Не тот год II

Глава 15

ГЛАВА 15

— Вот сука! — сквозь зубы выругался Сашка, когда наш грузовик совсем рядом с городом решил остановить регулировщик.

— Тихо. Ругайся по-немецки, герр гауптштурмфюрер, — так же тихо и на языке оккупантов сказал я ему. — Разберёмся. Может даже хорошо, что нас остановили здесь.

Солдат подошёл со стороны Панкратова. Тот немедленно сунул ему в лицо свои документы.

Пока немец внимательно читал строчки и проверял особые метки, я одними губами нашептал подчиняющий заговор. Магия безукоризненно ударила в выбранную цель, хотя её и отделял от меня мой товарищ.

— Солдат, отвечай на мои вопросы…

Фельджандарм рассказал всё, что знал и о чём догадывался. Теперь мы знали, где искать сапёров. А ещё появилась возможность получить пропуск-вездеход, с которым нашу машину не станут проверять. Да и нас самих тоже. Достаточно будет показать документ и все проверяльщики мгновенно отстанут. Ещё и честь отдадут.

Мне пришлось оставить Панкратова почти на час одного в грузовике на окраине Житомира. В небольшой бывшей советской конторке засел специальный отдел или штаб — чёрт их знает, как правильно обозвать эту группу немецких «секретчиков», про которую рассказал регулировщик на дороге. Кажется, подразделение фельджандармерии. Но точно не уверен, так как торопился и не стал ничего выяснять. Под невидимостью я подчинил сначала одного из них и расспросил. А затем и второго, на кого указал первый. Так я стал обладателем очень серьёзной бумажки, которая била даже документы зондеркоманды. А ещё узнал пароли на ближайшие сутки по городу. Теперь мы спокойно пройдём куда угодно хоть днём, хоть ночью. Никого из них трогать не стал, чтобы не поднимать паники. Секретных документов тоже не взял, так как не было. Никаких планов и карт. Работа у этих фрицев была несколько иной. А вот несколько бланков со всеми печатями и подписями без проставленных дат забрал. Пригодятся.

— Держи, Саш. Теперь сначала показывай её, если нас остановят, — сказал я напарнику, одновременно сунув тому в руку свою добычу.

Грузовик пришлось оставить в каком-то переулке. Ни моих, ни Сашкиных навыков оказалось недостаточно, чтобы управлять почти восьмиметровой широкой машиной на городских улицах без опасения что-то или кого-то задеть.

— Мне нужно где-то отдохнуть пару часов, — сообщил я Панкратову, когда мы зашагали на своих двоих. — Иначе не смогу больше ничего сделать. А то и вообще свалюсь.

Использование подчинения несколько раз за минувший день серьёзно на мне сказалось. Как и неоднократное применение прочих заговоров. И даже принесённая жертва, оказалось, не смогла полностью меня оживить. Бодрость после впитывания чужой жизненной силы продержалась всего несколько часов.

— Где? Тут кругом фашисты.

— Значит, ищем их гостиницу.

— Тебя в офицерскую не пустят, Андрей, — заметил он.

— Саш, — поморщился я, — не тормози, блин.

— Что? — непонимающе переспросил он.

— Не глупи. Меня никто не заметит. Ты просто найди комнату для себя.

Поражаясь собственной наглости Панкратов быстро узнал адрес, где можно на ночь остановиться на ночлег и вскоре уже заходил в комнату. Ранее это было женское общежитие не то швейной фабрики, не то хлебозавода, не то ликеро-водочного. Сразу после начала оккупации города гитлеровцы мигом выгнали его обитательниц. Тех, кто не эвакуировался и не перебрался жить к родным и друзьям. Спецпропуск сработал и здесь. Стоило Сашке показать свою «ксиву» и эту грозную бумагу, как комендант зашуршал, как электровеник. Мгновенно нашлась читая и обставленная комната на втором этаже в самом конце коридора, подальше от общих помещений.

— Всё, меня не трогать, не будить и не кантовать. При пожаре выносить первым, — пробормотал я, с трудом находя в себе силы стянуть сапоги, скинуть ремень с портупеей и китель.

— Что? — вновь меня не понял напарник. Находясь в самом центре вражеского кубла, он резко перестал понимать шутки и пространные фразы.

— Шучу я, просто шучу, — уже едва шевеля языком ответил ему я.

Когда проснулся, в окне уже серел рассвет. Значит, уже не меньше шести часов утра. Почти не шевелясь, я слегка повернул голову, чтобы осмотреться. Сразу же увидел Панкратова. Он расплылся в венском стуле, вытянув ноги и свесив руки. Впереди, под пряжкой его ремня торчал «вальтер».

— Са… Герр гауптштурмфюрер, — тихо окликнул я его. И тут же пожалел, что обратился к нему по-немецки. Маскировка маскировкой, но так можно и пулю словить на ровном месте.

Панкратов дёрнулся и мгновенно выхватил из-под ремня пистолет, который направил на меня.

— Саш, оставить! — уже на русском негромко произнёс я. — Свои!

Тот секунды две не мигая смотрел на меня, не опуская оружия, потом в его взгляде мелькнуло понимание.

— Опять твои шуточки, — сердито сказал он.

— Никаких шуточек. Ты опять забыл, где мы? А если под дверью сейчас кто-то мимо прошёл бы, а?

Тот на это ничего отвечать не стал. Сразу перешёл к главному вопросу:

— Ты отдохнул? Действовать можешь?

— Отдохнул и могу. Только поесть бы сначала.

С собой из машины я взял ранец с гранатами. Кроме них в нём ещё лежали несколько банок немецких консервов. Это были алюминиевые прямоугольные плоские банки с надписями, почему-то, на английском языке. Внутри оказались консервированные сардины.

— Норвежские, — со знанием дела сказал Сашка, ловко вскрывая консервным ножом одну за другой сразу три банки. — Ещё до немецкой оккупации сделаны. Потому и на другом языке. Они, норвежцы, их в Англию и Америку продавали.

— А теперь кормят фрицев.

— Ничего, это ненадолго. Скоро мы их освободим.

— Освободим? — не удержался я. — Да норвежцы с радостью служат Германии. Вот увидишь, они ещё и собственную дивизию добровольцев создадут, чтобы с нами воевать.

— Дивизию?

— Ну, полк точно. И не один.

На этом наш спор о политике закончился. Уж очень есть хотелось. Орудовали поочередной раскладной вилко-ложкой. Похожие продаются в моём будущем, только выглядят чуть-чуть презентабельное. Холодная и вся масляная рыба оказалась невероятно вкусным завтраком. К ней бы ещё чёрного хлебушка, чтобы помакать мякиш в масляный рассол и затем отправить в рот. М-м, объедение!

Когда с завтраком было покончено, я накинул на себя невидимость и вышел из комнаты вслед за Сашкой, держа дистанцию, чтобы тот не был «контужен» моей магией.

По дороге к цели, Панкратова несколько раз останавливали патрули. Тот первым делом предъявлял «вездеход». В половине случаев после этого никто уже не спрашивал остальных документов. Но один раз мы натолкнулись на четвёрку эсэсовцев. На них была точно такая же форма, как на мне с Сашкой — полевая серая, как и у вермахта. От простой махры патруль отличался знаками различия «электриков». Один офицер, кажется, унтерштурмфюрер или лейтенант. И сразу три сержанта-унтершарфюрера.

Как и прочие они остановили Панкратова. «Вездеход» их не удовлетворил и старший патруля унтерштурмфюрер потребовал удостоверение личности. Внимательно прочитав все строчки, офицер патрули резко кивнул головой:

— Всё в порядке, гауптштурмфюрер. Хорошего дня.

— Хорошего дня, унтерштурмфюрер, — также кивнул ему Панкратов.

Слова немца расходились с его взглядом. Что-то он увидел не то в документах у моего товарища. Какая-то шероховатость заставила его насторожиться. Он уставился в спину Сашке и о чём-то задумался.

Не дожидаясь результатов его внутренних смятений и размышлений, невидимый для всех я встал за его спиной и для усиления воздействия заговора положил ему на плечо ладонь:

— На море-океане на острове Буяне под дубом могучим спит сила гремучая. Эту силу я беру и на крепкого мужа завожу…

Как ни хотелось узнать у фрица что же его взволновало в документах Сашки, но пришлось своё любопытство унять. Выглядело бы очень странно и подозрительно начни офицер военной полиции СС разговаривать сам с собой. К тому же его пояснения, которые он пока что держал при себе, стали бы достоянием ушей его сержантов. Поэтому я приказал ему забыть про Панкратова.

Закончив с патрульным, я быстро нагнал товарища. Больше неприятных встреч на нашем пути не случилось. Наша парочка благополучно добралась до цели, про которую нам вчера рассказал фельджандарм на дороге рядом с Житомиром. Подразделение немецких сапёров расположилось в здании одной из бывших городских столовых. Судя по внешнему виду здания, оно было построено ещё задолго до революции, при царском правлении. Постройка была невысокая с полом практически на уровне земли из тёмно-красного кирпича небольшого размера. Крыша из тёмных, с редкими ржавыми потеками листов кровельного железа.

— Больших запасов взрывчатки у них здесь точно не будет. Это же не склад и не фронт, где нужно всё иметь под рукой, — заметил Сашка.

— Сколько-то всё равно должно быть. А нам и пятидесяти килограмм хватит за глаза, — ответил я ему. — Ладно, я пошёл.

Активировав невидимость, я быстрым шагом двинулся в сторону оккупированной столовой. А дальше всё было настолько просто, что самому с трудом верилось. Подчиняющими чарами захватил разум местного, наверное, старшины в звании гауптфельдфебеля. И уже он собрал мне полный комплект набора «молодой диверсант».

Зря Панкратов боялся, что взрывчатки в расположении у сапёров будет мало. Зачарованный фриц собрал мне груз в виде килограммовых и трехкилограммовых подрывных зарядов около центнера. А к ним огромный запас всех сопутствующих материалов: огнепроводной шнур, детонаторы для мин с растяжками, нажимного действия, электро- и с машинками для их активации. Не придётся теперь устраивать шаманские танцы с бубном, мастеря фитили из медовых веревочек с пистолетным порохом и «эфками». Уходя со склада, я подложил под один из ящиков с зарядами заговоренную гранату без чеки. Стоит его поднять или сдвинуть, как предохранительный рычаг отлетит и спустя несколько секунд раздастся взрыв.

Гауптфельдфебель был настолько «добр», что выделил двух солдат, которые помогли загрузить всё это добро. Грузили в машину, стоящую на территории подразделения. Это была легковушка, которую я однажды сравнил с ванной на колёсах. На своего старшину рядовые бросали недоумённые и вопросительные взгляды, но даже не думали перечить. Как и задавать вопросы. За руль старшина сел сам.

Как только отъехали от бывшей столовой, я скинул отвод внимания, приказал гитлеровцу остановить машину и после этого отправился за Сашкой.

— Лихо ты, — по-немецки сказал мне липовый гауптштурмфюрер, усаживаясь на заднее сиденье. На переднем рядом с водителем устроился я. Так мне было проще и незаметнее прикасаться к нему для лучшего контроля подчиняющим заговором.

— А то, — усмехнулся я. — Могём!

К грузовику было решено не возвращаться, раз у нас появился новый транспорт. Пропуск с особыми пометками продолжал действовать. Пароли тоже, благодаря чему мы без проблем покинули Житомир и минуя все крупные дороги добрались до скрытой стоянки нашего отряда. Последние несколько километров прошли пешком. Часть трофеев взяли с собой вместе с пленником. Нужно было видеть его шок, когда он вдруг осознал себя стоящим перед нами в лесу только в штанах и сапогах со связанными руками.

Судьба гитлеровца была предрешена. Удар кинжала в горло, шёпот моих губ жертвенного заговора — и вот я уже опять полон сил и энергии, а бесноватый фюрер потерял ещё одного солдата.

Не откладывая дело в долгий ящик, я сразу же занялся изготовлением отвращающего амулета из волчьего черепа. Вложил в него столько энергии, сколько старая кость могла выдержать. Теперь волшебная вещь проработает от трёх до четырёх суток, но потом рассыплется прахом. Перезарядить уже не выйдет. Впрочем, этого и не требовалось.

Группа геологов подобралась нетривиальная. Половина состояла из немолодых и опытных мужчин, которые едва ли не по вкусу воды и песка могут определить наличие того или иного минерала в пробах из шурфа. Другая состояла из крайне активной молодёжи, которые готовы были рискнуть жизнью, но показать себя и оправдать возложенное на отряд доверие. Кроме геологов в отряде состоял сержант НКВД. Совсем молодой паренёк, очень тихий, но с очень внимательным взглядом и умением появляться рядом совсем незаметно.

— Ох наплачемся мы с ними, Ваня, — тихо сказал главе поискового отряда его заместитель. — Они же будут лезть в каждую расселину и овраг. Кто-нибудь обязательно что-то себе сломает. И хорошо, если руку или ногу. А то ведь и шею свернёт запросто. А ещё эти две профурсетки, зараза. Тьфу!

— Максим, ты бы поаккуратнее про них говорил. Сам знаешь откуда они и кто их родители, — так же негромко ответил ему руководитель экспедиции. — Не они услышат, так сержантик. А потом донесёт куда следует.

— Скорее куда не следует, — вздохнул Максим Пригорный. Обучение на горного инженера он закончил ещё при царе буквально перед началом революции. Молодость и тот факт, что он состоял в революционной ячейке университета, помогли ему не сгореть в горниле братоубийственной войны, а потом занять хорошее место. Как и то, что в конце двадцатых годов он старался держаться как можно дальше от всего связанного с политикой. Предпочитал пропадать месяцами в глуши с молотком и лотком.

— Хватит уже, — уже более строгим тоном одёрнул его руководитель.

Девушки, про которых поднял тему его товарищ, были дочерями высоких партийных руководителей из Москвы. Неизвестно, что их подтолкнуло бросить всё и отправиться на практику за тысячи километров от Москвы. Возможно, только из-за них в экспедицию включили сотрудника НКВД, а не из-за поставленной цели. Иван Платонович Арбузов пуд соли со стаей собак съел в геологических разведках. И он точно знал, что в той местности, куда они идут, не может быть никакого золота. Однако приказ партии — это приказ партии. В чём-то им повезло. Группе были даны вполне чёткие координаты, а не размытое указание: проверьте всё в таком-то бассейне, а потом идите вон туда и там тоже поищите золото с прочими рудами.

Пока шли, на привалах выкопали множество закопушек, но результата, которого от них ждали наверху, не было. Сегодня они вплотную приблизились к месту, координаты которого знал только начальник экспедиции и, возможно, сержант. Да и то не факт. На небольшой полянке недалеко от бурной речки отряд решил устроить лагерь. Девушек от тяжёлых работ отстранили. Простые и лёгкие же быстро закончились. Помучившись от безделья, он вдвоём подошли к начальству.

— Товарищ Арбузов, разрешите нам немного пройти вперёд. А то что мы тут сидим без дела, когда все работают, — сказала Татьяна. В паре она была ведущей и активной. Подружка отдала ей пальму первенства в их крошечном женском коллективе. — Мы возьмём несколько проб выше по течению или просто разведаем местность, присмотрим удобные места для копушек.

Тот немного подумал, потом кивнул:

— Хорошо. Но я пойду с вами.

Предупредив товарищей, он прихватил с собой самый минимум снаряжения и двинулся вдоль реки. Девушки пристроились за ним. Спустя четверть часа русло реки разделилось на два. Чуть подумав, Арбузов выбрал правый рукав. И вскоре понял, что не прогадал с этим решением.

— Да это же самый настоящий промывочный прибор, только сделанный руками природы, — вырвалось у него при виде короткого переката. Поток воды тёк поперек слоёв осадочной породы, торчащих почти вертикально вверх. За тысячи или даже миллионы лет вода вымыла её, превратив камень во что-то вроде расчёски, между зубьев которой сейчас радостно журчала.

— Точно, очень похоже, — сказала Татьяна, которая услышала его слова. — Можно, Иван Платонович?

— Не лезь поперед батьки, красавица, — остановил мужчина девушку, которая уже шагнула к воде.

«А вдруг золото именно здесь? — подумал Арбузов, заходя в речку. — Да нет, не может такого быть. Бабкины сказки и то правдивее звучат».

Однако он всё равно взглядом выбрал самое перспективное место, наклонился и зачерпнул ладонью со дна горсть гальки с песком. Вода вытекла из ладони, оставив комок «добычи». Разворошив его указательным пальцем, он вдруг увидел, как там что-то блеснуло. Не веря своим глазам, он уставился на несколько золотых самородков. Один был размером со сливовую косточку, три других примерно с горошину. А ещё в породе блестели совсем уж крошечные золотые песчинки.

Арбузов почувствовал, как сердце учащённо забилось, а лицо загорелось от прилившей крови. Быстро выйдя на берег, он протянул ладонь с добычей девушкам:

— Смотрите, что я нашёл.

— Это же золото? — ахнула Света.

Втроём они вернулись в лагерь. При виде находок у всех пробудилось второе дыхание. Оставив всего одного дежурного с вещами, вся группа пошла по следам разведчиков к перекату. А там до глубокой темноты ходили в воде и собирали голыми руками самородки. Набрали небольшой ящик.

— Никогда не видел такого лёгкого золота. И настолько богатого места, — сказал уставший, но невероятно довольный результатами дня Пригорный. Со своим скепсисом он давно попрощался. Данные о золотой россыпи полностью подтвердились. — Должно быть выше по реке есть выход золотой жилы. Нам нужно больше людей.