НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 30

Астрал – многогранный, полный иллюзий мир. Каждый прибывший сюда замечает что-то, обращённое именно к нему. Для одних это – кровать из старого деревенского дома, под которой очень удобно было скрываться во время игры в прятки. Для других – аромат любимых духов, который здесь не тускнеет и не исчезает. Для третьих – отзвуки любимой песни, как будто кто-то поёт её прямо за поворотом, совсем близко.

Но всё это длится лишь недолгое время, поскольку Астрал – пограничная струна вселенной, и души приходят сюда только лишь чтобы перейти на следующий этап. Для этого нужно принять свою смерть, выдохнуть последний воздух из лёгких и найти скрытую от чужих глаз дверь, которая тоже принимает особенный для каждого человека облик. Она может скрываться в густом тумане, лежащем в бескрайних степях, а может быть совсем незаметна среди сотен закоулков в старом каменном городе.

Мальчик по имени Океан свою нашёл давно. Она утопала среди сочного мха и прикрывалась еловыми лапами. Астрал шептал мальчику, что за этой дверью – спокойствие и тепло, там его ждут. Вот только дверь оказалась закрыта. Раз за разом он обхватывал холодную дверную ручку и тянул что было сил, однако дверь не поддавалась, лишь пауки выскакивали из щелей и разбегались вокруг. Он пробовал снова и снова, надеялся, что по ту сторону ждёт мама. Но спустя время – неизмеримое в этом месте – он прекратил попытки и продолжил блуждать по Астралу. Но нигде в бесконечном измерении для него не было места, как не было ни для кого другого. Души приходили и двигались дальше, либо застревали здесь так же, как он, не в силах найти свою дверь. Обозлившись, потеряв воспоминания и умение чувствовать, они становились дикими безликими тенями и пытались прошмыгнуть в чужие двери, не зная, что и это было невозможно.

Обойдя Астрал по кругу, Океан вернулся к своей двери. Сел напротив неё и принялся ждать, позволив мху вырасти на его коже, а еловым корнями – обвить тело. Это длилось, пока сквозь щели не заструился яркий зелёный свет.

***

Мальчик удивлённо моргал, не доверяя глазам. Он не узнавал никого из людей вокруг и не понимал, почему следующим этапом его жизни стал какой-то невероятный хаос. Полуразрушенное здание, непонятные хрустальные статуи, окружившие поляну, завывания ветра и грохот за спиной. Хотя бы иллюзия моря рассеялась к этому моменту, и потому не смутила. Он покрепче сжал руку милой леди, которая нашла его, содрала мох и сломала корни, а потом позвала с собой. Сначала он испугался её, но когда она открыла дверь, безоговорочно ей доверился.

«Что угодно, только не то место», – подумал он, делая шаг через порог.

Милица уставилась на него, не моргая. Она с недоверием разглядывала мальчика, узнавая каждую его черту, но потом перевела взгляд на мужчину у себя на коленях и не могла поверить, что это один и тот же человек. Все годы она была готова бороться, делать что угодно ради достижения цели, но совсем не подготовила себя к моменту встречи. Думала, что обезумеет от счастья и побежит навстречу сыну, будет обнимать его и целовать, но в действительности застыла, не способная ни на что. Она боялась, что эта иллюзия развеется, стоит ей протянуть руку. И тогда сердце женщины просто напросто не выдержит – а ей умирать никак нельзя было, она напоминала себе об этом каждый божий день: если её не будет – кто позаботится об Океане?

Ничего похожего на её сомнения не нашлось у вселенной для Красибора. Он, открытый всему магическому и потустороннему, неспособный озлобиться на магию, молча сорвался с места и сгрёб мальчика в охапку. Мальчишка вскрикнул и отстранился, но стоило их взглядам встретиться, перестал трепыхаться.

– Карасик? – спросил он дрожащим голосом, выпуская руку Жанны, за которую продолжал держаться до этого.

– Я.

Самому Красибору не было нужны спрашивать, Океана ли он обнимал. Образ брата отпечатался в памяти, и даже сокрытие воспоминаний не заставило его поблёкнуть.

– Ты меня раздавишь, – засмеялся мальчик.

Красибор молчал. Он прижал брата к груди и склонился над ним, будто позади них вот-вот должен был произойти взрыв, и во что бы то ни стало нужно было защитить мальчика от осколков и огня.

Теперь этот мир не казался Океану плохим или неподходящим для следующего шага. Если здесь его ждал брат – почему-то ставший взрослым – то ему здесь нравится.

Спустя несколько минут Жанна присела рядом с ними на корточки и молча положила руку Красибору на плечо. Тот вздёрнул голову, но сильнее стиснул Океана и повернулся к Жанне в пол оборота, чтобы она видела его спину. Девушка понимающе кивнула и встала на ноги, но не успела сделать и шага в сторону, потому что теперь налетели уже на неё: Аметист Аметистович порывисто её обнял и потянул в сторону от луча света. Жанна сопротивляться не стала, лишь крепче сжала его руку и позволила себя увести. Подойдя к Фиме, она с грустью спросила:

– А что дальше?

Фима ответила не сразу. Она с силой сжимала челюсти и задирала голову, чтобы не дать слезать пролиться, хотя это совсем не работало. Александр приобнял её за плечи, но и его желваки ходили под кожей, выдавая эмоции. Жанна повторила вопрос, и Фима, всхлипнув, проговорила севшим голосом:

– Их можно оставить наедине. Ненадолго. Но потом мальчик должен будет вернуться назад. И ещё, – она вытерла щёки тыльной стороной ладони. – Нужно уничтожить другие способы его вернуть, чтобы вся история не пошла на второй виток.

– И как это? – нахмурилась Жанна.

– Для того, чтобы оживить человека, нужны тело, очень много сил, нужное заклинание и сама душа. Тело, – она покосилась на Милицу, которая оставила бездыханную фигуру на траве и медленно, нерешительно продвигалась к братьям, – больше не годится.

– Она может использовать другое.

– Может. Но для этого нужны силы, а они – там, – Фима указала на луч света. – После завершения заклинания они все уйдут в Астрал в качестве откупа.

– Так, хорошо. Заклинание?

Фима шепнула какое-то слово, и лист, с которого Красибор читал магические строчки, самовольно сложился в журавлика и, размахивая загнутыми крылышками, прилетел прямо к ней в руки.

– Смага, – сказала Фима, и журавлик мгновенно вспыхнул зеленоватым пламенем.

Она держала его за кончик, пока позволял огонь, а когда оно подобралось совсем близко, с силой на него дунула: и вот уже облачко пепла, поднявшееся из травы, пустилось в путешествие между деревьев. Ложку дёгтя в без того незавидное положение дел добавил Александр:

– Пепел можно забрать, а бумагу – восстановить.

– Можно, – согласилась Фима, – но я отправила его в бухту. Никому не под силу перекричать море.

– Тогда заклинание можно выдернуть из твоей памяти.

Она отрицательно покачала головой:

– Милица заблокировала память у сотен людей. В их гримуаре должен быть способ это сделать, и я планирую воспользоваться им.

Жанна шумно вздохнула и переняла мрачный настрой Александра:

– Тогда следующие будут придумывать новые заклинания.

– За это я уже не могу нести ответственность, – спокойно ответила Фима. – Кто-то обязательно так и сделает. У кого-то что-то получится. Я ничего не сделаю с тем, что люди не всегда готовы отпустить тех, кто им дорог. И не должна этого делать.

Они замолчали – больше сказать друг другу было нечего. Затихли даже фигуры Хытр – каждая смотрела стеклянным взглядом на маленького призрака и не шевелилась, будто не желая выдать, что была живой.

Красибор отстранился от Океана ровно настолько, чтобы видеть его лицо, но из объятий не выпускал. Он громко шмыгнул носом и, глупо улыбаясь, разглядывал брата. Мальчик не плакал и смотрел с недоверием. Он потрогал ручкой щёку Красибора, размазывая по ней слёзы, и удивлённо спросил:

– Ты чего такой большой?

– Мы не виделись с тобой очень много лет, братишка.

– Почему? – спросил тот возмущённо.

Мысли с трудом просыпались, начинали двигаться в голове, и ощущалось это весьма неприятно. За бесконечность, проведённую в Астрале, разум утратил свою ценность и заснул. Так было безопаснее и не так горько.

– А что случилось? – спросил Океан. – Ой, мама!

Он вырвался из рук брата и прыгнул к матери. Она не сразу поняла, что произошло, и несколько секунд не двигалась. Ей по-прежнему не верилось, что сын вернулся, а не погиб двадцать лет назад или не расшибся этой ночью в море. Сомнения свербили у неё в груди, но, будучи не в силах противиться, она взвыла и обняла мальчика в ответ. Он прижимался к ней, как будто не было никакой разлуки, не было между ними непреодолимого расстояния. Просто два живых существа, любящих друга и бесконечно скучавшие.

Спустя минуту или две ведьма почувствовала на плечах чужие руки. Она вскинула взгляд и тут же облегчённо выдохнула, вновь склонившись над сыном, пока второй её ребёнок – взрослый и живой – обнимал их обоих, будто укрывая от всего остального мира.

– Я так скучала, свет мой, – прошептала она севшим голосом. – Прости меня.

Океан поднял на неё ясный взгляд, полный непонимания. Он знал, что тоже скучал. Не понимал, почему так, но точно был в этом уверен. Перевёл взор на Красибора, и наконец понял, что, должно быть, действительно прошло много времени, просто он почему-то этого не заметил. Но почему же? Как такое могло получиться?

– Мамочка, не плачь, – попросил он и вновь уткнулся в материнские объятия. – А тебе, Карасик, должно быть стыдно! Мальчики же не плачут! Сопли ещё, бе!

Красибор ухмыльнулся сквозь слёзы:

– Теперь это считается токсичной идеей, и плакать можно всем. Особенно когда они очень счастливы.

Океан посмотрел на него с недоумением: разве можно так рыдать из-за счастья? И что такое «токсичная идея»? Он решительно ничего не понимал. Но очень хотелось разобраться. Мальчик принялся всматриваться в окружение, пока мама с братом гладили его по голове и плечам, говорили о том, как они его любят. Он их тоже любит, но любопытство, пытливое желание разобраться во всём понемногу побеждало. Он снова вгляделся в лица других людей на поляне – и совсем их не узнал. Хотя этот высокий мужчина… Кого-то он напоминает…

– Дядя Аметист! – закричал Океан и радостно помахал тому рукой.

Аметист Аметистович не шелохнулся. С момента, как увёл Жанну от луча света, он не произнёс ни слова. Его лицо, казалось, было совершенно непроницаемым, и лишь резкая бледность кожи выдавала эмоции. Он стал похож на восковую фигуру, будто душа его выбралась из тела и оставила его терпеливо ожидать своего возвращения. Но когда Океан вновь позвал его по имени, мужчина сорвался с места так резко, что выбил комья земли из-под ног. За несколько шагов до цели он споткнулся и кубарем полетел по земле головой вперёд. Жанна вскрикнула и зажала рот руками, но Аметист Аметистович ловко перекувыркнулся и со следующим скачком уже оказался подле близких и сгрёб всех в охапку. Длины его рук хватило, чтобы обнять сразу и Милицу, и Красибора, и Океана, который протестующе пискнул, зажатый в середине. На секунду на поляне воцарилась тишина – всего на мгновение даже бушующее колдовство замерло в невесомости и беззвучии – но потом раздался сдавленный стон, с которым Аметист Аметистович вновь начал дышать, и звуки вернулись на поляну, накрыв всех волной.

Мальчик возмущённо толкал взрослых, ему надоели уже все эти нежности, тем более что все вокруг плакали и вели себя до невозможного странно. Александр, не отходивший от Фимы, осторожно отметил:

– Раз у них немного времени вместе, нужно бы привести и отца, не находишь?

Фима округлила глаза и шокировано взглянула на него:

– Бог и боги, я даже не подумала…

– Никто не подумал, – он пожал плечами. – И пусть. Ты согласна, что это хорошая идея?

– Да, но по воздуху не успеем, а через переход рискованно, тем более что он не колдун…

– Не переживай.

Он сделал несколько шагов в сторону и тихонько засвистел, вглядываясь в тёмные сосновые шапки. Спустя несколько секунд поодаль среди ночной черноты мелькнула рыжая вспышка. Затем снова – чуть ближе, и опять – уже прямо на границе поляны. Александр улыбнулся, глядя на искрящуюся лисью шерсть, а зверь завис в воздухе и с любопытством смотрел на разворачивающуюся под ним сцену. Наконец он резко спикировал вниз, игнорируя защитный купол, и, замедлившись уже у самой земли, мягко опустился на траву.

– Как у вас интересно, хе-хе, – сказал он и в тёплом жесте боднул сначала Александра, и затем и Фиму. – Кого привести надобно?

Александр сел на корточки и потрепал Лиса по голове:

– Бажена Бологова. И нужно сделать это быстро.

– Всегда спешка, всегда суета, – вздохнул магический зверь. – Ну что вы за люди такие, хе-хе.

– Открой проход покрепче, пожалуйста. Я хотел бы вывести отсюда раненых и не ведовских. Понимаю, что ты уже сильно подустал, но нужно ещё немного постараться, Лис. Очень тебя прошу.

Зверь прищурился, вглядываясь в лицо друга, а затем шумно фыркнул и сказал:

– Это я-то устал? Ты меня за кого принимаешь, хе-хе? Во мне сил побольше вас всех вместе взятых будет. Человеки, хе-хе.

Александр с сомнением посмотрел на него и улыбнулся одним уголком губ:

– И то правда, ну дурак я, не серчай.

Лис снова фыркнул и крутанулся на месте, намеренно погладив грудь Александра кончиком хвоста. Тот сразу почувствовал себя лучше, будто удалось поспать несколько часов. Лис подпрыгнул, вновь становясь невесомым, и принялся кататься по воздуху, обрисовывая овал, достаточно большой, чтобы взрослый человек мог пройти через него, не наклоняясь. С земли поднялись осколки стен кузницы, трава, песок и зелёные искры, отлетавшие от луча света. Спустя минуту овал сначала приобрёл матовый оттенок, а затем показал очертания знакомой гостиной в семейном гнезде Бологовых. К своему удивлению, Фима различила силуэт не только Бажена, но и любимой тётушки. Спустя ещё несколько секунд стало понятно, что оба они устроились на диване, положив ноги на журнальный столик, на котором также стоял ноутбук. Они смотрели какое-то чёрно-белое кино, попивали дымящийся чай, а между ними стояла большая миска с какими-то явно вредными закусками.

– Тётушка Негомила? – удивлённо спросил Александр, прищурившись так же, как недавно делал его магический зверь. – Серьёзно?

– Ну, а почему бы и нет, – Фима пожала плечами. – Хоть кто-то в этой истории должен уже выбрать просто быть счастливыми. Они нас не видят?

– Пока нет, хе-хе, – ответил ей Лис. – Но как захотите, так сразу.

– Проход стабильный?

– Уж точно стабильнее твоих душевных терзаний, подруга, хе-хе. Не бойся, иди сама и приводи друзей. Пока сестрица не нагрянула снова, хе-хе.

Фима с некоторым недоверием замерла перед проходом. Она не сомневалась в способностях Лиса, а вот нарушать явно тёплый и приятный вечер двух людей совершенно не хотелось. Но Александр был прав – Бажен должен быть здесь так же, как и все остальные. А время утекало сквозь пальцы, подобно морской пене.

С лёгкостью пройдя через материю вселенной, Фима исчезла с поляны. Всего через несколько секунд же она вернулась с пополнением: впереди всех выбежал Бажен, за ним уже с опаской показалась Тётушка Негомила. Она сразу оценила обстановку и поняла главное: ничего хорошего не жди. Бологов-старший рванул к семье, упав, как и все до него, на колени перед чудом вернувшимся к нему сыном. Фима предупредила его о том, что это лишь прощальная встреча, но он, конечно, этого уже не слышал. Тётушка Негомила наклонилась к уху племянницы:

– Что тут делает такая толпа народа?!

– Так получилось.

– Что с Каракулиными?

– Вроде бы без сознания, но живы.

– Что с духами?

– Спроси что полегче.

– Что с кузней?

– Её потрепало заклинание.

– С ним что-то пошло не так?

– И не только с ним.

– Понятно, – Тётушка Негомила щёлкнула языком и глубоко вздохнула. – Переход чертовски крепкий, я точно могу забрать кого-то в дом. Надеюсь, вы и сами хотели так сделать, дети.

Она похлопала Фиму и Александра по плечам и вдруг уставилась на мужчину с удивлением. Его плечо ведьма сжимала здоровой рукой, и её буквально ошпарило от прикосновения. Тётушка Негомила медленно, хищно улыбнулась и с удовольствием протянула:

– Си-и-илой разжился. Мой ты хороший, ну наконец-то.

Александр немного смущённо кивнул, ему не очень нравилось такое пристальное внимание от ведовского народа, хотелось уже вернуться к тихой-мирной жизни, но с поправками. Очень хорошими поправками. Тем временем Тётушка Негомила с силой шлёпнула его по спине и, довольно ухмыльнувшись, сказала:

– Ладно, потом поговорим. Так, начну с Каракулиных. Но не скрою, тот факт, что кто-то вырубил Батю Каракулина, не на шутку меня пугает. Я присоединюсь к вам после, скажем так, эвакуации гражданских.

– Тётушка, нет! – резко сказала Фима, ухватывая опекуншу за рукав. Под ним как раз скрывался протез. – Мы справимся, верь в нас.

– Ты всегда так говоришь, а потом – вот!

Она возмущённо показала на проплывающих мимо них Каракулиных. Тонкий дымок аккуратно подхватил их под спины и шеи, нёс бережно и плавно, а через минуту они уже скрылись по другую сторону перехода. Фима различила, как заклинание уложило их на пол.

Неожиданно в их спор вступил Роман:

– Тётушка, Фима права.

– Какая я тебе тётушка? – строго спросила ведьма.

Роман сделал тихий вдох и ровным тоном исправился:

– Тётушка Негомила.

– То-то же.

– Фима права, тётушка Негомила. Если вы останетесь – она подставится под удар.

Тётушка Негомила оценивающе посмотрела на него, явно собираясь отправить шельмеца в далёкое пешее путешествие, но её собственная чуйка подсказывала, что ему можно – и нужно – верить. Так же, как нужно верить и в её племянницу. Тётушка Негомила потёрла собственную шею и посмотрела на Романа с нескрываемым недоверием:

– Я обязана защищать её, ты же знаешь. Иначе не сносить мне головы из-за клятвы.

– Вы переживёте многих из нас, – ответил Роман сухо. – Если не будете подставляться. Духи прекрасно знают, как Фима вами дорожит, не ждите от них поступков по чести, иначе сами же и призовёте гибель.

Тётушка Негомила не поверила сначала своим ушам. Она часто-часто заморгала, приходя в себя и осознавая услышанное, а потом обернулась к Фиме с Александром:

– И давно вы знаете?

– Знаем что? – нахмурилась Фима.

– Что он – пророк, бесы его дери?

Никто из них не нашёлся так сразу что ответить, поскольку ни разу не слышали ничего о пророках. Тётушка Негомила, заметив это, смягчилась и пояснила:

– Возможно, я ошибаюсь, дети, но от его слов мурашки по коже. Будто от пророка, ей Богу и богам.

– Какие ещё пророки, тётушка? – спросила Фима. – О чём ты?

– Ну как же, – она всплеснула руками. – Которые говорят о будущем и точно знают, что нас всех ждёт. Не бери в голову, чертовски много лет пророков никто не видал, не факт даже, что они существовали раньше. Так, кто следующий?

Фима бегло осмотрела поляну, но Александр опередил её:

– Переведите Олю с Ромой, – затем он обратился к Фиме: – Жанна свою роль выполнила, или провожать мальчика обратно будет тоже она?

– Скорее всего она, да.

Александр коротко кивнул и адресовал следующие слова Тётушке Негомиле:

– Тогда её чуть позже. Аметиста Аметистовича тоже надо бы перевести в безопасное место…

– Так Аметист же силён как бык, – возразила Тётушка Негомила, но потом взглянула на мужчину и покачала головой: – Ладно, сейчас это не про него, ты прав, мой милый.

Фима тронула Тётушку за локоть:

– Всё так, но мы никого из них так просто сейчас отсюда не утащим, включая Бажена. Так что уведи пока тех, кого можно.

Тётушка обняла её и заверила, что всё сделает как договорились. Однако задача оказалась сложнее – Роман отказался наотрез, сказав, что должен быть здесь, иначе «всем каюк, как вы не понимаете?». Тётушка фыркнула, сказала ему пару жёстких слов и направилась к Ольге, но и та идти к переходу не захотела. Только вот она не противилась, не возмущалась. Когда Тётушке Негомиле надоело, что девушка никак не реагирует на её слова, она взяла ту за предплечье и хотела потянуть в нужном направлении, но Ольга покачнулась и запалилась на бок.