Не тот год II

Глава 17

ГЛАВА 17

После отхода от железной дороги я не сумел сразу же воссоединиться с группой. Не то что не нагнал товарищей, но даже не получилось в ближайшие часы дойти до оговоренного места встречи. Откаты после множества заговоров срубили меня, как тяпка дачника побег сочного осота. Я пришёл в себя в лесу под заросшим мхом выворотнем. Всё, как в тот раз после нападения на немецкую танковую колонну. И что меня тянет в эти ямы под старыми пнями? Самочувствие было чуть ниже среднего уровня. Как говорится: жив и ладно. Пользоваться лечащим заговором после всего случившегося не стал.

В лагерь пришёл только в третьем часу ночи. В карауле стоял Хари. Он меня чуть не придушил, не узнав. А я не успел его услышать в темноте, когда он бесшумно набросился сзади.

— Извини, Андрей, — повинился здоровяк-латыш. — Не опознал. Ты же всегда так незаметно появляешься, что я привык к такому твоему поведению.

В этот момент из темноты выскочили Сашка, а за ним Виктор и Иван. Увидев всех бойцов группы, я испытал огромное облегчение.

— Живой, чертяка! — сцапал меня в объятья Панкратов. — Живо-ой!

— Да жив я, жив. Но если не выпустишь меня сейчас же, то проживу недолго, — с трудом ответил я ему.

— Ушли мы тихо и без проблем. Все фашисты бежали в твою сторону на звуки выстрелов, ты там такую канонаду устроил, что они по сторонам совсем не смотрели, а потом оказались за пределами прочёсываемой зоны. Там уже можно было не ползать, — закончил свой рассказ Панкратов. — Все тебя ждали. Никто не верил, что с тобой что-то могло случиться.

— Я заговорённый, — усмехнулся я. — Ничего со мной не случится. Но в ближайшие дни я не смогу ничего делать. Нужен отдых или копыта отброшу.

— Ты отдыхай, а мы сходим в город на разведку, — кивнул он мне.

Я нахмурился, но потом вспомнил про несколько бланков, которые мы с ним прихватили в штабе немецкой фельджандармерии в Житомире. Там нужно только дату со временем проставить и вот тебе пропуск-вездеход на сутки.

— А если немцы изменили тайные знаки? — попытался я воззвать к его осторожности. Увы, безуспешно.

— Так быстро? — хмыкнул он. — Наши бланки ещё несколько дней будут действительными.

— Хорошо, как знаешь.

Тот вновь хмыкнул:

— Ты сейчас так сказал, что я себя почувствовал не командиром, а подчинённым, которому сверху разрешили поучаствовать в собственном предложении.

Мне было очень плохо. Очень. Откаты от заговоров наложились на общую физическую и моральную усталость. Жертвоприношения дарили лишь временную лёгкость. А может, организм из-за откатов не успевал переработать полученную энергию, и та улетала в трубу. Точно сказать мне могли бы волхвы, но от них сейчас не осталось даже костей.

«Или только призраки, которых я видел в московских катакомбах», — подумал я.

Я провалялся на охапке лапника, укрытый плащ-палаткой, ровно сутки. Хари и Виктор несли поочередно дежурство. Панкратов и Иван ушли в город, и вернулись они незадолго до того, как ко мне полностью вернулись силы.

— В городе полно эшелонов. Вся станция и пути перед ней забиты вагонами с техникой, топливом, боеприпасами и солдатами. Наш пожар фашисты уже потушили и начали разбирать. Вроде как ещё пару дней и составы опять пойдут. Пока же разгружают вагоны перед Житомиром и везут дальше грузовиками и подводами, — рассказал мне о результатах разведки Сашка.

— Патрулей много? Усилили их? — поинтересовался я.

— В городе не усилили. Не заметил, по крайней мере. Их и в прошлый раз было полно, сам помнишь. На вокзале мы тоже побывали. Вот там охраны столько, что не протолкнуться. Как в лучший базарный день в сентябре. Даже нас с нашей бумажкой чуть не сграбастали.

— И? Как отделались от них?

— Обычно, — вместо командира мне ответил Мельников. — Раз и готово.

— Мы с ними спокойно пошли для проверки. Как только зашли за какой-то угол, где нас никто не видел, сразу взяли фашистов в ножи, — после него сказал Сашка и в конце добавил совсем другим тоном. — Повезло.

— Повезло, — согласился я с ним. И сделал очередную отметку для себя о качестве подготовки бойцов особой группы НКВД. Устранить незаметно пару вражеских солдат на ходу и рядом с их сослуживцами дано далеко не каждому. Ещё и уйти после этого невредимыми и неопознанными.

— Кстати, у сапёров твоя закладка рванула. Мы недалеко проходили и видели, что половина здания обрушилась. Соседним домам тоже досталось, но намного слабее, — произнёс он.

— И даже после такого, патрули не увеличили? — чуть удивился я.

— Я с унтером одним поговорил на ближайшем перекрёстке, откуда видели столовую. Попросил дать спички прикурить и заодно вроде без интереса спросил, что это там за свежие развалины дымятся. Мол, неужели русские самолёты бомбили? — вновь вместо Панкратова ответил мне Иван. — И от него узнал, что все считают, что сапёры сами виноваты. Спьяну и по расхлябанности случайно подорвались на своей взрывчатке.

— Жаль, что они так про эшелон с топливом не подумали, — улыбнулся я. — Что это машинист неудачно закурил на рабочем месте.

Товарищи весело заржали.

О том, что наша группа подорвала состав и закупорила железную дорогу на несколько дней было сообщено в тот же день. Чуть позже был получен ответ и новый приказ. С нашими планами он не расходился. Почти. Нам предписывалось продолжить диверсии на железной дороге. Обещали прислать новый самолёт с взрывчаткой. Как раз сегодня в ночь он и должен был прилететь. К сожалению, в назначенный час мы не услышали звука авиадвигателя. Прождав ещё некоторое время на лугу, мы затушили костры, раскидали несгоревшие ветки и торопливо покинули место несостоявшейся встречи.

Будь мы обычной группой, то отсутствие груза с ВВ стал бы серьёзной проблемой. Но у нас был я, скажу без лишней скромности. Немного взрывчатки у нас оставалось ещё от «щедрот» немецких сапёров. Всего двенадцать трёхкилограммовых зарядов. Сашка из имеющихся средств соорудил замедлитель. Один механический таймер и один условно химический. Во втором случае использовал самый обычный кусковой сахар. После закладки заряда взрыв должен произойти примерно через двадцать минут. Плюс-минус.

В тот же день после несостоявшегося приёма авиагруза мы отправились в город выполнять задание.

Шли втроём. Я, Панкратов и Хари. Латыш был в своей камуфляжной форме, вооружённый немецким автоматом и в немецкой пилотке. Сверху на плечи набросил трофейную пятнистую накидку. Мы с Сашкой пошли в трофейной униформе, которую постирали и как смогли разгладили. Самые крупные складки убрали при помощи котелка с кипятком, направляя пар на ткань. Получилось очень неплохо. Я и латыш несли ранцы со взрывчаткой и детонаторами. Сашка, как офицер, передвигался налегке.

Наш «кубель», отжатый у саперов, до сих пор не нашли несмотря на все облавы и прочёсывания. Очень мы его хорошо укрыли.

«Даже слишком хорошо», — подумал я, с кряхтением помогая вытолкнуть военную легковушку из небольшого оврага, густо заросшего кустарником так, что можно пройти рядом и не заметить, что за растительностью скрывается складка местности.

Без лебедки точно не справились бы. А без физических возможностей Хари и моих не помогла бы и она.

— Патруль, — сказал я Сашке при виде грузовика и примерно отделения солдат рядом с ним. Враги расположились на перекрёстке, где сходились три грунтовых дороги. Одна вела в сторону гравийки, две других тянулись к ближайшей деревне и в колхозные поля.

— Сам вижу. Что делаем? К ним?

— Угу.

— А дальше?

— Попробую их старшего заболтать. Если повезёт, то обойдётся без стрельбы, — ответил я.

При виде нашей машины солдаты слегка оживились. Но тревоги в их движениях не было. Вероятно, до них не довели, что вражеские диверсанты могут передвигаться на их транспорте и носить их форму. Из кабины вышел фельдфебель с короткими усиками под носом. Был весь какой-то высокий, нескладный с худым вытянутым лицом.

— Фельдфебель, к машине! — повелительно потребовал Сашка, не глядя на двух солдат, шагнувших было к нам с проверкой.

— Герр гауптштурмфюрер, — подскочил тот к «кубелю».

В этот момент я зашептал заговор:

— На море-океане на острове Буяне под дубом могучим спит сила гремучая. Эту силу я беру и на крепкого мужа завожу…- Пара мгновений — и фельдебель попал под мой полный контроль. Наклонившись вправо, я негромко сказал. — Веди себя обычно, естественно. И полностью выполняй все указания гауптштурмфюрера.

— Яволь, — также тихо шепнул тот.

Сашка протянул ему свои документы, потом вышел из машины и поманил за собой зачарованного немца. Вдвоём они отошли на десяток метров от машин и от отделения гитлеровцев. С такого расстояния те не могли разобрать о чём они переговаривались. Зато я всё неплохо слышал благодаря усиливающему заговору. Панкратов расспросил фельдфебеля о расположении постов, количестве солдат, кто конкретно там стоит и кого ищут. Узнал про свои документы и «вездеход», в котором мы сами проставили даты и время. Спросил пароли действенные на сегодня. Как оказалось, свою липу лучше никому не показывать. Всё-таки кое-какие пометки на каждый такой пропуск в том штабе ставились каждый день. И спускались они откуда-то «сверху». А вот личные документы были железными. Ни моё, ни Сашкино новое имя-звание не числилось в розыске. По крайней мере, этим солдатам ничего подобного не было известно. После того как немец был выдоен досуха, Сашка подозвал к себе меня. От меня требовалось поставить блок у немца на нашу троицу чтобы после исчезновения заговора фельдфебель и думать забыл о нашей встрече. А перед этим вставил капитального фитиля подчинённым, чтобы те позже не лезли с расспросами про странных эсэсовцах, которые смогли построить их командира. С чем я легко справился.

— Нам бы бензинчика долить, — шепнул Хари, когда мы вернулись к своей машине. — Пусть канистру нам дадут.

— Фельдфебель! — вновь подозвал к себе немца Сашка. Когда тот подскочил к нему, вытягиваясь так, словно черенок от лопаты проглотил, он приказал. — Нам нужен бензин. Если есть полная канистра, то прикажи её принести. Если нет, то пусть твои солдаты снимут нашу пустую и сольют с грузовика.

— Сейчас всё будет сделано, господин гауптштурмфюрер.

Полная канистра у немцев нашлась. На месте заправляться не стали. Приказали привязать её на место нашей на капоте и умчали в сторону горизонта.