(не) Моя Жена

119. Сон

Берта, моя старая милая няня, добрая душа, обняла меня в ответ и ее глаза, обычно полные мудрости и спокойствия, расширились от удивления.

Я вдохнула грудью побольше воздуха и с волнением произнесла:

— Берта, мы с Ксавьером ждем малышей. У нас будет двойня! Два мальчика!

На этих слова моя нянюшка замерла, а затем по ее морщинистым щекам потекли слезы. Но это были не слезы печали. А слезы любви. И безмерной, всепоглощающей радости.

— Моя девочка! Да как же так?! Счастье-то какое!!! Не один малыш, а сразу два! Девонька моя, доченька, радость моя… — няня что-то еще шептала, продолжая меня сильней обнимать, своими дрожащими от волненья руками.

А я прижалась к ней и почувствовала родное тепло. Словно меня обнимали материнские руки.

— Берта, ты для меня, как настоящая мама. — растрогавшись, произнесла я, и Берта почему-то вдруг разрыдалась.

А я вспомнила свой прошлый дом. Свое одиночество в просторной современной квартире и поняла, что здесь мне хорошо. Кажется, именно здесь я нашла свое место.

Тем временем из купальни вышел Ксавьер. Разгоряченный, с мокрыми волосами. Он подошел к нам, удивленно на нас посмотрел.

— Берта, что-то случилось?

Но няня рыдала. Ее тело содрогалось от громких всхлипов. Я посмотрела и пожала плечами. Сама не понимала уже ничего.

— Берта, скажи, что с тобой! Моя дорогая, неужели ты так растрогалась от того, что я беременна? Не переживай, лекарь посмотрел и сказал, что все в порядке. Ксавьер тоже здоров. Его сил и магии хватит на всех. Все будет хорошо! Это точно!

Женщина по тихонечку успокаивалась.

— Адель, я должна тебе кое-что рассказать… Это важно. Не знаю, сможешь ли ты после этого …

И в этот момент засветился камень в руках у Ксавьера. Его брови тотчас взметнулись навверх.

— Странно. Позвонили из моего замка и сеанс прекратился. Дорогая, я, наверное, пойду в кабинет, попробую сам связаться, вдруг что-то случилось у Томаса.

Я согласилась.

Проводила задумчивым взглядом его удаляющуюся спину и вновь повернулась к Берте.

— Нянюшка, скажи, что с тобой?

— Да так, ничего. Я буду очень счастлива, если ты позволишь остаться мне с твоими детьми, когда народятся.

— Так вот в чем дело, ты решила, что ты не нужна! Да как же так можно! Ты наше спасенье! Самый родной человек! Берта! Даже не думай об этом.

Я обняла ее слегка ссутуленные плечи, погладила по спине.

— Я вообще не представляю, чтобы я без тебя делала!

Берта передником вытерла мокрые от влаги глаза, и засуетившись удалилась на кухню.

Я же, чтобы не мешать мужу, пошла в спальню и прилегла. И только закрыла глаза, как мир вокруг растворился. И мне снился сон.

Я увидела себя, но не ту, что лежала сейчас на кровати, другую, из прошлого мира, сияющую от счастья. Она шла по зеленой сочной траве, а за ней виднелся двухэтажный коттедж, с дымоходом, из которого тонкой струйкой шел дым.

На мне, вернее на ней было длинное нежное синее платье. С высоким воротом и длинным рукавом, скрывающим шрамы и в целом ее фигуру, но явно подчеркивающее округлившийся небольшой живот. Волосы были заплетены в косу.

— Жанна! — внезапно ее кто-то окликнул, знакомый мне голос.

— Да, дорогой муж, я сейчас, иду. Соберу только трав для придания вкуса отвару.

И сорвав какие-то желтые цветы, она направилась прямиком к дому, откуда пришла. Из — за угла которого показался муж, и он вел под уздцы белую красивейшую кобылу.

Мужчина был внешне похож на Стаса — моего друга. Те же черты лица, та же стать, только много шрамов на лице и другой взгляд. Более решительный и более смелый.

В нем более не было той привычной мягкости, той задумчивости, что была. Словно это был совершенно другой мужчина. И да, глаза. Они были больше не серые, а карие.

Девушка к нему подошла, и нежно поцеловала в губы. И погладила лошадь.

— Берта, девочка моя. Моя красавица. Моя голубушка. Как я по тебе скучаю.

И вдруг девушка, будто что-то почувствовав, развернулась и внимательно посмотрела, прям на меня. И этот взгляд пробрал меня в самую душу. Я узнала ее — это была Адель. Та — настоящая! Так получается, мы с ней обменялись телами?

Я резко раскрыла глаза. От того, что почувствовала, как сильно меня тормошат.