Новые Боги: Темный культ

Глава 1. Начало Перемен

Начало двадцать первого века должно было стать веком технологий, глобализации и стабильного прогресса. Но оно обернулось преддверием совершенно иной эры. В тот год случилось немыслимое, беспрецедентное явление, заставившее научный мир рухнуть, а религию – либо обрести второе дыхание, либо полностью переродиться. В течение семи долгих, тревожных дней на всей планете Земля не умерло и не родилось ни одного человека. Нигде. Ни одного бьющегося сердца не остановилось от старости или болезни, ни одного нового крика младенца не раздалось в родильных домах. Мир замер в жуткой, противоестественной стазисе жизни и смерти.

Эта "Семидневка" парализовала мир. Сначала была путаница: сбои в статистике, ошибки оборудования. Потом – нарастающая тревога, когда врачи, ученые, демографы осознали, что происходит что-то фундаментально неверное. Паника охватила города. Репортажи сменялись молитвами, научные конференции – стихийными сборищами проповедников, обещающих конец света или новое пришествие. Но ничего не происходило. Просто... ничего. Жизнь продолжалась, но без своего естественного финала и начала. Смертельные болезни будто отступили, аварии заканчивались лишь ранениями, роды останавливались на полпути. Семь дней абсолютной, жуткой тишины от колыбели и могилы.

На седьмой день, который впоследствии получил название "День Пробуждения", напряжение достигло предела. Утром этого дня, в один и тот же миг для всей планеты, вне зависимости от часового пояса, небосвод потемнел. Солнце – наш вечный ориентир, наш источник жизни – исчезло. Не закатилось, не скрылось за тучами, а именно исчезло, словно стертое ластиком с небесной сини. Всего на мгновение, которое показалось вечностью. Воздух загустел, замер, наполнился странным, звенящим безмолвием, будто мир затаил дыхание. А затем оно вернулось. Солнце вновь осветило небосвод, но свет его казался... иным. Холоднее, резче, будто чужим. И когда оно вновь заняло свое привычное место, мир изменился навсегда.

В этот краткий миг космического сдвига Создатель, отец нашего мира, архитектор реальности, ушел. Его место, его необъятную силу и ответственность, заняли тринадцать новых сущностей. Тринадцать новых богов. Выбранных Им. И я... Я – Максимилиан Фейн – один из этих "счастливчиков".

Мое имя было Максимилиан Фейн. Именно таким оно было до того самого мгновения, когда Солнце исчезло и вернулось. Среднего роста, брюнет с, как тогда говорили, "милым" или даже "смазливым" лицом, которое совершенно не соответствовало моему внутреннему состоянию. Я прожил жизнь обычного парня, но при этом к своим двадцати трем годам уже испытывал глубокое, удушающее отвращение к скучности и предсказуемости современного общества, в котором мне довелось существовать. Всю свою сознательную жизнь меня называли по-разному, и редко комплиментарно: бесчувственным, холодным, злым, подлым, циничным... Не лучшая самореклама, согласен, но какой уж был. Родился в приличной, очень состоятельной семье, не знавшей нужды. Учился в престижной школе, затем в не менее престижном институте, потом в магистратуре – все по накатанной колее, проложенной родителями. На "хлебное" место в отцовской корпорации, разумеется, устроил тоже отец. Вся моя жизнь была расписана на годы вперед, казалась со стороны удачной, успешной, но при этом была до тошноты, до зубовного скрежета скучна.

Мои дни до "Пробуждения" тянулись, наполненные серостью, унынием и тоской. Я купался в роскоши, мог позволить себе любую прихоть, но ничто не приносило радости. Будь я шестнадцатилетней девочкой с синими волосами и склонностью к самодраматизации, то я бы всерьез задумался о суициде. Ни шумные вечеринки в модных клубах, ни бездумная трата родительских денег на дорогие безделушки, ни экзотические путешествия – ничто не могло поднять мне настроение, раскрасить эту серую монотонность существования. В какой-то момент, на дне очередного приступа апатии, я задумался о своей жизни, о своих поступках в прошлом, о том, каким меня видят другие. Мне стало тошно от самого себя. Я решил попробовать измениться, стать лучше, добрее. Я начал пытаться помогать людям – искренне, без выгоды.

Результат был... обескураживающим. Мои попытки помочь, проявить участие натыкались на стену презрения, подозрительности и непонимания. Я предлагал помощь, а в ответ получал злость или насмешку. Меня считали либо сумасшедшим, либо преследующим скрытые цели. Какой, спрашивается, смысл помогать людям, которые на доброту отвечают злостью и цинизмом? Это было так... типично для мира, в котором я жил. Эта попытка провалилась так же бесславно, как и все предыдущие в моей жизни, связанные с поиском смысла.

Апогеем этого периода, последней каплей, переполнившей чашу моей горечи и отчаяния, стало покушение на меня. Если бы это был кто-либо из конкурентов отца, связанных с криминалом, или просто обычные уличные отморозки, решившие поживиться, – все прошло бы буднично, в рамках ожидаемого, и, возможно, даже не смогло бы вызвать во мне сильных эмоций, кроме легкого раздражения. Но сценарий оказался иным.

Поздно вечером, когда я выходил из стеклянных дверей главного офиса фирмы, погруженный в свои мрачные мысли, меня ждал... кто бы мог подумать... моя бывшая девушка. Алиса. Тогда, кажется, в уже далеком прошлом, мы даже строили планы обручиться, о будущем, о семье. Но ее характер, ее привычки, ее неспособность понять меня, или, возможно, моя собственная неспособность открыться – все это поставило жирный крест на наших отношениях и возможной свадьбе. Мы расстались без скандалов, просто... разошлись. И вот она стояла передо мной на темной, мокрой от дождя улице. Удивительно, но при виде нее я испытал не раздражение, а какую-то странную, давно забытую радость. Неожиданно даже для себя мелькнула мысль: "Вот он, мой шанс. Мой последний шанс наладить свою жизнь, исправить ошибки, обрести хотя бы крупицу счастья, которого мне так не хватало".

Я улыбнулся, протянул к ней руки, пытаясь обнять, сказать что-то о том, как рад ее видеть. Но был остановлен. Не словами, не сопротивлением. Ударом. Острым, точным ударом ножа прямо в сердце. Удивительно. Такая хрупкая, такая, казалось бы, невинная девушка, но такой сильный и, главное, такой меткий удар. Я почувствовал острую, обжигающую боль, тепло растекающейся крови. Тело обмякло, ноги подкосились, и я рухнул на холодный, грязный асфальт. Перед тем как сознание окончательно покинуло меня, мои глаза зацепились за экран ее телефона, выпавшего из рук рядом с моей головой. Цифры ярко горели в темноте:

00:00 Понедельник, 7 сентября

Это было начало той самой "Семидневки". Через два дня, когда я очнулся в стерильной палате больницы, обвешанный датчиками и капельницами, мир уже гудел от новостей о необъяснимом феномене – полном отсутствии смертей. Именно это и спасло меня. Удар ножа был смертельным, я должен был умереть там, на асфальте. Но я попал в эти особые семь дней, когда смерть просто... не приходила. Мне посчастливилось "дожить" до начала этого космического каприза или божественного эксперимента.

Выжив, я лежал в больнице, осознавая, что Алиса окончательно убила во мне последние ростки веры в людей, в возможность искренней доброты, в желание измениться. Даже спрашивать ее о причинах такого поступка, о том, что ею двигало – ненависть, приказ, безумие? – не было никакого желания. Апатия, мой старый знакомый, чуть было не накрыла меня с головой вновь, грозя поглотить без остатка. Но что-то внутри, какая-то новая, незнакомая искра, спасла меня. Желание разобраться. Разобраться в причине моего выживания, в причине этого странного мирового феномена, в причине поступка Алисы.

Следующие четыре дня, проведенные между больничной койкой и первыми неуверенными шагами по оправившемуся (но изменившемуся) городу, я провел, лихорадочно ища любую информацию. Официальные сводки, интернет-форумы, безумные конспирологические теории, древние суеверия, религиозные пророчества – я хватал все, что могло дать хоть какую-то нить. Все это, как ни странно, привело меня к творчеству Говарда Лавкрафта. Я вспомнил о загадочном ультранизкочастотном звуке, зафиксированном подводными акустическими сенсорами еще в 1997 году. Звук, который назвали "Bloop". По общему характеру, он походил на произведённый животным, которое должно было иметь гигантские размеры, гораздо, гораздо больше голубого кита. Впоследствии происхождение этого звука было "объяснено" – якобы это был звук раскалывающихся айсбергов. Чушь собачья, как я понял потом.

Заплатив немалые деньги – связи отца все еще работали, пусть и не в полную силу после покушения – я вышел на нужных людей. Неофициальные источники, бывшие ученые, военные, потерявшие работу после попыток рассказать правду, – они знали больше, чем писали в газетах. От них я узнал немало интересного о подавленных исследованиях, о странных аномалиях в океане, о необъяснимых феноменах в глубоководных впадинах. Доказательств у меня не было, лишь обрывки данных и свидетельства людей, которых официально считали сумасшедшими. Но факт оставался фактом: нечто гигантское, непознанное, скрывалось в глубинах Мирового Океана.

Перечитывая все доступные книги "Короля ужасов", я находил множество пугающих пересекающихся признаков с реальностью. Древние сущности, спящие на дне океанов, готовые к пробуждению. Культы, поклоняющиеся им. Безумие, поражающее тех, кто сталкивается с истиной. Более того, в свете печальных событий, связанных с Алисой, меня одолевали мрачные мысли: "А если она не сама сделала это? Если она была под чьим-то контролем? Под влиянием чего-то древнего и злого, поднявшегося из глубин или пришедшего извне?"

Но задать этот вопрос девушке, увидеть ее лицо, попытаться понять, я так и не смог. Она исчезла. Просто исчезла. Не вернулась домой, не объявилась на работе. Ее искали, но безрезультатно. Виновных в её "пропаже", если это была пропажа, а не бегство, так и не нашли. Ни деньги, ни связи отца, ни мои собственные возросшие возможности не помогли отыскать ее следы. А вскоре... вскоре мне стало не до нее. Мир начал меняться слишком быстро, слишком радикально. Личная драма отошла на второй план перед лицом надвигающегося космического ужаса.

Уже после "Пробуждения", после того момента, как Солнце исчезло и вернулось, я узнаю всю полноту правды. Узнаю о Создателе, о Его уходе и о том, что я, Максимилиан Фейн, был Им выбран. Этот выбор, сделанный неведомой мне силой, определил не только мою судьбу, но и судьбу всей планеты. Миллиарды человеческих жизней в одночасье стали зависеть от нас, от тех тринадцати. Так что жертва "глупой девушки" с ножом в руке, подтолкнувшая меня к поиску ответов, была ничтожной, ничтожной на фоне будущих событий. Всего лишь одна жизнь, ставшая искрой, осветившей мне путь к пониманию и... к власти.

Однако во время самого мгновения исчезновения Солнца я еще не знал всей этой правды. Я лишь чувствовал, как меня неудержимо тянет к чему-то великому, к истине, скрытой за завесой реальности, и... к власти, которая позволила бы мне контролировать свою жизнь и жизнь других, чтобы больше никогда не быть жертвой, чтобы самому определять правила. Какая же я все-таки падкая на власть личность. И в этот самый момент, когда мир вокруг замер в безмолвии уходящего Создателя, я услышал Голос. Не ушами. Внутри. Глубоко в сознании.

Голос был... древним. Могущественным. Наполненным вселенской мудростью и одновременно абсолютным равнодушием. Голос представился Создателем. Богом, что создал всё в этом мире, от мельчайшей песчинки до бескрайних галактик. Даже такого эгоиста, как я, создал Он. Да и спас меня от верной смерти тоже Он, остановив время для меня в тот критический миг... А сейчас Он предлагал спастись еще раз. Не от смерти физической, но от смерти духовной, от бессмысленности. Он говорил о моей жизни, о ее пустоте, о моих тщетных попытках найти смысл, которые оканчивались лишь провалом и болью. Он задавал невысказанный вопрос: сколько в таком темпе я продержался бы, прежде чем сам бы положил конец этому существованию, прежде чем прострелил бы себе голову от горя или скуки?

Иронично. Я сам расстался с Алисой, потому что не мог больше мучить ее своим отношением, своей холодностью, своим безразличием. Впервые в жизни я попытался прислушаться к голосу собственной совести, который столько лет душил в себе ради комфорта и привычки... А теперь так мучался из-за последствий своего "правильного" решения. Неужели это и была любовь? Голос Создателя, казалось, понимал это, касаясь самых больных струн души.

В любом случае, сейчас мне предлагали цель. Предлагали шанс. Шанс не просто изменить свою никчемную жизнь, но и сделать этот мир таким, каким я пожелаю его видеть. Глупо было бы отказываться. Да и смысла отказываться не было никакого. В этой жизни я не терял абсолютно ничего, кроме собственной бессмысленности. Так что за возможность, что предложил мне Создатель – возможность стать богом, обрести абсолютную власть и наконец-то обрести цель – я ухватился обеими руками.

По словам Создателя, мне просто нужно было выбрать. Выбрать воплощением какого бога я стану. К выбору предлагались все когда-либо придуманные человечеством божества. Пантеоны всех культур, всех времен, всех верований – от древнеегипетских и греческих до забытых божков крошечных племен. Но кроме меня такое же предложение получили еще двенадцать человек. Двенадцать других "счастливчиков" со всех концов Земли, с разными судьбами и характерами, которые, как ни странно, тоже согласились. И каждый из нас должен был выбрать... выбрать свою новую, божественную личину.