Няня для дракона с большим… наследством (СИ)

Глава 3 Спокойствие, только спокойствие

— Мои бриллианты, — слабея, в который раз повторила незнакомая женщина, в чьей спальне я, по-видимому, и оказалась.

— Успокойтесь, пожалуйста. Уверен, мы немедленно разберемся, как здесь оказалась эта леди, — взгляд полуодетого (я оптимистка или пессимистка? Незнакомец наполовину одет или наполовину раздет?) мужчины скользнул по мне. Взгляд, надо сказать не очень теплый. Кажется, незнакомец взвесил все и нашел меня слишком легкой*. — Ваши бриллианты в сейфе в полной безопасности, как и вы.

Подразумевалось, что шумная тетушка тоже в безопасности, но клянусь небесами, я бы не отказалась прямо сейчас засунуть ее в сейф.

— Это ты так утверждаешь, Кардус! По твоим коридорам бродят не отягощенные моралью женщины! — взвыла дама и изобразила на своем лице картину безмерного страдания. — А твои дети! Думаешь, я не знаю, что Стелла ночами ходит в сад? Что она там делает, по-твоему? Того и гляди, сбежит с каким-нибудь проходимцем, прихватив семейные драгоценности. И мои бриллианты, — вновь застонала она.

Да что там за бриллианты такие? Корона Британской империи прямо. У меня тоже есть кое-какие драгоценности. Бабушкины жемчуга, мамин изумрудный гарнитур, муж мне золото дарил, но я же не хожу и не кричу на каждом углу, что у меня дома хранится изумрудный гарнитур. Изумруды! Безумно дорогие! У меня дома! Прямо по коридору и направо! Бесценные изумруды!

— Тетя Гераклеума, прошу вас сохранять спокойствие. В конце концов, разве ваш муж не был генералом армии?

— О, да! — с энтузиазмом выдохнула она. — Мой любимый и обожаемый супруг, покинувший этот мир слишком рано… Он был настоящим героем!

Держу пари, этот несчастный супруг не слишком-то возражал, когда смерть пришла за ним. Уверена, он побежал за этой милой леди с косой вприпрыжку! Если годы чему-то научили меня, так тому, что качество прожитых лет куда важнее, чем количество.

— Так будьте достойны его имени и сохраняйте мужество перед лицом тяжелых испытаний.

— О, да! — повторила дама уже спокойнее. Мягким движением паучьих длинных пальцев она поправила бигуди, запахнула покрепче халатик и твердо заявила: — Я буду. Я, безусловно, буду.

Надо же, оказывается, к склочной владелице драгоценностей прилагалась инструкция по обращению. Уж больно гладко племянничек ею манипулировал. Ну и замечательно. Теперь надо только понять, где я, и в какой стороне дом.

— Вот и чудненько, — расплылась я в любезной улыбке, больше похожей на оскал — ну не до улыбок мне, когда проснулась в постели какой-то чужой женщины под вопли, от которых уши вянут. — Если мы со всем разобрались, я, пожалуй, пойду. Надеюсь, вас не затруднит вызвать мне такси?

— Вызвать что? — вновь встрепенулась женщина, кажется, напрочь позабыв о том, как несколько секунд назад твердо решила быть спокойной и мужественной.

— Тетушка, ваши украшения в полной безопасности, — мягко заверил её племянник. — А с нарушительницей вашего покоя я сейчас разберусь.

— Да… да, разберись, Кардус, — рассеянно бросила она, взмахнув рукой. — Накажи её по всей строгости. Подумать только, забраться в постель благородной женщины. Какое омерзительно бесстыдство.

Полуодетый племянник Кардус железной хваткой впился в мое предплечье и потащил за собой прочь из комнаты. Слишком ошеломлённая, я плелась за ним. Надеюсь, сейчас-то мне всё объяснят.

Кардус вывел меня в слабо освещенный коридор и повлёк дальше. Я вертела головой, пытаясь разобраться, куда это меня занесло. Никаких догадок. На незнакомых стенах с незнакомыми шёлковыми обоями висели незнакомые картины в старомодных тяжелых рамах. В основном пейзажи и портреты, но встретился и одинокий натюрморт, на котором красовался полуощипанный тощий петух и кувшин с чем-то белёсым вроде молока.

Меня затащили в комнату с монументальным камином, в котором тихо потрескивал угасающий огонь, книжными стеллажами, письменным столом тёмного дерева и парой приземистых кресел в легкомысленный мелкий цветочек. По-видимому, библиотека. Наверное, я оказалась в одном из тех больших коттеджей на противоположном берегу реки, потому что у всех моих соседей жильё куда скромнее. И как я сюда добралась вообще? Что это? Внезапно подкравшаяся деменция?

Увлечённая размышлениями, я почти не обратила внимания, когда меня грубо пихнули в кресло, хотя в любой другой момент я бы с радостью обрушила на хама, осмелившегося так обращаться с пожилой леди, что-нибудь потяжелее простой ругани!

— Ну? — хмуро осведомился этот Кардус и поджал губы с таким презрительно-недоверчивым видом, словно я ему полчаса распиналась о чудо-приборе для варки яиц, который можно приобрести за весьма скромную сумму только сегодня и только сейчас. — Что скажете?

— Милое кресло? — невинно спросила я. Никогда не любила давать людям то, чего они от меня ждут. Виктор говорил, что мой врожденный дух противоречия размером почти с меня. — Очень-очень симпатичное, — заверила Кардуса я и провела пальцами по обивке. Провела пальцами и замерла.

Про что-то невероятно знакомое люди говорят «знать как свои пять пальцев», но в этот ужасный леденящий душу момент я вдруг осознала, что не узнаю свои собственные пять пальцев. Абсолютно чужая ладонь. Исчезли пигментные пятна и старые шрамы на костяшках. Рука казалась юной и совершенно чужой. Ничуть не смущаясь присутствием другого человека, я принялась оглядывать и ощупывать свое тело, одетое в незнакомое тёмно-синее платье в пол.

* «Ты был взвешен и найден слишком легким» часть расшифровки послания, начертанного невидимой рукой на стене во время пира вавилонского царя Валтасара. Высший суд счел царя недостойным и той же ночью он был убит, а царство его пало и было разделено между персами и мидянами.