Няня для дракона с большим… наследством (СИ)

Глава 50 О романтичных полетах и прозаичных соплях

Наверху оказалось холодно, страшно и красиво. Всё-таки драконы — это крайне непрактичный вид транспорта. Эх, ну вот куда ты полезла, Ирида? Умная, вроде бы, женщина, высшее образование, жизненный опыт, а суёшься во всякие глупости с энтузиазмом первокурсницы.

Впрочем, может, так и должно быть? Может, в этом и заключается жизнь? Подумаешь, немного холодно, пальцы зябнут, а в носу замерзают сопли. В лицо дует ветер, а пальцы застыли намертво и скрючились, цепляясь за Кардуса.

Да, он сказал, что не уронит, но доверять свое единственное тело я не спешила. Дело даже не в Кардусе, а в том, что любой может ошибиться. И не только ошибиться. Муфасу собственный брат сбросил со скалы, а короля Дункана, презрев все законы чести и морали, закололи ночью в доме, где он был гостем. В общем, доверять окружающим можно, но рассчитывать лучше только на себя, поэтому я цеплялась за Кардуса так, словно от этого зависит моя жизнь, потому что так оно и было.

Зато красиво-то как вокруг! Много ли людей могут похвастаться тем, что катались на драконах? А я могу! Каталась на драконах, перемещалась между мирами, находила пропавшие бриллианты и выращивала сказочных небывалых птиц! И это все я, Ирида Сизиринхиум!

Хотелось вопить: «Я король мира!» и швыряться какими-нибудь предметами. Не в кого-то там, не со зла, а просто так. От избытка чувств-с.

Когда Кардус начал снижаться, я сперва даже не сообразила, что происходит. Он остановился на обрыве. Внизу расстилалось безбрежное и бесконечное море. Солнце отражалось в нём, как в огромном зеркале, и казалось, что существуют только море, небо и солнце — огромные и ровные, а весь остальной мир — лишь кривенькая, непонятно кем спроектированная иллюзия.

— Ты решил меня утопить в море? — фыркнула я, назло охватившим меня при виде этого великолепия восторженным чувствам, сползая с драконьей спины. Хотелось бы сказать, что я изящно спешилась, сохраняя осанку и приятную улыбку на безмятежно счастливом лице, но это была бы беззастенчивая и наглая ложь. Я плюхнулась на траву с элегантностью мешка муки.

Затёкшие конечности отказывались подчиняться, поэтому поднималась на ноги я с грацией шестидесятилетней старухи и, поверьте, я знаю, о чём говорю. Убрав заледеневшими пальцами растрепавшиеся волосы с лица и вытерев украдкой покрасневший нос рукавом, я ещё раз осмотрелась, затаив дыхание.

— Было здорово, — нашла в себе силы признаться я. — Это действительно потрясающе.

Сменивший форму Кардус смотрел на меня с беспокойством. Не с тем беспокойством, какое появляется на лице при виде смертельно больного человека, нет, это скорее было похоже на то, как смотрят на умалишенного. Мол, в кого ты такая уродилась-то.

— Что? — крикнула я ветру, растирая окоченевшие руки.

— Не рассчитал, что ты настолько человечна, — прямо ответил Кардус, приближаясь ко мне вплотную.

— Логично, ведь я человек. Неожиданно, да? — снисходительно отмахнулась я, стараясь игнорировать бешено колотящееся сердце.

А колотиться ему было от чего, горячие руки Кардуса обхватили мои лягушачьи заледеневшие лапки, притянули к горячему кардусовому лицу (серьезно, этого мужчину можно выставлять в палате мер и весов как образец совершенной красоты) и…

В тот момент, когда дракон начал согревать мои руки своим дыханием, я почти упала в обморок. Спас только богатый жизненный опыт и желание казаться невозмутимой в любой ситуации. Чего мы, драконов не видали, что ли? Красивых мужиков не видали? Ладно, таких, может, и не видали. Это же покруче, чем Крис Хэмсворт, а того словно ангелы лепили.

Или дело не в этом, а в том, что Кардус заботлив, остроумен, решителен и нежен? Дети отца обожают, прислуга на него молиться готова. Даже вредная тётка в своей манере, но уважает Кардуса. А уж если его переодеть в белую рубашку и сунуть в озеро, то на выходе получится картина, способная затмить даже мистера Дарси в сцене в Пэмберли. А ту сцену даже в камне увековечили!

— Ирида, ты ухитряешься на равных взаимодействовать с целым выводком моих драконят, тут поневоле усомнишься в том, что ты человек. Уверена, что ты не фейри?

— Уверена, — лукаво усмехнулась я. Конечно, я не была уверена. Ну, то есть, я-то точно не фейри, а вот первая владелица моего тела, бедняжка, покинувшая этот мир раньше срока, могла быть кем угодно, в том числе и фейри. — А если бы это было так, могли бы пугать тетушку. Она бы лет на сорок отложила визиты, если бы подумала, что особняк осквернен мерзкими созданиями.

— Привлекательна и изобретательна. Ну не чудо ли? — промурлыкал Кардус, бросая на меня такой горячий взгляд, что я, клянусь небом, растаяла, позабыв, что буквально несколько минут назад поклацывала от холода зубами. Теперь же мне хотелось начать обмахиваться веером.

— Чудо, — не стала отпираться я. — Можешь поблагодарить за меня Марка. Ему будет приятно.

Я выскользнула из тёплых объятий и приблизилась к краю обрыва. Красиво. Смертельно красиво.

— Так зачем мы здесь, если ты не собирался меня топить?

— Подумал, что тебе здесь понравится. Мне кажется, это самое красивое место в этом мире. Ты еще мало знаешь, но здесь есть удивительные дворцы — настоящее чудо инженерной мысли, роскошные королевские сады, хрустальные водопады, леса, чьи деревья достают до небес, широкие полноводные реки и горы, на вершинах которых растут редчайшие цветы. В нашем мире много красивого, но по мне ничто не сравнится с этим местом.

Я немного подумала, украдкой шмыгнула носом и взяла Кардуса за руку. Мы смотрели на горизонт, размывающий границу между небом и морем, и я думала, что он прав.

— Знаешь, мы встретились в странный период моей жизни. Я впервые в жизни не должна была что-то делать, оказалась предоставлена сама себе, когда Марк выдернул меня из привычного уклада и увлёк навстречу приключениям. Я ворчала и отбивалась, но… но, знаешь, пожалуй, теперь рада, что он это сделал.