Обещание Перидота

Глава 27

АРВЕН

Я не узнала звук, который вырвался из моих уст.

Вопль? Рыдание?

Паника превратила мой голос в едкий пепел.

Только не Мари, пожалуйста, нет…

Не после мамы.

Я бросилась к ней, лежащей без движения в грязи и листьях…

Над головой расправились крылья, и львиный рык подсказал мне, что Гриффин превращается, его конечности хрустят и вытягиваются, ноги становятся мускулистыми задними лапами льва и заканчиваются корявыми когтями. Мощное биение крыльев, которые почти касались деревьев по обе стороны поляны, заглушил только этот рык…

Рык безжалостного хищника.

Затем раздался один пронзительный крик.

Последний вздох бандита. Я съежилась от хлюпающих звуков острых как бритва зубов, впивающихся в человеческую плоть, и опустилась на колени рядом с Мари.

Кейн уже был там.

— Она дышит?

— Я в порядке, — прохрипела Мари, не дожидаясь его ответа. Ее руки сжимали грудь. Ногти были покрыты грязью.

Шок. Она была в шоке.

Я отодвинула ее руки и поискала рану, кровь, но ничего не нашла. Только слой пепла над ее сердцем, как будто Мари ударила молния.

Она сильно закашлялась, выдохнув воздух, а затем прижала свою руку к моей, лежащей на ее груди.

— Амулет. Он защитил меня. — Она потянулась к ожерелью на шее.

И тогда ее светлые глаза расширились, когда она почувствовала свою пустую шею.

— Мари, — предупредила я, отрывая руку от ее сердца. — Ты в порядке. — Я не была уверена, утешаю ли я ее или себя.

Но она только отчаянно рылась в грязи и листьях, ее руки перебирали стрелу, которая была разломана пополам силой ее власти.

— Где он, где он…

— Мари… — Но я не могла придумать, что сказать, когда она подняла с земли разбитое ожерелье и выпустила из себя печальный, ужасающий вздох.

— Все в порядке. Ты в порядке…

— В порядке?

— Мари, ты можешь посмотреть на меня?

Но она только поднялась, шатаясь на ногах.

— Все пропало…

Гриффин, вернувшийся в человеческий облик, пробежал мимо Кейна и направился прямо к нам.

— Что случилось? Ей больно? — Я не оглянулась на место, где он убил бандита. Кровь убитого, прилипшая к рукам и груди командира, говорила сама за себя.

Гриффин протянул к Мари руку цвета ржавчины, но она отшатнулась от его прикосновения.

— Мне просто нужно… — Она искала слова. — Должен быть способ это исправить.

Я сглотнула, чтобы не вырваться из горла.

— Ты не… В амулете не было силы.

— Что? — Голос Мари был тише, чем я когда-либо слышала.

— Я должна была тебе сказать. Я поступила неправильно, скрывая от тебя правду…

— Что ты должна была мне сказать?

Я обратилась за помощью к Гриффину и Кейну. В их глазах я увидела только сожаление.

Сожаление о сильной, независимой Мари. Доведенной до слез из-за кулона.

Я собралась с духом.

— В амулете нет магии. Я знала об этом уже давно и думала, что тебе будет лучше не знать. Это было неправильно, и я искренне, ужасно сожалею.

Она уставилась на меня, ее выражение лица было нечитаемым.

— Бриар подарила его мне много лет назад, — добавил Кейн. — Прекрасный подарок. Очень щедрый… но не более. Подарок. Просто… украшение.

— Но вы видели магию. То, что я сделала. Это спасло меня.

— Нет, — сказала я, и голос мой дрогнул на этом слове. — Ты спасла себя сама. Тебе это не нужно, Мари.

— Мы должны уходить, пока никто из Янтарного не пришел искать источник шума, — тихо сказал Кейн.

— Мы должны лететь в Ущелье Крэга, — мягко сказал Гриффин. — Здесь нам больше нечего делать.

Но Мари стояла на своем. Ночная рубашка промокла до нитки. Босые пальцы ног в холодной грязи.

Кейн и Гриффин обменялись еще одним взглядом, прежде чем уйти вперед, к нашему импровизированному лагерю.

— Ты все это от меня скрывала? Неделями? Я выглядела такой дурой.

— Нет, не выглядела. Совсем нет…

— Это… это… унизительно.

— Никто не думал, что…

— Наконец-то я нашла настоящего друга…

— Конечно, я твой друг. Поверь мне, когда я обещаю тебе, что ты сможешь творить магию без амулета. У тебя уже получалось. И теперь тебе будет легче, потому что ты наконец-то сможешь побороть свой страх… провала. — Мои слова замерли, но было уже слишком поздно. Я уже их произнесла.

Мари поморщилась, прежде чем протолкнуться мимо меня и направиться в наш лагерь.

Кровоточащие Камни. Неправильно сформулировала. Совершенно неправильно.

Я видела ее злую много раз. Но никогда — обиженной. А душевная боль… она была куда страшнее.

Кейн и Гриффин уже собирали наши вещи, когда я последовала за ней в лагерь, а непрекращающийся дождь все еще бил мне по лицу.

— Я слышал крики, — сказал Федрик, выходя из палатки, прихрамывая.

— Твоя нога… ты на нее наступаешь. — Единственное небольшое утешение в этой катастрофически ужасной ночи.

— Я знаю. Я не думал, что смогу снова ходить. Ты настоящий целитель, Вен. — Федрик бросил на меня теплый взгляд.

В моей голове мелькнул наш целомудренный, без страсти поцелуй, и я промолчала.

Федрик сглотнул.

— Что происходит?

У меня закружилась голова. Я не знала, с чего начать, чтобы объяснить ему все. Мою жестокую драку с Кейном. Бандитов… То, что я лгала Мари.

То, что я причинила ей боль.

— Все хорошо, — ответила я. А когда он нахмурился, добавила: — Ты можешь собрать вещи? Мы собираемся уходить в Ущелье Крэга. — Мари прошла мимо нас, не дожидаясь его ответа, и начала складывать мокрые, покрытые дождем кружки и жестяные банки в большой холщовый мешок. — Я помогу тебе через минуту, только нужно поговорить с Мари.

— Пожалуйста, не надо, — сказала она, снимая платье и блузку с бельевой веревки, которую мы натянули между двумя пальмами.

— Мари, перестань…

Она презрительно фыркнула, повернувшись ко мне, и в ее глазах мелькнуло легкое колебание.

— Всю свою жизнь я хотела быть ведьмой. Наконец я нашла способ стать ею — почувствовать эту славу, этот успех, почувствовать близость к своей матери — и все это обман? Это ранит. Но еще хуже то, что мой близкая подруга, с которой я пережила бесчисленные страдания, лгала мне об этом в течение нескольких недель, а потом сказала, что так будет лучше для меня. — Она покачала головой. — Я знаю, что тебе больше нет дела до себя, но я думала, что ты хотя бы обо мне заботишься.

Эти слова ударили меня по щеке, как пощечина.

— Что?

— Черт возьми, — фыркнул Гриффин, отбросив свою наполовину заполненную сумку и садясь на пень, как бы говоря, Ладно, вы двое, продолжайте.

— Перестань. Тебя вообще ничего не волнует в последнее время, особенно окружающие. Наблюдать, как ты играешь с Федриком и Кейном? Кто так поступает?

Чувство, более сильное, чем стыд, пронзило меня.

— Это ты подтолкнула меня к отношениям с Федриком.

Один из мужчин сглотнул от удивления, но я не смогла понять, кто именно. Я и не хотела знать.

— Я думала, это сделает тебя счастливее! — Голос Мари поднялся на несколько октав. — Но теперь я понимаю. Ты на самом деле не хочешь ни с кем общаться. Наверное, поэтому ты еще не сказала Федрику.

— Мари, — предупредила я.

— Не сказала мне что? — Я перевела взгляд с нее на Федрика, но в его глазах отразилось только замешательство.

Гриффин избавил меня от непонятного ответа.

— Ну хватит, ведьма. Это не….

— И ты. — Мари резко повернулась к нему. — Говоришь об эмоциональной незрелости. Святые Камни.

Прежде чем она успела еще больше раскритиковать человека, который только что убил ради нее, я вмешалась.

— Дай командиру передохнуть. Ты-то как раз не вправе говорить о том, как обманывать людей.

Гриффин встал, его сжатые кулаки почти прорвали карманы.

— Пока вы двое ссоритесь, как скулящие уличные кошки, я пойду поищу… — Он сделал неровный вдох. — Не знаю. Тишину и покой.

— Никто с тобой не разговаривал, — фыркнула Мари. Гриффин нахмурил брови, стараясь проявить терпение, и направился к мокрым пальмовым листьям. — Мы друзья, — бросила мне Мари. — Слово, значение которого, как мне начинает казаться, ты никогда не понимала.

— А как же Райдер?

— А что с ним? — она почти кричала.

— Ты, как и все в этом мире, без ума от него. — Эти слова обожгли и меня, когда я их произнес. Еще один человек, предпочитающий моего блистательного, обаятельного брата. Того самого брата, что не был изуродован шрамами, не носил на себе следов побоев и не был сломлен. — Ты забыла, как он оставил меня рисковать жизнью, когда моя семья бежала из Аббингтона?

Я была удивлена ядом в своих словах. Я никогда не осознавала, насколько это больно. Что он позволил мне практически пойти на верную смерть.

Мари выпрямилась, как будто собиралась сказать что-то, о чем долго размышляла.

— Нет, я никогда не забывала. И ты должна сказать ему, что ты тоже не забыла. Но так проще, правда? Держать всех на расстоянии, чтобы не было так больно? Я имею в виду, Арвен, ты даже почти не скорбела о потере своей матери.

— Она не была моей матерью. — Эти слова вырвались из меня, прежде чем я успела их осознать.

Мари вздрогнула, как будто ее ударили.

— Она не была… Не совсем.

— Вот о чем я и говорю. Конечно, она была твоей матерью, Арвен. Родила она тебя или нет — не имеет значения. Я никогда не знала своей матери, но если бы знала, то точно не придумала бы причину, чтобы сказать, что ее смерть не имеет значения.

— Я никогда такого не говорила.

— Нет, но ты ведешь себя так, как будто это так. И что еще хуже, как будто твоя смерть тоже не имеет значения. — Она покачала головой и погладила ткань, все еще скомканную в ее руках, как будто наш спор помял ее. — Я пойду поищу Гриффина. Он плохо видит в темноте.

И с этими словами она ушла в лес.

Где-то между бессмысленной ссорой о мальчиках и анализом Мари о том, что я не особо переживаю из-за жестокого убийства моей матери, дождь прекратился. Запах мокрых листьев щипал мой нос, а шелест и щебет лесных животных, которые больше не искали сухого укрытия, заполняли тишину между нами тремя.

Кейн оттолкнулся от дерева, к которому прислонился, и поднял бровь, глядя на меня.

— Никто не знает этого о Гриффине.

— Да, ну… — Я вздохнула, в отчаянии потирая лицо. — Она очень наблюдательна.

Я чувствовала, как Кейн и Федрик следят за каждым моим движением.

— Она просто вымещает на мне свою злость из-за проклятого Камнями амулета, — сказала я. — Все в порядке. Все будет хорошо.

Кейн задумчиво сжал челюсти.

— На самом деле, я не думаю, что она расстроена из-за этого.

Мягкость в его голосе заставила меня захотеть задушить его. Я пересекла лагерь, подошла к нему и ткнула ему в грудь пальцем.

— Даже не начинай. Если бы не ты, я бы не имела с этим ничего общего.

В его глазах мелькнуло лишь предупреждение.

— И как, отрицание все еще твой надежный способ справляться, пташка?

— Эй, не разговаривай с ней так, — вмешался Федрик.

Кейн повернулся к нему, его голос был ужасно спокоен.

— Я тебя прикончу.

Но Федрик только усмехнулся, почти нагло.

— Ты сам виноват в том, что испортил отношения с ней.

— Почему бы тебе не спросить Арвен, как именно это произошло? На самом деле, это забавная история.

— Дай угадаю, ты перепутал убийство с ухаживанием?

Я больше не могла этого выносить. Защиту Федрика, которой не заслуживала. Ревность Кейна, обжигающую правду Мари… Я судорожно вдохнула.

— Он прав, — выпалила я. — Они все правы. Я кое-что от тебя скрывала.

Федрик изучал мое лицо, позволяя мне продолжить.

Но мне нужно было выбраться из этого сырого, липкого, проклятого Камнями леса. Я не желала провести здесь, в Перидоте, ни минуты больше.

— Можем поговорить? Наедине?

Федрик кивнул в сторону своей палатки.

Жара от небольшого очага внутри была удушающей. Брезент светился ярким, обожженным оранжевым цветом от пламени. Я сглотнула пустоту, сначала скрестив руки, потом снова опустив их. Федрик наблюдал за мной настороженно.

— Мы с Кейном расстались потому, что он не сказал мне правды: я — та самая Фейри из пророчества. Последняя…

— Чистокровная Фейри, — подсказал Федрик, и его выражение лица было скорее холодным пониманием, чем шоком.

Я запнулась.

— Я…

— Солгала, — снова подсказал он.

— Нет. То есть… да. Это правда. Мари была права. Я не хотела тебе говорить, потому что с тобой могла забыть об этом. Но это было эгоистично… и.… мне жаль.

На мгновение воцарилась тишина. В палатке стало душно. Федрик переступил с ноги на ногу.

— Было приятно быть версией себя, у которой еще было будущее.

— Понимаю. Но… ты даже не дала мне шанса разделить эту ношу.

— Никто другой не должен был страдать.

Несколько лучей света трепетали в палатке от угасающего костра. Я схватила одну из туник Федрика, чтобы начать собирать его вещи, и увидела, что мои ладони испачканы красными пятнами. Кровь бандитов.

Федрик пересек палатку одним длинным шагом, взял тунику из моих рук и положил ее обратно.

— Сейчас странное время для начала отношений с кем-либо. Но… мне нравится проводить время с тобой. И я хотел бы дать нам шанс, если ты не против. Несмотря на пророчество и все остальное.

Я хотела, чтобы мое сердце запело…

Но первым перед глазами всегда всплывало лицо Кейна, заглушая даже намек на Федрика.

— Я не могу, Федрик. Я не должна была целовать тебя.

— Ну, на самом деле, это я поцеловал тебя…

— Я все еще испытываю к нему чувства.

Федрик провел большим пальцем по моей линии подбородка, его пронзительно-голубые глаза были серьезнее, чем когда-либо.

— Я знаю.

— Тебя это не беспокоит?

— Ты человек. Разбитые сердца не заживают за одну ночь.

Я съежилась.

— Ну… я не совсем. Человек, то есть. Тебя это тоже не беспокоит?

Полуулыбка.

— Нет.

— Даже несмотря на это. Я не… вижу тебя в таком свете. Я надеялась, что буду, правда, надеялась. Но боюсь, что мы можем быть только хорошими друзьями.

— Он никогда не будет тем, кого ты заслуживаешь.

— Сомневаюсь, что я сейчас вообще чего-то достойна.

— Начни с извинений перед Мари. Думаю, ее больше ранит твое… легкомысленное принятие судьбы, чем история с амулетом. Для нее это словно предательство.

— Многие ее предавали, — пробормотала я. — Бросали ее, видимо.

Он наклонил голову, обдумывая мои слова.

— Это очень хороший совет, Федрик.

— Тебе повезло, что у тебя есть такой друг, как я.

Я слегка улыбнулась. На самом деле, это было так.

— Но она была права. Я теперь другая. Может быть, я не могу быть тем, кто ей нужен.

— Почему бы тебе не позволить ей самой принять это решение?

Я сделала шаг к выходу, но Федрик взял меня за руку.

— Кейн никогда не перестанет искать этот клинок. И пока он будет таскать тебя за ним по всему Эвенделлу, ты будешь и дальше ожигаться и раниться. И не только из-за своих врагов. Он — твоя погибель, Арвен. — Федрик перевел дыхание. — Позволь отвезти тебя в Азурин. Без ожиданий. Без намеков. Я просто хочу, чтобы у тебя была жизнь вне всего этого безумия. Вне Кейна. Дай мне показать тебе другую жизнь.

Я замерла, услышав его слова.

— Но пророчество…

— Ты можешь наслаждаться каждым оставшимся мгновением. И я буду рядом до самого конца. Как друг. Или как кто-то, кем ты хочешь, чтобы я был.

— Клинок должен призвать меня.

— Он искал его без тебя в течение многих лет. Он взял тебя с собой из-за своей эгоистичной потребности.

— Я сама решила пойти.

— А я говорю, что, может быть, тебе не стоило этого делать.

Тихий треск огня в очаге сопровождал эту паузу. Мокрая одежда прилипала к телу, а его ладонь все еще сжимала мою окровавленную руку.

— Спасибо, — прохрипела я. — За предложение.

— Ты подумаешь об этом?

— Арвен? Федрик? — Голос Гриффина донесся из лагеря.

Федрик прочистил горло.

— Мы здесь.

Я проскользнула мимо него к Кейну и Гриффину, окруженным нашими походными рюкзаками. Палатки уже свернули и упаковали. Я не решалась встретиться взглядом с Кейном. Не хотела знать, о чем он думает. Сколько он успел — или не успел — услышать.

Гриффин наклонил голову в нашу сторону.

— Где ведьма?

Дыхание все еще сбивалось, но я выдавила:

— Она пошла искать тебя.

Глаза командира слегка расширились от моих слов, его взгляд перебежал с нас на Кейна, который нахмурился, выражая беспокойство.

— Так никто не знает, где она?

По спине пробежала яростная дрожь, но я подавила ее медленным вдохом.

— Я уверена, что с ней все в порядке. Я направилась к клубку теней и листвы, окружавшему нас.

— Мари? — позвала я, затем громче: — Мари!

Мне было плевать на новых бандитов, новых солдат…

— Мари!

— Я тут, Святые Камни, — пробормотала она, выходя из-за деревьев.

Из моих легких вырвался шумный выдох.

Гриффин почти обмяк, выдыхая.

— Шевелись, — пробормотал он. — Мы уходим.

— Я тебя искала, болван! Дай хоть собраться. — Мари подняла руки, готовя заклинание.

Но я не могла ждать. Нужно было все исправить.

— Мари, я так… — начала я ровно в тот момент, когда ее тело рухнуло на землю.

— Мари! — я закричала, бросаясь к ней.

Приподняв ее лицо, я стерла грязь со щек. Но то, что увидела…

Ее глаза.

Эти огромные золотисто-карие глаза были пустыми. Чистыми. Широко открытыми.

Нет, нет, нет…

Я прижалась головой к ее груди и выдохнула весь воздух, когда услышала твердое, ритмичное биение сердца. И воздух, входящий и выходящий из ее легких.

Несмотря на бледное, болезненное лицо, неподвижные глаза, холодные голубые вены на руках и подбородке, как у трупа, она дышала. Это не имело никакого смысла.

Гриффин уже был рядом со мной, поддерживая ее голову в своих руках, которая склонилась в сторону, и тщательно счищая веточки и листья с ее густых рыжих локонов.

— Что с ней? — спросил он, и в его голосе я услышала небывалую панику.

— Не знаю. — Мои дрожащие руки вызвали лайт, и я направила его на нее, но лечить было нечего. Ни инсульта, ни приступа… Я снова проверила, есть ли у нее пульс. — Она… здорова. С медицинской точки зрения, с ней все в порядке.

— Что-то не так, Арвен. Она, блядь, без сознания!

Я уколола ее холодный палец острым краем ногтя.

Сработал рефлекс.

Гриффин затаил дыхание.

— Это хорошо?

— Она не парализована.

— Это хорошо, — сказал Федрик позади нас.

Но это не объясняло…

— Это не имеет смысла, — повторила я. — Моя лайт… Я не понимаю…

Гриффин наклонился к ней.

— Мари?

Ее глаза даже не затрепетали.

Я резко повернулась к Кейну, все еще сжимая руку Мари в своих.

— Я не могу вылечить ее в таком состоянии. Мне нужно…

— Мы найдем лазарет в Лягушачьем Глазе…

— Ей понадобятся мази, зелья, проверить кровь…

Кейн покачал головой, не отводя взгляда от Мари, чью голову поддерживал Гриффин.

— Нам нужен более крупный город. Лягушачий Глаз — всего лишь захолустье контрабандистов…

Гриффин покачал головой.

— Бухта Сирены разграблен. Там слишком опасно. Нам нужно лететь в…

— Уиллоуридж. — Кейн скрестил руки.

Оникс. Назад в Оникс.

— В твой дворец?

Кейн покачал головой.

— Мы не можем рисковать. Он не так хорошо защищен, как Шэдоухолд. Лазарь может ждать нас там.

— Тогда куда? — спросила я, и в моем голосе слышалась ярость. Рука Мари казалась слишком маленькой в моей.

— К Бриар. — Голос Гриффина был едва слышен.

— Мы не видели ее пятнадцать лет, — предупредил Кейн. — Я не…

Гриффин сказал таким грубым голосом, что у меня похолодело внутри:

— Сейчас же, Кейн.