Ниочёма-3

Глава 19

В парадном кабинете императора Петра Четвертого

Ведомые гофмейстером, Песцовы прошли в приемную, где уже успел окопаться секретарь. Солидный человек в дорогом костюме, при очках и бриллиантовых запонках, склонился в поклоне перед гостьями, вызывая у Каракаловой острое чувство несоответствия своего вида и дворцовых интерьеров. Она тут же пообещала себе, что в следующий визит всё будет совершенно иначе. Как именно – пока было неизвестно, но непременно иначе.

Сразу же, без даже минутного ожидания, девушек провели дальше, в парадный кабинет. Маша, хоть и не раз бывавшая здесь, с трудом удерживалась от того, чтобы не пялиться по сторонам. Алёнка же с Верой, забыв обо всех приличиях, крутили головами во все стороны со скоростью пропеллеров. Хорошо ещё, вслух не комментировали.

Их усадили в удобные кресла рядом с монументальным столом. На полированной столешнице не было ничего, кроме настольной лампы, перекидного календаря и письменного прибора. Ну да, это же не для работы, а для понтов!

Гофмейстер бесшумно испарился, и Маша позволила себе одернуть девчонок злым шепотком:

- Хорош глазеть! Еще насмотритесь. Сдается мне, это не последний наш визит во дворец..

Подружки вняли предупреждению. По крайней мере, постарались это сделать. И сидели теперь, старательно зафиксировав головы. Лишь глаза постоянно двигались, разглядывая роскошную отделку стен и эксклюзивный штучный паркет.

Долго сидеть им не пришлось. Не прошло и пяти минут, как дальняя дверь кабинета распахнулась, и в комнату стремительно ворвался Львов. Девочки тут же вскочили на ноги и старательно изобразили глубокий поклон.

- Довольно, довольно ритуалов, - махнул рукой император. – Чай, почти что свои. По именам и портретам я вас всех знаю, вы меня тоже. Давайте к делу. Надеюсь, Предок не зря меня вытащил из постели в такую рань!

- Разумеется, ваше величество, - еще раз поклонилась Каракалова.

Львов поморщился:

- Говорю же, без ритуалов! У нас неофициальная встреча.

Он поморщился снова:

- Хорошо. Я даю вам троим разрешение в неформальной обстановке обращаться ко мне по имени-отчеству.

- Благодарю вас, Петр Михайлович.

На этот раз Маша обошлась небольшим поклоном.

- От имени супруг главы клана Песцовых даю разрешение в неформальной обстановке обращаться к нам по имени, - отзеркалила она формулу.

- Благодарю вас, дамы, - чуть склонил голову император. – Ну а теперь, когда протокольные формальности выполнены, давайте присядем, и вы исполните то, ради чего прискакали ни свет, ни заря.

И он первым уселся в своё кресло, вполне годившееся на роль малого трона. Девушки тоже скромно присели на свои места. У них, кроме, пожалуй, Каракаловой, в головах был настоящий вихрь эмоций: запросто попасть во дворец, да ещё с такими почестями, да еще беседовать с императором, да ещё сидеть в его присутствии! Такая резкая перемена статуса без объяснения причин действовала на неокрепшие девичьи мозги круче самой забористой дури.

Маша вновь поднялась на ноги. Львов с удивлением поглядел на неё, но говорить ничего не стал.

- Петр Михайлович! По просьбе моего мужа сегодня утром Предок продиктовал мне устное сообщение для вас, которое следует передать лично. Полагаю, мои… гм… сёстры получили подобное поручение и каждая из них должна передать вам свою часть сообщения. Поскольку первым получателем являетесь вы, мы не обменивались информацией между собой и не знаем, что именно содержится в двух других посланиях.

Император нетерпеливо кивнул, побуждая продолжать. Мария выпрямилась, приняла вид самый что ни на есть официальный и принялась излагать:

- Сегодня ночью в Караим-кала, столице Дикого поля мой муж, Олег Иванович Песцов, вызвал на ритуальный поединок хана Дикого поля и убил его. Подробности поединка мне неизвестны. В соответствии с законами степи, воин, победивший прежнего хана, становится новым главой Дикого поля. Таким образом, в настоящий момент Песцов Олег Иванович является ханом Дикого поля со всеми вытекающими из этого факта следствиями.

- Твою ж бабушку через плетень три раза!

Львов, не в силах сдержать эмоции, саданул по столу ладонью так, что едва не расколотил палисандровую крышку. Секунду поёрзав в кресле, он вскочил на ноги, досадливо отмахнувши девушкам - мол, сидите, ханши, - и забегал по кабинету, бормоча под нос:

- Ай да Песцов! Ай да сукин сын! Вот же умыл! Всех, всех до единого, нагнул и как хотел, так и сделал!

Каракалова оглянулась на «сестричек», и, мгновенно дотянувшись, чувствительно ущипнула одну, потом другую. Девочки подпрыгнули, удержавшись, правда, от визга, и непонимающе уставились на Машу. Та, сделав страшные глаза, зашипела:

- Что сидите, как идиотки, рты пораззявили? Захлопните пасти и примите подобающий вид. Домой вернемся, там рефлексировать будете. А сейчас вы жены монарха на официальном приеме у царственного брата, так что ведите себя соответственно!

Пистон подействовал. Девочки собрались, напустили на себя загадочно-важный вид. Это, конечно, было совсем не то, чего хотела добиться Маша, но всё же лучше, чем образы деревенских дурочек.

Император, пережив первый шок, вернулся в кресло. Маша, с достоинством поклонившись, тоже уселась на своё место.

Настала очередь Алёны. Она поднялась на трясущихся ногах. Руки, чтобы не дрожали, намертво сцепила в замок перед собой. Сделала глубокий вдох и, словно кидаясь в омут, начала:

- По приказу хана Дикого поля, с сегодняшнего дня остановлены боевые действия по всей линии соприкосновения сил. Хан готов отвести войска на свою территорию, и хочет обсудить условия заключения мирного договора. Будучи не в состоянии быстро прибыть для переговоров в Санкт-Петербург, он предлагает провести телеконференцию сегодня в полдень по местному времени.

Закончив речь, Щукина буквально рухнула в своё кресло. Но на это всем было наплевать. На этот раз Львов вскакивать не стал, но принялся барабанить по столу, уставившись куда-то в угол и, кажется, напрочь забыв о своих собеседницах. Полдень местного, Дикопольского, это десять утра по времени Питера. Это ж только-только успеть наладить аппаратуру! А ведь нужно подготовиться, с военными посовещаться, с безопасниками, с МИДом, в конце концов. Ну, Песцов, сумел-таки озадачить!

Каракалова деликатно кашлянула. Император вынырнул из рабочего транса и воззрился на Веру Лебедеву, которая до сих пор сидела молча. У неё было время взять себя в руки, и она использовала предоставившуюся ей возможность с максимальной пользой.

Девушка встала и, спокойно, без эмоций выдала свою часть послания:

- Хан Дикого поля не желает дальнейшей конфронтации с империей. В ходе боевых действий было взято в плен и увезено в степь значительное количество людей. Хан хочет безвозмездно вернуть их в империю, но не имеет возможности оперативно провести эту операцию из-за отсутствия необходимого транспорта. Этот вопрос также предлагается обсудить в ходе предстоящей телеконференции.

Это было нормально, понятно и полезно обеим сторонам. Как экономически, так и политически. Львов довольно кивнул:

- Передайте через своих предков хану Песцову, - тут он не удержался и фыркнул, - что я услышал и в полной мере воспринял его обращение. Телеконференция будет проведена, но возможны задержки по времени из-за чисто технических причин. В настоящее время в окрестностях Караим-кала действует группа сил специального назначения. Я отдам приказ, чтобы командир этой группы установил контакт с ханом и оказал ему всемерное содействие в подготовке и проведении переговоров.

Львов помолчал, силясь удержать на лице нейтральное выражение. Потом плюнул, и рот его сам собою разъехался в широченной, от уха до уха, улыбке.

- Благодарю вас, дамы, за принесенные вами крайне важные сведения. Прошу не разглашать их ни друзьям, ни родственникам, до появления официальных объявлений в прессе и по телевидению. Мне крайне любопытно сейчас расспросить вас о некоторых подробностях, но, к сожалению, для того, чтобы я имел возможность поболтать с вашим ушлым супругом в десять часов, нужно весьма плотно потрудиться всему государственному аппарату. Позвольте на этом с вами распрощаться. Но, думаю, мы ещё увидимся в самое ближайшее время.

Через полчаса жители питерских улиц имели удовольствие созерцать кортеж: бронированный чёрный лимузин с гербами Дома Львовых и наглухо тонированными стеклами в сопровождении дюжины мотоциклистов. Сверкая мигалками и распугивая автомобилистов сиреной, он пронесся по набережной Невы, пересек мост, осторожно свернул на узкую улочку и вскоре остановился у богатого особняка, украшенного гербом клана Песцовых. Специальный человек открыл заднюю дверь четырёхколесного монстра и помог выбраться наружу трём стройным девушкам. Дамское трио исчезло в дверях особняка, а лимузин взревел мотором и вместе с мотоциклистами отправился в обратный путь, в гараж императорского дворца.

В рабочем кабинете императора Петра Четвертого.

Все вызванные императором собрались крайне спешно, вынутые телефонным звонком из постели. От того вид имели встрёпанный и несколько пришибленный: неизвестность пугала. Кто знает, по какому поводу императору потребовалось их личное присутствие в столь ранний час. Один только генерал Кречетов был условно свеж и опрятен. Но это, видимо, от того, что ещё не ложился. Секретарь Львова на все расспросы лишь разводил руками, он тоже был не в курсе. Поведал лишь под большим секретом, что раным-рано, едва после рассвета, приезжали три жены небезызвестного Песцова, и имели с императором довольно продолжительную беседу. Причем приехали на такси, а уезжали на личном лимузине императора, да ещё с эскортом. Эти сведения ничего не объясняли, лишь запутывали и без того недоумевающих министров.

Впрочем, долго ждать не пришлось. Секретарь снял трубку особого телефона, выслушал и вернув трубку на место, поднялся:

- Господа, прошу пройти в кабинет. Его императорское величество ждет вас.

- Присаживайтесь, - кивнул Пётр на стулья после короткого приветствия. – Интригу тянуть не стану. Об этом еще не знает никто в мире, кроме Песцовых и меня. Теперь посвящу и вас. Политическая, военная и экономическая обстановка в мире несколько часов назад резко поменялась. Информация до сих пор никуда не просочилась лишь потому, что в Диком поле со связью полный абзац. И сейчас мы имеем уникальную возможность нагнуть всю Европу и поставить её в ту позицию, в которой нам будет удобней её огулять. Если коротко, то… Вы ведь помните некоего Олега Песцова?

Министр обороны энергично кивнул. Кивнул и начальник ИСБ Пастухов, только при этом скривился, как от зубной боли. Глава МИДа смутно вспомнил подростка, которому полгода назад в его присутствии вручали орден, и кивнул за компанию.

- Так вот, - продолжил император, - Сегодня ночью в Диком поле сменилась власть. Новым ханом стал этот самый Песцов.

Новость была ошеломляющей. Военный министр схватился за голову. Еще бы: головной боли ожидалось сверх всякой меры. Ведь планы уже составлены, войскам спущены, ударные группировки на исходную выведены. А теперь всё это придется срочно отменять!

Главный дипломат схватился за сердце. В задницу летели тщательно разработанные прогнозы и анализы, планы и стратегии. Менялся весь баланс сил, и хорошо еще, если только в регионе. Работа впереди предстояла кошмарная.

Пастухов же спокойно сидел, несколько снисходительно поглядывая на коллег. За последний год Песцов преподнес ему столько сюрпризов, что он подспудно ждал чего-нибудь этакого. Конечно, выбиться в ханы – этого нельзя было предположить даже в порядке бреда. Но Пастухов удивился бы намного больше, если бы Песцов не выкинул совсем ничего удивительного. Броневик с майором не в счет.

Некоторое время Львов с явным удовольствием наблюдал за этой картиной. А насмотревшись, продолжил:

- Новый хан, то бишь Песцов, намерен скорейшим образом прекратить войну и вернуть всех до единого пленных. Господа министры, какие у вас имеются соображения по этому поводу?

Где-то в Европе

Премьер-министр негодовал. Он в третий раз набирал номер генерала Макферсона, но тот как в воду канул. Домашний телефон, служебный, мобильный – все, как один, молчали. Куда девался этот солдафон? Нужно спасать ситуацию, а он где-то шляется. Поди, надрался до поной невменяемости, а теперь дрыхнет!

В дверь постучали.

- Войдите, - крикнул премьер-министр, всё ещё пыхая злобой.

Вошел помощник с утренней прессой. Белизною лица он вполне мог бы соперничать с мелом.

- Что с вами, Перкинс? – решил проявить сочувствие премьер. – Вы нездоровы? Может, вам следует отдохнуть?

- Вот, посмотрите!

Помощник протянул пачку газет. Премьер выбрал одну из них, основное оппозиционное издание. На первой полосе крупными буквами значилось: «Зачем нынешнему кабинету нужна война». И ниже шрифтом помельче: «Вся правда о махинациях правительства».

Это было как удар в подвздошье. Какое-то время премьер-министр просто открывал и закрывал рот, не в силах издать ни звука. Он всё понял во мгнование ока. Это предательство! Макферсон, сучий потрох! Сбежал, бросил отечество в тяжелый момент! И постарался, чтобы не было возможности свесить на него всех собак. Оппозиция не упустит своего шанса. О победе на следующих выборах теперь можно только мечтать. Да что там – досидеть бы на своём стуле до этих выборов и не пересесть ненароком на стул электрический.

Нет, нельзя сдаваться! Надо ехать туда, в дикое поле. Уговаривать хана, обещать деньги, золото, драгоценности. Пусть шлет еще своих грязных степняков! У него много, он сам их не жалеет. Так с чего жалеть чужих солдат премьеру? Проблема лишь в том, что катастрофически не хватает верных людей. А те, что есть, категорически отказываются ехать в Дикое поле. Пожалуй, остается лишь одна кандидатура.

- Перкинсон!

- Да, господин премьер-министр!

- Собирайся. Прямо сейчас ты вылетаешь в Дикую степь. Задача: провести переговоры с ханом и добиться от него резкой активизации боевых действий. По возвращении – орден, повышение жалования, производство в следующий чин.

Премьер чувствовал, что помощник сомневается. Надо было дожимать.

- И еще: я похлопочу о введении тебя в рыцарское достинство. Как думаешь, Сэр Перкинс – звучит? Но сперва нужно победить. Просто иди и сделай это, сынок.

- Я сделаю! – восторженно воскликнул Перкинс.

-Тогда иди, пакуй чемодан. Пакет с инструкциями получишь перед посадкой в самолёт.

В особняке клана Песцовых

Алёна рухнула в любимое кресло любимой малой гостиной – даже ноги на секунду взметнулись выше головы.

- Ой, девчонки!

Она запрокинула голову назад, а руки, напротив, раскинула в стороны.

- Я даже поверить не могу! Мы теперь ханши, коронованные особы! Ну пусть не коронованные, но, во всяком случае, монархички. Тьфу! Монархини. В общем, царицы. Пусть в степи, но статус же никто не отменял! Представляете, мы по осени придем в академию, и все эти княжны и графинчики будут вынуждены почтительно нам кланяться, поскольку мы жены главы государства. Это просто какой-то сон!

- Ну-ну, - скептически хмыкнула Вера. – Эти княжны и графинчики будут драть нос выше потолка, поскольку они – княжеский род целой империи, а ты жена мелкого царька какого-то занюханного ханства в неведомой тьмутаракани.

- Ты чего? Какая такая таракань? Да Олег их всех…

- Вот именно, Олег, - вмешалась Маша. - И наш вес в том гадюшнике, который по недоразумению называется студенческим сообществом, будет определяться исключительно нашей личной силой на фоне силы и веса той страны, которую мы представляем. А страна в настоящий момент по международному весу легче пёрышка. Нужно будет Олегу, да и нам с вами, очень много поработать, чтобы сделать её великой снова.

- А что ты так за Дикое поле заступаешься? – подозрительно спросила Щукина.

- Да так, род мой, Каракаловы, он оттуда. И это для меня невероятная удача.

- Это ещё почему? – не поняла Алёна.

- Потому что. Предок сегодня рассказал.

Маша выпрямилась, расправила плечи, чуть приподняла голову. Пробившийся через тучи, листву и оконное стекло солнечный луч внезапно осветил её, словно прожектор на сцене. Вспыхнули огнем камни в сережках, заиграли золотом рассыпавшиеся по плечам волосы, тускло блеснуло старинное серебро фамильного перстня. Восхищенно ахнули пораженные этим зрелищем в самое сердце подружки.

- Тысячу лет назад Дикое поле началось с рода Каракаловых.