Невероятное наследство (книга 2)

Глава 22 «Месть!»

На следующее утро Любу ждал завтрак и разговор о предстоящей встрече с убийцами её друга.

— Если ты уверен, что там вампиры, то может быть мне чеснока поесть и полные карманы натолкать, ещё можно на шею бусы из него повесить? — предложила девушка.

Мартын расхохотался.

— Люба, я же тебе уже неоднократно говорил, что это только в кино и в сказках так, а на самом деле им, что крест, что чеснок, что святая вода, абсолютно до лампады. Может самую малость что-то из перечисленного мною им и неприятно, в виду личной непереносимости продукта или жидкости, но ради какой-то цели потерпеть небольшие неудобства вампиру не составит труда. Не каждый даже солнечного света боится, то есть прямого, яркого, возможно, всё-таки боль от ожогов пугает, а вот в пасмурную погоду многие их них могут гулять по улицам и днём. Ты не догадаешься, если такое существо будет идти рядом, даже если у тебя будут полные карманы чеснока, а вместо парфюма обольёшься святой водой.

— Да, точно, ты же мне рассказывал, я просто позабыла. Прости, волнуюсь. Я ведь всё-таки буду в первый раз с вампирами сражаться. Откуда они только берутся? Не сами же по себе появились, наверняка что-то перед этим произошло…

— Кстати, я тоже думаю, что это заболевание крови у людей само по себе не возникло. Ты что-нибудь слышала о богине Кали?

— Ну, в общих чертах. Знаю, что она — индийская богиня, кровожадная очень и рук у неё много, только уже не помню сколько. Ещё на шее вроде бы ожерелье из черепов и ногой она на горке из черепов стоит. Я такую картинку с её изображением видела, правда давно, ещё в восьмом или в девятом классе, поэтому мало что могу о ней рассказать.

— Богиня Кали бессмертна, как и все боги, у индусов она символизирует саму вечность. К тому же, напрямую связана со смертью.

Ей, чтобы задобрить, приносят кровавые жертвы. Именно поэтому Кали и кажется пугающей и злобной. Умирать всем страшно, отсюда и страх по отношению к ней. На самом деле её деяния нельзя измерять законами человеческой морали, она, как любой из богов, сама себе закон.

Многие жрецы храмов Кали мечтают покинуть этот мир и присоединиться к своей кровожадной богине. Ритуальными убийствами хотят добиться её благосклонности и, не задумываясь, жертвуют во имя Кали своей смертной природой.

Они-то и стали первыми вампирами, это можно сказать их профессиональное заболевание. Таких жрецов, убивающих и пьющих людскую кровь, когда-то называли поцелованными богиней и считали, что они ближе к ней, чем остальные люди, ведь очень часто ещё до своей физической смерти жрецы теряли человеческий облик.

Первыми вампирами были именно они, а не граф Дракула, которого бессовестно оболгали. Это им, своим верным слугам, Кали даровала долгую посмертную жизнь, которую прервать не так-то просто.

Свет солнца может убить этих самых первых вампиров, но это, если сутками держать их тела под палящими лучами. Для таких случаев Кали подарила им отличную регенерацию. Так что не верь фильмам, где вампиры едва попадают на солнце, тут же вспыхивают, как факелы и рассыпаются в прах. А вот кол в сердце и отрубленная после этого голова — работают просто отлично, не менее эффективно и сожжение дотла, ведь одно дело восстановить какую-то часть тела, другое, когда восстанавливать уже нечего.

Магия в этом случае тоже даёт положительный результат, если применить её с умом. Ты заклинания против этих тварей отлично знаешь, и воспользоваться можешь, только усилить нужно будет по максимуму, бить на полную мощь.

— Я справлюсь? — уверенно заявила девушка. — Как вспомню, что он сделал, так готова его в клочья порвать. Кажется, что силы в этот момент утраиваются.

В её глазах зажглись злые огоньки, которые обычный человек не заметил бы, но Мартын на то и бес, чтобы видеть такие вещи.

— Не сомневаюсь, нисколько не сомневаюсь, — попытался он успокоить хозяйку. — Я тоже буду рядом, надеюсь, что смогу быть полезным.

Мартын пододвинул поближе к Любе её любимые пирожные и кофе.

— Ты кушай, а потом подумаем, в какой день будем их ловить на наш крючок. Нужно выбрать самый пасмурный день, тогда они точно купятся. Только желательно без осадков, чтобы хорошо горели.

Колдун, конечно, орешек потвёрже, но у меня на крайний случай есть запасной план, хотя, с твоей и моей силой, да с нашими умениями, никакого крайнего случая не будет.

После обеда бес просмотрел прогноз погоды на неделю. В среду весь день ожидался пасмурным, и только к вечеру обещали похолодание и снег.

— Значит, завтра. Что ж, не будем тянуть. Сегодня поставлю их в известность. Похвастаюсь при одном из вампиров, знакомому мелкому бесу, что мы в среду возле того заброшенного поместья гулять будем, помнишь, где в воскресенье тренировались, там место удобное, не помешает никто.

Сделаю вид, что этого кровососа не заметил, подробненько объясню, куда и во сколько ему прибыть надобно, — подытожил Мартын. — Ты пока заклинание повтори. Против этих паразитов оно короткое, всего пять слов, но ошибиться нельзя, сама знаешь, шустрые они эти кровопивцы.

— Да знаю я это заклинание, не беспокойся, на скорость только потренируюсь.

— Тогда я пошёл ставить наших оппонентов в известность о намерениях посетить мною и вами, сударыня, одно из заброшенных дворянских имений Московской области.

Люба расхохоталась. Так витиевато бес говорил очень редко, ещё он при этом делал такое лицо, что это выглядело очень забавно и, черт побери, ему ужасно шло. Казалось, что неожиданно, буквально на минутку, переносишься в то далёкое время, когда все изъяснялись именно так, немного путанно, но красиво.

Пелагею Ивановну, в отличие от вампиров, решили в известность по поводу выбранного дня не ставить. Помочь она ничем не могла, а вот запретить открыто противостоять сильному колдуну, и отправить родственницу в целях безопасности подальше от Москвы, запросто.

Мартын и прежде не единожды разбирался с очень мощными колдунами и вампирами, к тому же на этот раз ещё и Кицу была на их стороне (хотя Люба об этом и не знала), поэтому в успехе он был уверен на девяносто девять процентов. Не на сто только потому, что один процент всегда оставлял Его Величеству случаю, который никогда не сбрасывал со счетов.

Бес весь вечер делал вид, что ничего особенного не происходит. Всем своим видом показывая, что они давно готовы и проигрывать никому не намерены.

Успешно подкинув дезинформацию врагу (вампир поверил каждому слову и заглотил наживку), он накормил Любу вкусным ужином, немного поболтал с ней на отвлечённые темы, и только после, пока она принимала ванну, достал все необходимые амулеты и кольцо дракона, подаренное лисой. Подготовил так же скорострельный арбалет со стрелами пропитанными древним ядом, замедляющим любое существо, не зависимо от того живое оно или ходячий труп. Оружие он спрятал в сумку так, чтобы можно было быстро достать при необходимости.

Внешне бес был совершенно спокоен. Эта уверенность постепенно передалась и его хозяйке, когда та вышла из ванной комнаты, расслабленная и желающая только одного: поскорее лечь спать.

Чай, особый состав которого был приготовлен Мартыном, сделал своё дело, иначе бы Люба ворочалась полночи. Есть у людей странная такая особенность, они ложатся в кровать с чётким желанием заснуть, но как только голова касается подушки, в неё лезут неизвестно откуда возникающие вопросы… сотни вопросов, причём таких, о которых в другое время задуматься им и на ум бы не пришло.

Пасмурное утро наступило быстро.

Завтракать хозяйка не стала, она выпила лишь чашку крепкого кофе и улыбнулась, мол, прости, но не сегодня.

Мартын всё понимал — не до еды. Сейчас Люба была не обычной милой девушкой, какой он привык её видеть. В глазах юной ведьмы горело яркое пламя азарта перемешанного с решительностью и злостью. В них легко читалось, что сегодня её первая охота, и она намерена убивать, но даже намёка на страх бес не заметил и это его очень порадовало.

— Едем! — скомандовала юная ведьма, как только наступил назначенный час, причём сделала это очень решительно.

Электрички из Москвы в это время как обычно полупустые, но дорога почему-то показалась длиннее, чем обычно. Так часто бывает, когда чего-то ждёшь. Минуты кажутся часами, а часы — вечностью.

Место, выбранное Мартыном, девушка знала отлично, они там тренировались не один раз.

Заброшенное полуразрушенное здание, прежде очень красивое, величественное, сейчас темнело пустыми глазницами высоких оконных проёмов, а дверь, ведущая от высокого парадного крыльца внутрь, заколочена крест-накрест грубыми досками.

Перед домом небольшое открытое пространство, окружённое редким березняком. Очевидно, здесь разворачивались отъезжая кареты, привозившие в имение гостей. Когда Люба увидела это поместье, то почему-то сразу подумала, что в нём непременно бывали балы, а ещё представила себя дамой, танцующей вальс или кадриль под приглашённый для торжества оркестр.

Сейчас всё выглядело хмурым и неприветливым. С утра подморозило, и прежде немного пожухшая, но всё ещё живая трава, теперь была окончательно убита наступающей зимой, покрытая, словно саваном, белым инеем, она шуршала мертво и неприятно.

Поскольку листья на деревьях давно облетели, окрестности отлично просматривались. Судя по едва заметным следам, которые вели за дом, их уже ждали. Мартын глазами указал на это спутнице.

— Да, я уже поняла, что они здесь, — мысленно произнесла ведьма, даже не пытаясь скрыть ненависть и отвращение к тем, кто прятался за домом.

Они убили Игоря, и она пришла мстить.

В глазах Любы снова вспыхнули недобрые огоньки.

Она смело шагнула вперёд.

— Подожди, — мысленно крикнул Мартын, попытавшись поймать её за рукав.

Что-то настораживало. Странное предчувствие охватило его. Нужно остановить хозяйку, почти осязаемая опасность повисла в воздухе будто туман.

Но поздно.

Ловушка захлопнулась.

Моментально огромный невидимый купол накрыл и дом, и поляну перед ним.

Мартын, сделав шаг за хозяйкой, упёрся в невидимую стену.

Он попытался воздействовать на купол магией, но все заклинания рикошетом попадали в него самого. Бес безуспешно бился с этой невидимой материей. Судя по вспышкам на противоположной стороне, Кицу тоже оказалась отрезанной от происходящего.

Тем временем девушка прошла полпути от него до здания. Навстречу ей из оконных проёмов второго этажа одновременно спрыгнули вниз оба вампира.

Мартын замер. Если бы бесы верили в того, кого люди называют Всевышним, то он, наверное, сейчас бы неистово молился. Но ему оставалось лишь наблюдать.

— Только бы она не испугалась, не переволновалась, не забыла бы заклинание, — думал в этот момент бес, до крови кусая губы и даже не замечая этого.

Но тут случилось то, чего он не ожидал.

Кровососы не успели даже приземлиться, как раздался голос Любы, он звучал так, словно по железу ударили железом — чётко, холодно и с нескрываемой злостью.

— Сдохни, тварь!

Она даже не произносила заклинания, она просто ненавидела.

До земли, покрытой жухлой подмёрзшей травой, долетел только серый пепел.

Потом, ведьма моментально переключилась на второго вампира, который бросился к ней, и крикнула:

— Сдохни!

Прах второго вампира окрасил белоснежный иней серым цветом.

При каждом её восклицании купол, отделяющий Мартына от хозяйки, дрожал так, что казалось, будто ему было очень больно.

Из-за угла, хлопая в ладоши, вышел колдун.

— Так вот ты какая, маленькая ведьмочка. Лихо ты с этими полудурками расправилась. Не ожидал. Браво! А теперь я заберу твою жизнь, вместе с силой, конечно же, затем и пришёл. Эскорт твой не поможет, завеса прочная. Да и тебе не справиться со мной, но я могу сделать так, что ты умрёшь быстро, не почувствовав боли, бесёнок твой тоже не будет страдать, увидев, как ты навсегда тихонечко засыпаешь в моих объятиях.

Он кивнул в сторону Мартына, который уже не пытался ничего предпринять, а только смотрел во все глаза, не имея возможности ни помочь, ни помешать. Его трясло от ненависти, но что он мог в этой ситуации.

— Кстати, за мальчика… того, с которого сняли шкурку, как с пушного зверька, не извиняюсь, он оказался помехой на моём пути, только и всего. Вампиры слегка перестарались, но теперь винить их нельзя, сама понимаешь, они теперь окончательно упокоились, а о мёртвых либо хорошо, либо никак!

Мужчина грубо рассмеялся.

— А хочешь, я сделаю тебя своей наложницей, буду пить твою силу маленькими глотками, как дорогое вино, а тебя в это время буду любить так, как тебе и не снилось. Я могу быть нежным и ласковым или грубым и жестоким, но тебе всё равно это будет нравиться, ведь рабы не выбирают, а радуются тому, что им дают.

Ты совсем маленькая беззащитная девочка, зачем тебе сопротивляться и делать себе больно, против меня тебе бороться бессмысленно, я опытнее, сильнее. Отдай мне свою магию, и возможно я оставлю тебе жизнь.

Он продолжал мерзко смеяться, подходя к ней ближе и ближе.

Делал он это медленно и очень уверенно, очевидно, пытаясь напугать, сломить её волю, наверное, всегда так поступал с юными неопытными ведьмами.

Девушка стояла, ничего не предпринимая, казалось, что она была напугана так, что даже не дышала. Мысленно её противник уже праздновал лёгкую победу, считая, что молоденькая глупышка парализована страхом.

В это время с Любой происходило нечто странное, незаметное со стороны.

Откуда-то из района солнечного сплетения начала подниматься злость, дикая, неудержимая, тёмная. Она медленно дошла до грудной клетки и сформировалась в большой чёрный шар, который, каким-то образом вырвавшись наружу, повис в воздухе и искрил, словно шаровая молния, ожидавшая приказа.

Колдун заметил это слишком поздно.

Он, как зачарованный, смотрел на шар. Такой сильной и необычной магии прежде ему встречать не приходилось.

Глаза мужчины напоминали сейчас глаза крысы, которая, не моргая, смотрит на питона, и понимает, что ей конец.

Всё остальное произошло очень быстро.

— Сдохни! — крикнула Люба, словно хлыстом, ударив ненавистью по своему противнику.

Резким движением тёмный шар метнулся в сторону колдуна, а через секунду Мартын ввалился на поляну, так как купол исчез.

В воздухе пахло серой, а на земле валялось то, что осталось от недавно смеющегося и чувствовавшего своё превосходство человека.

Люба стояла в центре поляны и, недоумевая, глядела по сторонам, её трясло мелкой дрожью, словно от холода, а по щекам катились крупные слёзы.

Мартын подбежал к ней одновременно с Кицу, переставшей маскироваться.

Он подхватил хозяйку на руки, и попросил лису открыть рюкзак, который перед этим сбросил с плеча. Вернувшись домой через портал в этой заплечной сумке, бес очень аккуратно, словно девушка была чрезвычайно хрупкой, усадил хозяйку на диван.

Кицу спустилась следом, держа сумку за ручку.

Портал вывернулся наизнанку и снова приобрёл вид рюкзака.

— Кицунечка, а ты как тут оказалась? — только сейчас заметив гостью, растерянно произнесла Люба.

Она медленно выговаривала слова, словно вспоминая каждое из них прежде, чем произнести.

— Приехала увезти тебя к солнечным пляжам, тёплому морю и разноцветным рыбкам, — улыбнулась лиса, — мы же договаривались, помнишь?

— Помню. Знаешь, я так испугалась там, возле особняка, — шёпотом ответила девушка.

Мартын помог Любаше снять куртку и сапожки.

— Поздравляю, хозяйка! — тихо сказал он, наклонившись к ней поближе. — Я знал, что ты справишься. Я горжусь тем, что служу именно тебе. Только скажи мне, пожалуйста, что за странное заклинание я сегодня слышал? «Сдохни»⁈ Что это вообще такое, где ты вычитала столь мощную формулу, обращающую в прах и разрывающую на мелкие кусочки всё, что движется?

Все засмеялись.

Это сняло напряжение, и руки Любы почти перестали дрожать.

Бес подал чай.

— У меня тепло растеклось по жилам после пары глотков твоего чая, стало так хорошо и спокойно, что ты добавил в него? — спросила она у Мартына. — Наверное, какой-то хороший травяной настой? Расскажешь мне потом? Классная штука, может пригодиться.

— Нет там трав, я добавил в чай сахар и хороший французский коньяк, ничего кроме этого.

— А-а-а… — протянула девушка. — Вкусно. Налей ещё, только коньяка побольше и можно без чая. И Кицунечке тоже.

А через полчаса Люба уже спала, как маленький наплакавшийся ребёнок.

Пелагея Ивановна, узнав, что у них в гостях лиса, вышла поздороваться и случайно услышала, что произошло.

Она, чтобы не разбудить девочку, шёпотом отругала Мартына, а затем ушла, что-то ворча себе под нос, но пообещав, что обязательно поговорит с ним в более подходящее для этого время.

Люба проснулась к вечеру отдохнувшая, полная сил.

Мартын приготовил шикарный ужин.

Победу нужно было отметить!

Оказалось, что Люба почти ничего не помнит из того, что произошло там, на поляне, с того момента, как купол отгородил её от друзей. Она так и сказала «друзей».

Мартын и Кицу переглянулись, синхронно улыбнувшись. Друзьями их ещё никто не называл, это оказалось очень приятно.

— А откуда взялось это странное слово, сработавшее, как мощнейшее заклинание? — спросила лиса.

— Помнишь, ты мне как-то сказала, что моя магия такова, что не так уж и необходимы тексты заклинаний, нужно только чего-то очень захотеть? Мартын тоже неоднократно говорил об этом. Ну, вот. Я просто очень захотела! Сделала, как вы говорили…

Захотела их смерти так сильно, что сжала зубы до хруста, а потом, не вспомнив ни одного слова из того, что так долго и старательно заучивала, выкрикнула своё желание прямо изнутри, откуда-то из живота. Даже не выкрикнула, а оно само как-то вырвалось. Я в этот момент настолько их ненавидела, что готова была на части разорвать.

— Да, ненависть — страшная штука, тёмная и жестокая, — подтвердил бес. — Если она настоящая, то может больших бед натворить. Теперь и ты это знаешь.

— Давайте не будем больше об этом говорить. Я отомстила и мне легче. Теперь, могу отпустить Игоря, оставив его лишь в своих воспоминаниях. Буду помнить улыбку, то, как он пачкал нос, когда ел пирожные, посыпанные сахарной пудрой, как издали кричал мне «привет», вместо того, чтобы спокойно сказать, когда подойдёт ближе… Буду помнить всё, но светло, без неприятного мутного осадка злости.

Смогу спокойно поехать с вами на море, зная, что эти твари больше никому не навредят. Да, и ещё…

Я, когда стояла напротив этого колдуна, кое-что поняла…

Люба на минуту задумалась, но потом кивнула, словно решив что-то для себя окончательно.

— Я решила, что не буду преследовать убийц своего отца. Их судьба уже наказала.

Очень хочу побывать в разных странах, увидеть всякие интересности, я же почти нигде не была. Хочу знакомиться с новыми людьми, целоваться с красивыми парнями…

Мартын от удивления даже приподнял брови, этого он услышать от неё сегодня точно не ожидал.

— В общем, хочу жить! Очень хочу жить!

А через пару дней они уехали.