НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 36

День был до того погожим, что казалось странным грустить. Но при виде двух мужчин, орудующих лопатами, всю душу тянуло тупой и вязкой болью. Красибор с отцом работали молча – они обошлись без прощальных слов, без обрядов и традиций. Фима следила за ними на небольшом отдалении, и молча ждала, когда они закончат. Красибор не намеревался звать никого вообще, но после коротких уговоров сдался и согласился на компанию Фимы. Впрочем, никто кроме неё и не хотел ехать вместе с ним, всех остальных больше волновал другой человек, и потому после рассвета их пути ненадолго разошлись. Роман, Жанна и Аметист Аметистович отправились в семейное гнездо Бологовых, Лис с Александром отправились на маяки, чтобы попробовать разобраться в том, что случилось там: Лис надеялся учуять следы пробравшихся в мир мертвецов, а Александр хотел проверить обе части врат на предмет остаточной магии и убедиться, что опасное колдовство, бушевавшее половину ночи, не навредило кому-то из жителей округи.

Фима же отправилась вслед за старшим и младшим Бологовыми. Она была уверена, что все остальные обойдутся без её компании ближайшие пару часов, а вот Красибору если даже и не понадобится её человеческая поддержка, то наверняка пригодится магическая.

Очутившись в лесу на острове Русском, благодаря навыкам Фимы они без труда нашли ведьминский круг, хоть тот и был потревожен и уже не работал как надо. Первым шла Фима, за ней – Красибор с человеком на руках, и завершал процессию Бажен. Он предлагал переместить тело Океана, сохранявшееся все двадцать лет Милицей, с помощью заклинания, но Красибор отказался наотрез – хватит с его младшего брата магии. При всём обожании ведовского мира, несмотря даже на то, что только от магии он и видел искреннюю любовь и заботу, Красибор желал оградить и брата, и себя самого от колдовства, оказать Океану последние почести, как обычному человеку, которым тот и был. По той же причине он не захотел перемещаться сюда через магический переход – это заняло намного больше времени, но он самостоятельно поехал в бюро ритуальных услуг и вернулся оттуда с гробом, всем необходимым для похорон и снятым напрокат катафалком. Ему не понадобилось даже заклинаний убеждения (он только позже узнал, что такая магия считается запрещённой среди ведовского народа, хотя в его семейном гримуаре было сразу несколько таких заклинаний, записанных изящным почерком его матери) – всё решил его дар. Красибор успел даже забыть, что талант очаровывать всех вокруг может приносить ему пользу вместо раздражения, но сейчас тот сработал как нельзя кстати.

Добравшись до ведьминского круга, Красибор сразу пошёл к пустой могиле, которая слишком долго дожидалась своего хозяина. Он не вникал в магию круга, оставив это Фиме, и сразу занялся делом: вручную, используя пару верёвок, они с Баженом опустили гроб на дно ямы и принялись её закапывать. Работали в молчании, сосредоточенные и думающие каждый о своём. В какой-то момент Бажен жестом попросил сделать паузу и ненадолго ушёл в лес. Его не было довольно долго, а вернулся он с парой сломанных веток сирени, воздух тут же наполнил сладко-свежий аромат.

– Для вашей мамы, – сказал он, опустив сирень в могилу.

Красибор кивнул, и вместе они молча вернулись к работе. Фима ждала терпеливо, сидела на земле тихо, как мышка, ждущая, пока кот-крысолов уйдёт со двора. А когда мужчины закончили да постояли некоторое время, глядя на свежую могилу, попросила их выйти из круга и начала своё колдовство.

С нежностью кошки-мамы, она погладила шляпки и ножки сломанных поганок, напевая только ей одной слышимую тихую мелодию. Грибы вздрагивали и выпрямлялись, разбитые шляпки восстанавливались, а на месте сбитых вырастали новые. Перемещаясь на коленях, Фима обогнула круг и, когда закончила, тот загорелся слабым белёсым светом.

– Работает? – спросил Красибор.

– Да, но очень слабо. Теперь вообще всё срабатывает слабее, ты заметил?

Он кивнул:

– Гидра всё время хочет спать. Лис тоже показался мне усталым, когда открывал проход. Думаешь, это потому что нет Хытр?

– Похоже на то.

– Мы должны вернуть духов, – он устало потёр веки. – Но я понятия не имею, как это сделать.

– Разберёмся, – она ободряюще погладила его по плечу, когда вдруг почувствовала вибрацию – телефон в её кармане настойчиво взывал к ответу. – Извини, я на минутку.

Красибор кивнул, даже не взглянув на неё. Он смотрел на могилы – все шесть теперь были чьими-то, каждая наполнена слезами и горем. Он покосился в сторону Фимы, удивившись внутренне, что жизнь одной этой девушки стоила шестерых, а как следствие – много больших. Это с трудом укладывалось в голове, но успокаивало одно – их ответ перед магией завершён, заклинание получило свою плату. Всё конечно. Фима вернулась к нему спустя пару минут, она была приятно взволнована, что казалось странным в их ситуации:

– Саша звонил, он осмотрел мыс и нашёл в доме, где жила твоя мама, алтарь. Говорит, от него фонит энергией Бологовых.

– Думаешь, это алтарь Океана?

– Уверена. По его словам, его-то она и выкрала у него. Нужно обязательно завершить все ритуалы и почести, – она воодушевлённо переводила взгляд с Красибора на Бажена. – Закопать алтарь под порогом вашего дома!

Красибор качнул головой, готовый отказаться, но Бажен опередил сына:

– Он может привезти его к нам? Я направлюсь туда сейчас же, всё сделаю.

– Давай я, – предложил Красибор, но его отец проявил непреклонность.

Он наотрез отказался передавать эту задачу сыну и быстро ретировался, строго наказав Фиме и Красибору поговорить, хотя и не уточнил о чём именно. Правда, оказалось, что говорить ни один из них не хотел. Какое-то время они просто стояли друг напротив друга, не произнося ни звука, а затем одновременно сделали шаги навстречу. Буквально столкнувшись, они обвили друг друга руками, Фима уткнулась лицом в мужскую грудь, а он – прижался щекой к её волосам. Они по-прежнему молчали, зная, что впереди ещё много разговоров, и ни один из них не сделает их счастливыми. Но по крайней мере это молчание никто у них не отнимет.

Возможно, они могли бы простоять так довольно долго, но их уединение вновь прервал телефонный звонок – в этот раз адресованный Красибору. Он нехотя отстранился и взглянул на экран мобильного, который только с помощью какой-то волшебной силы удерживал последний процент заряда.

– Это папа, нужно ответить, – он дождался, пока Фима кивнёт ему, и только затем нажал на зелёную иконку. – Да, привет. Как ты так быстро добрался? А-а-а, понял. Да? Не знаю, дай подумать, – он нахмурился и сосредоточенно потёр переносицу большим и указательным пальцами. – А бесы с вами, делайте. Я уже достиг предела. Хорошо, скоро буду, пока. Стой, как Оля? М-м-м, понял, ладно, выезжаем. Такси вызову, не переживай. Ага, пока.

Он нажал отбой и в задумчивости уставился на глянцево-чёрный экран.

– Всё в порядке? – осторожно спросила Фима.

– Да, он уже дома, его нашёл Лис и сотворил переход. Саша тоже там, они хотят сразу же зарыть алтарь, уже даже яму вырыли, магией небось. В общем, я дал добро.

– Уверен, что не хочешь присутствовать?

– С меня достаточно, Фима, – сказал он бесцветно и поднял брови, глядя при этом себе под ноги. – У всех есть предел, я своего достиг.

Она не стала ни в чём его переубеждать, лишь подошла ближе и аккуратно, едва касаясь, погладила по спине. Её рука ложилась между его лопаток, и с каждым касанием ощущалось, что эти прикосновения – правильные, нужные. Фима мотнула головой, чувствуя, как стряхивает наваждение подобно росе, осевшей всюду этим утром.

– Идём? – спросила она через время.

– Идём.

Они взялись за руки, сделав это целомудренно и не чувствуя особой близости при этом, и направились в сторону дороги. Их путь лежал через заросли орешника, упрощать им задачу растение не желало: ветви будто нарочно били по лицам и плечам, корни лезли под ноги, стволы и побеги плотнее друг к другу прилегали. Фима снова тряхнула головой, подумав, что это последствия переутомления или какой-то магический морок, но пригляделась и поняла: ей не показалось.

– Крас, подожди.

– Чего? – чересчур резко ответил тот, получив очередной хлёсткий удар по шее.

– Лес хочет, чтобы мы задержались.

Красибор уставился на неё с недоверием, но послушно вернулся к ведьминскому кругу. Всё оставалось прежним, и это заставило его нервничать:

– Если мы попали в какой-то очередной капкан…

– Нет, смотри!

Фима ухватилась за его предплечье, а второй рукой указала на круг из поганок: грибы начинали постепенно набирать яркость и увеличиваться в размерах. Ведьма и колдун изумлённо наблюдали за этим, пока их внимание не переключилось на крохотные перламутровые частички, что начали плавно подниматься в воздух от земли вокруг поганок. Постепенно их ореол расширялся, частички начинали взлетать уже и внутри круга, и дальше за его пределами. Красибор, следуя инстинктам, прижал Фиму к себе: он не понимал пока что, к добру был этот знак или к худу. Но чувствовал, что воздух становится теплее и слаще, а физическая боль из тела постепенно уходит. Ужасно хотелось закрыть глаза и насладиться этим ощущением, но он не решался. И вскоре был чертовски благодарен себе за это, ведь закрой он глаза, не заметил бы, как рядом со свежей могилой появилась небольшая хрустальная фигура.

Она была слишком мала для Хытр, но стоило моргнуть пару раз – и фигура уже принадлежала рослому широкоплечему мужчине. Он повернул голову из стороны в сторону, пошевелил пальцами, согнул и разогнул колени, будто привыкал к телу. Сделал глубокий вдох, похлопал себя по груди и животу, а потом медленно поднял взгляд на невольных свидетелей своего появления. Даже созданные из хрусталя, его глаза отливали голубизной. Мужчина улыбнулся, отсолютовал Фиме с Красибором и вдруг подпрыгнул на месте: лёгкий ветерок подхватил его казавшуюся массивной фигуру, он оттолкнулся ногами раз, другой и проплыл по воздуху, как это много раз делал Лис. Хрустальный человек издал радостный возглас – его голос звучал очаровывающе, волшебно – и будто откликнувшись на его зов, внутри ведьминского круга очутились ещё пять фигур. Все они повторили его действия: приноровились к телу, будто впервые в нём очутившись, а затем оттолкнулись от земли и взлетели в небо. Они сделали несколько кругов все вместе, переговариваясь чудеснейшими из голосов, пару раз подлетели к Фиме с Красибором, игриво щипали их за щёки и вновь взмывали в небо, пока наконец не скрылись среди деревьев.

Сперва показалось, что на этом всё, но самая первая фигура продолжала чего-то ждать. Мужчина плавал по воздуху, время от времени подбираясь к опешившим мужчине и девушке и даже погладив один раз Красибора по плечу, но не пытался заговорить с ним. Он ждал, и спустя время стало понятно, что ждал он не чего-то, а кого-то. Седьмая фигура появилась за пределами ведьминского круга, но была такой же хрустальной и изумительно красивой, как и прочие. Она ринулась к парящему мужчине, порывисто обняла его, и хрустальный мужчина вновь обернулся маленькой статуэткой, будто детской. Они обменялись непонятными человеческому уху фраз, и женская фигура махнула руками, толкаясь ладонями в воздушные потоки и исчезая среди деревьев. Мальчик же засмеялся, дождался, когда Красибор с Фимой моргнут в одно и то же мгновение, и вернулся к взрослому своему облику. Он заглянул в глаза Красибора и помахал ему рукой – то ли на прощание, то ли в знак приветствия. Красибор сделал так же, и хрустальное создание, счастливо смеясь, стремительно скрылось среди сосен и орешника.

Фима и Красибор ещё долго стояли на том же месте, поражённые увиденным. Новые духи были прекрасней прежних, светлее и счастливей: их речи звучали как самая изысканная музыка, сотканная из шума морских волн, стрёкота сверчков и ночной тишины; их тела были изящными и хрупкими, но в то же время крепкими, опасными; их души – открытыми и пока что не уставшими от вечности. Они были готовы нести волю магии людям, дарить им её мудрости и выступать мостиком между нею и землёй.

Красибор молча взял Фиму за руку покрепче – в этот раз он ощутил единство с ней, родство душ – и повёл прочь из леса. Орешник сам расступился перед ними, пропуская и указывая дорогу.

***

– Негомила, да она же не Белоснежка какая-то! И мы не гномы! – возмущённо восклицал Роман.

Он тут же ойкнул, получив увесистый подзатыльник.

– Ты как ко мне обращаешься, шельмец? – процедила почтенная ведьма, уперев руки в бока.

– Тётушка Негомила, как не обращайся, она всё равно не Белоснежка и не спящая красотка! – с ещё большим негодованием повторил Роман.

– Целуй, кому говорят!

– Тётушка!

– Мы все уже целовали, не сработало, твоя очередь, дурачина!

Красибор задержался в коридоре, прислушиваясь к их голосам. Перепалка показалась ему глотком свежего воздуха, можно было представить, что это обычное утро в очень большой семье, хотя не сказать, что тема разговора хоть сколько-то тривиальна. Иллюзия была прекрасная, но когда стало понятно, что дело принимает серьёзный оборот, он всё же вышел из укрытия:

– Что происходит?

Красибор не смог сдержать улыбки, глядя на всклокоченного друга, который пытался увернуться от очередного подзатыльника: и тётушка Негомила, по-видимому, раздавала ему их исключительно протезом, чтобы добавить веса этому аргументу. Но улыбка померкла, когда он увидел лежащую на диване в гостиной Ольгу.

– Будим спящую красавицу, – ответила тётушка Негомила, сдувая со лба выбившиеся из причёски волоски. – А этот прынц не хочет даже попытаться!

– Да ну! Саня и Аметистыч улетели же за зельями какими-то своими! Крас, скажи ей!

Однако Красибор вставать на его сторону так сразу не спешил.

– А что, есть шанс, что её пробудит поцелуй? – спросил тот тётушку Негомилу.

– Конечно! – она возвела руки к небу, сетуя на недалёкость и тугодумность окружающих её мужчин. – Заклинание отказа от жизни – не хухры-мухры! Снять его может только тот, кто наложил, а мы к этому, очевидно, прибегнуть не можем. Извини, зятёк, – торопливо добавила она, в голосе её на секунду засквозила грусть, которую, впрочем, быстро сменил праведный гнев. – Зато я сумела заменить это подлое заклятье на классический вечный сон! Один поцелуй – и она очнётся, а дальше уже пусть лекари колдуют. Но что за мужчины пошли! – она возмущённо жестикулировала, будто специально намереваясь снова попасть Роману по затылку. – Ни Каракулины, ни Аметист не годятся на роль истинной любви, а тот, кто годится – трусит!

– Я не трушу! – возмутился Роман. – Я просто знаю, как работает взаимное согласие!

Пока их спор завязался по-новой, Красибор молча пересёк комнату и оставил на губах Ольги поцелуй. Это был невинный «чмок», но, если верить разъяснениям тётушки Негомилы, и этого должно было бы хватить, окажись он «тем самым». Однако Ольга глаз не открыла и продолжила сладко спать. К своему облегчению он отметил, что к её щекам вернулся румянец, а дыхание было ровным и глубоким.

– Ну, я не её истинная любовь. Ромчик, давай, какой ты друг будешь, если не попробуешь её пробудить!

– Чтобы потом она же из меня сделала чемодан, выдав мой скальп за крокодиловую кожу?!

– Ладно-ладно, – Красибор выставил перед собой руки, капитулируя. – Уверен, она оценит твою позицию, когда проснётся. И, кстати, ты скорее сгодился бы на реплику сумки из страусиной кожи, но проверять не будем. Тётушка Негомила, с Каракулиными всё в порядке?

– Зятёк, зови меня просто тётушкой, – заулыбалась женщина. – Чай не чужие люди. Да, они на кухне, пошли. А этому трусу пусть будет стыдно! – бросила она Роману через плечо.

Все трое Каракулиных с суровыми лицами пили травяной чай. Ажурные чашечки с цветочками смотрелись сюрреалистично в их грубых, тёмных от работы руках, но каждый из мужчин держал чашечки с предельной аккуратностью и пиететом. Стоило Красибору зайти, Батя Каракулин вперил в него тяжёлый взгляд, от которого, чего утаивать, у Красибора чуть затряслись поджилки. Он запоздало понял, что нужно как-то объясниться с колдуном насчёт всего случившегося, пообещать восстановить кузницу (непонятно пока как, но это детали) и, видимо, никогда больше не показываться ему на глаза, если хочет остаться живым, но Красибор не успел ничего сказать в своё оправдание, потому что борода Бати Каракулина резко метнулась вперёд и, схватив Красибора подобно лассо, притянула к своему хозяину. Колдун обнял его так резко, что сложно было сказать, хочет ли он проявить ласку или раздавить его, как мошку.

– Живёхонек, молодец – проговорил он, отпуская изрядно потрёпанного такими медвежьими объятиями Красибора и тут же пригрозив ему пальцем. – Восстанавливать кузню будешь помогать. Любишь ломать – люби и строить, щен.

Красибор ощутил, что дышать стало легче, и не только потому что Батя Каракулин выпустил его из рук, но и потому что стало очевидно: старик не злится. Браться Каракулины тоже одобрительно похлопали его по спине и заверили, что важнее, что всё обошлось.

– Когда начнём? – спросил Красибор воодушевлённо.

– Чай допьём и пойдём, – строго сказал Батя Каракулин, поднимая крохотную по сравнению с его ручищей чашечку. Но, заметив обречённый взгляд Красибора, передумал: – Ну или отдохнём денёк на ваших харчах, а строиться завтра будем, – и, наконец, добавил, глядя строго перед собой. – Иди поспи, щен, а то сдохнешь ещё и на нас работу всю скинешь.

Красибор не стал испытывать судьбу: поблагодарил его и заглянул в холодильник, намеренный перекусить чем-то, а затем последовать совету и хорошенько поспать. В холодильнике было грустно, и одинокий, всеми покинутый кусочек брауншвейгской колбасы выглядел достаточно привлекательным на фоне голых полок. Красибор сунул его в рот и закрыл холодильник, тут же вздрогнув от удивления и испуга: за дверцей скрывалась Ольга, своим внезапным появлением чуть не обеспечив сильнейшему из колдунов сердечный приступ. Красибор быстро отдышался и, зажав колбасу между зубов, принялся кружить подругу по кухне, счастливый от её пробуждения. Та проявляла протест тихим писком, но спустя минуту всё же была услышана, Красибор поставил её на пол и засыпал подругу вопросами:

– Ты как? Хорошо себя чувствуешь? Что-то болит? Жить хочешь?

– Кажется, всё хорошо, – смущённо ответила она сразу на всё. – Только очень хочется есть.

– На!

Он вручил ей остатки колбасы, игнорируя её тихое «фу», и, когда первая радость схлынула, сложил два и два. С хитрой ухмылкой заглянул Ольге за плечо: на кухню как раз зашёл Роман, залитый румянцем до самых ушей. Он переминался с ноги на ногу и бросал на Ольгу напряжённые взгляды. Видя смятение друга, Красибор решил не эскалировать ситуацию, хотя хотелось этого безумно. Но от маленького подтрунивая всё же не удержался:

– Оля, я только сейчас понял, что ты очень похожа на Белоснежку из сказки.

– Что, прости? – спросила она, задумчиво разглядывая почти окаменевшую колбасу.

– Просто идеальна. А мы – твои гномы, среди которых затерялся принц, главное найти его.

Он подмигнул Роману, который яростно размахивал у неё за спиной руками, требуя прекратить фарс, но этот товарный поезд уже было не остановить.

***

В оранжерее было так хорошо, что хотелось забраться на грядки и уснуть под ветвями раскидистых глициний. Александр с любовью посмотрел на сочные фиолетовые цветки, свисавшие от потолка почти до самой земли, и всё же заставил себя направиться к выходу. Далеко не всё ещё было налажено в новых теплицах и отдельно отстроенной оранжерее, и каждый раз прерываться мучительно не хотелось, но знаете чего ещё не хотелось? Получать нагоняй от Фимы, которая его рабочего энтузиазма совершенно не разделяла. На взгляд Александра, она слишком много времени проводила в городе и вращалась в кругах не ведовского народа, из-за чего постоянно тревожилась из-за его здоровья зазря. Какой смысл переживать из-за того, что решается одной или двумя настойками, коих у него целая аптека?

Но в этот раз они не виделись почти неделю, и Александр слишком соскучился, чтобы тратить совместное время на какие-то дурацкие ссоры из-за его питания. Он выбрался из стеклянного дворца и огляделся: неподалёку шумела вода, на этот звук он и пошёл. Фима сжимала в одной руке шланг, а в другой – мобильный телефон, в котором быстро что-то строчила. Александр подобрался со спины и ткнул её пальцами под рёбра, за что тут же поплатился: Фима завизжала, выронила телефон, но удержала шланг и молниеносно обернулась, окатывая мужчину ледяной водой.

– Дурак! – возмутилась она. – Получай!

И без того промокший насквозь Александр попытался отпрыгнуть, но Фима была неумолима: сильная струя воды преследовала его до тех пор, пока ему не удалось отвлечь девушку обманным манёвром: перепрыгнуть через шланг и взять её в кольцо рук, прижимая локти девушки к бокам и мешая ей размахивать шлангом. Она пыталась ещё сопротивляться, но когда губ коснулись ледяные от воды губы Александра – сдалась. Это было зря, потому что шланг, упав на землю, начал безумную пляску с разбрасыванием воды во все стороны, и вот уже мокрым были все: и колдун с ведьмой, и дремавший на пригорке Лис, и даже прятавшийся в норке под этим пригорком суслик, которого Александр с Лисом уже неделю пытались извести. Фима с визгом закрыла голову руками, прячась в объятиях Александра, а он не спешил перекрывать воду, хотя мог сделать это всего одним волшебным словом. Месть можно вкусить и ледяной, особенно если после этого будете согреваться вместе.

Сидя перед камином спустя час, накрывшись одним пледом на двоих, они грели ноги и тихо переговаривались, отчего-то желая не затмевать треск огня:

– Как прошло твоё совещание на работе? – спросил Александр, любуясь профилем возлюбленной.

– О, отлично! – воодушевилась она. – Благодаря Бате Каракулину, тётушке Негомиле и тому, что Ромчик собрал чертовски много энергии, мы все вместе смогли вызволить профессора. Не поверишь, он на радостях принялся себе пальцы колоть – проверял, действительно ли снова из крови и плоти состоит. И по РИТЭГу обсудили всё, и накидали новые темы мне для исследований. Очень продуктивно встретились.

– Уф, – выдохнул он с искренним облегчением, – слава Богу и богам, душам и духам. Это прекрасные новости, я очень рад за Рому и его отца.

– Ага, а ещё я виделась сегодня с Жанной в общежитии. У неё тоже всё более-менее, помогала паковаться, одной ей страшновато.

– Вода без изменений? Магией не фонит?

– Нет, всё отлично, я перепроверила.

– Это хорошо. Так Аметист Аметистович всё же уговорил её переехать?

– Угу, она говорит, что это стоило ему стольких нервов, что он даже седеть начал.

Александр тихонько засмеялся, не представляя, что это был в действительно вовсе не было оборотом речи. Пришёл черёд Фимы спрашивать:

– А как ты? У вас была вылазка?

– Да, с младшим Каракулиным и Красом.

– Ох.

Она напряжённо отвела взгляд, каждый раз чувствуя себя неуютно от того, что эти двое пересекаются без неё. Пока что они друг друга убить не пытались, как минимум никто об этом не знал, а так-то мало ли чего они наговорить могут.

– Почти поймали, но мертвяк всё же ушёл, – с сожалением поделился он.

Фима поджала губы и сказала серьёзно, без жалости в голосе:

– Никто лучше вас этого не сделает. Будет следующий раз.

– Надеюсь, – он поцеловал её в висок и, прижавшись к тому же месту лбом, сменил тему: – А что с РИТЭГом решили, кстати? Будете его разбирать или оставите оружием против духов?

Фима улыбнулась и, глядя на огонь, сказала:

– Разобрали.

– И что теперь?

– Теперь ни один из наших маяков не погаснет, Саш.

Конец.