Ниочёма-3

Глава 27

Едва чета Песцовых вернулась в бальную залу, как девушек тут же разобрали кавалеры и увлекли в круг танцующих. К счастью, Уссурийцева на горизонте видно не было. Наверное, уже получил всё, что хотел. Сделал чёрное дело и, довольный, ушел.

К Олегу подошла парочка условно средних лет: суровый с виду мужчина со Станиславом третьей ступени, и довольно миловидная дама, безуспешно пытающаяся сохранить красоту и очарование молодости. К сожалению, попытка перевести внимание с морщинок на лице на открытую почти до неприличия грудь не срабатывала: у бюста катастрофически не хватало объема.

- Василий Снегирёв, - отрекомендовался мужчина. – Моя супруга, Евгения. Рады случаю познакомиться. Мы восхищаемся вами, вашими деяниями, еще с момента возвращения реликвий. Вы, без сомнения, герой. Империя должна гордиться тем, что у неё есть такие люди.

- Ну что вы, - принялся совершать положенные реверансы Олег. – Право слово, это не стоит столь высоких оценок. Любой на моём месте сделал бы то же самое.

В разговор вступила дама:

- Наш генералитет, очевидно, считает иначе. В империи не так много полных георгиевских кавалеров.

- Это солдатские кресты, - попытался отбиться Олег.

- Тем почётней награда, - парировал Снегирёв. – К тому же, офицерский чин у вас уже имеется, а, значит, будут и новые ордена.

Олег чуть заметно поморщился:

- Откровенно скажу, не хотелось бы. К тому же война закончилась, а в мирное время боевые награды не вручают.

- Вы молоды, - воодушевился Снегирёв, - и еще всё можете успеть. При ваших темпах, уже годам к тридцати вполне реально стать полковником.

- Меня не прельщает военная карьера. Я вообще не люблю войну и не понимаю, что такого находят алармисты в том, чтобы убивать себе подобных.

- Как вы можете такое говорить! – тут же взвился Снегирёв. – Сражаться с врагами отечества – высшее счастье для настоящего мужчины!

Олег был с этим утверждением категорически не согласен, но настаивать на своём не хотел во избежание скандала. К счастью, супруга Евгения была начеку и тут же сменила тему.

- Олег Иванович, а почему вы не танцуете? Неужели здесь, в этом цветнике, - она обвела веером зал, - не нашлось достойной вас девушки?

Олег принялся сочинять подходящий ответ, но Снегирёва, оказывается, только начала:

- Вот, к примеру, наша дочь, Анастасия. Она участвовала в сегодняшних смотринах и была в шаге от того, чтобы стать невестой императора. Красавица, умница, и в магическом плане весьма неплохо продвинулась.

Внезапно оказалось, что рядом с госпожой Снегиревой стоит прелестное юное создание в белом платье с воланами и кружевами, белых шелковых митенках, белых атласных туфельках и скромной ниткой жемчуга на лебединой высокой шее.

Намек был более, чем прозрачен. Впрочем, Олег не стал отказываться. Всё равно танец – это еще даже не помолвка. Кроме того, действительно, танцевать хоть с кем-нибудь нужно. И почему бы не с Настенькой Снегирёвой?

За разговором кончилась мазурка, объявили полонез, и Олег повел девушку в круг. Попытался её разговорить, но та лишь отчаянно краснела и упорно молчала, за весь танец не произнеся ни единого слова.

- Правда ведь, замечательная девочка? – первым делом сказала Снегирёва, едва получив дочь обратно. – Просто чудо! Золото, а не невеста. И приданое за ней немаленькое.

Олег согласно покивал и как бы невзначай спросил:

- А четвертой женой она готова пойти?

- Четвертой? – в один голос спросили мама и дочка.

- Ну да. Три у меня уже есть, но традиции позволяют брать до семи штук. Две сотни наложниц можно не считать, они законных прав не имеют.

- Да вы развратник! – возмутилась госпожа Снегирёва. – Шиш вам, а не моя кровиночка!

Кровиночка покраснела до ушей и спряталась за маменьку.

- Плохая у вас разведка, господин Снегирёв, - посетовал Олег. – Тщательней надо работать. А то супругу в конфуз ввели. Да и дочке теперь придется объяснять, кто такие наложницы и для чего они нужны. О, вот и мои жены. Сейчас я вас представлю. Куда вы, господа?

- По какому поводу веселишься? – подошла к Олегу несколько успокоившаяся Маша.

- Да вот, потенциальных невест вами пугаю. Те как слышат фразу «четвертая жена», так убегают прочь вперед собственного визга.

- Как ты можешь! – рассмеялась Алёна. – Ты рушишь надежды бедных девушек.

- Они, эти надежды, были разрушены еще месяц назад.

Вернулась Вера. Вернее, её вернул кавалер.

- Над чем смеётесь?

- Над наивностью некоторых особо ушлых господ. Как в них сочетаются столь противоречивые качества, я даже не могу себе представить.

Маша улыбнулась:

- Видимо, они считают себя не просто хитрыми, а самыми хитрыми. И обижаются, когда суровая реальность бьёт их по лбу. Девочки, вы не хотите попудрить носики? В таком случае, Олежек, мы тебя ненадолго оставим.

Девчонки дружно снялись с места и упорхнули по своим делам. Олег же спустя недолгое время решил, что ему пора подкрепиться. Там, у фуршетных столов, в момент поглощения вкуснейших канапэ, его окликнули со спины:

- Господин Песцов?

Олег медленно повернулся, пытаясь быстро прожевать уже попавшее в рот. Перед ним стоял немолодой уже мужчина, одетый настолько безукоризненно, что придраться не смогла бы самая строгая учительница этикета. Судя по выговору, иностранец. Дорогие запонки с бриллиантами, на правой руке перстень, с виду похожий на родовой, но надетый не на тот палец.

- Мы знакомы?

Олег после долгих тренировок научился поднимать одну бровь и сейчас решил применить навык.

- К сожалению, нет, - спокойно заметил незнакомец. – Позвольте представиться: сэр Реджинальд Феррет[1].

Несмотря на явственный акцент, иностранец говорил по-русски свободно. Наверняка специально изучал язык и, к тому же, имел немалую практику. Купец? Дипломат? Скорее всего, последнее.

- Чем обязан? – повторно вздёрнул бровь Олег.

- Меня попросили переговорить с вами хорошие знакомые из Европы. Дело в том, что незадолго до смены власти в Диком поле туда отправился посланник. При себе у него были некие бумаги, обладающие безусловной ценностью для Европы и совершенно бесполезные для вас. Мои знакомые хотели бы эти бумаги вернуть. На всё остальное, что есть при себе у посланника, они не претендуют. На самого посла, кстати, тоже.

- Понятно, - задумчиво произнес Песцов. – Ваши работодатели решили, что посланник рассказал мне всё, что мог, и большего ущерба причинить Европе уже не может. Зато может, вернувшись, под кружечку портера поведать чего-нибудь лишнего газетчикам. И чем избавляться от него в Европе, рискуя измазаться в дерьме, они предпочитают, чтобы это сделал я в Диком поле. За кого вы меня держите, сэр Феррет?

Иностранец ничуть не смутился:

- За безусловно умного и решительного человека, господин Песцов. И, к тому же, небрезгливого. До меня дошли рассказы о том, как вы поступили с несчастным полковником Фицджеральдом и с его подчиненными.

- Око за око, сэр Феррет.

- Вот как?

Феррет остро взглянул на Песцова.

- Впрочем, Предки с ними, с Фицджеральдом и прочими. Что вы скажете насчет бумаг?

- Ничего. Прежде я должен с ними ознакомиться. А потом уже дам ответ.

- Имейте в виду, господин Песцов, воспользоваться этими бумагами вам не удастся.

- Я именно об этом, дорогой сэр Феррет. У нас в Диком поле не принято верить джентльменам на слово. Как показывает практика, в подобных случаях издержки становятся непозволительно велики. Так что я вернусь во дворец, побеседую с посланником, погляжу на то, что у него имеется, а после сообщу вам своё решение. Каким образом вас можно найти?

- Извольте.

На лице сэра Феррета не дрогнул ни один мускул. Но жест, каким буржуйский Хорёк протянул визитную карточку, был всё же чрезмерно резким.

Песцов принял кусочек картона.

- Благодарю вас, сэр. Думаю, вы узнаете о результатах примерно через неделю.

Сухо кивнув, европеец отчалил. Олег повернулся к столу и нацелился было на бутерброд с осетриной, как совсем рядом услышал:

- Господин Песцов!

Глубокий бархатный голос принадлежал солидной даме. Она помедлила с продолжением речи, давая возможность парню как следует себя разглядеть. Даже как бы невзначай приняла одну из тех поз, которые позволяют с максимальной откровенностью продемонстрировать объем груди, крутизну бедра и стройность ног. В открытом бальном платье с обнаженными плечами и глубоким вырезом такие позы должны были действовать на мужчин особенно сильно. На Песцова тоже подействовало, но в ином ключе. Всё же, за день он успел изрядно устать.

Он не спеша прошелся взглядом знатока по зрелой фигуре, одобрительным кивком отметив достоинства и приняв к сведению недостатки.

- Неплохо, - заметил он. – Весьма неплохо. И чего же вы хотите, сударыня?

- А вы не догадываетесь?

Женщина многозначительно поиграла бровями.

- Простите, мадам, у меня три жены и двести наложниц. И всё, что может предложить женщина мужчине, я изучил досконально. Разве что у вас имеются некие особенности анатомии, которые могут удивить даже меня.

Женщина фыркнула, схватила со стола бокал игристого, круто развернулась и, вбивая в паркет каблуки туфель, отправилась прочь. «Негативные эмоции не доведут до добра», - глядя ей вслед подумал Песцов и, отвернувшись к столу, протянул руку к осетрине. Да, порою гарем самим фактом своего наличия устраняет возможные проблемы в личной жизни.

- Ах!

Женский вскрик заставил его поднять голову. Дама, только что уверенно маршировавшая восвояси, заваливалась на спину, тщетно пытаясь схватиться руками за воздух. Вокруг застыла шокированная публика. Высокий, не менее десяти сантиметров, каблук, отломившись у самого основания, валялся в стороне. Высокий бокал тонкого стекла взлетел высоко в воздух и, медленно вращаясь, равномерно смачивал шелк и кружева лёгким алкоголем. Под треск тонкой ткани дама рухнула на пол. Лиф платья всколыхнулся, выпуская наружу содержимое на радость любителям светских скандалов.

Аппетит напрочь исчез. «Обман», - лениво подумал Олег. – «И здесь обман. Никому доверять нельзя». Он повернулся и двинулся обратно, на танцпол: вот-вот должен был вернуться курьер. За его спиной опустевший бокал с мелодичным звоном прекратил свой недолгий полет, рассыпавшись осколками по дорогому наборному паркету.

***

Курьер уже топтался у дверей бальной залы и вытягивал шею, высматривая заказчика. Он увидел Песцова, Песцов увидел курьера и они двинулись навстречу друг другу. В стальном кейсе, пристегнутом цепью к запястью курьера, лежали три бархатных футляра с украшениями, и нечто, завернутое в грязноватую ткань.

Олег быстро сунул за пазуху футляры, запихал сверток в боковой карман, рассчитался с курьером и развернулся навстречу свежеприпудренным женам.

- Всё в порядке? – поинтересовалась Маша.

- Абсолютно.

- Тогда идем, нам пора на встречу с четой Львовых.

***

Встреча была организована почти по-домашнему. Вокруг низкого столика были расставлены столь же низкие кресла, удобные и мягкие. На столике – всё для чая: чайник с кипятком, заварка, сахарница с кусочками рафинада и серебряными щипчиками, вазочки с вареньем, свежие булочки – всё, что Олег бы и сам выбрал для сервировки. Львов уже сидел в одном из кресел. По одну руку робко, на краешек, примостилась молодая невеста. По другую – прекраснейшая женщина. Смуглая кожа, безупречные черты лица, восхитительная фигура, длинные густые иссиня-черные волосы.

Женщина сидела прямо, демонстрируя безупречную осанку. Олег на время даже дышать перестал. Его супруги были поражены не меньше. Правда, они не забыли о правилах приличия: склонились в положенном по ритуалу поклоне. Маша дернула Песцова за рукав. Раз, другой, третий… Наконец, он отмер и, вспомнив, где он и перед кем находится и, покосившись на демонстративно нахмурившегося императора, торопливо поклонился.

Женщина же, наблюдая эту сценку, очевидно получила удовольствие. Она негромко рассмеялась нежным приятным смехом:

- Дорогой, перестань пугать детей. Мальчик чересчур впечатлился, и не более того. Мне было приятно видеть, что я ещё могу очаровывать молодых людей. Не то, что Кроликова. Я довольна, Олег, что ты поставил на место эту старую шлюху.

Голос у женщины вполне соответствовал внешности: глубокий, сочный, с легкой хрипотцой.

Песцов поклонился еще раз:

- Я рад, ваше императорское величество, что, пусть нечаянно, доставил вам удовольствие.

Львов дернул щекой, но вслух говорить ничего не стал. Чуть помедлил, унимая вызванный ревностью гнев, и лишь потом предложил гостям садиться.

Сидеть вот так, держа спину прямо, оказалось весьма нелегко. Если бы не многочасовые медитации, и вовсе невозможно. Тем более, когда спинка кресла так близка. Чуть расслабиться – и вот уже почти что рай. Но в этом случае дотянуться до столика будет совершенно невозможно, а подняться обратно весьма нелегко.

Женщина рядом с императором оценила внутреннюю борьбу Песцова, мимолётно улыбнулась.

- Давайте понизим градус официоза, ваши ханские величества.

Она умудрилась так произнести это слово, что было трудно понять: прозвучала буква «н» или «м». Олега подобными вещами было не пронять. Он, полностью справившись с собой, сидел спокойно. Но кто-то из девочек, видимо, лица не удержал, чем вызвал очередную улыбку на лице – это было уже несомненно – Пернатой змеи.

- С удовольствием, - склонил голову Олег. - Но, в таком случае, как мне к вам обращаться, госпожа? Я специально просмотрел доступное в сети генеалогическое древо Львовых, и не нашел на нем вас. А искать информацию я, поверьте, умею.

Женщина чуть склонила голову, прямо взглянув на Песцова. На секунду ему стало не по себе. Оставалось лишь надеяться, что удалось удержаться и не вздрогнуть. Женщина же, ничуть не обращая внимания на произведенный эффект, взяла в руки заварник.

- Позвольте предложить вам чай. Сегодня у меня на редкость хорошо удались булки. Прошу вас, угощайтесь.

Она вновь улыбнулась, на этот раз на редкость мягкой, доброй улыбкой, и принялась наполнять чашки. Закончив, взяла в руки одну, отпила глоток и чуть прикрыла глаза, обозначая удовольствие от напитка.

- Меня действительно нет в генеалогическом древе Львовых. Я, моё существование – тайна империи. Не очень большая и не очень серьёзная, но, всё же, не стоит упоминать меня в разговорах. При рождении мне дали имя Некахуал, что означает «Оставшаяся в живых». Действительно, я последняя из своего рода, который ведет родословную от великого Предка Кетцалькоатля.

Песцов в свою очередь взял в руки чашку, отпил. Чай и вправду был весьма хорош.

- Простите, возможно, я лезу не в своё дело. Но ведь кто-то из ваших детей мог бы продолжить ваш род. Нужно лишь согласие на это Предка. Как вы знаете, разбудить его, если он спит, вполне возможно.

При этих словах, императорская невеста, всё это время активно прислушивавшаяся к разговору, открыла от удивления рот. Правда, тут же его закрыла, но глаза её так и остались размером с чайные блюдца.

Некахуал погрустнела.

- Мы с тобой, мальчик, как-нибудь поговорим об этом. Не сегодня и не в этой компании. Возможно, ты сможешь помочь мне. Возможно даже, ты единственный, кто сможет помочь мне. Но не будем сейчас о грустном. Пей чай, тебе ведь он понравился. И вы пейте, девочки. И попробуйте, наконец, булочки, пока они не остыли.

Олег решил, что дважды повторенное предложение игнорировать нельзя. Переложил булочку из блюда к себе на пирожковую тарелку, отломил небольшой кусочек, положил в рот, запил чаем.

- О-о! – искренне восхитился он. – Это великолепно! Никогда не ел ничего подобного. Мой повар готовит превосходно, но до вас, Некахуал, ему далеко.

- Ты можешь прислать его ко мне, и я научу его.

На этот раз улыбка женщины была довольной.

- Увы, это невозможно. Он не в состоянии покинуть дом.

- Ты что, привязал повара цепью к кухонной плите? – присоединился к разговору император.

- Нет, что вы, Петр Михайлович. Его привязали задолго до меня. Я получил его в наследство вместе с особняком.

Львов прищурился.

- У тебя повар – нежить?

- У меня вся прислуга из нежити, - пожал плечами Олег. – Правда, их существование – тайна клана. Не слишком большая и не очень серьёзная, но тайна.

После этих слов глаза невесты императора увеличились до размера тележных колёс.

- Ты умеешь обращаться с нежитью? – недоверчиво спросил Пётр.

- В этом нет ничего сложного, она вполне умеет говорить. Правда, вначале нежить спала, но мне удалось наладить контакт с хранителем дома, а после он разбудил остальных.

Львов только головой покачал.

- Я предполагал что-то в этом роде, но ты меня и в самом деле удивил.

- Если честно, я полагал, что в каждом старом доме возрастом более двух сотен лет сохранилась нежить, и далеко не вся она спит. По крайней мере, у меня во дворце, в Караим-кала, вполне бодрый хранитель. Я дал ему имя, и мы прекрасно поладили.

Император поглядел в мельничные жернова глаз своей невесты.

- Оленька, тебе предстоит узнать еще много различных тайн, так что привыкай.

Он перевёл взгляд на Песцова.

- Да, Некахуал права. Это – тема отдельного разговора. Мы с тобой, Олег Иванович, подробнейшим образом побеседуем об этом, но не сейчас и не здесь. А пока что мне хотелось бы сделать тебе и твоим женам небольшие подарки.

В комнату вошел слуга с подносом, молча склонился перед императором. Тот переложил несколько небольших футляров с подноса на стол, перед каждым из Песцовых. В ответ Олег вынул из кармана свои подарки. Один – императору, другой – Оленьке, пока ещё Норковой. Тут и девочки полезли по ридикюлям. Вытащили каждая по футляру и положили перед Некахуал. Та вопросительно взглянула на Олега.

- Мы изначально готовили иной подарок, - пояснил он. - Но буквально сегодня, чуть больше часа назад, я переменил решение. Эти вещи попали мне в руки совершенно случайно. И я посчитал, что оставлять их себе было бы нечестно. Прошу вас, Некахуал, взгляните.

Женщина плавным движением взяла один из футляров, раскрыла. Черные миндалевидные глаза её округлились. Она потянулась за другим, раскрыла и его. Рывком схватила третий, распахнула и, издав не то вздох, не то всхлип, уронила все три на стол.

- Простите меня дамы, господин, я вынуждена немедленно вас покинуть.

Некахуал вскочила на ноги и быстрым шагом, почти бегом, бросилась в ближайшую дверь.

Львов задумчиво посмотрел на груду драгоценностей, украшенных кроваво-красной шпинелью. Точно такой же, что была в серьгах женщины.

- Скажи, Песцов, сколько еще у тебя в запасе подобных фокусов? Впрочем, не надо, не говори. К сожалению, нам пора закругляться. Бал на исходе, скоро финальный вальс и можно будет отправляться по домам. Я распоряжусь, чтобы слуги упаковали вам булочки с собой, иначе Некахуал будет обижаться.

[1] Ferret – хорёк (англ.)