Зверь лютый Книга 40 Нашествие

Fr 24

Глава 828

Это то, что Куджа сказал. А есть то, что он не сказал, но все поняли. Прямая угроза, брошенная в лицо феодализирующейся родовой знати за дастарханом. «Я был ничем - стал ханом». «Таких, как я - тысячи в каждой орде».

Я изначально предполагал и даже напирал на «социальный аспект» в деятельности Алу. Чисто этнический подход вёл к продолжению феодализации, к консервации нынешнего состояния: постоянных набегов на Русь, постоянных войн между ордами в Степи. Нынешнюю степную элиту такое устраивало, что-то серьёзно менять они не хотели.

Нового хотел Кончак. «Центростремительная тенденция». Но сопротивление знати таково, что ни в РИ, ни в АИ у него не получилось.

Алу был альтернативой. Отец из царского рода Элдари, один самых уважаемых и родовитых ханов. При том - рабёныш, пыль степная. И очень успешный торговец. Что для степняков… не кошерно, но очень хочется.

Куджа показывал другой путь, более «пролетарский», без примеси родовитости. Просто: я внимательнее вас, урождённых ханов, я умнее и удачливее вас. «Из грязи - в князи». Вы можете кукситься, кривиться, но ничего поделать не можете. И если в ваших ордах хотя бы один из десятка таких, каким был я, пойдёт моим путём, последует моему примеру, то от вас останется только мокрое пятно. Пятно крови, быстро сохнущее под здешним солнцем.

На курултае не только два десятка ханов и подханков - здесь ещё две сотни зрителей. Понятно, что «простых пастухов» среди них нет, но они перескажут сказанное в своих становищах «близко к тексту». Что-то попадёт в уши подходящих людей, ищущих себе лучшей доли.

Севушка сделал «страшные глаза» в сторону хана Крымской орды. Тот будто заснул, заслушавшись. Вскочил, доложил, что и у них в Крыму «все за мир и всё хорошее», поставил бунчук в общий ряд.

Следом отработал хан саксинов.

Там тоже проблемы. Саксин растёт и выталкивает кыпчаков. То с рыбных ловов, то с пастбищ. А устраивать большую войну с Подкидышем… Какой бы он не был человек по своим душевным качествам, но полководец хороший.

Оставалось три орды. Как оказалось, общее количество орд - 16, хотя в Степи кочуют 14.

Елтуковичи и Отперлюевичи отработали без задержек. При таком «параде знамён» сказать «нет» - смерть. Их кочевья со всех сторон окружены признавшими кагана. Оставаться на месте нельзя - вырежут соседи. А если уходить, то… «гуртом и батьку бить легче».

Мрачно молчал хан лукоморской орды Бокмиш.

Последние десятилетия у них были очень хорошие отношения с Приднепровцами Кобяка. Они неплохо ходили на Русь по правому берегу Днепра. Выскакивали из-за спины Кобяка, устраивали гадости и назад. Русским для ответного удара надо обе орды побить. Так и случилось в РИ, но только в средине 1180-х.

- О чём задумался почтенный хан Бокмиш? О красоте моих кораблей? На синей глади Азакского моря они будут ещё красивее.

***

Название «Азовское» море от Азова, от имени половецкого хана Азака (Азуп), который в 11 в. построил крепость на Нижнем Дону.

***

Торопится Севушка. Выпендривается. А, понятно, полог мега-юрты Алу шевельнулся, девицы подглядывают.

Он прав. Если Алу соберёт по паре сотен джигитов из каждой орды, а Севушка пришлёт корабли в устье Дона и в Азовское море, то лукоморцам останется только бежать. Бежать по безводным степям возле Перекопа… погубить орду. Да и куда бечь?

- Лукоморская орда признаёт хана Алу ханом ханов всего «желтого народа» и ставит свой бунчук в общий ряд.

Ну вот. А ломались. Бурные продолжительные аплодисменты. В смысле: половцы не хлопают в ладоши, но так страстно колотят всяким звонким по громкому! Выкрики восторга, славословие.

Приносят белый войлок и ханы поднимают на нём кагана. Первого в истории народа - прежде был малик.

Алу раскраснелся, щёки горят, глаза блестят, аж до слёз. Момент победы, миг славы, пик величия…

Не-а, парень - этап, шаг. Пиков у тебя ещё будет много.

«Тронная речь». Хотя правильнее - «войлочная».

Не. Войлок - материал, изделие - кошма. Речь была кошмарная. Кошманная? Кошмунная? Кошмичная?

Не важно. Главное: клянусь следовать заветом отца, беречь степные вольности, заботиться обо всём «желтом народе», вести его к счастью, построить светлое будущее… Бурные продолжительные аплодисменты. В смысле: всю посуду побьют-поломают.

«Ну, выпьем»? - Нет, неожиданное для слушателей продолжение:

- Отец говорил мне, что нужно помогать бедным и сирым, что стыдно хвастать богатством перед голодными и нищими, что следует заботиться о вдовах и сиротах.

Ну, это все знают, все так говорят. А конкретно?

Алу машет в сторону своего шатра, оттуда появляется Илона. В традиционном женском половецком одеянии.

***

Мужской и женский костюм у половцев очень похожи. Особенность мужского костюма - нагрудные ремни. Женский - рубашка, штаны, кафтан, покрой которых практически не отличался от мужских, сапоги, сложный головной убор.

Иногда поверх кафтана мужчины и женщины надевают короткие юбки - во время долгой верховой езды для сохранения тепла в области поясницы. Кафтаны плотно облегают торс, с длинными рукавами и распахнутыми от талии до колен полами, запахиваются налево. Под кафтаном - длинная нательная рубаха с длинными узкими рукавами. Бывают кафтаны с коротким рукавом, иногда и длинные закатывают. Украшают галуном по вороту, вдоль рукава, по полам и подолу. Воротники округлые, хотя бывают и стоячие. Отделка иногда из парчи. Половецкие штаны - две отдельные штанины, надетые до паха, не вполне чулки: на костях плюсны, предплюсны и пяточных ткани нет.

Как оно держится? Ну-у… сверху завязки к поясу, снизу - штрипки.

Похоже на западноевропейские шоссы. Не вполне: европейские аристократы считают башмаки или сапоги проявлением низкородности, уместными только на войне. Для износоустойчивости ставят на подошвы чулков кожу. Степняки - живут в сапогах.

Есть и штаны традиционного покроя, которые носили еще гунны.

Обувь - кожаные сапоги с мысообразным выступом, которые при помощи крючка, цепочек и ремней закреплялись на поясе.

На коне… очень неудобно, носок на сапоге в стремени не допустим. Куда-то ехать - меняй обувь. В носатых тебя в могилу положат, а пока «иду и звеню» на каждом шаге. При том, что степняки пешком почти не ходят: в седло с порога юрты.

Характерный признак женщины-матери - особые головные уборы. "Сложнейшие прически, составленные из шляпы, волос, лент, цепочек и колец".

Три типа.

Шляпы с высокой тульей и изогнутыми полями, типа ковбойской, с нее на спину спускалась лопасть, которая прикрывала косы, последние иногда заключались в специальные футляры - на статуях они изображены с насечками в отличие от мужских изваяний. По обеим сторонам лица тоже выпускались косы. Продеты в серебряные колечки, нашитые на войлочные валики, образуя т.н. «рога».

Второй: небольшие круглые плоские шапочки с цепочками, спускающимися по щекам к ушам. Сзади затылок прикрыт небольшой лопастью и перехвачен лентой.

Третий: низкие плоские «шляпы».

Ткацкого производства у половцев нет. Текстиль покупают или добывают во время набегов. Не худо добывают: «помчали красных девок половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие аксамиты. Ортмами, япончицами и кожухами стали мосты мостить по болотам и топким местам - и всяким узорочьем половецким« («Слово о полку Игореве»).

«Паволока» здесь - шелк. «Аксамиты» - бархатная или атласная парча, ткани из шелка и пряденой золотой нити. «Узорочье» - дорогие разукрашенные вещи всякого рода. «Япончица» - епанча, вид плаща вроде бурки, «кожух» - разновидность кафтана, подбитого мехом.

Длина перечня тканей - косвенное подтверждение «женскости» автора «Слова». Мужчине, если только он не пижон-модник вроде Чурилы Плесковича, или купец по текстилю, такие подробности мало интересны. А вот описания мастей и статей коней в «Слове» нет - не женское это дело.

Кое-что половцы сами изготовляют из войлока и кожи.

***

Мда… Илона, конечно не «мать». Пока. Что и отражено в головном уборе: круглая плоская шапочка, верх парчёвый, оторочка соболья, цепочек ушных нет - височные кольца. С Руси ж приехала. Рукав кафтана в три четверти, белоснежная рубаха торчит, на кафтане оплечье золочёное, галун по полам пущен.

Чулочки эти… миленько. Сапоги с носами, но без цепочек. Оно на ходу так брякает!

Я успел втолковать Милонеге, чтобы она не вздумала Илону «раскрашивать».

- Это у нас через одну бледня бледнёй. Спросонок лицо только на ощупь сыскать. А эта и сама… контрастна.

Обошлось без белил, угля и прочего… индиго. В смысле: басмы, хны и кошинели.

Пора и мне вступить. Но сначала тихонько:

- Севушка, рот закрой - слюна капает.

Теперь громко:

- Славные ханы и батыры! Вот бедная сирота. Злые люди отобрали у девушки имение родительское. Говорил я с ханом Алу Боняковичем. Просил приветить бедняжку, защитить одинокую. Отозвалось сердце доброе, встрепенулась душа светлая. И решил хан взять сиротинку за себя. В жёны венчанные.

Половецкая господа взроптала поражённо, а я продолжил.

- И порешили мы сыграть свадебку. Кагана народа половецкого с этой красавицей.

Видно кто уже прикидывал дочек своих молодому кагану подложить. А тут такое обломинго. Спокуха ханяты, моей невесты вам не перебить. Не только красой, но и приданым.

- А зовут её Илона Гезовна, сестра она покойному королю мадьярскому, а имение её родительское - королевство Мадьярское. Надобно вернуть девушке её отчину, злыми слугами украденное. Многие люди в той стороне ждут её не дождутся, хотят по закону жить, по справедливости. А по закону она - королева. А супруг венчанный - в том ей помощник.

***

«Старый больной еврей желает познакомиться со старой и больной еврейкой с целью создания молодой и здоровой семьи».

Насчёт «молодой и здоровой» - точно. Всё остальное - не здесь.

***

Из мега-шатра вытащили походный алтарь, батюшка со служками отвёл быстренько ритуал. Вокруг аналоя поводили, венцы подержали, кольца надели, прилюдно поцеловались, ушли в шатёр. Нет, не на «кровать слоновой кости» - вечером пир будет, а пока всем отдыхать.

Над рекой дымы стоят: жарят-варят-выпекают. Солнце село. Понеслось. Костры, кошмы расстелены с угощениями. Мясо. Жаренное, варенное, печёное, сушёное, моченное…

***

«На свадьбу веганов зарезали кабачок».

Здесь веганов нет - не выживают.

***

Овощей бы мне! Овощей!

Хоть бы кислых вчерашних щей!

Откуда?! Веков через семь в здешних краях такой борщ произрастать будет! Нынче - жри мясо, пока дают.

Две кадушки квашенной капусты с корабля вытащили, по мискам разложили. Ф-р-р, в минуту ушло. С белками у степняков хорошо - скот даёт. С углеводами - хуже. Нужен хлеб. Со всякими витаминами… ещё хужее. Ягод пока нет, травки… дикий щавель пожевать…

«Выйду ночью в поле с конем,

Ночкой темной тихо ползём,

Мы ползём с конем по полю вдвоем,

Щавель конский дружно жуём».

Конечно ночью - днём траву щипать стыдно.

Летом станет легче, а пока… в начале каждой весны где-то в Степи начинается цинга. Какой-то кош не озаботился, не запасся травками. Они есть в Степи! Полно! Но нужно найти место и время для сбора. И суметь сохранить.

В эту зиму многие аилы бежали с прежних кочевий, бросая припасы.

Ритуалы, подношение подарков, добрые пожелания, чашу дорогому гостю… Культурная программа. Пляски половецкие случились. Мда… Не «Князь Игорь» по Бородину. И слава богу: не надо балетные представления 19 в. проверять археологией и здравым смыслом.

- Не было этого в Степи!

- Не было. Так мы ж не в Степи, а в Большом.

Здесь больше похоже на калмыцкий «Чичердык». У мужчин чуть другие движения: нет «взлетающего орла». Танцевать на земле, а не на гладком полу тяжелее. Но музычка - прелесть. Заводная. Выпил бы больше - сам бы плясанул. Аж пятки зудят. Нельзя. В смысле: выпил.

Хорошо, что не русская свадьба.

***

После тоста за свекровь поднялся гость со стороны жениха и спросил:

- Да что ж за свадьба без драки?

И дал дяде невесты по морде.

***

Тут такой традиции нет. Это понятно: все постоянно с ножами. Кто хотел дать кулаком в морду - получил нож под ребро. Потомства не оставил. Много поколений.

Но присматривать на «трезвую голову» надо.

Я уверен, что среди присутствующих есть люди, для которых происходящее - как серпом. Кто-то ещё пытается удержаться в рациональном поле, но вот они выпьют, и полезет прямое выражение глубоких эмоций:

- Не хочу! Ненавижу! Вот это всё! Пусть его не будет! Совсем!

Впрочем, большинство пребывает в благодушном праздничном настроении:

- Ты хочешь принять участие в добром деле? Вернуть девушке-сироте родовое владение?

- Вон той хорошенькой? Сща ещё по одной и пойдём… добродетелью заниматься.

- А разбогатеть и прославится хочешь?

- Хто?! Я?! Всегда! Где моя сабля? Сща найду и пойдём. Богатеть и прославляться…

- Погодь. Она ж нынче - жена кагана…

- Ну.

- А, значит, будет матерью каганят.

- Ну.

- Не нукай. Мать будущего кагана - Великая Мать. Энике бенике. Надо уважать, почитать. И способствовать.

- Завтра протрезвею и поспособствую. А пока просто: слава матери! Ура!

На это накладывается обычная у шир.нар.масс надежда на изменения к лучшему при смене правителя, ожидание новизны от предстоящих приключений в походе.

Своим присутствием, этикеткой «наследница королевства» Илона ослабляет мадьяр. И усиливает половцев:

- Она же мать! Будет. А матерей мы почитаем вровень с отцами.

Сколько дополнительно «активных штыков и сабель» это даст Алу? — Не знаю.

К Кудже подскочили два молодых парня, разгорячённые пляской, стащили по куску мяса и снова убежали.

- Сыновья?

- Да, Айюмин. Надеюсь, в походе они найдут славу, добычу, новый дом.

- Хорошие парни. Найдут.

Я тоже надеюсь. Что они вырастут, что у тебя будут внуки. Что через полвека они не станут степной пылью под копытами монгольских коней.

***

Ибн-ал-Асир: «Татары двинулись по этим областям, в которых много народов, в том числе алланы, лезгины и (разные) тюркские племена... Нападая на жителей этой страны, мимо которых проходили, они прибыли к алланам, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Они (алланы) употребили все свое старание, собрали у себя толпу кипчаков и сразились с ними (татарами). Ни одна из обеих сторон не одержала верха над другою. Тогда татары послали к кипчакам сказать: ,,Мы и вы одного рода, а эти алланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними". Уладилось дело между ними на деньгах, которые они принесут, на одеждах и пр.; они (татары) действительно принесли им то, что было выговорено, и кипчаки оставили их (аллан). Тогда татары напали на аллан, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторглись в землю их».

Попадалась и обратная версия: монголы сказали аланам, что кыпчаки их взбунтовавшиеся рабы. Этот оттенок - наказание подчинённого народа - звучит и в послании Батыя венгерскому королю. Вариант кажется более правдоподобным: монголы уже десятилетиями воюют с кыпчаками.

1224 г. русский летописец: «Юрьгии Кончакович бе болиише всих половець, не може стати противу лицю их (монголов); бегающи же ему, и мнози избьени быша до рекы Днепра... прибегшем же половцемь в Рускую землю, глаголющим же им руским княземь: ,,...аще не поможете нам, мы ныне изсечени быхом, а вы наутрее изсечени будете"».

Известное выражение «разделяй и властвуй» у монгол чуть трансформируется: «разделяй и убивай» - разница между государственной и племенной экспансией. Государству нужны налогоплательщики, племени - жизненное пространство.

В эти годы появится в Степи обычай сооружать скрытые святилища. Как и обычные, они ставились на высоких степных курганах. Однако статуи уже не возвышались над оградами, а опускались стоя в глубокие ямы, которые в случае опасности сравнивали с землей.

Перс Джувайни, «История завоевания мира» (50-е годы XIII в.):

«Когда каан (Угедей) отправил Менгу-каана, Бату и других царевичей для овладения пределами и областями Булгара, асов, Руси и племен кипчакских, аланских и других, (когда) все эти земли были очищены от смутьянов и все, что уцелело от меча, преклонило голову перед начертанием (высшего) повеления, то между кипчакскими негодяями нашелся один, по имени Бачман, который с несколькими кипчакскими удальцами успел спастись; к нему присоединилась группа беглецов… Мало-помалу зло от него усиливалось, смута и беспорядок умножались... повелитель Менгу-каан... и брат его Бучек оба пошли облавой по обоим берегам... Вдруг поднялся ветер, воду от места переправы на остров отбросил в другую сторону и обнаружилась земля. Менгу-каан приказал войску немедленно поскакать (на остров). Раньше, чем он (Бачман) узнал, его схватили и уничтожили его войско. Некоторых бросили в воду, некоторых убили, угнали в плен жен и детей, забрали с собою множество добра и имущества, а (затем) решили вернуться. Вода опять заколыхалась, и, когда войско перешло там, все снова пришло в прежний порядок… Когда Бачмана привели к Менгу-каану, то он стал просить, чтобы тот удостоил убить его собственноручно. Тот приказал брату своему Бучеку разрубить его (Бачмана) на две части».

Возможно, твоего внука, Куджа, назовут Бачман. Надеюсь, у него будет другая судьба.

***

- Куджа, ты идёшь в поход последним. Алу скажет когда.

- Почему? Терки последуют за каганом. Они верны, они храбры, они будут в первых рядах победителей.

Тот, кто идёт впереди захватывает больше добычи. А ещё сам исход. Если идти сейчас - степь ещё не выгорела, не вытоптана чужими отарами.

- Именно потому, что верны. Не все последуют за каганом. Отставших, улизнувших, рассеявшихся потребуется собирать и подгонять.

Внимательно прислушивается Урдур. Конечно, движение соседей волнует алан.

- Будь любезен передать царю Джадарону-богатырю мои наилучшие пожелания. И совет. Не надо расширять земли алан на запад и север. Лучше - восток. А мы поможем справиться с мусульманским царством Орир, что тянется на три дня пути от Дербента на север. Там привычные для алан горы.

- Поможете? Как? Когда?

- Займём Семендир и Дербент. Местные жители придут в смятение, побегут в разные стороны. Тогда Джадарон поведёт своих хъайтаров (богатырей) на неверных, даст им много добычи и земли. Когда? - Год-два-три. Пока же… не надо тревожить кыпчаков. Пусть Куджа спокойно собирает силы.

Урдур и Куджа внимательно присматриваются друг к другу, потом вежливо улыбаются.

Алу и Илона заняты друг другом, а я старательно веду застольные беседы с военно-политическим оттенком.

- Реки? Вы знаете броды? Алу пришлёт сеунчеев и те будут проводниками. На Дону уже заготовлен лес, уже увязаны плоты. Завтра они пойдут вниз по реке. Из них мои люди построят наплавной мост там, где укажет каган. Так же будет и на Днестре. Первые десять тысяч кибиток получат там по мешку зерна. Бесплатно.

Мы не можем дать хлеб из Донской системы - сами съедаем. Не можем из Днепровской - тащить на плечах мешки с зерном вокруг Несытя… А на броды выше Порогов половцев пускать нельзя - будут негоразды с местным населением.

Чёртовы Пороги! Как кость в горле. Ни хлеб отвести, ни лес. Только до верхней стороны Днепровского «балкона». Туда-то возим, с прошлого года началось серьёзно строительство. А вот с нижней стороны, с Ингульца… как сквозь игольное ушко.

Только в Днестровской системе мы смогли не только скупить достаточно хлеба, но и сплавить к бродам.

Одиноко сидит хан Бокмиш. Конечно, лукоморцы - сильная орда. Но сегодня они последними поставили свой бунчук перед шатром кагана. И сразу многие давние друзья и союзники… отодвинулись. Каган - сильнее, каган будет недоволен Бокмишем. Не надо быть рядом с ним.

Подхожу, присаживаюсь.

- Не помешаю?

- Чему?

- Грустить о невозвратимом прошлом, тревожиться о неясном будущем.

***

«Медведь погнался за зайцем, но быстро утомился. Сел и задумался:

- Хорошо, что я за ним погнался, а если бы он за мной?».

Что, Бокмиш, хотели погонять зайчика Алу? А он вырос и догнал тебя.

***

Бокмиш - один из «выгодополучателей» Переяславльского боя. Его старший брат Тоглий погиб, и Бокмиш стал ханом. Кобяк погиб, и его орда побежала «под руку» Бокмиша. Есть и другие беглецы, есть давние союзники. Сейчас под Бокмишем ходит больше кибиток, чем было у Тоглия. Можно занять опустевшие пастбища и стать сильным, как был Кончак. Вторым по силе в Степи. После Алу. Но бунчуки союзников, беглецов, да и свой собственный - в ряду перед шатром кагана. Который велит идти на Запад.

Зачем?! После бойни Переяславля, после смерти многих ослабевших в эту зиму - нам хватит кочевий. А там… лет через десять-двадцать, когда выжившие дети вырастут в воинов… можно будет взять земли «шаруканычей», можно и самому стать каганом… Но сейчас… эти проклятые русские… с проклятыми греками… их корабли на обеих реках и в море… а с севера ударит каган. Не совладать.

Согласиться. Признать власть. Потянуть время. А там, глядишь, что-то переменится.

Потому Бокмиш и поставил свой бунчук в общий ряд. Понадеялся на передышку. Зря.

- Два-три месяца - Степь выгорит. В ваших краях - раньше. Идти в исход всё равно придётся. Поэтому лучше сделать это раньше других. Первым.

- Отары не пройдут Каменный брод, пока вода не спадёт.

- У меня есть сотня барок на реке ниже Порогов. Гребцы - твои.

Апрельский караван Пороги прошёл, барки пока не разобрали - можно применить. Какой-то вариант паромной переправы...

Э-эх… мне бы паромов от вермахта как было у Клейста в сентябре 1941 г на Днепре. А лучше от РККА, как было на Висле в 1944…

Сотни барок оказалось достаточно, чтобы навести понтонную переправу на Нижнем Днепре, используя тамошние острова. Это сильно облегчило исход.

Разговоры, разговоры… внешне пустая болтовня полупьяных мужиков… крупнейшая региональная политическая акция, взаимная оценка акторов, решение массы незначительных, но могущих стать критическими, вопросов.

Решения приняты: каган избран консенсусом, «Западный поход» - принят. Но это… ничего не значит. Если они не заинтересованы в исполнении, если не обеспокоены возможностью наказания, если эти идеи не стали их собственными. А для этого нужно дать проверяемую конкретику: кто, когда, какими силами, каким маршрутом…

Отары, стада, табуны идут и пасутся. По одному месту в Степи отару можно прогнать только два раза в год, чтобы трава успела подняться.

Напомню: общее количество населения - ок. 500-600 тыс. человек. Прошлогодний разгром уменьшил численность? - 400 тыс. Малая семья в пять человек? - 80 тыс. семей. Имеет стадо, соответствующее 25 лошадям (1 лошадь = 5 голов рогатого скота + 6 овец).

Пусть половина стада реально лошади, а остальное? 11 млн. голов крупного и мелкого рогатого скота. Море неоглядное. Кормёжка, водопои, маршруты, переправы. Такое стадо невозможно пропустить через одно «ушко». Весной отары идут медленно: 8-10 км/день, много молодняка, осенью втрое быстрее: 25-30. Вот это - один-два дня - отара может «идти бегом» по вытоптанному. Потом дохнет.

От Саксина до Олта две тысячи вёрст напрямки. Непрерывного марша. Так не бывает. Так отары не ходят.

Вывод: нарушается военная азбучная истина, вместо накопления сил и синхронного удара получается размазывание во времени, «с марша в бой».

Иначе невозможно. Потому что кыпчаки живут на «подножном корму», потому что в исход идёт народ.

«На Днестре первые десять тысяч кибиток получат по мешку зерна. Бесплатно» - не просто замануха халявой. Это поддержит самых энергичных, самых преданных кагану. И чуть уменьшит грабёж половцев дальше, в Валахии.

Отношения с тамошними туземцами - важно. Арпад и его родня сначала лет тридцать воевали в Аварском каганате по приглашениям тамошних аристократов, они знали Паннонию. И не только: Арпад воевал с болгарами на стороне Византии, громил моравов, воевал с лонгобардами в Италии.

Мадьяры шли через Верецкий перевал («Русские ворота»). Другой путь - «Фокшанские ворота», равнина между Дунаем и Карпатами. Ровность местности для кыпчаков важнее, чем для мадьяр, поживших уже, к моменту «обретения родины», в предгорном и лесо-степном рельефе.

Понятно, что тот, кто гонял отары по кручам Донского кряжа, и в Карпатах нормально пройдёт, но такие очень не все.

Батый вошёл в Венгрию через Верецкий перевал, тумены Кадана и Бури - через Молдавию, отряд Бучека - через Валахию, Субэдэй - перейдя Карпаты южнее своего начальника. Это тумены, которым можно приказать: «бегом в гору!». Здесь - народ. Им можно приказать, но «из штанов» они не выпрыгнут.

Вот такие мысли крутятся у меня в голове, подобное высказываю ханам и подханкам. Спокойно, доброжелательно. Создавая впечатление продуманности, подготовленности плана.

- Говорят, что у мадьяр все крепости каменные и высокие. Как же их брать-то?

- Врут. Каменные есть, но мало. Деревянные закидаете, как обычно и делаете, своими зажигательными стрелами. Как на каменные стены лазить - Алу своих учил в Киеве четыре года назад. Помню, хорошо выучил. Теперь они и твоих людей научат. А ещё есть у меня средство, которое любые стены в пыль разнесёт. Вроде того, что вчера под горушкой бабахнуло. Сходи, посмотри. Там ямки остались. Против крепостей раз в сто сильнее. Сходи-сходи.

***

Пока у мадьяр преимущественно дерево-землянные укрепления. Даже на фундаментах старых, ещё римских, крепостей. Монголы Батыя будут их успешно громить. Бела IV Восстановитель получит прозвание «второго основателя Венгрии». Будет предоставлять поместья своим сторонникам, требуя укреплять крепости на полученных землях. Построит каменные стены вокруг крупных городов. За 4 года почти совершенно сгладит следы произведённых монголами опустошений.

Потом мадьярские крепости будет ломать турецкая осадная артиллерия, потом австрийцы, выбивая турок. Потом, во втор.пол. 18 в., австрийцы будут их взрывать, опасаясь венгерского сепаратизма.

Пока всё проще. Но послать батарею «дрочил» - крупных требушетов, оснащённых не только камнями, как было у монгол, но снарядами с ТНТ, полезно. Я представляю себе крепость Эстергома, например. С барок на реке, пожалуй не добьют. А вот вытащить на южном берегу немножко вверх и вбок… там, вроде бы, удобная площадка в 21 в.… как оно в 12 в.? Пешт можно разнести с берега, а Пожонь… цитадель на высокой крутой горе. Только тяжёлыми миномётами или РСЗО. Ну, или изнутри: «осёл, гружёный золотом, возьмёт любую крепость».

Пьянка шла до утра, а с рассветом - заново.

***

« - Налейте мне виски!

- Сейчас восемь утра!

- Киньте туда хлопьев!».

Здесь - ни виски, ни хлопьев. Но кумыс… на любой градус.

***

Молодых будили воем волынок и грохотов тулумбасов. Едва новобрачные появились из шатра, как «Чёрный дрозд» сыграл своим гудком… нет, не марш Мендельсона, но что-то бравурное.

Спрашивать как брачная ночь - нужды нет: глазки закрываются, под глазами круги, на устах улыбки. Не, ребята, если вы будете так собой наслаждаться, кто поход делать будет?

***

«Волшебная штука брак. Есть в нем что-то магическое. Женятся зайки с котиками, а разводятся коровы с козлами».

Поскольку разводы здесь не приняты, то прибавления крупного и мелкого рогатого - не ожидаю.

«Не надо искать счастье - надо быть его источником». Если меня глаза не обманывают - два «источника» друг друга нашли. Надолго ли? — Бывает, что и навсегда.

***

Одно дело Алу делает сразу:

- Мы идём в земли Христа. Для того, чтобы он помог нам получить удачу и победу, следует принять христианство. Это уменьшить вражду местных жителей к иноверцам, что сохранит жизни наших воинов. Вон река, вон поп. Советую всем.

Дальше вариации крещения киевлян Владимиром Святым. Масса народа ломанулась с обоих берегов в Дон. Мои старательно изображают хор. Два попа машут кадилами у переносного алтаря. Всем желающим раздают серебряные крестики и показывают крестное знамение. Хором репетируют «Отче наш».

Мда… Эдак и Алу получит прозвище «Святой». Он-то крещённый ещё в Пердуновке, а крестное имя у него… Факеншит! - Андрей. Круто сошлось. Боголюбский будет рад.

Снова застолье, снова развлекуха: борьба на поясах, соревнования по стрельбе, скачки. Хотели охоту, но такое собрание всю дичь в округе распугало.

Снова разговоры. Выслушай ханов и подханков. Внимательно, заботливо, уважительно. Одни просят хлеба, другие оружия. Почти все трофеи после Переяславльского боя, я передал Алу. Он смог прилично вооружить своих людей. «Железная тысяча». Если лук со стрелами у каждого степняка, то полный комплекс из клинка, кольчуги, шлема… Для вчерашнего сына нищего пастуха - награда невообразимая, прежде только помечтать. А пришёл к Алу и вот оно.

Другая сторона - оценивающий взгляд любого хана:

- У меня в орде так вооружённых, считая всех куренных и кошевых с их подручными - и тысячи не наберётся. А у него только нукеров - тысяча.

Вид сотни воинов в довольно однообразном и комплектном вооружении вызывает зависть. «Я тоже хочу».

- Получишь. Возьмёшь с бою. Там, у мадьяр, много.

Три дня празднеств. Гости разъезжаются. Обнимаются, клянутся. Кто из них сдержит слово? Маршруты и сроки согласованы, но будет бардак. Обычный. Только очень большой. Чтобы хоть как-то уменьшить неизбежную глупость, Алу рассылает с гостями своих… комиссаров? Офицеров связи? Представителей.

- Прощай, Айюмин.

- До свидания, Куджа. Не знаю где и когда, но, надеюсь, мы с тобой встретимся.

Куджа оказался прав, говоря «прощай»: мы не встретились, через несколько лет он погиб под Прагой.

Обнялись с Алу, с другими. Хорошо с вами, ребята, но надо и дела делать. «Чёрный дрозд» посвистел, погудел, пошёл вверх по реке, выпуская клубы дыма в воздух, цепочки вихрей в воду.

Через день аккуратно разошлись со встречным караваном: два корпуса «шилоховостов» без мачт и рулей, две расшивы с этими мачтами и прочими корабельными принадлежностями, с мастеровыми и инструментом. Раз «Ивановский канал» работает - надо использовать. Конечная точка - Азов.

В 1168 г. Мануил Комнин выдал венецианцам привилегии на проживание и торговлю в этом городе. Отсюда (в РИ) через столетие отправится в своё знаменитое путешествие Марко Поло. В АИ Черноморский деспот настоятельно посоветовал итальянцам убраться из Северного Причерноморья. И убедительно показал, что иначе будет хуже.

Постройки остались, теперь там будет моя судоремонтная верфь. Мои тяжёлые парусники выходят в Чёрное море. Флотилию будем наращивать. А это многое меняет в регионе.

Ты никогда не видела, как орда выходит к большой реке?

Летний день. Жарко. Полчаса без рубахи на солнышке и вздувается волдырь ожога на коже. Всё замерло. Только звенят кузнечики. Однотонно и очень нудно. Люди - как вареные. Забиваются в тень, под навесы, к постройкам. Молчат, дышат, дремлют.

***

При присоединении Крыма один из екатерининских вельмож, критикуя Потёмкина, писал:

- Зачем нам тот край?! Там же из-за жары жить нельзя!

***

Да, без привычки тяжело. Тепловые удары, солнечные удары, обезвоживание. Если не делать явных ошибок, дня в три привыкаешь.

Но какой кайф подставить себя южному солнцу! Переворачиваться, двигаться, закрываться… и купаться в жгучем жаре. Ощутить через неделю, что у тебя, оказывается, внутри было место холода. И вот оно согрелось. А потом, уже у Полярного круга, чувствовать неделями, что там, внутри, греет твой маленький кусочек солнца.

Кто-то из более опытных тычет в восточную часть горизонта:

- Орда идёт.

Ничего не видно. Марево. Жара. Звон цикад. Только присмотревшись замечаешь, что часть неба на востоке не такое голубое, как рядом. Чуть белесее. Через час понимаешь, что это белесое пятно разрастается. И вширь, и вверх. Пыль. Стада выбивают пыль, и она стоит в воздухе. На километр вверх, на десятки километров вширь.

Вглядываешься до боли, до рези в глазах.

- Там, вроде, что-то мелькает сверху.

- Стервятники.

В большой кочёвке всегда много падали. Ослабевших животных дорезают сами пастухи. Но всех не съесть, а холодильников нет.

В небе кружат орлы и ястребы, коршуны и вороны, следом бегут волки и лисы. Поживы всем хватит.

Наконец сверху, с высоты правого берега, замечаешь впереди этой стены пыли полоски стаптываемой травы. Травяные джунгли. В 21 в. такое увидишь, разве что в заповедниках. Зелёное море. Глубокое. Самих всадников не видно - всё, даже их шапки, скрывает степное разнотравье. Ползут по степи россыпи мелких тараканов - джигиты-разведчики. Впереди река, и надо успеть занять для своего коша удобное место на берегу. Главное: с удобным широким пологим спуском к воде.

После жаркого дневного перехода можно удержать перед водой коня, можно - пару волов. Но никто не удержит тысячи овец. Они будут лезть и давить друг друга, если водопой неудобен.

Оставляя в траве широкие просеки, тянутся цепочки кибиток. Обычно - воловья запряжка. Темп движения: цоб-цобе. Их хоть подгоняй, хоть нет - волы не побегут. Но надо успеть к реке прежде табунов: кони выкопытят берег, взбаламутят воду.

По этим просекам в травяном лесу или рядом с ними, тянутся табуны. Травы много, кони скусывают только верхушки, самые вкусные части трав. А остальное утаптывают под ноги.

Шире, и не по следам табунов, идут стада. Быки пытаются развести свои гаремы подальше, пастухи пытаются удержать их вместе.

И, в конце, валит валом сплошная масса овец и коз. Поедая всё не втоптанное в землю, не имея сил самим пробиться через эти заросли.

А над рекой уже пахнет дымком от первых костров. Хорошо, что река приносит валежник - есть на чём вскипятить воду, сварить кулеш. Когда обожжённые солнцем, измученные жарким днём, пастухи придут к своим кибитками - их ждёт ужин и обязательный чай.

Уже поздней ночью становища, наконец, успокаиваются, засыпают. Только собаки изредка обегают свои отары, рычат в темноту.

И вскоре, задолго до рассвета, снова начинают брякать котелки, вздувают огонь на вчерашних кострищах. Затемно пастухи должны быть в сёдлах, чтобы при первых лучах снова загнать скотину на водопой и погнать вперёд, в следующий дневной переход.

Стада уже сдвинутся, а в кибитках доедят недоеденное, соберут неубранное и погонят своих волов догонять и обгонять отары.

Пропустить 12-15 млн. голов, живущих в Степи - человеческих, конских, крупного и мелкого рогатого скота, через одно ушко - невозможно. И последовательно сразу - нельзя. Травы, не сколько съедены, сколько вытоптаны. Не все и не враз поднимутся. А новые подрастут через несколько месяцев.

Приходится разводить орды во времени и пространстве. В очень ограниченном пространстве нескольких бродов, в очень ограниченном времени. Во второй половине лета степь высыхает. И начинаются степные пожары. Стена огня растягивается по сухой высокой траве на километры. И несётся по ветру, уничтожая на своём пути всё.

Литературный штамп. Но видели ли вы, как запекается земля после такого штампа? Как по почернелым оплавленным кусочкам металла понимаешь: здесь была женщина. Которая носила войлочные рога с серебряными колечками.

В конце августа первые отряды Алу перешли Прут, и сразу же попали в местную кашу: отряды секеев, поддержанные местными половцами, громили селения волохов.

С появлением Алу ситуация поменялась.

- Мы не нарушим своих клятв! Пусть твой господин не волнуется - завтра мы идём в битву.

Вельможа местного жупана откланялся и уехал. А в шатёр нукеры привели немолодого плохо одетого половца. Такого бы никогда не пустили дальше порога. Но когда глава одного из влиятельных аилов просит принять брата отца второй жены третьего сына...

- Да пребудет с тобой благоволение Неба, хан.

- Что велел сказать твой хозяин?

- Он велел спросить: хочешь ли ты жить дальше?

- Это не ему решать. Завтра звон наших сабель скажет кому - жить, кому - умереть.

- Конечно, благородный хан. Ты слышал от «злом городе» Переяславле? Год назад славный хан Боняк Бонякович из рода Элдари, внук Боняка Серого Волка, хранитель свободы «жёлтого народа», пришёл туда говорить с ханом Кончаком и другими. Две сотни ханов и подханков, насмехавшихся над старым Боняком, были порваны им на куски. Голыми руками. Хан Тенгри помог Боняку вложить силу. Всю силу человека в один удар. Всю. Тело исчезло. Вспышка - и старого хана нет. А вокруг две сотни ханов, аеп, беков… кусками мяса на песке.

Ободранный, выглядевшим нищим, посланец кагана тяжко вздохнул:

- Я был там. В молодости я ходил в набеги, я видел людей, разрубленных на части. Но никогда я не видел так много… и так мелко…

Он снова взглянут в лицо собеседника:

- Если завтра твоё тело, разорванное на куски, будет валяться в этих степях, если через кровавые ошмётки гниющей падали будет прорастать трава… кому от этого станет лучше? Твоим сыновьям, твоему народу?

- Мы принесли присягу мадьярам. Я обещал пойти в битву.

- Вы присягали. Не мадьярам, а их королю. У них нет нынче короля - некому изменять. Ты пойдёшь в битву, как обещал. Но ты не сказал - на чьей стороне.

Местные половцы пошли в битву. А затем, не вынимая стрел из колчанов, бежали с поля боя. Секеи и мадьяры были истреблены. Первая победа вдохновила кыпчаков и повергла в уныние мадьяр. Попытки выдвинуть единого общенационального лидера - проваливались, 70 ишпанов не могли между собой договориться. Кто-то бежал из страны, кто-то храбро защищал свои владения и погиб, некоторые, в пограничных комитатах, пытались уйти под власть соседних государей - сербов, византийцев, австрийцев или чехов.

В январе следующего, 1174 г., в Альба Регина были коронованы королева Илона и супруг её Андрей, имевший природное имя Алу. Через два месяца она родила мальчика - законного будущего наследника.

Коронацию провёл митрополит Киевский Кирилл Туровский. Что для мадьяр - бред и ересь. Вмешалась политика.

Упрямого Лукаша Эстергомского убили при очередной попытке выбрать короля среди ишпанов. Примитивно зарезали в групповой истерике. Был бы король - представил бы папе нового кандидата. Был бы архиепископ - короновал бы нового короля. Был бы явный кандидат - папа мог бы уполномочить на коронацию другого епископа, как случилось в РИ в истории Белы III Великолепного.

Время идёт, королевство гибнет, и Илона принимает корону от того христианского иерарха, который ближе.

Барбаросса, будучи в конфликте с папой Александром III, очень не хотел, чтобы венгерскую церковь возглавлял сторонник его противника. При этом он не мог допустить присутствие иерархов Царьградских - от другого его противника, императора Мануила.

Мы оказались хоть и неприятным, но приемлемым компромиссом. Особенно, с учётом крещения целого народа:

- Полумиллионый варварский народ, известный своим закоренелым язычеством, принимает свет веры христианский. Пусть и не по-католически, но спасает души свои от геенны огненной. Не следует ли радоваться малому добру, не отказываясь от него, ради сомнительного добра большого? - подобные сентенции в письмах Софьи Кучковны, перегружали мыслительные возможности Барбароссы.

Впрочем, ему хватало и другого. Конфликт в Италии, усилившийся после гибели многих феодалов в паломничестве Генриха Льва. Конфликт трёх северных князей с Саксонией и вспыхнувший мятеж ободритов Никлоты Малого. Усиление Польши княгини Елены и воссоединение Силезии. Важнейшее: раздел империи Плантагенетов. Там, в богатых, густонаселённых провинциях, решалась судьба будущих границ, будущих силы и бессилия. Будет ли Аквитания королевством? Станет ли Прованс частью Арагона?

Дела мадьярские не попадали в число самых приоритетных, для решения которых следует собирать войска и идти войной. Но были «красные линии», о которых мы имели представление благодаря Софочке.

Мануил настаивал на своих митрополитах для коронации. Увы, Лука Хрисоверг, который бы его поддержал, умер. А новый Патриарх Михаил Анхиал, бывший «ипат философов», лично знакомый и дружественный Кириллу, повторил ту же мысль:

- «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Лучше русский митрополит, чем война с латинянами на Дунае.

У Византии шла долгая война в Киликии, предполагались акции в Египте, развернулась война с Венецией. Начинать ещё одну…

Конечно, любой участник мог наплевать на слова о вере, о законе. Собрать войско и ударить. Но у обоих главных хищников были более важные направления.

А вот Бандинелли через голову венгерских епископов короновал одного из соискателей. Своей властью, как сделал один из его предшественников в 11 в. в отношении Изяславича. Я об этом - уже… И - пшик. Австрийцы, через земли которых самозванец пытался добраться в Венгрию, посадили его в замок. Где тот вскоре и помер. А как иначе? Вражеский агент, человек анти-папы.

Польза от этого эпизода была: Барбаросса убедился, что Бандинелли - враг Алу. «Враг моего врага - мой друг».

Как всегда, более всего от хитрозакрученной политической интриги страдали простые люди.

***

Рогерий, «Горестная песнь о разорении Венгерского королевства татарами»:

«они (татары) пытали священников, чтобы те отдали церковные драгоценности, крушили дома, сожгли церковь вместе со знатными женщинами, что укрылись внутри. В поисках золота разоряли могилы святых. с женщинами они вообще совершали столь великие злодеяния (…), что было бы лучше не говорить о них, дабы людей не подвигнуть к совсем уж дурному».

«Они приводили в церкви попеременно мужчин и женщин и после позорного их употребления там же их и убивали. После того, как нестерпимое зловоние стало исходить из тел мертвецов, оставив всё, они ушли оттуда…».

Половцы вели себя чуть более… цивилизованно.

***

Ростислав Берладник повёл речных разбойников вверх по Дунаю, мадьяр в приречных городках захватывали и продавали в рабство в Византию.

Прежде Гарнати восхищался богатством мадьярских рынков, а особенно рынков рабов во время набегов. Основная масса рабов того времени - сербы и болгары из владений басилевса. Теперь трафик пошёл в обратную сторону: рабами на рынках Византии стали мадьяры.

Алу знал о моём отрицательном отношении к рабству. Был с ним согласен, помнил ряд эпизодов в Степи, когда я предлагал не выкуп, но смерть рабовладельцу. Получая от меня трофейное оружие по цене лома, он повелел отправлять мадьяр ко мне. По моей цене: две ногаты за ходячую голову. А всех, кто пытался продать полон «на сторону» рассматривал как воришек, таскающих мясо из общего котла.

Уже в сентябре по Дунаю пошли барки с полоном. В гирле Дуная их перегружали на более крупные корабли и отвозили в устья русских рек. Прежде всего в Олешье. Откуда они отправлялись на стройку Канавы. Ещё одна «дорога слёз».

Венгры бежали в Германию, Италию, Кастилию, Святую Землю.

Их было много больше, чем ляхов: из Польши бежали магнаты, гербовая шляхта, их слуги.

Кыпчаки пришли в Паннонию не на год, как получилось у Батыя, а «жить навсегда». Степнякам нужны пастбища, и они вырубали сады и виноградники, выжигали посевы и города. В эмиграцию кинулись все сословия, не только аристократия. Из 6 млн. жителей королевства половина оказалась под властью соседних правителей или созданных новых владений. Треть оставшегося населения погибла, бежала или была угнана в полон.

Ничего нового. В смысле утраты территорий и населения: примерно таковы были потери Венгрии по Трианонскому миру. По результатам ПМВ более всего потеряла Венгрия, более всего приобрела Румыния. Румынии пока нет и не надо.

Подобно ляхам-крестоносцам на Балтике, некоторые мадьяры вошли в состав вспомогательных отрядов, а позже в состав «Русского легиона». Именно в это время он начал формироваться на побережье Азовского моря.

Милонега? - Она стала банькой. Или правильнее жупанессой? Ишпаниньей? Её выдали замуж за ишпана, который сумел перейти на сторону Алу. Ну она там и дала! Не в том смысле «дала», как иные подумали. Оказалось, что она примерная супруга, тверда в вере и преисполнена благочестия. Все местные быстро усвоили, что нарушение канонов - вредно для здоровья.

Конечно, меня очень волновали дела Алу. Благодаря радиосвязи мы могли организовать оперативное взаимодействие между Польшей, Саксонией, Венгрией, Византией. И моей Не-Русью, конечно.

Толкнув «Западный поход», устранив некоторые мелкие препятствия, поддерживая Алу советом и ресурсами, по мере возможности, я, однако, вернувшись во Всеволжск полностью погрузился в наши местные проблемы. Ибо их было… выше головы.

«Вот о себе задумал он высоко…

Охота странствовать напала на него.

‎Ах! если любит кто кого,

Зачем ума искать и ездить так далёко?».

Кому как, а мне «ума поискать» не вредно.

От скуки у меня Родина есть. Там только отгребай, относи да оттаскивай. О чём дальше.

Конец сто шестидесятой части

copyright v.beryk 2012-2025

v.beryk@gmail.com