Невероятное наследство (книга 2)

Глава 13 «Онме-дзи — это колдун»

— Онмё-дзи — это колдун? — неожиданно спросила Люба.

Оба её собеседника моментально умолкли и повернулись к ней.

— Да, можно и так сказать, — поспешно ответила лиса. — Хочешь, расскажу тебе про самого известного в Японии онмё-дзи, человека по имени Абэ-но Сэймэй.

— Расскажи, — ответила девушка. — А ты, Мартын, не ругай Кицу, я уверена, что она не хотела ничего плохого, раз так говорит.

— Конечно, не хотела, только подводным тварям того итальяшку и до полусмерти напугать тебя, — проворчал бес.

— Но ведь всё в порядке. Давай позабудем, между прочим, мне про тех чудищ вспоминать не очень-то приятно. Так что там за Абэ-но Сэймэй такой?

По лицу Любы было видно, что ей сейчас, как маленькой девочке, нужна сказка, а история про древнего колдуна, наверняка, была похожа на то, чего ей хотелось.

Лиса не переставала удивляться умению этой юной ведьмочки оставлять прошлое в прошлом. Раз ничего непоправимого не произошло, то значит всё в порядке. Даже если что-то уже случилось, но ничего нельзя изменить, то не стоит терзать себя, нужно постараться успокоиться, отпустить это и жить дальше. Девушке, конечно же, было больно из-за некоторых обстоятельств её жизни, но она находила силы шагнуть в будущее, если, не закрыв двери в былое до конца то, по крайней мере, прикрыв их на данный момент, чтобы постепенно насмелиться и сделать следующий шаг.

— Хорошо, я расскажу, только пусть он не смотрит на меня зверем, — произнесла Кицу.

Мартын лишь фыркнул в ответ, давая понять, что он абсолютно спокоен, даже попытался изобразить подобие улыбки. Вышло кривенько, но про его нападки все уже позабыли, и перешли к обещанной истории.

— Онмё-до — это учение, которое китайцы привезли в начале шестого века в Японию, — начала свой рассказ лиса, не пожелавшая больше заставлять Любу ждать. — Оно было всего лишь системой гаданий, основанной на китайской философии. В Китае все просто помешаны на философии. Они там… впрочем, не важно.

В середине ХIХ века онмё-до уже было объявлено вне закона и запрещено. Вновь изучать его официально разрешили только в 2006 году, но сейчас это считается скорее разновидностью синтоистских ритуалов, чем самостоятельной школой.

Ты же, надеюсь, слышала что-нибудь про инь (он) и ян (мё)? — спросила она девушку.

Любаша ответила утвердительно, и рассказчица, довольная, что не придётся этого объяснять, продолжила повествование.

— «Онмё-до» буквально переводится как «Путь Инь-Янь».

Поначалу последователи этого учения занимались разными мелочами: говорили, где лучше поставить дом, когда отправиться в путешествие или какой масти козу купить. Но со временем их популярность росла, а через сотню-другую лет онмё-до заинтересовался и императорский двор.

Ты же понимаешь, что там, где есть интерес властителя, рядышком всегда крутятся богатство и власть?

Чародеи это прекрасно знали. Они быстро стали практически личными советниками императора, могли легко влиять даже на политику страны.

Кроме того онмё-дзи умели изгонять злых духов, например, таких как горё (души несправедливо убитых людей, жаждущие отмщения), а это было очень важно и востребовано, ведь в Японии междоусобные войны и внутрисемейная вражда были в те времена обычным делом.

Позже колдуны научились избавляться и от любой другой нечисти, а так же призывать на службу шикигами (или сикигами). Только не путай их с богами смерти — синигами.

По воле онмё-дзи духи делали всё, что угодно, даже убивали.

Шикигами, по сути, такие же существа, как и Мартын, призванные и охраняющие своего хозяина.

Мне сегодня пришлось иметь дело не только с онмё-дзи, но и с его шикигами. Колдун, конечно, был среднего пошиба, хотя чужих магических сил он собрал не мало, но пользоваться ими пока не успел научиться, так что Сэймэю даже в подмётки не годился. А вот его слуга был совсем не слабым, это точно.

— А я говорил, что тебе понадобится моя помощь, — проворчал Мартын.

— Обошлась, как видишь, — парировала Кицу, гордо вздёрнув свой маленький носик.

— Расскажи, как всё прошло? — поинтересовалась Люба.

Но лиса в ответ заявила, что сейчас об этом она говорить не хочет, возможно, завтра вечером, когда припомнит все подробности, тогда и расскажет.

Любаша кивнула, она была готова слушать дальше.

— Так вот, Абэ-но Сэймэй, как ты понимаешь, это и есть тот самый легендарный онмё-дзи, то есть маг, колдун, чародей (называй, как нравится) про которого я хочу тебе рассказать.

Его отец был аристократом по имени Абэ-но Ясуна, он был талантливым человеком и служил при дворе великого императора, а мать — Кудзуноха, такая же кицунэ, как и я. Родилась она на острове Эдзо, так в те времена называли Хоккайдо.

Когда через несколько лет после рождения Сэймэя раскрылось, что его мать — вовсе не обычная наложница, которой она притворялась, а лиса, то ей пришлось покинуть дом, любимого мужа и своего драгоценного сыночка. Кицунэ тогда считали злом и люто ненавидели, поэтому стоит поблагодарить отца мальчика, который заявил, что выгнал наложницу из-за такого подлого обмана. Он этим спас свою возлюбленную. Никто не узнал, что на самом деле Абэ-но Ясуна помог ей сбежать среди ночи, и позволить жить. Её непременно бы убили!

На прощание Кузуноха подарила сыну способность понимать язык животных и после этого навсегда ушла.

Со временем отец заметил, что ребёнок одарён особыми талантами к магии, и совсем маленького отдал сына в ученики придворному онмё-дзи.

Кстати, учитель у него был очень высокопоставленным человеком по тем временам. Попасть к такому считалось великой честью.

Ученик оказался чрезвычайно талантливым, он обладал невероятными экстрасенсорными способностями и, будучи ещё малышом, мог уверенно командовать низшими демонами, случалось даже спасал учителя, если тот в одиночку не справлялся с разной нечистью.

Поэтому, когда мальчик вырос, придворный онмё-дзи рекомендовал его, как своего приемника.

Такого при дворе позволить не могли, ведь должность, которая передавалась по наследству, досталась бы в этом случае чужому для придворного чародея ребёнку. Сын самого учителя оказался бы обделён, его это тоже очень беспокоило, да и родственники были возмущены.

Но император неожиданно расщедрился и по просьбе своего советника и главного колдуна поделил должность, позволив его родному сыну остаться на службе и составлять гороскопы, а всё остальное сделал обязанностью Сэймэя.

— Повезло парню! — констатировала Люба. — Мартын, пожалуйста, завари нам чая, а пока мы будем его пить, приготовь чего-нибудь покушать, Кицу ведь не ужинала. А потом она нам расскажет, что было дальше.

Когда дело касалось приготовления чего-нибудь вкусного для хозяйки, беса дважды просить было не нужно.

Уже минут через пятнадцать все сидели за столом, а лиса продолжала свой рассказ.

— Так вот, в то время на ту же должность претендовал еще один колдун, Асия Доман, который был старше и потому, как он полагал, намного опытнее юного Сэймэя. Как и все себялюбцы, он считал, что более достоин такой почётной и, конечно же, хорошо оплачиваемой должности, чем какой-то мальчишка-выскочка. По собственной воле такие люди не отказываются от денег и власти?

Император понимал, что такое противостояние способно наделать множество бед. Он велел устроить честное магическое состязание и отдать должность самому лучшему.

Целью поединка между онмё-дзи было угадать содержимое большой закрытой коробки.

Доман подговорил своего человека подложить в коробку пятнадцать спелых мандаринов, после чего смело заявил, что в коробке лежат именно эти плоды и именно столько, сколько он сам приказал туда спрятать.

Казалось бы, куда уж проще? Выиграть, зная, что внутри, мог бы и ребёнок.

Но Сэймэй, поняв его хитрость, с лёгкостью превратил мандарины в крыс.

Когда его спросили, то честно ответил, что внутри сидят крысы.

Коробку вскрыли, и все увидели, что паренёк-то прав.

Доман же был очень испуган, увидев, во что превратились мандарины. Он прекрасно понял, насколько силён юноша. Стать врагом для такого, значит, быть не просто глупцом, а полным идиотом.

Если мандарины внезапно обратились в крыс, не трудно догадаться, что такой сильный маг мог сделать с семьёй, да и с самим Асия Доманом.

Он признал, что побежден, а Сэймэй в тот же день получил место при дворе великого императора.

Обязанностей у новоиспечённого онмё-дзи было не мало, но он играючи справлялся с ними. Возможно потому, что у Сэймэя была дюжина помощников шикигами, количество неслыханное даже по меркам очень могучих волшебников, ему отлично удавался поиск пропавших вещей, он всегда безошибочно определял пол будущего ребенка из императорской семьи, а это было не так-то и просто. Как ты и сама понимаешь, Любаша, тогда не было даже электричества, а уж тем более современных аппаратов УЗИ. Лишь прикоснувшись через ткань к пульсу, этот парень мог рассказать о здоровье пациента всё!

Мастер всегда точно предсказывал и стихийные бедствия, и различные знаковые события в жизни людей.

Он исследовал способы гаданий, составления календарей и гороскопов, различные заклятия и методы управления демонами, кстати, использовать пентаграммы в онмё-до тоже первым начал именно Сэймэй.

Ему были подвластны всевозможные виды лечения и умерщвления людей, предсказания будущего и проникновения в тайны прошлого.

Результаты Сэймэй записывал в своих трактатах, которых было множество, к сожалению, до нашего времени сохранились только тридцать шесть.

Его работа «Сендзи Ряккецу», учебник по гаданию, содержит шесть тысяч способов построения астрологических прогнозов и тридцать шесть способов предсказания будущего, а наставлениями мастера до сих пор пользуются все онмё-дзи Японии.

Кстати, благодаря его учебнику, катастрофа, которая произошла на Фукусиме, была предсказана еще за несколько лет до этого ужасного события. Но, к сожалению, люди сейчас не слишком доверяют онмё-дзи, воспринимают их пророчества, как забаву.

Я думаю, что сохранилось именно такое количество его трактатов тоже неспроста. Тридцать шесть — это очень интересное число. Например, тридцать шесть градусов — температура тела здорового человека, а у фортепиано столько же чёрных клавиш. В колоде тридцать шесть карт…

А знаешь, чему равна сумма всех целых чисел от одного до тридцати шести?

— Нет, — честно призналась Люба. — Математика никогда не была моим любимым предметом.

— Шестисот шестидесяти шести, ты ведь в курсе, что это за число?

— Ого, так называемое число зверя, да? — только и смогла произнести удивлённая девушка.

— Верно, а если сложить обе цифры, из которых тридцать шесть состоит (36 = 3 + 6 = 9), то получится девять — число огненного преображения материи или число феникса.

Я могу продолжить список, но лучше пусть тебе потом обо всём этом расскажет Мартын, такое число достойно отдельной беседы.

Продолжу про Сэймэя.

О его доме в Киото ходили разные слухи. Туда никогда никого не приглашали, колдун жил уединённо, но говорили, будто бы стерегут его покой жуткие демоны — жители подземного мира, а прислуживают чародею прекрасные юные девы, которые на самом деле — небесные богини.

Проверить, правда ли это, никто не решался, так как люди боялись подходить к жилищу, охраняемому нечистью.

Допускаю, что слухи о своих жутких охранниках распускал сам Сэймэй, чтобы поменьше интересовались его личной жизнью, но возможно все эти разговоры появились не на пустом месте. Но онмё-дзи никому не позволял выяснять правду, кому захочется делиться красавицами богинями?

Лиса хихикнула, а за ней следом засмеялась и Люба.

Кицу рассказала ещё очень много интересного, в завершении произнесла:

— Могила Сэймэя не сохранилась, думаю, он сам так захотел (а то бы растаскали его кости на артефакты). Но на том месте, где стоял дом волшебника, император велел построить храм в его честь, чтобы мудрый онмё-дзи и после смерти защищал его и город от злых духов.

Кстати, этот храм и сейчас стоит там же. Ежегодно в день осеннего равноденствия там проводится красивый праздник — Сэймэй-мацури. Любаша, если хочешь, то мы обязательно побываем в нём.

— Конечно, хочу. Очень уж любопытной личностью был этот онмё-дзи.

— Значит, решено, а сейчас давайте спать, а то скоро наступит утро, а мы ещё не ложились, — заявила рассказчица, дав понять, что на этом сегодняшний экскурс в историю окончен.

После того, как Люба уснула, Кицу принялась смазывать свои раны, которые удачно прятала под просторным махровым халатом. Она покрывала их какой-то зелёной мазью, по цвету напоминающей васаби, а по запаху болотную тину растёртую вместе с жабами, выловленными из того же болота. Лиса, сжав зубы, морщилась от боли, но не издала ни звука, боясь потревожить спящую гостью.

— Видно не слабо ей досталось, обычные ранения уже давно бы исчезли, а эти только к утру пропадут, не раньше, — подумал Мартын, который наблюдал за Кицу украдкой, но подходить и предлагать помощь не стал. Не хотел задеть её гордость, к тому же точно знал, что лиса откажется.