Невероятное наследство (книга 2)

Глава 11 «Солнечное утро»

Утро порадовало ярким солнцем.

Люба обнаружила этот факт, придя умываться в онсэн.

Внутри жилища Кицу никогда не знаешь, какая погода за пределами скалы, а здесь, с каменного балкона, было сразу видно, что день ожидается отличный.

— Хозяйка, желаешь на завтрак кофе или чай? Что подать? — возник в голове девушки голос Мартына.

Люба от неожиданности подскочила на месте.

— Ну, нельзя же так! — проворчала она вслух. — Напугал!

— Не хотел, виноват, исправлюсь, — шаблонно ответил бес, при этом тихонько хихикая. — Думал, что ты давно привыкла. Так что пить-то будешь?

— Кофе.

— Хорошо, через минуту завтрак будет готов. Лиса присоединится к нам позже, куда-то умчалась прямо с раннего утра — дурная голова всегда ногам покоя не даёт!

Вернувшись в комнату, Люба обнаружила на столе французский завтрак: ещё тёплые круассаны, которые она обожала, масло, её любимый клубничный джем и, конечно же, наивкуснейший кофе.

— Какой необычный, — попробовав напиток, оценила его девушка. — С каждым глотком вкус новый, и немного слаще становится или мне кажется? Наверное, я ещё окончательно не проснулась.

— Ничего тебе не кажется, — ответил, улыбнувшись, бес, радуясь, что она заметила особенность приготовленного им напитка, так быстро. — Тут дело в карамели. В расплавленный сахар добавляется необходимый для какого-то определённого вкуса наполнитель, например, коньяк, им же смазывается чашка с внутренней стороны над уровнем напитка. Плавленый сахар смешивают с ванилью или можно с чем-то другим, тут уж кому что нравится. Затем его остужают, ломают большими толстыми кусками и помещают на дно чашки. Пока человек пьёт — карамель понемногу тает, а вкус при этом постепенно меняется.

— Мне нравится. Сам придумал?

— Нет, что ты, таким способом, при подаче этого напитка, травили недругов ещё во времена Людовика четырнадцатого.

— Травили? — удивлённо посмотрела на чашку с кофе, а потом перевела взгляд на беса, девушка. — Это, наверное, когда Екатерина Медичи жила? Она же главная отравительница того времени? Да? Или это не так?

— Нет! — улыбнувшись, ответил бес. — Медичи тут не при чём. Это почти на сто лет позже, Катерина умерла в 1589 г., а Людовик де Бурбон, который четырнадцатый, его ещё звали «король-солнце», родился только через сорок девять лет после её смерти.

Именно он, кстати, и одобрил своим указом разрешение на продажу кофе в своей стране в 1669 г.

Талантливо придумано, ты не находишь? А какая польза! Я про слуг.

Таким образом, между прочим, сберегались человеческие ресурсы, которые были очень нужны. Войны и болезни в те времена уносили жизни многих трудоспособных людей. Если пробовал кофе господина человек, который выполнял эту непривлекательную работу (травили тогда частенько), то он много яда отведать не успевал, в результате оставался жив, а вот его хозяин погибал.

Бес довольно потёр руки, словно только что сам прикончил кого-то из королей.

Люба неуютно поёжилась.

— Что за времена были такие⁉ — возмутилась она. — Им обязательно было нужно друг друга травить?

— Ещё головы рубили и вешали, — услужливо подсказал Мартын.

— Но Екатерина Медичи ведь тоже жила практически в те же времена. Не зря же про неё такое говорили? — продолжила свою мысль девушка.

— Екатерину Медичи оболгали, сделав из неё чудовище.

Эта итальянка сразу не пришлась по нраву чопорному французскому двору, хотя сделала для Франции намного больше, чем многие дворяне того времени вместе взятые.

Да, иногда ей необходимо было избавляться от врагов, порой делать это не самым лицеприятным образом: приходилось, и травить, и подсылать убийц…

А что поделать? Таковы были в те времена нравы — если не ты, то тебя.

Но к чести этой женщины, нужно заметить, что она очень любила мужа, обожала своих детей, и ввязалась в такую грязь, как политика, только ради них. Что поделаешь, если хочешь выжить сам и спасти любимых — нападай первым.

Дворцовые интриги того времени — это нечто!

— Да, я читала и в кино тоже смотрела в фильмах…

— То, про что ты читала или смотрела, не отражает и сотой доли изощрённости, с какой губили королей. Недолго бы она прожила, если бы была тихой и скромной девушкой?

— Наверняка ты прав и, скорее всего, даже лично видел всё это, — согласилась Любаша. — Я действительно многого не знаю.

— Екатерина оказалась хорошенькой и весьма неглупой женщиной, — продолжил бес. — Может быть, именно это обозлило знать, и потому с первых минут появления во дворце её так возненавидели? Глупая королева была бы покладистее, а малышка Медичи оказалась не по зубам французскому двору. Слишком сильную женщину с твёрдым характером сложно сломать. Она крепко вцепилась не только за свою жизнь, но и за корону.

Тридцать лет эта женщина держала всю страну в руках.

Только представь себе этот срок, особенно в те времена, когда люди умирали, как летним вечером мотыльки возле лампочки. Она не давала разрушить монархию ради своих детей и Франции. А ещё при ней во Франции расцветали разные искусства, например, появилась опера, которой до этого там не было. Королева, вместо того, чтобы никого не злить, а взять и по-быстрому умереть, жила на полную катушку.

— Тогда извиняюсь. В школе нам говорили только то, что она была очень злым человеком, убивала всех направо и налево. Называли королевой ядов и главной отравительницей своего времени.

— А передо мной-то что извиняться? Да и самой Екатерине сейчас чьи-либо извинения давным-давно до лампады. Историю пишут не победители, как все утверждают, а выжившие! История всегда была и будет рабой политики.

Очернить королеву в то время старались многие: и знать Франции, и англичане, и… да всех и не перечислить. Екатерина Медичи совершенно безвинной, конечно же, не была, но грехи её не больше, чем у всех остальных. Ты должна понимать, молва и из святого сделает исчадие ада. А уж королеву оклеветать и вовсе не сложно. Всегда найдутся недовольные, любой правитель — человек, а любой человек не идеален. К тому же, что одному хорошо, то другому — хуже не бывает.

Кицу ворвалась в жилище внезапно, принеся с собой запах солёных брызг свободолюбивого бушующего океана.

Она всегда не входила, а именно врывалась, словно ураган. Жизнелюбию и темпераменту лисы можно было только позавидовать.

— Идёмте на улицу: погода шикарная, а клёны пылают всеми оттенками красного. К тому же, я придумала, куда можно сходить, чтобы развлечься.

Мартын и Люба синхронно повернулись к ней.

— И ты думаешь, что вот так просто уйдёшь от ответа? — возмутился бес. — Опоила меня, чуть не погубила девочку, а теперь ведёшь себя, как ни в чём не бывало? До сих пор даже не извинилась.

— Ничего страшного не произошло, — ответила лиса, смело взглянув бесу прямо в его зелёные глаза. — Все живы. У Любиного приятеля, вон, даже здоровье улучшилось. Не умри он у меня на руках в машине скорой помощи, не миновать бы ему операции на сердце через несколько лет.

Хотя, он бы живым точно не доехал.

По большому счету наша кьюкьюся — это всего лишь бесплатное комфортное такси до больницы, и не более того.

— Как ты её назвала? — переспросила Люба.

— Кьюкьюся, русские часто называют кукуша, но у нас произносится мягче, потому….

Дальше её собеседница уже не слушала. Она повторяла «кукуша» и заливисто смеялась.

Казалось бы, неприятный разговор завершён. Но не тут-то было.

Когда Любаша закончила веселиться, Мартын начал с той же строгой ноты, на которой закончил.

— Все живы? Это то, что ты можешь сказать в своё оправдание? Что могло случиться с тем итальяшкой, как и то, что ты его вылечила, меня не волнует, но Люба была в опасности, а я спал, как убитый и не мог помочь, — возмущался Мартын.

— Да, ладно. Она и сама неплохо справилась, ей твоя помощь была нужна, как повару прошлогодняя рыба при приготовлении суши, — парировала Кицу.

— Всё! Немедленно прекратите! — закричала Люба. — У меня сейчас голова заболит. Как муж с женой ссоритесь.

Кицу и Мартын одновременно замолчали.

— Муж с женой? Только с бесами я ещё не связывалась, — тихо возмутилась лиса.

— Не ври! — шёпотом парировал Мартын. — Ты, наверное, позабыла, я про твои похождения наслышан…

Строгий взгляд хозяйки прервал его, и бес замолчал.

Любе было очень любопытно, когда это Кицу встречалась с бесом, про которого говорил Мартын. Наверняка тот был хорош, у лисы высокие стандарты. Но позволить им поссориться из-за какой-то мелочи она не могла, поэтому отложила вопрос «до лучших времён».

— Действительно, день такой замечательный, что сидеть дома просто стыдно! Мы куда-нибудь сегодня идём? — спросила девушка, намеренно поменяв тему разговора. — Кицу, ты говорила, что придумала, как нам развлечься?

— Да, точно, не договорила, кое-кто не дал!

Она сердито покосилась на Мартына, ожидая ответного укола, но тот промолчал.

— Мы идём к местным гадалкам. Знаю одно местечко, там прямо на улице… в палатках, мини шатрах и просто за столиками под солнцем собрались ворожеи всех мастей. Есть даже такие, которые по отпечатку пятки умеют судьбу предсказать, — глядя в потолок и покручивая в руках один из хвостов, заявила лиса, а потом, хихикнув, добавила, — больше скажу, могут даже по отпечатку попы сказать, что человека ждёт.

— Шутишь же? — недоверчиво переспросила Люба.

— Даже не думала. Там и по более интимным частям тела гадают. Тебе не обязательно к таким подходить, но ради любопытства, почему бы не посмотреть на этих шарлатанок. Я часто гуляю там, специально хожу, чтобы развлечься — очень весело.

Сейчас многие предпочитают гадалок, с которыми общаются по интернету, но мне нравятся живые, они забавнее.

— А в театр Кабуки сходим? Я про него где-то читала, пишут, что это тоже интересно.

— Фи, — пожав плечиками, заявила лиса. — Кабуки создали плебеи, в аристократическом театре самураев главными героями были боги и даймё, то есть благородные господа, а тут на первые роли выбрали торговцев и гейш.

Это же смешно. Глупые плебеи в момент стали что-то значить.

Придумали его женщины, но потом, подражая классическому театру, Кабуки стал чисто мужским, и играли в нём только мужчины, причём очень даже хорошенькие. Только тогда он и приобрёл статус высокого искусства.

В 1925 году построили «дом Кабуки», красивый, снаружи похожий на средневековый замок, а внутри не очень, какой-то слишком обычный что ли. Была я там несколько раз, мне не понравилось.

Кстати, там когда-то играл один актёр…

Лиса томно прикрыла глаза и вздохнула.

— Красавец. Все по нему с ума сходили и женщины и мужчины. Влюблён был в меня по уши, бегал за мной хвостиком, остальных даже не замечал. Даже очень знатные особы не привлекали его внимания.

Говорили, очень талантливый, огромные надежды подавал, я на спектаклях с его участием не была, не пришлось, так что ничего сказать про это не могу.

Мы случайно на одном званом обеде встретились, тогда он и влюбился в меня, — продолжила она.

— И что было у вас с этим актёром? Вы встречались? — поинтересовалась Люба.

— Один только раз, до того, как он пропал. В горы ушёл и не вернулся, скорее всего, сорвался со скалы. Искали его, бедняжку, но так и не нашли. Зачем вообще туда ходят люди, если не в состоянии крепко стоять на ногах?

— Сорвался со скалы? Не нашли его? Кицу, да ладно тебе, сознайся, это же твоих лап дело⁈ Впрочем, зачем я спрашиваю, когда и так знаю, без тебя там точно не обошлось, — ухмыляясь, произнёс Мартын.

— Предположим, но это был его выбор, и не тебе судить. Я никого не обманывала, он сам захотел подарить мне свою жизнь, — спокойно, словно о подарке открытки на праздник или букетика цветов, ответила Кицу.

После этого она, как обычно, сменила тему разговора.

— До вечера болтать будем или всё-таки спустимся вниз, пока солнышко светит и погода хорошая?