(не) Моя Жена

101. Заключительные страницы дневника

Всматриваясь в ставший корявым почерк, словно писали тайком, на коленке, я продолжила.

"Я в растерянности. Сегодня приходил ко мне брат. Требовал, взывал к совести, напоминал про мой долг. Что в пылу ссоры проговорилась и поведала ему подслушанный мной разговор матушки с высокородной леди, что Чарли — не сын барона, а плод страстной любви между матушкой и нашим кучером.

Да, я должна была держать язык за зубами, все-таки не моя тайна, но в тот день брат меня просто довел, несправедливо обозвав приживалкой. Но я все равно, не считаю себя виноватой в том, что Чарли после этого начал играть, проигрывая в карты огромные суммы".

"Сегодня к нам приходили страшные люди. Я слышала, как они угрожали, если брат не выплатит долг, его будут медленно мучать, пытать, а затем и вовсе убьют. Хорошо, что родителей не было дома, иначе отец ему б не простил. В последнее время дела у него идут плохо, а тут долг 380 золотых!

После того, как люди ушли, брат куда-то ходил, пришел хмурый, снова ушел. А вечером постучал ко мне в комнату. Я думала начнет снова кричать, но, на удивление, он горько заплакал. Упал на колени передо мной, начал просить прощение и прощаться, мол завтра его убьют, так как денег нет.

Впервые, за все эти годы, мы поговорили с ним по душам. Он вспоминал детство, как вместе играли, как он качал меня на качелях. И я пообещала ему помочь. Сразу после разговора побежала к своей подруге, что водила дружбу с богатыми и обеспеченными драконницами, вдруг она сможет помочь. И Рута действительно помогла.

Она с кем-то связалась, а уже утром я шла во дворец, чтобы встретиться с моей благодетельницей.

К моему удивлению, ей оказалась молодая и очень красивая драконница. Расположившись моей искренностью и добротой, она с грустью поведала, как без памяти влюбилась в дракона. А он воспользовался ее наивностью, принудил к близости, а после ушел, оставив ее одну с разбитым сердцем и ребенком под сердцем.

Мне стало так ее жаль. Вот мерзавец! Воспользовался чистотой и наивностью милой девушки.

И я сказала, если смогу — помогу. Мне даже стало неудобно брать деньги за это. Но она заверила, что обеспечена и привыкла за помощь вознаграждать. Выдала золотые, как и договаривались. И небольшой бутылек с темной жидкостью.

— Это приворотное зелье. Сделанное на его крови. Так как ее было мало, для верности вылей полностью в его бокал с вином. Я бы и сама попробовала, но он видеть меня не хочет, а подруги предали и сами думают лишь о том, как бы выскочить за него замуж. Только флакон обязательно мне верни. Я взяла его у батюшки, он не должен заметить его отсутствия.

Я кивнула, взяла деньги, в этот же день передала их Чарли, а к вечеру вернулась во дворец.

Как и было оговорено, меня свободно пропустили, я прошла на кухню, нашла поднос, предназначавшийся герцогу Биреку, и вылила зелье. И тут на кухню зашел королевский повар и выгнал всех в зал.

Из-за моего скромного платья, подноса в руках, меня приняли за служанку и заставили его отнести Герцогу!

Признаюсь, я дрожала так, что думала разолью вино в кубке. Но нет, донесла. Поставила перед ним и постаралась побыстрей скрыться, чтобы отдать пустой флакон девушке. Как вдруг услушала мужской крик:

— Не ешьте! Отравлено!

У меня перед глазами все потемнело, а дальше крик, паника, и громкие возгласы — Убили! Убили! Герцог мертв!

И только тут меня осенило, мне заплатили столько золотых, потому что планировался не приворот, а смерть. Вот же я дурочка! Что натворила!

Я спрятала флакон в складках платья, собралась бежать, но стража перекрыла выход. Тогда я поспешила в гостевые покои. Мне повезло, моя матушка — любительница дворцовых мероприятий, постоянно гостила здесь. И сегодня тоже.

Я забежала к ней в комнату, со слезами во всем призналась. Что сделала это ради Чарли, его огромного долга.

Мама пообещала помочь, тщательно расспросив как выглядела та девушка. И действительно, она помогла. Заступила, сказала, что весь вечер я провела с ней. А наутро узнали, что герцог выжил, но недвижим. Стало свободней дышать. Хоть не убила!

Но этот грех теперь навсегда со мной»

Следующие десять страниц я читала про страдания девушки, ее попытки пойти и рассказать, как баронесса их пресекала. И я ее понимала. Убить дракона, не просто грех, это казнь. Сожжение на костре! Что может быть позорнее и ужасней. К тому же в немилость впала бы вся семья.

А вот тут что-то интересное…

«О, нет! И зачем я только пошла к аптекарю за порошком от головной боли для матушки. Прямо на входе я столкнулась с большим мужчиной в дорогой одежде. Увидев меня, он прищурился, схватил за руку и зарычал:

— Я тебя видел! В тот день именно ты наливала вино моему сыну! Я узнал тебя! Говори! Кто тебя подослал?!

Не в силах сдержаться от внутренней боли и боли в запястье, я зарыдала и все ему рассказала. Про ту красивую драконницу и приворотное зелье. Он задумался, еще раз уточнил ее внешность и мое имя. И ушел.

А я, понимая, что подставила тем самым семью, побежала к матушке и все рассказала. Ее головная боль тут же прошла.

Она куда-то сбегала, вернулась с порошком — объяснила, что это зелье забвения. Если граф , выпьет, то на сутки уснет, а когда проснется, забудет все, о чем помнил последний месяц. Я согласилась. Это хороший выход.

Затем мы с маменькой написали записку, что я вспомнила важную вещь и прошу встречи в таверне. Передала записку слуге, и, набросив плащ с капюшоном, пошла.

Герцог Бирек не заставил себя ждать. И пока мы с ним говорили, незаметно подлила зелье. А наутро вся столица гудела — герцог скоропостижно скончался. В эту же ночь, во сне, не выдержав горя с сыном.

Заподозрив неладное, я побежала к матушке, но она лишь рассмеялась:

— Неужели ты всерьез думала, что я позволю тебе испортить нам жизнь? Драконам никакое зелье забвения не поможет. В том флаконе был яд!

Я зарыдала, но мать дала пощечину, приводя в чувство.

— Тише! Радуйся, что тебя спасла. А про Биреков забудь. Подумаешь, одним драконом больше, одним меньше. Он свое пожил, ему было 120 лет. А тебе 21. Главное, что ты поступила мудро, успела мне рассказать, а я — принять меры. А теперь иди и не вспоминай. И не вздумай никому проболтаться. Иначе нас всех будет ждать костер».

Не в силах сдержать чувств, я закрыла дневник и стерла беззвучно катившуюся слезу. Так вот чем хотела баронесса меня шантажировать! А когда план не удался, наверное, решила отомстить и рассказать обо всем мужу.

Теперь мне стала понятна его холодная сдержанность и грустный взгляд. И я его понимала. Даже зная, что в теле другая душа, мучительно тяжело целовать губы убийцы своего близкого человека.

Но если мы сейчас не поговорим, наш брак не спасти. С каждым днем мы будем только отдаляться и отдаляться.

Поэтому, набравшись сил, я вернулась в наш дом. Зашла в спальню. Ксавьер не спал, смотрел в потолок невидящим взглядом.

Села рядом. И, не касаясь, чтобы не спровоцировать боль, произнесла:

— Ксавьер. Я знаю… что Адель отравила тебя и отца… И понимаю, как тебе сейчас больно. Поэтому … я не буду тебя торопить. Если тяжело меня видеть, хочешь я на время переселюсь к Берте?

Ксавьер перевел на меня изумленный взгляд.

— Прости. Я знаю, что такое сложно простить. Но искренне прошу за себя и нее. Прости… Она не хотела, она была молода и глупа, и искренне думала, что подлила герцогу зелье забвения. А на самом деле…

— Это был яд. — закончил фразу Ксавьер, а затем вдруг упал головой мне на колени и зарыдал.

— Адель, мне так тяжело… — прошептал он. — сердце горит … и словно душу режут на части… Мой отец… Я так его люблю! Он для меня был всем! А теперь оказывается, это я повинен в его смерти. Если бы не я… Из-за меня…

Я осторожно положила руку ему на голову, и провела по волосам.

— Твоей вины нет. Ты не мог этого знать…

— Адель… я люблю тебя …

Рыдания становились все меньше и меньше, вот муж успокоился и заснул. Бедный! Перенести столько страданий и такое узнать.

Я наклонилась, нежно поцеловала его в макушку и легла рядом. Держа его руку.

— Я всегда буду рядом с тобой… Ксавьер.