На краю Империи

Глава 64

— Алкоголь он как бензин, за городом расхода больше.

— Джейсон Стетхем

Отлетев на несколько километров от орчьего лагеря, я всё же спустился вниз, раскидав всех по полю. Отключив телекинез в паре метров от земли, я сам рухнул на землю, стараясь отдышаться. Прикоснувшись рукой к амулету в виде человека, поднимающего камень, проверил запас энергии. К сожалению, он просел более чем на половину, и сам я был чертовски вымотан, таща команду по воздуху уже из последних сил.

— Аккуратнее нельзя было? — возмущалась Иллейв, потирая ушибленный бок.

— Прости, — ответил ей и окинул взглядом раскиданый по земле отряд. Вроде все целы и здоровы. Только Плющ, вставший и осматривающийся, выглядел бледным и изнемождённым. Типичные признаки энергетического истощения.

— Что будем делать? Мы не можем бросить Вержинью с этими монстрами, — не унималась Иллейв, требовательно осматривая членов отряда.

— Если она ещё не мертва, то скоро будет, — Плющ решительно глянул ей в глаза. — Мы же обессилены и не можем рисковать сведениями, добытыми в этом походе.

— Ну так и иди домой, оберегай свои сведения, а мы отправимся обратно! — Между этими двумя началась настоящая свора, и мне пришлось вмешаться.

— Плющ прав, мы не можем рисковать сведениями, но… — перебил я уже набравшую в грудь воздуха Иллейв, — я отправлюсь обратно и попробую помочь Вержинье, если она всё ещё жива, конечно.

— Я помогу, — уверено сказала девушка.

— Нет, ты пойдёшь с остальным отрядом, — безапелляционно заявил я.

— Ну почему? — не унималась она.

— А чем ты мне поможешь? Твои силы никак не помогут нам остаться незамеченными, а в открытом бою ты будешь только мешаться, заставляя меня отвлекаться и ограничивая в манёврах, так что даже не спорь. Я всё сказал! — сказал я строгим голосом, заставляя её подчиниться. Иногда женщины ведут себя так, что нам, парням, сложно уложить это в своей голове — совершенно не объяснимые и не изученные создания. Подойдя к ней, извлёк из инвентаря амулет, сорванный с неё ранее, и протянул девушке.

— Хорошо, только не рискуй сильно, — кивнул Плющ и пожал протянутое предплечье. — За женщину свою не переживай, присмотрю.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его и взлетел в небо, удаляясь по направлению к тучам.

Вержинья уже несколько часов сидела в клетке, абсолютно голая и лишённая энергии. Постепенно запас сил возвращался, но его было совершенно недостаточно, чтобы хоть как-то поправить положение. Лишь лютый голод мучил её тело.

Первые минуты отчаяния прошли, и теперь девушка усиленно думала, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

Неожиданно полы шатра открылись, и девушка увидела старого орка, явно зачахшего и утратившего большую часть мышц. От чего кожа повисла на его жилистых руках, а торчащие нижние клыки почернели и частично обломились.

Орк прошёл мимо клетки с девушкой, даже не обратив на неё внимания, и отворил стоящую рядом. Его кажущаяся немощной рука ухватила за шкирку взрослого кабанчика, и тот истошно заверещал, сопротивляясь, когда его выдернули из клетки. Орк пронёс брыкающуюся тушу в одной руке и с шлепком уронил на старый деревянный стол, столешница которого была покрыта старыми шрамами и пропитана застывшей кровью.

Кабанчик ярился всё больше, явно недовольный происходящим, а затем затих, конвульсивно задёргавшись. Орк отложил в сторону кровавый тесак и смахнул кабанью голову на пол, после чего поднял тушу и пошёл на выход, оставляя на деревянном покрытии шатра длинный кровавый след.

Вержинья задрожала всем телом, представляя, что в один момент может и сама оказаться на этом столе, и нервно кинулась к прутьям клетки, дёргая их в разные стороны в надежде открыть дверь. Но та лишь гремела цепью с замком, не желая открываться.

Её взгляд упал на деревянный пол её личной тюрьмы, и она ощупала его руками. Явно старое, грязное покрытие. От обилия влаги и времени оно изрядно прогнило и оттого лишилось изначальной крепости. Найдя ржавые гвозди, на которых держался сколоченный пол, девушка сконцентрировала в руке сжатый воздух и нанесла удар по доске возле шляпки гвоздя. В глазах потемнело, и голова закружилась; голод пуще прежнего пробрал тело, но она добилась успеха. Просевшая доска приподняла шляпку гвоздя, и девушка, раздирая пальцы в кровь, усиленно стала выкручивать её в верх.

Степь проносилась внизу с огромной скоростью. Я, не жалея энергии, мчался вперёд; благо, развитая сила телекинеза позволяла даже не ощущать собственного веса — всё упиралось в энергию, а её, благодаря амулету, у меня ещё хватало.

Наконец, через пару часов стремительного полёта я добрался до того самого холма. У стен невысокой скалы по-прежнему валялись дохлые орки, всё так же опутанные плющом. Зеленокожие даже не потрудились позаботиться о телах павших товарищей, бросив их там, где те и погибли.

Проползя по холму вверх, я осторожно выглянул. Энергии в амулете оставались крохи, и мне нужно было быть крайне осторожным. Лагерь по-прежнему жил своей жизнью. Сколько бы я ни всматривался, не мог обнаружить Вержинью — ни живой, ни мёртвой. Последний факт даже внушал надежду. Затем я увидел, как между повозками мелькнула тень. Без труда узнал девушку, и мои глаза расширились от удивления. Пусть и покрытую грязью, но сложно было не оценить прекрасных форм её тела. В паху неожиданно заныло, и я встряхнул головой. Подобные мысли были совсем неуместны.

Я внимательно наблюдал за Вержиньей, старательно прятавшейся за повозками и старающейся не попасться на глаза снующим повсюду оркам.

— Не туда! — прошипел я, видя, как девушка направляется за палатку.

С моей позиции было прекрасно видно, что там, куда она направляется, стоит орк, вытащивший свои огромные мудни и обильно орошающий землю.

Вержинья метнулась за угол, испуганно отшатнулась, глядя в лицо ошарашенного орка, всё ещё продолжавшего справлять нужду и недоумённо смотрящего на неё. Резко развернувшись, девушка бросилась прочь, но орк, придя в себя, в несколько прыжков нагнал её, ухватил за волосы и приложил об землю. Затихшая девушка безвольно потащилась по земле, открывая мне прелести, которые девушки обычно прячут за длинными платьями.

Я снова встряхнул головой, пытаясь собраться.

Орк тем временем скрылся в большом чёрном шатре, всё ещё волоча за собой начавшую дёргаться Вержинью.

— Дерьмо! — выругался я и перебежками сиал пробираться в лагерь.

Вержинья распахнула глаза и истошно закричала, начав брыкаться. Её пальцы были изранены в кровь, ногти сломаны, но она всё-таки смогла вырвать гвоздь и, прилагая немалые усилия, вывернуть доску. С трудом, но, оказавшись на земле, ей удалось опрокинуть клетку, наконец получив шанс на свободу.

Кто же знал, что стремительный побег так же стремительно закончится. Её больно швырнули об землю, а теперь вновь затащили в страшную тьму шатра, где пахло сыростью, грязью и испражнениями. Ещё сильнее, чем прежде, она билась в истерике, пытаясь вырваться, когда её подтащили к деревянному столу и бесцеремонно закинули на столешницу.

В глазах проплыл образ зарубаемого кабанчика, и она разрыдалась, моля о пощаде. Но на весь тот ужас, что сейчас плескался в её глазах, на слёзы и мольбы орк оставася совершенно безучастен. Он взял тесак, лежащий на столешнице, и замахнулся. Перед глазами девушки пронеслась вся жизнь, когда ей на лицо брызнули капли крови, а из горла орка выглянуло тонкое игольчатое лезвие.

Орк, хрипя, ухватился за остриё, булькая кровью, заполнявшей горло и рот. Шатаясь, он снёс стол вместе с лежащей на ней девушкой и развернулся. Позади него, у входа, стоял парень в кожаной броне, покрытой грязью и кровью, с огромными дырками от ран. Его рука чуть шевельнулась, и копьё продолжило свой путь вперёд, проходя на всю длину через горло орка. Не долетев до парня совсем чуть-чуть, оно вновь развернулось и выстрелило вперёд, пробивая орку лоб. Голова дёрнулась назад, и туша с грохотом рухнула на пол, продолжая время от времени конвульсивно вздрагивать.

Азиатка, плача от неожиданного спасения, уставилась на Пабло, пришедшего к ней в последний момент, и бросилась к нему на шею.

— Спасибо, спасибо, — зашептала она, обнимая его и прижимаясь к крепкой фигуре всем телом.

— Ну чего ты? Всё почти кончилось, так что нам надо поспешить, — явно находясь не в своей тарелке, Пабло всё же старался успокоить девушку, нежно гладя её по чёрным волосам, и она это прекрасно чувствовала, даже благодарно улыбнувшись под конец.

Отпустив успокоившуюся девушку, наёмник отошёл к проходу, аккуратно отодвигая полы и оглядывая округу. Чёрный шатёр находился в небольшом удалении от основного лагеря, и орки даже не смотрели в эту сторону. Пабло подумал, что раз это что-то вроде загона для скота, то, может быть, воины не очень интересуются происходящим в палатке. А если так, то скорее всего сюда в ближайшее время никто не сунется.

Углубившись в инвентарь, наёмник нашёл искомое, и вскоре возле него стоял бочонок питьевой воды.

— Вот, умойся да выпей, тебя небось жажда мучает.

Вержинья, всё ещё находящаяся в шоке, благодарно кивнула и приступила к процедурам, пока парень усиленно контролировал вход.

Оглянувшись, он заворожённо замер. Девушка, пользуясь какой-то плашкой, прищурив глаза, поливала водой лицо. Влага тонкими ручейками стекала ниже, проходя по ложбинке между упругих грудей, протекая по животу и срываясь каплями вниз. Другие ручейки забирались на холмики, каплями зависая на напряжённых сосках и нехотя сваливаясь на пол.

Заворожённо он даже не заметил, как член напрягся, и в штанах резко стало тесно. Вержинья приоткрыла один глаз, и парень поспешил отвернуться.

— Вот, поспеши, — он протянул ей одно из платьев, коих у него теперь было немало — спасибо пиратам и Иллейв, заставившей его забрать женское барахло с собой.

Вержинья критически осмотрела выданное платье, явно дорогого фасона и стоящее баснословных денег, и, удовлетворённо кивнув, стала натягивать его.

Умытая и в длинном платье, которому место на лучших званных вечерах столицы, а не в степях в окружении орков, она выглядела шикарно. Обтягивающее одеяние чёрно-красного цвета эффектно подчёркивало шикарную фигурку девушки, а глубокий вырез на груди притягивал внимание Пабло, который возбудился уже сверх всякой меры.

— Всё, уходим! — бросил он, несколько резче, чем следовало, направляясь к выходу. Его начинала злить реакция собственного организма; ведь наёмник, прошедший не один бой, понимал, как важно быть сосредоточенным в бою, а тем более на территории врага.

— Идём, — улыбнулась она и, зашуршав красным платьем, поспешила за Пабло.

В этот момент полы шатра отодвинулись, и внутрь зашёл дряхлый орк. Прежде чем он успел что-либо сделать, его голову пробило материализовавшееся копьё. Орк успел лишь дёрнуть рукой, пытаясь перехватить летящее оружие, но опоздал. Пошатнувшись, зеленокожий рухнул на спину, чуть не вылетев за пределы шатра. По полу растеклась тёмная алая лужица.

— Повезло, что он был стар, — нервно сглотнув, произнёс Пабло, который уже достаточно изучил этих тварей и понимал, что молодой орк сумел бы среагировать, и тогда бы началась схватка, поднялся шум, и прибыло подкрепление. Нахождение в этом лагере начало вызывать у него раздражение.

Осторожно выбравшись из шатра и стараясь держаться теней заходящего солнца, двое пробирались сквозь лагерь монстров. К счастью, им удалось покинуть его незамеченными: орки оказались жутко недисциплинированными, даже элементарных часовых по периметру не было.

Сбежав с холма, они пробежали мимо тел павших зеленокожих и припустили в сторону границы. Требовалось оторваться как можно дальше, пока орки не обнаружили беспорядок в лагере и не устроили погоню.

Тяжёлые тучи, гонимые быстрым ветром, закрывали редкие лучи заходящего солнца, и мир быстро погрузился во мрак. Энергии у них практически не осталось, так что пришлось брести и ночью, и днём, не обращая внимания ни на ветер, ни на дождь. За три дня они сделали лишь несколько привалов, где поели вяленого мяса с лепёшками, обильно запасёными Пабло ещё в Приграничье, а дальше снова шли, стараясь не обращать внимания на усталость.

Периодически они оборачивались назад, ожидая увидеть приближающихся орков, посланных в погоню, но, к счастью, страхи так и остались не воплощёнными в жизнь.

Наконец, на четвёртые сутки, глубокой ночью, они добрались до своего лагеря. Забрались в дом, вновь установили импровизированные ставни и с облегчением рухнули на пол. Ноги от столь стремительного марафона забились и совершенно не слушались, дыхание сбилось, и сейчас, в наступившей минуте покоя, по телу разлилось приятное блаженство.

— Будешь? — Пабло извлёк из инвентаря бочонок эля, последний, что у него оставался, и две кружки. Постоянное напряжение, преследовавшее их на протяжении нескольких дней, требовало срочной разрядки, и это был тот самый момент, когда наёмник был не против пропустить несколько кружек хорошего эля.

— Если только немного, — откидываясь головой на стену, Вержинья закрыла глаза, наслаждаясь теплом, наполнявшим тело после долгого бега. К чести девушки, она ни разу не заикнулась о собственной усталости в течение всего пути, хотя, в отличие от Пабло, передвигалась в неудобном и длинном платье, явно усложнявшем ей жизнь на протяжении всего забега.

Пабло распечатал бочонок и наполнил две кружки, одну протянув азиатке. Они чокнулись, а затем выпили. Вержинья осушила свою кружку залпом, даже не поперхнувшись.

— Ещё, — кружка требовательно протянулась к Пабло.

— Ну смотри, подруга, — усмехнулся он, наполняя вторую порцию, не обделив и себя, конечно.

Пабло зажёг несколько свечей, так как вокруг ощутимо стемнело, и они наслаждались выпивкой и общением в приятном полумраке.

— Спасибо, что вернулся за мной, ты очень рисковал, но всё же не бросил, — Вержинья улыбнулась.

— На то и нужны друзья, верно? — ответил ей Пабло, немного опьянев и разглядывая что-то на дне своего стакана.

Уловив какое-то движение от девушки, он поднял яркие синие глаза на неё и обнаружил, что она развязывает шнуровку на своём платье. Пабло ошарашенно смотрел за её действиями, машинально наливая очередной стакан. Ядрёная жидкость полилась по его горлу, а разум всё больше затуманивался.

— Вот бы все мужики были такими, — меланхолично протянула девушка, дёргая последний шнурок. Платье опало вниз, и перед Пабло предстала обнажённая красавица с густыми чёрными волосами и раскосыми глазами. Два тёмных соска топорщились на крепких, упругих грудях второго размера.

— Ты чего? — спросил парень, увидев, как голая девушка опустилась возле него на колени.

— Хочу трахнуть своего друга, — без затей ответила она, опуская руку на вздыбившийся холм на штанах парня.

— Ну, у меня как бы уже есть жена, — Пабло с трудом произнёсил это, от сильного возбуждения, вызванного поглаживанием женской ладони по его члену, прячущемуся в штанах.

— А я и не хочу быть твоей женой, я твой друг, помнишь? И что плохого в том, что подруга хочет сделать приятное другу и себе?

— Высокое небо… — простонал Пабло, но он ведь не железный. В какой-то момент первобытный зверь взял верх над разумом, и он просто не стал сопротивляться, наблюдая, как девушка извлекает его член из штанов и страстно целует головку.

По телу прошла волна возбуждения, смешанная с нетерпением. Ему хотелось ощутить её на своём теле, но девушка не спешила. Наконец, облизнув головку, Вержинья наклонилась и плавным движением, чуть приоткрыв рот, втянула член внутрь.

От влажного тёплого рта и мягкого язычка на головке его члена Пабло пробирало до мурашек. Вержинья наклонилась ещё ниже, так что головка коснулась её горла. Пабло захрипел от нарастающих острых ощущений. Из его кольца материализовалась мягкая шкура, и он, схватив девушку, уложил её на неё.

Вержинья призывно раздвинула ноги; розовые губки буквально блестели в отблесках пламени свечей от обильно выделившихся соков. Устроившись между её ног, Пабло направил свой член во влажную пещерку и ощутил волны оргазма, нарастающие в теле. Вагина была очень узкой, и он с силой вонзился в неё, чувствуя, как затрепетало тело под ним. Девушка стонала и извивалась, когда Пабло всё резче и резче насаживал её, набирая темп.

— Встань, — потянул он её за руку, выходя из вагины. — Повернись задом, давай.

Девушка повиновалась, оттопырив попку и опустив голову. Нижние губы призывно разбухли и отчётливо выделились. Пабло пристроился сзади и притянул к себе, насаживая азиатку.

Она забилась в экстазе, обильно кончая и обессиленно падая животом на мягкие шкуры. Дав ей пару секунд на передышку Пабло лёг сверху, нащупал членом влажную дырочку между всё ещё подрагивающими ногами и вошёл внутрь.

Девушка застонала, ощущая блаженство и тепло, пульсацией расходящееся по всему телу. Ощущение крепкого, мощного тела на ней только ещё больше возбуждало Вержинью, и она, прикусив губу, пыталась сдержать стоны от нахлынувших ощущений.

Наконец, Пабло дёрнулся ещё раз, обильно излившись ей на спину, и обессиленно рухнул рядом.

— Высокое небо, как до такого дошло? — недоумённо покачал головой довольный парень.

— Да брось, ты давно хотел меня, — улыбнулась ему Вержинья и прижалась к его мускулистому торсу. — Я уловила это ещё тогда — на тренировке, а потом в шатре у орков. Твой стояк так и просился оказаться во мне, — хихикнула азиатка.

— Просто кто-то щеголял голой на боевой вылазке, — проворчал на это Пабло.

В какой-то момент алкоголь всё же взял своё, и парень с девушкой так и вырубились, лёжа голые на шкурах.

Неугомонные эльфы захватывали одно поселение-крепость за другим. Очередной отряд остроухих, прорвав оборону, ворвался внутрь поселения, устраивая настоящую резню, играючи рассекая тела местных защитников.

— Держать строй, собаки! Мы не сдохнем, получив удар в спину! За наши семьи! За Империю! — рявкал жилистый старый воин с завязанными в пучок волосами на затылке.

Его суровый вид внушал страх и уважение в сердцах подчинённых, стоящих рядом с ним, держащих круглые щиты наготове и напряжённых всем телом. Длинный меч в его руке был отставлен в сторону, ноги чуть согнуты, а тело напряжено, словно пружина, готовая выстрелить в любой момент смертельной схватки.

Остатки обороны, в количестве тридцати человек, потея и дрожа, смотрели на стремительно приближающихся эльфов, бегущих к ним не только по земле, но и ловко скачущих по крышам домов, атакуя защитников на разных уровнях.

— Вперёд! — взревел командир обороны, и люди с криками бросились вперёд. Раздался лязг мечей, ударяющихся о щиты, крики боли и предсмертные стоны. Эльфы ловко уходили от ударов, с невероятной гибкостью и грацией, словно перетекая под щиты, ловко подныривая под защитников и вспарывая им животы. Спрессованная земля стремительно окрашивалась во всё более красный цвет, и вскоре защитники топтали грязь, размягчённую литрами крови своих товарищей.

Командир отряда встретил удар орка своим мечом и, перенаправив его, контратаковал. Но эльфа уже не было на прежнем месте; меч разрезал воздух, а удар эльфа, стремительный и направленный под неожиданным углом, без проблем вспорол рубаху воина, прочертив кровавый след на его груди. Командир отряда, крякнув, упал на землю, и тут эльфу прилетел удар в спину, пробивая его насквозь и заставляя болезненно застонать. Жизнь быстро угасла в глазах остроухого, и он упал в пыль дороги к остальным трупам, число которых множилось с каждой секундой.

Люди, атакуя толпой и явно не чурающиеся командной работы, то и дело убивали эльфов на разных участках фронта, но это были незначительные потери на фоне погибших защитников.

Прошло несколько минут боя, и командир ужаснулся, как, с пугающей скоростью, уменьшилось количество его бойцов.

Эльфы, добравшиеся по крышам, атаковали сверху, снося головы нескольким воинам. Их головы покатились по влажной земле, а обезглавленные трупы рухнули, словно марионетки, лишившиеся управляющих нитей. Фонтаны крови, бьющие из их тел, забрызгивали всё в радиусе нескольких метров.

— Мрази! — взревел командир и ринулся вперёд, но его атаки ничего не приносили. В лобовом столкновении с эльфами условия были слишком неравными: слишком быстрая скорость и рефлексы у этих остроухих отродьев бездны.

Важного вида эльф в явно дорогих, длинных одеждах с показной лёгкостью отбил выпад мужчины, отрубая ему кисть с зажатым мечом, и быстрым, плавным ударом пронзил живот насквозь. После чего ударом ноги заставил его упасть на землю.

Мужчина упал, хватаясь за сочащийся кровью живот и трясясь всем телом в болевом припадке. Сквозь закрывающиеся веки он с ненавистью смотрел на приближающихся эльфов, что-то весело обсуждающих и хихикающих. А потом, в слитом синхронном движении, их головы разлетелись в стороны, и кровь с каким-то запозданием густыми струями брызнула в разные стороны. Земля, уже не способная принять больше влаги, отказалась впитывать кровь, отчего та потекла по грунтовке обильными красными ручейками.

На небольшом участке между домами рухнуло двадцать обезглавленных тел, и на площади в двадцать квадратных метров не осталось свободного места, где бы не лежало мёртвое тело. Тут успокоились все: и защитники, и нападавшие.

Командир смотрел на это зрелище с истинным восторгом и наслаждением. Сквозь трупы перешагивал Алехандро — брат императора, одежды которого пылали золотыми узорами работающих рун, — а потом жизнь ушла из глаз бравого защитника крепости, оставляя на лице кривую, радостную улыбку.