НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 13

До для рождения Арифметики 7 часов

Роман и Жанна терпеливо прокладывали свой путь через заросли орешника. Они, чертыхаясь в полголоса, следовали за призрачной фигурой, которая неспешно плыла сквозь хитросплетения веток. Сотни тонких прутов пронзали почву и тянулись к небу. Всё вокруг было подёрнуто зелёной пудрой свежей, едва родившейся листвы.

Других призраков Жанна вокруг не замечала – и это больше пугало её, чем успокаивало. Она испытывала те самые чувства, что бывают, когда босая ночью или ранним утром заходишь в ванную и встречаешь там огромного (как минимум в твоих глазах) паука. Или мышь. Или таракана, змею, кашалота – кого-то, кто наполняет душу животным, иррациональным страхом. Выбегаешь, чтобы найти тапочек понадёжней. Это заняло у тебя всего пару мгновений, но, когда возвращаешься на поле боя, паука уже не находишь. И вроде бы следует испытать облегчение – страшный монстр убежал, тебе не нужно с ним сражаться. Но вместо этого тревожность лишь усиливается – ведь где-то же он есть, монстр этот, и может показаться в любой момент.

Жанна с опаской вглядывалась в глубь тумана, но тот был пуст и глух. Время от времени она сообщала Роману, в каком направлении им следует двигаться, и на этом общение их заканчивалось. Он напряжённо сопел, прокладывая путь для себя и Жанны, а она была слишком занята своими страхами. Оттого оба они не сразу заметили, что уже побороли заросли и очутились на укромной полянке. Она формировала идеально ровный круг, сокрытая орешником от лишних взглядов.

– Прибыли? – спросил Роман, помогая девушке перешагнуть через корни и пеньки.

Жанна приняла его руку и оглянулась в поисках призрачной фигуры.

– Должно быть, – неуверенно проговорила она. – Дух твоей мамы исчез. Скорее всего, потому что она сделала, что хотела.

– Тогда давай осмотримся. Ого, ты только погляди… – Роман присвистнул. – Видела подобное раньше?

Жанна отрицательно помотала головой, глядя на ровный круг бледных поганок, тянувшейся по всему краю полянки. Те подставляли шляпки солнцу, будто пытаясь оспорить своё название. Каждый грибок был крепким и целым – никаких побитых или пожранных насекомыми экземпляров. Каждая поганка – как лучшая представительница своего рода, красивая в своей поганистости.

– А такое? – дрогнувшим голосом спросила Жанна, указывая в центр поляны.

Роман проследил за её пальцем и обомлел. Там на одинаковом расстоянии друг от друга возвышались пять одинаковых холмиков. Все они, подобно солнечным лучам, тянулись от центра к краям круга.

– Господь, – выдохнул Роман, медленно приближаясь к ним, – ты думаешь о том же, о чём и я?

– Ты Господа спрашиваешь или меня? – без тени шутки уточнила Жанна.

Она не решалась последовать за мужчиной, чувствуя какую-то необъяснимую угрозу от всего, что видела. По коже снова и снова пробегало, подобно слабым ударам тока, ощущение, что им обоим здесь не место. Когда они приехали на остров и мать Романа попросила их остановиться, Жанна нервничала, но не подумала, что они делают что-то не так. Все её переживания были связаны главным образом с толпой призраков, что гналась за ними от больницы. Однако на острове Русском она не увидела ни одного духа, кроме Алисы Бурнастовой. И потому с лёгкостью согласилась последовать за ней. Тем более что Роман со своей уже прославленной в узких кругах Чуйкой тоже ничего опасного не предвидел. Но теперь, стоя внутри круга из поганок и глядя на холмы, ужасно напоминающие могилы, Жанна усомнилась и в Чуйке Романа, и в своей собственной разумности.

«Призраки обманывают, – напомнила она себе. – Кто знает, что у них там на самом деле в голове».

– Ты, Жанночка, бесспорно богиня моего сердца, так что спрашиваю я исключительно тебя, – сказал Роман с коротким смешком.

– Я не знаю, что и думать, – честно призналась девушка. – Это… Могилы? Чёрт, Ромчик, они очень похожи на могилы!

– Ага. Но проверять не будем, ладно? Крестов тут нет, раскапывать не очень хочется.

– Фу, ты чего! – Жанна скривилась и замахала руками. – Ни за что! Кошмар какой.

– Скажу тебе больше, рахатлукумная госпожа, – пробормотал Роман, обойдя холмы по кругу. – Их тут шесть. Одна могила, если мы всё же считаем, что это могилы, пустая.

Жанна вмиг побледнела. Она рефлекторно коснулась подвески на шее, ощутила объёмную вышивку.

– Это нехорошо, Ром.

В ответ он улыбнулся, чем заставил Жанну вздрогнуть. У неё не укладывалось в голове, как можно чему-то обрадоваться в такой ситуации.

– Наоборот, – протянул он. – Всё совершенно наоборот, и потому моя достопочтенная матушка нас сюда и привела.

– Ромчик, объясни и не пугай меня, пожалуйста.

Он в ответ снял с шеи громовик – амулет, который прихватил из машины – и продемонстрировал его Жанне.

– Смотри, видишь общее? Шесть лучей тут, – он прочертил в воздухе их направление: из центра вовне. – Шесть холмов здесь. И там, и там заключены в круг. Это место какого-то чертовски долгого обряда, Жанн, – он задумчиво присел рядом с пустой ямой и почесал бороду. – Осталось понять, что нам нужно сделать: завершить обряд или, напротив, не дать ему свершиться.

– Меня всё это чертовски пугает, Ром.

– Не бойся, мы здесь в безопасности.

– Откуда тебе знать?

– Чувствую, – он пожал плечами, – нам ничего здесь не угрожает.

– Мне кажется, ты слишком сильно полагаешься на Чуйку, – Жанна нахмурилась, с тревогой вглядываясь в заросли вокруг.

Роман снисходительно улыбнулся и прислушался к себе. Спустя пару секунд проговорил:

– Сейчас там, – он указал налево, – пробежит белка. А сразу за этим в другой стороне, – указал направо, – стая ворон захотят высказать своё ценное мнение.

Жанна проследила за его пальцем и действительно тут же увидела маленькое пушистое создание, которое молниеносно пробежало по сосне и скрылось в хитросплетении веток. Сразу же после этого девушка подпрыгнула на месте от раздавшегося совсем рядом «Кар! Кар!».

– Как ты это…

– Смотри под ноги, – перебил он её, но опоздал.

Жанна споткнулась о кочку и кубарем полетела вниз, однако упасть ей не дали. Роман в мгновение ока оказался рядом и подхватил её за плечи. Он ободряюще улыбнулся:

– Возвращаясь к твоему вопросу: нет, я не слишком сильно на неё полагаюсь. Напротив, чересчур долго не давал ей ходу и старался принимать все решения разумом вместо того, чтобы слушать подсознание.

Жанна посмотрела на него с укоризной:

– Мне казалось, ты волшебство ненавидишь. «Долой магию», всё такое.

– Всё верно, – Роман пожал плечами. – Как минимум в том виде, в котором всё работает сейчас. Если в какой-то момент мне придётся распрощаться с даром – так тому и быть. Но раз пока что я никуда этот свой талант день не могу – так почему бы не использовать его с благодарностью? Мой дар никому не вредит, никого ни к чему не принуждает, как, скажем, дар Краса. Так что не вижу проблемы.

– Запахло двойными стандартами, – пробормотала Жанна и вдруг наморщила нос, – а ещё гниением. Фу-у-у, откуда это? Из могил?

Роман посмотрел на неё в недоумении и показательно шумно принюхался:

– Да вроде лесом пахнет и всё.

Но вонь усиливалась, Жанна зажала нос рукой и огляделась, пытаясь понять, откуда могло исходить зловоние. Вскоре она получила ответ: один за другим между деревьев начали материализоваться духи. Вспыхивая серыми пятнами то там, то тут, они собирались в сплошную стену, окружив Романа с Жанной со всех сторон. Девушка попятилась к центру круга, вновь прикасаясь к подвеске – это её успокаивало. Духи, впрочем, молчали. Устремив мутные взоры на живых, они не двигались с места, выжидая неизвестно чего.

– В чём дело? – встревоженно спросил Роман.

Он по-прежнему ничего не видел, но чувствовал напряжение кожей. А когда Жанна к нему обернулась и он увидел искажённое страхом лицо девушки, сомнений не оставалось. Тут никакая Чуйка не нужна была, чтобы понять, что происходит что-то, выходящее за грани и рамки.

– Очень много мёртвых пришло, – ответила она, облизнув пересохшие губы. – Прямо очень много. До хрена, я бы сказала.

– Где они?

Роман мгновенно подсобрался и встал на ноги.

– Все за пределом круга грибного.

– Хм, – он напряжённо оглядывал окружающее их пространство, – сдаётся мне, внутри круга мы в безопасности.

– Чуйка сказала?

– Она тоже, но в первую очередь знание городских легенд. Готов поспорить, мы нашли ведьминский круг. Без понятия, для чего он нужен, но уверен, даже если Вий припрётся, нам надо оставаться внутри.

Жанна достала телефон и дрожащими пальцами выбрала номер из списка контактов.

– Бесы, нет связи, – выдохнула она с отчаянием в голосе.

– Твой суженый всё равно добирался бы сюда сто лет, – Роман фыркнул и вновь принялся ходить кругами вокруг могил.

– Ну а твой суженый вообще чёрт-те где, знаешь ли, – огрызнулась Жанна и подняла телефон повыше, надеясь поймать связь.

– Уверен, у Краса всё хорошо. Ну, или более-менее.

Романа никак колкость Жанны не тронула, он полностью сосредоточился на холмиках перед ним. Чуйка подсказывала, что внутри круга они в безопасности. Логика твердила, что схожесть экспозиции с громовиком – одним из сильнейших защитных амулетов – тоже неспроста. Нужно только понять, зачем они здесь и что делать дальше. В этом вопросе Чуйка молчала, и это было странно.

– Как думаешь, может, шестая могила для одного из нас? – спросил он абсолютно будничным тоном.

Жанна в шоке взглянула на него, не веря своим ушам. Роман же присел на корточки рядом с пустой ямой, вновь внимательно её осматривая. Вдруг он спрыгнул вниз, и сделал это легко и мягко, как кот.

– Сдурел?! – Жанна подбежала к яме, ошарашенная его поступком.

– Отнюдь, – отмахнулся он, ощупывая стены ямы. – Мы здесь для чего-то, и вряд ли ради того, чтобы просто помереть.

– Твоё спокойствие аж бесит, – прошипела Жанна, с опаской оглядываясь.

Ряды духов становились теснее, но по-прежнему ни один из них не переступал линию, очерченную грибами. Это немного обнадёживало, но девушка посмотрела достаточно сериалов про сверхъестественные дела, чтобы понимать, насколько легко можно сломать любой защитный барьер. Стереть полоску мела или краски, сдунуть кучку соли, вызвать ветер посильнее. Сбить пару поганок, в конце концов. Да мало ли способов!

Роман же продолжал увлечённо изучать землю. Он надеялся найти в стенах пустой могилы какой-то старый артефакт, или записку с заклинанием, или секретный рычаг, который открыл бы потайной ход. Любой вариант его бы устроил. Но ничего, кроме земли, камней и густых зарослей вьюнка он не обнаружил.

«А тут позеленее, чем везде по лесу, – отметил он про себя. – Как обычно и бывает в колдовских местах».

– Яма старая, – сказал он, не без труда выбравшись наружу. – И пустая.

– А остальные?

Девушка наконец-то обратила свой взор на холмики, решив, что наиболее рациональной тактикой сейчас будет помочь Роману в разгадывании загадок, пусть она о них и не просила. Несколько могил показались ей абсолютно безликими, а вот на одной из следующих она заметила примечательную деталь.

– Гляди, – позвала она Романа, присев рядом с насыпью земли.

– М?

Вместо ответа Жанна достала из кармана кулон с лисой и приложила его к небольшому камешку. Он казался совсем обычным, если бы не маленькое углубление в центре. Оно было довольно грубым и несуразным. Но стоило вложить в него кулон, оказалось, что формы идеально совпадали – в случае, если лисица по месяцу бежала, а не отдыхала на нём.

– О, это любопытно… – пробормотал Роман, вертя камешек в руках. – Что-то должно было поменяться…

– И оно поменялось, сынок, – раздался тихий голос.

Роман вскрикнул, выронил камень и рефлекторно отскочил назад. Его сердце забилось так сильно, что это причиняло боль. Дыхание сбилось и стало слишком частым, перед взором заплясали чёрные мушки. Он смотрел прямо перед собой и не верил собственным глазам. Мутная, едва различимая, перед ним стояла его покойная мама.

– К-какого беса?! – выпалил он, отползая назад.

Он был готов поклясться, что на призрачном лице отразилось сожаление, но оно постоянно подёргивалось дымкой, мутнело и затем снова обретало чёткость. Через мгновение он ощутил тёплые руки на плечах – это Жанна подбежала к нему и хотела успокоить. Уже ощутив, что дыхание Романа постепенно начинает выравниваться, хотя было ещё далеко от нормального, она напряжённо оглянулась, отметив про себя расстояние до грибного круга. Если бы он пополз дальше и нарушил бы целостность защиты, она бы сама отдала его на растерзание призраков. Хотя вряд ли те стали бы спрашивать её разрешения.

«Господи, да никогда же они ничего не делали, зачем я так боюсь-то?», – подумала она, но, взглянув на плотную дымчатую стену, нервно сглотнула.

– Всё хорошо, дыши, – вновь сказала Алиса Бурнастова и попыталась ободряюще улыбнуться.

В призрачном облике улыбка эта вышла скорее зловещей, и ни в коем разе настрой Романа не улучшила.

– Жанна, какого беса?! – повторил он, не отводя взгляда от призрака.

– Понятия не имею, Ромчик! – честно ответила она, глядя в том же направлении, но с удивлением. – Я пока не сталкивалась с тем, чтобы кто-то ещё видел духов. Может, у тебя открылся дар?

– Хватит мне одного дара! Как её убрать?

– Послушай сначала, что она сказать хочет, – Жанна рассердилась и подтолкнула Романа в спину.

«Ишь, неженка», – подумала она и фыркнула.

Её ужасно разозлила реакция Романа. Да, он увидел своего первого призрака. Да, стресс. Но ей это не мешало в своё время с достоинством встретиться со своими первыми духами и начать изучать собственные способности. Жанна хорошо помнила первую встречу с потусторонним, это случилось в старшей школе. И самым неприятным было только то, что её выгнали из класса и поставили двойку за изложение – видите ли, визжать посреди урока неподобающе, а попытки сорвать занятие спускать на тормозах никто не будет. Но ничего – уже сидя в коридоре Жанна переговорила с духом бывшего завуча и узнала прелюбопытные компрометирующие детали о жизни тогдашнего директора. И двойку исправила, и средний балл по ряду других предметов подняла в итоге. Эти воспоминания вдруг заставили Жанну встрепенуться.

«Да что на меня нашло, – подумала она, вставая и выпрямляя плечи. – Нашла кого бояться, в конце концов».

Она с готовностью оглядела толпу духов и, довольная тем, что не испытала при этом дрожи в коленях и тошноты, устремила свой взор на дух Алисы Бурнастовой. Та терпеливо смотрела на сына и ждала, пока он придёт в себя.

– Мама? – хрипло выдохнул он.

– Это я, милый, – улыбнулась она, и улыбка была такой широкой и доброжелательной, что даже призрачный облик не смог исказить её.

– Мама…

Он пытался сказать что-то ещё, но горло сжала судорога, и из него вырвались лишь хрипы. Алиса Бурнастова раскрыла руки, будто готовая принять сына в объятия. Жанна надеялась, что Роман приглашение это не примет – слишком горьким было бы разочарование, ведь бестелесный призрак подарить прикосновений не может. Ей вспомнилась сцена в больнице, когда духи, собравшись вместе, не дали Аметисту Аметистовичу догнать их с Ольгой, но что-то подсказывало Жанне, что сейчас не тот случай.

– Моё счастье, – ласково сказал призрак, – у меня совсем мало времени, драгоценный мой.

– На что? Почему? – Роман часто заморгал, пытаясь сконцентрировать взгляд.

Его душили слёзы, голос дрожал. Он был готов к чему угодно, но только не к этому. Столько лет ушло на то, чтобы смириться со смертью самого близкого и важного для него человека, и так сложно было пройти через каждый раз, когда тем или иным способом кто-то бередил его рану. Видеть маму сейчас, слышать её своими ушами, а не голосом Жанны, было больно до скрежета зубов, но сведённых челюстей. Казалось, тело полностью от него отделилось, и он никогда уже не сможет ни встать, ни отвести взгляд. Он начал заваливаться на бок, но Жанна тут же вновь очутилась рядом и придержала его.

– Я рада, милый, что ты добрался сюда. Увидеться с тобой в последний раз бесценно, – голос её был мягким, ласковым. – Я люблю тебя и очень прошу тебя и твою подругу отказаться от ваших безумных идей.

– Ты всё это устроила, чтобы сказать мне это?

– Нет.

– Ч-что тогда?

– Я ждала здесь, чтобы рассказать историю из прошлого, которую нельзя повторить. Не знала, кто придёт, но…

– Бесы, я так скучал, мама.

На долгую, чудовищно упругую минуту воцарилась тишина, а потом раздалось тихое:

– Я знаю, милый. Я тоже. Скучаю и очень тебя люблю.

– Тогда почему..?

Он не смог договорить, вместо слов из горла вырвался сдавленный вскрик. Глаза застлали слёзы, и он поспешил стереть их, боясь, что стоит потерять зрительный контакт – как призрак пропадёт.

Жанна сидела рядом и придерживала его, не решаясь пока что комментировать. Ей стало стыдно за недавнее осуждение, ведь она забыла учесть главное: их связь. Увидеть мёртвого завуча – страшно. Увидеть любимого человека, по которому скучал каждую минуту в разлуке – больно и горько.

– Мой драгоценный, – ответила дух спустя несколько мгновений, – я не знала, что всё так обернётся. Но ушла по своей вине, тебе не следует винить Милу.

– Но её проклятье…

– Нет, – она помотала головой. – Я действительно была виновата, и только потому проклятье сработало. Но мне в тот момент нужно было выбирать – и я выбрала тебя, мой милый.

– Что… Что ты имеешь в виду? – он с трудом сглотнул и добавил: – Мама?

– Позволь мне рассказать о том, что мы, – она очертила рукой соседние могилы, – сделали двадцать четыре года назад. Я хочу, чтобы вы увидели полную картину и поняли, с чем имеете дело. И, дай то Бог и боги, души и духи, отступили.

Роман с Жанной молчали, выказывая свою готовность слушать. Девушка обняла его со спины, стараясь дать почувствовать опору. Она рядом, не оставит его один на один с горем. Какими бы не были их отношения вчера, позавчера, месяц или три минуты назад – она рядом. Роман чувствовал это, и постепенно его сердцебиение замедлялось, а горло стискивало чуть меньше.

– Наши близкие друзья ждали своего первенца, – начала Алиса Бурнастова, и живые не смели её перебивать. – Они были частью ведовского народа, и вся жизнь их была в этом. У будущей матери был удивительный дар – она владела искусством предвидения. В то время как у кого-то время от времени обострялась Чуйка до невиданного уровня, как у тебя, мой драгоценный, она могла видеть будущее. Близкое и дальнее, своё и чужое.

Ей внимали, ловя каждое слово. Что-то они и сами уже знали, про что-то слышали впервые. И оба понимали, что наконец-то наткнулись на возможность заполнить пробелы в событиях прошлого и во всём разобраться. Алиса Бурнастова тем временем продолжала:

– Она раз за разом получала видения о том, что их драгоценная дочка рождается и сразу умирает. В одних снах она мёртвой появлялась на свет, в других жила несколько минут, но ни разу она не получала образ того, как дочь их встречает первый рассвет или открывает глаза. На их стороне было время, и молодые родители, преисполненные желанием всё исправить, обратились к медицине. Но помощи не было. Даже от врача из ведовского народа.

Жанна с горечью вздохнула, вспоминая слова Аметиста Аметистовича о том, что он часто использует сохранённые минуты пациентов для того, чтобы выиграть немного времени болеющим или слишком слабым детям. Она была уверена, что он нашёл бы достаточно ирисов в своём поле для ребёнка, о котором говорила мама Романа, если бы был хоть какой-то шанс на спасение.

– Тогда они обратились к магии, но и та была бессильна, – продолжала Алиса Бурнастова. – Ни в одном гримуаре не было заклинания, которое помогло бы им. Потому что сама идея такого спасения противоречит правилам мироздания, которым подчиняется магия. Нельзя воскресить того, кто уже ушёл.

Роман решился вставить слово:

– Но в части видений ребёнок жил несколько минут. Можно было что-то сделать в этом случае? Что-то… – он замялся, подбирая подходящее слово, – законное?

– Обречённый умереть должен умереть, – с печалью констатировала его мама. – К сожалению, у их первенца не было шансов.

– И что они сделали? – спросила Жанна. Она переживала, что времени может не хватить и они не услышат какой-то части истории.

– Нарушили все законы. И мы последовали за ними, движимые состраданием и желанием бросить вызов мирозданию. И то, и то мы реализовали сполна, но цена, мой драгоценный, оказалась намного выше, чем мы того ожидали.

– Что именно вы сделали? – спросил Роман, пересилив себя.

Ему до смерти хотелось задавать совсем другие вопросы, или даже не спрашивать ничего, а просто рассказать маме о том, как было ему без неё и узнать, хорошо ли ей на той стороне. Рассказать, как сильно любит её, как сильно скорбит внутри него маленький мальчик, покинутый мамой. Как больно было заставлять себя смириться с тем, что она бросила их с отцом, как в сто крат больнее было принимать тот факт, что она умерла. И как сильно он хотел бы снова её обнять, хотя бы единожды. Как хотелось однажды утром встать и сказать самому себе: «У меня есть мама». Но он, как и Жанна, хорошо запомнил слова матери о том, что у них мало времени. И приходилось заставлять себя концентрироваться на новой информации. А не на том, что в действительности было ему важно.

– Ни у кого из нас не было дара создавать новую магию, но нам хватило дерзости создать обряд. Собрали воедино фрагменты разных заклинаний, несколько амулетов и проказ, сшили всё как смогли. Это было самонадеянно, и мы поплатились.

– Но это же сработало? – спросила Жанна.

– Да. Девочка родилась мёртвой и успела обнять предков рода, но мы призвали её обратно. И она ожила. Девочку назвали Арифметикой.

– …Арифметикой, – проговорили Роман с ней в один голос.

Алиса Бурнастова улыбнулась и плавно кивнула:

– Насколько я знаю, она росла как обычный ребёнок, и мы надеялись, что отложенных эффектов не будет.

– Она выросла классной девушкой, – ответил он и ухмыльнулся. – Проблем от неё немерено, конечно, но мы держимся.

– Да, да, – подтвердила Жанна, – Фима хорошая.

На призрачном лице отобразилась снисходительная улыбка, которая через секунду сменилась на гримасу страха:

– Я верю вам, но её нужно остановить. То, что мы сделали – непростительно, и, как видите, мироздание не спускает подобного с рук.

– Подожди, – Роман тряхнул головой, чтобы помочь себе сконцентрироваться. – Почему это непростительно? Вы не зомби подняли и не злодейку сотворили, в чём проблема?

«Интересно, можно ли считать Фиму за зомби, кстати? – подумал он, но озвучивать вопрос не стал. – Да нет, конечно нельзя. Мозги ест только фигурально, не разлагается».

– Мы нарушили два правила мироздания, – мягко ответила Алиса Бурнастова, хотя казалось, что говорила она нехотя. – Первое: нельзя спорить со смертью. Ушедшие должны оставаться на стороне мёртвых, а живые – жить. Не наоборот. Второе: нельзя создавать новые заклинания, не имея дара от духов для этого. Такое волшебство всегда оборачивается бедой, какими бы добрыми не были помыслы.

– Второе правило – дичь, – Роман поморщился. – Это табу на развитие.

Алиса Бурнастова беззвучно вздохнула и кивнула:

– В некотором смысле, милый, так и есть. Но это вопрос безопасности всего ведовского народа. Мы нарушили оба правила перед лицом Смерти, Жизни и Магии. И за каждое нарушение поплатились, – она вновь обвела руками могилы. – Первыми свой долг отдали Анфиса и Буеслав Воротынские, они расплатились с Жизнью, – дух указала на два холмика, что смотрели на восток. – Следом заплатила чета Былиевых, им счёт выставила Смерть, – указала на могилы, устремившиеся на запад. – И оставался лишь долг перед Магией.

– Былиевы? – выдохнула Жанна, широко раскрыв глаза. – Сашины родители? А они здесь при чём?

– Они вдвоём создали алтарь, чтобы обмануть Смерть и создать иллюзию того, что девочка почила, как ей и было суждено.

– Родители умерли, чтобы на балансе Жизни осталось то же число людей? – спросил Роман. Он начал понимать логику случившегося. – Нет, не так. Один – заплатил за магию, а второй – отдал своё место. Я прав?

Алиса Бурнастова кивнула, на призрачном лице отражалась гордость.

– А ты здесь при чём?

– Мы с твоим отцом дали нужные слова и ритуалы из нашего семейного гримуара. Использовали заклинание «Извет», чтобы обманом активировать новое заклинание, которое мы придумали без разрешения духов. И потому должны выплатить долг перед Магией.

– Тогда при чём здесь семья Краса? – нахмурился Роман. – Выходит, здесь должны были бы лежать вы с отцом.

На подёрнутом дымкой лице отразилась печать скорби:

– Не нас хотели духи в качестве уплаты долга. Из нашего гримуара были взяты заклинания, а дар Милицы Бологовой помог сокрыть всё произошедшее от духов. Попервой. У неё удивительный талант – её колдовство невозможно ощутить, если она сама того не захочет. И потому именно она провела ритуал и произнесла нужные слова. Иначе духи остановили бы нас в самом начале. Мы правда думали, что её дара хватит для того, чтобы все мы остались в безопасности. Но, к сожалению, этого оказалось недостаточно. И, когда всё вскрылось, духи захотели не наши головы.

– О нет… – Жанна охнула и закрыла рот руками.

– Дитя за дитя, – подтвердила самые страшные её опасения Алиса Бурнастова. – Я была готова отдать свою жизнь, мой драгоценный, и чью угодно другую. Но не твою.

На секунду её голос налился жёсткой сталью, в дымчатом теле сверкнули молнии.

– В тот день… – Роман говорил медленно, в тысячный раз перебирая события прошлого в голове, – Ты действительно впустила духа?

Повисла тишина. Она длилась несколько минут, и в какой-то момент Роман с Жанной испугались, что время, которое было в распоряжении призрака, истекло. Но наконец её голос вновь проскользнул между потоками воздуха:

– Да.

– Зачем?

– Духи пришли за вами обоими. В тот день наш долг должен был быть уплачен ценой жизни двух маленьких мальчиков: Океана и Романа. Я не смогла бы спасти вас обоих и сделала, что смогла.

– Почему не смогла бы?

Мама посмотрела на сына и понимающе улыбнулась:

– Чуйка. Помни, что ты унаследовал мой дар. У меня были секунды на то, чтобы накрыть тебя защитным заклинанием и дать духам путь. Если бы я попыталась накрыть защитой и дом Бологовых – духи заподозрили бы неладное и мой обман бы раскрыли. Предупредить Милу я не успела, хотя пыталась – духи уже стояли у ворот и не дали мне зайти внутрь. Всё, что я могла сделать… Всё, что я придумала в тот момент – это выиграть несколько секунд, чтобы спасти тебя, сынок, и поменяться с тобой местами.

– Что ты говоришь…

– Меня действительно забрало проклятье Милицы – но лишь тем, что оно обратило внимание духов на меня. Не имея лучшего варианта, они всё же собрали свою жатву в тот день. Но тебя, мой драгоценный, я уберегла. И нет у меня сожалений.

– Ты впустила их…

Алиса Бурнастова с сожалением кивнула.

– Неужели не было другого способа? Не впускать их, наложить защиту вместе с остальными, как-то договориться?

Призрак отрицательно покачала головой:

– Это лишь разозлило бы их и увеличило бы долг.

Роман с силой потёр лицо. Всё происходившее было чересчур – от и до. Видеть призрак давно пропавшей матери и разговаривать с ней – безумие. Узнать, что она действительно виновата в ужасном грехе – тоже. Его сердце сдавило вдруг чувство вины, будто он мог что-то сделать и как-то помочь в прошлом, не допустить последовавшего безумия.

– Что это за место? – выдавил он из себя, надеясь, что разговор поможет ему опереться на что-то и держаться.

– Мой последний оберег, – ответила мама с грустью. – Пожираемая проклятьем, я пришла сюда, чтобы умереть. Но успела создать «громовик душ» – единственное заклинание в нашем гримуаре, которое требует жертвоприношений. И я была готова эти жертвы духам предоставить. Каждый из уплаченный счетов – перед Смертью, Жизнью и Магией, должны объединиться воедино и защитить потомков каждой из семей. Но я вижу, что он не был завершён, и духи вас по-прежнему терзают.

– Не хватает последней жертвы, – понял Роман.

– Да. К сожалению, хотя все долги были уплачены, духи продолжают вымещать на вас злость, мои драгоценные. Мне очень жаль.

– На ритуале в тот день был кто-то ещё? – спросила Жанна. Она хотела иметь как можно более полную картину.

Призрак кивнула:

– Да. Негомила Воротынская пришла поддержать сестру, Доктор Аметист был рядом для помощи ребёнку, он подарил ей первую минуту жизни сразу после возвращения. Твой отец так же поделился частью своей силы.

– Почему они не пострадали?

Женщина задумалась и ответила, пожимая смазанными плечами:

– Не знаю, мои милые. Возможно, их грех перед Мирозданием был не так высок.

– Или им ещё предстоит заплатить, – озвучил мысли девушки Роман. – Хотя то, что случилось с моим батей – вполне себе может быть оплатой.

– И рука тётушки Негомилы…

– Да.

– Но что с Аметистом? – вдруг ахнула Жанна, в очередной раз коснувшись подвески на шее. – Это же он был?

– Он, – призрачная фигура покачала головой. – Но он закрылся ото всех, и даже с этой стороны я не уверена, всё ли у него хорошо.

– Так, я понял. Вы сыграли в богов, обманули смерть, все получили по заслугам за это, – подытожил Роман, заставив Жанну съёжиться от этих слов. – Но почему сейчас так просишь остановить Фиму? В отличие от вас, у неё есть нужный дар, насколько я помню.

– Да, она сделает всё лучше. Но обойти первый закон не может никто.

– Мёртвые должны быть мертвы, – пробормотала Жанна.

– Она может включить в ритуал три жертвоприношения, – предположил Роман. – По одному на каждого из ваших коллекторов.

– Может. И тогда откроет путь совершенно другой магии. Кровожадной и жестокой.

– А сейчас другая что ли?! – почти взвизгнула Жанна.

– Да, – спокойно ответил призрак. – Сейчас другая. Но та, первобытная кровавая магия, давно скучает. Раньше ведовской народ совершал жестокие ритуалы, приносил людские жертвы ради магии, и та была сыта. Но много лет она голодает. И ведовской народ мельчает.

– А если история просто повторится и на этом закончится? – не унимался Роман. – Воскресит она пацана. Трое людей отправятся за это к праотцам. Ты из-за трёх потенциальных жертв такой шорох навела?

– Сынок, – она тяжело вздохнула. – Что ты говоришь?

– Что ты ведёшь себя так, будто за эти кроется что-то большее, мама, – он поморщился, но старался сохранить хоть какую-то стойкость.

– Это цепная реакция. Мы открыли спор со Смертью, и чем закончилось? Ведовской народ начнёт чаще и чаще спорить с ней, и это лишь сделает мир более жестоким и опасным местом.

– Мама, не юли.

Роман вдруг прозвучал даже чрезмерно жёстким. Он плохо помнил маму, но интуитивно понял, что она пытается уклониться от прямого ответа. Призрачное лицо исказила боль:

– Жертв будет не три. Всё выйдет из-под контроля, и духи заберут всех в каждом из наших родов. Их терпение уже на исходе. Они устроят показательную кару, чтобы никто и никогда не пытался прыгнуть выше головы.

– Зачем же вы такого наворотили, мама? – спросил Роман сдавленно.

Он глядел на почти позабытую, но всё равно такую бесконечно родную фигуру, и не мог поверить, что из-за одного поступка группы друзей произросло столько страданий и лишений.

– Мы лишь хотели помочь, сынок, – с искренним сожалением ответила она. – И были самонадеянны. Мы были уверены, что всё обойдётся. Если бы я знала, что судьба выберет такой путь, – она помотала головой, – я сказала бы «нет». Мёртвые должны быть мертвы, как бы больно не было от этого живым.

В груди Романа саднило, он чувствовал головокружение и тошноту настолько сильную, что не решился бы сейчас подняться на ноги.

– А если Фима заплатит восстановлением порядка? – он поймал вопросительный взгляд мамы и пояснил. – Она же может попробовать вернуть всё как было и обменять свою жизнь на жизнь брата Краса?

Признак задумалась на несколько мгновений, и затем нерешительно протянула:

– Это… может сработать. Но я не могу ручаться.

Роману этого было достаточно. У него не было желания восстанавливать баланс вселенной, возвращать мёртвых к жизни или терять ставшую уже близкой подругу. Всё, чего он хотел, это чтобы начатая когда-то давно история закончилась и лазеек для продолжения не имела. После всего услышанного он лишь утвердился в мысли, что добра духи не несут – и без них мир станет лучше. Вдруг он обратил внимание на то, что фигура мамы стала более расплывчатой, выражение её лица читать стало сложнее.

«Время заканчивается», – понял он и снова ощутил ком в горле.

– Мама, почему я тебя вижу?

– Это твоя магия, милый, – она улыбнулась, и голос её был таким ласковым, что хотелось закрыть глаза и уснуть под его нежные звуки. – Удача нам всем улыбнулась.

– О чём ты? – Роман нахмурился. – У меня нет магии.

«И не надо», – добавил он про себя.

– Милый, я ушла рано, и твой отец так же озлобился на духов, как ты сейчас. Он не рассказывал тебе о Ритуале, и ты его пропустил. Магия не получила своего и должна была уйти в землю, вернуться к духам, как это всегда и бывает.

– Но что-то пошло не так?

– Да, – она говорила извиняющимся тоном, – что-то пошло не так. Твоя сила изменилась на глубинном уровне и не смогла воссоединиться с духами – они её не приняли. Но магия не может просто скитаться по миру, ей нужен человек. И посчастливилось найти ту, что была готова принять её в новом облике.

Алиса Бурнастова раскрытыми ладонями указала на Жанну, и та даже подпрыгнула на месте, не ожидая, что каким-то образом и её можно приплести к миру магии.

– К счастью, вы притянулись друг к другу, и в месте, куда я заложила всю свою силу, благодаря вашей связи ты смог немного прикоснуться к собственным силам. Я благодарю небеса за это.

– Нас не небеса сюда привезли, – возразил Роман, в удивлении обернувшись на Жанну.

Девушка с не меньшим изумлением смотрела на него в ответ.

«Он же не попросит силу назад?», – подумала она о первом, что пришло в голову.

Но нет, сила ему совершенно была не нужна.

– Мама, когда должен был быть мой Ритуал? В день рождения, когда двадцать четыре исполнилось?

– Да.

Роман нахмурился, глубоко задумавшись. Он мысленно отматывал время назад, снимая месяцы и года, будто луковую шелуху.

– Ромчик? – нерешительно позвала Жанна.

Он будто не слышал, но лицо его стремительно разгладилось и просветлело. Он вспомнил, чем был занят в свой двадцать четвёртый день рождения, и это наконец-то дало ему недостающие детали головоломки. Теперь все карты были у него на руках.

– Мама, – сказал он,. широко улыбнувшись, – спасибо. Ты очень помогла.

– Не делай глупостей, драгоценный мой, – попросила она ласково и перевела взгляд на Жанну. – Отговори его, моя милая.

– Попытаюсь, – ответила Жанна, не уверенная в своих силах.

Роман отвечать на её реплику не стал – не хотел тратить драгоценные минуты. Он заметил, что фигура становилась всё менее и менее различимой. Чуйка грустно подтвердила, что пришло время попрощаться навсегда, и он не хотел, чтобы последние их слова, сказанные друг другу в лицо, были препирательствами и спорами.

– Я прощаю тебя, мама.

– Спасибо, мой бесценный. Я и не мечтала об этом.

– Люблю.

– Лю…

Призрачная фигура начала волноваться и тускнеть. Роман хотел встретить этот миг стойко, но не справился с собственным телом. Он не заметил, в какой момент сорвался с места и подбежал к могиле. Когда материнская фигура дрогнула в последний раз и исчезла, ноги его подкосились, и он плашмя рухнул на землю.

– Нет, нет, подожди! – голос сорвался на крик вне его воли и желания.

Но ответа уже не последовало. Жанна, оставшаяся сидеть где сидела, по-прежнему видела Алису Бурнастову. Губы женщины вновь окрасились в чёрный, как при их первой встрече. Она опустилась на колени в безуспешных попытках обнять сына и утешить – сделать то, чего не сможет сделать уже никогда. Слёзы, душившие его в течение всего разговора, конец нашли свой путь наружу. Роман дал телу сделать то, что было нужно, чтобы выжить. Позволил кричать, позволил плакать. Позволил снова себе стать простым мальчиком, потерявшим маму – всего на минуту или две. Иначе эта боль разорвала бы его изнутри.

Вдруг он ощутил на плечах чьи-то руки. Знакомый запах окутал, и он расслабился в объятиях Жанны. Та, сдерживая собственные эмоции и стараясь быть как можно тише, села перед ним и крепко обхватила – точно так, как пыталась сделать Алиса Бурнастова, которую сын уже никогда не увидит. И если ничего не говорить, никак себя не выдавать, Роман мог бы на какое-то мгновение поверить, что обнимает его мама. Так и случилось.

Спустя четверть часа они уже сидели друг напротив друга и обсуждали услышанное. Жанна старалась не смотреть на него с сожалением, хотя оно и переполняло её сердце. А Роман же, напротив, выглядел непривычно и даже неприлично радостным.

– У меня есть план, Жанна, – сказал он, поправляя жилетку и пиджак. – У меня наконец-то есть точный, конкретный план. Никто не умрёт.

– Скажи это толпе призраков, что всё ещё тусуется вокруг нас.

– Никто не умрёт! – крикнул он в лес и засмеялся. Обернулся к девушке и добавил уже спокойнее: – Ну, по крайне мере из людей.