На краю Империи

Глава 70

Жизнь можно начать с чистого листа,

но сам почерк изменить гораздо сложнее

Проносясь над городом, скрытый тьмой опустившихся сумерек, я наблюдал море огней факелов, которыми кишел захваченный орками город. Эти твари, чуждые цивилизации, рассаживались прямо на улице, кучкуясь на широких улицах и площадях. Огромные костры чадили в небо дымом и запахом горелого мяса.

— Долбанные отрыжки Бездны! — ругнулся я, узрев мерзкую картину: тела людей укладывали возле огромного костра, где они запекались до хрустящей корочки.

Пока я летел, видел одну и ту же картину: орки выносили двери домов, из которых сразу же доносились панические крики прячущихся людей. Я не мог помочь всем, но некоторым помочь было в моих силах.

Я увидел очередную сцену: два орка, отбившиеся от основных сил, забрели в узкий тёмный переулок и стали выламывать двери. За одной из таких послышался оглушительный женский визг. Я тут же спикировал вниз и ворвался следом за орками.

Испуганная женщина, прижимавшая к груди мальчика, вжалась в угол и жмурила глаза, понимая, что это конец. В данный момент она явно боялась не за себя, а за маленького мальчика, крепко сжимая его и прикрывая своим телом.

Я влетел в дом словно ураган, мгновенно оценивая обстановку. Трое орков: один уже склонился, протягивая лапищу к голове матери. Потоки силы растеклись по помещению, блокируя движения зеленокожих. Моя сила выросла на порядок — видимо, постоянные нагрузки вкупе с балансировкой между жизнью и смертью сделали своё дело.

Ближайший к женщине орк мгновенно отлетел в сторону, разнося утварь в щепки. Остальные двое напряглись, с трудом делая движения, а у меня перед глазами стали плясать чёрные мушки от невероятной нагрузки. Тело стремительно теряло запас энергии, так что, убедившись, что два орка переключились на меня, я отпустил их, и события понеслись вскачь.

Мгновенный рывок, и секира зеленокожего пронеслась над моим телом, желая перерубить его на две части. Я упал на колени, выгибаясь всем телом, пропуская её над собой и проскальзывая по полу за его спину. Там уже был следующий орк. В него я выпустил копьё; тот отбил его мощным ударом оружия, и древко с грохотом врезалось в стену.

Ударом телекинеза обрушил деревянный пол под ногами уже разворачивающейся твари, и она упала в погреб, скрываясь в нём всем телом. Послышался шум падающих обломков, и из-под них вылетел разъярённый первый орк. Я запустил второе копьё, но и оно отлетело в сторону. Орк был слишком быстр, но, зная это, я хотел лишь отвлечь его бдительность. Копьё, не долетев до стены, сделало резкий разворот и пронзило огромную зелёную спину. Тот зарычал, яростно булькая кровью, и рухнул животом вниз.

Тут же я прогнулся, помогая себе телекинезом, проскользнув в сторону. Энергия уже была на исходе. Мгновенно я материализовал горсть капсул, закидывая их в рот, и удовлетворённо почувствовал, как потоки энергии наполняют тело. Пока я отвлёкся на сиё мимолётное действие, следующий орк уже влетел в меня, подхватывая тело и впечатывая в стену. Дыхание вышибло из груди. Пассивная броня, спасшая мне жизнь, не выдержала и разлетелась клочьями.

Не дожидаясь, пока этот монстр раздавит мне тело, я опутываю его телекинезом и разжимаю руки. На лице орка — гримаса ярости, смешанная с удивлением. Напряжённые мышцы бунтуют, сопротивляясь телекинезу, но я оказался сильнее. Пока заблокированная тварь тужилась, я выделил немного силы для того, чтобы призвать копьё. Ослабевшая нагрузка на орка позволила ему начать перебарывать моё воздействие, но радость его была недолгой. Его лицо разлетелось брызгами крови, заливая меня с головой, ноги подогнулись, и с громким шлепком туша осела на деревянный пол.

Всё это произошло в пару мгновений. Из дыры в полу показались здоровые руки, ухватившиеся за края, и массивная туша, вытягивающая себя из погреба. Тяжело дыша, я пошёл к дрожащей всем телом женщине, и проходя мимо дыры, где уже наполовину высунулось тело орка, мимоходом взмахнул рукой сверху вниз. Два копья, с небольшим запозданием, одно за другим, с громким чавканьем вонзились в зеленокожего, прошивая грудь и ключицу. Тело с грохотом рухнуло обратно в погреб.

— Эй, тише, тише, — присел я на корточки с рыдающей женщиной, стараясь говорить как можно мягче. Благо, я был одет в имперскую форму, что повышало градус доверия в мою сторону. Ну, это если не учитывать, что я только что грохнул трёх зеленокожих и спас их от неизбежной гибели.

— С-спасибо, — сквозь рыдания произнесла она.

— Ничего, сейчас вам ничего не угрожает, — я с трудом поднялся, чуть не застонав от боли. Удар об стену явно не добавил мне здоровья. Сердце колотилось от напряжения, пот заливал глаза, и хотелось спать. Так бывает при истощении организма. Выпил малое лечебное зелье, закинулся капсулами, и стало заметно легче.

— Идём, отведу вас к другим выжившим.

Мы протопали по лужам крови, переступая через огромные тела орков, и выбрались под свежий ночной ветер. Из дома вылетели два копья, тут же исчезнувшие в кольце. Подхватив себя и людей телекинезом, я взлетел и помчался к нашему импровизированному лагерю.

— Это ещё кто? — встретил меня в дверях Плющ.

— Спас по пути, сейчас полечу к дому бургомистра, позаботьтесь о них. — Уже уходя, я заметил Иллейв с Анжелой. Они почему-то держались вместе, хотя до этого особой любви друг к другу замечено не было. Иллейв ей что-то говорила, а та, поджав губы, кивала. А ещё бросила на меня странный, смущённый взгляд.

Так, Пабло, выкинь-ка ненужные размышления из головы. Соберись, не до бабских глупостей сейчас!

Встряхнувшись, снова взмыл в воздух.

Пока летел, видел немало ужасов, царящих внутри города подомной, но как бы ни было горько, какая бы ярость ни царила внутри, я летел дальше. Как бы ни хотел, но помочь всем мне всё равно не под силу. Город превратился в ловушку, и если мы не выберемся отсюда, то даже те немногие, кого я спасу сейчас, потратив драгоценное время, всё равно умрут, прихватив и нас с собой.

Наконец, вдалеке показалось большое здание с красивым фасадом и ступенями, ведущими к широким дверям. Подлетев к верхним окнам, я с удивлением обнаружил массу народу внутри. Выжившие, сумевшие добраться сюда, скрылись в здании. В одном из окон я увидел проходящее собрание: Генерал Макферсон стоял над какой-то картой, разложенной на столе, и общался с лощёными господами, рассевшимися вокруг.

Я постучал в окно. Внутри все дёрнулись, вглядываясь в ночную темень. Постучал ещё раз. Наконец, генерал решился и аккуратно приблизился. Вгляделся и, узнав форму своих солдат, распахнул ставни настежь. Я влез внутрь, представ во всей красе: потрёпанный, окровавленный и уставший.

— Пабло, — шокировано произнёс он, оглядывая меня удивлённым взглядом. — Третий раз мы записываем вас как вероятных покойников, и вы возвращаетесь в таком виде с новостями.

Он пригладил пышные усы, изучающе оглядывая моё тело.

— К сожалению, в этот раз новости не из хороших. Роб погиб, Вержинья, лейтенант Лопас, Иллейв, Плющ, Дмитрий и Ян укрылись в выделенном нам доме, но скоро орки найдут его, и нужно решать, что делать дальше.

— Жаль твоего друга, — сочувственно хлопнул он меня по плечу. — А что касается того, что делать дальше, то это мы прямо сейчас и решаем. Вот что, сынок: выбирайтесь оттуда и дуйте к нам. Город не отбить, подкрепления нет, и прибудет оно нескоро. Мы подождём до утра и будем выбираться. К западу есть небольшая деревенька, доберёмся до неё, и будем молить богов, дабы орки отступили.

— Да уж, ситуация, — протянул я и направился к выходу, то есть к окну.

— Совсем распоясались они у тебя, — услышал я тихий голос бургомистра, обращённый к генералу. — Ни капли уважения к господам!

Захотелось развернуться к этому высокомерному толстяку и хорошенько впечатать в стену, наслаждаясь страхом в маленьких свинячьих глазах. Но делать я этого, конечно, не стал, давя раздражение и выпрыгивая в окно. Ветер затрепетал чёрные волосы, тело охватило чувство полёта и свободы. Я понёсся, разрезая ночное небо над городом, быстро приближаясь к дому отряда.

Когда я зашёл, то обнаружил, что внутри все расселись за большим прямоугольным столом. По центру дымилась, источая ароматные запахи, свежесваренная каша, щедро политая мясной подливой.

— Ну наконец-то! — обрадованно выкрикнул Дмитрий и приглашающе замахал рукой.

Комната была погружена в полумрак, и лишь тусклый свет ламп над столом рассеивал его.

— Что выяснил? — спросила лейтенант, при этом как-то смущённо увела взгляд в сторону.

Не понял: это что тут такое?

— Как мы и предполагали, выжившие собрались у бургомистра. Нам велено прибыть к ним до утра, с рассветом все они отчаливают из этого города, — ответил ей, занимая место за столом и с подозрением поглядывая на рыжеволосую женщину.

— Значит, нужно выдвигаться, — кивнул Плющ, усиленно уплетая кашу.

— Ты сможешь нас по воздуху перекинуть?

— Думаю, да, — ответил я, прикидывая остаток капсул. — Но скорость будет низкая, так что выдвигаться нужно впотьмах.

— Хорошо, тогда подкрепимся и выдвигаемся, — кивнула Анжела.

Каша вышла на славу. Сразу видно, что готовили одарённые для одарённых. Максимально жирная, с толстыми кусками мяса и сала, тело прямо ликовало от активно пополняющейся энергии.

Быстрые сборы, проверка снаряжения, и вот весь отряд проносится над ночным городом. Мне пришлось закинуться двумя горстями капсул для осуществления такого манёвра.

Впереди показалось большое центральное здание, только в отличие от прошлого раза оно было осаждено толпами орков. Они стояли такой плотной толпой, что буквально вся площадь и близлежащие примыкающие улицы осветились множеством ярких огоньков факелов.

Под нами царил настоящий гвалт голосов и шум мощных ударов топоров о голубоватый купол, окруживший всё здание.

Ночная мгла хорошо скрывала нас, зависших над головами атакующих. К счастью, никто из орков не рассматривал звёзды в этот момент, иначе дело могло бы обернуться трагедией.

— Великое небо! — проговорил Дмитрий, рассматривая открывшуюся картину.

— Поторопись, Пабло, нужно успеть проникнуть под купол! — Взволнованная Анжела тронула меня за плечо.

— Ты хочешь, чтобы я пробил его? — я указал пальцем на голубоватое марево с серебряными прожилками.

— Нет. Я знакома с этим артефактом. У него есть встроенная система распознавания. Я внесена в список допущенных, и все, кто будут рядом, тоже пройдут без проблем, — ответила она скороговоркой, не желая терять ни секунды.

— Что же, это хорошо, всё равно я не уверен, что смог бы сейчас пробить его, — проговорил я, уже набирая скорость по направлению к зданию.

Мы опустились возле массивных дверей центрального входа. Те ожидаемо оказались закрыты.

Волны силы проникли сквозь деревянную преграду и ощупали пространство.

— Засов, — сказал я команде, — сейчас открою.

Тяжёлая деревянная балка слетела со стальных скоб, и двери со скрипом распахнулись.

Внутри здания царила суета, отчаянием, казалось, пропитался сам воздух. Сейчас тут собрались по большей части не воины, а выжившие мирные жители. Много детей, женщин и стариков. Дети плакали, матери с влажными глазами пытались их утешить, хоть и сами были полны ужаса, ощущая приближающуюся кончину.

Забаррикадировав обратно вход, я взмахнул рукой, заставляя ящики, мебель и прочее дополнительно укрепить двери здания.

— Вы вовремя, — генерал Макферсон с опухшими от недосыпа глазами поспешил к нашему отряду. — Мы уже начали эвакуацию, большая часть уже в туннелях. Идём, идём скорее!

Генерал развернулся и быстрым шагом направился в известном только ему направлении.

Преодолев несколько комнат и по винтовой лестнице спустившись на нижние ярусы здания, стало понятно, куда тянется вереница граждан Пограничного.

Путь наш окончился стеной, в которой была пробита каменная кладка, а за ней начиналась широкая кишка подземного перехода.

Немногочисленные солдаты шли последними, подгоняя мирных жителей. Хотя, казалось, куда быстрее? Люди и так были на грани, чтобы не устроить массовую давку.

Наш отряд был замыкающим, генерал давно скрылся в толпе людей. Как известно, начальство эвакуируется одним из первых.

Яркое солнце бликовало мириадами золотых бриллиантов на спокойной морской глади. Капитан Габриэль стоял на носу своего корабля, любуясь просторами и вдыхая запахи, доносимые бьющим в лицо свежим морским ветром.

— Капитан! — его умиротворение было прервано подбежавшим офицером, вставшим в военную стойку и ударившим кулаком себя в грудь. — В нижних каютах обнаружился неизвестный, он убил двух бойцов, не знаем, как тут оказался, но наши его пытаются сдержать.

Речь явно разволновавшегося офицера была сбивчива, а взгляд бегающий.

— Это ещё что за новости? — немного обалдел от услышанного мужчина. — Так задержите его!

— Пытаемся, но он одарённый, причём весьма сильный.

— Так врубите глушилку, вам что, протокол неизвестен⁈ — от возмущения капитан стукнул кулаком по бортику корабля.

— Пытались, но артефакт выведен из строя. До этого момента ему вообще как-то удавалось оставаться незамеченным, и если бы не внезапная агрессия с его стороны, то мы бы и дальше не знали о незваном пассажире!

Умиротворённое настроение капитана смылось так же резко, как и нахлынуло до этого при взгляде на морские красоты. Выхватив массивный пистоль из-за пояса, он метнулся за спешащим перед ним лейтенантом.

Уже подходя к трюму, они услышали звуки борьбы, доносившиеся снизу. Из-под щелей под ногами вырывались клубы дыма.

«Только пожара нам тут не хватало!» — яростно думал про себя капитан.

Спрыгнув вниз, он замер с выставленной вперёд рукой, в которой был зажат пистоль. Его люди умирали один за другим; человек в броне без рукавов, с маской на нижнюю часть лица, буквально растворялся и вновь собирался из клубов дыма. Каждое его появление сопровождалось стонами боли, брызгами крови и новыми телами мотросов.

Плотные дымные потоки резко пронеслись через тело Габриэля, и за спиной раздался хлюпающий короткий вскрик лейтенанта. Капитан развернулся и навёл пистоль в лицо стоящему убийце, который смотрел прямо на него, рука держала изогнутый клинок, всё ещё торчащий из груди подчинённого.

Не мешкая, Габриэль выстрелил; массивная пуля не встретила сопротивления, ведь прошила не тело, а лишь плотное облако серого дыма. Раздался грохот разлетевшихся досок, и в одной из перегородок появилась крупная дыра.

Дым рванул вперёд так быстро, что капитан не среагировал. Он закашлялся, пытаясь хоть что-то рассмотреть в окружившем его смоге, а потом мощный удар по голове опрокинул его наземь.

— Как ты уже понял, это захват судна, и если не хочешь сдохнуть, как твои вояки, то поворачивай корабль: мы плывём к Пограничному.

Маленькая, захудалая деревенька находилась на самом краю обжитых земель Великой Империи. Неказистые покосившиеся деревянные дома, население в тридцать человек и абсолютная неспособность вместить весь объём народа, бежавшего из павшего Пограничного.

Сухонький старичок, по всей видимости являющийся старостой этой деревни, бегал как ужаленный в панике, решая, куда селить такую массу народа, ведь домов было слишком мало, и каждое уже занято коренными жителями. Да ещё и большое начальство нужно было куда-то заселить — таких гостей оставлять на улице себе дороже.

— Да не паникуй ты, отец, — почесав седую короткую бороду, не выдержал Макферсон. — Жильё сейчас наименьшая из проблем: скоро сюда могут прибыть орки, и тогда всё, что нам останется, — это стать хорошим ужином.

— Да как это… Ужином? — икнул старец, став бледным и суетливым пуще прежнего. — Дак у нас тут и спрятаться-то негде.

— Вот и я о том. Лагерь разобьём прямо на улице, лучше за такими стенами, чем вовсе без них, — генерал с болью в глазах покосился на повидавший виды покосившийся забор в полтора метра в высоту. Такой орки снесут и даже не заметят, но наличие стен хотя бы немного успокаивает психику людей. — Организуй сборы людей, пусть готовятся на случай отхода. Бежать будем в лес и молиться небу, что оркам надоест за нами бегать. Ещё скотину не жалей, режь как можно больше: моих людей требуется накормить, особенно одарённых. Есть у тебя тут одарённые?

— Даки откуда, господин? Я и не видывал за жизнь таких созданий, — почесал плешивую голову старик, находясь в прострации от свалившихся внезапно проблем на голову.

— Тогда иди, делай что велено, — устало махнул рукой генерал и, развернувшись, пошаркал к своим офицерам.

— Дела-а-а, — протянул Дмитрий, наблюдая за всем этим со стороны.

— Не понимаю, какого демона мы ждём? Орки снесут нас здесь и даже не заметят; нужно уходить в лес, пока не поздно, — тихо заметил Ян, стоящий в стороне и пыхтящий своей трубкой.

— Они надеются, что те всё же отступятся. Обычно так и происходит, хотя до этого твари и до Пограничного не добирались полным составом, удовлетворённые добычей у границы — пояснил Плющ, явно более опытный в таких делах. Ну оно и понятно: служба на границе началась у него уже очень давно, и он стал благодаря ей весьма знаменит на просторах Империи.

Тем временем генерал переговорил со своими офицерами и направился уже к нам, рядом с ним шла Анжела. Взгляд женщины был уставшим: сказывался недосып, истощение и постоянный стресс.

— Я направил несколько групп для слежки за подступами к нашей деревне, так что о приближении орков мы узнаем заранее, — произнёс генерал, встав рядом с нашим отрядом. — Пабло, для тебя будет особое задание.

Я устало взглянул в голубоватое небо с тяжёлыми серыми тучами, освещённое зачинающимся рассветом. Ветер дул в лицо умеренной прохладой, округу заполняли звуки голосов множества людей, набившихся, как сельдь в бочке, в эту маленькую деревеньку.

— Тебе нужно будет проникнуть в город и там по возможности устроить настоящую диверсионную деятельность.

— По-вашему, Пабло недостаточно сделал в этой войне? — взъярилась недовольная Иллейв. — Теперь же вы хотите, чтобы он как та блоха скакал по городу, покусывая орду орков, ожидая, пока его не прихлопнут⁈

— Это война, девонька, — раздражённо взглянул на неё генерал. — Здесь никому не легко, требуется сделать то, что требуется.

— Это всё, что требуется? — наконец я перевёл уставший взгляд и посмотрел прямо в глаза генералу.

— Нет. Если увидишь, что орки выдвигаются в нашу сторону, то придёшь сюда и доложишь об этом.

— Хорошо, но мне потребуется хорошенько подкрепиться. Силы уже на исходе, а капсул осталось на пару перелётов.

— Об этом я уже распорядился. Скоро местные жители поделятся своим скарбом, — больше не говоря ни слова, Макферсон ушёл. Ему требовалось курировать и остальные направления, такие как организация побега в глухие лесные просторы.

— Пабло, ты не обязан! — Иллейв с тревогой приблизилась ко мне, заглядывая в глаза, словно пыталась переубедить, заставить уйти. И фактически мы могли это сделать. Вот только это было низко, было лишено всякой чести, обрекло бы столько жизней на верную смерть… И это если не вспомнить, что подобное дезертирство с нарушением контракта сделало бы меня главным изгнанником, а сопротивляться всей Империи даже я был не в силах.

— Обязан, Иллейв. Он всё правильно сказал: это война, и тут каждый делает всё, что может.

Она прижалась ко мне всем телом, крепко обхватывая шею, словно не желала отпускать на рискованную миссию.

— Я не могу тебя потерять, не могу. Слышишь⁈ — шептала она мне на ухо. И по дрожи в её теле, находящемся сейчас в моих объятиях, я понимал, насколько ей сейчас страшно.

Мои пальцы нежно прошлись по её пышным чёрным волосам, гладя дрожащую спину.

— Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе, — прошептал ей на ухо.

— Обещай, что вернёшься, — по её щекам потекли длинные ручейки слёз. — Обещай, Пабло, прошу.

Небо! Как же сильно я хотел сказать то, что она хочет услышать, но не мог обмануть самого дорогого в этом мире для меня человека. Просто не имел на это права.

Вместо ответа я приподнял её подбородок двумя пальцами. Мы слились в горячем, глубоком поцелуе. Её губы, такие мягкие и манящие, сливались с моими; язык жил своей жизнью, проникая дальше, соприкасаясь с моим. Этот поцелуй вышел долгим, рассказывающим больше, чем тысяча слов. Он говорил: «Ты моя», а её: «Ты мой». В нём таилось обещание разорваться на части, но снова быть вместе. Это был поцелуй, от которого не хочется отрываться, и можно было бы так и стоять здесь, посреди улицы, рядом с молчавшим отрядом. Но не всё происходит, как хотелось бы. Так что, когда мы разъединились, я взглянул в опьяневшие глаза жены и прижался к её лбу своим лбом, дыша в такт её шумному, частому дыханию, ощущая её быстро вздымающуюся грудь.

— Пабло! Генерал сказал отвести тебя к полевой кухне… — Момент единения разорвал подбежавший вояка, который заткнулся под убийственным взглядом моих тяжёлых, синих глаз.

— Ладно, веди что ли, — нехотя отпустил я жену и направился за отчего-то побледневшим солдатом.

Мы прошли вдоль короткой улочки. Прямо между домов на скорую руку было собрано множество столов, на которых люди рубили тесаками явно свежее мясо. Чуть поодаль разожгли множество костров, над которыми висели котелки с бурлящим варевом; над какими-то установили вертела, крутя поросят над тлеющими углями.

— Сюда, — произнёс вояка, подводя меня к широкому столу.

Тут уже стоял большой котелок с сытным варевом, щедро заправленным кусками свиного сала. Слой топлёного жира на несколько сантиметров возвышался над самой кашей.

Прямо при мне добротная повариха принесла здоровое блюдо с запечённым барашком и водрузила рядом с ранее упомянутым котелком.

Не став терять времени, я уселся за стол, взял ложку и приступил к первому блюду.

Жирная до безобразия каша распадалась на энергию, казалось, даже не добираясь до желудка. Организм, истощённый последними днями, жадно поглощал всё, что в него поставляли. Каша исчезала на глазах; запивал я это всё крепким травяным напитком прямо из кувшина, стоящего здесь же.

Когда котелок опустел, я приступил к барашку. Жирное мясо исчезало внутри меня с пугающей скоростью, оставались лишь кости, которые я сбрасывал прямо под стол. Пришедшая с большим блюдом, полным варёных яиц, женщина с шоком в глазах уставилась на кости от барана и пустой котелок. Всё ещё глядя на меня с шоком в глазах, она поставила блюдо передо мной. Ей до этого явно никогда не приходилось встречать одарённых, и она даже не подозревала об их зверском аппетите, особенно когда те истощены энергией.

— Если у вас все такие, то запасов всей деревни не хватит, дабы вас прокормить! — шокировано произнесла она, смотря, как я поглощаю одно яйцо за другим.

— Не беспокойтесь, это только меня так откармливают перед предстоящей миссией, — отшутился я, запивая чаем очередное яичко.

Яйца оказались последним блюдом сумевшим утолить мой голод, и я откинулся на спинку стула, наслаждаясь ощущением полного желудка и приятного тепла от разливающейся по телу энергии.

— Спасибо, было очень питательно, я всё, — махнул я рукой, видя, как женщина отправилась в сторону костров за очередным барашком. — Выдайте мне несколько таких котелков с кашей и парочку барашков вон с тем поросёнком, — указал я в сторону румяного запечённого животного, которого как раз снимали с вертела.

— Но вы же сказали…?

— Возьму с собой, несите скорее, и я вам покажу то, чего вам уж точно никогда не доводилось видеть, — подмигнул я женщине.

Та оказалась достаточно любопытной, чтобы поспешить выполнить мою просьбу.

Вскоре передо мной стояли котелки, лежали тушки печёных барашков и один, манящий своей блестящей корочкой, поросёнок.

— Ну смотрите, раз обещал.

Проведя над всем перечисленным рукой, я запихнул всё это в кольцо. Для женщины же это выглядело как испарившиеся в воздухе массивные предметы. Её глаза расширились, рот приоткрылся.

Я же встал из-за стола сытый и довольный и под ошарашенный взгляд женщины взмыл в воздух.

Пора было выполнить очередное задание: и устроить оркам такую диверсию, чтобы они хлебнули горя не из ложечки, а из полноценного чана, и на всю жизнь запомнили, что люди — не еда, а если и еда, то чертовски кусачая, мстительная и до безумия опасная.

Ждите, твари, ведь я буду убивать: много, яростно и беспощадно.

Баба Тоня говорит, что обнаглевшие вороны, один раз уже получавшие по мордасам, снова активизировались; они склёвывают весь горох, и мир рискует остаться без оливьешки. Баба Тоня заверила, что новая партия лайков позволит ей отбить столь беспрецедентную атаку.