Неукротимая Оса. Свет надежды

Глава 1 Надя значит «надежда»

ОНА СОБИРАЛАСЬ заставить Надю причинить ей боль, а Надя ненавидела, когда люди заставляли причинять им боль.

Надя вообще не любила обижать людей. Она любила науку, друзей, мачеху и ту удивительную самсу из эфиопского местечка в Вест-Виллидж, которую Шей заказывала на обед каждый день в течение почти трех месяцев подряд.

Ей понравился второй альбом Ослепительной и подкасты об истории, а особенно – то ощущение, когда проблема, не дававшая ей покоя в течение нескольких месяцев, наконец решена. Ей даже понравился инструктор по вождению. На самом деле в мире было очень мало такого, что не нравилось Наде.

В этом была ее суть.

Но вот причинять людям боль Надя никогда не любила, как бы часто ей ни приходилось это делать.

А будучи Мстителем, понимаешь, что зачастую другого выбора просто нет.

Надя вмиг оценила ситуацию.

Она находилась на высоте примерно пятнадцати метров, и ее биосинтетические крылья бились достаточно быстро, чтобы удерживать ее в воздухе. После долгих экспериментов с матрасами, заказанными через Интернет (А вы вообще знали, что люди просто приносят матрасы в коробке прямо к вашей двери? Поразительно!), Надя внесла коррективы в оригинальный отцовский дизайн и пришла к выводу, что сто двадцать пять – идеальное для ее крыльев количество взмахов в секунду.

А идеальное для приземления после прыжка с крыши на купленный в Интернете матрас – по-прежнему ноль.

Прямо под ней из середины ранее сонной бруклинской улицы выросла большая устрашающая башня. Она выглядела как обычная башня для передачи электроэнергии, за исключением того, что на ее вершине было что-то вроде НЛО и она прорывалась через тротуар прямо перед корейским рестораном, где готовили первоклассный кимчи, с соусом айоли. Зловещий треск неконтролируемой энергии пронизывал воздух, с вершины башни струились огромные дуги электричества, поражая все вокруг. Надя точно знала, на что смотрит, и ей нужно было быть осторожной, чтобы не попасть в опасную зону, просчитывая свой следующий шаг.

– Моника, – крикнула Надя из-под маски, – мне гораздо больше нравился луч смерти, когда он был всего лишь теорией!

– Ты же знаешь, что это называется Телефорсом! – крикнула Моника Раппаччини, находившаяся у основания башни. Моника была не самым ярким суперзлодеем, но довольно известным. Надя несколько раз сталкивалась с ней, и эти встречи никогда не были приятными. Гений, имеющий прискорбную склонность ко злу, Моника восполняла недостаток сверхспособностей множеством поистине ужасающих технологических творений.

Надя вздохнула. Очевидно, Моника времени зря не теряла с тех пор, как сбежала из-под опеки ЩИТа. Луч смерти создавался явно не один день.

В другой реальности, где Моника не была совсем злой, Надя, возможно, хотела бы встретиться с ней и подружиться, а затем, может быть, даже попросить ее присоединиться к GIRL – научной лаборатории для девушек, которую Надя создала на базе Лаборатории Пима, чтобы попытаться получить финансирование от ЩИТа и привлечь к работе больше молодых женщин-ученых.

Но, увы, вместо этого Моника присоединилась к ЦИИ – группировке, которая в числе прочего занималась наукой, но в совершенно гнусных целях.

Надя ненавидела, когда люди использовали науку во зло. Наука по своей сути этически нейтральна, и никак иначе. Именно люди выбирают, использовать ли науку во благо или во зло. Надю воспитывали люди, выбравшие второе. Сама она выбрала первое.

А Моника, в отличие от Нади, была здесь одна.

– Отчет об обстановке, – скомандовала Надя. Гарнитура в ее шлеме уловила запрос и передала его в GIRL.

– Никаких иных агентов ЦИИ на месте происшествия не обнаружено, – сообщила Таина. – Вообще-то все это довольно весело.

– Телепорт установлен для вашего быстрого выхода, и сегодня он даже исправен! – добавила Шей.

Надя всегда была рада это слышать.

– Страховка?

– Готова, родимая, – пошутила Прия.

– На позиции, – пояснила Ин. Она была не особенно разговорчивой, но Надя услышала все, что ей было нужно. Вся команда рядом, а когда они вместе, Надя чувствует себя непобедимой.

Она снова обратила внимание на Монику.

– Зачем ты это делаешь? – крикнула Надя женщине, бросившейся на другую сторону башни. – Я более чем уверена, что Тесла имел в виду совсем не это!

Моника была права: луч смерти на самом деле правильнее было называть Телефорс. Он возник в разуме Николы Теслы, инженера-электрика начала XX века, которого мы должны благодарить за современное электричество (большая победа человечества). Наде нравился Тесла, ведь он был американским ученым с сербскими корнями, а она – американским ученым русско-венгерского происхождения, и это, по ее мнению, делало их в некотором роде похожими.

В 1930-х годах Тесла изобрел луч смерти (малая победа человечества).

Ну или, прошу прощения, Телефорс. На самом деле Тесла так и не построил его (а если он его и собрал, никто никогда не видел устройство), но довольно подробно описал свои планы по созданию этого супероружия на основе пучка заряженных частиц в трактате под названием «Новое искусство проецирования концентрированной недисперсионной энергии через естественные среды», что является научным способом сказать «до меня дошло, как сделать луч смерти».

Он был разработан, чтобы излучать огромную электрическую силу и стрелять микрочастицами с высокой скоростью. Что-то вроде гигантского смертоносного фонаря – генератора Ван де Граафа [Это реально классный электростатический генератор, который использует статическое электричество, чтобы ваши волосы прямо-таки торчали из головы. Выглядит как большая строчная буква i], но если дотронуться до него, то, вместо того чтобы заставить волосы встать дыбом, он, вероятно, вырвет их из головы с силой десяти тысяч солнц. Когда эта сила сфокусирована в луч, она может разрушить атомы любого живого существа или даже машины, которым «посчастливилось» оказаться под прицелом луча смерти.

Телефорса.

Как его ни назови, он стал настоящей катастрофой дня, даже для такого человека, как Надя, с ее-то солнечным характером.

Все еще ожидая ответа Моники, Надя внимательно осмотрела башню. Это определенно был не настоящий Телефорс. Вообще-то, не существует способа сделать рабочий экземпляр, хотя Тони Старк сейчас ей не помешал бы. Но это определенно был огромный и опасный электрический генератор.

И он по-прежнему оставался большой проблемой для людей, просто пришедших насладиться своим пибимпапом [Блюдо корейской кухни].

– Зачем я это делаю?! – повторила Моника в ответ. Она манипулировала панелью управления на основании башни, выбранной Надей для разрушения схемы, питающей генератор. – А почему бы, собственно, мне этого не сделать?!

– Разве я не об этом спросила?

Английский не был родным языком Нади, но она была почти уверена, что изъясняется совершенно понятно. Надя прижала руки к бокам и спикировала к Монике и пульту управления. Она приземлилась на расстоянии вытянутой руки от той, которая могла бы стать другом и партнером по лаборатории, а стала злобным ученым.

– Не подходи ближе, – предупредила Моника. – Я могу направить эти лучи прямо на тебя.

– Хорошо, – ласково сказала Надя, поднимая руки вверх. – Я останусь здесь. Но только если ты отключишь Телефорс. Это не даст ЦИИ никакой выгоды.

Покачав головой, Моника продолжила манипулировать элементами управления.

– Это нужно не ЦИИ. Это... – она запнулась. – Это... нужно мне. Ведь... я так хочу.

Ее голос звучал неуверенно. Надя вздохнула. Кажется, это плохой знак. Почему злые ученые всегда такие неоднозначные?

Видимо, зло во всем и виновато.

Моника отчаянно ударила ножом по панели управления, и красный дисплей с цифрами тут же начал обратный отсчет.

– Когда я здесь закончу, весь мир узнает мое имя.

Пара минут. Нехорошо.

Мощность, исходящая от Телефорса, начала возрастать.

– Ну конечно, стать знаменитой – хорошая причина для зла, – пробормотала Надя, подумав, что, судя по именам суперзлодеев, «Моника Раппаччини» в ближайшее время не попадет в списки лучших. Оно было довольно длинным, что затрудняло искрометные шутки во время драки, да и только самые злодейские психи использовали свои полные имена. Даже у других участников ЦИИ были прозвища, хотя и сомнительные («Искатель» Эмбер Сильверстейн? Серьезно?).

– В этом районе живут невинные люди, – Надя сделала шаг вперед с протянутой рукой: жест мира. – Если ты хочешь заняться опасной экспериментальной наукой, есть места и получше...

– Я сказала: не приближайся!

В мгновение ока Моника оставила пульт управления и бросилась на Надю.

К счастью, мгновение – это все, что было нужно Наде.

Она видела все вокруг будто в замедленной съемке. Так оно и было благодаря физике. Когда импульс Моники подтолкнул ее к позиции Нади, та взмыла в воздух. Мгновенно поднявшись на своих крыльях, Надя нажала на своей правой перчатке маленькую кнопку, которая располагалась так, что в любую минуту была доступна, но и защищена от случайного нажатия (ну, в большинстве случаев). Кнопка активировала заряд частиц Пима.

При помощи науки можно объяснить принцип работы частиц Пима, но вот ощущение при их использовании – это уже совершенно другая история.

Вообще-то Наде многое нравилось. Большинство вещей, если честно. Даже кимчи айоли [Корейское блюдо] (особенно кимчи айоли). Но это было Надино любимое чувство.

За миллисекунду рост Нади уменьшился с более чем полутора метров до сантиметра. Она почувствовала, что энергия в ее теле гудит, как натянутая тетива; в тот же миг остальная часть ее массы буквально испарилась. Это было похоже на слишком быстрое падение в лифте, только если бы вы были лифтом, притом слишком маленьким. Это освобождение. Оно исходило от девушки, которая уже умела летать.

С новой позиции Надя подняла глаза и увидела, как рука Моники в перчатке пронеслась в том направлении, которое Надя занимала всего мгновение назад. Перчатка выглядела так, будто двигалась в замедленном темпе.

Конечно же, это было не так. Но Надя теперь была очень-очень маленькой. А это означало, что она могла двигаться настолько быстро, что по сравнению с ней движения остальных людей выглядели как в замедленной съемке.

Надя прищурила глаза и устремилась вверх. Возможно, сейчас ей придется немного ранить Монику. Однако настоящей целью был недо-Телефорс, который ей придется немало покорежить.

Она приземлилась на кулак Моники, пока тот все еще двигался вперед, и на полной скорости пробежала по длине предплечья своей несбывшейся подруги. Ткань под ногами Нади была резиновой, но она не знала наверняка, из чего сделан весь суперкостюм. Вероятно, материал предохранял Монику от электрических искр, разлетавшихся от башни. Может быть, из вулканизированной резины. Хм, умно. Некоторые изменения в свой старый костюм она вносила в свободное время после побега из-под опеки ЩИТа. Надя приблизилась к локтю Моники, надеясь, что это будет проще, чем она думает. Потому что у нее не хватало времени.

Надя всегда была лучше в науке, чем в драке, но эти две вещи не исключали друг друга. Фактически то, что Надя была хороша в науках, всегда делало ее лучшим борцом.

В конце концов, человеческое тело – всего лишь машина. Очень сложная органическая машина, которая не всегда работает так, как предполагалось, и которую гораздо сложнее программировать, чем, например, сервопривод. Но это все же машина. Выведи из строя хотя бы один ключевой шарнир или механизм – и она выйдет из строя.

Надя посмотрела на локоть Моники, который сейчас был размером с массивный валун на ее пути. Резиновый костюм Моники был толстым, но он не отменял знаний Нади о человеческой анатомии. Она определила цель, отдернула руку, добралась до нужной расщелины и...

Пинок.

Вот тебе и «забавная косточка» [Funnybone– название нервного окончания в локте, расположенного достаточно близко к поверхности кожи, поэтому эта часть локтя очень чувствительна к ударам, которые вызывают покалывание, онемение и боль в руке. Кость, которая находится выше, называется the humerus (плечевая кость), отсюда, вероятно, и происходит игра слов (humerus–humorous, юмористический), которая превратила слова humerusbone в funnybone.]. Это и не кость вовсе, и с ней лучше не шутить.

Надя услышала вой Моники, оттолкнулась и в сальто снова поднялась в воздух. Когда Моника схватилась за руку и выругалась, сзади ее подхватило сплетение разумных летающих лоз, любезно предоставленных Прией. Надя изменила курс, наблюдая, как эти лозы сдерживают Монику и как она с ними борется. Надя устремилась прямо к вентиляционному отверстию, которое было видно у основания панели управления башней, и увидела, как из-за ближайшего ресторана к Монике мчится Ин.

С Моникой справились. На очереди – Телефорс.

Как только Надя заползла внутрь, ругательства Моники сменились фоновым шумом. Надя находилась в вентиляционном отверстии, и ей надо было добраться до нужных регулирующих механизмов, чтобы вызвать короткое замыкание этой штуки, прежде чем она причинит вред ни в чем не повинным людям. Консоль была большой; Наде потребовались бы годы, чтобы найти путь, который приведет ее к серверам штуковины. Она не знала точно, сколько времени осталось до того, как таймер достигнет нуля и Телефорс озарит весь Бэй-Ридж лучом смерти, но его точно не было много.

Ей нужно было обратиться к науке и сделать это быстро.

К счастью, в решении научных задач на скорость Надя была лучшей.

– Я НЕ ЗАНИМАЛАСЬ быстрой наукой как таковой, – покачала головой Надя. – Я не была уверена, сколько времени у меня на таймере, а в схеме панели был полный раздрай. Так что я просто... вернулась к своему нормальному размеру. Внутри панели. И при этом консоль разлетелась на части, что и отключило Телефорс. Возможно, не самое элегантное научное решение, но оно сработало!

Надя: 1, Луч Смерти: 0.

– Ин и Прия связали Монику, но она использовала свой Фазирующий Пояс и исчезла. Типично для нее. Но Тай была права: больше никого из ЦИИ поблизости не было. А с телепортом Шей мы смогли сразу вернуться в лабораторию Пима, – Надя замолчала. – Хотя, честно говоря, я не могу сказать, что всегда ему доверяю.

– И как ты себя чувствуешь после общения с Моникой? – доктор Синклер посмотрела на Надю поверх очков для чтения.

– Хорошо... – остановилась Надя, подтянув колени к груди и сжав ими мягкую подушку. Она закрыла глаза, закрываясь от света, проникавшего через большое окно позади нее. Кабинет доктора Синклер всегда был таким светлым и гостеприимным, что сюда хотелось возвращаться снова и снова.

Надя глубоко вздохнула и попыталась мысленно вернуться к битве с Моникой. Иногда ей было нелегко вновь переживать подробности заданий для Мстителей, но она была обязана попытаться – как ради своего терапевта, так и ради себя.

– Это, конечно, хорошо, – наконец ответила она, – что я спасла район. Но... еще я немного разочарована.

– Разочарована в?..

– Монике. Из-за того, что она выбрала путь быть такой злой.

Доктор Синклер наклонилась вперед:

– Только в Монике?

Надя сглотнула и посмотрела на свои туфли. Отчего доктор Синклер каждый раз точно известно, на какие кнопки нажимать?

Ладно. Это была ее работа. И у нее хорошо получалось.

– И на себя, – уступила Надя. – За то, что не смогла убедить Монику присоединиться к GIRL, чтобы заняться наукой во благо.

Доктор Синклер кивнула с сочувственной улыбкой на лице.

– Но вы же знаете, что не можете нести ответственность за решения других людей, даже если считаете их неправильными, верно?

– Точно. Границы! – Взглянув на часы, Надя тут же спрыгнула с мягкого дивана. – Ой! Я снова задержала вас сверхурочно!

Доктор Синклер со смехом встала, выпуская Надю из залитого солнцем офиса.

– Все нормально. Мне нравятся ваши научные факты. Я чувствую, что учусь чему-то новому на каждом сеансе.

– Я тоже. – Надя бросилась вперед и заключила терапевта в объятия. – Но у меня скоро вечеринка-сюрприз, на которую я не должна опоздать.

– Вечеринка-сюрприз? – Доктор Синклер нежно сжала плечо Нади, затем отстранилась. – Для кого?

Надя схватила рюкзак с дивана и перекинула его через плечо, попутно разблокировав свой телефон.

– О, для меня, – ответила она, уже наполовину отвлекшись.

Доктор Синклер засмеялась:

– Думаю, тогда это не такой уж и сюрприз. Это же не твой день рождения?..

– Нет-нет, – подтвердила Надя. – У меня именины. Это похоже на русский день рождения, но для всех, кого зовут Надя [Имя Надя было единственным подарком, который смогла подарить ей мать, да и сама Надя считала, что это очень красивое имя. Надя означает «надежда», и если было нечто, что везде и во всем двигало Надю вперед, то это определенно надежда]. – Мои друзья думают, что они очень хитрые, но, знаете ли...

– Да вы сущий жук, – предположила доктор Синклер.

– Я в буквальном смысле жук! – охотно согласилась Надя. – Спасибо за внимание, как всегда. На следующей неделе в то же время?

– В то же время на следующей неделе. Вы в курсе своих рецептов?

Надя помахала рукой и кивнула, выбегая из комнаты к стойке регистрации.

– Хватит на следующие три месяца!

Надя выскочила из парадной двери кабинета в свежий осенний солнечный денек, на ходу засунув в уши наушники. Она все еще была новичком в терапии, но поняла, что ей нравится. Что ж, может, «нравится» – не совсем точное слово, но Надя хотя бы пыталась любить все новое, за что бралась.

Терапия была интересной и сложной, мучительной и захватывающей, полезной и разрушительной, а иногда всем сразу. Час в кабинете доктора Синклер мог быть в равной степени воодушевляющим и болезненным, но почти всегда помогал. Поначалу Надя колебалась, но терапия была ключом к тому, чтобы помочь ей создать лучшую версию себя. И, честно говоря, она надеялась, что у каждого супергероя есть терапевт, потому что им приходилось видеть много действительно странных вещей.

Однако в основном Надя делала упор на терапию, которая помогала ей справиться с биполярным расстройством. Хотя она никогда не встречалась со своим отцом, Надя знала, что у них много общего. Они жили стремлением к знаниям. Им нравилась первая Оса, Джанет ван Дайн. Они были супергероями, взявшими образ насекомых. И оба были склонны к крайностям, которые иногда подвергали риску окружающих – и самих себя тоже. Наде повезло. В ее жизни были люди, которые любили ее и распознавали симптомы. Мачеха Нади, Джанет, даже познакомила Надю с доктором Синклер, терапевтом, которая специализируется на супергероях. Ее порекомендовала Джанет Шелк – безусловно, самая крутая из всех людей-пауков, по мнению Нади. Шелк была еще и единственной пауколичностью, с которой Надя по-настоящему ладила.

Не то чтобы это было сложно, но есть общепризнанный факт, что в большинстве случаев осы и пауки несовместимы. Кроме того, почему все они такие несговорчивые?

По дороге к ближайшей автобусной остановке Надя что-то напевала под нос. Она шла в такт музыке, ее короткое коричневое каре и челка раскачивались в такт. Казалось, дела идут в гору.

Конечно, сейчас у Нади было много дел. Моника сбежала, да еще этот ЦИИ... Она пыталась контролировать GIRL и свое психическое здоровье. Она очень хотела быть хорошим другом и хорошей падчерицей. И, знаете, она тоже пыталась научиться быть крутым американским подростком – что бы это ни значило. Но Надя во всем разбиралась. Она была счастлива забыть обо всех сложных обстоятельствах своего прошлого и сосредоточиться на сложных, но захватывающих вещах, стоящих перед ней.

В конце концов, она – Неукротимая Оса, и это ее именины. Что может быть лучше?