Глава 10

Человек в расшитом серебряными нитями шелковом халате вошел в покои хана Дикой степи. Глядя строго себе под ноги, приблизился на дозволенное расстояние и опустился на колени, не смея поднять глаза на правителя. Зато острый слух донес ему всё, что происходило сейчас в комнате. Играла музыка. Не традиционная, современная. К тому же, исполняли её отнюдь не лучшие музыканты, как того требует традиция, а музыкальный центр. Непорядок, конечно. Но кто сейчас в полной мере соблюдает заветы Предков?

Легкий шорох одежды и шаги босых ног в ритме музыки говорили о том, что сейчас хан наслаждается танцем наложниц из своего гарема. Некие характерные звуки свидетельствовали о том, что еще одна наложница прямо сейчас ублажает плоть повелителя. Пришлось ждать, теряя драгоценное время. Наконец, хан дошел в своих удовольствиях до финала и, хлопнув в ладоши, отослал наложниц прочь. Топоток стих за дверью, раздалось громкое бульканье – правитель утолял жажду - и лишь тогда глава Дикого поля соизволил заметить своего советника.

- Сункар, я позволяю тебе приблизиться и поведать мне новости.

Человек в расшитом халате поднялся на ноги и подошел ближе. Остановился, как полагается, в трех метрах от ложа, на котором покоилась туша хана, и приступил к докладу.

- Мы продвигаемся вперед, мой повелитель. Правда, сейчас наши войска замедлились. Русские, наконец, спохватились и оказывают серьезное сопротивление.

- А каковы потери?

- На большинстве направлений не превышают запланированные. Но в одном месте погибло две сотни лучших нойонов.

- Что?

Гневный голос хана был подобен грому. Акустика помещения способствовала этому эффекту

- Как это могло произойти?

- У русских нашелся сильный маг, мой хан. Он хорошо прячется в ночи, и наносит свои удары исподтишка, как трусливый заяц. Он убил твоих воинов прежде, чем они смогли хотя бы один раз выстрелить в него. Но зато мы захватили почти шесть сотен молодых русских парней. За них нам дадут хорошие деньги.

-Две сотни! Две сотни лучших воинов! – изображал горе хан.

Но артист из него был никудышный, да и другая новость была намного интересней.

- Шесть сотен? И всё?

- Это лишь из той части, где обнаружился маг. Всего количество пленников приближается к десяти тысячам. Завтра сюда приедут покупатели и заберут большинство из них.

Глаза правителя масляно заблестели. Конечно, он давно уже не хранил свои сокровища в сундуках, доверившись западным банкам. Но количество нулей в сумме остатка по счету грело душу хана не хуже наполненных золотом закромов. Разумеется, сундуки тоже были. Не очень много, чисто для удовольствия. Золото, серебро, драгоценные камни, украшения и прочие приносящие усладу предметы. Полюбоваться, прикоснуться, ощутить в руках приятную тяжесть сокровищ – эти действия приносили хану наслаждение, которое вполне могло бы сравниться по уровню ощущений с ласками юной наложницы.

Воспоминание о наполненных камнями сундуках натолкнуло на куда как менее приятную тему.

- Сункар, что с тем воришкой? Его уже поймали?

- Его нашли, мой хан. Мертвым. Похищенного при нем не было. Рядом обнаружили тела людей, отправленных на поиски вора. Характер ранений позволяет думать, что их убил всё тот же русский маг.

- Но ведь у стражи были при себе амулеты, защита от магии!

- Очевидно, маг сильнее, - вновь поклонился слуга. - Он смог одолеть защиту, которую дают амулеты.

- А-а-а! Шайтан! Сын собаки!

От плохих новостей хан Дикой степи впадал порой в такую вот неконтролируемую ярость. В подобные моменты находиться рядом с ним было попросту опасно для людей. Слуга низко поклонился и, не поднимая глаз, попятился из ханских покоев. Постоял несколько секунд рядом с дверью.

- Свинья! Грязная тварь! – донеслось из комнаты, и следом раздался тяжелый удар.

Сункар плотно закрыл дверь, поправил халат и отправился к себе. Ночь только начиналась, и впереди было много работы.

Олег неспешно катил вдоль накатанной грузовиками колеи. Если тот чёрный не наврал, то к утру он должен добраться до места. Там надо будет активно действовать. Искать, где спрятать багги, искать, где находится вход в подвалы той мечети, как освободить пленников и как сообщить об этом в Питер. Пока же можно было ехать, не слишком задумываясь о дороге, лишь машинально контролируя окрестности на предмет подобных вот степняков в рваных стеганых халатах.

Как-то вдруг мозги оказались свободны, и Олег принялся размышлять. Последние слова Песца почему-то зацепили. А в самом деле, зачем он поехал в Дикое поле? Ведь предприятие, как минимум, опасное. И что с того, что пятый ранг? Крупнокалиберные пулеметы и артиллерия дают неплохой эффект против самых крутых колдунов. Ну и зачем?

Вопрос оказался непростым и, как ни странно, важным. Казалось бы что тут такого: захотел – поехал, захотел – остался. Раньше, в прошлой жизни, Песцов геройствовать ни за что бы не стал, даже не подумал бы о таком. Постарался бы втихую выбраться из захваченной части, да слинять подальше от фронта. Что же произошло? Почему нынче так же, не задумываясь, поступил ровно наоборот? Да и сейчас едет и едет вперед, хотя мог бы развернуться, и погнать багги в противоположную сторону. Подвигов он уже насовершал, награда за того майора и броневик будет немалая. Останется только дотянуть год службы, да уйти с почестями на гражданку, забыв армию как страшный сон. Но нет, едет, и намерен задуманное всё-таки выполнить. Ну, по крайней мере, попытаться. Так почему же?

Конечно, отчасти из-за того, что внезапно обретенное могущество буйну головушку таки задурманило. А еще подлило масла в огонь такое явное подтверждение своим возможностям: вжик – и три дурные башки разом слетели с плеч; бах – и две сотни серьезных вояк вспорхнули на небеса к райским гуриям. Как тут не случиться головокружению от успехов? Но этого одного мало. А что еще?

Колеса километр за километром катились по степи, Олег шаг за шагом перебирал свою жизнь в новом теле. И выходило, что он ни разу не отступил. Будь то перед шпаной, перед чиновниками, перед аристократами или даже перед следователями ИСБ. Старый закоренелый циник, каким он был в прошлой жизни, тут же подсказал: все эти люди хотели у него что-то отобрать. И он каждый раз защищал своё или то, что считал своим. Свои деньги, свои вещи, своих людей. А сейчас-то что случилось?

На то, чтобы найти ответ, ушло часа два. И оказалось, что самым непонятным образом все люди, что составляли учебный полк, даже злобный унтер Лытнев, оказались «его» в той или иной степени. И пусть кого-то он даже ни разу не видел, но принадлежность к части загадочным образом делала этого человека своим. А своих нужно было защитить и вернуть домой. И, по возможности, целыми и невредимыми.

Олег еще какое-то время пытался понять: что будет, если он всё же плюнет и повернет обратно. Выходило, что ничего хорошего. В том смысле, что совесть с жабкой подружатся и сожрут живьем. Так что ради своего душевного спокойствия надо было пойти и сделать задуманное. Чистый эгоизм.

Придя к такому выводу, Песцов успокоился. Это было ему привычно и понятно. Тем временем уже стало светать. Навстречу попадалось всё больше людей. Причем, не только военных, ехавших на фронт, но и сугубо мирных. Хотя эти мирные могут так долбануть лопатой, что мало не покажется. И шишка на темечке тому свидетельство.

Пора было искать ночлег, прятаться и отдыхать до следующей ночи.

Слуга и одновременно главный советник и главное доверенное лицо хана Сунгар этой ночью тоже не спал. Это хан может себе позволить трахать наложниц, устраивать истерики и подсчитывать грядущие доходы. А ему нужно получить донесения от командиров, послать, если нужно, подкрепления, принять и разместить пленных, обеспечить их охрану и кормежку, сделать ещё массу других дел. И, конечно, послать еще людей на поиски того, кто убил вора и унес похищенное.

Сунгар считал, что такое серьезное нападение на империю – это ошибка. Что ответ будет скорым и жестоким, и хорошо, если вернется в свои дома половина из ушедших на войну мужчин. А нет мужчин, значит, никто не пасёт скот и не платит деньги правителю. Хан опять будет злиться, прикажет еще увеличить налоги. А потом, когда вырастут новые мужчины, «забудет» эти налоги уменьшить.

Нынче хана обхаживали богатые гости из Европы. Обещали деньги, оружие и помощь своими войсками. А весь смысл в том, что степь должна отвоевать у империи здоровенный кусок земли, а потом подарить его Европейским друзьям за помощь. Но зачем воевать за землю, если потом она достанется другим? Поставить в сокровищницу еще один сундук золота? Положить в западные банки еще несколько десятков миллионов? Плохо, когда правитель глуп. Но еще хуже, когда он глуп и жаден.

Как многого можно было бы достичь, если прекратить набеги на империю и начать с ней договариваться. Но хан об этом ничего не хочет слушать, а Сунгар не может ему возражать. На то есть две причины: первая – хан очень сильный маг. В свое время он просто убил в поединках всех, кто посмел ему противостоять. И сейчас во всей степи нет никого, кто хотя бы сравнялся с ним силой. А вторая причина в том, что давно, когда хан еще только-только стал ханом, Сунгар принес ему магическую клятву верности. После он много раз пожалел об этом, но вынужден повиноваться.

Тот русский маг, что убил две сотни элитных бойцов, что убил – в этом Сунгар не сомневался – вора и забрал украденное, каков у него ранг? Сможет ли он противостоять хану? И достаточно ли высок его статус? Потому что если маг силен и знатен, это может коренным образом изменить всю жизнь Дикого поля.

Генерал-лейтенанту Журавлеву не спалось. Он крутился в казенной кровати, испробовал все народные средства – без толку. Пользоваться же снотворным он не хотел: кто знает, что напихали в белую пилюльку? Дадут вместо снотворного какой-нибудь отравы, а потом скажут – мол, не вынес переживаний. А какие тут могут быть переживания? Он ведь ничего не делал!

Разумеется, на него повесят всех собак. Разумеется, попрут из армии. Так всё к тому шло. Еще год-другой-третий, и проводили бы на почетную пенсию. Нет, понадобилось Дикому полю нападать именно сейчас! Вот же…

Журавлев с трудом удержался от ругательства. А как тут не покрыть матом всех тех, из-за кого заслуженный боевой генерал вынужден сидеть в неведении, да ждать решения: на пенсию или еще послужить. Ну а то, что выволочку устроят – это само собой, без этого в армии на любом уровне не обходится. Пожалуй, еще выговор влепят с занесением, но это он как-нибудь переживет.

Генералу Кречетову тоже было не до сна. Наконец-то перед ним на оперативной карте был прорисован весь масштаб катастрофы. Теперь, когда безопасники до донышка выпотрошили того пленного майора, стало понятно, как это могло случиться. Европейцы, сволочи! Мужеложцы хреновы, причем во всех смыслах. Без их науськивания да без их прямой помощи, хан в жизни бы не решился на такую операцию. А тут все спланировали, вооружили, обучили. И пойди отследи весь масштаб подготовки! Степь ведь, как разобраться, куда едет десяток-другой мужчин: на пастбище или в лагеря подготовки. И сверху не посмотреть. Другое государство, хоть и Дикая степь.

Понятно стало и то, как сумели враги зайти настолько далеко. Пока мелкие отряды шумели местами, изматывая погранцов и авиацию поддержки, европейские спецназеры втихую вырезали две заставы на главном направлении удара. А чтобы раньше времени никто не мог ничего сообщить, с атакующими группами шли броневики с системами глушения связи. И координаторы, направляющие движение войск и отдающие приказы командирам степняков. Если бы не этот Песцов, катастрофа была бы полнейшей. Как бы ни была сильна армия, но пока система раскачается, пока поднятые по тревоге части займут оборону, можно потерять территорию на десятки километров в глубину. А так – как минимум на полсуток раньше поднялась тревога, на полсуток раньше вышли из казарм полки, на полсуток раньше остановили нашествие. Если выживет боец, его смело можно к Георгию представлять.

Ну а теперь продвижение сил врага остановлено. Еще два-три дня, и подойдут части из внутренних районов империи, и тогда можно будет загнать степняков обратно. Вот только угнанных в полон людей уже не вернуть. Когда закончат стрелять, когда настанет время вести переговоры, всех пленников уже вывезут. Кого – в Африку, кого – на Балканы, кого еще куда. Дома и заводы можно построить заново. А людей где брать?

Давно уже лежат в столе планы приведения степи под руку императора. Если бы не всё та же Европа, давно бы войска прошли через всю степь, возвращая империи её бывшие территории. Даже сейчас, когда участие «просвещенных наций» в этой войне вскрылось самым недвусмысленным образом, они не дадут имперской армии перейти границу и наказать Дикое поле так, чтобы этим налётчикам сто лет потом икалось. Не настолько еще сильна империя, не потянет она войну на два фронта, одновременно и с Диким полем, и с Европой.

Не спал и Петр Четвертый. Император сидел в своем кабинете и перечитывал протоколы допроса. Сперва – добытых пленников, потом – солдат, доставивших этих пленников. И чем дальше он читал, тем больше вся история с этим Песцовым походила на сказку. Ладно – попал он не туда. За это виновные ещё огребут. Но ведь свой взвод вместе с унтером спас, элитную роту степняков буквально в распыл пустил, броневик с пленными захватил, склад боеприпасов отбил, первую помощь бойцам оказал, а теперь отправился в центр степи за увезенными пленниками.

Разумеется, император знал, что может натворить маг пятого ранга. Но это ведь необученный сосунок! Не учил ни боевых, ни вспомогательных конструктов. О тактике боя и понятия не имеет. Да, однажды справился с двумя бойцами гвардии Орловых. Но, судя по всему, еле выжил тогда. А теперь этот сопляк творит такое! Хладнокровно головы врагам отрезает, в два счета группу степняков кладет. А историю про те взорванные грузовики можно читать как древние сказки. Этого Песцова бы допросить, да при хорошем сенсоре. Кстати сказать, один сенсор давно хочет познакомиться с означенным юношей. Если этот везучий засранец в итоге выживет, так и надо будет сделать.

Никто не спал и в координационном центре, а, фактически, штабе операции, развернутом европейцами на окраине Караим-кала, рядом с древней полуразрушенной крепостной стеной. Тщательно спланирванная операция теряла темпы. Не успевали степняки выйти на те рубежи, которые были намечены изначально. Слишком быстро русские среагировали, слишком серьезное сопротивление оказали, слишком большие потери начались у степного войска. Но главное – пропал один из координаторов. Вместе с ним пропала машина с оборудованием для постановки помех. И полковник Фицжеральд очень надеялся, что и координатор, и его броневик были уничтожены. О том, что произойдет, если они попадут в руки к русской разведке не хотелось даже думать.

Полковник и не думал. Он написал письмо с указанием, куда и сколько подкреплений следует послать в самое ближайшее время, и отправил посыльного к хану. Еще сутки наступления, потом сутки удержания позиций, и дело будет сделано: изрядный кусок имперской территории отойдет Европе. Еще немного, еще пара усилий, еще два дня и две бессонные ночи. Зато каков будет в итоге приз!

Загрузка...