Несущая пламя. Огненный ирис

Глава 8. Боевое крещение

Ирисия

С широкой мостовой Малка свернула на узкую песчаную тропинку, ведущую к полям. На городской окраине сохранились домики как в деревне: с садами и скотными дворами. В одном из них жила эта женщина, муж которой, скорее всего, погиб при налете вирналов на город.

Малка зашла на огороженный плетнем участок соседки, чтобы забрать ребенка. Невысокая полная женщина вышла ей навстречу, забрала бумажный пакет с хлебом, передала на руки пухлощекого малыша и вернулась в обмазанную серой глиной низенькую хатку, покосившуюся без деловитого хозяина. Я подумала, что ребенку на вид года два, ну может, три не так давно исполнилось.

Призвав маскирующие чары алого наряда, я притаилась за высоким кустом и наблюдала за Малкой, стараясь уберечь от неизвестной пока угрозы для ее жизни. Мальчик уже спал, мать понесла его на руках к своему дому и, услышав странный шорох, решила заглянуть на скотный двор.

Лучше бы она этого не делала, а шла прямиком в маленький домик, сложенный из серых камней и покрытый глиняной черепицей. Я поняла, какая опасность грозит женщине, как только прежде нее увидела двух обглоданных овец, лежащих посреди загона. Уцелевшие овцы испуганно сбились в кучку. Про нападение волков я подумала только второй, неуверенной мыслью. Похоже, их стаи покинули здешние леса или были убиты кровожадными захватчиками.

Подойдя к загону, Малка закричала от ужаса. Ее сынишка проснулся и разразился громким испуганным плачем. Крик матери стал еще одной ее ошибкой, приближающей предначертанную гибель. Я увидела, что печать смерти проявилась и на голове малыша. В тот момент мое сердце как будто пронзила длинная острая игла, и я чуть не согнулась пополам от острой боли, но смогла пересилить ее и остаться неподвижной.

Притаившись в кустах, я продолжала смотреть на застеленную соломой крышу скотного двора, где после сытного ужина дремали двое вирналов. Потревоженные криками женщины и ее ребенка, они привстали, лениво расправляя крылья. Из одежды на них были только подвернутые почти до колен черные штаны с плотными нашивками-наколенниками, как у наших солдат. Обуви не было вовсе. Похлопывая по голым ляжкам и пяткам, извивались длинные серые хвосты с маленькими темными кисточками.

Заметив крылатых чудовищ, Малка взвизгнула еще громче и, крепче прижав к себе сына, попятилась назад. Боясь оступиться и упасть, она едва переставляла цепенеющие от паники ноги. Приблизившись к ступенькам крыльца, женщина резко развернулась, вбежала в дом. Я снова посмотрела на вирналов, чтобы не упустить их из вида, и услышала, как Малка заперла дверь на замок с громким щелчком, а потом, все так же не отводя глаз от захватчиков, я поняла, что хлопают навешенные изнутри деревянные ставни.

– Сиди на месте, брат, – вирнал, который выглядел постарше, придержал второго за плечо, не позволяя соскользнуть с крыши. – Не забывай приказ короля. Мы не трогаем людей… пока. И стараемся быть для них незаметными.

Я не могла поверить в то, что понимаю их язык… Каждое слово. Волшебный медальон, куда я положила вирнальский волос, работал как артефакт-переводчик?

– Она уже нас видела, – обиженно фыркнул младший. – Отпусти, или за нос цапну.

– Но мы не голодны, – напомнил старший.

– Знаешь ли, я уже достаточно взрослый мужчина, – младший передернул ушами, как встревоженная лошадь. – И у меня есть некоторые другие потребности, кроме утоления голода.

– Глупый детеныш, – брат играючи отвесил ему легкий подзатыльник. – У тебя еще рога не доросли девиц в койку тащить. Да и обстановка тут не из лучших. Завязывай ты с этой чушью. У нас другая цель.

– Тебе хорошо надо мной смеяться, – младший потрогал маленькие рожки. – За тобой летают придворные красотки. Ты у нас герой войны, достойный королевских наград. В мою сторону наши женщины даже не смотрят… А эти… человечки… по фигуре почти такие же, задом развернуть, нагнуть, и не отличишь, хвоста только нет, но и у наших не у всех он длинный вырастает. Так что, знаешь, и эта на разок-другой сгодится. Или ты думаешь, большое счастье без женщин тут время коротать?

– Не для того король подписывал указ собственной кровью, чтобы мы его нарушали. Он приказал не трогать людей и не убивать их без веского основания! Забыл, что ли? Вот когда полностью завладеем этим миром, будем делать здесь что захотим.

– Разве можно завоевать мир, прячась в пещерах от жалких людишек?

– У короля есть план, и мы должны ему следовать.

– Поверь мне, братец, королю плевать на то, чем мы тут занимаемся. Я отдам верховной жрице человеческого детеныша для жертвоприношения. Она будет довольна и замолвит за нас словечко перед повелителем Великого Вирна.

– Иди, развлекайся, – старший брат спихнул младшего с крыши, но тот не шлепнулся на землю, а успел встать на крыло и спокойно спуститься. – Но к рассвету возвращайся в нашу пещеру.

Сделав круг над скотным двором, старший вирнал улетел, а его брат пошел к дому Малки.

Стараясь не двигаться так, чтобы это мог заметить вирнал, я медленным и плавным движением руки извлекла кинжал из ножен. Собрав все самообладание, приготовившись как рыцарь перед битвой или асассин перед нападением на жертву, я вновь замерла подобно статуе, но теперь мне придавало уверенности в своих силах ощущение тисненой кожи на рукояти под пальцами.

Мне никогда прежде не доводилось сражаться по-настоящему, но я помнила две важные вещи. Первая: вирналы боятся солнечного света, а дарованная мне великой богиней сила способна его источать. Вторая: мой отец – могущественный маг. Все его подарки далеко не простые, алый наряд обладает удивительными защитными свойствами. Комары, и те не могли прокусить тонкую ткань.

Насколько хорошо усвоила преподанные в монастыре приемы самозащиты, я не узнаю, пока не испытаю переданный матушкой настоятельницей кинжал в бою. Главное – не бояться, чтобы рука не дрогнула в решающий момент. Боги дали мне знак, что я могу спасти Малку и ее малыша. Поэтому нельзя сомневаться, и тем более некуда отступать.

Вирнал без труда мог снести дверь одним ударом. У этих тварей нечеловеческая сила. Но все же они живые, смертные, а значит и уязвимые. Я убеждала себя в том, что не должна бояться. Пришло время мне встать на защиту родного мира от кровожадных беспощадных захватчиков.

Младший вирнал остановился, хлопнув по земле хвостом, когда я предстала перед ним. Он явно не ожидал, что человеческая девушка вместо того, чтобы спасаться бегством, осмелится бросить ему вызов.

Я замерла в боевой готовности. Призвала божественный свет, и он явился, окутав левую руку золотистым мерцанием. Другую руку, в которой сжимала рукоять кинжала, я прятала под плащом.

– Пошел пр-ррочь! – я рявкнула по-вирнальски каким-то не своим, изменившимся до неузнаваемости, грубым и резким голосом, напоминающим звериный рык. – Убирр-райся!

Сердце колотилось с пугающе громким стуком, жилки в висках пульсировали, как будто давя на голову тисками. Пальцы на обтянутой кожей рукояти сжались до боли. Я чувствовала защитную магию крылатого пришельца из иного мира. Она обволакивала его обманчиво уязвимое тело, покрывая невидимой глазу “второй кожей”, которая была прочнее стальных доспехов. Я точно не знала, смогу ли разрушить ее, использовав силу света.

– Кто… ты… такая? – ошарашенный вирнал хлопнул ушами.

Обнаглевший от безнаказанности юнец не мог взять в толк, откуда человек знает язык его народа. А еще я поняла, что крылатый хищник порядком струхнул, почуяв исходящие от меня потоки силы. Не на такую встречу он рассчитывал, считая человеческих женщин легкой беззащитной добычей.

– Я та, кто тебя уничтожит, – уверенно прорычала в ответ.

Признаюсь честно, мне самой было страшно вступать в поединок с вирналом. Я надеялась напугать врага и вынудить его улететь и оставить в покое Малку с ребенком. Он должен бояться солнечного сияния. Но если уловка не сработает, поединка не избежать. Я не позволю ему надругаться над женщиной и убить ее, а малыша отдать на жертвенное заклание. В четырнадцать лет я принесла богам клятву верой и правдой служить народам Алиндора. И если ныне от меня требуется не исцелять людей, а защищать их в бою с врагом, так тому и быть. Я не отступлю и не предам священной клятвы.

– Ты боишься, – отойдя от первого шока, вирнал криво оскалился, показывая ровный ряд белых зубов и заостренные клыки. – Я чую твой страх. Слышу, как трепещет маленькое трусливое сердечко. И я вырву его из твоей груди.

Он тряхнул головой, смахивая лезущую в глаз прядь иссиня-черных волос. Гладкая темно-серая кожа лоснилась в лунном свете. Я видела, как он дышит, глубоко и нервно. Вдох-выдох… Резкий выпад правой руки с хищно растопыренными пальцами, оканчивающимися острыми черными когтями…

Я тоже рывком выбросила вперед руку, и мое движение оказалось быстрее. Вирнал не ожидал от хрупкой девушки настолько стремительной атаки. Вырвавшийся из моей ладони луч солнечного света ударил ему прямо в глаза. Я почувствовала, как этот свет пробил брешь в магической защите вирнала, и та прорвалась, схлопнулась, подобно пузырю на воде. Прикрывая глаза рукой, крылатый захватчик оглушительно взревел, как смертельно раненый медведь. Кожа на его щеках загорелась. На костяшках пальцев появились язвы ожогов.

Нельзя было медлить, как и расходовать всю силу света на единственную атаку. Не дожидаясь, пока вирнал опомнится и нападет, я сделала еще шаг вперед к нему и вогнала окутанный ослепительно белым сиянием кинжал ему в грудь по самую рукоять. Точно знала, куда нужно бить, пусть и не могла услышать звук биения вражеского сердца. Для меня как будто нарисовали чуть ниже и левее черного треугольника растущих у него на груди волос хорошо заметную мишень. Подобную той печати смерти, что я заметила на затылке Малки. Хотя на самом деле, еле дыша от шока и ужаса, я не видела ничего, кроме темно-серой кожи вирнала и очертаний натренированных мышц груди и живота, просто верила той силе, что направляла мою руку. Силе, хранящейся в магическом медальоне, присланном моим родным отцом. Внутри маленького волшебного артефакта лежал вирнальский волос. Медальон впитал через него знания чужого мира и передавал их мне по мере надобности. Помогал познавать сущность врагов, понимать их речь, замечать уязвимые места.

Вирнал загорелся изнутри. Я успела выдернуть кинжал прежде, чем вырвавшееся из его пронзенной груди пламя могло бы обжечь мне руку, и отскочила, едва не потеряв при этом равновесие и не упав на землистую дорожку, ведущую к дому Малки. Сраженный враг повалился на спину. Он попытался сбить пламя крылом, но и оно вспыхнуло. Его истошные вопли разносило эхо прохладной ночи. Мелькнула мысль, что эти душераздирающие крики могут услышать все собраты горящего заживо юнца, прячущиеся в горных пещерах и лесных звериных логовах. Не говоря уже о его брате, который точно сюда вернется ради мести. Мне нужно бежать, прятаться, но куда и где?

Враг затих и больше не двигался, но его тело продолжало истлевать в огне, подобно подпаленному бумажному листку, все быстрее и быстрее. Только от сгорающей бумаги остается черный пепел, а вирнал… Он просто таял у меня на глазах, рассыпаясь яркими искрами, которые гасли, не оставляя следа. Даже кровь его пропала с обагренного ею лезвия кинжала, по нему прошелся очищающий огонь.