Несущая пламя. Огненный ирис

Глава 10. Свет и тень

Ирисия

Для ночлега Малка выделила нам комнату на чердаке. Там не нашлось нормальной постели, только два старых продавленных кресла и дырявая перина, изъеденная крысами.

Побрезговав грязными креслами, Рен уселся на перевернутый большой ящик для фруктов и овощей возле маленького круглого окошка. Лунный свет, пробиваясь сквозь темную магическую дымку, которой был окутан чердак, выделял точеные контуры лица моего спасителя. Я стояла, пригнувшись из-за низкого потолка. Не решалась присесть, хотя усталые ноги меня едва держали. Не находя, с чего начать разговор, смотрела на хмурого парня, которого мне следовало бояться, но, сама не зная отчего, я испытывала к нему странное робкое доверие. Для меня Рендир Гассправель был подобен огню, который может как спасти от холода, как и сжечь дотла. Знать бы, что выберет он.

– Присядь, – разбив стену безмолвия между нами, Рен кивком указал на ближайшее к себе кресло. – Тебе нужен отдых. До утра еще далеко… Твоя магия питается от солнечного света? Я правильно понял?

– Да, все так и есть, – произнесла я каким-то холодным и еле живым голосом, который самой было жутко и дико слышать.

– А мне придает сил ночной мрак и лунный свет, – подтвердил очевидное парень. – Нас никто не услышит, – он провел кончиками пальцев по стене, обитой кое-как обструганными занозистыми досками, по которым плясали завитки черного тумана. – Можешь наконец рассказать мне о своих…, думаю, довольно интересных приключениях. Говори, что же на самом деле случилось у вас в монастыре? Почему ты в бегах?

– Разве ты сам этого не знаешь? – от злости и обиды за все произошедшее я заговорила с опасной в данный момент яростью, не задумываясь о возможных последствиях. – Ты – убийца, каратель. Верный пес короля, готовый порвать глотку любому неугодному его величеству. Вы, кромешники, известны на всю страну кровавыми расправами. Вырезаете целые семьи тех, кто посмел сказать неосторожное слово в адрес властей. Не щадите невинных младенцев.

– Детка, полегче, – Рен приподнял руку и выставил перед нами открытую ладонь как своеобразный щит. – Тебя унесло в дебри глупых народных басен. Фантазия у некоторых идиотов поистине безграничная.

– Я тебе не детка, – огрызнулась, сложив руки на груди.

– А кто ты есть? – презрительно усмехнулся парень. – Ты как малый ребенок, не знающий настоящей жизни и верящий глупым сказкам. Убиенные младенцы… Вот ведь наплели. Да, мы казним тех, кто этого заслуживает, а их неблагонадежные семьи можем выселить из страны вместе с детьми. Да, мы защищаем короля. И ты должна понять, что не будь рядом с ним таких, как мы, преданных воинов-магов, имперцы давно бы завладели нашими землями. Им бы и война не понадобилась. Они бы просто убили нашего правителя, устроили в стране смуту, а потом возвели на престол своего ставленника. Как ты думаешь, это было бы лучше? Какая участь тогда бы ждала людей Алиндора?

– Многие погибли бы, а выжившие стали рабами чужестранцев, – я повторила запомнившуюся фразу из учебника истории.

– Знала бы ты, сколько мы уничтожили диверсантов и подкупленных предателей, – устало выдохнул Рен. – Мы караем шпионов и казнокрадов, заговорщиков и убийц. А вовсе не болтливых тетушек, что сидя возле печи ругают короля. До этих пустомель нам никакого дела нет. Они напрасно себя возвеличивают в глупых сплетнях и пугают нами невоспитанных детей.

– Вас учат убивать с детства. Это действительно страшно, – сбавив тон, я смущенно пожала плечами.

– Так и есть, – равнодушно хмыкнул Рен. – Всякое мастерство, и воинское тому не исключение, лучше постигать с малых лет. Вспомни маленьких циркачей: гимнастов и канатоходцев. Чем хуже юные рыцари? А хочешь, я расскажу тебе о самом первом своем убийстве?

Не смогла вымолвить ни слова ему в ответ.

– По испуганным глазам вижу, что не горишь желанием узнать о первом, испытательном задании юного кромешника, – темный рыцарь уловил причину моего молчания. – Но я все равно поведаю о нем.

– Значит, мне придется выслушать, – я напряженно сжала кулачки.

– Тем утром я очень волновался, – Рен уставился на потолок, погрузившись в воспоминания. – Постоянно держал в голове, что ничто в моем виде или поведении не должно насторожить, если можно так сказать, жертву. Ею стал имперский диверсант, которого выявили наши осведомители. Подосланный убийца готовился взорвать школу в центре столицы. Прикинулся библиотекарем и принес магическую бомбу, замаскированную под портфель с учебниками. Заподозрил бы хоть малейший подвох – сразу же взорвал бы ее. Мерзавец думал, что по школьному коридору идет обычный мальчишка-ученик, который опаздывает на урок. Он даже не успел понять, как умер. Просто мальчишка очень быстро и прицельно метнул маленький ножик, и он упал замертво. Думаешь, я должен был его пощадить? Позволить ему превратить школу в груду руин? Погибли бы сотни детей.

– Рен, я… Не думала о том, насколько важна ваша служба. Ты прав, я верила услышанным в храме сплетням болтливых прихожанок. Да, я пока что мало чего понимаю в обычной жизни. Мой мир был ограничен стенами монастыря, – мне стало немного стыдно перед отважным спасителем за недоверие и упреки.

– Ирис, тебе простительно быть наивным ребенком, – мягко и утешительно отозвался рыцарь. – Из-за каменных крепостных стен ты не могла видеть всего того, что было доступно моему взору. А вот я… С меня совсем другой спрос…

– О чем ты? – меня заинтриговали его слова.

– Да вот, решил кое в чем тебе честно признаться, – Рен откинул со лба волнистую черную прядку. – Сказать, какой я недальновидный дурень, при всем своем служебном опыте. Гордился выслугой и наградами, а сам так и остался юнцом несмышленым! На полном серьезе считал, что знаю все тайны королевства. Был в том свято уверен. И вот сейчас готов поклясться, что ничего не понимаю… Ровным счетом ничего… Что вообще происходит в стране? Ну, если нам не считать нашествие вирналов.

– А я только понадеялась, что ты мне все объяснишь, – вздохнула, опустившись в скрипучее пыльное кресло. К зачарованному наряду грязь не приставала, хоть какое-то утешение. – Раз уж спас меня вместо кровавой расправы. Ты ведь был послан сюда за мной?

– Ты удивишься, но нет, – Рен рассмеялся, и тут же кашлянул, нечаянно глотнув поднявшейся пыли. – Глава нашего ордена магистр Орнилл направил меня сюда охотиться на вирналов. Я могу их чувствовать и выслеживать. Их след привел меня к тебе. Ирис, я вообще не задумывался о твоих поисках.

– Разве такое возможно? – не поверила я. – Обо мне растрезвонили на все королевство, если не на весь мир.

– Не правда ли, это странно для того, кто по народной молве должен был первым тебя поймать и обезглавить? – в темных глазах парня сверкнули озорные искорки. – Что же, детка… Считай, я сегодня ночью уверовал в тебя.

– Уверовал? – повторила я, едва шевеля немеющим языком.

– Я слышал о тебе, но никогда не верил в твою святость, избранность, особенную спасительную силу, – Рен всплеснул руками, и в лунном свете над его ладонями заиграли клубы черного дыма. – Считал тебя талантливой актрисой. Думал, ты играешь роль по заданию и под присмотром церковников. Служишь этакой приманкой для сбора денег у народа. Чем-то сродни ежегодной лотереи столичного казначейства.

– Ох, – невольно вырвалось у меня.

Мир вокруг будто рассыпался красивыми яркими пятнами, обнажая гнилое нутро. А еще на душе сразу же стало как-то противно и скользко при мысли о том, что меня сравнили с базарной наперсточницей или ничего на самом деле не предвидящей гадалкой-мошенницей. Закопошилась гордыня, с которой мне надлежало вести безустанную борьбу.

– Ирис! Не смотри на меня так! – Рен стукнул кулаком по коленке. – И не говори, что ты верила, будто кто-то на самом деле в нее выигрывает.

– Да, верила, что каждый год одному счастливчику выпадает большой куш,– в моем голосе послышалась легкая обида. – Только не смейся надо мной.

– Это не смешно, а печально, – вынес вердикт Рен со строгостью окружного судьи. – Нет, просто так, в одну минуту, никто разбогатеть не может. Удивительно, как много в мире наивных и глупых людей, – заглянув в мои печальные глаза, парень, наверное, подумал, что я вот-вот разревусь, и добавил чуть мягче. – Я сейчас не про тебя говорю, а про тех, кто покупает билеты. Значит, слушай… Каждый год выбирают простака, согласного выступить на публику. Его гримируют так, что мать родная не узнает и соседи потом не спросят, почему он вместо хижины с дырявой крышей не построил белокаменный дворец. Платят показушному дурачку не миллион, а сотню-другую псариев, если даже не суркориев – точно не выяснял. Мне такое не интересно.

– Ты считал меня мошенницей? – я вытянула мученическую улыбку. – Да, наверное, это забавно. И точно лучше, чем если бы ты видел во мне угрозу для короля.

– Я допускал, что ты владеешь магией, – признался Рен. – Но не верил, будто ты можешь сделать то, что не под силу опытным целителям. Вылечить человека от тяжелой болезни одним прикосновением. Считал все постановкой, как и ту историю с убийством монахинь. Был уверен, что все они живы и здоровы, а твои поиски за вознаграждение придуманы, чтобы отвлечь народ от проблемы с вирналами.

– Увы, монахинь убили, – мне было невыносимо больно вспоминать о случившейся трагедии. – И, поверь, это сделала не я… Как бы тебе объяснить… Да я бы даже помыслить не могла о таком зверстве. Сестры были моей семьей.

– Когда я увидел, на что ты способна, то подумал: “С этой девчонкой надо быть осторожнее. А вдруг она может сразу положить сотню человек одним взмахом руки, как ходят слухи?” – по губам Рена скользнула мимолетная улыбка.

– И все равно ты понял, что я не враг? – я нервно провела пальцами от запястья до локтя и обратно.

– Всех новичков в нашем ордене первым делом учат разбираться в людях, – буднично поведал Рен. – Мы умеем чувствовать затаенное зло, чтобы вычислять шпионов и предателей.

– Спасибо и за то, что не спутал меня с жестокой убийцей.

– Ирис, ты… – задумавшийся Рен возродил недавние воспоминания, подбирая более точные слова, – выглядела и ощущалась как обычная испуганная девица, которая вот-вот грохнется в обморок от страха и шока. Я попытался тебя вывести из этого состояния. Решил для начала встряхнуть тебе нервишки, чтобы прояснилась голова, а потом внушить к себе доверие и успокоить. А когда твоя невероятная сила ощетинилась на меня, начала сопротивляться и отталкивать, тут уже мне пришлось всерьез озаботиться тем, как бы не спровоцировать тебя на магическую атаку. Понимал, что могу против нее не выстоять. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. А еще… Не знаю, как объяснить… Я почувствовал, что в тебе нет гнильцы, яда злобы. Тебе трудно не верить. Может, это одна из особенностей твоего дара.

– Я не знаю, не могу объяснить, как действует сила божественного света на людей, кроме того, что дарует им утешение и исцеление.

– Потому я вдвойне не понимаю, почему все произошло настолько по-идиотски. Ты очень важна для жителей Алиндора. Скорее бы узнать, какой дурак, или наоборот, хитроумный предатель, мог объявить тебя злодейкой?

– Король, которому ты верно служишь, приказал избавиться от меня, – рискнула открыть ему горькую истину. – Он предал свой народ.

– Нет! – Рен вскочил и сжал кулаки от праведного гнева. – Я никогда и ни за что не поверю в то, что его величество Ливеральд мог пойти против своих подданных. Он был на войне, сражался вместе с простыми солдатами за родную страну. Это говорит о многом.

– Объясни тогда, почему король издал такой указ? Назначил миллион тиграриев за мою голову? – я не прекратила спор, не отступила.

– Что бы ты ни говорила, я точно знаю – король не из тех, кто способен воевать с невинными девами. Он верен чести и совести.

– Но на указе стоит его подпись. Он был на оглашении.

– Ливеральд – простой смертный человек. Его могли ввести в заблуждение. Ирис, я думаю, тебя подставили. Надо признать, искусно. Значит, мы проглядели предателя в высших кругах. Наш орден не лезет в дела церковного управления. Вот главная из причин, по которой я до сего дня не знал правды о тебе. Поисками сбежавшей святой девы плотно занимается инквизиция. С давних времен наши с ней полномочия разграничены по закону. Мы боремся с врагами короны, а они – с врагами церкви.

– Я думала, вы знаете все придворные тайны и за высшими церковными чинами тоже следите, – я расстроенно покачала головой.

– За всем и сразу невозможно уследить, – ничуть не смутившись, твердым голосом возразил Рен. – Сейчас главная угроза государству – вирналы. Из-за нападений иномирных тварей многие из нас покинули столицу, потеряли связь с постоянными информаторами. Да, мы могли упустить нечто важное. Может быть, гниль пошла из нового церковного управления.

– Кто-то отравил архиепископа Паумелла, – сказала я о том, чего Рен мог не знать. – Но что нам делать? Надо как-то донести правду до народа?

– Я вернусь в столицу и встречусь с королем, – решительно заявил парень. – Расскажу ему о тебе и о том, что случилось в монастыре. Про убийство архиепископа тоже упомяну.

– Он может приказать казнить и тебя, – предупредила я.

– Его величество доверяет мне. Он говорил не раз, что в долгу перед нашей семьей, – с непреклонной уверенностью ответил Рен. – Моя мать служила в его личной страже. Она закрыла Ливеральда собой во время покушения и погибла вместо него. Мы с Райсой тогда еще были маленькими детьми.

Парень хотел еще что-то сказать о сестре, но вместо слов лишь нервно сглотнул и горестно потупил взгляд. Чувствовалось, что поднявшаяся в душе боль мешает ему собраться с мыслями и обо всем рассказать.

– С твоей сестрой что-то случилось? – я засомневалась, правильно ли поступила, задав не вполне уместный вопрос.

Может, лучше мне было бы промолчать, не бередить чужую рану? Или все же следовало помочь Рену облегчить душу, чтобы он дольше не держал мучительную боль в себе?

– Я потерял младшую сестренку, – темный рыцарь вновь поднял глаза и посмотрел на меня. – Не хочу об этом рассказывать в подробностях, воспоминания не из приятных и легких. Но когда вижу тебя, поневоле начинаю думать о ней, снова и снова. Вот смотрю – и вспоминаю ее глаза, улыбку, милые ямочки на щеках. Все потому что вы с Райсой удивительно похожи. Да и сейчас были бы с ней примерно одного возраста. Я даже нисколько не удивлюсь, если это одна из причин, почему не смог отказать тебе в помощи.

– Мне жаль, что так вышло, – я печально вздохнула, не найдя лучших слов утешения: у меня язык будто присох и не желал шевелиться хоть немного живее.

Робкой мыслишкой подумала о том, что хватит пристально глазеть на парня, ведь в монастыре учили не засматриваться на мужчин. А тут вдруг все в моей жизни словно перевернулось с ног на голову. Я стала ощущать то, о чем раньше и задуматься бы не посмела. Странную симпатию, на удивление притягательное желание не отводить глаз от моего спасителя.

– Наш отец был наемником из гильдии теневых ассасинов, – Рен покрутил сгусток черного дымка вокруг пальца. – Одним из тех, чьи лица мало кому позволено видеть. Он редко бывал у нас дома. В последний раз я видел отца без маски, когда Райса только родилась и он пришел на нее посмотреть. Мне тогда только исполнилось четыре года, я не запомнил его лица. В память странным образом врезалась густая борода и черные кудри. В конце того года мама сказала, что наш отец погиб на очередном опасном задании. Пару лет спустя и она тоже навсегда покинула наш мир. Мы с Райсой остались совсем одни. Жадный дядька постарался выселить нас из дома, чтобы все наследство захапать себе. Хотел отдать детей в сиротский приют.

– Ну и мерзавец! – в негодовании воскликнула я. – Не видать ему покоя ни на этом свете, ни на том. Боги не принимают злобных скряг в райские кущи.

– Считай, возмездие его настигло. В таверне зарезали в пьяной драке.

– И гореть ему в адском пекле… Целую вечность!

– Нас с Райсой принял на воспитание глава ордена мессир Орнилл, – продолжил рассказывать Рен. – Он помог мне выдержать множество трудных испытаний. Закалиться подобно зачарованной для прочности стали. Стать тем, кто я есть сейчас. По сей день этот выдающийся человек остается на первом месте в списке тех, кому я могу доверять. Пожалуй, даже больше, чем самому себе.

– Хотела бы я верить так же, как ты… Что все будет хорошо, нам помогут. Правда, после всех переживаний и угроз, я теперь каждого шороха пугаюсь, – я посмотрела на сияющую в небе луну.

Ее свет дарил чувство покоя и умиротворения. То, чего мне так сильно не хватало в эти тревожные минуты.