Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса II

Глава 11

На вопрос Хрули ответила Джинг.

— Самый натуральный призрак, — подтвердила Джинг. — Что, призраков не видела раньше?

Так, это я сейчас в медитации… Или передо мной дух? Злые духи на остров попасть не могли. Да и дед не нападал.

«Мда».

— О, моя техника… — с теплом в голосе сказал призрак отшельника, глядя на бумажку у моих ног. — Старая, довольно корявая, но рабочая.

— А поновее не найдется? — немного нагло спросил я.

— А? Увы…

Ладно, — подумал я. — Вернемся к этому вопросу позже.

— Значит, вы тут жили?

— Жил и умер.

— А ГДЕ СКЕЛЕТ? — спросил Бессмертный.

— О таких вещах приличные люди не спрашивают, — хмуро ответил дед.

— Ладно, с этим тоже потом разберемся. Лучше скажите, зачем вы сейчас появились? Ведь не просто так?

Призрак вздохнул.

— Да, не просто так. Я вижу, что ты молодой Праведник, а еще вижу, в каком затруднительном положении ты оказался.

— Да, у нас с обитателями местной фауны возникли разногласия довольно принципиального характера. Так уж вышло, что у нас не сходятся взгляды на мою дальнейшую жизнь: они хотят ее оборвать, а я предпочитаю оставить вещи такими, какие они есть.

— Да уж, действительно затруднительное положеньице, — хмыкнул дед.

— ЗАТРУДНИТЕЛЬНОЕ? ДА МЫ В ТУПИКЕ! — возмутился Бессмертный.

— Хм… Ну я бы так не сказал, вернее, сказал бы, но не так категорично.

В сердце затеплилась робкая надежда. Может, не всё потеряно?

— Конечно, так просто взять и выбраться ты сейчас не можешь.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

— Но вообще…сможешь.

Лисы с надеждой приподнялись на лапках, слушая призрака.

— Но прежде, ты должен выслушать мою историю…

«О боги! Вот всегда с призраками одно и тоже, со скорбным видом заставляют выслушивать историю своей жизни. Так было тогда, так есть и сейчас».

Я направил Ци в глаза, и…ничего не произошло. Призрака нейросеть не считывала.

— Ты что-то сейчас пытался сделать? — прищурив глаза, спросил призрачный дед.

— Да так… — отмахнулся я. — Всё равно не вышло. Считайте, что вам показалось.

«А что ты пытался сделать?» — уже с интересом спросил Ли Бо.

Неважно.

— Ладно. Я начинаю. Ты, Бессмертный, тоже можешь слушать. Будет полезно. Я чувствую от тебя запах…

Дед принюхался.

— Вина, женщин и…чернил. Это пагубное и развратное сочетание.

— ТЫ ЕЩЕ УЧИТЬ МЕНЯ БУДЕШЬ, МЕРТВАЯ ДУШОНКА?

— И никакого почтения к мертвым… — вздохнул призрак отшельника, — Да еще и орешь как резаный кабан. Разве Бессмертные «так» себя ведут?

— ДА УЖ МНЕ-ТО ВИДНЕЕ, КАК ОНИ СЕБЯ ВЕДУТ!

Надо сказать, когда Ли Бо транслировал свой голос вовне, немного оглушало.

— Бессмертный Ли, убавьте громкость голоса — глушите.

— Ладно, ради тебя, смертный ученик, только ради тебя.

— В том, что это озеро стало таким есть и моя вина, — продолжил говорить призрак.

— А демоножабы тоже ваших рук дело? — невинно спросил я. Мало ли. Вдруг и тут он руку приложил.

На меня высыпался такой поток ругательств, что я аж присел.

— Полагаю, — закончил дед-призрак, — ты понял всю абсурдность своего вопроса.

— Ваше объяснение было поразительно доходчивым, — ответил я. — К демоножабам вы, несомненно, не имеете никакого отношения.

— Вам же, Праведникам, запрещено ругаться? — недоуменно заметил Ли Бо.

— Я дух Праведника, кусок бессмертного идиота, это не одно и тоже. Я тень себя прошлого.

— Ну, тогда ладно, — неожиданно согласился Ли Бо.

— В общем… — вновь вздохнул дух старика. — Когда-то я тут жил…

— Мы уж поняли, — встрял Ли Бо.

— Я был Праведником остановившимся за шаг до ступени Святого.

— А это какая? Ступень до Святого, — перебил я, — Честно говоря никто не говорит что за ступени у Праведников. Я знаю о Святом, и о самой первой ступени, на которой нахожусь, — о Праведнике. Об остальном у меня зияющий пробел.

— В свое время узнаешь, — отмахнулся дед. — Нечего забивать мозги ненужной информацией, путь Праведного Даоса не дублирует путь обычных Практиков и знание ступеней излишне для только вступившего на эту дорогу… Ну а я сам называл ступень «Просветленным»… Хотя, как я потом понял, рановато… Не дорос…

Вот ведь прижимистый призрак. Никто со мной не хочет делиться знаниями. Даже, казалось бы, такими незначительными.

«Меня не спрашивай, я ни с кем ниже ступени Святого и не общался. И то, лучше бы с ними не общался. Все мозги мне выели, критикуя мой образ жизни, а я по-другому не могу! Это мое Дао!»

Да-да, я уже знаю, дай уже послушать призрака.

— Когда-то давно, — продолжил призрак деда, — я выбрал это место как пристанище для своего отшельничества. Вдали от людей, от тревог, забот и соблазнов.

«Идиот. Лишить себя всего самого лучшего? Только Праведники могут заниматься подобной ерундой, растрачивая жизнь совсем не на то».

— Подобный метод часто избирают Праведники, особенно в начале пути, поскольку он помогает быстро продвигаться по ступеням. Плюс, уединение с природой помогает познать многое, что скрыто за суетой жизни. Мне, в том числе, оно открыло глаза на многие вещи.

«Ага, как обходится без женщин и вина, да? Как ощущать себя старым дедом еще в молодости? Ну уж нет, Ван, не слушай этого глупца, он свою жизнь загубил, и хочет тебе того же. Знаю я их. Глупость заразительна!».

Это путь Праведников. Смирись.

Прозвучал мысленный плевок.

— Главная проблема, с которой сталкиваешься в подобных уединенных местах, — это…одиночество, и тоска по другим разумным существам.

«По женщинам!»

— Поэтому каждому существу, ступившему на путь отшельничества, даже Праведнику нужен друг…спутник…животное, с которым он может пройти этот сложный путь лишений и не сойти с ума, остаться живым внутри, а не превратиться в засохший свод запретов.

— Спутники…это как мои лисички? — спросил я.

— У тебя еще Бессмертный есть. Но да, как они.

Ли Бо на удивление промолчал.

— Отсюда и берет свое начало причина, почему ты не можешь покинуть этот остров.

— Демоножабы? — хором спросили лисы.

— Нет, тупицы! Серебристый карп! При чем тут вообще эти жабы⁈

— Да мы так, — потупились лисы, — просто спросили.

— В общем, в появлении серебристого карпа и всех этих духов косвенно виноват и я.

«Ну что ж, послушаем», — с интересом сказал Ли Бо.

— Как уже понятно, Серебристый Карп — это…кхм…пусть будет злой дух, не нашедший покоя…детали не важны.И сейчас я вам всем покажу кое-что из своих воспоминаний.

— В смысле «покажете»? — переспросил я.

— В прямом. И попрошу не перебивать меня в дальнейшем, когда я начну.

Мы с Ли Бо угукнули. Лисы уруркнули.

В тот же миг дед взмахнул рукой, и мир вокруг нас резко поблёк, потерял цвета. Он стал тусклым, едва ли не чёрно-белым. Хотя нет, кое-какие цвета можно было различить.

— Как ты это сделал? — искренне удивившись, спросил Ли Бо.

— Этот остров был местом моей силы. Даже сейчас я тут гораздо сильнее обычного призрака, и возможностей у меня больше. Поэтому…не задавайте никаких вопросов, просто смотрите и слушайте. Дайте мне насладиться теми немногими воспоминаниями, которые у меня остались, — грустным голосом закончил дед.

Замолчали даже лисы.

— Пойдемте, к воде. Не бойтесь, вас никто не тронет, — успокоил он нас всех.

Я оглянулся на храм, он был…свежим, чистеньким, деревянным. И совсем он не был черным. Да и всё вокруг изменилось…стало так светло… И словно бы все ожило. Это было совсем другое озеро, совсем другой храм.

«Интересно умеет этот дух», — заметил парящий рядом Ли Бо.

Да, и тут не было никаких демоножаб. То есть жабы были. Они сидели на бережку острова и мирно квакали. Это были НОРМАЛЬНЫЕ ЖАБЫ!

В озере плавали рыбки всех цветов и размеров, и там не было никаких духов, а оно само не было темным, как ночь. Наоборот, вода была чистейшая, кристально прозрачная. Рядом порхали бабочки и стрекозы. Да, краски были тускловатые из-за того, что это было воспоминание, но даже так было понятно, что когда-то это было красивое живописное озеро. И никаких болот вокруг не было. Просто холмы, на которых буйно росли деревья.

Да, стоит признать, в воспоминании духа местность выглядела попривлекательнее. Одним словом красота. Ну и благодать вторым. Даже я через эту толщу лет воспоминаний чувствовал редкий покой, исходящий от этого места. Никакой тревоги в такой природе ощущать просто невозможно, просто хотелось сесть, постигать дзен, складывать камушек на камушек, ища баланс и в них, и внутри себя. Идеальное место для Праведного Даоса.

К моему удивлению, дальше не пошли жуткие воспоминания о том, как всё резко изменилось и случились какие-то страшные события. Вовсе нет. Ничего подобного.

Перед нами возник тот же отшельник, только как будто моложе — я бы ему дал не девяносто лет, а семьдесят: чуть меньше морщин и чуть больше не поседевших волос. Конечно, на деле тут отшельнику не только могло быть, а, скорее всего, и было лет пятьсот, а то и больше. Внешность в мире культиваторов обманчива.

При этом дух отшельника стоял возле нас.

— Таким я был до встречи с ним…

С кем «с ним» стало понятно совсем скоро.

«Помолодевший» дед-отшельник сидел прямо на краю острова, прищурив от солнца глаза. У его ног, погруженных в воду, мельтешили и кружились стайки мальков и прочих озерных рыбок.

И когда я напряг зрение, стало понятно почему они так кружатся вокруг него.

Мотыляя ногами, отшельник испускал россыпи чистейшей сверкающей Ци и именно эта сверкающая радужными цветами Ци приманивала к себе рыбок, которые с жадностью ее поглощали.

Воспоминание призрака всё больше наполнялось красками и цветами, словно обретая силу.

Ну а дальше время ускорилось, будто кто-то нажал на перемотку. Рыбки-мальки продолжали мельтешить вокруг ног отшельника, вот только резко увеличивались в размерах.

— Карпы… — скупо обронил дух.

Тут были разные карпы: красные, желтые, синие, розовые… Казалось, природа щедро плеснула красок в это озеро, и они обрели форму рыбок. Выглядело это потрясающе красиво.

Ци продолжала сверкать у ног отшельника. Изредка он опускал и руки, стряхивая в воду капли Ци, которые сверкая, медленно опускались вниз на несколько метров, освещая всё вокруг, словно сияющие бриллианты.

Тут-то я и заметил сверкающего серебром карпа. Он робко приблизился к стайке рыбок и ловко извернувшись, ухватил одну из капель Ци. Да, у карпов велась борьба за каждую каплю, в которую старик не вмешивался.

Серебристый карп был намного меньше остальных, зато он был явно быстрее и сообразительнее. Он казался полупрозрачным и словно облитым расправленным серебром, а еще он немного светился, отражая солнечный свет радужными цветами.

— Я сразу понял, что он — особенный, — сказал призрак.

Серебряный карп был единственным из рыбок, кто не боялся деда и попросту лег на его ступню. Наглость? Или доверие?

— Удивительные создания — карпы, — тихо сказал дух, наблюдая за этой сценой вместе с нами. — Вроде бы просто рыбы, а на деле — нечто большее.Огромный скрытый потенциал, который может раскрыться лишь при совпадении множества факторов.

Мне передались эмоции духа. Вернее, их отголоски. То, что он нам показывал было личным.

— Когда он лег мне на ногу, тут-то я и ощутил Просветление, — сказал он.

Даже я через воспоминание почувствовал исходящие от его призрачной фигуры странные вибрации, которые заставили мою душу словно бы приоткрыться навстречу чему-то великому. Это был непостижимый момент внутреннего озарения и, одновременно, приостановки времени.

— Нам кажется, — сказал дух, — что мы сами управляем своей жизнью, эмоциями, поступками, внутренними состояниями.

Он замер на миг:

— Это чудовищная ложь и самообман. До этого момента я думал, что что-то понимаю в даосских состояниях сознания.

Дух покачал головой.

— В тот день я понял, что мы лишь можем ждать того момента, когда они придут сами. Мы должны держать объятия нашего сознания открытыми, надеясь что случится небывалое и нас постигнет Озарение или Просветление. Настоящее, а не то, которое испытываешь во время глубокой медитации.

Дух присел и коснулся пальцем воды, по которой пошли круги:

— Когда этот маленький карп лег мне на ногу, я на краткий миг ощутил настоящее Просветление. Это был момент, когда я на долю мгновения понял и осознал всё сущее. Я ждал этого момента семьсот лет, и когда он наступил, то я понял, что ждал бы его еще столько же, лишь бы испытать снова. Ты знаешь что такое Просветление, юноша?

Я хотел сказать, что испытывал Сатори и похожие состояния, но даже отголосок того, что мне донеслось через воспоминания отшельника, говорил мне о том, что постиг я, видимо, какое-то не то Сатори.

— Это мимолетное касание Вселенной, которое на миг сделало мои глаза открытыми. Мы с тобой, да и другие, просто слепцы, полагающиеся на свои ощущения. Не более. Разве есть цена тому, чтобы слепец на несколько мгновений стал зрячим? Нет! Нет такой цены, которую он не был бы готов заплатить. И поверь, став «зрячим» даже на миг ты всю жизнь будешь хранить увиденное.

Дух нервно сглотнул, словно переходя к чему-то действительно болезненному и личному.

— Именно с тех пор моя жизнь стала неразрывно связана с этим маленьким карпом. Карпом, который подарил мне Просветление.

Время в воспоминании вокруг нас еще сильнее ускорилось.

Серебристый карп рос очень быстро. Быстрее всех других рыб в озере.

— Ци Праведников очень полезна для духовных существ, да и не только для них. О целебных ее свойствах ты и так знаешь, я видел, как ты лечил лису. Чжанг, так я его назвал, рос очень быстро.

Довольно скоро карп, кружащийся вокруг ног Праведника, был уже размером с руку, и в глазах его явно плескались зачатки разума.

Еще перемотка — и он стал еще больше.

Я даже как-то позабыл о духе деда, полностью захваченный наблюдением за воспоминанием.

— Вот я впервые ему показал наше озеро.

Мы увидели, как отшельник взял карпа на руки и, приподняв над собой, показывал тому остров и озеро вокруг. В глазах карпа я видел радость и шок от увиденного мира. Другого, надводного мира.

— Он впервые увидел, что есть что-то помимо озера и его темных глубин. Что есть мир над водой, и как он прекрасен… — меланхолично сказал дед, — С тех пор я каждый день его носил и показывал всё вокруг. Учитывая, что он уже стал чем-то большим, чем обычной рыбой, Чжанг мог довольно долго обходиться без воды.

Времена года менялись вокруг с поразительной скоростью и карп достиг размеров теленочка. Упитанного такого теленочка. Еще бы, на чистейшей Ци откармливался.

— Обычно разговаривать умеют только золотые и черные карпы, но и они до поры до времени молчат. Но Чжанг был одним из редких исключений. Он заговорил, и довольно рано, на второй год. Карп действительно заговорил, сначала это напоминало слова ребенка, которые тот с трудом произносит, но чем больше перематывал воспоминания дух, тем лучше он разговаривал.

Это выглядело совсем не так, как я думал. Он не говорил по-настоящему, лишь проецировал звуковые волны наружу. Совсем как Ли Бо.

— Удивительные создания карпы… — вновь повторил дух.

Воспоминание резко оборвалось, но почти сразу возникло другое.

— Я не скажу, что испытал Просветление еще раз. Но воспоминание о нем было для меня вдохновением для многих медитаций и размышлений. Это многое мне дало.

Прошло, наверное, с десяток лет и мы все увидели огромного серебряного карпа, который рассекал озеро, а верхом на нем был отшельник, волосы и борода которого развевались на ветру, а глаза лучились от счастья. Не менее счастливым был и карп.

Вот она, человеческая натура, — мелькнула мысль. — Только нашел животинку — сразу надо припахать.

— Чжанг стал мне настоящим другом. Он уже не был просто духовным существом, он стал разумнее многих людей.

Через мгновение перед нами предстала сцена, как огромный карп вывалился на поверхность озера и…отшельник поил его чаем.

А не перебор ли это, часом? — подумалось мне.

— Он любил зеленый чай с лепестками розового лотоса. Его любимый… — Дух умолк на пару мгновений и продолжил: — Я давал ему разные виды лотоса, но он говорил, что в розовом есть что-то особенное. Что-то, напоминающее ему детство. Эх…

Дух громко вздохнул.

— Наверное, юноша, ты знаешь легенду о том, что каждый карп, достигший тысячелетнего возраста, может стать драконом.

— Что-то такое припоминаю… — нахмурил я лоб.

— Это не легенда, это так и есть. Собственно, черные и золотые карпы — долгожители среди карпов, поэтому лишь они в естественной среде живут так долго. Мой Чжанг и тут был исключением. Он мог стать первым серебряным карпом, ставшим драконом. Но для этого должно было пройти много лет. Та самая легендарная для карпа тысяча лет, после которой он становится достаточно сильным и могущественным, чтобы преодолеть низвергающийся водопад Желтой Реки и Врата Дракона и стать, наконец, новым существом — драконом.

Дед-призрак подошел к словно живому карпу из воспоминаний и погладил того по голове.

— У него даже рожки начали расти на вторую сотню лет.

Действительно, из головы карпа торчали совсем небольшие, словно вилки для еды, рога.

С каждым новым воспоминанием рога становились длиннее, а сам карп — всё огромнее, и скоро он напоминал по размерам молодую касатку, рассекавшую озеро.

Старик же почти не менялся, разве что борода становилась длиннее, да все волосы окончательно побелели.

Зато с каждым годом черты лица серебряного карпа неуловимо менялись, и чем старше он становился, тем больше походил мордой на…китайского дракона, видоизменялась пасть, рога, чешуя и глаза. Скоро эта тварь-рыбина прямо-таки источала своим телом могущество духовного существа. Думаю, такой карп пришлепнул бы меня одним ударом хвоста.

Лето сменялось осенью. Осень — зимой, а зима — весной, и так по кругу. Много-много лет. Передо мной…перед нами перематывали года, проходящие на этом озере. Опавшие листья, снег, появление зеленых почек и распускание листьев из года в год. И всё это было тем, что отшельник наблюдал тут на протяжении сотен и сотен лет.

— Шли годы, за которые наша духовная связь становилась еще крепче. Наши воспоминания были едины. Из года в год мы видели одно и тоже, переживали одно и тоже, пусть и по разному.

В одном из воспоминаний я увидел в деле ту самую технику, которую нашел в бумагах отшельника. Тот словно скользил над поверхностью озера, совсем как водомерка, не тревожа водную гладь.

— Конечно, — грустно вздохнул дух. — Мне приходилось покидать это озеро и моего Чжанга, в том числе и для того, чтобы найти необходимые духовные растения для собственного развития. Увы, в этих местах росло не всё, что мне нужно…

— А оставлять ваш остров было не опасно? У вас там бумаги и вещи…

В воспоминаниях я увидел стопки свитков едва ли не до потолка, и много разных артефактов. Куда это сейчас делось, было мне неведомо.

— По этим ступеням и на этот остров может пройти только Праведник, пусть и неважно, какой ступени. Любой человек со злыми помыслами просто бы не прошел к острову. Ну и кроме того…не стоит забывать о Чжанге, который защищал озеро от посторонних.

Дух горько покачал головой:

— В отличие от нас, людей, карпу для развития в принципе достаточно Ци, и он будет расти и возвышаться. Эх… Чжанг-Чжанг… Увы, чем больше лет он проводил на этом озере, тем невыносимее ему тут было находиться. Для него, семисотлетнего карпа, подобное озеро стало слишком мелким. Он уже мечтал о том, как станет драконом. Ему не терпелось достичь этого… Более того, он хотел отправиться к Вратам Дракона уже на свое семисотлетие. Но я ему объяснял тысячи раз, что возраст — это не просто цифры. Карп с каждым годом набирает мощи и могущества, и именно эти качества позволяют выдержать подъем к Вратам Дракона. Тысяча лет взяты не просто так, а опытным путем. Кроме того, только к своему тысячелетию карпы обретают способность владеть Ци словно практики, и им становятся доступны вещи, которые подвластны лишь практикам. Но Чжан просто не понимал, что он еще не готов.

Через мгновение перед нами предстала картина, как карп разгоняется из самых глубин озера, взлетает на десяток метров из воды, а потом снова плюхается обратно, вздымая тучи брызг и волн. И так раз за разом.

— Он очень хотел ощутить, что такое полет. Хоть на пару мгновений. Он чувствовал, что создан для большего, чем жизнь простой рыбки в маленьком пруду.

Как там говорится — «а мне летать охота?»

К восьмистам годам карп напоминал уже огромный самосвал.

— Как быстро всё меняется, — сказал дух. — Только недавно Чжанг помещался у меня в ладони, и вот промелькнуло восемьсот лет, и уже я могу поместиться у него во рту.

— Так он что, отправился туда, к Вратам Дракона?

Дух промолчал и погрузил в водную гладь ногу. Никакой ряби на воде не было.

— К сожалению, — выдохнул отшельник, — жизнь не всегда складывается так, как нам бы хотелось. Я отправился в одну из своих редких отлучек за ингредиентами для Возвышения — я был близок к тому, чтобы ощутить ступени Святости, и это было очень важно.

Повисло тяжелое, гнетущее молчание.

— Пока меня не было, Чжанга убили.