Осада вечности

Глава 27

На следующее утро, пока Пэт собиралась на работу, ее не оставляло ощущение, что в квартире установилась атмосфера ворчливого недовольства. Пэтрис жаловалась на напрасно потраченное в ООН время, Пэт-5, не переставая, ворчала, недовольная буквально всем: тем, что она не выспалась, своим отвратительным самочувствием. И вообще почему эти чертовы младенцы не появляются на свет сами собой, а то из-за них ей приходится терпеть вон какие мучения. В заключение Пэт-5 заявила, что омерзительный запах салата, который безмятежно — ложка за ложкой — поглощала, сидя в кухне, Розалина, причиняет ей поистине физическую боль.

— Я пристрастилась к этому кушанью, когда мы были в плену, — попыталась оправдаться старушка. — Видите ли, на Украине не найти такого восхитительного соуса чили. Боюсь, что мне вряд ли представится возможность полакомиться им у себя дома.

— Нет, дело не только в салате, — продолжила Пэт-5 тоном, в котором, однако, слышалась не только злость, но и раскаяние. — Просто вчера меня довела вонь этих Доков. А может, все дело в том, что мне надоело быть беременной. Какая это все-таки обуза!

Поскольку именно такой, несчастной беременной страдалицей, она и выглядела, то Пэт и Пэтрис обменялись понимающими взглядами.

— В любом случае я сегодня остаюсь дома и никуда не иду. Если, конечно, никто не возражает.

— Я немного побуду с тобой, — решительно заявила Пэтрис. — А вы обе отправляйтесь туда, куда собрались. Я смогу поработать и здесь.

Выйдя излома, Пэт и Розалина взяли такси — их «ангелы-хранители» из Бюро заплатили без всяких разговоров. Они явно не желали рисковать жизнью своих подопечных в подземке. Пэт восприняла это с благодарностью, поскольку проблема финансов сохраняла свою прежнюю остроту: четверым копиям Пэт Эдкок приходилось существовать на сумму, которой было в общем-то маловато и для одной, настоящей, Пэт. С этим, конечно же, нужно что-то делать.

Когда они прибыли в здание в центре города, в котором располагалась Даннермановская астрофизическая обсерватория, Пэт увидела Дэна Даннермана. Тот направлялся к ним, ведя под руку высокую рыжеволосую женщину. Пэт тотчас поняла, что это за особа. С неожиданной для самой себя жизнерадостностью она отправила Розалину вперед и подождала их возле дверей.

Даннерман заметил ее, дружелюбно кивнул и на какое-то мгновение задержался, чтобы шепнуть что-то своей спутнице. Та хихикнула, поцеловала его, приветственно помахала рукой Пэт и скрылась из виду.

Даннерман шагнул к Пэт.

— Я снова опоздал, моя повелительница? — шутливо поинтересовался он.

Все еще под впечатлением осенившей ее идеи Пэт пожала плечами и спросила:

— Дэн, ты ведь знаком со многими адвокатами, верно? Его лицо сразу посерьезнело.

— У тебя возникли какие-то проблемы, Пэт?

— И не одна! А целое множество, Дэн. Но в данный момент меня больше всего волнуют деньги. «Старлаб» принадлежит нам. Точнее, станция принадлежит обсерватории, но все равно это ведь почти то же самое. Так что мы вправе претендовать на то, что обнаружит там экспедиция ООН, разве не так? Поэтому нужно поговорить с адвокатом. Но мне бы не хотелось обращаться к Дикслеру…

— Верно, — тут же согласился Даннерман. Им обоим было прекрасно известно, что являет собой старый адвокат их семьи, который занимался юридическими проблемами дядюшки Кабби.

— …а адвокат обсерватории по-настоящему умеет заниматься лишь договорами по аренде и найму служащих. В общем, нам нужен человек более хваткий.

Даннерман задумался на какую-то долю секунды.

— Дай мне немного времени. Мы что-нибудь придумаем. Мне нужно сделать пару телефонных звонков.

Бригадир Хильда Морриси, засев в комнатке наверху вместе с Розалиной Арцыбашевой, изучала распечатки сообщений, полученных с борта «Старлаба». Она постаралась не попасться никому на глаза, однако сам факт ее присутствия существенно изменил климат обсерватории.

Агенты Бюро старались сидеть за столами прямо и передвигались по помещению гораздо быстрее обычного. При этом они заряжали своей невесть откуда взявшейся энергией и окружающих. Внимания Пэт потребовал Пит Шнейман, ему не терпелось познакомить ее со вчерашним «урожаем» астрофизических наблюдений. Дженис Дюпаж, ходившая с надутым видом из-за того, что ей пришлось отказаться от круиза, отчитала Дэна Даннермана за то, что тот в качестве командного пункта оккупировал угол кабинета.

Даже старый добряк Христо Папатанассу, перехватив Пэт возле самого порога, сердито объявил:

— Я не против присутствия в моем офисе этой Марлы Тепп. Я понимаю, что того требует ситуация. Но сколько можно занимать мой терминал?

После того как на нее обрушился целый шквал придирок, Пэт с радостью удалилась в кабинет и закрыла за собой дверь.

В физическом смысле единственное, что изменилось в кабинете Пэт Эдкок, это фотографии на стенах. Когда-то давно, еще до появления Страшил и хоршей, здесь красовались лишь снимки хорошо знакомой туманности Лошадиная Голова, колец Сатурна или же неясные очертания «Старлаба». Пэт вешала их на стену потому, что на них было приятно смотреть, а также из более практических соображений. Они напоминали о триумфальных днях астрономии. Когда обсерваторию посещали вероятные спонсоры, эти снимки помогали создать нужное настроение — нужное для того, чтобы заставить раскошелиться на какие-нибудь особенные изыскания или сделать взнос — деньгами или имуществом, — что помогало оплачивать счета обсерватории.

А счета, невзирая ни на что, необходимо было оплачивать. Частью директорских обязанностей как раз и являлось изыскание различных вариантов поиска денег. Подобная деятельность утомительна, но деваться некуда, приходилось как-то выкручиваться.

Вот и сейчас Пэт засела за финансовые дела, однако поскольку занималась этим за своим настольным компьютером, ей волей-неволей приходилось бросать взгляд на фотоиконостас на противоположной стене. Старых, любимых ею фотоснимков там больше не было. Их место занял, постоянно меняясь и неизменно увеличиваясь, список новых открытий, полученных с телескопов всего мира. Каждый раз, когда обнаруживалась новая точка — а информация поступала с интервалом в минуту, — на дисплее вспыхивали ее координаты. Как только какой-нибудь из больших телескопов получал задание провести проверку, на дисплее высвечивалось его название. Когда та же самая точка обнаруживалась неподалеку от объекта обычного исследования телескопа, то координаты меняли цвет. Если появлялось третье ее изображение, оно заносилось в компьютер. После этого — если все удавалось как надо — на дисплее возникало приблизительное количество орбитальных элементов.

Затем объект попадал в список кандидатов для проверки на оборудовании, работающем в других диапазонах: гамма-излучении, инфракрасном и ультрафиолетовом, а также для радиотелескопов. Все телескопы были нацелены на исследование химического и физического состава этой самой светящейся точки.

Хорошо, конечно, однако надолго задумываться над этим не стоит — все равно в поиске денег для оплаты счетов это не поможет. Пэт стиснула зубы и работала до тех пор, пока не дал знать о себе голод — она так и не успела позавтракать.

Когда же она отправилась перекусить, ее перехватил Даннерман.

— Похоже, я нашел для тебя адвоката, — сказал он. — Настоящая акула! То что надо! Он работал на семейство Карпеццио, наркодельцов. Я и сам раньше на них работал.

— До того, как решил пошпионить за нами?

— Верно. Дело только в том, что это дорогой адвокат. Первое, что он мне сказал, — ему нужен предварительный гонорар в пятьдесят тысяч долларов, а иначе он и разговаривать не станет.

— Пятидесяти тысяч у меня нет, — начала было Пэт, но Даннерман не дал ей договорить.

— Подожди минутку. Когда я изложил ему суть нашего дела, он заявил, что временно отказывается от предварительного гонорара. Он готов помочь ровно за половину того, что сумеет отсудить.

— Но ведь речь может идти о миллионах! — Пэт сорвалась на крик.

— Может, и больше. Мы немного обсудили ситуацию, и он согласился на двадцать пять процентов. Лучшего ты вряд ли найдешь, Пэт.

— Я? — Она на секунду задумалась, затем, вздохнув, спросила: — Он действительно хороший адвокат?

— Да ему равных нет! Он добился того, что Карпеццио всего на два года загремел в тюрьму, которая мало чем отличается от загородного аристократического клуба, тогда как я думал, что ему как минимум грозит пожизненное заключение! К тому же он и раньше проворачивал судебные дела против правительства. В любом случае через несколько часов он будет здесь!

У входа в лифт Пэт наткнулась на Розалину Арцыбашеву— та пулей вылетела из своего кабинета.

— Заберите меня с собой! — взмолилась она. — Мне необходимо хотя бы ненадолго отдохнуть от этой прилипчивой женщины!

В лифте Розалина в красках описала утро, проведенное в обществе Хильды Морриси. Бригадир Морриси своими расспросами буквально доконала престарелую киевлянку. Она словно крючком вытягивала из старушенции необходимую информацию, на основании которой и был составлен подробный план «Старлаба» в том состоянии, в котором станция оказалась после эвакуации, с указанием всех без исключения единиц оборудования. Далее Морриси принялась сравнивать план с рисунками Дока, сделанными в Кэмп-Смолли.

— Сейчас она передает информацию Доку, чтобы тот пометил местоположение оборудования от Возлюбленных Руководителей, ой, извините, я ошиблась! Я хотела сказать от Страшил. Просто мы, пока жили на станции, привыкли их так называть — Возлюбленные Руководители! Скажите, Пэт, а вы представляете себе, сколько там инопланетной техники? Одному Богу известно, что с нами может случиться после того, как мы в ней разберемся. Если нам, конечно, удастся это сделать. Это все равно что дать в руки кому-нибудь из титанов Возрождения, например, Леонардо да Винчи, карманный компьютер самой последней модели. Или термоядерную бомбу. Или познакомить его сразу со всеми достижениями современной техники, чтобы посмотреть, как он сможет ими воспользоваться. А мы с вами Леонардо и в подметки не годимся.

В ресторане Пэт лишь поковырялась в тарелке с салатом. Розалина же с завидным аппетитом поглощала огромное блюдо «фахитас», запивая его мексиканским пивом. Все это время Арцыбашева трещала без умолку. Сегодняшнее утро стало для нее особенным — и все из-за неугомонной Хильды Морриси.

— Ей надо все узнать за сегодняшний день, потому что завтра утром она вылетает в Куру, на базу «Евроспейса». У меня есть подозрения, что она и прошлой ночью не сомкнула глаз! — После недолгой паузы Розалина добавила: — Ах как мне хотелось бы снова вернуться в прошлое! Где мои пятьдесят лет?!

Утренние труды не пропали даром. В рисунках Дока удалось угадать четыре отдельных энергогенератора различных типов — впрочем, без малейшего представления о природе источников энергии, — а также устройство, позволяющее перемещать людей через просторы галактики со скоростью, превышающей скорость света. И еще кучу всяких мудреных аппаратов.

Пэт посмотрела на охранника из Бюро, сидевшего за столиком неподалеку. Тот осторожно держал в руках чашку с кофе. Пэт подумала, что ей, пожалуй, лучше прервать бурный поток красноречия Арцыбашевой в столь людном месте. Хотя, впрочем, отыскать хоть сколько-нибудь безопасное местечко — дело немыслимое. После того как миссия ООН вернется с образцами инопланетной техники, они станут всеобщим достоянием.

Но этого может и не произойти, сумей она и ее адвокат это предотвратить.

— Ну все, — сказала Пэт, сделав знак, что хочет рассчитаться за обед. — Пора возвращаться к работе.

Снова оказавшись на своем рабочем месте, Пэт включила компьютер и занялась поисками утренних сообщений, полученных с терминала Розалины Арцыбашевой. Большая часть материалов являла собой сплошную тарабарщину — старая чертовка закодировала весь трафик, поступавший в Кэмп-Смолли. Правда, среди оставшихся сообщений удалось выудить двадцать или тридцать на удивление точных рисунков Дока, которые еще можно было спасти.

Что изображали эти рисунки, Пэт утверждать не могла, но все они наверняка имели неоспоримую ценность. К приходу адвоката Пэт вывела их на дисплей.

— Выключите, пожалуйста, ваш аппарат, — попросил тот, бросив взгляд на рисунки. — Давайте просто немного побеседуем.

Его звали Т. Лоренс Хекшер. Вопреки ожиданиям Пэт, он вовсе не был похож на мафиозного юриста-вымогателя или прожженного крючкотворца из видеосериала, способного задурить голову любому суду присяжных. Своими пушистыми бакенбардами, добрыми небесно-голубыми глазами под густыми седыми бровями и румяными, похожими на наливные яблочки щеками он скорее напоминал доброго дедушку, балагура и любимца семьи. Из Хекшера получился бы неплохой Санта Клаус из универсального магазина, подумала Пэт, не будь в числе его постоянных клиентов злостные уклонисты от налогов и наемные убийцы, не слишком горевшие желанием угодить за решетку.

Хекшер и вел себя как добрый дедушка. Усевшись в кресло на почтительном расстоянии от письменного стола, он первым делом заявил:

— Если сейчас работает какое-нибудь звукозаписывающее устройство, дорогуша, окажите любезность, выключите его.

Кстати сказать, никакого магнитофона у него с собой тоже не было. Когда Пэт приступила к изложению своих мыслей по поводу того, чего она надеялась добиться с его помощью, адвокат стал делать заметки. Карандашом. В обычном бумажном блокноте.

— А почему нам нельзя пользоваться компьютером? — недоверчиво поинтересовалась Пэт.

Хекшер покачал головой:

— Если записей нет, то нас нельзя вызвать повесткой в суд. Я не хочу иметь никаких записей, которые могут быть истолкованы как разновидность доступа к закрытой информации, которой у нас не может быть по определению. Поэтому я и не хочу смотреть на ваши экраны. Не забывайте, дело это вовсе не маленькое. Чтобы защитить ваши интересы, нам придется заткнуть за пояс лучших адвокатов мира. Лучших адвокатов планеты.

Пэт испуганно взглянула на него. Хекшер ответил успокаивающей улыбкой.

— Не волнуйтесь. Вот уже много лет я имею дело с юристами, работающими на государство. Я проглочу их заживо. И получу всю нужную информацию, но сделаю это абсолютно законно. А сейчас первым делом я попрошу у вас ваши документы.

Документы не замедлили попасть в его руки — документы, документы и еще раз документы. От Пэт Т. Лоренс Хекшер ушел, нагруженный регистрационными номерами документов, имеющих даже самое отдаленное отношение к делу: завещание дядюшки Кабби и официально утвержденное свидетельство такового завещания; документ, удостоверяющий создание трастового фонда «Астрофизическая обсерватория Т. Катберта Даннермана», отчеты о создании «Старлаба» и все выплаты по ней, произведенные из имущества дядюшки Кабби; собственный договор Пэт о найме на нынешнюю должность, коим оговаривалось ее право подавать в суд от имени обсерватории. «Вам, сестрички, понадобится собрать для этого все ваши подписи!» Когда Пэт предложила, что будет проще обратиться за всеми этими документами к Дикслеру, адвокату, занимавшемуся имущественными делами дядюшки Кабби, или к адвокату самой обсерватории, Хекшер удостоил ее снисходительной улыбкой.

— Не думаю, что нам следует беспокоить их, дорогуша. Мне работается лучше, когда я не прибегаю к помощи других юристов — насколько это возможно. К завтрашнему дню я организую подготовку всех жалоб и обращения с ходатайствами к судье — останется лишь их подписать и должным образом дать ход всем этим бумагам. К кому все они направятся? Извольте, ко всем, доктор Эдкок: к президенту Соединенных Штатов, к генеральному секретарю Объединенных Наций, к директору Национального бюро расследований — по той причине, что все они курируют дело с инопланетянами. Можно было бы обратиться и к самим гостям из космоса, но прежде мне хотелось бы кое-что разузнать по этому поводу.

Суд? Моя дорогая, никакого суда не будет! Деньги — единственное, что нам нужно, и они швырнут нам требуемые деньги, чтобы только отвязаться. Вам нужно просто решить — сколько денег вам нужно. По-моему — дайте-ка подумать, — следует выдвинуть против них иск по возмещению всех расходов по производству, монтажу, наладке оборудования и запуску «Старлаба» на тот момент, когда станция только что была построена. С учетом инфляции, со всеми набежавшими процентами и, возможно, со стопроцентным штрафом… да, сумма получается немалая. Впрочем, все детали обсудим позже. До свидания, до скорой встречи.

После того как адвокат ушел, Пэт несколько минут подсчитывала, какую сумму — вернее, сколько сотен миллионов нормальных долларов с поправкой на инфляцию — можно будет получить.

Сумма получалась огромной. Головокружительной. Этого наверняка хватит с лихвой, чтобы все четыре Пэт смогли безбедно прожить до конца дней своих, ну а Пэт-5 — благополучно произвести на свет свою предполагаемую тройню и обеспечить материально все последующие поколения их отпрысков.

Пэт откинулась на спинку кресла и принялась разглядывать «иконостас» на противоположной стене, пытаясь хоть как-нибудь стряхнуть с себя головокружительный образ грядущего благосостояния. У нее перед глазами вспыхнул цветной огонек — очередное подтверждение того, что обнаружен еще один объект и вычерчена какая-то новая орбита. Красный огонек продолжал мигать — значит находка не из рядовых. Самым удивительным оказалось то, что светящаяся точка — точнее, этот самый новоиспеченный неопознанный объект, — похоже, направлялся к Земле.

Сначала Пэт не на шутку встревожилась, но, проверив орбитальные элементы находки, немного расслабилась. Траектория должна вывести неопознанный объект на расстояние ста тысяч километров от Земли, что не внушает особого беспокойства. Подобных гостей из космоса обнаруживают на таком же расстоянии от звездной колыбели человечества регулярно, один раз в несколько лет. Некоторые из них оказывались даже довольно близко от Луны. За таинственным объектом тем не менее обязательно следует проследить. Только не…

Ход рассуждений Пэт нарушил пронзительный телефонный звонок. Она раздраженно нажала кнопку на пульте дисплея.

— Что случилось? — резко спросила она, предполагая увидеть лицо Дженис Дюпаж.

Но это оказалась отнюдь не Дженис. На экране появилось ее собственное лицо: это была Пэтрис, причем явно чем-то испуганная.

— Пэт? У Пятой началось кровотечение. Мы тут уже вызвали медиков, они сейчас увезут ее в больницу. Тебе лучше приехать к нам.