Нарратив Аллокатора

> LOG ENTRY #012 — ISOLATION.narrative.log

— Поньк, поньк! — закричал рыжий мальчишка лет десяти, наводя на нас игрушечный пластмассовый бластер. — Пиу! Пиу!

— Макс! — строго сказала Би. — Я что тебе говорила про «целиться в людей»?

— Ты зануда? — предположил пацан, смешно, по-птичьи, наклонив голову к плечу. — Скажи, Стейси, Кулебяка зануда?

— Зануднейшая-презануднейшая занудища! — подтвердила его не менее рыжая сестрёнка.

— Эй, выползень, тебя там Мамаша Труди зовёт, — заявил пацан.

— Меня? — удивился я.

— Ты что, глухой?

— Зачем я ей вдруг понадобился?

— Дай монету, и расскажу!

— Не давай, — посоветовала Би, — сейчас дойдём и всё узнаем.

— Кулебяка вредина! Бе-бе-бе! — завопил Макс.

— И жадина, — добавила Стейси. — Жадобища-стыдобища!

— Лови, — кинул я пацану монетку.

— А мне? — тут же спросила девчонка.

— А тебе за что?

— Я тоже могу рассказать! Даже лучше!

— Эй, я первый вызвался! — возмутился Макс.

— А я девочка! Мне надо уступать!

— Ах так? Тогда тебя постигнет «Гнев Небесный»! — он навёл на сестру бластер.

— А я тебе пинка дам!

— Хватит, — остановил их я, кинув монетку Стейси. — Чего там у Труди стряслось?

— Там рейдеры! — завопили они хором.

— Рейдерищи! — уточнила Стейси. — Огромнючие! Страшнючие! Злючие!

— Не врёте? — усомнилась Би. — Откуда в нашей глуши рейдерам взяться?

— Клянусь «Гневом Небесным»! — он потряс своей игрушкой. — Погнали, Стейси! Пока, Кулебяка! Поньк, поньк! Пиу, пиу!

Дети рванули вдоль по улице, так что пыль столбом.

— Кулебяка? — поддел я Би. — Кул Би — Кулебяка. Гениально!

— Не смей!

— А мне нравится. Буду звать тебя Кулебякой!

— Проф — нажрался дров!

— Не, это не смешно. А вот Кулебяка…

— Только попробуй!

— Кулебяка.

— Прекрати!

— Кулебяка.

— Пристрелю!

— Не, не сможешь, ты теперь спутница. Спутница-кулебяка.

— Обижусь!

— Кулебяка.

— Проф, я серьёзно. Обижусь!

— Ладно, — смилостивился я. — Веди себя хорошо, и не буду тебя кулебячить.

— «Хорошо» — это как?

— Не знаю. Но подумаю над этим. Пошли в салун, посмотрим, что там за «рейдерищи» пожаловали.

— Зря ты детям деньги дал, — сказала Би, вставая из любимого садового кресла, — теперь не отвяжутся. Будут попрошайничать. Эти двое те ещё язвы.

— Да ладно тебе, они забавные.

— Любишь детей? — спросила внезапно Би, когда мы уже полдороги до салуна отшагали.

— Да, пожалуй, — удивился я вопросу. — На них приятно смотреть. У них всё впереди. Можно вообразить, что они вырастут хорошими людьми, например.

— Макс со Стейси? — засмеялась девушка. — Занозами в заднице они вырастут. Занозищами.

— Я же говорю — «вообразить».

— Слушай, Проф, — спросила она, глядя в сторону, — ты говорил, что я на твою дочку похожа…

— Да, — ответил я сухо, не желая развивать тему, — очень похожа.

— А что с ней стало?

— Погибла.

— Рейдеры?

— Война.

— Ах, да, — спохватилась Би. — Для тебя же война была чуть не вчера… Прости, больше не полезу.

— Буду очень благодарен.

Рейдеры в салуне — новая банда Вааська. Я удивился не столько тому, что они припёрлись, сколько тому, как быстро меня нашли.

Сам Ваасёк одет попроще, ружьё не такое пафосное, рейдерского мусорного шика минимум. Видимо, вещи с той заправки ещё не забрал, оделся из запасного. С ним двое неписей, те как раз по классике, все такие мэдмакс-стайл, щерятся многообещающе.

Мамаша Труди смотрит на нас с Би укоризненно, притащили, мол, на мою голову. Что тут скажешь? Притащили, факт. С другой стороны, всё не так просто: раз Ваасёк с приятелями сидят в баре, а не ломятся с хохотом по центральной улице, паля во всё, что шевелится, то сработало игровое ограничение по дельте уровней.

— А ты не торопился, — недовольно сказал атаман.

— Так это я тебе нужен, а не ты мне. Подождёшь.

— А ты хамло, нубас. Думаешь, я тебя тут достать не смогу?

— Ой, боюсь-боюсь. Мамаша Труди, нам с Сиби по стаканчику, раз зашли. И дежурное блюдо. Что там в меню? Стейк? Вот, два стейка.

— Да, — продолжил Ваасёк, — локация в статусе «песочница», с моим уровнем я тут даже пистолет не достану. Но ведь ты же отсюда выйдешь однажды. И я буду тут как тут, поверь. Смотрю, взял девчонку обратно? Не позавидуешь ей, когда мы встретимся, у неё-то нет кнопки «логаут».

— Ты не заигрался, дурачок? — сказал я спокойно. — В школу не опоздаешь, мамкин рейдер?

Неконвенционный ход, в игре так не принято. Нарушение реалистичности игрового процесса прямым упоминанием, что он игровой, среди геймеров считается предельно неэтичным, но что-то он меня достал. Минут пять свирепой безыскусной ругани ещё больше убедили меня в том, что передо мной сидит зелёный, как огурец, представитель послевоенного «обещанного поколения». Не школьник, но близко к тому. Как раз такие чаще всего отыгрывают рейдеров, потому что реальные банды дезертиров-мародёров они не застали даже детьми, а их родители, сберегая нежную психику дитяток, не рассказывали, что творилось в самом конце, перед финальным аккордом.

— Ну всё, теперь тебе точно трындец, нубас! — закончил свою тираду Ваасёк. — Удаляй персонажа, я тебе жизни не дам!

— Какая драма, — равнодушно пожал плечами я. — Кисо обиделось. А я ведь даже лутать тебя, дурака, не стал.

— Где моё оружие? — вскинулся атаман.

— Да там в ящике и валяется. Сходи возьми. Ну, кроме револьвера, его я забрал в компенсацию.

— Отдай!

— Да щаз.

— Ладно, с трупа сниму, — пообещал тот, вставая. — И учтите, мадам, — это он уже Труди, — вашему городку хана. Пока вы не выставите этого «выползня» за границу территории, перевязав подарочным бантиком, мы вам жить не дадим. Что скажешь, тётка?

— Скажу, что ты наехал не на того бармена, сосунок! — Мамаша вытащила из-под стойки дробовик. — Проваливай, пока я не украсила твоими мозгами стену!

— Мамаша Труди крутая, — рассказывает мне Би. — Она не всю жизнь стояла за стойкой, у неё раньше был свой караван. И те, кто думали, что его легко ограбить, быстро убеждались, что рука у неё быстрая и патронов много.

— Караваны, — перебил её я.

— Что «караваны»?

— Будь я рейдер, первым делом перекрыл бы караванные маршруты. Краптаун — город фермеров, тут не делают патроны. Либо покупают у караванщиков, либо переснаряжают у кузнеца те, что попроще. Но порох и капсюли тоже не растут в огороде, понимаешь? Да и вывозить продукты как-то надо, иначе фермы разорятся.

— Ты думаешь, они всерьёз захотят держать осаду? — усомнилась Би.

— Не вижу ничего сложного. Дорога одна, достаточно её оседлать — и всё. Караван это два-три охранника, перебить их в чистом поле труда не составит. Несколько инцидентов и караванщики просто перестанут ходить в Краптаун.

— Да, но зачем? С наших караванов крутым рейдерам взять нечего, не станут же они на рынке кукурузой торговать? А патроны и прочая мелочёвка там не в таких количествах, чтобы окупалась засада.

— Ваасёк выглядит мстительным засранцем, а я изрядно оттоптался по его самолюбию.

— И правильно сделал. Мудак редкий. Но я что сказать хочу, Проф: рейдеры не те ребята, чтобы слушаться атамана только за то, что тот атаман. Ну один нищий караван, ну два — потом они поймут, что с них ни прибыли, ни удовольствия, и предъявят главарю. Спросят «какого чёрта мы сидим в пустошах без бухла и развлечений», и ответ «потому что я так решил» их не устроит. Я же знаю эту публику, Проф, ему придётся либо заставить их силой, перестреляв самых буйных, либо постоянно ждать пули в спину, либо кормить и развлекать за свой счёт, теряя деньги и уважение. У рейдеров всё не так просто, как кажется, там слабину давать нельзя.

— Может, ты и права, но этот придурок как минимум попытается.

— Эх, жалко за оружием мы не дошли…

— Ты понимаешь, что теперь нам отсюда не высунуться?

— Ну… — отвела взгляд Би, — это как соваться…

— А подробнее?

— Дорога тут одна, да, но тропинок через горы столько, что перекрыть их никаких рейдеров не хватит.

— Опасно, Сиби.

— Ой, да что со мной может случиться? — сказала она с той самой интонацией.

Так, проклятая память, хватит натягивать себя на игровые текстуры.

— Ты что, Проф? Чего посмурнел? Я что-то не то сказала?

— Не ты. Забей. Всё нормально, Сиби. Но насчёт похода за ружьём надо хорошо подумать.

— Так я и не предлагаю прямо сейчас торжественным маршем выдвигаться, надо… — она заткнулась на полуслове и уставилась куда-то так, словно призрака увидела.

Я проследил за её взглядом и увидел, как давешняя парочка детишек, Макс и Стейси, болтают с каким-то мужчиной. Нет, стоп, не просто мужчиной. Игроком. И, судя по экипировке, одежде и оружию, игроком не самого низкого уровня, которому тут делать явно нечего.

— Сюда, — Би дёрнула меня за куртку, оттаскивая за угол. — Увидит!

— И что?

— Не хочу.

— Что случилось?

— Ничего, отстань.

Детишки, закончив общаться с незнакомцем, что-то взяли у него из рук, и побежали по улице. Очень удачно, прямо мимо нас, так что Би ловко перехватила пацана, буквально взяв его на бегу руками и подняв в воздух. Тот ещё пару секунд перебирал ногами, пока не понял, что остаётся на месте.

— Ты чего, Кулебяка? — возмутился он.

— Оставь его, вреднулища! — подбежавшая Стейси пнула её по щиколотке, но толстый сапог выдержал, Би на неё даже не посмотрела.

— О чём вы с ним говорили? — требовательно спросила она, ставя пацана на землю.

— С тем придурком? — Макс дёрнулся было отскочить, но девушка держит его крепко.

— Да. С тем. Придурком.

— Дурной какой-то! — засмеялся пацан. — Денег нам дал, аж десять монет!

— За что?

— Ну, так… Почти ни за что, я же говорю — придурок!

— Макс! Уши оборву!

— Отпусти Макса, злая Кулебячища! — девчонка снова пнула Би по ноге, та поморщилась, но мальчишку не отпустила.

— Ну, он хотел, чтобы мы кое-за кем проследили… — отвёл взгляд пацан.

— Например?

— Ну… за твоим выползнем… Если он куда-то пойдёт, то мы должны сразу бежать и ему рассказывать, тогда он нам ещё десять монет даст.

— Макс, не ожидала, что ты окажешься крысой.

— Эй, Кулебяка, ты офигела? — возмутился мальчишка. — Я бы ему наврал, разумеется! Но десять монет есть десять монет. У Чета воздушка продаётся прокачанная за двадцать, знаешь, как круто бьёт? Банку насквозь! Мне совсем немного не хватает!

— А куда вы должны бежать, чтобы докладывать?

— Так он у Труди комнату снял над салуном. Двадцатка за ночь, а ему хоть бы что! Такого богатенького грех не пощипать! Мы со Стейси уже всё придумали!

— Да, — заявила девчонка, которая, убедившись, что Би не собирается откручивать Максу уши, перестала пинать её сапог. — Мы к нему ночью прибежим такие и скажем: «Эй, бандитище, Би с выползнем пошли по тропе к Кривому Пику! Давай нашу десятку!» Тот ломанётся вас догонять, а там гнездо радскорпов, ну ты знаешь!

— Знаю, — кивнула Би.

— Радскорпы его сожрут, а денежки у нас останутся! Классно мы придумали, да?

— А с чего вы решили, что он бандит? — спросил я.

— А у кого ещё может быть столько шальных монет? — логично ответил вопросом на вопрос Макс.

— И одет шикарно, — уверенно добавила Стейси. — Вот когда мы с Максом вырастем и сбежим в разбойники, я первым делом себе штаны кожаные куплю, как у тебя… — она неожиданно и звонко шлёпнула маленькой ладошкой Би по заднице.

Девушка возмущённо повернулась к ней, Макс, воспользовавшись случаем, выкрутился у неё из рук и отбежал на безопасное расстояние.

— Так, — сказал я, — будущие разбойники. Есть предложение.

— Чего тебе, выползень? — спросил деловито пацан.

— Этот, как вы говорите, «бандит», вам, скорее всего, под честное слово денег не даст. Либо скажет идти с ним, дорогу показывать, либо пообещает отдать потом, если вы не соврали.

— Мы не пойдём! — ту же заявила Стейси. — Там радскорпионищи! Жутчайшие!

— И хрена с два он потом отдаст, — добавил Макс. — Его же сожрут. А лезть за монетами в логово радскорпов — ищи дураков. Ни и ладно, десятку аванса с него сняли, уже прибыль. Жаль, на воздушку не хватает.

— Хочешь ещё десятку?

— Это какой же дурак не хочет?

— Тогда вот тебе задание, проследите за этим парнем. Посмотрите, куда он ходит, с кем встречается, про что разговаривает. Но осторожно, близко не подходите. Если он и правда бандит, может быть опасно.

— Ха! — гордо заявил Макс. — Мы со Стейси бегаем быстро! Чёрта с два он нас догонит!

— Лучше не проверять. Вечером придёшь, расскажешь мне или Сиби, получишь десять монет.

— Идёт, но четыре монеты вперёд! На воздушку как раз четырёх не хватает!

— Если не спалитесь и узнаете что-нибудь интересное, — добавила Би, — научу вас правильно стрелять.

— Сделка!!! — тут же выпалил Макс, и, получив от меня четыре монеты, дети с топотом понеслись в сторону лавки Чета.

— Уверен, этот парень как-то связан со Вааськом, — сказал я.

За детей я не волнуюсь, игрок не может причинить вред ребёнку. Игровая условность.

— Знаешь, Проф, — мрачно сказала Би, — давай я тебе лучше сразу скажу.

— Чего скажешь?

— Этот парень, он…

— Что?

— Он мой бывший. Красавчик. Тот, что бросил меня у города. И это чертовски странно.

— Да уж, Сиби, «странно» — это ты мягко выразилась. Расстались вы давно, уровень у него уже должен быть приличный, что ему в этакой глуши делать? Вряд ли он про тебя вспомнил и пришёл извиниться.

— Они никак не мог знать, что я здесь, — покачала головой Би. — Я сама не знала, куда пойду, и в Краптауне оказалась случайно. Могла осесть в любом другом городке в пустошах.

— Но и для совпадения перебор… Ладно, может, позже что-то выяснится. Сейчас мне надо ненадолго тебя покинуть.

💾 /server/logs/players/0×8C74-FRAGMENT/ SESSION_0004_AURA.syslog

— Вы сегодня как-то быстро, — отметил голос.

— В прошлый раз забыл поесть, — ответил мужчина, усаживаясь на краю капсулы. — Аж в игре живот подвело.

— Рекомендую предписанную медиками питательную смесь. Запустить приготовление концентрата?

— Я сказал заказать продукты.

— Они в приёмном отсеке пневмодоставки.

— И вино?

— Алкоголь включён в состав заказа.

— Хоть одна хорошая новость, — мужчина осторожно встал, чертыхнулся, наступив на замотанную бинтом ногу, и захромал в ванную.

— Входящий звонок, — сообщил голос, когда тот вышел, вытирая мокрые волосы. — Абонент в режиме ожидания.

— Кто там ещё?

— Номер отмечен как «Вероника». Включить камеру?

— Не вздумай! С моей стороны никакого видео! Сейчас, сяду на стул… Соединяй.

На поднявшейся в виде экрана столешнице всплывает окно коммуникатора, в нём немного сердитое, но симпатичное лицо молодой женщины.

— Привет, Ничка, как дела?

— Это ты меня спрашиваешь? Камеру включи!

— Нет.

— Почему?

— Ненавижу, когда на меня пялятся.

— Что за нафиг вообще? Я хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Со мной всё в порядке, Нычь. Насколько это возможно. Но зрелище не привлекательное.

— В порядке? А по-моему, ты рехнулся, дед!

— Не сильнее обычного.

— Да? Ты обналичил медицинскую страховку! Это как вообще? В твоём-то возрасте! С твоим-то здоровьем!

— А ты откуда знаешь?

— Я твой единственный близкий родственник, наследник и потенциальный опекун! Мне сообщили, разумеется.

— У меня нечего наследовать, и я не нуждаюсь в опеке.

— Уверен? Потому что я вот уже засомневалась. Маразм коварен! Я могу возбудить рассмотрение твоей дееспособности. Более того, страховая намекнула, что я буквально обязана это сделать.

— Прокляну!

— Дед, ты меня правда пугаешь. Мне приехать?

— Тут не происходит ничего такого, ради чего стоит пятнадцать часов трястись в подземке. Я в здравом уме, чувствую себя нормально для своего возраста и моё решение по страховке является результатом трезвого финансового расчёта. А страховщики тебя просто разводят, чтобы не отдавать деньги. Ты кому больше веришь, мне или им?

— Дед, а дед…

— Что, Нычка?

— Ты там не помирать собрался часом?

— Ой, я тебя умоляю!

— Дед.

— Что.

— Я же тебя знаю. Ты меня с трёх лет растил. Ты моя семья, чёрт тебя дери, старого упрямца. Я ещё собираюсь показать тебя правнуку!

— Ты…

— Да, я беременна, совсем скоро будет мальчик.

— Поздравляю, Ныченька, страшно рад за тебя. Мужу тоже поздравления передай.

— Непременно. Но, дед, серьёзно тебе говорю, если ты там ласты к склейке готовишь, зачищаешь их, обезжириваешь и всё такое прочее, то я не поленюсь дотащиться до твоего комплекса, чтобы дать тебе подзатыльник!

— Нычь…

— Не ври мне!

— Всё нормально, Ничка, честное слово, — соврал я. — Носи ребёнка спокойно. Какой срок?

— Уже скоро. Я бы тебе раньше сказала, но до тебя чёрта с два дозвонишься, ты вечно в капсуле.

— Работа, сама понимаешь, — снова соврал я. — В моём возрасте надо за неё держаться, новую не найдёшь…

— Ой, я тебя умоляю! — засмеялась Вероника. — Ты в любом возрасте жил работой. В детстве мне приходилось класть голову на клавиатуру, чтобы ты про меня вспомнил и покормил!

— Да ладно, пару раз всего и было! — запротестовал я. — То, что мы сейчас разговариваем, наглядное подтверждение тому, что ты не умерла с голоду.

— Только потому, что в пять лет научилась готовить!

— Зато твой муж получил не жену, а сокровище! Самостоятельную, умелую, готовую к любым жизненным трудностям! Я ему даже завидую!

— Не забалтывай меня! Ответь на вопрос!

— Какой вопрос?

— Зачем ты отменил страховку?

— Она не выгодна, потому что не покрывает фарму. Списывается на всякую формальную хрень, вроде нафиг не нужной мне «психологической помощи», а лекарства за свой счёт. Это чёртов сговор медицины и страховых. Обналичив, я получу меньше, зато потрачу адресно, на то, что действительно нужно. Ну что, убедилась, что я не в маразме?

— Ну, рассуждаешь ты вроде здраво, — признала женщина. — У нас тут тоже многие ругаются на страховку. А почему тебе назначили «психпомощь»? Есть повод?

— Нет, но им нужно за что-то списать деньги. Ты можешь представить меня плачущим в жилетку нейропсихотерапевту?

— Вообще не могу представить тебя плачущим. Ты, кажется, даже на маминых похоронах не заплакал. Ладно, ты меня успокоил, дед.

— Не волнуйся за меня, Нычь. Я ещё крепкий старик Розенбом, а тебе волноваться вредно. Лучше расскажи, как там у вас жизнь?

— Да примерно, как и у вас. Комплексы же стандартные. У мужа хорошая работа, у нас двойные апартаменты, так что ребёнок не стеснит.

— Ты роди сначала!

— Само собой. Рожу, подращу чуток, привезу знакомить с прадедом. Ты его ещё понянчить успеешь. Так что не смей мне там помирать, понял?

— Слушаю и повинуюсь, о Великая Нычь!

— О, ты помнишь! — засмеялась женщина. — Игры ты придумывал классные, что да, то да. Роскошные игры для меня и подружек, все пищали от восторга. Ладно, рада была поболтать. Держи хвост пистолетом, дедуля. Люблю тебя.

— И я тебя, Ничка. Береги правнука!

Окно коммуникатора погасло, мужчина встал со стула, открыл приёмный лоток доставки в стене, достал оттуда термоконтейнер.

— О, — покрутил он в руках бутылку, — неплохой виски. То, что нужно для обезжиривания ласт.