Наша Няша

Глава 25

Помещица и всепрощальщица

— Бабай! — позвала Маняша уводящего пополнение главу.

Тот вернулся с таким видом, словно хозяйка испортила ему охоту на мамонтов за час до их вымирания.

— Пускай Хыш черкнёт мне какую-нибудь записочку для своих диких родичей. Рекомендацию. Чтобы поверили и согласились перебраться к нам.

— Зачем? — недоумённо поинтересовался этот кровопивец.

— Не зли меня! — грозно вытаращилась Маняша.

— Да, я к тому, что ты имя Хыша назовёшь, они и поверят, — обескураженно моргал на неё мужик.

— На слово?

— Так, то же твоё слово, — окончательно растерялся Бабай, не понимая, чего от него хотят.

Записочки какие-то, рекомендации. И без того всё ясно-понятно. А хозяйка вечно мудрит чего-то, затейничает.

— Он прав, — заметил Тур, насмешливо наблюдая за тем, как она позорится. — Ты прилично подняла репутацию. И благожелательность мутов. Может, закончишь этот балаган? Я с тобой не на весь день.

— Ступай, мучитель, — буркнула Маняша.

И Бабай умчался.

— Обиделась? — небрежно бросил Тур, при этом чересчур пристально заглянув ей в глаза.

— Учусь, — пожала плечами она. — Так, что? Отчаливаем?

— Полетели, — задумчиво процедил он.

Подцепил девушку за руку, и вдруг Маняша оказалась практически в его объятьях. Хорошо хоть этот верзила не мог видеть её глаз, уткнувшихся в широкую грудную клетку корда. Они сейчас прямо-таки сияли от счастья. Чего ему знать совсем не обязательно. Чтоб не задавался.

— Где мы? — деловито уточнила она, открывая глаза.

И насильственно выскребая из головы всю радужную паутину девичьих грёз. Которой моментально заплетает мозги, стоит любимому мужчине, так сказать, «наложить на тебя лапы».

Увиденное целеустремлённо идущей к цели помещице и приобретательнице совсем не понравилось. Во-первых, она внезапно оказалась перекинутой через плечо корда, где болталась тряпичной куклой. Во-вторых, Тур совершал поспешное восхождение на покатую скалу. Откуда его чуть не стащили на землю звонко лязгнувшими хваталками. Между прочим, лязгнувшими почти перед самым её носом.

Атаковавшая их машина вообще что-то несусветное — разглядывала Маняша плоды чьей-то извращённой фантазии. Огромный кибер-монстр — высотой метров пять-шесть — представлял собой результат скрещивания двух механических животных.

Основу составляла огромная черепаха без головы. Зато о шести толстых носорожьих лапах, покрытых мелкими пластинами с шипами. Длинные сабли когтей торчали из них во все стороны узкими лепестками. И натягивали до предела широкие перепонки из какого-то упругого материала.

На черепахе сидела вылитая горилла. Верней сказать, торчала из неё по пояс, как танкист из башни танка. И вид имела угрожающий — одна морда чего стоила. Именно её непропорционально длинные лапы-манипуляторы с двадцатисантиметровыми когтями и попытались цапнуть корда за пятку.

— Сиди смирно, — приказал тот, свалив свою ношу на узкий каменный козырёк.

Зацепившись при этом одной рукой за тонкий ствол деревца, натужно кряхтевший под его тяжестью.

— Не сорвись, — попросила Маняша, подтягивая ноги и громоздясь на коленки.

Он качнулся, посмотрел вниз и хладнокровно осведомился:

— Посидишь тут немного? Не свалишься?

— Только вместе со скалой, — пообещала Маняша и уточнила: — Ты же не собираешься драться?

— С ума сошла? — удивился корд. — Ни за что не пропущу. Такой кач. А у меня уровень на подходе. Всё. Сиди и смотри кино, — качнулся он к ней, положив рядом топор.

— Это зачем? — заподозрила неладное мирная помещица.

— Защищаться, — как само собой разумеющееся, пояснил он.

И спрыгнул вниз. С высоты практически трёхэтажки. Оземь не грянулся, поймав руками толстый сук дерева. Лихо крутнул на нём солнышко и бросил тело вперёд. Прямо под нос монстру сто шестьдесят второго уровня.

Обезьяна со всей дури трахнула по нему лапами, но промахнулась: они увязли в земле когтями. Всего-то на несколько секунд, но корду этого хватило. Он рыбкой поднырнул под черепаху и проехался на пузе до средней пары ног. Выкатился из-под КМ вбок и налетел на застрявшие лапы.

Одну отрубил в локте тремя молниеносными ударами топора — обрубок так и остался торчать в земле пеньком. Вторую успел только подрубить — конечность-манипулятор повисла, бренча о панцирь черепахи. На котором вдруг резко встопорщилось несколько боковых пластин. С каждой стороны наружу вылетели по три тонких гибких манипулятора. Очень похожих на щупальца спрута, только гораздо короче. Зато и стремительней.

Корд зашёл машине в правый фланг. Где до него смогли дотянуться лишь правые манипуляторы — левые бесполезно рассекли воздух, не дотянувшись. И машина принялась разворачиваться к добыче топорной обезьяньей мордой с клыками-саблями.

За эти несколько секунд Тур позволил правым щупальцам оплести обе ноги и левую руку. Правую отведя назад. В ней большой замысловатый топор сменил короткий, но широкий меч. Которым он так же молниеносно обрезал все три натянувшихся струнами шланга. Пожертвовав на опасный манёвр почти треть жизни.

Огрызки свалились с него на землю, а тут и КМ, наконец, развернулся: подоспели шланги слева. Корд ушёл от них в сторону. Затем вернулся и повторил трюк с обманным самоубийством. Лишив КМ последних манипуляторов, способных достать его на дистанции.

— И сам похож на машину, — пробормотала под нос Маняша, поражаясь отточенности движений охотника.

Прямо тютелька в тютельку. До миллиметра и до секунды. А прошло всего несколько минут боя. Впрочем — вспомнила она — киборги тоже не совсем люди. Что-то у них там от роботов. Надо бы почитать на досуге — рассеяно пообещала она себе, пока Тур с разбега карабкался на панцирь позади обезьяны. Уворачиваясь от хлещущих во все стороны обрубков шлангов.

Взобравшись на спину монстра, он принялся рубить голубое пятно уязвимого места. Машине это не понравилось: уже через несколько секунд под ним разъехались две пластины. Корд спрыгнул на землю, снова увернувшись от шлангов. Странно, что не пытался отчекрыжить их под самый корень. Но ему видней.

Из недр машины под голубой пластиной выскочил здоровенный крутящийся диск пилы. Державшая его подпорка плавно покачивалась из стороны в сторону.

Маняша впервые почувствовала себя настоящим болельщиком, азартно ожидавшим исход матча. Впереди культи лап — всё ещё опасные: каждая толщиной почти с неё. Позади пляшущая циркулярка. А между ними единственное место доступа к двигателю машины. Интрига.

Всё оказалось проще некуда. Корд подобрал огромный валун и запустил в сверкавший на солнце диск. Подпорка погнулась и прекратила болтаться. Но пила продолжала крутиться. Второй валун её буквально срезал.

Однако Тур не торопился растерзать монстра. По бокам панциря поднялись ещё несколько десятков пластин — прямо, как амбразуры для пушек на старинном галеоне. Некоторые, правда застряли: им мешали так и не опустившиеся пластины, из-под которых торчали обрубки шлангов. Но из большинства полезли тонкие металлические суставчатые манипуляторы с щёлкающими клешнями на концах.

Теперь вокруг черепахи образовалось сплошное мельтешение конечностей. Которые Тур принялся методично обрубать, то наскакивая на монстра, то отскакивая. В целом становилось понятным: без круто прокаченных боевых умений задвушника он бы не справился. Громоздкая машина шевелится не слишком быстро, а вот её манипуляторы те ещё живчики. К тому же камушки, которыми Тур кидался, требовали огромной силищи.

Так что его уверенность в победе не удивляла. Обкорнав манипуляторы под самый корешок, корд, наконец, вернулся к прерванному занятию. Снова вскарабкался на верхотуру и принялся прорубаться к двигателю. Не прошло и полминуты, как он прикончил противника. Собрал какой-то лут — Маняша сверху не разглядела доставшиеся ему сокровища. Но к заброшенной на балкон даме её рыцарь вернуться не торопился.

Он преспокойно исчез между деревьями, даже не попрощавшись.

— Все мужики обманщики, — проворчала она и внимательно оглядела скалу под собой: — В принципе, ничего сложного.

В конце концов — рассуждала Маняша, осторожно сползая с козырька ногами вперёд — ей точно нет нужды исполнять рисковые трюки на космических скоростях. Так что потихонечку, полегонечку как-нибудь да слезет. Можно, конечно, телепортом. Но заряд следовало беречь: мало ли от кого придётся удирать?

И ведь, как в воду глядела. Едва спустилась, как сквозь частокол толстых вековых стволов просочился неземной свет телепортов. Друзей не ждала, от врагов следовало спрятаться. Она быстренько огляделась и заметила у самого основания скалы узкую трещину. Как раз для таких доходяг, как столбовые дворянки.

Хотя даже она еле-еле протиснулась — местные качки за ней чёрта с два просочатся. Однако у топов полно в запасе разных подлостей, и останавливаться на достигнутом Маняша не стала. Поползла куда-то в темноту, цепляясь макушкой за неровности потолка.

Лаз уходил под скалу под изрядным наклоном. Она не столько ползла, сколько сползала на пузе. А за спиной кто-то вопил, сообщая всем, что шустрая мелочь ускользнула от них в дыру. Тур — стрельнула в голову тревожная мысль. Маняша зацепилась за какой-то выступающий камень и хотела, было, настрочить послание, как он её опередил:

Ты под скалой?

Да.

Лаз широкий?

Узкий.

Прорубаться дальше входа не будут. Не бойся.

И не думала. А кто это?

Тени.

Не вздумай драться!!!

Не буду. Бесполезно. Опиши лаз.

Очень узкий, идёт вниз. Ничего не вижу.

Ощупывай впереди себя руками. Может быть обрыв.

— А я и не подумала, — спохватилась Маняша.

А лучше вообще замри на месте. Ребята уже на подходе. Собирают боевые группы. Маш, ты точно в порядке?

И ведь совсем не удивилась. Ещё в их первую встречу в кафе его прищур показался до странности знакомым. Игра в точности копировала на лице персонажа эмоции с физиономии игрока в капсуле. А, когда она расклеилась и призналась незнакомому игроку в своей потере? Как моментально он тогда откликнулся: поговорим об этом? Может, хотел признаться?

Были и прочие моменты. Как он в самый нужный момент сжимал её руки. Как всегда откликался на призывы о помощи…

Это всё-таки ты. Надо же.

Я. Злишься?

Она задумалась. Конечно, злится. К чему этот маскарад? Почему не признался сразу? Ведь до появления Тура она любила его: своего невозможного Лобачевского. Позвольте — дошло до Маняши — она что, влюбилась в него снова? Или…

Молчишь, значит, злишься. У меня есть шанс на прощение?

Зачем ты так?

Понял, что мы в тупике. Не знал, как всё исправить. Рискнул начать сначала.

Опять с обмана?

Ты права: не придумал ничего достойней. Так уж получилось. Я выдохся.

Это слово обрушилось на её бедную голову могильной плитой. Хотела, чтобы ушёл, пропал навсегда Лобачевский. А выходит, что теряет обоих. Страх потери затмил все прочие движения души: и благие, и дурные. Хотелось кричать: не уходи.

Ты перестал называть меня Мэри.

Не нравится?

Очень нравится. Лобачевский! У тебя совесть есть? Вытащи меня отсюда! Ползаю тут, как червяк. И всё по твоей милости.

Нужно было убрать второго КМ.

И получить уровень?

И снять осаду с посёлка твоих мутов. Ты же хотела их забрать. Могла не успеть.

Ты, как всегда, прав, но это не оправдание. ВЫТАЩИ МЕНЯ!!! Я домой хочу. На остров.

Ты такая красивая, когда злишься. Маш, так у меня есть шанс?

Я люблю идиота.

Исправлюсь.

Не вздумай. Ты уже разок попробовал. Хватит с нас.

Всё, ребята пришли. Сиди на месте. Разберёмся с твоими поклонниками, черкну.

И вдруг полегчало. Испугалась, простила, и гора с плеч. Бабуля права: женщина, которая не умеет прощать, неполноценна. Каждому своё: мужикам умирать за них, женщинам возрождать мир после разрухи. Любой. После любой войны. И каждый должен делать своё дело честно.

А пока — встрепенулась она — нужно себя чем-нибудь занять. У неё для этого все возможности: и война наверху, и нора вокруг, и приключение впереди. Как бесы её предупреждали? Игра найдёт способ подкинуть очередной сюрприз? Значит, ползём вперёд.

И она поползла. Ползла-ползла. Ползла-ползла… И свалилась. Рухнула вниз, запоздало вспомнив предупреждение шарить перед собой руками. А чего он хотел? Оглушил очередным сюрпризом, а требует хладнокровия и осмотрительности. Кто на это способен? Лично она точно нет.

— Судя по результату, — забросив в рот сразу две пилюли регена, пробормотала безголовая умница.

Просевшая почти полностью полоска жизни мигнула красным кончиком и поползла в зелёный сектор. А Маняша прилепила на макушку светляка и огляделась. Пещера была необозримой: потолка не видать. Да и стены далековато. Какие-то ползающие по ним жирные слизни чуть расслаивали темень мертвенно зеленоватым светом.

— Ау, — осторожно шепнула она, чтобы подбодрить себя хоть чьим-то живым голосом. — Царство Аида. Темница для Персефон и помещиц.

Опытная игрунья не купилась на призрачное обещание лёгкой прогулки и встряхнулась, мобилизуясь. После чего решительно потопала вперёд, шаря глазами по сторонам. Не понимая, честно говоря, зачем это делает.

Крутые хищники тут вряд ли промышляют: жрать нечего. Любители лакомиться люминесцентными гусеницами не должны быть крупными: на такой диете не зажируешь. Кстати, найти при скудном освещении очередной цилиндрик — это из области ненаучной фантастики. Жизни не хватит всё обшарить. Разве что рол упадёт прямо на голову.

За размышлениями Маняша как-то не сразу заметила, что пещера перестала напоминать рельефное естественное образование. Стены обрели чётную форму цилиндра. К тому же их явно выравнивали.

Наконец, она дотопала до места, где этот уже настоящий тоннель закончили облицовывать. Что-то помешало строителям, и те бросили работу неоконченной. Возможно даже апокалипсис — фантазировала Маняша, прибавив шаг. По логике где-то впереди должен быть вход, через который сюда проникали рабочие.

Но вскоре она упёрлась в глухую стену-заглушку — ещё и металлическую. Исходя из предыдущего опыта, попыталась найти скрытый люк. Тонюсеньких щелей между пластинами брони было сколько угодно. Угадать, что из них являлось именно дверной щелью, оказалось не по силам.

Она уселась под стеной и задумалась: что дальше? Страха не было — ни капельки. Одни лишь озабоченность с озадаченностью. Зудело поскорей отыскать оставшиеся детали головоломки и сплавить их бесам. Чтобы от неё все отвязались, продолжая играть в гонку за первенство подальше от скромной непритязательной помещицы.

Но искать свою иголку в таком стоге сена — всё равно, что потратить всю жизнь без остаточка на ловлю солнечных зайчиков с целью их разведения.

Любимая, ты где? Докричаться не можем.

— Подхалим, — хмыкнула она, любуясь драгоценным и воистину долгожданным словом.

Злость на этого махинатора улетучилась, как не бывало. Всё-таки она где-то подсознательно догадывалась, что это он. Просто у неё сознание дефективное: не верит в существование подсознания, как в инопланетян. И не знает, с чем его едят.

Я в громадном тоннеле. Недостроенном. Потолок не вижу. Выхода нет: глухая стена. Металл. Дверь не нашла. Мне идти обратно?

Бежать галопом. Животные?

Только светящиеся слизни. А как я вскарабкаюсь наверх?

Маш, не поверишь: мы изобрели верёвку.

— Юморист, — хотела съязвить она, только собственный голос прозвучал неожиданно мягко.

Надумала уколоть его в ответ — из принципа. Но тут прилетело сообщение от Каца:

Няша, я могу обратиться к тебе с просьбой?

Вы же знаете: в любой момент.

Как ты себя чувствуешь?

Превосходно. Но отыскать тут новый сюрприз не выйдет. Громадное помещение. И темно.

Ты можешь там ещё немного задержаться?

Конечно.

К тебе спустятся наши следопыты. Возможно, они смогут помочь.

Жду.

Тур возражает.

Агрессивно?

Рвёт и мечет.

Сейчас улажу.

— Наверно действительно любит, — кокетливо повела она плечиком и машинально поправила волосы.

Которые ещё ни разу не растрепались, где бы её не трепало.

Максим, не надо. Я хочу это сделать.

Быстро наверх!!!!!

Не ссорься с друзьями. И пожалей меня. Чем быстрей я всё отыщу, тем скорей от меня отстанут. Пожалуйста. Я хочу покоя и свой городок.

Маш, я не смогу прийти.

Не пролезешь?

Ехидина!

Это твоё ДА?

Будь осторожна.

Буду.

Кац тебе понравился?

Очень.

Как мне на это реагировать?

Она могла бы пустить в него парфянскую стрелу: дескать, так же, как я реагировала на твоих подружек. Но рука не поднялась.

Я люблю идиота.

— Э-го-го-го-го! — загоготали где-то там, откуда она пришла.

Отвечать не стала: больно надо глотку драть. Открыла справку почитать про киборгов. Как-никак у неё парень — недочеловек. А когда оторвалась от чтения, глазам не поверила. К ней медленно продвигались человек пять. Не маршем и не в танце с бубнами. Двое крались вдоль обеих скруглённых стен. Ощупывали, пропахивали их носом. Ещё парочка ползла прямо по стенам, как ящерицы. Лишь один из этой компании — невысокий худощавый парень немногим крупней неё — подошёл к затворнице:

— Привет, Няш.

— Привет, Ско.

Его ник гласил: СкользкиЙ СКО. Назвать его первым словом язык не поворачивался. Всё-таки сто девяносто первый уровень — солидный человек.

— Прозябаешь? — широко улыбнулся симпотяга с манерами куницы.

— Всё уже прозябла, — проворчала рафинированная дворянка, заброшенная судьбой в какую-то крысиную нору. — Мы тут надолго?

— Ну, как тебе сказать?

— Есть! — донеслось издалека.

— Вскрывай! — проорал в ответ Ско и протянул ей руку: — Рванули?

Он буквально сдёрнул деликатную барышню с места и поволок за собой. Бежать пришлось недалеко. Три следопыта — такие же мелкие ребята, как Ско — уже отдирали от стены овальный люк. Верней, пластину. За которой оказалась знакомая дверца сейфа в пару метров диаметром. Естественно, украшенная кодовым замком.

— Кац сказал: ты откроешь, — нетерпеливо понукнул Ско и предвосхитил её сомнения: — Мы отвернёмся.

Видимо, получил соответствующие инструкции.

— Не подглядывать, — строго предупредила обладательница целого букета жутких тайн.

На этот раз рядом не было Бати с его феноменально безотказными компьютерными мозгами. Она же не могла с первого раза безошибочно запомнить такой длинный код. Разбила его на части и принялась вводить. Первый не сработал. Она повторила трижды, греша на опечатки — ничего. Второй тоже мимо.

Лихая команда вездесущих всюдупролезанцев разлеглась прямо на полу. Предварительно налепив на стену вокруг люка цепочку светляков. Так что на темноту не погрешишь. У Маняши оставался только один код — если не подойдёт, придётся ломать вручную. Небось пушка оттуда не выстрелит.

Третий сработал с первого раза. Непринуждённо болтавшие о чём-то своём следопыты подорвались с места, обступив Маняшу. Люк только начал отъезжать в сторону, как в него с той стороны реально бабахнули из пушки. Он так содрогнулся, что она присела. Лавина грохота накрыла обалдевшую взломщицу и покатилась дальше, заполняя тоннель.

Маняшу тут же оттащили прочь — отрезали от опасности частоколом спин. Разговор защитников напоминал консилиум.

— Крот?

— Для горнопрохода удар слабоват.

— Сколопендра?

— Вполне. Если прошла по пробитым тоннелям.

— Или гофер. Какой-нибудь переросток.

— Вполне. Тоже мог по тоннелям пролезть. Если подходящие.

— Или цератик.

— Не, этот в гору не полезет.

— Да, ладно! А как мы того замочили, помнишь? Когда в Кроке застряли.

Второй удар застал люк на полпути. Тот застрял. Застряла и сунувшаяся в него громадная башка машины. С парой огромных торчащих вверх рогов, как у вымершего носорога. Круглый проём отъехавшего люка попал между ними, как макаронина в вилку. Передние широкие пластины зубов в такую же вилку захватили край самого люка: верхние наружу, нижние за ним.

Раскорячило беднягу — будь здоров. КМ пыхтел и гудел, пытаясь расширить проём. Неимоверно длинные конусообразные когти скребли пол, люк и всё, что за ним.

— Что и требовалось доказать: цератогаулус, — снисходительно заметил один из следопытов: девушка сто семьдесят второго уровня.

— А я говорил.

— Сбой программы, — предположил, видимо, противник сей гипотезы.

И тут случилось невероятное. Два следопыта рядом с командиром замерли и растворились в воздухе. Так игроки, слившие в ноль жизнь, улетали на возрождение. Оставшаяся пара девчонок на диво быстро сообразили: дело неладно. Ско пытался нанести им удары нечеловечески неуловимыми движениями обеих рук. Но девчонки ушли от контакта.

— Подлец! — взвизгнула одна, обрастая броней.

— Крот! — презрительно шикнула вторая, так же готовясь к битве не на жизнь, а на смерть.

Ну, а Маняша, решила, что это семейное дело бесов: лично её не касавшееся. Поэтому отдалась на волю чувств: прыгнула к башке шатающей люк машины и юркнула в полуоткрытую пасть. Где преспокойно полёживал на полу толстый широкий резиновый коврик.

— В такой не закатает, — оценила опытная посетительница монстровых пастей. — Но, рисковать не будем.

Она вытащила оставленный Максом топор. Башку трясло, как припадочную. Устоять на ногах никакой возможности. Она пала на карачки и лихо проползла к основанию языка у круглой глотки. Голубую пластину машины сто пятьдесят девятого уровня ей, может, и не прорубить. А вот язык отчекрыжить большой силы не надо.

Так и вышло: перерубила в несколько ударов. А тут и машина высвободила башку из подлого капкана — просто умница! Ско пытался нырнуть за нашей Няшей в пасть — то ли победил девчонок, то ли хотел от них сбежать. Но зубы-пластины сомкнулись у него перед самым носом.

— И тебя прощаю, — великодушно молвила столбовая дворянка, оказавшись в полной темноте.