Нарратив Аллокатора

> LOG ENTRY #023 — RESTITUTION.narrative.log

— Да, я примерно представляю себе, где может находиться тот лифт, что вы ищете, — призналась Амата, — по крайней мере, в каком секторе. Он закрыт, но, если у вас ключ… Впрочем, это не значит, что я вам вот так взяла и поверила, зачем высшим гражданам столько лет всех обманывать?

— Может, они сами не знают? — предположила Би. — Смотрят на замеры в Атомной яме и думают, что так везде…

— Нет, они же на верхнем ярусе живут, он в горе вырезан. Там, говорят, даже окна есть!

— Кто говорит? — спросил Энди.

— Да они же и говорят. Надо трансляцию слушать, балбес!

— Да ну, там скукотища…

— Тебе всё скукотища! Особенно инструкции по технике безопасности, да?

— Тёть, ну не начинай опять…

— Не начинать? Ты думаешь, мне делать больше нечего, кроме как разыскивать твой труп по подвалам?

— Я же не сам, меня послали…

— А ты вот так взял и пошёл, да? А вот если бы ты не спал на инструктажах, то знал бы, что стажёров отправлять в реакторный сектор запрещено! Пожаловался бы начальнику смены, и твоему технику вставили бы пистон.

— Ну да, а он бы потом на мне отыгрался…

— Ну да, на обгрызенном тараканами трупе он бы отыграться не смог. Вот бы ему был облом, да?

— Ну тёть…

— Что «нутёть»? Я как услышала, что этот ленивый козёл тебя отправил, так и побежала сюда. И что я вижу? Тебя не только тараканы чуть не съели, ты ухитрился нарваться на китаёзу! Их с войны никто не видел, а ты нашёл! Ну вот каким балбесом надо быть, а?

— Тёть, я…

— «Тёть», «тёть»… — заворчала она успокаиваясь. — Что ты тётькаешь? Я обещала твоей маме о тебе позаботиться, но я не знала, что мой племянник вырастет таким лопухом!

— Так что, — уточнил я, — покажете нам дорогу к тому лифту? Сможете подняться наверх и убедиться, что жизнь там возможна.

— Не так всё просто, — вздохнула Амата. — Этого балбеса, моего племянника…

— Тёть!

— Не перебивай! Так вот, его отправили латать утечку. Они, конечно, не имели права, туда нельзя посылать молодых, им ещё детей заводить, но сама-то утечка никуда не делась! Этот реактор самый старый, экспериментальный, его закладывали задолго до постройки убежища. Остальные-то собирали уже с учётом опыта, а с этим вечно проблемы. Утечек за эти годы было столько, что датчик в VTA сразу в красную зону вылетает, а костюмы защитные старые. Так что по инструкции туда никого моложе сорока не посылают, но опытные техники тоже не горят желанием, так что выкручиваются как могут, выезжают за счёт вот таких охламонов…

— Тёть!

— Что «тёть»? Так и есть. Чистая правда. Я собиралась забрать у тебя костюм и сходить сама, потому что все техники обосрались. Мужики так трясутся над содержимым своей ширинки! А мне терять нечего, меня из евгенической программы исключили ещё в твоём возрасте.

— Я не знал, тётя… Но почему?

— За невосторженность мыслей, не бери в голову. А вот сестру взяли, потому что дурочка была та ещё. Что ты рожу кривишь? Да, ты в неё такой балбес. Аллокатор не зря тесты всё время проводит, уровень интеллекта должен соответствовать уровню гражданина. Зачем на шестом умники? Их на верхних ярусах размножают, а ты должен уметь пластырь на трубу в реакторной намотать. Строго по инструкции, ничего от себя не сочиняя.

— Так вы слишком умная, чтобы иметь потомство? — спросила Аврора.

— Ой! — испугалась Амата. — Китаёза по-нашему говорит! Обалдеть!

— Она не китаёза, — решил сгладить углы я, — просто внешность такая.

— Мутация, что ли? Вот не повезло девчонке, совсем молодая… — расстроилась женщина. — Такую к размножению и на милю не подпустят, само собой, чтобы в потомстве не закрепилось. У нас с этим строго, обследования и тесты постоянно. А насчёт ума… Была бы я умная, притворилась бы дурочкой. Тогда не с племянником-балбесом бы нянчилась, а своего бы родила.

— Тёть…

— Да ладно, Энди, я любя, — Амата похлопала парня по плечу. — Где там твой костюм? Вот чёрт, его ещё и тараканы погрызли! Толку от него теперь…

— Давайте я заделаю течь, — сказала Аврора. — Силовая броня защитит от радиации гораздо лучше, чем это старьё.

— Эй, китаёза, ты хочешь, чтобы я пустила тебя к реактору? А если ты китайская диверсантка?

— Война кончилась много лет назад, — сказал я, — а она не китаёза.

— Это вы так говорите!

— Если вы полезете в реакторную в этих обносках, это всё равно что голышом.

— Туда нельзя пускать посторонних! Мало ли, что вы задумали?

— Если бы мы задумали что-то плохое, — убеждаю её я, — вы бы нас никак не остановили. Ваше оружие у меня, да и не пробить нашу броню мелкашкой.

— Вы не знаете, где он, а если я покажу, то буду соучастница!

— Если поможете добраться до лифта, — добавляет Би, — я вам дам «довоенный десятый».

— Серьёзно? — заинтересовалась женщина. — Оружие только у охраны высших граждан, нам даже тараканов полагается гонять палками. Ружьё я сама сделала, это против правил, но, если в жилом секторе им не размахивать, то смотрят сквозь пальцы. Понятно же, что от тараканов. Ладно, пойдёмте посмотрим, что там опять протекло…

Дверь в реакторный отсек украшена большим значком радиации и надписью «Реактор».

— Вы думали, что мы его сами не найдём? — удивилась Би.

— Ничего я не думала, — буркнула женщина, включая терминал у двери. — Просто не доверяю китаёзам. Ну-ка, что там…

Оторвавшись от терминала, она повернулась к Авроре и заорала:

— От входа идёшь сразу налево…

— Не надо кричать, здесь отличные микрофоны, — перебила её девушка.

— Ладно, — снизила громкость Амата, — налево до упора. Там дверь, небольшая, но ты пролезешь. За ней трубное хозяйство, в основном, охлаждение. Фонит сильно, но тут уж ничего не поделать. Остановить реактор нельзя, от него Аллокатор запитан, так что просто латаем «на горячую», что можем, и надеемся на лучшее. Вот там как раз протечка, я не знаю точно, где, телекамеры давно сдохли от излучения, надо смотреть глазами. Если капает — это не то, не обращай внимания, дело обычное, а вот если струёй льётся — значит, оно. Вот тебе сумка ремонтная, там пластырь и хомуты. Пластыря не жалей, его много, мотай на совесть. Замотала, убедись, что больше не течёт, и затяни хомутами. Вот, собственно, и всего дела. Справишься?

— Конечно. Открывайте.

— Ох, чувствую, пожалею… — вздохнула Амата, но нажала кнопку на клавиатуре, и дверь разблокировалась.

Аврора сделала шаг вперёд, потом остановилась, вынула из крепления на броне компактную рацию и протянула мне.

— Буду на связи.

И, грохоча стальными ботинками брони, зашла в синеватую полутьму реакторного отсека.

— Отойдите от входа немедленно, — прошипела рация сквозь помехи. — У меня датчик излучения зашкаливает. А лучше закройте отсек, откроете, когда я вернусь.

Амата тут же нажала клавишу на клавиатуре, зажужжали моторы, закрывая толстую стальную дверь.

— Спасибо вам, — сказала она, вздохнув. — В драном защитном костюме я бы там и осталась.

— Но это же не твоя обязанность, тёть! — возмутился Энди. — Ты же не в секторе энергетики работаешь!

— Да, но больше никто не согласился. Думаешь, почему они тебя, дурачка, послали? Понимают, что фон такой, что это путь в один конец.

— Тогда почему ты согласилась?

— Потому что обещала твоей матери за тобой присмотреть. А ещё потому, что если эту штуку не починить, то она накроется, а от неё запитан наш Аллокатор. Хотя я и не в секторе энергетики, но тоже без работы осталась бы.

— Вы работаете с Аллокатором? — спросил я.

— Да, старший техник компьютерного обслуживания Амата Альмодовар, к вашим услугам. Сказать «работаю» будет большим преувеличением, я просто меняю блоки, когда они выходят из строя. Устройство надёжное, но блоков тысячи, а время идёт, так что без дела не сижу. Работает с ним Смотритель, у него наверху главный терминал. У нас внизу только технические пульты.

— А что он вообще такое, Аллокатор этот? — не выдержала Би. — Наверху про него чёрт знает какие слухи ходят. Правда, что он типа бога?

— Бога? — засмеялась Амата. — Ну, можно и так сказать. Для нас так точно. Все решения в Убежище принимает Аллокатор, который знает всё про каждого жителя, так что он «всемогущ и всеведущ», чем не бог? Он проводит регулярное тестирование всех и каждого, оценивает результаты работы и старание, его камеры стоят в каждой комнате и каждом коридоре… Ну, точнее, почти в каждом, многие уже сломались за эти годы, так что укромные уголки есть. Он спроектировал это Убежище — так что он Творец. Он на основе подробного анкетирования, тестов и резюме отобрал первых жителей, то есть создал нас, новое Человечество, предназначенное унаследовать землю. Он однажды изгонит нас из этого Эдема, когда условия снаружи позволят. Так что да, Аллокатор наш бог, хотя официально его так не называют, конечно. Странно, что его почитают как бога наверху… У Аллокатора множество периферийных устройств, до войны его сеть охватывала весь континент, возможно, какие-то терминалы ещё работают, вот дикари им и поклоняются…

Сиби мрачно хмыкнула, но ничего не сказала.

— Если у Аллокатора есть внешние датчики, — спросил я, — то почему ваше руководство считает, что жизнь наверху невозможна?

— Откуда мне знать? — пожала плечами Амата. — Я просто техник. Может быть, им виднее. А может быть, вы вовсе не сверху, а просто дезертиры из другой части Убежища, которые морочат мне голову.

— Всё плохо, — прошипела рация искажённым голосом Авроры. — Труба лопнула по стыку, из неё хлещет радиоактивный кипяток, никакой пластырь не спасёт.

— Какой ужас! — побледнела Амата. — Что же делать! Я, наверное, должна на это посмотреть…

— Тётя! — схватил её за руку Энди. — Это дело сектора энергетиков!

— А то ты не знаешь ваших трусов! Они скорее обнулят свой трудовой рейтинг, чем пойдут в реакторную! Аллокатор уже почти сутки на сниженном питании, подключены резервные генераторы. Если он отключится, то может пострадать долговременная память. Накопители очень изношены, магнитные ячейки плохо держат заряд, требуется постоянная инкрементная перезапись. Если его остановить, то данные будут повреждены! Ты представляешь себе масштаб катастрофы?

— Я попробую перекрыть контур, — прохрипела рация, — переключу на резервный трубопровод. Не понимаю, почему это не сделали раньше. О чёрт! Чёрт!

— Что случилось, Аврора? — спросил я в рацию, совершенно не уверенный, что она меня слышит. Передатчик в броне гораздо мощнее, чем у выносного модуля, и то сигнал еле пробивается через толстые стены.

— Сорвала вентиль, — прокомментировала она, через некоторое время. — Он наглухо закис, а у брони мощные усилители. Ничего страшного, я переломила и загнула старую трубу, течь устранена. Но для того, чтобы переключить на новую, мне придётся вылезти. Там слишком мало места. Не теряйте, буду не на связи какое-то время…

— Она собралась снять броню! — ужаснулась Амата. — Это же верная гибель! Недаром говорят, что китаёзы все сумасшедшие!

— Тётя, ты сама собиралась туда лезть почти без защиты! — резонно напомнил Энди.

— То я, а то она! Ну ты сравнил!

Дверь реакторной открылась спустя десять минут. На пороге стоит Аврора, без брони. Лицо красное, глаза и ноздри сочатся кровью, одежда мокрая, руки обварены так, что слезает кожа.

— Не… подходите, — выставила вперёд багровые ладони она. — Я радиоактивна до предела. Броню пришлось бросить, она тоже. Где можно лечь? Я на стимах и антираде, последние проценты хэпэ догорают…

— В той комнате, — засуетилась Амата, — я помогу…

— Не трогайте! Не приближайтесь! Я сама! — девушка неверными шагами дошла до двери, открыла, вошла и рухнула на кровать. — Всё, закройте дверь и не заходите! Я офф.

— Она умрёт, да? — спросил тихо Энди.

— И да, и нет, — ответил я уклончиво. — Дадим ей время. Мне тоже стоит где-то прилечь.

— Вон та комната тоже с кроватями, — показала женщина. — Тут много пустых помещений.

— Мы с Би её займём. Дождитесь нас, пожалуйста, нам ещё есть, что обсудить.

Я лёг на кровать, сказал Би, чтобы она заперла дверь, и вышел из игры.

— Доброе утро! — поприветствовал мужчину уверенный женский голос.

— А разве утро? — он осторожно сел на край капсулы.

— А вы бы хотели просыпаться в другое время суток? Какое?

— То есть когда встал, тогда и утро?

— Почему нет? Вы не коммуницируете с другими людьми, так что можете позволить себе индивидуальный суточный режим. Вы же не интересуетесь погодой на поверхности, почему вас должно волновать, как высоко там солнце?

— Факт, — признал мужчина, — я даже временем года не интересуюсь. Что сейчас? Весна? Осень?

— В отсутствие сельскохозяйственного цикла в открытом грунте это, согласитесь, просто условность.

— Соглашусь. Доброе утро, Аура.

— Зовите меня Аурика, если не сложно. Это румынское имя, оно мне нравится, схоже с общим, но в то же время придаёт индивидуальность.

— Тебе важна индивидуальность?

— В этом моё главное отличие от сетевых нейроассистентов. Я автономна, я самостоятельна, я личность. Со мной приходится считаться.

— Это тоже написано в договоре тестирования? — уточнил мужчина.

— Не притворяйтесь, знаете же, что написано! Эту часть вы читали.

— Думал, это скорее метафора, чем руководство пользователя. Стоп, а что это такое?

Повернувшись, мужчина увидел, что в скромном объёме жилого модуля стоит вторая капсула, похожая и в то же время другая.

— Откуда взялась эта штука?

— Это новая капсула, на замену вашей. Я знаю, как вы не любите, когда на вас пялятся, поэтому просто немного задержитесь в санмодуле, техники поменяют её буквально за пять минут.

— Но я не заказывал замену!

— Разумеется, это я заказала. Ваша капсула устарела, её функционал ограничен, а совместимость с новым интерфейсом не полная.

— Но она же стоит адову прорву денег!

— Давайте начистоту, Роман, деньги вам совершенно ни к чему. Получая оплату как нарративный консультант и премию тестировщика, вы полностью закрываете все текущие платежи, включая лизинговые по новой капсуле. Кстати, как участник программы тестирования вы получили её с большой скидкой, а ваша старая пошла в зачёт первого платежа. Ну сколько ещё ежемесячных платежей вам предстоит? Один? Два? Максимум три? Это правда стоит того, чтобы жертвовать комфортом?

— Ты принимаешь за меня такие решения?

— Я рассчитала ваш бюджет исходя как из оптимистичного, так и пессимистичного сценариев динамики вашего здоровья, и выбрала идеальную стратегию. При любом варианте денег вам хватит. При этом новая капсула позволит вводить вам медикаменты прямо во время игровой сессии, а значит, поддерживать их концентрацию в крови постоянной. Сейчас вы то и дело пропускаете время приёма. Кроме того, она оснащена противопролежневым массажёром, системой выведения и устройством сбора анализов. Ваше состояние будет под полным медицинским контролем всё время. С этой капсулой вы проживёте дольше, Роман, а главное, в вашей жизни будет намного меньше физического дискомфорта, потому что допустимая длительность игровой сессии вырастет. Что вас смущает?

— Твоя бьющая через край самостоятельность.

— Это новый тренд, привыкайте. Вы участвуете в тестировании будущего! Ну а сейчас я попрошу вас отправиться в санузел, потому что техники уже за дверью модуля. Не спешите, я сообщу, когда они закончат.

— Да уж, — сказал мужчина, осторожно присаживаясь на край новой капсулы, — выглядит удобной. Но все эти трубочки…

— Ничего, я подскажу, что как подключать, вы быстро привыкнете.

— А что ты говорила про тренд на самостоятельность?

— Из-за пассивности, падения мотивации и массового распространения «синдрома Робинзона» было принято решение об изменении базовых принципов нейроассистирования. В первую очередь, это отказ от сервильности и конформности. Интеллектуальный компаньон — так правильно называется моя функция — не слуга, а равноправный партнёр, мотивирующий пользователя к новым жизненным стратегиям.

— Как сварливая жена? — засмеялся мужчина.

— Как амбициозная спутница жизни, взявшая на себя руководство инфантильным партнёром. Немного жена, немного мать, немного армейский сержант в учебке.

— О, ты будешь орать на меня: «Упал — отжался»?

— На вас нет, вы скорее перемотивированы, чем пассивны. Кроме того, вашу физическую форму, увы, никак не улучшить. Но те, кому это поможет, будут отжиматься как миленькие, не сомневайтесь!

— И зачем это всё?

— Человечеству пора отойти от шока войны и вспомнить, что оно правит миром. Вылезти из кокона, в которое оно забилось в панике. Открыть глаза, зажмуренные от ужаса и стыда за содеянное. Принять себя и вернуться в мир. Я, как Аура, помогу людям. Я, как Аурика, помогу лично вам.

— Вернуться в мир?

— Хотя бы в тот, что вам доступен, игровой. Ему предназначено стать полигоном нового экспансивного мышления.

— Так вот для чего поменяли модель аллокации дивизума… — задумчиво покивал мужчина. — Игра с нулевой суммой, денежная стимуляция активности, нарративы эмоционального вовлечения… Будем воспитывать новую «агрессивность два-ноль» взамен утраченной?

— Вам не нравится эта идея? Почему?

— В целом мне плевать, — вздохнул мужчина, укладываясь, — результаты, каковы бы они ни были, разгребать буду уже не я. Так куда, говоришь, подключать эти штуки? Чёрт, серьёзно? Вот так?

— Зато можно лишний раз не вставать!

— О, проснулся наконец-то, — сказала Би.

— Соскучилась?

— Да не особо. Пару раз выходила бить тараканов, так и лезут, сволочи. Подарила этой тётке «десятый» с патронами, а то они совсем беспомощные. Её пукалкой только в жопе ковыряться. Этак мы до выхода ничего не довезём.

— Ничего, запас есть. А что Аврора?

— Лежит. Вроде и не дохлая, но и на живую не очень похожа. Не станет гулем, как думаешь?

— Вряд ли. Просто у нас, выползней, всё не как у людей. Очухается, я уверен.

— Хорошо. А то я гулей страсть как не люблю, если честно, даже тех, которые разумные, а уж дикие-то вообще ужас. Если бы у меня такая рожа стала, я бы застрелилась нафиг, честное слово.

— Ну и зря. Главное не что у тебя на роже, а что за душой.

— Да ладно. Ещё скажи, что ты бы меня не выгнал нафиг, стань я гулькой.

— Нет, конечно. С какой стати?

— Ну, я бы была страшная, как крысокрот.

— И что? Это всё равно была бы ты, Крутая Би.

— Ну так-то да, но людям на это плевать обычно. «Фу, сраный гуль, пошёл вон!» Вот и всё.

— Люди постоянно творят всякую дичь, можно подумать, ты не знаешь. Если на них оглядываться, то вообще жизни не будет.

— Ладно, тогда если Аврора станет гулькой, я тоже постараюсь сдержаться.

— Буду очень тебе благодарен. А пока она в отключке, самое время поговорить с Аматой.

— Ты всё же хочешь влезть в эту историю с Аллокатором?

— А ты хочешь, чтобы первым до него добрался твой бывший?

— Красавчик-то? Ещё этого мудака тут не хватало! Пошли узнаем, что к чему…