"Новое назначение"

Глава 20

А вот попав внутрь, Олег, что скрывать, немного растерялся. Куда девалась недавняя тишина и пустота? Грохот музыки, толкотня, гул голосов, смех и тысячи ярких бликов, которые пускает в зал огромный зеркальный шар, вращающийся под потолком.

Мало того — оказалось, что тут есть еще и подобие второго этажа, как бы чуть нависавшего над основным танцполом. Там стояли мягкие диваны и столики со стульями, но, похоже, это удовольствие было доступно далеко не каждому посетителю, поскольку у каждой из двух лестниц, ведущих наверх, несокрушимой скалой возвышались крепкие ребята в костюмах.

А еще Ровнин понял, кто же такие девчонки «гоу-гоу». Вернее — догадался, заприметив специальные постаменты, декорированные в стиле «римская колонна», на которых в такт музыке извивались не то сильно скромно одетые, не то, наоборот, не до конца раздетые юные красотки. Их тела еще и сверкали блестками, что добавляло дополнительного антуража этой вечеринке.

И это все было крайне непохоже на заведения подобного толка, которые имелись в его родном городе. Не в смысле лучше-хуже, а в принципе. В подходе, если угодно, во всем этом «дорого-богато».

А еще Олегу отчего-то подумалось, что хорошо бы данную красоту секретарше Оленьке показать. Порадовалась бы девчонка!

— Хорош на девок глазеть! — крикнула на ухо Олегу Яна. — Вообще-то ты сюда не один пришел!

— Уже ревнуешь? — ответил он ведьме. — Приятно!

— Да щас! — фыркнула она, пританцовывая. — И сразу — еще хоть раз меня деткой назовешь — беда случится.

— Понял! — рассмеялся Ровнин, ощущая, как его начинает захватывать дух веселья, царящий в этом заведении. Да, музыка была для него немного непривычна, где-то даже резковата, но народ вокруг настолько фанатично отдавался танцу, что тело само подстроилось под рваный ритм с тем, чтобы стать частью общего движения.

Как долго они танцевали, Олег не сказал бы, поскольку в какой-то момент его полностью поглотили звук, свет, драйв и, конечно же, Яна, которая все время находилась рядом. Время от времени они соприкасались то руками, то плечами, как бы невзначай, случайно, и всякий раз у Ровнина проходила теплая волна по телу.

Впрочем, в какой-то момент девушка тряхнула его за плечо и прокричала в ухо:

— Пить хочу! Пойдем в бар!

Означенное место находилось чуть в стороне от танцпола и представляло собой длиннющую стойку, за которой суетился пяток барменов и стояли десятки, если не сотни, бутылок с яркими этикетками. И, что важно, музыка тут звучала чуть тише, то есть можно было общаться, не впихивая губы в ухо собеседника.

К взаимной радости, молодые люди без труда заняли два высоких барных табурета, стоящих у стойки. Чистое везение — с них только-только слезли две порядком подгулявшие дамы, которым было хорошо за тридцать, но одетые так, будто только-только с выпускного вернулись.

— Что желаем? — спросил у Олега молодой парень в белой рубашке и черном переднике.

— Тебе чего заказать? — переадресовал вопрос своей спутнице Ровнин.

— «Дайкири», — крикнула бармену Яна.

— Услышал, — кивнул тот и снова обратился к ее спутнику: — А вам?

И вот тут Олег чуть ли не впервые с того момента, когда он искал Петровку 38, ощутил себя провинциалом. Само собой, в Саратове имелись вот такие же бары, и не один, но он в них не ходил. Не потому, что не с кем или денег не было, просто как-то не складывалось. И, как оказалось, зря. Так он хоть пару-тройку названий коктейлей знал бы и не сидел сейчас как пень.

Пива разве заказать? Универсальный вариант, как ни крути.

— Митя, сделай-ка «Баланс», — раздался за спиной у Ровнина уверенный голос владельца клуба. — Думаю, водка и ром как раз то, что этому парню сейчас нужно. Здравствуй, Олег! Рад тебя видеть!

— Добрый вечер, Арвид, — развернулся к Ленцу оперативник, спрыгнул с табурета и, не задумавшись ни на секунду, протянул ему руку. — Взаимно!

Да и что тут было сомневаться? Так следовало поступить сразу по нескольким поводам. Во-первых, для того, чтобы Яна увидела, насколько у него с вурдалаком хорошие отношения. Во-вторых, в благодарность за то, что теперь не надо гадать, что заказать. И в-третьих, просто потому, что это правила хорошего тона. Арвид, конечно, не человек, но зла от него Ровнин ни разу не видел пока.

— Если честно, был уверен, что рано или поздно ты ко мне в гости заглянешь, — хлопнул его по плечу Ленц, — но почему-то думал, что позже, а не раньше. И на тебе — сюрприз! Иду, смотрю на гостей, а тут ты! Да еще и не один.

— С девушкой пришел, — подтвердил Олег, поворачиваясь к спутнице. — Яна, это Арвид, владелец клуба. Вот этого, имеется в виду, где мы сейчас с тобой находимся.

— Очень приятно. — Девушка протянула руку Ленцу, тот ее аккуратно пожал. Что до Ровнина — он с интересом поглядывал на обоих и отметил, что у ведьмы на лбу вдруг выступили капельки пота. Нет, она танцевала, и некоторая духота в помещении, конечно, присутствовала, но до того все вроде нормально было. А тут — глядите-ка!

— Ну, как вам здесь? — спросил Арвид у молодых людей. — Нравится?

— Очень круто! — подтвердил Ровнин. — Прямо… Да нет слов!

— «Дайкири» для леди, — сообщил бармен, ставя перед Яной коктейльный бокал, в котором торчала соломинка. — Скоро будет «Баланс».

— Отличный работник, — Ленц показал большой палец правой руки Мите, — из «Метелицы» его сманил. Обходится дорого, но своих денег стоит.

— Факт — стоит, — подтвердила Яна, отпив «дайкири». — Офигенный коктейль!

— А тетка тебя еще пускать сюда не хотела, — весело произнес Олег. — Еле уговорили. Представляешь, какой облом был бы, упрись она намертво?

— Да ты что? — рассмеялся вурдалак. — Яна, вроде вы девушка вполне взрослая?

— Вот такая она у меня, — чуть натянуто улыбнулась ведьма. — Я для нее все еще маленькая.

— Ох, она и строгая! — добавил Олег. — Это даже по тому, как ее зовут, понятно становится.

— И как же тетю зовут? — заинтересовался Ленц.

— Марфа Петровна! — ответил Ровнин. — Говорю со всей ответственностью — у такой в сторону не вильнешь, даже когда на пенсию выйдешь.

— У такой да. — Улыбка с губ хозяина клуба не сползла, но чуть-чуть изменилась, равно как и интонация.

Олег про себя ругнулся, причем в свой же собственный адрес. Почему? Да потому, что заигрался и палку, похоже, перегнул. Ясно, что ему-то ничего не грозит, но вот Яна… Возьмет сейчас Арвид, да и решит, что ведьм стоит маленько приструнить, чтобы не лезли туда, куда не следует. И для этого использует ту гостью своего заведения, что сейчас рядом с ним «дайкири» пьет.

Стоит отметить, что и девушка, после того как позвучало имя ее родственницы, ощутимо напряглась, из ее глаз ушло веселье, и, как показалось Олегу, в них даже мелькнул отблеск страха.

— К стенке меня приперла, — все так же залихватски поведал Ровнин Арвиду. — Дай, говорит, мне слово, что моя племянница живой и здоровой домой вернется. Представляешь?

— Ну а ты, конечно, ей это пообещал? — Вурдалак не смотрел на юношу, он не сводил глаз с его спутницы.

— Я же джентльмен, — с достоинством произнес Олег. — Плюс очень Яну повидать хотел. Дел полно, когда еще свободный субботний вечер выдастся? Может, через неделю, а может, только к осени.

— Прекрасно тебя понимаю, — похлопал его по плечу Арвид. — И вот что скажу: я перестану себя уважать, если не помогу тебе. Да-да, мы с тобой еще не настолько сблизились, но поверь — я всегда вижу людей, с которыми буду дружить. Долго и с радостью. Ты из таких. Поэтому вот что: когда вы натанцуетесь вволю, ты скажешь мне про это и мой водитель отвезет и твою спутницу, и тебя туда, куда скажете. Мужчина всегда должен держать свое слово, потому ты передашь прекрасную Яну прямо в руки ее тети. И не вздумай отказываться. Ты сегодня у меня в гостях, и я как хозяин этого дома имею право сделать тебе любой подарок, а ты обязан его принять.

И снова вурдалак кинул взгляд на Яну, но теперь он сопровождался улыбкой, истинный смысл которой Олег так и не понял. То ли она была пронизана ехидством, то ли даже торжеством каким-то.

— Будь по-твоему, — согласился юноша, — не откажусь. Больно последние дни хлопотные выдались, сил почти не осталось.

— Слушай, а что мы сидим тут? — удивленно спросил у своих гостей Арвид. — Нет-нет, это я не у вас спрашиваю, а у себя. Ведь в моем клубе есть специальная приват-зона для очень уважаемых гостей, каковыми вы и являетесь. Пойдем-пойдем! Митя, коктейль моего друга кто-то из обслуги пусть наверх принесет.

И снова он выделил это «моего друга» так, чтобы Яна не просто это запомнила. Чтобы она это намертво себе в голову вбила и той, кто ее сюда отправил, вместе с интонацией передала.

Олег все это прекрасно осознавал, но не нервничал по поводу происходящего совершенно. А чего переживать? Ошибку свою он исправил, Ленц девушку теперь точно не тронет, и она наверняка доберется до дома целая и здоровая. Ну а он, Олег Ровнин, наконец-то перестанет думать на посторонние темы и станет отдавать все время как работе, так и профессиональному росту. Почему? Да потому что сегодняшнего страха Яна ему в жизни не простит. Ровнин хорошо запомнил слова своего начальника о том, какой у этих дам самолюбивый нрав, и по всему выходило, что с Яной у них теперь никакой любви не получится.

Впрочем, что себе самому врать? Все это он это понял еще там, в шаурмячной Абрагима, когда узнал, кто Яна такая. Нужно было только хорошую жирную точку поставить в их толком даже не начавшихся отношениях. Без нее он может поддаться соблазну все переиграть.

— Или вы потанцевать хотите? — остановился вдруг Ленц, не дойдя пары шагов до охранника. — Я-то, хрыч старый, по себе сужу, мне эти пляски без разницы, а вы — другое дело. Кровь молодая, играет, двигаться хочется!

— Хочется, — горячо подтвердила Яна, вцепившись в руку Олега. — Просто неудобно как-то говорить, вы же к нам со всей душой.

— С ней, с ней, — покивал вурдалак. — Ну, раз хочется — в чем же дело? Идите. Миша, потом этих ребят пропустишь ко мне, понял?

— Будет сделано, — по-военному четко ответил ему плечистый охранник.

— Так коктейль же? — расстроился Ровнин, которому в самом деле очень хотелось пить.

— Много жидкости ночью вредно, — заявила Яна, спеша обратно на танцпол. — И вообще — мне чего-то домой захотелось…

— Два ночи, — глянул на часы юноша. — Рано. Да и подняться наверх все равно придется. Спасибо сказать, попрощаться, «Баланс» попробовать. Интересно ведь! И потом — я принял предложение Арвида нас по домам развезти. Заднюю включать неправильно и некрасиво.

— Такси поймаем, — возразила девушка, — ничего страшного.

— Нет. Так нельзя, — покачал головой Ровнин. — Да и спокойнее. Хоть криминогенная обстановка выровнялась, но не настолько, чтобы говорить о полной безопасности граждан. Так что потанцуем, после маленько поболтаем, а часика в четыре утра и поедем. Как раз светать начнет.

Было заметно, что Яне очень хочется послать его куда подальше и смыться из клуба, но по какой-то непонятной причине она продолжала танцевать и даже время от времени дарила Олегу улыбку.

Где-то через полтора часа, когда как раз закончился сет того самого диджея Орбита, о котором Олег столько слышал, Яна снова уцепилась за руку спутника со словами:

— Пошли уже. Я правда домой хочу! Ты сегодня дрыхнуть весь день будешь, а мне вещи собирать и нотации выслушивать!

Надо заметить, что к этому моменту Ровнин порядком раздухарился, потому ни с Ленцем общаться, ни тем более домой отправляться он не хотел. Ему и так было хорошо. Но здесь Яна проявила достойную уважения настойчивость, потому Олег, пусть и с великой неохотой, все же отправился в приват-зону, которая, впрочем, оказалась очень и очень уютным местом. Тут стояла мягкая мебель, сновали официанты, выставляющие перед гостями бокалы с коктейлями и немудрящие закуски вроде орешков, и царила эдакая полуинтимная атмосфера. Просто одна парочка в дальнем углу страстно лобызалась, абсолютно не стесняясь окружающих, что и вызывало такие ассоциации.

По крайней мере, Олегу хотелось думать, что все обстоит именно так. Потому что если нет, если на самом деле это вурдалак из шеи девчонки кровь тянет, то ему, наверное, вмешаться надо. Долг к тому обязывает.

А вот тоже — как проверишь? Подойти и спросить: «Девушка, это вы сосетесь или вас убивают?» Ничего дурнее представить невозможно. И совсем уж скверно, если она ответит, что да, убивают. И как быть? Лезть в драку? Но в этом случае просто увеличится число трупов, потому что тогда умрут и она, и Яна, и сам Олег. Не оставит Ленц живых свидетелей.

Как же все это сложно и непонятно!

— Себастьян, скажи этим бесстыдникам, что для подобных забав есть специальные комнаты, — как видно, поняв ход мыслей Ровнина, отдал распоряжение Арвид. — Да вы присаживайтесь. Может, кальян? Старинная и приятная восточная забава, правда, отчего-то в Москве почти никому не известная. На весь огромный город только у афганцев в «Севастополе» можно разжиться табаком и всем прочим. И то не всякий раз, очень уж они в своих горах привыкли к тому, что на них управы нет. То с бандитами конфликтуют из-за того, что платить им не хотят, то с мен… с милицией. Ну как, попробуете?

— В другой раз, уважаемый Арвид, — прощебетала с улыбкой Яна. — Нам пора. Тетя волнуется наверняка.

— Увы-увы, — подтвердил Олег, наконец-то добравшийся до своего коктейля, который из холодного стал теплым, но все равно остался необычно вкусным. — Но мне очень здесь понравилось.

— Так приходи! — раскинул руки в стороны Ленц. — Всегда рад тебя видеть! И вас, Яна, тоже. Надеюсь, теперь тетя будет вас ко мне в гости отпускать куда охотнее. Верно ведь?

— Почти наверняка, — заверила его девушка. — Еще раз спасибо!

— Себастьян! — окликнул Арвид помощника. — Прикажи Виталию, чтобы он моих гостей отвез туда, куда они скажут.

— Будет сделано, — отвесил главе семьи полупоклон вурдалак, после чего изобразил вполне себе галантный жест: — Следуйте за мной.

— До встречи! — Не вставая с диванчика, Арвид помахал молодым людям рукой. — Спасибо, что заглянули!

Выйдя на улицу, Олег на мгновение замер, поскольку его, как бы это странно ни прозвучало, оглушила тишина. За несколько часов грохот музыки стал привычным, а потому контраст между безмолвным двором и шумным клубом оказался впечатляющим.

К слову — никто уже у входа не толпился и внутрь попасть не стремился. Только недалеко от арки, ведущей на проспект, стояло и курило несколько человек, но по черным костюмам становилось ясно, что они не посетители, а сотрудники.

— Хорошо, — глубоко вздохнула Яна, а после толкнула спутника в спину: — Чего застыл? Пошли!

— Виталий! — окликнул одного из курильщиков Себастьян, глянув перед тем на серое предутреннее небо. — Подойди сюда!

Плечистый высокий мужчина бросил сигарету на асфальт, затоптал ее ногой и приблизился к прислужнику Ленца.

— Отвезешь молодых людей туда, куда они скажут, — велел ему вурдалак, а после обратился к Олегу: — Был рад снова повидаться. Надеюсь, отдых в нашем заведении пришелся вам по душе.

— Очень даже, — подтвердил Ровнин. — Спасибо!

— Всегда к вашим услугам, — чуть склонил голову Себастьян, а после направился обратно в клуб, чем очень обрадовал Олега.

Просто обмениваться с ним рукопожатием юноша не хотел. Ленц — да. Он хоть и не человек, конечно, но личность интересная, а этот… Ровнин, во-первых, запомнил, что ему рассказывал Францев, и во-вторых, составил о нем некоторое личное мнение, причем не самое лучшее. Он отчего-то ассоциировался у него с тараканом, который, как известно, тварь в целом безвредная, но очень неприглядная.

Но сунь Себастьян ему руку, хочешь не хочешь, а пришлось бы ее пожимать. Неудобно ведь по-другому поступать. Неправильно.

— Как белые люди поедем, — усаживаясь на заднее сиденье «Крайслера», с удовлетворением отметила Яна.

— Фирма веников не вяжет, — с достоинством заметил водитель. — Куда, кстати, едем-то?

— Я — за город, в Маслово, — ответила ведьма. — А куда он — не знаю.

— Сначала девушку отвезем, — попросил Ровнин и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Меня после.

— Не вопрос, — отозвался Виталий, заводя машину. — Маслово не ближний свет, конечно, но дороги пустые, быстро долетим.

— Доедем, — поправила его Яна, лукаво глянув на соседа по сиденью. — Долетим — это из другой сказки.

— Ну доедем, — не стал спорить с пассажиркой водитель и тронулся с места.

По всем канонам выходило, что сейчас Олегу следовало идти в атаку, то есть лезть к Яне обниматься и целоваться, но вот как-то не хотелось. Во-первых, его неумолимо потянуло в сон, поскольку он почти сутки провел на ногах. Прав оказался Францев, когда советовал ему маленько вздремнуть. Во-вторых, Ровнин стеснялся Виталия, который, конечно, ничего не скажет и, может, даже не подумает, но все равно всё будет видеть и слышать. Ясно, что, например, Славян такими мелочами даже не заморачивался бы, но то он.

И потом — зачем? Скорее всего, он с Яной в будущем если и встретится, то случайно. Чересчур велика между ними пропасть, и стороны, на которых они стоят, разные. Вот и стоит ли начинать то, что не получит продолжения? Бессмысленные телодвижения.

Ну а о чем думала девушка, неотрывно смотрящая в окно, неизвестно. Может, о том же самом, может, о чем другом. Может, даже ожидала, когда юноша, сидящий рядом, наконец хоть что-то предпримет, и в душе костерила его за нерешительность и мягкотелость.

Дороги в самом деле были совершенно пусты, потому Виталий довольно быстро добрался до Маслова, оказавшегося очень уютным дачным поселком, расположенным не слишком далеко от кольцевой дороги.

— Вот я и приехала, — сообщила Олегу Яна, которая последние минут пять руководила водителем, подсказывая, куда и когда следует повернуть. — Спасибо за ночь.

— Да не за что. — Ровнин первым вышел из машины, открыл девушке дверь и подал руку. — Тетя, поди, спит? Просто был бы рад передать тебя ей из рук в руки, но не будить же человека.

— Старики спят мало, — раздался женский голос, — особенно летом, когда светает рано.

Калитка распахнулась, и Олег увидел даму, которую недавно встречал в заведении Абрагима, правда, теперь одетую в простенький домашний халат.

— Старики? — повертел головой юноша. — О каких стариках речь? Не понимаю. И — доброе утро, Марфа Петровна. Прекрасно выглядите! Собственно — вот ваша племянница. Все как вы хотели — она жива, здорова и дома.

— Ой, чую, наведет шороху в Москве твой ухажер, — сообщила Яне тетушка. — Больно складно поет и хваток без меры. Только-только приехал, а гляди-ка ты! Прямо д’Артаньян какой-то.

— Он не мой, — буркнула девушка.

— Ну, это ваши дела, — тактично заметила глава ковена, — молодые. Я в них не полезу, потому что потом во всем виноватой окажусь. Сами разбирайтесь. А ты, Олег, молодец. Будешь неподалеку — заглядывай в гости. Чаем всегда напою, блинами-пирожками угощу.

— Благодарю, — широко улыбнулся Ровнин. — Пирожки люблю, особенно домашние.

Молодой человек понимал, что, наверное, сейчас что-то надо Яне сказать на прощание, тем более что и Марфа Петровна удалилась, но что — не знал.

— Дурак ты, Олег, — произнесла Яна. — Всем хорош, но дурак. И знаешь, мне жалко тебя. Ты не умеешь делать правильный выбор. Не то ставишь на первое место, что следует. А еще мне себя теперь жалко, потому что все пошло не так, как хотелось. И ничего уже не исправишь.

Она закинула руки Олегу на шею, прижалась к нему всем телом и прильнула к его губам. Ненадолго, но — случилось такое. А больше ничего и не было, потому как следом за этим прошуршали по росистой траве легкие девичьи шаги, хлопнула калитка, и с другой ее стороны скрежетнул засов, как бы говоря: «Сказка вся, сказка вся, сказка кончилася».

— Вот как-то так, — почесал затылок Ровнин, в душе которого одним махом рухнула логическая конструкция под названием «Почему нам не быть вместе», которую он целую ночь возводил. — Как все непросто-то.

— Не то слово, — поддержал его Виталий, который, оказывается, созерцал происходящее в открытое окно машины. — Мы как, едем? Или постоим маленько?

— Едем, — кивнул Ровнин. — Чего еще остается?

— Правильно, — одобрил водитель. — Таких жди не жди, а пока не перебесятся — не выйдут. Вы не против, если я закурю?

На этот раз Олег противиться сну не стал, потому назвал адрес Баженова и провалился в забытье, точно в темный омут — моментально и с головой. В результате водителю его даже расталкивать пришлось, вот как парня скосило.

— Чего, приехали? — хрипло спросил он, ощутив, как его трясут за плечо. — Уже?

— Ну да, — ответил Виталий. — Тот адрес, что назвали.

— Хорошо, — потер глаза руками Ровнин. — Спасибо. О! Славян!

И правда, на приподъездной лавочке сидел его коллега, с интересом созерцающий не так часто заезжающий в эти края «Крайслер».

— Сосед? — уточнил Виталий.

— Ну да, — кивнул Олег. — Чего ему не спится? Спасибо, что довезли.

— Сказали — сделал, — с достоинством ответил водитель. — Так что не за что.

Баженов, прямо скажем, удивился, когда из красивой черной иномарки выбрался его приятель, да еще в сонно-растрепанном виде.

— О как! — выразил свое изумление он короткой, но эмоциональной фразой, а после добавил: — Красиво акклиматизируешься в столице, Олежка! Неделю не прожил, а уже на таких машинках раскатываешь. Или я о тебе чего-то не знаю?

— Все ты обо мне знаешь, — потянулся Ровнин и прощально махнул рукой отъезжающему автомобилю. — Это не мой. Ленц дал команду, чтобы меня домой отвезли.

— Теперь я проникся еще сильнее, — щелчком отправил окурок в урну Славян. — Ленц? Это который с клыками и кровушку любит?

— Он. — Олег сел рядом с ним, зябко похлопал себя ладонями по плечам и спросил: — Сигареткой не угостишь?

— Травись, — достал из кармана пачку «Монте-Карло» его приятель. — А с каких пряников он к тебе такой добрый?

— Карта так легла, — зевнул Ровнин. — Огонька дай.

— А губы с легкими тебе не одолжить? — беззлобно пошутил Баженов. — Не темни, рассказывай.

— Потом расскажу, — затянулся сигаретой Олег. — Лучше скажи — ты-то какого тут делаешь? Волновался за меня и встречать вышел?

— Да сдался ты мне, — усмехнулся Славян. — Мальчик взрослый, голова на плечах вроде есть, писька выросла, значит, сам разберешься, как, где и с кем ночи проводить.

— Тогда чего?

— Того, — уклонился от ответа коллега и, явно пародируя Олега, добавил: — Потом расскажу.

— Не, — Ровнин уселся поудобнее и вытянул ноги, — сейчас. Я ж не усну теперь.

— Не хочешь спать — пожри, — предложил Баженов. — Там на сковородке картошка жареная осталась. Я такой, про друзей не забываю, в одно рыло хавку не трескаю. В холодильнике пива три бутылки, одну можешь употребить. О, а это за мной.

К подъезду, поскрипывая, подкатила знакомая «четверка», в которой обнаружились всех коллеги Олега, кроме Ревиной.

— Все, давай, — подмигнул юноше Баженов, — я погнал.

— Привет, Олежка! — опустив стекло, поприветствовал его Морозов, сидящий рядом с Францевым, который был за рулем. — Сразу видно — ночка у тебя задалась. Слав, садись, чего мнешься?

— А я? — удивился Ровнин, вставая с лавки. — Не понял.

— А ты поешь и в люлю, — пояснил ему приятель, забираясь в «жигули». — Воскресенье же. Отсыпайся.

— Аркадий Николаевич! — Олег подошел к машине и аж голову в салон засунул, из-за чего Морозов удивленно крякнул. — Как так? Вы куда-то, а я нет?

— Мы туда, куда тебе соваться пока не стоит, — пояснил Францев. — Таково мое мнение.

— Нечестно же! — почти крикнул молодой человек. — Я же один из вас? Как так-то?

Ничего ему начальник на это не ответил, только глянул сурово.

— По факту Ровнин прав, — неожиданно встал на защиту Олега Савва. — «Друг — это тот, кто помогает тебе подняться, если ты упал, а если не смог, то плюхается рядом с тобой». Мы, конечно, больше коллеги, но по смыслу сказано верно.

— И кто автор сей мудрости? — поинтересовался Францев.

— Винни-Пух.

— Кто?

— Медвежонок Винни-Пух, — повторил Савва. — Который с опилками в голове.

— Да ладно, давайте возьмем, — неожиданно попросил за Олега и Стасян. — На пригляд за машиной поставим, чтобы колеса не сняли. Ствола у него с собой нет, но кулаки в наличии.

— Чего это нет? — обиделся Ровнин и отвел в сторону полу джинсовки, показав всем наплечную кобуру.

— Ты чего, с собой к Ленцу оружие брал? — изумился Морозов. — Ты в своем уме?

— Заметь, Олежка, тебе два разных человека один и тот же вопрос с интервалом в несколько часов задали, — отметил Францев. — Повод задуматься. Ладно, садись. Некогда спорить, не ровен час, наши клиенты задумают пораньше свинтить. Ищи их потом по всем дорогам.

Ровнин мигом забрался в машину, опасаясь, что начальник может передумать. Из-за чего вполне вольготно сидящим Савве с Славяну пришлось потесниться.

— Поясняю для вновь прибывших, — привычно невозмутимо произнес Францев, когда машина тронулась с места. — Мы вышли на того, кто днями Хранителя кладов убил, и сейчас едем его задерживать.

— И кто же оказался настолько… — Славян, памятуя о том, что начальник матюки не жалует, повертел пальцами в воздухе, подбирая нужное слово. — Недалеким?

— Некто Саша Маленький, — ответил Аркадий Николаевич. — Бригадир из группировки Монаха. Два метра ростом, приблизительно столько же вширь, и мозг размером с грецкий орех.

— А ему-то Хранитель за каким лешим сдался? — изумился Баженов. — Он ведь не ларечник, на рынке «Адидасом» не торгует и с фур видаки «Фунай» не продает?

— Верно, — кивнул Францев. — Решил Маленький финансово подрасти, потому возжелал найти Либерею, с чем к покойному Анатолию Дмитриевичу и пришел.

— Либерею? — переспросил Свешников, который, похоже, этого не знал. — Командор, вы серьезно?

— Я сам сначала не поверил, но все именно так. — Начальник отдела то ли в зеркале заднего вида увидел глаза Олега, который явно не понимал, о чем речь, то ли просто решил, что нужны пояснения, потому добавил: — Либерея — один из священных Граалей археологии, антиквариата и всего такого прочего. Другое название — библиотека Ивана Грозного. Царь спрятал ее в 1571 году, когда хан Девлет-Гирей дошел до Москвы и собрался спалить столицу дотла. Да почти и спалил. Хотя это одна из версий, есть и другие. Важен факт — Иван Васильевич настолько надежно книгами распорядился, что их по сей день так и не смогли найти, хотя искали долго, и не самые глупые люди. Аукционная цена этого уникального собрания библиографических ценностей упирается в потолок разумного.

— Про что, на беду Митрохина, проведал Маленький, — завершил его мысль Савва.

— Думаю, сначала он хотел добром договориться, — продолжил Францев. — Анатолий Дмитриевич же раз за разом говорил ему «нет». Даже не из-за своего характера, а потому, что понимал — от него требуют невозможного. Далее в ход пошли более действенные переговорные средства, которые он просто не выдержал. Возраст, здоровье, да и подонки эти вряд ли силу свою соразмеряли.

— Какая нелепость, — покачал головой Морозов, — как глупо все получилось! Либерею они захотели, мать их так…

— На нашу удачу этот косяк у Маленького оказался не единственный. На той неделе он то ли нарочно, то ли случайно кинул на деньги Монаха, что крайне своевременно всплыло. Как вы знаете, такое не прощают, потому Саша, считай, смертник. Наши с братвой интересы пересеклись, и один тип из ближнего круга Монаха слил место, где на время залег виновник торжества. Плюс добавил, что надо спешить, поскольку Маленький собирается сегодня утром свалить из Москвы куда подальше, ориентировочно в «финку». До нее ближе всего.

— Не, Командор. Не слил, — подал голос Баженов. — Это они нашими руками его зачистить хотят. И наказали, и сами чистенькие вроде. И остальные десять раз подумают, прежде чем Монаха на деньги выставлять.

— Разве это по понятиям? — усомнился Олег. — По крайней мере, у нас в Саратове братва сама вопросы решает. По-другому западло.

— То у вас, — рассмеялся Славян. — А тут кое-кто уже предпочитает не стрелять, а думать. Маленький накосячил, и его немедленно за это наказали, причем не свои, а менты. Выходит, что Монах настолько крут, что в состоянии легавым сказать «фас», и те побегут выполнять команду.

— Все так, — согласился Францев, — но мне плевать. Главное — дело, прочее — мелочи. Так, что еще? А, да. Их будет пятеро — сам Маленький и его пристяжь.

— Их пять и нас пять, — качнул головой влево-вправо Баженов. — Командор, тут всякие номера вроде «оружие на землю, встали на колени, руки за голову» не пройдут. Были бы с нами «тяжелые» — тогда да. А так стрелять придется, без вариантов. На поражение. И лучше всего первыми.

— Саша мне нужен живой, максимум с продырявленным плечом, — произнес Францев. — Остальные не интересуют.

— Совсем не интересуют?

— Все четверо побывали на квартире Митрохина, — отчеканил Аркадий Николаевич, — и кто-то из них его убил. Кто именно — выяснять нет ни времени, ни желания. Да и стоят они один другого. Там столько крови на руках — лошадь утопить можно.

— Понял, — кивнул Баженов. — Задача упрощается.

Где-то через полчаса машина остановилась на окраине небольшой деревеньки из числа тех, которые статисты называют вымирающими. Покосившиеся дома с большей частью заколоченными окнами, рухнувшие заборы и безраздельно царящая тут тишина.

— У Маленького дом на противоположной стороне деревни, в двух шагах от леса, — пояснил Францев, указав рукой направление. — От деда остался. Он про него небось до сегодняшнего дня и не вспоминал, а тут вот, пригодился.

— Ну и отлично, — потер руки Баженов. — Вы с Саввой и Олежкой по деревне топайте, а мы с Морозом со стороны леса зайдем.

— Давай, — кивнул Францев.

— Командор, но как договорились, обходимся без всяких «ваша банда блокирована»? — уточнил Славян. — Стреляем первыми?

— Да. — Чуть ли не впервые за все время Ровнин услышал раздражение в голосе начальника.

— Отлично. Ждем, пока они все вылезут на улицу, после начинаем, — негромко хохотнул Баженов. — Но наш выстрел первый. Вы-то до позиции явно быстрее доберетесь. Олежка!

— Чего? — откликнулся юноша.

— Вперед не лезь. У тебя опыта с гулькин нос, не ровен час, на линию огня попадешь. Нашел себе хорошую скрытую позицию и лупи с нее в бандосов. Им плохо, нам хорошо, тебе весело. Все при деле, все довольны. И не засветитесь раньше времени! Чао!

И оперативники припустили к лесу, до которого было рукой подать.

— А то бы мы сами не догадались, — посмотрел им вслед Францев. — Прямо командир растет.

— Ну вот любит Славка пострелять, — заступился за Баженова Савва. — Что теперь?

— Правильный вопрос — что потом? — глянул на него начальник отдела. — Тогда, когда время стрельбы закончится. Мир станет другим, а он останется все тем же.

— Жаль только жить в эту пору прекрасную… Ладно, не время и не место для таких разговоров.

— Вот тут спорить не стану. — В руке Францева блеснул сталью пистолет, который он достал из-под куртки. Причем, что интересно, не штатный макаров, а какой-то другой, иностранный, серебристого цвета. — Выдвигаемся. Идем аккуратно, тишком, вдоль стеночек, на дорогу не выходим.

Деревня впрямь оказалась и мертвой, и совсем маленькой. Сотрудникам отдела не понадобилось много времени, чтобы добраться до противоположной ее стороны, где, собственно, они и увидели тех, по чью душу пожаловали.

Дед Саши Маленького, как видно, людей любил не больше, чем его потомок, потому возвел жилье наособицу от остальных. Двухэтажный дом стоял почти в лесу, достаточно далеко от околицы, что, с одной стороны, облегчило задачу сотрудников отдела, так как им было проще остаться незамеченными, с другой — осложнило, поскольку для прицельной стрельбы позиция эта была так себе.

— Вовремя мы, — отметил Савва, кинув взгляд на то, что творилось рядом с домом, где поселились бандиты. — На каких-то минут десять-двадцать позже подъехали бы — и привет.

Братки явно собирались покидать деревню. Один из них, высоченный и пузатый, как видно, тот самый Саша Маленький, говорил по мобильному телефону, другой сидел в машине с уже заведенным двигателем, а остальные топтались рядом с другим автомобилем, перекуривая перед дальней дорогой.

— Если Саша пойдет к джипу, надо стрелять, — щелкнул предохранителем Свешников. — Иначе все. Упустим.

— Не суетись, — посоветовал ему Францев, пристраиваясь рядом с изрядно подгнившей и полуразвалившейся поленницей. — Олег, ты ступай вон туда, к колодцу. И отличная позиция, и укрытие. И осторожненько, лучше всего ползком. Не засветись!

— Кулак какой-то здесь жил, — заметил Савва. — Все на общий колодец ходили, а он свой вырыл.

Ответить ему никто не успел, поскольку в этот самый момент друг за другом хлопнули два выстрела, и каждый достиг цели. Первым ткнулся лицом в руль тот бандит, что сидел в машине, вторым упал один из курящих.

Братки ребятами были, конечно, опытными, они даже оружие выхватить успели, но на остальное времени им не хватило. Да и Олег с Саввой оружие в ход не пустили, поскольку смысла не было. Славян с Морозовым, стреляя с минимальной дистанции, перебили оставшихся бандитов, использовав по выстрелу на каждого. Ну и Францев еще продырявил правое плечо Маленького, стоящего рядом с домом.

— Даже неинтересно, — сообщил коллегам Баженов, когда те подошли к дому, — будто в тире. Куда ты, куда?

Эти слова он адресовал Саше, который пытался левой рукой цапнуть свой пистолет, выпавший из правой после выстрела Францева.

— Так, давай обойдемся без традиционных «вас на ремни порежут» и «братва такого не прощает», — обратился к Маленькому Аркадий Николаевич. — Ты отвечаешь мне на вопросы, я оставляю тебя в живых.

— Кто ты такой вообще? — пробасил верзила, опираясь спиной на стену дома. — А?

— Подполковник Францев, московская милиция. Легче стало?

— Ты парней моих положил! Братьев моих!

— Дебил, — констатировал Баженов. — Ничего ты от него не добьешься. Давай лучше я поговорю, вдруг повезет и до разума достучусь. Есть же у него в голове хоть что-то?

— Я сам, — качнул головой Францев.

— Как знаешь. — Славян отошел к машине, на ходу доставая сигареты.

Что до Олега — он до сих пор не верил, что все кончилось так быстро. Не то чтобы он ждал перестрелки как в кино, но было чуть-чуть обидно, что даже выстрелить ни разу не успел.

А еще его совершенно не пугали трупы, валявшиеся во дворе. В Саратове всякий раз, когда он составлял очередной протокол на месте преступления, мертвые тела производили на него тягостное впечатление, случалось даже, что комок к горлу подкатывал. Сейчас же как-то все равно стало. Ну лежат и лежат. Главное, что они, а не мы. Видимо, количество впечатлений перешло в качество мироощущения.

— Ох ты, мать моя! — воскликнул Славян — Вы гляньте только!

Он, движимый своим природным любопытством, а также шилом, стабильно колющим его в мягкое место, решил глянуть, что лежит в сумках, которые загрузили в багажник джипа. В двух оказались вещи, а в третьей — деньги, много и разных. Тут были рубли, доллары, дойчмарки и еще невесть какие валюты.

— Богато живешь, Саша, — присвистнул Морозов.

— Бери себе, — предложил Маленький. — Даже если на всех поделить, то сладко выйдет. А про меня просто забудьте.

— Не пойдет, — отказался Францев. — Мне знать надо, кто тебя на Митрохина навел. Пока не скажешь — не расстанемся. Надо будет — я тебя перевяжу, в колодец заиленный скину и на сутки в нем оставлю. Там темно, холодно и вонюче. Умереть не умрешь, но натерпишься неслабо.

— Мент, ты о чем говоришь вообще? Что за Митрохин? — заревел, как раненый буйвол, Маленький. — Я такого знать не знаю!

— Старик, что на Садово-Черногрязской жил, — склонился над ним Францев так, что они оказались лицом к лицу, — которого вы насмерть забили.

— А, этот, — неожиданно спокойно ответил Саша. — Так бы и сказал. Ну да, Винт не рассчитал, долбанул его в грудак, а дед возьми и крякни. Мотор у него остановился. Ерунда вышла.

— Кто навел? — процедил начальник отдела.

— Кто, кто. Дед Пихто, — проворчал бандит.

— Савва, давай наручники, — распорядился Францев. — Где ты ходишь вообще? Олег, тележку какую в сарае погляди. Не на себе же его к колодцу переть? И из аптечки бинт достаньте. Мне его смерть сейчас не нужна.

— Да ладно, не ори, — рыкнул Саша. — Расскажу. Но и ты помни — жизнь обещал. Хотя вам, ментам, веры нет…

— Раз сказал — значит сделаю, — усмехнулся Францев. — Через «не хочу», конечно, но сделаю. Говори.

— Твоя правда, был один черт, он мне про эту библиотеку и рассказал. Короче, этот старый х… Ах-х-хр-р-р-р-р…

Тут тело Маленького затряслось так, будто через него пропустили разряд тока, изо рта потекла слюна, и глаза выпучились так, словно бандит увидел диво дивное и чудо чудное.

А потом он умер. Совсем.

— Это не из-за меня, — заявил Баженов, который как раз закончил проверять багаж во второй машине.

— Ясное дело, — недовольно произнес Францев. — Если бы ты владел техникой отложенного проклятия, чего тебе среди нас делать?

— Техникой чего? — непроизвольно вырвалось у Олега.

— Отложенного проклятия, — вместо начальника ответил Свешников, вышедший из дома и держащий в руках бутерброд с сыром. — Интересная штука, доложу тебе.

— Которая лишила нас единственного свидетеля, — печально заметил Аркадий Николаевич. — Вот ведь!

— Да, засада, — констатировал Морозов, глядя на труп братка. — Савва, где едой разжился?

— Там, — показал на дом оперативник. — Они, видать, перед дорогой закусывали, а после все на столе и оставили, с собой решили не брать.

— И выпить есть? — мигом уточнил Славян, вернувшийся к первой машине за сумкой с деньгами.

— Почти полная бутылка «Абсолюта», — подтвердил Савва. — У «фиников» сухой закон, кто им даст ее через таможню провезти?

— Так пошли позавтракаем, — обрадовался Баженов. — Чего стоим? Этот все равно не оживет. Командор?

— Идите. — Францев подобрал с земли мобильный телефон, который Маленький выронил из рук, когда началась стрельба. — Саш, как им пользоваться, знаешь? Вот и держи. Надо опергруппу вызвать, пусть следственные действия осуществляют как положено. Не нам же их хоронить? И просто так не оставишь. Какие-никакие, а люди были.

— Сделаю, — кивнул Морозов, откидывая крышку, под которой находилась панель с цифрами.

— После остальным займись, — Аркадий Николаевич обвел рукой двор, — по паре выстрелов из каждого ствола, и в руки их им потом вложи. Ровнин, Свешников, вы как поедите, тоже в стену дома по две-три пули вгоните, ясно? И если спросят — они начали палить первыми, мы отстреливались. Хотя вас учить — только портить.

Он еще раз глянул на жутковато выглядящего Сашу Маленького, который, скаля зубы, таращился в утреннее небо мертвыми глазами, достал пистолет и выстрелил ему в грудь, туда, где находилось навсегда замершее сердце.

Еще неделю назад Олегу все происходящее с ним, возможно, показалось бы абсурдом, но не сейчас. Он совершенно спокойно сел за тот стол, где каких-то двадцать минут назад ели и пили люди, которых уже не было на свете, и не отказался от бутерброда, который ему сделал тот, кто их лишил жизни. Наоборот, он куснул его с удовольствием. Почему? Да потому, что окончательно принял для себя правила своей новой жизни. Более того — чем дальше, тем больше они ему нравились. Потому что правильные. И справедливые.

А еще он окончательно понял, что не хочет возвращаться в Саратов, и совершенно не потому, что его Москва своими возможностями поманила. Просто Олег теперь наверняка знал, что отдел — именно то место, где он хочет быть. Не полгодика, пока все не уляжется, а всегда. Потому что тут он свой среди своих. Может, впервые в жизни.

Да и вопросов без ответов чем дальше, тем больше. Например, теперь ему смерть как интересно узнать, что такое «отложенное проклятие». И это не считая всего остального!

— Ну как, Олежка? — очень в тему спросил Баженов, разливавший водку по лафитникам зеленого стекла, которые, наверное, еще дед Маленького покупал. — Не жалеешь, что к нам попал?

— Не-а, — ответил Ровнин, снова куснул бутерброд и с набитым ртом добавил: — Ни капельки.

Конец первой книги