Мятеж кланов

Глава 11

— Не-е-ет! — заорал я, бросившись к Пайрусу прямо сквозь строй охраны.

Проскочив между двумя дюжими копейщиками и сбив с ног третьего, я влетел прямиком в объятия невысокого, но очень широкоплечего крепыша. И, как ни старался, вырваться из этого богатырского захвата не мог.

— Стойте! Стойте! Это не он! Не он защитник! Стойте! — кричал я в ужасе, пытаясь разжать могучие ручищи охранника, а мой друг в это время выходил на арену, навстречу верной смерти. Причем смерти не только для себя, но и для той, ради кого собирался совершить свой поступок.

— Куда прешь⁈ — грозно просипел крепыш, пытаясь сжать меня еще сильнее, но я, изловчившись, ударил его лбом в лицо и в следующую секунду оказался на свободе.

Правда, ненадолго. Подоспевшие копейщики тут же повисли у меня на руках, кто-то саданул кулаком в скулу, пяткой копья ткнули в ребра, свалили наземь и принялись остервенело пинать ногами.

— Отошли от него! — надо мной раздался треск рукотворных молний. У Висты они в последнее время в фаворе — чудо как хорошо получаются.

— Это мой человек! Отошли от него! — вот к брюнетке Висте присоединилась и блондинка Кайя. Чего мне бояться с такой защитой?

— Что здесь происходит? — фер Томас снова появился откуда ни возьмись.

Бить меня перестали, но сгрудившиеся на моем пути охранники отступать не собирались и были полны решимости пресечь любое нарушение порядка.

— Беспорядки устраивает вот этот молодчик, на арену рвется, охранникам кровь пускает! — отрапортовал крепыш, утирая рукавом разбитое лицо.

— Что случилось? — подоспел один из распорядителей.

— Произошла ошибка! — дрожащим от волнения голосом заявила Кайя. — На арену вышел не тот человек! Вот это мой защитник!

— Имя названо! — отрезал распорядитель. — Возврата нет!

— Нет-нет-нет! — поспешил я вставить слово, пока служащий арены не потерял к нам интереса. — Вы не понимаете, мое участие согласовано на самом высоком уровне, с семьей императора!

— Правило есть правило, имя прозвучало! — и бровью не повел распорядитель.

— Да что же это такое⁈ — я топнул ногой, снова заставив напрячься охранников.

— Кейлор… — попытался вставить слово Дан.

— Получается, любой желающий может выкрикнуть свое имя — и дело в шляпе? — выкрикнул я, глядя в сторону императорской трибуны в отчаянной попытке поймать взгляд принцессы. Если и она не вмешается, то весь наш план полетит к демонам в Кордаг.

Летиция же в это время о чем-то переговаривалась со склонившимся к ней Элизаром. Словно почувствовав мой взгляд, принцесса обернулась и беспомощно развела руками. Забрезжившая было у меня надежда на вмешательство сильных мира сего улетучилась.

— Кейлор, — тихо молвил Томас Дан, — Купол почти закрылся, ничего уже не поделаешь.

Переведя взгляд на арену, я только тут обратил внимание на слабое мерцание воздуха перед стоящим у края арены распорядителем. И, словно желая продемонстрировать мне свойства этой магической завесы, один из охранников ткнул в нее тупым концом копья. Совершенно беззвучно оружие отскочило назад, словно уткнулось в какую-то упругую массу. Так вот откуда взялось название! Одно из редких свидетельств могущества древней магии — когда-то написанное неизвестным мне, но несомненно очень одаренным магом заклинание до сих пор работает! И именно оно накрывает волшебным куполом арену, изолируя поединщиков от остального мира и оставляя их один на один.

Ну, почти один на один. Вообще-то внутри купола остались еще три распорядителя и дежурный маг, но эти, понятное дело, находятся там всего лишь для соблюдения формальностей. Вот, к примеру, маг в данный момент проверяет амулеты противников, чтобы в них было только по одному заклинанию и уровень заключенной магической энергии не превышал предельно допустимый.

Бруну Руфус обнажился по пояс и демонстративно поигрывал мускулами, со снисходительной усмешкой глядя на Пайруса. Крин был явно напряжен и выглядел бледнее обычного, но при этом старался держаться уверенно. После проверки он тоже стянул рубаху через голову, но его тщедушное телосложение ничего, кроме смеха трибун, вызвать не могло.

Зрители в предвкушении начала поединка вновь зашумели, по трибунам служащие Купола принимать ставки. Я еще раз взглянул на принцессу — та неподвижно сидела в своем кресле. Рядом, скрестив на груди руки, стоял мрачный Элизар. Переведя взгляд на другую трибуну, я обнаружил там взъерошенного герцога Ребо, жадно глядящего на занимающих места в центре арены бойцов. Катастрофа для нашей компании неотвратимо приближалась, и способов ее предотвратить, похоже, не существовало.

— Слушай внимательно, братик, — тихонько промолвила Кайя безжизненным голосом, схватив меня за руку, — что бы ни случилось на арене, кто-то должен остаться в живых, чтобы отомстить. Обещай мне, что не станешь хвататься за меч, если мне суждено будет взойти на эшафот. Затея была рискованной с самого начала, так что не нужно винить во всем Пайруса.

— Глупо его винить, — вздохнула Виста, — понятно, почему он это сделал. И понятно, что он будет не просто драться за свою любовь, у него явно есть какой-то план.

— Пайрус у нас гений, конечно, — горько усмехнулся я, — только вот конкретно сейчас ведет он себя как обыкновенный влюбленный болван. Ну какие у него шансы против этого наемника?

Как только прозвучал сигнал гонга, Бруну Руфус прыгнул в сторону нашего товарища, демонстративно держа меч направленным вниз. Пайрус явно не ожидал такой прыти, потому, судорожно дернувшись назад, запутался в своих ногах и едва не упал.

Публика рассмеялась, а боец герцога подлил масла в огонь, отвесив противнику гротескный полупоклон. Кажется, этому опытному мечнику хватило одного взгляда, чтобы оценить боевые возможности молодого человека. Да и что тут было оценивать, если бедолага от страха держал меч, словно палку для игры в мяч, направленным в сторону от соперника? Я-то думал, что своими тренировками искоренил эту его привычку, но в критической ситуации все вернулось на круги своя.

Руфус снова пошел вперед — неспешно, вальяжно поигрывая на ходу мечом, но при этом сохраняя бдительность. Не может боец его уровня совсем уж пренебрежительно относиться к противнику.

После ложного замаха защитник чести герцога Ребо атаковал Пайруса в район правого запястья, но мой друг на удивление уверенно парировал. После чего даже выбросил ответный удар, заставивший наемника отступить на два шага назад. Зрители встретили эти действия Крина радостными воплями: большинству хотелось видеть красивый поединок, а не банальное избиение одного бойца другим.

Противник Крина это тоже понимал, потому не спешил форсировать события, чем, кстати, вызвал гневную реакцию своего нанимателя. Наш заклятый недруг герцогских кровей в данный момент что-то кричал ему, потрясая сжатыми кулаками. Вот уж кому не терпится пролить нашу кровь!

Пайрус осторожно пошел вперед, дважды подряд попытавшись нанести удар в правое плечо наемника. Понятное дело, что безуспешно. Я с досады аж скрипнул зубами оттого, сколько ошибок он совершил в столь короткий промежуток времени: атаку не с той дистанции начал, действовал недостаточно быстро, удар не под тем углом наносил, а возвращался в позицию так, что буквально подставлялся под контратаку. Благо, Руфус еще не наигрался и позволил Крину отступить.

Эх, дружище Пайрус! Что ты делаешь? На что рассчитываешь? Ведь совершенно ясно, что не в своем виде спорта ты полез соревноваться, да еще на таком высоком уровне, где твое поражение приведет к неминуемой смерти той, ради кого ты пошел на подвиг. Не представляю даже, что из заклинаний ты мог запихнуть в свой амулет, чтобы он мог обеспечить тебе преимущество над таким противником.

По всей видимости, я непроизвольно дернулся, потому что девушки — Виста слева, Кайя справа — дружно вцепились мне в руки.

Бруну Руфус постепенно наращивал обороты, переводя бой из разряда тренировочных в настоящий. Он еще позволял Крину уклоняться и разрывать дистанцию, но атаковать себя уже не давал. Вскоре Пайрус так неловко подставил меч под вражеский удар, что и вовсе остался безоружен. Взмыв в воздух, его клинок отлетел метров на пять в сторону и благополучно брякнулся оземь.

Трибуны в очередной раз взревели, а Руфус не отказал себе в удовольствии снова искупаться в лучах славы, потому не бросился сей же час добивать противника.

А вот мой друг бросился — со всех ног к месту падения меча. Да еще, не видя, что наемник Ребо его не преследует, совершил длинный прыжок-нырок с перекатом, после которого ловко вскочил на ноги уже с клинком в руке.

Бруну с усмешкой направился к нему, красиво рассекая клинком воздух. И почему-то мне подумалось, что на этот раз игры с его стороны закончатся. Наверное, что-то такое почувствовал не я один, потому что девчонки разом напряглись, да и публика как-то притихла.

— Беги! — раздался женский голос с трибуны.

— Беги! — тут же поддержала незнакомку добрая треть трибун.

Но Пайрус стоял на месте с опущенным вниз мечом в руке и смотрел на приближающегося противника. Было слишком далеко, чтобы я мог видеть выражение его лица, но мне показалось, что был он в этот момент неестественно спокоен.

Когда расстояние между Крином и Руфусом сократилось метров до трех, мой друг вдруг схватился левой рукой за висящий на шее амулет, а потом резко вытянул ее в сторону противника. Словно кому-то указал на него или бросил в Бруну что-то невидимое.

Наемник на миг остановился, на всякий случай оглядел себя сверху донизу, но, не найдя ничего подозрительного, снова двинулся вперед. Но тут же застыл на месте, обнаружив перед собой не одного, а двух противников! Трибуны дружно испустили изумленный вздох и примолкли.

Два Пайруса Крина синхронно отступили на шаг назад и сгенерировали еще две копии. Теперь уже четыре защитника чести Кайи Анлон приставным шагом пошли по кругу вокруг Руфуса в правую сторону.

Опешивший было наемник с грозным рыком подскочил к крайнему в ряду противнику и пронзил его горло мечом. Однако клинок провалился в пустоту, не ожидавший отсутствия сопротивления боец герцога излишне подался вперед и тут же получил от всех четырех Пайрусов, включая и только что пронзенного, укол в левый бок.

Трибуны взревели, и трудно было понять, чего в этом реве было больше — восторга от оригинальности действий моего друга или негодования по тому же поводу.

Амулет Бруну Руфуса сработал как надо, защитив своего хозяина от тяжелого ранения, но удар все же получился чувствительным. Наемник вскрикнул от боли и, качнувшись в сторону, едва удержался на ногах.

Четыре двойника кинулись было добить противника, но опытный боец восстановил равновесие и быстренько разорвал дистанцию, чтобы иметь возможность перевести дух и заново оценить обстановку.

— Во дает! — восхищенно прошептал я, чувствуя, как неимоверная тяжесть падает с моего сердца. Только оставалось непонятным, почему дружище Крин не использовал свое очередное нестандартное заклинание с самого начала боя.

Руфус что-то сказал главному распорядителю, который в данный момент тихонько общался с дежурным магом. Видимо, наемник жаловался на примененное противником заклинание, но судья только развел руками, подтверждая отсутствие нарушения правил.

Промедление еще осложнило Бруну жизнь, поскольку теперь вокруг него приставным шагом передвигались уже восемь Пайрусов! Я было решил, что это уже точно предел: ничто не дается бесплатно, поддержание формы такого количества призрачных двойников требует соответствующего расхода магической силы, а ее уровень в амулете ограничен и был проверен дежурным магом перед началом поединка. Но друг еще раз удивил меня и всех присутствующих, еще раз удвоившись — круг из шестнадцати Пайрусов осторожно начал сужаться к стоящему в центре наемнику.

Тряхнув головой так, что заплетенная в косичку бородка хлестнула его по плечу, Руфус сделал шаг вперед и попытался скрестить мечи с первым попавшимся ему под руку двойником. Звона клинков не случилось, оружие Бруну снова прошло сквозь пустоту.

Ухватившись за идею попробовать поразить каждого из Пайрусов как за единственно возможный способ выкрутиться из сложной ситуации, боец герцога Ребо ударил по мечу второго Пайруса, потом третьего. Обойти всех не получилось — осознав угрозу, все шестнадцать его неприятелей дружно бросились вперед, замахиваясь для рубящего удара сверху. Руфус среагировал на двух бойцов, в данный момент находившихся прямо перед ним, но их призрачные клинки не причинили ему вреда. Зато удар настоящего Пайруса Крина обрушился сбоку на правую ключицу наемника.

Мои тренировки не прошли даром для друга — амулет снова спас жизнь наемнику, но отдача от него болезненно впилась в тело Бруну, заставив его рухнуть на колени. Да и сила амулета, скорее всего, была уже на исходе — все-таки оба отраженных им удара были сильными.

Руфус нашел в себе силы вскочить на ноги, перехватив меч в левую руку и вытянув ее вперед, он крутанулся на пятках в надежде достать-таки настоящего Пайруса.

Не достал. Зато получил болезненный удар в левое бедро, на этот раз лишь частично отраженный защитной магией разрядившегося амулета, отчего, вскрикнув от боли, упал наземь, продолжив, тем не менее, сумбурно размахивать клинком.

Крин же и не думал останавливаться. За следующие три-четыре секунды он атаковал неприятеля трижды, нанося ему не смертельные, но довольно чувствительные ранения. Дело было сделано, оставалось лишь не допустить какой-то глупой роковой случайности. Но, хвала Единому, ничего такого не произошло, Бруну хватило и этого.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — меч наемника полетел в сторону, звякнув при падении о попавшийся на его пути камешек.

Трибуны взревели, а герцог Ребо, перевалившись через бортик своей ложи, бросился к арене, что-то крича и яростно размахивая руками. Но по пути его перехватила и ловко скрутила охрана.

Главный распорядитель призвал публику к порядку, и постепенно установилась почти полная тишина, позволившая услышать перепалку пытающегося вырваться из рук дюжих охранников герцога со своим наемником:

— Дерись, трус! Тебе большие деньги заплачены!

— Я нанимался сражаться, а не умирать!

— Дерись, бесчестный ублюдок! Я свою жизнь тебе доверил!

— Вы бы, благородные, сами меж собой разбирались. А то взяли моду за чьими-то спинами прятаться!

— Нечестный бой! Нарушение правил! — продолжал надрывать голос Ребо.

К этому моменту купол над ареной уже рассеялся, к распорядителям присоединился магистр Палаты правосудия и зычным голосом провозгласил:

— Судебный поединок завершился победой защитника чести клана Утреннего Инея! Вину герцога Ребо объявляю доказанной. Да свершится правосудие!

Вот тут началось форменное безумие: крики, шум, гам! Скорее всего, по ошибке, сработал одинокий фейерверк, засветив часть арены яркими серебристыми искрами. Но главное — с трибун вниз стали спускаться люди. Причем люди вооруженные.

Довольно быстро несколько десятков боевиков, смяв немногочисленную охрану, оказавшуюся не готовой к такому развитию событий, оказались на арене и отбили герцога, после чего уже вместе с ним направились прямиком к императорской ложе!

— Пайрус! — теперь до меня никому не было дела, и я совершенно беспрепятственно бросился вперед, чтобы схватить за руку друга и потащить его в сторону.

— Тео, смотри! — Крин дернул меня за руку, заставляя остановиться.

— Ну что еще⁈ — недовольно прикрикнул я на него, тем не менее обращая взор назад.

Освободившие герцога боевики, не обратив на нас никакого внимания, ринулись прямиком к императорской ложе, перед которой уже стоял заслон из орков капитана Сонха. Трибуны волновались. Небольшое количество зрителей оказалось вовлечено в этот лихой наскок, но, спустившись на арену вместе со злоумышленниками, эти люди теперь не знали, что делать. Некоторые, сообразив, что происходит что-то нехорошее, пытались вернуться обратно на трибуны. Другие же, даже будучи безоружными, влились в ряды атакующих, третьи просто бесцельно бродили по арене.

— Император в опасности! — воскликнул Пайрус Крин, в нерешительности оглядываясь на меня.

— Уходим, Пайрус, уходим! — я снова потянул друга в сторону активно машущих нам руками и что-то кричащих девчонок. Император — это очень важно, но не важнее нас самих и наших девушек.

На ходу я отчаянно крутил головой, пытаясь оценить обстановку и понять, что нам дальше делать. Тем временем капитан Сонх действовал быстро и решительно. Бывшие на арене орки, выстроившись уступом вправо, сдерживали напор нападавших, в то самое время как по безопасному коридору за их спинами Летиция с братом и немногочисленной свитой пытались пройти к выходу в подтрибунные помещения.

Поколебавшись мгновение, я справедливо рассудил, что лучшее из того, что мы сейчас можем сделать, — это унести ноги, пока мы не попались на глаза Ребо. Потому, подхватив наших девушек, мы тоже устремились к выходу.

Навстречу нам на арену спешили новые отряды стражников, в то время как боевики, еще толком не осознав, что успеха можно было добиться только быстротой действий, а теперь фактор неожиданности уже сошел на нет, изо всех сил продолжали наседать на ребят Сонха, впрочем, без успеха. Найдя взглядом ложу, в которой ранее видел Гиверса и Молара, я обнаружил обоих вооруженными и настороженно наблюдающими за происходящим вместе со своими родственниками. Что примечательно, все они выглядели удивленными, но не слишком напуганными.

— Быстро уходите, тут без вас разберутся! — гаркнул опять непонятно откуда появившийся рядом Томас Дан, окидывая поле боя мрачным взором.

Поскольку императорская семья к этому моменту уже покинула ложу, мы поспешили последовать призыву экспедитора. Жаль только, что дружище Пайрус не смог полноценно насладиться своим триумфом, но, пожалуй, хватит с нас на сегодня приключений.

— Ох, не нравится мне здесь! — прошептал Лекси, протягивая руку с факелом в темноту переулка.

— А кому здесь нравится? — философски заметил я, не столько пытаясь разглядеть что-то впереди, сколько полагаясь на слух.

Беспорядки, вспыхнувшие в Куполе сразу после судебного поединка, удалось погасить, но в городе все равно было неспокойно. Мне даже не удалось толком отпраздновать с друзьями победу Пайруса — в тот же вечер всю Городскую стражу перевели на усиленный режим несения службы, из-за чего я уже почти двое суток не был дома. Ели и спали мы прямо в здании нашего участка в перерывах между патрулированием улиц, и, сколько продлится подобное положение дел, было совершенно непонятно.

— Ясно, что никому, — тихонько отозвался Лекси, вступая в переулок, из которого вроде бы совсем недавно доносились крики о помощи. — Я-то ведь про то, что на участке в Майге служить гораздо приятнее.

Все понятно. Мой сегодняшний напарник что-то слышал о приключившемся со мной в районе ночных таверн и, толком не разобравшись, на всякий случай уже завидовал. Ну и заодно «закидывал удочку» в надежде выпытать у меня какие-то подробности. Хорошо еще, что Пайрус избавил меня от славы защитника чести клана Утреннего Инея и о моем участии в этом деле сослуживцы ничего не знают. Иначе завалили бы вопросами, а мне подобная слава ни к чему.

— Везде свои проблемы, — нехотя ответил я, продолжая прислушиваться.

— Это да. Но ведь охрана ночных таверн помогает за порядком-то следить, — снова подал голос напарник, делая осторожный шаг вперед с факелом в левой руке и выставленным перед собой копьем в правой.

Сказанное было настолько несусветной чушью, что я вовсе не счел нужным отвечать. Нас послали проверить этот переулок, потому что откуда-то отсюда доносились женские крики. Часть нашего патруля осталась на перекрестке улиц Южной и Прядильщиков, которая метров через тридцать разделилась на два одинаково узких и темных переулка. В левый полезли Блан с Крейгом, правый достался нам с Лекси.

— Давай вперед пойду, — предложил я, плавно вытягивая меч из ножен.

Но Лекси уже что-то высмотрел в темноте переулка и, словно охотничья собака, весь подобрался для решительного броска.

— Эй! Ну-ка, выходи! — грозно крикнул он, вытягивая вперед свое копье.

— Помогите! — словно получив наконец надежду на спасение, снова раздался отчаянный женский крик.

— А ну, отпусти девчонку! — стражник решительно двинулся вперед.

— Пошел вон, пес смердящий! — темная фигура метнулась к моему напарнику. Ловко отбросив в сторону его копье, незнакомец сбил его с ног и тут же принялся с остервенением пинать ногами. — Как? Смеешь ты? Мне мешать⁈ Убью, сволочь! Убью! Убью!

— Дернешься — тут свой путь и закончишь! — острие моего клинка прижалось к шее неприятеля, заставив его ошарашенно замереть на месте.

Мимо нас к выходу из переулка прошмыгнула всхлипывающая на ходу женская тень. Я подумал было окликнуть ее, чтобы взять показания, но тут же махнул рукой. Никак не привыкну, что в этом мире изнасилование простолюдинки не является таким уж страшным преступлением. Чаще всего даже жаловаться на насильника никто не станет, чтобы не позориться. Жива осталась — и то хорошо.

— Господа стражники? Ну что же вы не сказали, я же вас за грабителей принял! — тон насильника мгновенно сменился с угрожающего на плаксиво-просительный. — Как же так? Да я бы никогда!..

Судя по голосу и фигуре, мужчина был высокий, хорошо сложенный и достаточно молодой — двадцати с небольшим лет. Быстрая же и легкая смена линии поведения должна была заставить меня отнестись к нему с большой осторожностью. Однако сбежавшая девушка не вовремя отвлекла мое внимание, на секунду лишив сосредоточенности на противнике, и он воспользовался моей оплошностью.

Каким-то неуловимо плавным движением он ушел от контакта с моим мечом и, в следующее мгновение оказавшись совсем рядом, одновременно толкнул меня обеими руками — левой в грудь, правой в плечо. Толчок вышел не сильным, ведь для сохранения равновесия мне всего-то пришлось сделать пару шагов назад. Но дальше случилось что-то совершенно непредвиденное и страшное: где-то рядом раздалось тихое шипение, и мне стало нечем дышать.

Я пытался сделать вдох — и не находил воздуха. Окружающие звуки вмиг сделались приглушенными, словно доносящимися издалека, но кого волнуют проблемы со слухом, когда все твое естество подчинено одной единственной цели — дышать!

Паника накрыла меня с головой. Я хрипел и дергался в конвульсиях, кашлял и разевал рот в тщетной попытке глотнуть воздуха, грудь разрывалась от боли, из глаз текли слезы. А мерзавец смотрел на мои мучения с высоты своего роста и мерзко улыбался в свете оброненного моим напарником, но продолжающего гореть на земле факела.

— Знал бы ты, сколько это стоит, вонючка! — словно через слой ваты донеслись до меня его слова, прежде чем ударом кулака он свалил меня наземь. После чего, потеряв ко мне интерес, снова принялся пинать Лекси.

Если бы я мог хотя бы предполагать нечто подобное, то заранее сделал бы глубокий вдох, но все произошло столь неожиданно, что о такой роскоши, как маленький глоток воздуха, можно было только мечтать. Связно мыслить я был не в состоянии, так что даже не знаю, прорвалась ли каким-то образом в мою голову идея взмахнуть мечом, было ли мое движение случайным или это было очередным проявлением моей фирменной магии? Но то, что спасся я только благодаря своему клинку — это факт, не подлежащий сомнению.

Скользнув по моему плечу, меч сбросил с него неведомо как оказавшуюся там странную вещицу, и в тот же миг мое лицо обдало ветром. Хвала Единому! Я снова мог дышать! И я дышал, жадно заглатывая воздух раскрытым ртом. Звуки тоже вернулись, но только спустя несколько секунд до моего перенесшего шок сознания дошло, что совсем рядом идет отчаянная борьба едва не убившего меня негодяя и вцепившегося в его ногу Лекси.

Я не мог подвести напарника, отвлекшего на себя внимание злодея, и, еще пару раз судорожно вздохнув, тяжело поднялся на ноги. После чего что есть сил ударил нападавшего рукоятью меча по затылку. Тот не выдержал и рухнул вперед, придавив к земле моего товарища.

— Лекси! — прохрипел я и, протянув руку, помог ему выбраться из-под тела супостата. — Вяжи гада!

А сам подобрал с земли чудом не потухший факел и принялся искать сбитую со своего плеча смертоносную штуку. Мои усилия не пропали даром: у ветхого забора на самом краю небольшой лужи обнаружился «фонящий» остатками магии металлический кругляш, наклеенный на кусочек грубой материи, к которому с другой стороны была прилеплена пара самых обычных репяхов. Хитро придумано: вроде бы ничего не значащий и не опасный хлопок по плечу, а на деле — ловкое и надежное закрепление на одежде противника магического изделия с ограниченным радиусом действия.

— Демоны мне в глотку, Тео! Посвети, я ничего не вижу! — выругался Лекси, прежде чем подать условный сигнал свистком остальной части патруля.

Чтобы не тащить на себе, прибежавшие на свист ребята при помощи тумаков и воды быстренько привели злодея в чувство. Правда, после этого пришлось еще засунуть ему в рот кляп, поскольку негодяй злобно ругался, грозя всем нам вместе и каждому в отдельности страшными последствиями. Я же всю дорогу до участка мучительно размышлял над вопросом: сдать магическую штуку начальству или ограничиться описанием ее действия? С одной стороны, хотелось покрепче привязать негодяю использование запретного волшебства, с другой — просто руки чесались выяснить, что за заклинание было применено против меня.

В конце концов любопытство победило мстительность. Доказательствами здесь не очень-то озабочиваются, потому наших слов должно быть достаточно, чтобы мерзавцу приписали разбой, изнасилование и нападение на Городскую стражу, чего с лихвой хватит на десять лет каменоломен. Ну а я отнесу магический кругляш с оригинальным креплением Пайрусу с Кайей, пусть разберутся с этой экзотикой.

Происшествие это случилось практически в начале новой смены, так что после доставки негодяя в камеру временного содержания я вернулся в участок только часов через пять. И сразу был вызван к себе сотником Фернаном Кальво.

— Кейлор, почему от тебя постоянно исходят какие-то неприятности? — с ходу огорошил меня начальник участка, едва я зашел в кабинет.

— Не понял, — искренне удивился я.

— Не понял он, — усмехнулся мой командир. — То из-за тебя к нам Тайная стража приходит, то орки из императорской охраны. А сегодня ко мне все утро делегации столичной знати являются — и тоже из-за тебя!

— Я-то тут каким боком?

— Представь себе, все они требуют освободить задержанного тобой циркача.

— Циркача?

— Циркача, циркача. Того самого, что вы с Лекси ночью скрутили. Весьма известная в Радигоре личность из цирка на Второй Корабельной. Акробат и фокусник. Кроме того, имеет большой успех у огромного количества дам из высшего света.

— Что же он тогда в нашем районе с простолюдинкой забавляется в переулке?

— Судя по тому, что про него говорят, — тут Кальво скорчил кислую физиономию, — он тот еще паскудник. Частенько вот так развлекается на ночных улицах, будто знатных дам да гулящих девиц ему недостает. И все ему обычно с рук сходит, будто какому аристократу — и деньги у него водятся приличные, и благодетелей пруд пруди.

— Ну мы-то воздадим ему по заслугам, — бодро сказал я, но по резко поскучневшей физиономии начальника участка понял, что все не так просто.

— Как мы ему воздадим, если потерпевшей нет? Вы же не удосужились притащить девчонку в участок? Не удосужились. Да и притащили бы — отсыпал бы он ей десяток дукатов, и все дела, нет потерпевшей. Ну а раз потерпевшей нет, то факт насилия мы доказать не можем и предъявить ему нечего.

— Да как же нечего? — вспылил я. — А нападение на стражников? Может, наши с Лекси синяки продемонстрировать?

— Ты, Кейлор, не кипятись, просто пытайся рассуждать здраво. Пойми, ведь всю эту ситуацию можно представить и по-другому.

— Стражники напали на ни в чем не повинного прохожего с целью личного обогащения, — мне уже был понятен ход мыслей сотника, потому вывести его версию не составило труда.

— Ну вот видишь! Сам же все понимаешь, — довольно кивнул головой Кальво.

— А как же так выходит, что если подвыпивший дворянин, солдат или наемник за меч хватается, то его нужно скрутить и тащить в участок. Без суда и следствия, без свидетелей и прочих доказательств. А если смазливого циркача на месте преступления схватили, то патрульные еще и виноватыми остаться могут? — с издевкой в голосе поинтересовался я.

— А так, что за ним такие высокопоставленные персоны приезжали! — повысил голос командир.

— Приезжали? Так вы что же, отпустили его?

— А что мне оставалось делать? Я же объясняю тебе, что задерживать его не за что. Спасибо еще, что сам жаловаться не стал!

— А от Элизара Тулео тоже приезжали? — зло бросил я через плечо, уже резко развернувшись, чтобы покинуть кабинет.

— Стоять! — голос Фернана мгновенно стал холодным и властным. — При чем здесь Тайная стража?

— Этот мерзавец при нападении на нас использовал какое-то неизвестное волшебство. Сами знаете, как подобные случаи интересуют Тулео.

Насупив брови и заложив руки за спину, Фернан Кальво отвернулся к окну. Молча постояв так с минуту, сотник мрачно поинтересовался:

— Почему сразу не доложили об этом?

— Вас ночью не было. Хотел лично сообщить в конце смены. Но кто ж знал, что этот подонок сумеет из участка весточку послать?

— Да уж постарался кто-то из наших сослуживцев, — с тяжким вздохом фер Кальво вернулся за стол. — Я внесу это в доклад нашему магистру, а дальше пусть начальство решает, что с этим делать. Никуда этот циркач не денется, может, даже лучше, что его отпустили — будет возможность за ним проследить.

Пока я устало размышлял, съязвить что-либо по поводу умения сотника «переобуваться на лету» или благоразумно промолчать, поскольку утаивание мною магического артефакта тоже является должностным нарушением, раздался стук в дверь. Вслед за этим, не дождавшись разрешения, к вящему неудовольствию Фернана Кальво, в помещение ввалился орк Вейх из отряда императорской стражи капитана Сонха.

— Прошу прощения, сотник Кальво, но у меня приказ срочно доставить Кейлора во дворец.

— Это хорошо, Вейх, что у тебя есть такой приказ, — сварливо проворчал Фернан, — но было бы гораздо лучше, если бы такой же приказ был у меня. На улицах неспокойно, людей для патрулирования не хватает, а у меня вот так запросто берут и забирают бойца.

— Вот твой приказ, — орк вытянул из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги и вручил сотнику.

— Надолго? — недовольно буркнул мой командир, пробегая глазами текст.

— Это уж как начальство решит, — развел руками Вейх и повернулся ко мне: — Едем!

На этот раз все было обставлено правильно, так что спорить с орком я не стал, хотя симпатий к Сонху и его подчиненным после прошлого посещения дворца у меня не прибавилось.

Утро выдалось холодным и хмурым. Небо было затянуто угрюмыми, серыми тучами, накрапывал мелкий дождик, временами налетали резкие порывы ветра. Одним словом, погода вполне соответствовала моему настроению.

Накопившаяся за последние дни усталость быстро дала о себе знать, и я, невзирая на героические усилия, уснул, едва усевшись в карету. Понятия не имею, сколько времени заняла дорога, но проснулся я оттого, что стукнулся головой о стенку во время остановки. Глянув в окно осоловевшими глазами, обнаружил, что мы проезжаем под огромной аркой. Это был не дворец, это был Купол. В дальнем углу арены еще одним штрихом, дополнявшим предельно хмурую обстановку этого утра, мрачно высился эшафот, доски которого за прошедшие дни успели слегка потемнеть.

— Что мы здесь делаем? — поинтересовался я у Вейха.

— Я исполняю приказ, ты — понятия не имею, — невозмутимо ответил помощник Сонха.

Объехав практически вокруг всей арены, карета остановилась у эшафота. Орк открыл дверцу и красноречивым жестом велел мне покинуть транспортное средство. Оригинальный пункт назначения. Если бы забрали оружие, можно было бы подумать о плохом.

— Поднимайся! — велела мне с высоты деревянного помоста принцесса Летиция, нетерпеливым жестом откинув с головы капюшон голубого шелкового плаща.

— Казнить будете, ваше высочество? — неуклюже пошутил я, ощущая, как при подъеме по скрипучим ступеням гудят мои уставшие ноги.

— Как получилось, что на поединок вышел не ты? — проигнорировав мой вопрос, спросила она.

— Для меня это была такая же неожиданность, как и для всех, — беспомощно развел я руками. — Пайрус влюблен в Кайю Анлон, вот и решил, что биться за ее жизнь и честь непременно должен он сам.

— Интересная у вас компания, — бесстрастно произнесла Летиция и указала на большую корзину: — Там голова вашего врага. Сегодня на рассвете его казнили, как и всех проникших на арену его людей. Если хочешь, можешь забрать ее для Анлон.

— Спасибо, достаточно того, что его все-таки казнили, — меня аж передернуло от перспективы тащить домой отрубленную голову.

— Правосудие крови священно, если бы даже Ребо после поражения своего защитника избежал казни, его жизнь была бы окончена. Никто и никогда не стал бы иметь с ним дела. Тем более что к прежним злодеяниям они прибавили в тот день покушение на нас с братом.

— У герцога оказалось немало решительных сторонников, — заметил я.

— Среди этих сторонников оказались далеко не одни только его люди. Нашлись мерзавцы, решившие попытать счастья, спрятавшись за спину Ребо. Получится — и они будут тут как тут, не получится — владетель Унгала останется виноватым.

— Попахивает попыткой переворота.

— Ты же видел мою карту империи с фигурами разных цветов? Думаешь, это игра или моя прихоть? Кому-то только я как кость поперек горла, а кто-то готов и от брата моего избавиться.

— Кто же это такой смелый?

— Много кто. Конкретно в этом случае, скорее всего, помощь людьми нарушителю порядка оказал один из младших наследников клана Морского Окуня Антонио Эко. Возможно, он тебе известен под прозвищем Тони-Гарпун. Клан, само собой, открещивается от него, глава кается, посыпает голову пеплом и обещает поймать и выдать правосудию. Но всем ведь понятно, что ему дали уйти, и сейчас он где-нибудь на корабле по пути в Итиск или еще куда подальше.

— А я почему-то наивно полагал, что это все было делом рук одних только людей Ребо, — обескураженно покачал головой я. — Еще удивлялся, почему их так много…

— Люди Ребо пытались решить все вопросы в ночь перед поединком, — горько усмехнулась принцесса. — Устроили отчаянный налет на усадьбу Утреннего Инея. Хорошо, что вас не нашли.

— Почему — не нашли? Нашли, — настал мой черед удивлять собеседницу. — Едва тепленькими нас не взяли в своих постелях. И если младший сын Ребо погиб от болтов маленького арбалета, то сильно подозреваю, что случилось это под нашими окнами.

— Все-таки нашли? — пробормотала принцесса, никак не отреагировав на упоминание о сыне герцога Ребо. Похоже, что Летицию известия о наших трудностях накануне поединка серьезно расстроили. Закусив нижнюю губу, она отвернулась и несколько минут смотрела куда-то в сторону дальней трибуны. А когда снова повернулась ко мне, могу поклясться, что в ее льдисто-голубых глазах стояли слезы. — Не хочу, чтобы ты думал обо мне совсем уж плохо.

— Да я и не думаю, — удивленно пробормотал я.

— Я использовала вас в своих целях, — поспешно перебила меня принцесса, — но у меня был запасной план для Анлон на случай твоего поражения, — она вышла в самый центр эшафота, где была сооружена специальная полка для укладывания приговоренных. — При необходимости вокруг эшафота включается свой купол. И сделан он таким образом, что зрители не увидят осужденного в момент казни — только взмах топора и катящуюся по помосту голову. Смотри!

Она нажала какой-то рычажок — и полка провалилась вниз, открыв моему взору внутренние перегородки эшафота.

— Если бы вы проиграли, Кайю отправили бы через подземный ход в безопасное место, а публике показали бы бутафорскую голову. Ей бы пришлось уехать и начать жизнь заново под другим именем, но она осталась бы жива.

— Впечатлен, — искренне сказал я, пытаясь высмотреть внизу этот самый подземный ход.

— Прости, но для тебя у меня не было запасного плана — просто не допускала мысли, что ты можешь проиграть, хотя сейчас понимаю, насколько была самонадеянной. И на ночь перед поединком тоже ничего не предусмотрела. Выходит, что все сложилось хорошо в результате ваших стараний и большого везения, но в этом нет никакой моей заслуги.

— У тебя других забот полно. Это я должен был предвидеть, что Ребо попытается решить проблему до поединка.

— Дело не в этом. Я считала, что у меня все предусмотрено, все возможные ходы просчитаны. А в итоге этот безмозглый герцог едва меня не переиграл. Ну а то, что практически спонтанные действия этого идиота, приправленные посильной помощью выскочки из не самого агрессивно настроенного клана, едва не прикончили нас с братом… это вообще шок.

Я мельком, так, чтобы не привлечь внимания Летиции, посмотрел на ее лицо. Впрочем, она говорила отстраненно, глядя при этом куда-то вдаль невидящим взором, так что вряд ли заметила бы сейчас мой повышенный интерес к своей персоне. По всей видимости, события последних дней произвели на принцессу неизгладимое впечатление, не на шутку ее напугав. И сейчас передо мной стояла не хладнокровная и уверенная в собственных силах правительница, а растерянная девчонка, у которой земля внезапно ушла из-под ног.

— Не ошибается только тот, кто ничего не делает, — мягко заметил я, — важно извлекать уроки из ошибок и делать все, чтобы они более не повторялись.

— Ты произносишь очень взрослые речи для восемнадцатилетнего юноши, — слабо улыбнувшись, Летиция левой рукой взъерошила мне волосы, — и вообще ведешь себя очень по-взрослому. Но одно дело — говорить правильные вещи, и совсем другое — воплощать сказанное в жизнь. Просто поверь мне: тут сплетена такая политическая паутина, что не увязнуть в ней просто невозможно. Наверное, в более спокойное время я могла бы справиться с любым отдельно взятым кланом, но в условиях, когда все кланы тайно или явно давят на больные точки, оказывается, что у меня просто не хватает сил и средств даже для поддержания равновесия.

— Мне кажется, ты просто сгущаешь краски, — тихонько вымолвил я, глянув вокруг и убедившись, что нас никто не слышит. — Случилась неприятность, но это все лишь издержки сложной комбинации по устранению слишком токсичной фигуры. Все просчитать невозможно. Просто сделай правильные выводы из случившегося. Я все равно уверен, что проще и надежнее было бы устроить мерзавцу несчастный случай. А всем кланам и герцогствам нужно обязательно подрезать крылья, дать понять, что при необходимости ты в состоянии вообще лишить их кормовой базы. Некоторые из них стали слишком богатыми, слишком независимыми. Большое количество лишних денег создает у них иллюзию вседозволенности. Вот и нужно исправить эту ситуацию. Только делать это нужно аккуратно, маленькими шажочками, чтобы никто до последнего не мог сообразить, что к чему.

— Боюсь, что у меня уже нет на это времени, — горько усмехнулась Летиция, — сегодня открывается Осенняя ярмарка. Есть вполне обоснованные подозрения, что некоторые кланы спровоцируют и умело раздуют недовольство толпы. А радигорская толпа, усиленная наемниками и направляемая умелой рукой, — это страшная сила, способная на многое. Например, смести со своего пути одну молодую особу, посмевшую принимать слишком деятельное участие в управлении Энратом.

Я огляделся, еще раз отмечая сюрреализм ситуации: хмурое осеннее утро, пустые трибуны Купола, телохранители-орки, спокойно толпящиеся в отдалении у кареты, и мы с принцессой, разговаривающие о судьбах империи на эшафоте.

— Вообще-то здесь максимально странное место для доверительных бесед, — отметил я. — Но, если ты потрудишься дать мне побольше информации о самых опасных кланах, я постараюсь придумать что-нибудь действенное.

Летиция молчала несколько долгих мгновений, при этом по-прежнему отстраненно глядя куда-то вдаль. Потом тряхнула головой, словно отгоняя прочь состояние нерешительности, и, когда повернулась ко мне, я понял без слов, что мое предложение будет отвергнуто.

— Прости, Теодор, но я приехала сюда, только чтобы рассказать тебе о запасном плане для Анлон. О кланах разговор был бы слишком долгим, на такой у меня сейчас нет ни сил, ни времени, но за участие отдельное тебе спасибо, — голос принцессы звучал ровно, а интонация указывала на бессмысленность возражений. — Ваша компания свою часть сделки выполнила, хотя и не совсем так, как было задумано, я свое слово тоже сдержу. А сейчас тебя отвезут домой.

Вот так. Решила, что не стоит более тратить время на восемнадцатилетнего юнца — все равно ничего умного придумать не сможет. В прошлый раз, правда, выдал дельную мысль о ротации армейских полков, но то явно случайно получилось. Второй раз на такую удачу рассчитывать не стоит.

Что ж, хоть это и обидно, но принцессу можно понять. У нее правительство и Тайная стража над этой проблемой бьются, с чего бы вдруг прислушиваться к мнению вчерашнего выпускника школы магии? Понятное дело, что я со своими знаниями мог бы подсказать какое-то нетривиальное для этого мира решение, но окружающие-то этого не знают, поскольку видят во мне всего лишь молоденького провинциала. Да и мне, честно говоря, зачем нужно влезать в эти игры? Ради чего? Или ради кого?

Летиция, конечно, девушка симпатичная, и где-то мне ее даже жалко за фактическое одиночество и за ношу, свалившуюся на эти хрупкие плечи. Но в то же время я прекрасно понимаю, что любой человек для нее — всего лишь инструмент для достижения какой-то цели. А любым инструментом, как известно, пользуются только до тех пор, пока он не выйдет строя. Потом выбрасывают. Так что это даже хорошо, что в моих услугах более не нуждаются, так спокойнее. Еще бы от компании ее орков избавиться поскорее. А то что-то не заладились у меня с ними отношения.

— Вообще-то мне на службу нужно вернуться, — сказал я, вспомнив про усиленный режим, введенный магистром Городской стражи.

— Служба твоя на сегодня окончена, — неожиданно заявила принцесса. — Будь дома до шести часов вечера. Если к этому времени я не пришлю за тобой, можешь снова отправляться на службу. А если пришлю, значит, у меня для тебя будет еще одно поручение. Вернее — просьба.

— Отчего же не высказать ее сейчас?

— Еще не знаю, как будут развиваться события в течение дня. Может, ничего и не понадобится.

— А может, я сам дойду, пешком? — попытался я избавиться от опостылевшего мне орочьего сопровождения.

— Вейх, отвезите его домой! — распорядилась Летиция, после чего решительно направилась к своей карете.

— Сглазил! — буркнул я тихонечко себе под нос, имея в виду, что буквально минуту назад ошибся с прогнозом относительно своих услуг. — И серокожих опять терпеть придется.

Доехав до дома, я упал в постель и заснул как убитый.