Осада вечности

Глава 18

Вернувшись к себе в кабинет после пятиминутки у Зама, Хильда обнаружила, что ее ждет подполковник Приам Макланос. Макланосу было пятьдесят пять, хотя на вид лет на двадцать меньше — высокий, крепкий, уверенный в себе. В Бюро он попал из Хэнфорда, штат Вашингтон, где проявил себя как классный агент, и вот теперь должен был возглавить Кэмп-Смолли. Его, а также еще двоих потенциальных кандидатов на этот пост Хильде порекомендовал отдел кадров. Но у Макланоса имелось одно существенное преимущество — не зря он стоял в списке первым. В свое время он уже работал вместе с Хильдой в Эль-Пасо, где они воевали против контрабанды фальшивых антибиотиков.

Хотя Макланос за время утомительного перелета через континент подремал не более получаса, он уже успел побывать в Кэмп-Смолли и теперь сидел перед бригадиром, готовый при необходимости ринуться в бой. Кстати, из Кэмп-Смолли он вернулся не с пустыми руками, а привез для Хильды несколько образцов.

— Насколько мне известно, на сегодня назначено очередное совещание, — пояснил он. — Убежден, вам будет любопытно взглянуть на это.

Открыв саквояж, он вытащил оттуда фиолетовый металлический шестиугольник размером со шляпную картонку и поставил на стол перед Хильдой.

— Контейнер для пищи?

— Вы правы, мэм. Только он пуст и стерилизован. А это сделанные Доком наброски. Сами же изображенные на них предметы находятся на орбитальной станции, — добавил он и вытащил лист бумаги.

Черт тебя побери, подумала Хильда. Она никак не ожидала такой прыткости от нового начальника лаборатории и не знала, то ли радоваться, то ли злиться. Ведь даже инициатива подчас бывает наказуема. Правда, когда она посмотрела на листок, раздражение все-таки уступило место гордости. Перед ней были мастерски выполненные чертежи незнакомых предметов.

— Вам известно, что это такое? — поинтересовалась Хильда.

— В общих чертах. Я заставил Чудика объяснить нам их назначение.

— Замечательно, — похвалила Макланоса Хильда, — а теперь постарайтесь как можно более тщательно вникнуть в ситуацию. При первой же возможности постарайтесь раскопать все, что сможете, по орбитальной станции.

— Уже раскопал, мэм. Пока летел сюда.

— Похвально. Народ уже, должно быть, собирается на совещание, так что захватите с собой все, что привезли. Я буду там через пару минут.

Макланос вышел из кабинета, и Хильда задумчиво посмотрела ему вслед. Хороший человек, что ни говори. Вернее, классный мужик. Жаль, что он у нее в подчинении и поэтому иные отношения, кроме служебных, начисто исключаются. Интересно, а что поделывает Уилбур, задумалась Хильда, почему бы ему не прилететь к ней в Вашингтон? Она повернулась к дисплею. Хотелось проверить, как там продвигаются дела у Даннермана на Украине. Особых новостей не было. Контакт установлен, но ничего о том, что за этим последовало.

Хильда уже было собралась выйти из кабинета, когда совсем некстати зазвонил телефон.

— Хильда? Это Речид. Как у тебя сегодня со временем? Может, пообедаем вместе?

Она не сразу поняла, кто говорит, но затем до нее дошло: в Виргинии так в шутку называют себя те, кто носит имя Ричард. Еще несколько секунд Хильда натужно соображала, где он мог раздобыть номер ее служебного телефона. Ах да — не иначе как Дейзи услужила. Минуты три ушло на то, чтобы вежливо отказаться, не оскорбив его при этом в лучших чувствах. В общем, она опоздала на совещание минут на пять.

Правда, никто не стал возмущаться, потому что присутствующие с интересом изучали привезенный Макланосом контейнер.

Более того, никто даже не обратил на бригадира Морриси внимания. Сенатор Алисия Пьомберо сегодня присутствовала лично. Она как раз заполучила в руки внеземную штуковину и увлеченно расспрашивала Макланоса о том, что удерживает на месте крышку. По идее, магнит, но его не видно.

— Я и сам так поначалу подумал, мэм, по никакого магнита не обнаружил. Оба края совершенно плоские и с величайшей точностью примыкают друг к другу. Так что контейнер ни за что не открыть, пока не нажмешь на этот небольшой язычок сбоку. А теперь прошу вашего внимания. Если вы сейчас посмотрите на экран…

Макланос один за другим ввел в сканер сделанные Доком наброски, попутно объясняя что к чему. Белая колонна — опять-таки шестиугольная — с отверстиями на одной стороне, чем-то напоминающими рыбьи жабры.

— Чудик говорит, это модификатор окружающей среды, что-то вроде нашего кондиционера.

Желтоватый металлический предмет странной формы.

— По словам Чудика, это что-то такое, что помогает поддерживать ориентацию орбитальной станции в пространстве. Правда, ему неизвестен принцип его действия. Не исключено, что внутри находится что-то вроде гироскопа.

Далее были продемонстрированы многоканальные радиоприемники, используемые для мониторинга радиостанций Земли. Еще один приемник, для радиотрансмиттеров, которые они трансплантировали тем членам экипажа, которых отправили на Землю. Какой-то крупный предмет с дверью на манер холодильника.

— Если верить Чудику, это транзитный терминал. Вернее, так он выглядел, пока был в рабочем состоянии. Насколько мне известно, само это устройство на станции «Старлаб» было выведено из строя агентом Даннерманом из соображений безопасности. Кстати, мы располагаем фрагментами, в Кэмп-Смолли сейчас занимаются их изучением.

— Я уже насмотрелась картинок, — фыркнула сенатор Пьомберо. — Какие-то железяки и две-три штуковины; если верить тому, что нам было сказано, записывающие устройства. Но скажите на милость, как мы заставим эту вашу хваленую чудо-технику работать? Да, и еще, если не ошибаюсь, двадцать три канистры с пищей. Почему же, будьте добры объяснить, мы не получили ничего из того, что вы нам сегодня показали?

Макланос вопросительно посмотрел на Хильду Морриси. Алисия Пьомберо еще не худшая представительница сенаторской братии, в отличие, например, от Эрика Винчака, представлявшего Иллинойс, вот уж кто заноза, или Тома Диксона от штата Нью-Йорк и десятка других им подобных. Такое впечатление, что их только для того и избрали, чтобы они потом докладывали народу, на что Бюро тратит бюджетные денежки. Хильда не стала торопиться с ответом.

— Сенатор, мы располагаем лишь тем, чем располагаем. Насколько мне известно, отбором образцов на станции занимался Чудик. Неудивительно, что в первую очередь он был заинтересован в доставке на Землю продуктов питания. — Хильда обвела взглядом конференц-зал. — Полагаю, полковник Макланос торопится вернуться в Кэмп-Смолли. Есть ли у вас еще вопросы?

— У меня, — не унималась Пьомберо. — Причем всего один. Когда будет организован полет на орбитальную станцию?

— На него вам может дать ответ только помощник нашего представителя в ООН господин Доуни, — пояснила Хильда и внутренне испытала облегчение.

Пока представитель американской делегации в ООН пустился в рассуждения о том, почему Генеральная Ассамблея ставит им палки в колеса, Хильда незаметно кивнула Макланосу, и они тихонько выскользнули из зала. Ей самой не терпелось съездить в лабораторию, чтобы посмотреть, как там идут дела. Но затем она задалась вопросом, а к чему, собственно, спешка, может, сначала пообедать? Хотя бы для того, чтобы отвлечься после этого чертова совещания.

Кстати, действительно пора обзавестись помощником.

Первый, о ком она подумала, была Марла Тепп, тем более что та сама предлагала свою помощь. А стоит ли? Хильда потихоньку заглянула в личное дело потенциальной помощницы.

Собственно говоря, ничего нового для себя она там не открыла. Выпускные баллы — не отличница, но и не троечница. То же самое в колледже. Получила диплом — ну кто бы мог подумать? — агронома. Впрочем, удивляться особо нечему — колледж был на бюджете штата, а сама Тепп — из фермерской семьи. Близких родственников тоже не нашлось. В графе «в случае… оповестить…» значилась овдовевшая тетушка, которая жила где-то возле городка под названием Фредерик, штат Мэриленд, и тоже на ферме. Неплохие оценки по основным дисциплинам, похвальный отзыв по стендовой стрельбе и единоборствам. Общий высокий рейтинг. За время полевой службы еще два похвальных отзыва — за успехи в борьбе с религиозными экстремистами. По ее собственной просьбе Тепп перевели в Арлингтон — якобы для того, чтобы быть «ближе к семье», но Хильда только улыбнулась этой маленькой хитрости. Истинная причина заключалась в том, что в Арлингтоне открывались гораздо более соблазнительные перспективы, но Тепп скромно умолчала о них. Хильде с первого взгляда стало ясно, что в некотором смысле Тепп — это она сама в молодости, сразу после окончания кадетского корпуса. Как и она, полна амбиций доказать на деле, на что способна.

Из чего следует, что Марла Тепп далеко пойдет, и за ней нужен глаз да глаз.

Последнее не так уж сложно. Хильда не сомневалась, что, если понадобится, она найдет управу на ретивую помощницу. А пока она позвонила в координационный отдел, чтобы ей в сопровождающие в Кэмп-Смолли выделили Марлу Тепп.

Хильда обожала водить двухместные машины, однако на сей раз усадила за руль Марлу. Ей хотелось разговорить новоиспеченную помощницу, понаблюдать за ней. Хильда ничуть не сомневалась, что и та, в свою очередь, поняла, что это своего рода экзамен, потому что действовала быстро и четко: вела машину с точностью профессионала, не стала переходить на автопилот даже на скоростном шоссе, ловко обходила другие машины, успевая одновременно поддерживать беседу. На вопросы отвечала вежливо, но кратко. Друг? Нет, такового не имеется. По крайней мере не здесь. Хотя тетушка Билли постоянно пытается познакомить ее с какими-то молодыми людьми из церкви. Какой церкви? Пресвитерианской. Нет, тетушка Билли не разделяет взгляды фундаменталистов. Знакомые? Есть несколько, в основном еще по училищу. Одна знакомая предложила ей вместе снимать квартиру, но жить одной ей нравится как-то больше. Когда свернули на дорогу, ведущую к Кэмп-Смолли, Тепп бросила в сторону пикетчиков полный презрения взгляд — невзирая на промозглую погоду, сырость и слякоть, те потрясали своими плакатами.

— Господи, сколько их развелось, — покачала она головой. — В принципе они неплохие люди, только не знают, чем заняться.

Когда же они въехали на территорию Кэмп-Смолли, от Хильды не скрылось, какое впечатление произвела на ее попутчицу лаборатория. Надо сказать, этому исследовательскому центру крупно повезло. Несмотря на то что США подписали конвенцию о запрете биологического оружия, работы здесь не прекратились. Так, например, по заказу Национального института здравоохранения здесь занимались проблемами иммунитета. Изучали тут и болезни, поразившие популяцию атлантической трески, вернее, то, что от нее осталось, и кукурузные поля Небраски. По старинке здесь привыкли все исследования держать под секретом. Когда же во главе лаборатории стал полковник Макланос, строгостей только прибавилось.

Полковник встретил гостей у внутренней двери. Выглядел он бодрым и подтянутым, несмотря на то что практически не спал последние сутки.

— Только, пожалуйста, без геройства, — заметила Хильда. — Настоятельно рекомендую лечь сегодня пораньше. Вам надо выспаться. А это, знакомьтесь, кадет Тепп.

Макланос обменялся с ними рукопожатиями.

— Я бы хотел кое-что показать, прежде чем мы с вами встретимся с Чудиком. Как его дела? Отлично. Я дал ему немного поспать, а сейчас он докладывает на свою любимую тему — вселенская битва титанов. Одну минутку, сейчас покажу.

Как только они вошли в мастерскую, полковник включил дисплей, и на экране возник Чудик. Хильда прислушалась. Говорил он по-английски:

— Да, хоршам удалось проникнуть на наш канал, чтобы начать передавать свои сигналы. К счастью, я сумел заблокировать большую часть их сообщений. Что они передавали? Ничего интересного. Главным образом — злобная клевета на Возлюбленных Руководителей. Нет, на орбитальной станции хоршей не было. Туда они не проникли. И вообще что за глупый вопрос? Побывай они там, разве бы я сейчас разговаривал с вами? Ведь этим тварям не ведомо милосердие…

Не ведомо милосердие. Хильда задумалась. И это говорит тот, кто только что взахлеб рассказывал, как его раса одним махом уничтожала целые планеты! От Хильды не скрылось, что полковник слегка улыбнулся. Ага, это он посмотрел в сторону Тепп. Та застыла, в немом ужасе глядя на Чудика.

Макланос прокашлялся.

— Сюда, пожалуйста, бригадир, — указал он на один из столов. — Помните записывающее устройство, которое они тут разбирали? Возникла кое-какая проблема.

Еще бы! Сейчас устройство поместили в прозрачный герметичный футляр с двумя рукавами.

— Чистый сухой азот, — пояснил Макланос, — скорее всего прибор впитывал влагу из воздуха…

Правда, и это не слишком помогло. Две разрезанные части, что лежали на столе тут же рядом, уже успели покрыться плесенью. Плесень, правда, попытались соскрести, чтобы был виден исходный материал, но то, что раньше походило на картон, стало чем-то рыхлым и вязким.

Так что, чем бы ни был когда-то этот чудо-прибор, было ясно, что он уже ни на что не годен.

— Я распорядился, чтобы другие пока не вскрывали, — пояснил Макланос. — Спецы из биолаборатории уже взяли образцы на анализ и сейчас занимаются ими. Доклад у доктора бен Джайя еще не готов. Я как раз собирался поговорить на эту тему с Чудиком. Может, вы сами его расспросите?

А для чего же мы здесь? Хильда приступила к допросу. Заносчивый инопланетянин одарил ее высокомерным взглядом.

— Полагаю, вы отдаете себе отчет, что ваша отсталая технология просто несопоставима с нашими последними достижениями научно-технической мысли?

— Можем ли мы при этом надеяться на вашу помощь?

— Что касается меня лично — разумеется, нет. — Было видно, что вопрос несколько озадачил Чудика. — Этим займутся мои носильщики.

— То есть вы хотите сказать, что один из Доков смог бы разобрать записывающее устройство, не повредив его? Может, он скажет нам, как это делается? Он ведь все время молчит.

— Безусловно, он может все, но он не разговаривает. В этом нет необходимости. Однако если вы настаиваете, он может сделать чертеж— при условии, конечно, что скудный и однообразный рацион не сказался отрицательно на этом его умении.

— Прекратите, я уже устала слышать про рацион. Мы делаем все, что в наших силах, — одернула Чудика Хильда.

— Но позвольте, бригадир Морриси, такое питание для нас недостаточно. Я настаиваю, чтобы на орбитальную станцию отправили…

— Повторяю, прекратите. Я спрашиваю вас об этих приборах. Радужный хвост Чудика поблек до бледно-желтого, что означало дурное настроение.

— А я говорю вам, что вы ничего не понимаете. Почему со мной обращаются столь дурно? Поймите, я — между прочим, с величайшим риском для себя, — сделал все для того, чтобы оказать вам помощь. И я настаиваю, чтобы ко мне привезли хотя бы одного из тех, кто меня хорошо знает, — кого-нибудь из Патриций Эдкок. Или агента Даннермана. Спросите у них…

— Извините, Чудик, но вы сами можете рассказать нам все, о чем мы вас спрашиваем, — проникновенным тоном заметила Хильда. — А пока выслушайте меня.

— Я слушаю вас, бригадир Морриси. Можно подумать, у меня есть выбор.

— Боюсь, вы меня не слушаете. Вы слушаете исключительно себя. Я же хочу сказать следующее: мы здесь работаем по двум программам. Ваша программа заключается в том, чтобы организовать полет на орбитальную станцию и доставить вам запас питания. Наша программа — организовать полет, но с несколько иной целью — а именно, познакомиться с вашими технологиями. Так что в принципе цель у нас в некотором роде общая. Надеюсь, это понятно? Только нам почему-то все время что-то мешает.

— Вы совершенно правы, бригадир Морриси, ваши постоянные склоки.

— Нет, отнюдь не они. Уверяю вас, между собой мы как-нибудь разберемся. Пока от полета на станцию нас удерживает одно — что делать, когда мы там окажемся? Мы же не в состоянии разобрать всю имеющуюся там технику и доставить ее на Землю для изучения. Что там, внутри ваших машин? Нам бы очень не хотелось повредить оборудование, если дело дойдет до разборки его на более мелкие части, как это случилось с записывающим устройством. И меньше всего нам бы хотелось, чтобы наши люди дотронулись там до чего-то такого, к чему прикасаться нельзя, отчего можно погибнуть. Или ненароком взорвать всю станцию. Надеюсь, вам этого тоже не хочется. Так и вам, и нам от этого никакой пользы. Вот почему, прежде чем лететь на орбиту, мы ждем от вас надежной, подробной информации…

Затем они направились в помещение, где содержали Доков. Чудик, надувшись, вперевалочку вышагивал впереди. Хильда же размышляла о том, что методика допроса в принципе всегда одна и та же, будь то свидетель, преступник или космическое чудо-юдо. Чудик получил от нее одну небольшую уступку: Хильда пообещала, что выделит ему в компаньоны одну из Пэт. Зато в обмен заручилась его сотрудничеством по самым важным вопросам.

Хильда в душе надеялась, что и Марла Тепп вынесла для себя немало полезного. Было видно, что кадет нервничает. Впрочем, ничего удивительного — как можно сохранять спокойствие в присутствии невесть откуда взявшихся тигроиндюков. Правда, пока они еще не дошли до камеры Доков, Тепп как-то пыталась держаться. Но вот ее взгляду предстали оба великана, бледные, как всегда застывшие каменными изваяниями, и на мгновение самообладание оставило Марлу, уступив место выражению неприкрытого ужаса. В углу, как обычно, сидел врач, в чьи обязанности входило наблюдать за поведением инопланетян. Впрочем, наблюдать было особо нечего. Великаны стояли не шелохнувшись.

Испуг Марлы Тепп не укрылся и от Чудика. Пытаясь забраться на свой насест, он чирикнул:

— Не бойтесь, кадет Тепп. Они не причинят вам ничего плохого. Носильщики, смею заверить вас, в высшей степени разумная, высококультурная раса. К величайшему сожалению, мы были вынуждены их слегка модифицировать, зато теперь они способны действовать только в соответствии с нашими приказами. Вы окажете мне величайшую услугу, если поможете подняться на место. Я на грани полного изнеможения.

Было видно, что Тепп не решается, и Хильде ничего не оставалось, как поднять Чудика на его насест. Она никак не ожидала, что он окажется таким легким и горячим на ощупь.

Чудик ничего не сказал, а лишь посмотрел на ближайшего к нему Дока. В следующее мгновение тот задумчиво дотронулся до своей «пенопластовой» бороды, а затем быстро обернулся к дежурному врачу и деликатным движением взял у того из рук блокнот и карандаш.

Тепп издала сдавленный звук, затем процедила сквозь зубы:

— Прошу меня извинить, бригадир, — и бросилась вон из помещения.

Хильда поморщилась. Выходка помощницы неприятно ее удивила. Можно подумать, ей самой приятно вдыхать это зловоние. Но работа есть работа, так что будь добра держать себя в руках. Хильда шагнула поближе к Доку и принялась наблюдать за его быстрыми, точными движениями. Вскоре на бумаге появился чертеж, в котором без труда можно было узнать злополучное записывающее устройство.

Минут через двадцать, сжимая в руках первую партию чертежей, Хильда покинула помещение. Тепп ждала ее на улице, на свежем морозном воздухе.

— Все в порядке? — поинтересовалась Хильда.

— Да-да, спасибо. Я ужасно сожалею, но мне показалось, будто у меня начались месячные.

Хильда внимательно оглядела помощницу, и в душе ее зародилось подозрение. Наклонившись ниже к лицу Тепп, она принюхалась. Нет, такой запах ни с чем не спутаешь.

— У вас всегда бывает рвота в начале месячных?

— Нет, бригадир. У меня отличное здоровье. Возможно, я что-то не то съела…

— А по-моему, вас вырвало от одной только мысли, как можно дотронуться до этого уродца. Разве я не права?

Было видно, что Тепп готова сквозь землю провалиться от стыда.

— Да, мне неприятно… Право, я не хотела… Извините.

— Здесь одного «извините» явно маловато, — задумчиво произнесла Хильда.

— Нет, мэм, прошу вас. — Тепп явно не на шутку испугалась за свою дальнейшую карьеру. — Согласна, мне страшно на них смотреть, но это не помешает мне исполнять обязанности.

— А как, по-вашему, называется то, что только что произошло?

— Обещаю вам, это не повторится. Прошу вас, бригадир. Вы не представляете, что значит для меня возможность работать вместе с вами.

— Тогда садитесь в машину. Поведете вы, — отрезала Хильда. В некотором роде она была даже довольна. В конце концов, разве это не чисто американская черта — питать отвращение ко всему чужому? Да, но брать такую к себе в адъютанты?

Об этом еще стоит подумать. Всю обратную дорогу в Бюро Хильда не отрывала глаз от экрана с новостями. ООН в который раз пытается мутить воду. Съезд полицейских отмечает резкое падение числа террористических актов. Ничего интересного. Но Хильда продолжала читать сообщения информационного канала. А что оставалось? Разговаривать с Марлой Тепп ей не хотелось.