(не) Пара Его Величества. Связанные судьбой (СИ)

Глава 24

Атланты действовали с пугающей эффективностью. Они унесли наемников Лара и его самого — окровавленного и бесчувственного, а следом принялись зачищать территорию. Вскоре от той бойни в саду не осталось и следа, если не считать вывороченную землю, сломанные ветви и темные пятна на мраморе, которые двое рабов уже старательно оттирали.

Мы молча вернулись в прохладные, роскошные залы дома посла. Воздух здесь пах ладаном и дорогим деревом, заглушая запах крови, что еще стоял у меня в горле. Я, не глядя ни на кого, прошла через главный зал и вышла на широкую террасу, выходившую прямо к обрыву над морем. Мне отчаянно нужно было побыть одной хотя бы пару минут.

Полная луна висела в бездонном черном небе, прокладывая по темной воде серебряную, мерцающую дорожку. Я оперлась о холодные мраморные перила, чувствуя, как дрожь медленно отступает, сменяясь ледяной, гнетущей пустотой.

— Рокс, ужин готов, — тихий голос Сильвии прозвучал прямо за спиной.

— Я не голодна, — ответила я, не оборачиваясь. — Скажи, что меня не будет.

Сильвия вздохнула, но не ушла. Она подошла и встала рядом, тоже опершись на перила. Ее плечо почти касалось моего.

— Ты не воспринимаешь его всерьез, — вдруг сказала она задумчиво, тоже глядя на море.

— Кого? — спросила я, хотя прекрасно знала ответ.

— Шэратана.

— Пф-ф-ф! Скажешь тоже! — я фальшиво, натянуто усмехнулась.

— Скажу, — Сильвия повернула ко мне серьезное, озабоченное лицо. — Рокс, он правда наследник и будущий король. А ты… ты в это как будто не можешь поверить до конца. И продолжаешь вести себя так, словно перед тобой все тот же невольник, которого ты когда-то купила на рынке за пару монет… Представь, что бы с тобой сделали, если бы ты посмела так перечить Императору Корнелию? Да что там император! Губернатор Флакк, этот напыщенный осел, приказал бы заковать тебя в колодки и забросать камнями до смерти, если бы ты сказала ему и десятую часть того, что говоришь атланту.

— Шэр, кажется, не выглядит напыщенным ослом, — буркнула я, сжимая пальцы на мраморе так, что костяшки побелели.

— На этом все и держится, — мягко согласилась Сильвия. — И все же он — будущий король Атлантиды. Ты вообще представляешь, какая власть и сила сосредоточены в его руках? Атланты — самая могущественная раса нашего мира. Давай скажем честно: они бы давно нас завоевали, если бы не воля богов.

— Не совсем улавливаю связь, — отрезала я, хотя неприятное предчувствие уже начало шевелиться внутри.

— Что ты помнишь про Великий исход атлантов с материка?

— Слушай, это было три тысячи лет назад! Что я могу помнить? Мифы и сказки!

— Тогда я расскажу, если ты не против, — не отступала Сильвия.

Я закатила глаза: вот только мифологических баек от жрицы мне сейчас не хватало. Но спорить не стала.

— На тот момент атланты владели всем Пиренейским полуостровом, Грецией и частью Африки. Король Атлантиды собирался развязать войну и против Рима, чтобы подчинить себе весь цивилизованный мир.

— Хотя в Египет и в Галлию они не совались, — вставила я, припоминая знакомые факты.

— Верно. Там были свои боги… Тоже весьма могущественные и… ревнивые к своей власти. Но суть не в этом. Владея половиной известного мира, атланты в одночасье собрались, все бросили и уплыли. Зачем?

— Ну, закончились запасы вина, наверное, — язвительно бросила я. — Заканчивай говорить загадками.

— Заговор против Зевса, — выдохнула Сильвия и тут же поправилась. — То есть, Юпитера.

— Что?.. — я вытаращилась на нее. Мне показалось, что я ослышалась. От этого история не становилась яснее, лишь обретала зловещий, титанический масштаб.

— Прости, я буду говорить греческими именами, так проще. Гера, Посейдон и Аполлон подняли мятеж. Они сковали спящего Зевса волшебными цепями и отняли его молнии. Но морская нимфа Фетида, о которой почти никто не помнит, освободила из Тартара сторукого великана Бриарея и привела его на Олимп…

— Фетида? Та самая, что вышла замуж за смертного? — не удержалась я. — Она даже не входит в совет олимпийцев!

— Именно. Представляешь, какой силой она обладала, если великан был послушен ее слову? Бриарей освободил Зевса. Мятеж был подавлен. Геру подвесили на золотых цепях между небом и землей, а Посейдона и Аполлона заставили десять лет прослужить рабами у троянского царя.

— Боги-невольники, — горько хмыкнула я. — А атланты, значит…

— Да. Им приказали оставить материк и вернуться на свой остров. И они послушались. Не потому что испугались римских легионов, а потому что приказ исходил оттуда.

— С ума сойти… Но это было так давно!

— Хочешь, чтобы Шэратан тоже решил, что за давностью лет тот приказ потерял силу? Чтобы он решил, что пора вернуть себе империю? — Сильвия посмотрела на меня прямо, и в ее глазах не было и тени шутки. — А он может.

— Пусть Его Высочество сначала со своими домашними заговорами разберется, — огрызнулась я, но в голосе уже не было прежней уверенности. — Прежде чем разевать рот на чужой пирог.

— То есть ты все же признаешь, что он наследник и у него есть основания вести себя как король. Тогда в чем причина? Почему тебя это задевает так сильно?

Я замолчала, опустив голову. Подушечки пальцев скользили по идеально гладкому, ледяному мрамору.

— Наверное… в том, что я чувствую себя как на похоронах, — тихо призналась я.

— Даже так? — пробормотала Сильвия. — Но вроде все живы.

— Нет, Силь… — я запрокинула голову, глядя в бесконечную, усыпанную звездным горохом бездну над головой. Голос дрогнул. — Я потеряла друга.

И это была правда. Я потеряла того Шэра, который был моим надежным, умным, заботливым другом. С которым можно было драться спина к спине, хохотать над дурацкими выходками Марка, дежурить у костра и молча делить похлебку. Того, с кем можно было быть просто собой — злой, язвительной, неидеальной — и не бояться осуждения.

— Возможно, ты просто не узнаешь его в гриме? — усмехнулась Сильвия, легонько толкнув меня плечом.

Но я не смогла оценить шутку. Если бы все было так просто…

Ночь была невыносимо жаркой и душной, словно сам воздух застыл, тяжелый и неподвижный. Спасали разве что прохладные шелковые простыни, в которые хотелось завернуться с головой, и тихое журчание маленького фонтана в углу комнаты. Кажется, такие фонтаны были в каждом помещении посольства: в атриуме, в пиршественном зале, даже здесь, в гостевой спальне. Атланты, видимо, не могли существовать без вечного шепота воды.

Я ворочалась с боку на бок, изнывая от духоты, тревожных мыслей и обиды, которые пожирали меня изнутри как червь-паразит. И с завистью смотрела на Брини. Дракоша безмятежно спала на белой шелковой подушечке, раскинув перепончатые лапки в стороны и посапывая так забавно, что хотелось улыбнуться, но не получалось.

В какой-то момент я все же провалилась в беспокойный, поверхностный сон. И тут же резко села на кровати, сердце заколотилось где-то в горле. Прямо под моим окном раздался тихий, но отчетливый шум — хруст гравия, приглушенный шаг. Точно не патруль, а скорее осторожное движение одиночки.

Я замерла, обострившимися чувствами проверяя пространство вокруг. Трава за окном приминалась под чужими ногами, выделяя терпкий, свежий сок и травяной аромат.

Неужели Шэратан был прав насчет других наемников? Легкая паника застучала в висках.

Осторожно спустив ноги с кровати, я встала и и, сжимая в руке надежный посох, встала за складками тяжелой шторы.

Рослая мужская фигура бесшумной, отточенной тенью перемахнула через подоконник распахнутого настежь окна. Практичная, темная, облегающая одежда, скрывавшая очертания. Капюшон натянут на голову, скрывая лицо. Никаких роскошных шелковых халатов, которые так обожали носить атланты в стенах посольства.

«Вот сейчас», — мелькнуло в голове.

Удар посоха должен был прийтись точно в висок, чтобы оглушить и обездвижить. Но в самый последний момент незваный гость увернулся с нечеловеческой ловкостью, уходя из-под удара. Он поставил жесткий блок предплечьем и в следующее мгновение крутанулся, обхватив меня поперек груди сильной рукой и грубо прижав к себе спиной. Я почувствовала жар его тела сквозь тонкую ткань ночной рубашки. А в следующую секунду знакомый низкий голос прошипел мне прямо в ухо:

— С ума сошла?!

— Шэр?.. — растерянно выдохнула я. По спине побежали противоречивые мурашки: от облегчения, до новой ярости.

Меня тут же отпустили. Он одним движением сбросил надоевший капюшон, и в серебристом свете луны сверкнули его белые, как мрамор, волосы.

— Почему ты являешься… таким странным способом? — прошипела я, стараясь не смотреть на белую повязку на его плече

— Потому что с той стороны двери стоит охрана, — он пожал плечами, словно это было самым очевидным и логичным объяснением в мире. — В саду патруль тоже есть, но пройти через него незамеченным — легче.

— Ладно… — я сдалась, отступая на шаг и опираясь на посох. — В таком случае изменим вопрос: зачем?

— Думаю, это очевидно. Пришел сказать то, что не успел во время нашей прогулки в саду. — Он сделал паузу, его взгляд в полумраке был серьезным и пристальным. — Ты не «никто».

Я мгновенно вспыхнула, словно меня окатили кипятком. Унизительная сцена с Олфирином снова всплыла перед глазами во всех красках: стало горько и тошно, а в голове зазвенело от обиды. Но он резко поднял руку, прерывая мои готовые сорваться с губ возражения.

— Я не договорил, Роксана. Правда в том, что каждый, кто услышал бы, что ты значишь для меня на самом деле, увидел бы в тебе мишень. Олфирин — не друг мне, скорее наоборот. Даже Кай… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — Он — моя Тень, мой брат, но после предательства я не могу быть уверен ни в ком. Хотя ему я все же доверяю больше остальных. Мне жаль, что вышло так, как вышло. Прости… Но я не могу рисковать тобой ради твоего самолюбия.

— Ах, жаль ему! — прошипела я, чувствуя, как слезы подступают к глазам от бессильной ярости. — Да чтоб ты провалился в Тартар, Твое Высочество! Вместе с твоими тайнами, заговорами, жалостью и…

— Тише! — он резко шагнул вперед, и его горячая, сухая ладонь вновь грубо закрыла мне рот. Его глаза сверкали в темноте. — Не кричи.

— Госпожа? — раздался озабоченный стук в дверь. — У вас все хорошо? Мы услышали шум.

Атлант убрал ладонь, недовольно нахмурился и показал взглядом на дверь: мол, вот этого ты хотела? Я лишь фыркнула, но, взяв себя в руки, крикнула в сторону входа:

— Да, все хорошо! Это просто мой… питомец. Нагадил, а убирать за собой не хочет. Я его сейчас воспитываю.

Шэр закатил глаза в ответ на мою тираду, но, естественно, говорить и выдавать свое присутствие не стал.

— О… Понятно, — неловко кашлянули из коридора. — Доброй ночи, нэарэ.

Я уже успела запомнить, что обращение «нэарэ» — это что-то вроде уважительного «девушка» или «госпожа». По крайней мере, меня и Сильвию здесь называли именно так.

За дверью вновь наступила тишина: стражи вернулись на свой пост. Я же, сделав глубокий вдох, кое-как вернула самообладание. Адреналин понемногу отступал, сменяясь ледяной усталостью.

— Если ты сказал все, что хотел — уходи, — буркнула я, отходя к кровати и садясь на край.

Он устало вздохнул, его взгляд задержался на струящейся воде фонтана, а после я услышала то, чего уж точно не ожидала:

— Фергус считает, что «божественная кровь» в моих жилах… — он едва заметно поморщился, — может разорвать наш магический брак.