Осада вечности

Глава 26

Движение было просто немыслимым. Даннермановское такси с черепашьей скоростью пробиралось вдоль Сорок второй улицы, останавливаясь через каждые пару метров. Шоферу только и оставалось, что стучать кулаками по баранке и тихо ругаться себе под нос. Когда они наконец доползли до Второй авеню, оказалось, что одна из улиц перегорожена. Полицейский кордон, даже не надейтесь проскочить.

— Проезд закрыт, — ревел ближайший служитель правопорядка, помахивая дубинкой. — Двигаемся дальше! Не останавливаемся!

Остаток пути Даннерман преодолел пешком. Рядом со штаб-квартирой ООН движения не было вообще. По крайней мере движения транспорта. Зато яблоку негде упасть от скопления человеческих тел — здесь расхаживали, скандировали, кричали, полиция же тщетно пыталась разогнать или хоть как-то утихомирить этот бедлам. Когда же Даннерман сумел-таки проложить себе путь сквозь неожиданное вавилонское столпотворение, оказалось, что перед входом в здание ООН уже выстроилась длинная очередь, по большей части состоявшая из тех, кто надеялся попасть внутрь в качестве наблюдателя. Разумеется, рассчитывать им на это особенно не приходилось.

Даннерман покорно пристроился в самом хвосте. Собственно говоря, он особенно не торопился, а на несколько сотен оголтелых фанатиков ему, по большому счету, было глубоко наплевать. И вообще, по крайней мере для него лично, все идет только к лучшему в этом лучшем из миров. Например, на Украине удалось обойтись без кровопролития. За ним больше не ходит по пятам охранник…

А еще есть Анита Бергман — между прочим, самое приятное из последних событий его жизни.

Анита всегда была киской, доброй и понимающей. Главное, она умела прощать, а грешков за Даннерманом накопилось — не счесть. Чего только стоили свидания, на которые он так и не явился. Или периоды длительного отсутствия, когда он по заданию Бюро пропадал невесть куда. Теперь же Аните наконец стало известно, кто он такой, и многое из того, что раньше приходилось скрывать, разрешилось само собой. Нет, не просто разрешилось, более того, Анита пришла в восторг. Как и все жители Земли, она оказалась втянутой в историю со Страшилами, и вот теперь, подумать только, ее Дэн имеет к этой истории самое что ни на есть прямое отношение. Более того, он в числе главных действующих лиц!

— Дэн, я всегда была от тебя без ума, — ворковала Анита ему на ухо накануне ночью. — Но теперь! У меня просто нет слов! Ты герой!

Даннерман улыбнулся при мысли об этой ночи, но в этот момент кто-то похлопал его по плечу. Оказалось, что это полицейский, и он указывал на начало очереди. У турникета стояла женщина. Та жестом поманила Даннермана к себе, и он узнал в ней сенатора Алисию Пьомберо.

Даже в ООН американский сенатор может без труда найти выход из любого положения. Когда Даннерман прошел сквозь строй возмущенно засвистевших «простых» граждан и приблизился к воротам, сенаторша окинула его взглядом с ног до головы.

— Вы Даннерман, верно? Вас вызвали на слушания? — спросила она и, когда Дэн кивнул, продолжила: — Именно так я и сказала охраннику. Просто предъявите повестку, и он вас пропустит.

Охранник прочел повестку и позволил Даннерману пройти. Когда они направлялись к дверям, Даннерман поблагодарил сенатора.

— К вашим услугам, — сказала она. — Мы, вероятно, можем оказаться полезны друг другу.

— В каком смысле? — спросил он, но сенаторша покачала головой, указывая еще на один пост охраны, сразу же за дверьми. Как только их обыскали, поводили по ним металлоискателем и дали обнюхать служебным собакам, она отвела Дэна в сторонку.

— Послушайте, — начала сенатор, — у меня всего несколько минут, поскольку я должна идти в Совет Безопасности, а как мне известно, у вас проблемы с получением жалованья, не так ли? Я хочу сказать, вас ведь теперь двое?

Это был для Даннермана больной вопрос.

— Да, — вздохнул он, — чертова бухгалтерия никак не может решить, что делать в этой ситуации.

— Ну, член Палаты представителей Коллертон — вы ее знаете, нет? Так вот, она намеревается выдвинуть специальный законопроект, согласно которому вы оба сможете получить все сполна. Вы ведь, в конце концов, на государственной службе. Думаю, нам удастся преодолеть бюрократические препоны.

Даннерман воспрянул было духом, но что-то в тоне сенатора заставило его насторожиться.

— Хорошо бы… — осторожно произнес он, ожидая подвоха.

— Рада буду помочь вам, Даннерман, если захотите. Вы знаете, что Маркус несколько недоволен мной?

— Да, я знаю о россказнях сенатора Винчака, которые, как считает Маркус, тот услыхал от вас.

Алисия явно не желала обсуждать «россказни», ограничившись следующим замечанием:

— Маркус не слишком информирует меня о том, что творится в его ведомстве. И я не могу с этим мириться. Поймите меня правильно. Мы не намерены возвращаться к тем приснопамятным временам ЦРУ, когда ваш брат шпион занимался разного рода сомнительными аферами, а Сенат и понятия о них не имел.

— Понимаю, мэм.

— Итак, мы можем быть полезны друг другу. Если бы вы смогли держать меня в курсе того, что у вас происходит, о чем не говорится на общих совещаниях…

Даннерман с трудом сдержал смех: эта баба хочет, чтобы он шпионил за собственным боссом!

— Я не прошу вас сообщать мне того, чего я не имею права знать, — продолжала та убедительным тоном. — Позвоните мне, когда сможете, и я потороплю Сюзи Коллертон насчет выдвижения законопроекта. А сейчас я должна идти в Совет.

— Вы идете в Совет Безопасности? — нахмурился Даннерман. — А я думал, что сегодня проводится заседание Генеральной Ассамблеи.

В ее глазах промелькнула легкая усмешка с оттенком жалости — мол, наивный ты парень.

— В этом-то и цирк. Именно в Совете все и будет решаться. Поразмыслите над этим. Поговорим позже.

Молодая симпатичная женщина в униформе и голубом берете ООН проводила Даннермана в комнату ожидания. Он, все еще размышляя о своем разговоре с сенаторшей, почти не обращал внимания на то, куда они идут. Наконец девушка остановилась у какой-то двери, щеголевато отдала честь и произнесла с акцентом, который Даннерман не смог распознать:

— Сюда, пожалуйста. Ждите здесь, вас вызовут.

На двери, на всех пяти официальных языках ООН, висела табличка «Зал для посетителей», но сегодня здесь присутствовали только те, кто получил повестки от Генеральной Ассамблеи. Некоторые из них уже прибыли. Даннерман увидел Розалину Арцыбашеву и Пэт Эдкок — те сидели в креслах неподалеку от двери, а в дальнем конце большой комнаты стояли четверо мужчин в военной форме Китайской Народной Республики. Даннерман узнал одного из них — нет, поправил себя Даннерман, он узнал двоих из них, и оба были пилотом, который доставил их всех на «Старлаб», капитаном третьего ранга Джеймсом Пен-Цзы Лином. Даннерман кивнул им обоим, но те, храня каменное выражение лиц, не ответили на его приветствие. Он пожал плечами и повернулся к дамам:

— Доброе утро. Похоже, вы все неплохо отдохнули после путешествия.

— Она не была на Украине, — поправила его Розалина. — Это Пэтрис. А Пэт в туалете с Пэт-5, но да, мы полностью оправились. Как дела в Арлингтоне?

— Без проблем, — улыбнулся Даннерман. — Начальство уточнило некоторые детали, но потом меня отправили домой, поскольку у них и других дел по горло. Правда, я получил кое-какие новые указания, так что в ближайшее время мы частенько будем видеться.

Дверь снова распахнулась. Обернувшись, Даннерман увидел обеих Пэт, вернувшихся из туалета, но они вошли не сразу, а сначала принялись с любопытством оглядывать зал.

Даннерману не составило труда сообразить, которая из них Пэт-5. За те несколько дней, прошедших после того, как он последний раз ее видел, беременность пятой стала гораздо более заметна. Она определенно покруглела по сравнению со стоящей рядом с ней Пэт. Набранный вес особенно проявлялся на ее лице, отчего оно выглядело почти обрюзгшим. Даннерман мало разбирался в том, как должны выглядеть беременные женщины, но ему вспомнилось, что он где-то слышал, будто в эту пору своей жизни они якобы хорошеют как никогда. Применительно к Пэт-5 это расхожее мнение явно не подтверждалось. Охранница в голубом берете что-то сказала женщинам, и те торопливо освободили проход для новых прибывших.

Которых, кстати, оказалось довольно много. Первыми вошли Хильда Морриси и ее новая помощница вместе с подполковником Бюро, не знакомым Даннерману; затем пара охранников из Бюро, которые несли большие плоские ящики с мелко нарезанной бумагой. Потом появились еще несколько охранников, плотным кордоном окружившие пришельцев: двоих громадных бледных Доков, один из которых держал на руках Чудика. Наконец показались второй Даннерман и его дражайшая Пэт-1; они старались держаться подальше от космических уродцев. И неожиданно большая комната перестала казаться такой уж большой.

Хильда Морриси оглядела зал, потом кивнула подполковнику, и тот начал отдавать приказания. Двое охранников с ящиками поставили свою ношу на пол возле окна, а остальные препроводили туда же инопланетян. Чудик взирал на все эти перемещения с интересом, но молчал.

Китайские офицеры тоже пялились на происходящее. Поначалу присутствие пришельцев из космоса их сильно удивило и встревожило, но затем, когда в нос ударил запах, они скривились от отвращения. Старший офицер что-то резко проговорил, и китайцы начали было отходить в сторонку, но двое Джимми Линов не сдвинулись с места. Они оживленно заговорили друг с другом, потом один из них, изобразив на лице широкую улыбку, торопливо прошел через комнату к Пэт-5.

— Как я рад тебя видеть, дорогая моя! — воскликнул он. — А как поживает мой будущий ребенок?

Пэт-5 встретила его откровенно враждебным взглядом, но ответила за нее Пэтрис:

— Он не твой, он наш, и он — это не он. Это они. Их трое. У нее будет тройня.

— Тройня! Вот здорово!

— Ай, прекрати, — поморщилась Пэтрис — В самом деле, Джимми, тебе ведь эти дети не нужны.

Он оглянулся через плечо на остальных офицеров КНР.

— Как так не нужны! Я хочу, чтобы они росли и воспитывались на родине!

Старший офицер пролаял короткую команду.

— Оставь нас в покое, Джимми, — сказала Патриция.

Он поглядел на нее, потом развернулся, повинуясь приказу командира. Но, прежде чем отойти, прошептал:

— Не могу.

Хильда Морриси, стоя у дверей, некоторое время с любопытством наблюдала за происходящим, затем повернулась и постучала в дверь. Быстро сказав что-то вошедшей охраннице ООН, она подозвала к себе подполковника и, посовещавшись с ним пару минут, махнула рукой Дэну:

— Думаю, вы не знакомы. Дэн, это Приам Макланос, он помогает мне опекать наших уродцев; Приам, это Дэн Даннерман. Исполняйте указания полковника Макланоса, пока я буду находиться в палате Совета Безопасности, Дэн, — закончила она и снова постучала в дверь.

Даннерман осторожно пожал руку подполковника. Он ожидал крепкого ответного рукопожатия, но все же сила могучей длани заставила его поморщиться.

— Какие будут указания, подполковник? — спросил он.

— Никаких, я надеюсь. В настоящий момент эти ребята не причиняют нам беспокойства, что бывает не слишком часто.

Макланос кивнул в сторону инопланетян. Они не только не причиняли беспокойства, они вообще ничего не делали. Оба Дока стояли молча и безмятежно, а Чудик, свернувшийся на руке одного из них, вроде бы спал, укрывшись своим большим веерообразным хвостом.

Даннерман предполагал, что, как только все вызванные на слушания свидетели прибудут в ООН, их сразу же препроводят в зал Генеральной Ассамблеи, но этого почему-то не произошло. Как объяснил Макланос, причина ухода Хильды заключалась в некоей процедурной баталии, развернувшейся сейчас в стенах ООН.

Совет Безопасности заседал независимо от Генеральной Ассамблеи в своем собственном крыле здания, а в самой Генеральной Ассамблее разгорелись жаркие дебаты относительно того, кого именно нужно вызвать для дачи показаний и кому позволено задавать вопросы.

Пока же приходилось ждать. Испытывая некоторую нервозность, Даннерман бродил по холлу, разглядывая портреты на стене (Тригви Лай, Бутрос Гали и с полдюжины других выдающихся в истории ООН деятелей), маленькую, наподобие бара, загородку с кофеварочной машиной (к несчастью, нерабочей), стеллаж со старинными журналами. Неожиданно он ощутил на себе взгляд другого Даннермана и со сдержанным дружелюбием поприветствовал двойника — еще одна личная проблема, возможности разрешения которой он пока что не видел. Даннерман-2 ответил ему в том же тоне.

От необходимости пустых разговоров его избавило появление в зале двух офицеров в форме Свободного Штата Флорида. Одним из них был генерал Мартин Деласкес, которого Пэт Эдкок уговорила в свое время доставить их на «Старлаб».

Заметив входящего Деласкеса, Розалина торопливо направилась ему навстречу.

— Мартин! — радостно воскликнула она. — Я думала, вы погибли. Как приятно видеть вас снова…

Но генерал холодно взглянул на нее, и лицо Розалины помрачнело.

— Ах, черт побери, вы ведь другой!

Покачав головой, Розалина прошла к низкому столику и, усевшись в кресло, принялась рассеянно рвать на длинные полоски лежавшую на столе газету.

— Никто не желает партию в шахматы? — вопросила она без надежды в голосе.

Когда их, свидетелей, наконец-то привели в зал заседаний Генеральной Ассамблеи, Даннерман поразился количеству присутствующих. Прежде ему довольно часто приходилось выступать перед относительно немногочисленной аудиторией, например, по возвращении с заданий или при даче показаний в качестве свидетеля по тому или иному делу. Но по крайней мере в Бюро допросы проходили более или менее приватно. Даже в Пыточной редко бывало больше нескольких десятков человек. Здесь же были совсем другие масштабы.

В забитом до отказа зале заседаний Генеральной Ассамблеи присутствовали в полном составе делегации всех 194 наций; на балконах для посетителей тоже негде было яблоку упасть. Добрых две тысячи человек зашептались и зашушукались, увидев, как тринадцать «свидетелей» устало прошествовали к возвышению в конце зала и заняли свои места на позолоченных стульях с веретенообразными ножками.

Даннерман сосчитал всех по головам: четыре Патриции Эдкок, два Дэна Даннермана, два Джимми Лина, одна Розалина Арцыбашева, один Мартин Деласкес и Чудик, сейчас несколько встревоженный и с любопытством оглядывающий зал. Даннерман не стал считать вооруженных охранников в форме, стоящих для «защиты» свидетелей позади каждого стула. Охрана была в голубых ооновских касках и в форме морских пехотинцев США. И в завершение списка — парочка Доков с бородатыми, будто поросшими мхом, лицами и полудюжиной лениво шевелящихся рук. Эти создания не являлись, конечно, свидетелями в полном смысле, поскольку никто никогда не слышал, чтобы они говорили. Они и не сидели, как остальные. Они стояли, спокойно и безмятежно, в конце ряда свидетелей, и позади каждого из них дежурили три морских пехотинца.

Не похоже, что морпехи присутствуют здесь для защиты Доков, подумал Даннерман. На публику они не глядели. Зато пристально наблюдали за многорукими великанами из космоса, на которых и были направлены стволы их карабинов.

Впрочем, подумал Даннерман, Доки все еще нуждаются в защите. Он слышал, что некоторым демонстрантам удалось ненадолго прорваться сквозь полицейские кордоны вокруг комплекса зданий ООН, прежде чем прибыло подкрепление и смутьянов задержали. Несколько человек оказались вооружены, то ли по рассеянности, то ли со злым умыслом. Это не имело значения. Во всяком случае, эти люди будут теперь наблюдать — если вообще будут — за слушаниями ООН по телевизору, из своих камер в одной из нью-йоркских городских тюрем.

Делегаты Генеральной Ассамблеи по-прежнему пререкались друг с другом на нескольких языках, некоторые из них Даннерман понимал. Чудик же, в совершенстве владевший почти всеми языками Земли, настороженно вслушивался в эту многоголосицу.

И тут стук процедурного молотка призвал всех к соблюдению тишины.

— Леди и джентльмены, — произнес председательствующий по-английски, — приступаем к слушаниям. Прошу свидетеля, известного под именем Чудик, занять место для дачи показаний.

Когда маленький инопланетянин вспорхнул на трибуну, две тысячи человек как один вздохнули. Председатель постучал молотком, призывая аудиторию к порядку, и подал знак секретарю, чтобы тот приступил к приведению свидетелей к присяге.

Чудик с любопытством посмотрел на секретаря, приблизившегося к нему с Библией в руках. Любопытство во взгляде инопланетянина проявилось еще больше, когда секретарь отбарабанил обычную формулу приведения к присяге.

— Пожалуйста, положите руку на Библию. Вы обещаете говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог.

— Прошу прощения, — сказал Чудик, — какого бога вы имеете в виду?

На протяжении следующих десяти минут в зале царило некоторое замешательство, делегаты принялись недоуменно перешептываться, прежде чем одному из помощников председателя достало сообразительности просто спросить Чудика, во что последний, собственно говоря, верит. Чудик на мгновение задумался над вопросом, затем не совсем уверенно произнес, что можно сказать: да, он верит в Возлюбленных Руководителей. Еще минут пять прошло, прежде чем ему позволили поклясться их именем, без Библии, а затем председатель имел неосторожность вежливо поинтересоваться, хорошо ли с ним обходятся.

Когда ему наконец удалось прервать пространный и даже более чем нудный ответ Чудика, дела пошли лучше. Да, он проник на «Старлаб» с целью сбора информации о Земле для Возлюбленных Руководителей. И для чего, поинтересовался председатель, предназначалась эта информация? Не участвовал ли господин Чудик в подготовке вторжения?

Господин Чудик оскорбился:

— Вторжения? Конечно же, нет! Возлюбленные Руководители лишь желали защитить вас от тиранического правления хоршей — не только сейчас, но и в вечности грядущего Эсхатона.

— О, Эсхатон, — улыбнулся председательствующий. — Не соблаговолите ли рассказать нам об этом вашем Эсхатоне?

Чудик соблаговолил, пустившись в пространные, изобилующие подробностями и отступлениями разъяснения. Продолжалось это до тех пор, пока терпение одного из делегатов не лопнуло и он призвал к соблюдению регламента, напомнив председателю, что, в конце концов, они собрались здесь для того, чтобы обсудить выгоды, которые земляне могли бы получить от инопланетян и их технологий, а не отвлеченный философский вопрос о загробной жизни. Что, разумеется, привело к новому всплеску сумбурного обмена мнениями между делегатами. Даннерман ничего этого не слушал. Он наблюдал за одним из Доков, который выказывал явные признаки беспокойства. Парень долго не выдержит, подумалось Даннерману…

И неизбежное случилось. Хихиканье и изумленные возгласы со стороны публики заставили всех присутствующих обратить взоры на Дока, который опорожнился прямо на пол, поскольку его коробки с бумагой так и остались в холле.

Поначалу пораженный, а затем едва сдержавший смех председатель объявил — несколько запоздало — перерыв в слушаниях, и всех свидетелей препроводили обратно в комнату ожидания.

К удивлению Даннермана, когда их туда привели, он увидел покидающего зал Зама. Хильда Морриси тоже оказалась в зале и выглядела странно задумчивой.

— Что-то не в порядке? — поинтересовался Даннерман. Хильда на мгновение задумалась над вопросом.

— Не в порядке? Да нет, все нормально. Правда, Совет Безопасности принял свое решение, так что ваши дела в Генеральной Ассамблее уже не имеют значения. Совет Безопасности дал добро на запуск «Евроспейса», только теперь это прерогатива ООН, и на нем отправляется один человек от Штатов и один от Китая. Поэтому я навещу вас в вашей обсерватории.

— Зачем? — вдруг насторожилась Пэт.

— Зачем? Затем, чтобы пройти с вами ускоренный курс ознакомления со «Старлабом». Дело в том, что от Америки полечу я.