Наша Няша

Глава 19

Помещица и истребительница

Корд телепортом перетащил помещицу с её охраной и телегой к тому городку, куда они вчера так и не дошли. Через ворота с таким сопровождением их пропустили беспрепятственно — даже пошлину не потребовали. Всё продолжалось замечательно до того момента, как на улице им повстречалась нимфа.

Был у человеческой расы такой класс. Среди киборгов они почти не попадались — у мутантов тем более. Нимфы или в простонародье демоницы. Дамочки со специфическими активными умениями обольстительниц.

Они обладали мутировавшими связками, выдающими небесные звуки, способные влиять на мужиков — на женщин тоже, но гораздо меньше. А ещё выделяли что-то вроде феромонов, от которых мужиков тянуло на подвиги.

Вот такая сладкоголосая сирена и подвернулась им на пути. Естественно, прямо-таки небесная красота сто сорок девятого уровня. С копной свободно спускающихся почти до пят серебристых волос. В платье эпохи итальянского возрождения — низкое декольте открывало чуть ли не половину торса.

— Привет, милый, — проворковала БеатрисА_Киса, одарив Тура взглядом, обещавшим всё, что угодно.

— Привет, — спокойно поприветствовал тот свою знакомую. — Что ты здесь потеряла?

— Тебя, — мурлыкнула нимфа таким голосом, что даже Маняшу пробрало.

В душе потемнело, завьюжило. Поднялась с самого дна тошнотная муть какой-то неродной насквозь чужой злобы. Захотелось развернуться и уйти. Совсем и навсегда.

И вдруг до неё дошло: начинается. Оно самое. Прилипчивая подлая гордыня. Однажды уже не прошла это испытание — результат удручающий. Сама не поняла тогда, что и кому хотела доказать, кого наказать — наказала себя. И пребольно.

Нужно срочно затоптать, истребить пакостные чувства — иначе вновь стыдиться самой себя. Выжечь в башке слова бабули: нельзя приобретать другого человека в собственность — это стыдно. И несправедливо. Сама претендуешь на то, чтоб в тебе видели свободного человека. А другому отказываешь в свободе от себя.

Нимфа же, будто нарочно провоцируя, окинула хилую землевладелицу внимательным взглядом:

— Это и есть ваша новая игрушка?

— Ага, заводная, — мысленно выдохнув, дружелюбно поддакнула Маняша. — Вот, заводят меня в города, чтобы показывать на ярмарках. Тур, ты общайся, — деловито продолжила она, — а мы в лавку. Время поджимает. До свидания, — улыбнулась она этой Кисе широкой улыбкой человека, отдающего должное её великолепию.

— Пока-пока, — прощебетала нимфа, одарив мелкую помещицу насмешливым взглядом преуспевающей особы.

— Начинается, — проворчала Маняша, отойдя на достаточное расстояние.

— Что? — невозмутимо уточнил Батя.

— Испытание на прочность, — бездумно ляпнула она.

— Справляешься? — вдруг серьёзно уточнил он.

— С трудом, — призналась Маняша и оживилась: — Вон, смотри: вполне приличная лавка. Зайдём?

— Чего у вас? — довольно вежливо осведомился хозяин.

Крупный мужчина с открытым умным лицом и внимательным взглядом. Ник с Буслаем выложили на прилавок образцы заветных инструментов.

— Сколько? — засветился в глазах лавочника азартный огонёк приобретательства.

— Много, — порадовала его бродячая помещица. — Можешь выйти на улицу и посмотреть.

Он вышел на улицу и посмотрел. Вернулся и выдохнул:

— Всё заберу!

— Если цену дашь, — так же вежливо предупредила Маняша. — И ещё вот это, — выложила перед ним на прилавок обновлённый список вожделенных навыков.

Он пробежал глазами требования и взял в руки огрызок карандаша:

— Это у кузнеца. Я записку с собой дам. Это у кирпичников. Это у шорников. Менять на инструмент будешь? — подняв глаза, уточнил он.

— Для того и привезла.

— Тогда всё, что останется, мне. Уговор?

— Хорошо, — согласилась Маняша.

Носиться по всему городу в поисках более выгодных цен не хотелось. Наверняка та выгода не стоила стоптанных башмаков. Ей же хотелось скорей вернуться на остров. И заняться планированием будущей столицы. А то они там без неё понастроят. Будут после улицы вилять, как двоечник перед экзаменатором.

Выйдя из лавки, она лишь мельком глянула в конец улицы: Киса висела на шее Тура, лицо которого было всё таким же каменным. Значит, не особо-то он ею увлечён — обрадовалась Маняша. И решила просто не обращать внимание. Всё-таки игра — вряд ли они встречаются в реале. К тому же класс у девушки такой… своеобразный. А ей тоже качаться нужно — чем она хуже землевладелиц и дворянок?

Дальнейшее не оставило времени на самокопания и самоутешения. Из местного кузнеца она вытряхнула все нужные Жоху навыки. В обмен на кучу добра, за которое Маняша опять не стала торговаться. Мужик сэкономил ей массу времени — это стоило поощрить.

Остальных мастеров тоже не обидела. Хотя на этот раз, кажется, дипломатия всё-таки позволила немного сэкономить. Нужные слова находились как бы сами собой — и это странно. Ведь там, дома в капсуле оставалась прежняя Маняша. Неужели она с такой очевидностью себя недооценивает?

Корд, наконец, присоединился, когда они выходили от довольного шорника.

— Закончила? — испытующе глядя ей в глаза, осведомился Тур.

— Да, — с облегчением выдохнула она. — Только лесопилка осталась. А потом обратно к лавочнику.

— Зачем? — продолжал он изучать её лицо.

— Я обещала, — твёрдо объявила Маняша, что это не обсуждается.

— Ты не ревнива? — всё-таки не удержался и тихо спросил Тур.

— Немного, — так же тихо призналась она, стрельнув глазками в своих ребят, разворачивавших телегу. — А, может, изрядно. Не знаю, с чем сравнивать.

— Не заметил, — усмехнулся Тур.

— Обжегшись на молоке, — вздохнув, пробормотала Маняша, — я больше не хочу терять. Это того не стоит.

— Пошли, — не стал он комментировать её признание. — Закончим, отнесу тебя домой и за работу. У меня сегодня куча дел.

— У меня целых две кучи, — встрепенувшись, почти проныла она. — Это прорва какая-то. Не успеваешь заткнуть одну дыру, как расползается вторая.

— Ты справляешься, — пожал он плечами.

Надеюсь — стараясь выглядеть деловито и боевито, подумала она. Его похвала воодушевляла.

А на берегу родного дома громоздилась очередная куча того, что следовало сбыть на материке.

— Всё! — топнула боярыня ножкой. — С меня хватит. Вконец замотали.

— Остаёмся, — согласился Батя. — Нужно почистить остров от зверья.

— Мясо закончилось, — поддакнул прискакавший встречать хозяйку Бабай.

Маняша тут же полезла в почту:

Жора, я тебя обожаю.

Сразу нет.

А мне очень надо.

Опять медвежья услуга?

Не думаю, что гризли снова полезут. И лететь никуда не нужно. Отправь мне, пожалуйста, кораблик. А на нём свиней побольше. Ещё цветных тканей — нужно мораль у населения поднимать. И каких-нибудь недорогих женских безделушек.

— Батя, ты не знаешь, какая вера у бренов? — спохватилась студентка истфака, упомянув про мораль.

— Они в Создателя верят, — подсказала копошившаяся в ящике с деталями скорпиона Рада. — В единого. Он у них так и называется: Единый.

— Бажичи тоже, — подключилась к теологической беседе Алиса.

— Молятся?

— Дома ставят молитвенные, — одобрительно посмотрел на хозяйку Ник. — А что?

— Будем истреблять в народе уныние и моральное разложение, — объявила образованная боярыня. — У Единого символ какой-нибудь есть? Что они ставят на своих молитвенных домах?

— Круг, а в нём звезда на восемь лучей, — подсказала Алиса. — И обязательно на высокой подставке. И чтобы обвита была колосьями.

Жора, ещё круг, в котором восьмилучевая звезда.

Для бренов? Молитвенный дом будешь ставить?

Да

Я знаю, что для этого нужно. Пришлю. Ты мораль поднимаешь? Тогда возьми карусель. И небольшой фонтан. Стоят недорого, но дают хорошие очки морали.

А что даёт самые большие очки?

Кабак. Но, это дорого. Зато купишь один раз, а потом всё это можешь строить хоть на каждом углу.

Ты мой герой!!

А ты моя будущая язва. Это всё? Не хочется посылать шлюп из-за пустяков.

У меня новая куча металла со скорпионов. Бесы наколотили.

Я с тобой не торгую.

А я тебе их подарю. Подарки имею право делать?

Тогда могу подкинуть улучшение на дома. Следующий уровень. Ещё есть строительство каменных дорог. Есть причал и дом знахаря. Нужно?

Очень. А ещё что?

Для развития поселения плотницкая. Ты, кстати, лесопилку нашла?

Только навык.

Тогда пришлю. И сразу же улучшение с приводом от водяного колеса. И его тоже. И следующее улучшение. Ещё простой колодец первого уровня с улучшением. Свой металл заберу, остальное отдам твоим бесам. Встречай корабель.

— Вот это я прибарахлилась, — осознала Маняша, что разбежалась, не прикинув затраты. — Батя, если не разоримся, станем богатеями.

— Люди нужны, — сухо напомнил он. — Пошли в посёлок. Буслай, Рада, Ник, на охоту. Алиса, обеги остров. Разведка первого ранга. Заметишь подозрительное, не суйся. Зови.

— Ещё один дом, — обрадовалась Маняша, заметив вьющийся над соломенной крышей дымок. — Ой! И ещё один.

— Коты нужны, — проворчал подошедший Бабай. — Начнём зерно в амбар свозить, а там мыши. И в домах коты нужны.

— Мышей истребим, — строго уведомила хозяйка.

Жора, пришли котов.

— Сидроварню поставили? — отправив приписку, придирчиво уточнила она.

— А то. Теперь не только мужики повеселели, но и бабы чаще улыбаются. Три ребятёнка уже народились.

— Впервые слышу, что от сидра дети родятся, — съехидничала Маняша.

— От чего же ещё? — получила шутница адекватный ответ.

Они вошли в посёлок, который пока таковым являлся с натяжкой. Шалаши её раздражали. Накатывали видения мёрзнувших людей, жмущихся к буржуйкам. Кстати, нужно узнать: есть тут такие или только каменные печи? Хотя в хороших домах печи должны быть настоящие — размышляла Маняша, присматриваясь к сновавшим людям.

— Собаки нужны, — продолжал нудить Бабай. — Мелкое зверьё гонять.

Жора, ещё собак.

— Гусей бы ещё неплохо, — раскатился мыслями Бабай. — И яйцо у них крупней, и в обиду себя не дадут. И пасутся сами. Тут утки дикие гнездятся, да больно тощие. А с гуся и яйцо, и перо, и…

Ещё гусей.

А верблюдов с павлинами не прислать? Так и будешь до ночи на мозги капать?

Буду. За любовь ко мне нужно платить.

Выдра!

— Бабай, нам выдры нужны?

— Зачем? — изумился мужик. — Их вон в реке полно. Течение-то быстрое. А они как раз такое любят.

Выдры не нужны. Своих полно.

Крыса!!!!

Тоже есть.

Ты меня прикончишь.

Обязательно. Я истребительница крабов, спрутов и торговцев.

— Бабай, я тут корабль попросила прислать.

— Лучше бы лодок путных, — проворчал он. — Сети ставить.

Ещё несколько рыбацких лодок, сети, удочки.

А навык засола рыбы?

Обязательно. И соли побольше!!! Совсем забыла. И сахару. А навык делать леденцы на палочке существует?

Пришлю. Отстань!

Они дошли до кузницы, и Маняша торжественно вручила Жоху бумажки с навыками. Ждала восторгов, но даже плёвенькой похвалы не получила. Кузнец посмотрел на свою хозяйку, как, словно та и вправду притащила вместо полезных гусей горластых павлинов.

— Что не так? — нахмурилась она.

— Улучшение нужно, — помог Батя. — Металл древних в такой кузнице не обработать.

— А сразу сказать нельзя было?! — рассердилась Маняша.

Вдохнула, выдохнула и сбавила тон:

— Жох, вы меня доконаете.

— Не начинали ещё, — проворчал тот.

Жора, нужно улучшение на кузницу. Сразу все, какие там есть. Ещё не поздно?

Ещё не начинал. У тебя башка дырявая. Как всё вспомнишь, так начну.

Мне хватит на всё пары скорпионов? Бесы обойдутся.

Рискуешь. Нарушишь условия неопро, потеряешь очко репутации.

Плевать. Новое заработаю.

Посмотрим. Если что, поверю в кредит.

Мне ещё на день скорпионов оставят.

Тем более.

Вдруг в районе распаханных зеленеющих полей вспыхнули сразу пять телепортов. Из них выскочили какие-то игроки — Маняша за километр разглядела, что над их головами сплошные вопросительные знаки. Незнакомцы промчались вдоль полей и свернули к огородам. После чего так же внезапно ушли телепортами.

— Диверсия, — мгновенно идентифицировал Батя непонятную вылазку.

— Ничего не подожгли, — озадаченно пробормотала Маняша.

— Урожай! — всплеснув руками, простонал Бабай.

И помчался к полям. Которые начали постепенно желтеть. И не оттого, что наливался колос — для него ещё рано. Там только-только поднялась зелёная гребёнка ростков.

— Какой-то дрянью опрыскали, — обмерла Маняша, чувствуя, как вокруг сердца зреет ледяная мучительная пустота.

— Ртами? — холодно опроверг Батя идиотскую гипотезу. — Жучка выбросили. Тот посевы жрёт.

— Что же делать? — метались мысли Маняши в поисках выхода, которого просто не было. — Заново отсеяться не успеем.

— Зерно купим, — строго отчеканил он, давя нарастающую панику хозяйки. — Значит, нужны деньги. Будем зарабатывать.

От леса неслись только-только ушедшие туда охотники.

— Ещё что-то подбросили, — всё так же хладнокровно обрадовал Батя.

— Крысы! — донёсся вопль Ника.

— Ну, — усмехнулся командир, вытаскивая мечи. — С этим справимся. — Бабай! — взревел он так, что содрогнулся остров. — Собирай мужиков! С оружием!

И помчался к лесу навстречу своим бойцам.

Народное ополчение собралось в два счёта. Мужики, бабы, старики — кто с топорами, кто с вилами, кто с чем. Частокол закрывал посёлок лишь с трёх сторон — от берега пока не огородились. И ополчение разбили на три части. Одну послали на частокол: сбрасывать крыс, что вот-вот начнут штурм. Ещё два отряда по обе стороны обрывавшейся ограды: бить самых умных, что пойдут в обход.

Маняша бросилась на передний край. Залезла на боевой ход и потребовала у одного из ближайших мужиков:

— Топор мне!

Ей принесли. Тут заполошная барынька вспомнила о таком пустяке, как видеосъемка. Включила камеру, и как раз вовремя: из леса накатила серая волна всё тех же длинноносых бультерьеров с неживыми бусинами глаз.

Часть бросилась на стоявшего под оградой Буслая. Повторилась знакомая картина: витязь всё быстрей обрастал живым комом копошащихся тварей, стремящихся порвать на нём защиту. Потом командир с Ником спрыгнули с частокола и занялись очисткой товарища.

Рада с Алисой тоже знали своё дело — девочек учить не надо. Да и Бабай с Жохом оказались не новичками: толково командовали ополчением по обе стороны от хозяйки. Народ колол, рубил и лупил забиравшихся на частокол тварей по башке дубьём. С первого раза крит удавалось нанести далеко не всем, и сброшенные на землю крысы лезли наверх за добавкой.

Постепенно ощущение катастрофы отступало — Маняше стало легче дышать. А когда она впервые ударила живое существо топором по голове, душа и вовсе полыхнула гневным азартом.

Погубить её решили? Хрясь! Как бы ни так! Шмяк! У неё такие бойцы! Трах! Какие вам и не снились! А народ какой — зыркнула по сторонам столбовая дворянка, отбивавшая нападение на свою вотчину. Как многие женщины до неё на просторах великой России. И ведь отбили же. И родилась бабуля. А потом она. А потом… когда-нибудь появятся её дети. И тоже станут бить поганых.

Вот это жизнь! Не то, что у закомплексованной студенточки, которая только и озабочена: как сказать, куда ступить, каким боком повернуться? Что люди подумают, как она будет выглядеть? Фу-фу-фу — как говорит бабуля.

— Смотри в оба! — надрывался справа Бабай.

— Навались! — рычал слева Жох.

— Рада! — рявкнул снизу Батя. — Алиса! Бегом на край ограды! Проверить!

— Наша! Ты, гляди осторожней! — проорал Бабай, ткнув крысу копьём прямо в морду.

Ну да, без хозяйки и острова не будет. А без острова у них не будет дома.

— А хорошо! — взревел Жох, опустив топор на покатую серую башку.

Неожиданно быстро расправились — оценила Маняша, когда крысы закончились.

— Тебе не пора? — уточнил взбежавший на ограду Батя.

— Куда? — не сразу поняла она, всё ещё подпрыгивая от переполнявшего кровь адреналина. — Ах, точно, — глянула на часы в интерфейсе и поскучнела: — Меня убьют.

— Ты же бессмертная, — хитренько сощурился на хозяйку Жох.

— Если бы, — фыркнула она и попрощалась: — Я домой, а вы тут не балуйтесь.

Батя посмотрел на неё, как на безнадёжно больную. Маняша выключила камеру и послала запись Яре. Жаль, что не додумалась заснять диверсию на полях — бесам придётся поверить ей на слово.

А дома оказалось, что сюрпризы на сегодня не закончились. Выбравшись из капсулы и зашаркав в коридор, Маняша наткнулась на проблему: к туалету не пробраться. Весь коридор был заставлен розами. То есть, целиком. Не проскользнуть, не прошмыгнуть: цветочное море.

— Бабуль! — позвала счастливая обладательница миллиона роз, готовясь к чему угодно. — Я хочу в туалет!

— Иди! — донеслось из кабинета ехидное разрешение.

— А что у нас тут?!

— А тут у нас вот! — вылетела из открытых дверей и упала на бутоны какая-то глянцевая картонка.

Наплевав на открытку, она пролезла в туалет: иначе будет поздно. Бабуля ещё натыкает носом в лужу — с неё станется. Следом Маняша почувствовала настоятельную проблему принять душ — остальное подождёт. Тем более что ей вовсе не любопытно. Это безумие мог совершить лишь один человек — других у неё просто не могло быть.

Выйдя из ванной, наконец-то, подобрала карточку и прочла: вечером.

— Дверь не открою, — решила Маняша, что эту проблему истребить легче крыс.

— Только попробуй! — возмутилась бабуля. — Я не стану слушать нудное треньканье звонка! Не смей втравливать меня в свои похождения с мальчиками!

— Бабуль, — добравшись до двери в кабинет, вздохнула внучка. — Мои похождения существуют лишь в твоём воображении. Я нигде не похождалась. И уж точно не с этим эгоистом. Мы расстались. Я честно, как ты учила, сказала, что у меня есть другой.

— Значит, тебя не услышали, — резонно заметила Анна Иоановна, глянув на неё поверх очков. — И он с тобой не расстался.

— А, где девчонки? — вдруг поняла Маняша, что в доме слишком тихо.

— Мишель забрал. Я ему вчера попеняла, что сестрёнки скоро забудут его лицо. И он решил сегодня освободиться пораньше. Погулять с ними… Не уводи меня в сторону! — потребовала бабуля, заподозрив внучку в недостойных мотивах. — Избавься от этой проблемы.

— Выкинуть цветы? — невинным тоном осведомилась Маняша.

— Зачем? Подари кому-нибудь. А лучше отвезём к Мемориалу Победы. Мы давно там не были. Твоей прапрабабушке будет приятно.

К визиту Лобачевского Маняша готовилась, как к войне. Сегодня истлели последние сомнения: или Тур, или вообще никто не нужен. Она ему нравится — это ясно, как божий день. Ну, или почти ясно. Во всяком случае, не исключено.

Ничьё иное внимание нисколько не льстит самолюбию. Оно докучает и раздражает. Оно таит опасность: вдруг Лобачевский с Туром встретятся в реале? А оправдываться она абсолютно не умеет.

Однако Лобачевский не пришёл — к счастью обошёлся видеосвязью. Так Маняша впервые побывала у него дома. Где книг оказалось ничуть не меньше, чем в грандиозной библиотеке дедули, доставшейся внучке в наследство.

— Привет, — так спокойно, словно они расстались друзьями, поприветствовал он.

Полулёжа в огромном кожаном кресле, выполненном под старину. И не глядя на неё, а разглядывая.

— Привет, — максимально беззаботно ответила Маняша, присев на краешек своего старенького кресла.

Так же на фоне стеллажей с книгами.

— Ты хоть немного по мне соскучилась?

— Макс, я очень не хочу тебя обижать.

— И всё-таки?

— Прости, но я даже ни разу о тебе не вспомнила. Что меня поражает. Ещё недавно ты просто не выходил из головы.

— Маш, — впервые вспомнил он, что по-русски её имя звучит именно так. — Я не готов тебя отпустить.

— А я надеялась, — не смогла она скрыть разочарование.

— Нет, — отрезал он. — Ты мне нужна.

— Максим, я не могу, — вздохнув, попыталась достучаться она до человека, плохо умевшего себе отказывать. — Все мои мысли с другим. Все мои желания об одном: быть рядом с ним.

— А он этого хочет?

— Не знаю, — призналась Маняша.

К чему врать? Враньё ничему никогда не помогает. Только больше путает и без того запутанное. И угнетает.

— Маш, он химера. А мужчина не может быть химерой. Мужчина должен быть рядом во плоти. Ты должна его касаться и чувствовать: он есть. Он с тобой. Ты веришь, что вместе с тобой я буду только с тобой?

— Верю, — неожиданно поняла она, что это действительно так.

А его похождения нечто ненастоящее, наносное. То ли от скуки, то ли от какой-то затаённой боли, с которой он мог справляться только так.

— Маш, мне нужна только ты.

— Я не могу, — опустила она глаза, не в силах выдерживать его острый, вечно пронзающий насквозь взгляд человека-скальпеля. — Тебя во мне больше нет. Совсем. Ты всё время был-был, и вдруг пропал. В единый миг. Я даже немного испугалась. Никак не могла разобраться в этом, но даже в ссоре ты был каким-то моим внутренним стержнем. После того, как ты появился, я научилась бунтовать. Научилась не бояться собственной трусости. Научилась принимать решения. Ты вылепил меня и пропал. Ещё недавно я пошла бы за тобой, куда угодно. А теперь ищу слова, чтобы тебя больше не было. Уйди. Пожалуйста.

— Ты пытаешься избавиться от человека, чтобы поймать фантом.

— Если он захочет, перестанет быть фантомом. Позовёт, и я буду с живым человеком.

— С придуманным тобой человеком. Который окажется не тем, кем казался. Ты же это понимаешь?

— Лучше я ошибусь, чем никогда этого не узнаю! — выпалила она.

— Что ж, ошибись, — внезапно согласился Лобачевский. — Я подожду. Мне уже не привыкать тебя ждать.

— Мне просто непереносимо стыдно за это, — прошептала она, так и не сумев поднять на него глаза. — Ты был прав: я изуродована гордыней. Но, чувствую, что излечиваюсь. Наверно из-за…

— Не надо меня благодарить, — поморщился он. — Я не окулист. Ладно, не стану тебя больше мучить. Но просто исчезнуть не собираюсь. Не надейся впустую. Подожду. Пока. Удачи в игре.