Зверь лютый Книга 40 Нашествие

Fr 5

Глава 811

Первые сведения об этих народах я получил ещё во времена моего «Киевского сидения». Фатима временами рассказывала Юльке-лекарке сказки своего детства. Я тогда почти ничего не понимал. Потом были люди, которые много общались со степняками, как Ивашко. Или сами были ими, как Чарджи. Изучение Степи, народов, её населяющих, не было моей главной целью. Так, в числе многих других, в фоновом режиме. Разные истории звучали постоянно. Попади я изначально куда-то в Новгородские земли, например, их было бы много меньше.

Мой отчим Аким Янович Рябина, много воевавший со степняками во времена «топтания мамонтов» - русской междоусобицы середины века - знал немало и любил рассказывать. Кыпчаки присутствовали возле Боголюбского, уже и во Всеволжске случались контакты. Потом Алу перебрался в Степь, не утратив связи со мной. Я «слушал и на ус наматывал».

По сбору «оперативной информации» у меня есть служба Точильщика. Но мне интересны сказки, былины, эпосы. Которые пусть иносказательно, в художественной форме, позволяли понять закономерности и особенности происходящего в Степи.

Наложив марксизм на мифологию получаем… полит.прогноз.

1. Половцы - не единый народ, а два разных, хоть и близких, этноса. Куманы и кыпчаки.

Различимы по обрядам погребения, по языку.

Анна Комнина о «битве при Левунионе» (1091 г.), в которой византийцы с помощью куманов уничтожили печенегов.

Куманы говорят по-печенежски:

«Один из самых главных скифских (печенежских - авт.) военачальников понял, чем все это может кончиться, и решил заранее обеспечить себе спасение: в сопровождении нескольких скифов он явился к куманам - последние говорили на одном с ним языке».

Естественно: в западные орды влилось много печенегов.

Часто воюя с печенегами, византийцы могли судить об их языке. Половецкий относится к другому семейству тюркских языков.

2. У сары-кипчак до «обретения родины» существовала «царская» традиция с правителем «малик». Возврат к «славному прошлому» полуторавековой давности для них естественен.

Множество примкнувших к ним кочевых родов такой традиции не имеют. Или имеют опыт отрицательный.

У половцев два царских рода: Токс и Элдари. Первый - сары-кыпчакский. Из него хан Шарук и его потомки. Его орда, токсобичи, кочевала в районе нынешнего Харькова. Там они строили городки - высокий уровень имущественного расслоения.

Кочевник переходит к оседлости только если у него нет скота. Как землепашец уходит в город, только если не может прокормиться с земли.

Сохранившиеся потомки алан, уцелевших при нашествии гуннов, при разорениях печенегами, стали одной из основ возвышения Шарука: давали прибавочный продукт, наполняли собой создаваемые городки. Возможно, выходцы из этой общности помогли заключить мир с кавказскими аланами и грузинским Давидом Строителем. Мир, спасший орду, позволивший ей убежать в Грузию. Мир, продержавшийся столетие до появления на Северном Кавказе туменов Субудая.

Мономах разгромил Шарука, разорил регион. Кыпчаки сбежали, алан киевские князья переселили на Русь: понимали важность уничтожения «кормовой базы» ханов, податного оседлого населения.

Два «царских рода», опирающихся на разные этносы, пусть и близкие, конфликтуют между собой совершенно естественно. Кыпчаки претендуют на главенство во всей степи:

- Мы - «титульная нация». Поэтому и царь должен быть из наших.

Остальные не настолько сильны, чтобы сказать:

- Нет, пусть царь будет из печенегов (из кимаков, из огузов).

Они «за демократию»:

- Мы ушли от царей на востоке, мы «обрели родину» без царей. Царь означает много бедных. Не надо царя. Пусть будет по старине. Как тогда, когда великие Боняк и Тугоркан вели наш народ от победы к победе.

И тихонько, в кругу своих, добавляют:

- А особенно не надо царя из ваших, из рода Токс.

3. Мономах и его сыновья выбили Шарукана из Степи. Потом Шаруканычи вернулись. Но не в «отеческие пенаты», не в лесостепь, а на правые притоки Донца (Тор, Сухой Торец и др.). Сюда возвращается, после забега по Поволжью, орда, возглавленная сыном Шарукана Сырчаном. Позже приходят и «грузинские половцы» Атрака (Отрока в летописях).

Почему? Потому что прежнее место занято. Кем? - Теми ордами, которые не убежали слишком далеко. Кто был ближе, лучше чувствовал ситуацию, имел смелость ею воспользоваться. Бируковичи.

Войны с Русью, при которых русские рати доходили до Дуная, Азовского моря, Нижнего Дона заставили орды перемещаться, занимать новые территории. О сыне Мономаха Мстиславе Великом летописец говорит, что он загнал половцев «за Дон, за Волгу, за Яик».

Теперь на прежних пастбищах Шарукана набирают вес отары «моего» Боняка и его союзника хана Беру. А «шаруканычи» лязгают зубами: как же так?! Родовое гнездо! Историческая родина! Захватили-оккупировали!

Различия этнические и родовые усиливаются имущественным конфликтом.

Социальные, национальные, материальные... различия реализуются в личностях, в особенностях их поведения. Это особенно важно в традиционных обществах, где отцы и деды являются образцами для подражания, где культ предков - основа мировоззрения. Отчего резко возрастает роль самого Боняка Серого Волка.

«Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?».

Вот один. Вполне пригоден в качестве «образца».

Анна Комнина:

император «решил призвать к себе куманских вождей. Последние немедленно явились к императору; позже других, после долгих колебаний пришел Маниак (Боняк - авт.)».

Все ханы как ханы: побежали к императору, раз зовут. Один Боняк колеблется. Не верит.

Битва выиграна, с византийцами разошлись мирно: забрали половину добычи и сбежали. Молчки. Так что императору пришлось отдельно выплачивать жалование отставшим и конвоировать их вдогонку.

На Дунае их встретили и побили мадьяры.

Боняк фигурирует в западноукраинских сказаниях и песнях под именем Буняки Шелудивого, отрубленная голова которого катается по земле и уничтожает все живое на своем пути. В летописях его называют «шелудивый хышник».

Почему? Какой эпизод реальной истории нашёл отражение в фольке?

Какое-то вялотекущее кожное заболевание, дающее струпья? Проказа? Золотуха? - Возможно. В эту эпоху известен Прокажённый король в Иерусалиме. Золотуха вообще повсеместна - поле лечебно-чудотворной деятельности французских и английских королей.

Катающаяся по земле и грызущая всё голова? - не знаю.

Былины рассказывают о Тугоркане.

Хан приехал в Киев на пир? - Возможно. Он тесть киевского князя, наверняка там бывал.

Начал приставать к Евпраксии, экс-императрице СРИ? - Невозможно по датам, но у Евпраксии в былинах репутация «гулящей».

Алёша Попович вызвал хана на двор и срубил ему голову? - В реальности Тугоркан убит в битве под Переяславлем. Возможно, ему срубили голову, возможно, богатырь, которого звали Алёшей.

О смерти Боняка Шелудивого нет данных. Какое событие могло быть прототипом для фолька?

Ещё странность: в 1180-х, собирая кыпчаков в новый поход на Русь, Кончак призывает отомстить за Боняка. Не за деда своего Шарука, убежавшего от русских и умершего в Грузии, не за Тугарина Змея, зарубленного под Переяславлем и похороненного «с честью» возле дороги на Берестово под Киевом, а именно за Боняка? Что такого в смерти этого хана, что позволяет использовать его как объединяющий символ для мести русским? - Не знаю.

В кон.19 в. записана волынская легенда:

«Наконец появился шелудивый Буняк, дивное создание, которого глаза имели такие веки, что двое человек поднимали их вилами, если он хотел что-нибудь видеть, и тогда он все и всюду видел на сто миль».

« - Приведите Вия! ступайте за Вием!- раздались слова мертвеца.

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий - и все сонмище кинулось подымать ему веки.

«Не гляди!» - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.

- Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Исследователи указывают на связь гоголевского Вия и былинного «шелудивого Боняка». Так персонаж 11-12 в. прорезается уже в веке 21.

Сам Боняк - непобедим. Его бьют только в союзе с кем-нибудь. Венгры после разгрома печенегов - с Тугорканом.

Кроме подозрительности у Боняка срабатывает мстительность: через восемь лет он единственный раз в жизни идёт в поход вместе с русскими. Князья делят уделы, но для Боняка важно не это: на «той стороне» венгры. И он устраивает «битву на Вягре».

Перед битвой: «...и яко бысть полунощи и встав Боняк отъеха от рати и поча выти волчьски и отвыся ему волк и начата мнози волци выти».

Волк «отвыся» и предсказал победу. Боняк заманивает венгерские войска в западню. Затем его воины сбили венгров в кучу на краю скалистого обрыва, окруженные из-за тесноты сталкивали друг друга в пропасть. Ещё больше погибло при преследовании, многие утонули в Вягре и Сане.

Побитые мадьярами после разгрома печенегов вмести с византийцами, друзья-ханы возвратились в Степь, а тут халява - умер киевский великий князь Всеволод. Сща будет замятня! Наберём на русских всё то, что мадьяры у нас отобрали!

Увы, сын умершего князя, Мономах, добровольно уступает высший стол на «Святой Руси» своему двоюродному брату Святополку, следуя лествице.

Теперь «увы» в другую сторону: прискакавший из Турова Святополк «не в теме» - неверно оценивает возможности половцев. Выводит княжеские дружины на Стугну. Где их бьют так, что брат Мономаха Ростислав утонул при бегстве. Ещё пара битв с отрицательным для русских результатом, и в 1094 г. Святополк «берёт за себя» дочь Тугоркана.

Напомню: статус зятя ниже статуса тестя, которого следует «почитать в отца место».

Заключив мир с Русью, половцы снова идут на Византию. Повод: к половцам обратился политический авантюрист - претендент на византийский престол, выдававший себя за давно убитого Константина, сына императора Романа-Диогена.

Летопись, 1095 г.: «...идоша половце на грекы с Девгеневичем и воеваша на грекы, а царь я Девгеневича и ослепи».

В походе погибли более половины половецких воинов, вся добыча отнята императорским войском. Об этом с удовольствием пишет царевна Анна. Однако степняки, несмотря на потери, не утратили боеспособности.

В 1096 г., воспользовавшись отсутствием основных русских сил у южных границ, Боняк атаковал Киев, сжёг княжеский двор в Берестове, Тугоркан 30 мая осадил Переяславль. Семь недель город держит осаду. Подошедшие 19 июля Святополк и Владимир разгромили половцев на Трубеже, погибли сам Тугоркан, его сын и многие другие ханы. Но уже на следующий день Боняк второй раз пришёл к Киеву.

«И 20-го числа того же месяца в пятницу, в первый час дня, снова пришел к Киеву Боняк безбожный, шелудивый, тайно, как хищник, внезапно, и чуть было в город не ворвались половцы, и зажгли предградье около города, и повернули к монастырю, и выжгли Стефанов монастырь, и деревни, и Германов. И пришли к монастырю Печерскому, когда мы по кельям почивали после заутрени, и кликнули клич около монастыря, и поставили два стяга перед вратами монастырскими, а мы бежали задами монастыря, а другие взбежали на хоры. Безбожные же сыны Измаиловы вырубили врата монастырские и пошли по кельям, высекая двери, и выносили, если что находили в келье; затем выжгли дом святой владычицы нашей Богородицы, и пришли к церкви, и зажгли двери на южной стороне, и вторые - на северной, и, ворвавшись в притвор у гроба Феодосиева, хватая иконы, зажигали двери и оскорбляли Бога нашего и закон наш.

Бог же терпел, ибо не пришел еще конец грехам их и беззакониям их, а они говорили: «Где есть Бог их? Пусть поможет им и спасет их!». И иные богохульные слова говорили на святые иконы, насмехаясь, не ведая, что Бог учит рабов своих напастями ратными, чтобы делались они как золото, испытанное в горне: христианам ведь через множество скорбей и напастей предстоит войти в царство небесное, а эти поганые и оскорбители на этом свете имеют веселие и довольство, а на том свете примут муку, с дьяволом обречены они на огонь вечный.

Тогда же зажгли двор Красный, который поставил благоверный князь Всеволод на холме, называемом Выдубицким: все это окаянные половцы запалили огнем. Потому-то и мы, вслед за пророком Давидом, взываем: «Господи, Боже мой! Поставь их, как колесо, как огонь перед лицом ветра, что пожирает дубравы, так погонишь их бурею твоею; исполни лица их досадой». Ибо они осквернили и сожгли святой дом твой, и монастырь матери твоей, и трупы рабов твоих. Убили ведь несколько человек из братии нашей оружием, безбожные сыны Измаиловы, посланные в наказание христианам».

Мономах частенько Боняка вспоминает:

«И опять со Святополком гнались за Боняком, не настигли. И потом за Боняком же гнались за Рось, и снова не настигли его».

«И Боняк пришел со всеми половцами к Кснятину; мы пошли за ними из Переяславля за Сулу, и Бог нам помог».

«И потом опять ходили на Боняка к Лубну, и Бог нам помог».

«И к Вырю пришли было Аепа и Боняк, хотели взять его; к Ромну пошли мы с Олегом и с детьми на них, и они, узнав, убежали».

Разгромить Боняка не удаётся. А вот его союзников русские бьют.

«И пошли на конях и в ладьях, и пришли пониже порогов, и стали в порогах у острова Хортицы. И сели на коней, а пехотинцы, выйдя из ладей, шли полем 4 дня и пришли на Сутень. Половцы же, услышав, что идет русь, собрались в бесчисленном множестве и стали совещаться. И сказал Урусоба: «Попросим мира у руси, так как крепко они будут биться с нами, ибо много зла сотворили мы Русской земле». И сказали Урусобе молодые: «Ты боишься руси, но мы не боимся. Перебив этих, пойдем в землю их и завладеем городами их, и кто избавит их от нас?».

Русские же князья и воины все молились Богу и обеты давали Богу и матери его, кто кутьею, кто милостынею убогим, другие же пожертвованиями в монастыри. И когда они так молились, пришли половцы и послали перед собою в сторо́жах Алтунопу, который славился у них мужеством. Так же и русские князья послали сторо́жей своих. И подстерегли русские сторо́жа Алтунопу, и, обступив его, убили Алтунопу и тех, кто был с ним, и ни один не спасся, но всех перебили. И пошли полки, как лес, и не окинуть их было взором, и русь пошла против них. И великий Бог вложил ужас великий в половцев, и страх напал на них и трепет перед лицом русских воинов, и оцепенели сами, и у коней их не было быстроты в ногах. Наши же с весельем на конях и пешие пошли к ним. Половцы же, увидев, как устремились на них русские, не дойдя, побежали перед русскими полками. Наши же погнались, рубя их. В день 4-го апреля свершил Бог великое спасение, а на врагов наших дал нам победу великую».

Весеннее половодье позволило русским ратям пройти Пороги и выйти к Хортице. А половцы не могли уйти с зимников по ещё мокрой степи. За 4 дня пешие русские рати «пришли на Сутень» (р.Молочная) и поймали в засаду Алтунопу («славился мужеством» - шесть лет назад вместе с Боняком громил венгров).

Разгром был полный: убили в бою 20 князей половецких. Одного из них (Белдюзя) захватили.

«...и стал Белдюзь предлагать за себя золото, и серебро, и коней, и скот..., начал спрашивать его Владимир: «Знай, это (нарушенная) клятва захватила вас! Ибо сколько раз, дав клятву, вы все-таки воевали Русскую землю? Почему не учил ты сыновей своих и род свой не нарушать клятвы, не проливали кровь христианскую? Да будет кровь твоя на голове твоей!». И повелел убить его, и так разрубили его на части... и сказал Владимир: «Вот день, который даровал Господь, возрадуемся и возвеселимся в этот день, ибо Бог избавил нас от врагов наших, и покорил врагов наших, и „сокрушил головы змеиные и передал достояние их людям“ русским». Ибо взяли тогда скот, и овец, и коней, и верблюдов, и вежи с добычей и с челядью, и захватили печенегов и торков с вежами. И вернулись на Русь с полоном великим, и со славою, и с победою великою».

В этом отрывке много чего. Тут и предложение выкупа, обычное для феодализма, и отказ от него с показательной казнью. И «сокрушение голов змеиных», и захват в половецкой орде «печенегов и торков с вежами».

Боняк снова ищет союзников против Руси.

«1107 г.: ...пришли Боняк и Шарукан... и стали около Дубна. Святополк же, и Владимир... в шестом часу дня перешли вброд через Сулу, и кликнули на них. Половцы же ужаснулись, со страху не могли и стяга поставить и бежали, похватав коней, а иные бежали пешие. Наши же стали рубить, гоня их, а других руками хватать, и гнали чуть не до Хорола. Убили же Таза, Бонякова брата, а Сугра захватили и брата его, а Шарукан едва убежал».

Мономах не может поймать Боняка. Но старательно выбивает его союзников.

«1109 г. месяца декабря во 2-й день Дмитр Иворович захватил вежи половецкие (1000 веж) у Дона.

1111: «... И оделись в броню, и построили полки, и пошли к городу Шаруканю. И князь Владимир, едучи перед войском, приказал попам петь тропари и кондаки креста честного, и канон святой Богородицы. И поехали они к городу вечером, и в воскресенье вышли горожане из города к князьям русским с поклоном, и вынесли рыбы и вино... И на другой день, в среду, пошли к Сугрову и подожгли его, а в четверг пошли на Дон; в пятницу же, на другой день, 24 марта собрались половцы, построили полки свои и пошли в бой…

И помог Бог русским князьям…

В понедельник же страстной недели вновь иноплеменники собрали многое множество полков своих и выступили, точно великий лес, тысячами тысяч. И обложили полки русские. И послал Господь Бог ангела в помощь русским князьям. И двинулись половецкие полки и полки русские, и сразились полк с полком, и, точно гром, раздался треск сразившихся рядов… И падали половцы перед полком Владимировым, невидимо убиваемые ангелом, что видели многие люди, и головы летели на землю, невидимо отрубаемые...

И спросили пленников, говоря: «Как это вас такая сила и такое множество не могли сопротивляться и так быстро обратились в бегство?». Они же отвечали, говоря: «Как можем мы биться с вами, когда какие-то другие ездили над вами в воздухе с блестящим и страшным оружием и помогали вам?». Это только и могут быть ангелы, посланные от Бога помогать христианам.

В тот же год послал Владимир сына своего Ярополка, а Давыд сына своего Всеволода на Дон, и взяли они три города: Сугров, Шарукан и Балин. Тогда же Ярополк взял себе жену очень красивую - пленную дочь ясского князя... В тот же год был бой с половцами, и с торками, и с печенегами у Дона, и бились два дня и две ночи, и пришли на Русь к Владимиру торки и печенеги».

Отмечу: печенегов и торков уже, вроде бы, нет. Их же совсем подчистую разгромили ещё более полувека назад! Но вот они: целыми ордами ходят.

Жена Ярополка - Елена Яска - еще раз упомянута в летописи под 1145 г., когда она перезахоронила останки своего мужа из церкви св. Андрея в церковь св. Анны. Кто она? Яссы - название алан. Раз княжна - должно быть княжество. Аланское княжество в нач. 12 в. на Верхнем Дону? Христиане, выходящие из Шарукан-городка навстречу русским ратям «с поклоном, рыбой и вином»?

Русские бьют половцев. Рати достают Дуная и Лукоморья. Боняку приходится бежать. В этот момент уничтожена Белая Вежа - Саркел. Печенежско-торкское сообщество, сформировавшееся вокруг, уйдёт на Русь, оставив город. Некоторое время половцы еще пользовались заброшенным поселком, строили что-то своё из сырцового кирпича, однако около сер. XII в. жизнь в нем полностью замерла и более не возобновлялась.

Где-то в это время (после 1113 г.) «Боняк шелудивый» умирает. Где, как - неизвестно. Судя по катающейся по земле голове - нехорошо. Через два десятилетия, когда на Руси после смерти Мстислава Великого начинается усобица, сын Боняка Серого Волка возвращает выживших куманов в благодатные края: Оскол, Верхний Дон.

Имя великого предка звучит в следующих поколениях.

В 1140 г. два византийских царевича, полит.изгнанники Империи, в Киеве осмелились говорить о Боняке столь лестные речи, что их заточили.

В 1151 г., помогая Юрию Долгорукому, сражался сын Боняка хан Севенч. Он мечтал «сечи в Золотые воротах яко же и отец мой», но погиб на подступах к Киеву.

В 1167 г. в очередной русской усобице погиб на Днепре ещё один Боняк.

Мономах не только «пил золотым шоломом Дон», но и «приемшю землю их (половцев. - авт) всю и загнавшю оканьныя агаряны».

Изгнание половцев с уже освоенных ими земель по среднему Донцу - первое достижение Мономаха.

Второе - физическое уничтожение большого числа половцев, разрушение кровнородственных куренных связей, распад многих орд. Процесс привел к выделению аилов (больших семей) и формированию новых орд, уже не кровнородственных.

В 1125 г. умер Мономах. Половцы воспрянули духом и в мае этого же года прорвались в окрестности Переяславля, к городу Баручу, предполагая захватить вежи зимовавшей там орды торков. Однако были оттеснены к Суле и там разгромлены. «...Часть их избиша, а часть истопе в реке...».

Удары русских не только загнали часть половцев за Кавказ.

Одна группировка кочевала в Добрудже. На них посылал Изя Блескучий полки в 1153 г. на р. Сирет.

Половцы утвердились на южном берегу Дуная. После смерти Алексея Комнина (1118 г.), вторглись в Болгарию и заняли долину вокруг городка Видина, в 1122 г. разрушили Гарван (древнюю Диногетию) на левом берегу Дуная.

В сер. XII в. Оттон Фризенгентский: половцы кочуют вместе с печенегами в Подунавье на востоке от Венгрии, за Трансильванией. Упоминают нижнедунайский брод, называемый Куманским. В кон. XII в. русский летописец говорит о Подунайцах (запись 1190 г.).

В 30-х годах XII в. закончился второй период истории половцев в южнорусских степях, период формирования объединений орд и появления в степях «великих ханов». Хорошо известны в то время Боняк, Тугоркан, Шарукан, а также, несмотря на отсутствие сведений о походах на Русь, ханы Осень и Бегубарс.

Прежнее деление на две основные группы (западную и восточную) сохранилось: не прекратился еще процесс сложения в степях двух различных этносов, куманского и кыпчакского, которые в XI в., совпадали с политическими объединениями Боняка - Тугоркана и Шарукана - Сугра.

Раздробленность «Святой Руси» тормозит объединение Степи. На место походов «великих ханов» по схеме: «половцы против русских», приходит другое: «русские против русских». А половцы? - Вспомогательные наёмные отряды.

Половцы - наемники князей: на русских землях они находят скот, рабов, хлеб и предметы ремесленного производства.

Военные действия с целью грабежа - общее место. Вплоть до репараций и контрибуций 20 в. Но здесь подробность: половцы воюют не сами, а по найму. Для степняков набеги по просьбе того или иного русского князя, особенно доходны.

Орды в глубине приднепровско-донских степей крепли и богатели. Отдельные набеги русских в степь, носившие не политический, а, как и набеги половцев, чисто экономический характер, не мешали общему подъему экономики в степях.

Размеры орд колебались от 20 до 40 тыс., причем преобладали 40-тысячные орды. Всего в Степи кочевало 12-15 орд, общее количество населения - примерно 500-600 тыс. человек. В среднем малая семья в пять человек должна иметь стадо, соответствующее 25 лошадям (1 лошадь = 5 голов рогатого скота + 6 овец). Были богачи, имевшие стада из 10 тыс. коней и 100 тыс. овец. В сер. XII в. у шары-кипчаков демографический подъем. Южнорусские степи уже не могли обеспечить такое количество скотоводов-кочевников. Требовались новые земли, постоянный приток новых средств к существованию.

Мономах истребил множество половцев. И умер. Кочевники вернулись в пустые степи и за два поколения заполнили их. Прежние кровно-родственные группировки перемешались или распались. Начался новый период в истории народа.

Донецкая орда расселялась на запад, этот процесс продолжался и во втор.пол. XII в. «Донцы», судя по распространению каменных статуй, заняли правый берег Днепра вплоть до Ингульца и крымские степи. На Ингульце (Ивле летописи) стояли «сторожи половецкие» - в 1193 г. в походе русские полки прежде столкнулись с ними, а потом уже пошли к Днепру - к вежам и стадам. Ивля была пограничной западной рекой шары-кипчакских кочевий.

Увеличилась нижнедонская группировка половцев, продвинувшаяся на восток по степям до среднего течения Дона. То же случилось и с предкавказской ордой, распространившейся не только в прикаспийских степях современной Калмыкии, но и в Дагестане (в грузинской летописи упоминают «дербентские кипчаки»).

Видимо, из них была первая и любимая жена Низами, рабыня-половчанка Афак, «величавая обликом, прекрасная, разумная», подаренная ему правителем Дербента Дар Музаффарр ад-Дином в 1170 г. Низами, освободив Афак, женился на ней.

Группа половцев занимала берега Нижней Волги. Там в перв.пол. XII в. восточные авторы помещали город Саксин. Ал-Гарнати побывал там дважды - в 1131 и 1153 гг. Он писал, что основное население Саксина - гузы, кроме них живут хазары, болгары и сувары. В кон. XII в. город часто грабили отдельные кипчакские отряды.

Кочующих там летописец именует отдельно: «саксиины».

Во втор.пол. XII в. половцы освоили все степи. Подунайская орда кочевала в придунайских степях, саксины - в поволжских. Расстояние 2000 км. В меридиональном направлении в Приднепровье и Подонье между северным краем кочевий до Предкавказья и Крыма - 500-750 км.

Разделив степи между ордами, степняки ограничили территорию каждой отдельной группировки. Перекочевки велись внутри ордовой территории, что и отличает второй способ кочевания от первого («таборного»). У каждой орды ок. 70-100 тыс. кв. км, т.е. в среднем степное владение равнялось, примерно, русскому княжеству.

Хорошо видна сравнительная эффективность скотоводческого и пашенного способов производств: на такой же территории, в худших климатических условиях, проживает в 10-20 раз больше земледельцев.

«Ставки у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких палок. Наверху же в середине ставки имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые ставки велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей. Некоторые быстро разбираются и чинятся и переносятся на вьючных животных, другие не могут разбираться, но перевозятся на повозках. Для меньших при перевезении на повозке достаточно одного быка, для больших - три, четыре и даже больше, сообразно с величиной повозки...».

Когда орда собирается вместе, образуется «город» - 6-8 тыс. юрт ставятся несколькими концентрическими кругами с шатром хана в середине. Путешественники неоднократно отписывают такие степные «города». Для сравнения: самый большой, после Константинополя, город Восточной Европы Киев - 7 тыс. дворов.