Место встречи

ГЛАВА 5

Сам номер в отеле разочаровал. Он был относительно небольшим. В номере не было ни телевизора, ни удобств. Только вода в бутылках и шоколадные батончики на ночном столике. Все это, конечно же, было бесплатным.

Даже вид из окна, которого Эми так ждала, не впечатлял. Железные прутья, установленные на внешней стороне окна, бросали свои тени в комнату, создавая перекрестный рисунок в оранжевом сиянии заходящего солнца.

Это создавало ощущение, что она находится в тюрьме, наполняя Эми внезапным, непреодолимым желанием уйти.

- Я попробую найти раскладную кровать или что-то в этом роде, - сказала она.

- Что? Зачем? Это же двуспальная кровать. Мы просто поделимся.

Она не смотрела Марико в глаза, но она знала, какое лицо должно быть у Марико - голова наклонена в сторону, рот слегка приоткрыт, чтобы выпустить один тихий, беззвучный, взволнованный вздох. Такое же выражение лица было у Марико, когда Эми настаивала на том, чтобы заплатить за ужин, несмотря на то, что они обе знали, что у нее непосильный долг по кредитной карте. Взгляд, который говорил: Ты ведешь себя глупо, Эймс.

- Все в порядке. Я все равно хочу прогуляться.

Прежде чем Марико успела ответить, Эми вышла за дверь.

Она побрела обратно вниз по парадной лестнице.

Уровень шума в вестибюле резко повысился с момента прибытия ее группы. Шумные разговоры гостей эхом отражались от каменных стен.

Эми обогнула угол и встала на краю лестницы, глядя вниз, в вестибюль. У стойки регистрации образовалось узкое место. Десятки людей, уставших от путешествия, стояли в очереди.

Официанты перемещались среди уставших гостей, предлагая им воду из спа-центра, шампанское и закуски. Это мало успокаивало их. Всю очередь задерживал жилистый мужчина средних лет в спортивном костюме, на лысой голове и красном лице которого вздувались вены, когда он ругался с менеджером.

- Что если кто-то попытается позвонить или написать мне? - сказал мужчина.

Менеджер ответил приятным голосом:

- К сожалению, здесь нет мобильной связи или доступа в Интернет, поэтому я боюсь...

- Я не дам вам свой телефон.

- Мне очень жаль, сэр, но правила гласят...

- У меня на нем загружены фильмы и книги. Какого черта мне еще здесь делать? Кто-то должен был написать это правило на сайте, когда я бронировал эту поездку!

Люди в очереди позади мужчины стонали и бормотали друг другу. Очевидно, этот спор уже давно пошел по кругу.

Эми наблюдала за происходящим.

Что-то было в голосе мужчины... что-то знакомое.

Эми попыталась определить, что это. Она узнала этого человека. Голос, лицо, жилистый каркас, а главное, напряженность в том, как он говорил. На кончике ее мозга сформировалось воспоминание...

- Привет, Эймс.

Голос, раздавшийся так близко позади нее, заставил ее подпрыгнуть.

Она обернулась.

Там стоял Калеб.

Он казался выше, чем она помнила. А может, дело было в его фигуре. В детстве он всегда был тяжеловат. Он не был тучным ребенком, но у него всегда было круглое, полное лицо и коренастое телосложение. Мама Эми часто говорила, что маленький Калеб похож на херувима, этакого Купидона, который так и не сбросил свои валики детского жира. Кэндис, конечно, хотела сделать комплимент, но он так и не был воспринят.

Однако человек, стоявший сейчас перед Эми, вряд ли был тем же самым. Эти жировые валики превратились в мышцы, контуры которых были видны на фоне светло-голубой футболки, плотно облегавшей его тело. На круглом лице появились скулы и линия челюсти. Его грудь выпячивалась, оттягивая футболку от того, что Эми могла только предположить, было тугим животом.

Она смотрела на его скульптурное тело, поражаясь каждому его дюйму.

Пока ее взгляд не достиг его глаз.

Они смотрели на нее сверху вниз, но, казалось, не могли сфокусироваться на ее лице. Казалось, он смотрел сквозь нее, мимо нее, больше глядя на какое-то пятнышко в своей памяти, чем на женщину перед ним.

Он улыбнулся. Но улыбка на этом лице была не та, которую Эми помнила, что так часто видела в детстве. Лицо Калеба светилось, когда он улыбался. Его зубастая ухмылка сливалась с ямочками, такими большими, что ему приходилось частично закрывать глаза, чтобы вместить их. Его нос вздергивался, и иногда из него вырывалось радостное фырканье.

Когда они были детьми, Эми часто видела эту улыбку. Она видела ее, когда они устраивали драки с применением винтовки. Она видела ее, когда он обыгрывал ее в крестики-нолики мелом для тротуаров. Она видела ее, когда они играли в "Street Fighter". Она видела ee, когда они смотрели "Окраины". Она видела ee каждый раз, когда он открывал дверь и видел ее там, готовую идти играть.

Она видела ee все меньше и меньше, когда начальная школа перешла в среднюю, а та в старшую. Сейчас она уже не могла вспомнить, когда в последний раз видела эту улыбку.

Сегодня Эми точно не видела этой улыбки.

Эта улыбка была натянутой. Напряженной. В зависимости от контекста, Эми с трудом смогла бы отличить эту улыбку от гримасы.

- Привет, чувак! Рада тебя видеть, - сказала Эми, собравшись с мыслями. - Поздравляю, - добавила она, пытаясь побороть еще одно молчание, прежде чем оно овладеет ими.

Она раскрыла руки для дружеского объятия.

Калеб отшатнулся и сделал шаг назад по лестнице, оставляя между ними пространство.

- Лучше не надо, - сказал он, указывая на ее протянутые руки. - У меня серьезные отношения с Лилит.

- О, да, - сказала Эми, опуская руки. - Я не хотела...

- Я вижу, ты привела с собой подругу, - перебил Калеб. Его глаза, казалось, наконец-то сфокусировались на ней и теперь изучали ее, как робот. - Я надеялся, что ты приведешь своего мужа. Или парня.

- Нет. Ни с кем не встречаюсь.

Улыбка Калеба, казалось, стала шире, но это означало лишь то, что его губы сжались, обнажив еще больше зубов.

- Все та же Эми, - сказал он. - Я понял. Играть на поле - это весело. Я бы тоже так делал, если бы не был влюблен.

Он указал на кольцо на пальце, как бы предлагая доказательство своих чувств.

- Это... это здорово. Я имею в виду, это действительно невероятно. Одна только поездка сюда была чертовски фантастической.

- Приятно слышать, Эми. Я хочу, чтобы ты и твои родители провели лучшее время своей жизни.

Эми вздрогнула под его немигающим взглядом.

- Ну, как ты, чувак?

- Я? - глаза Калеба расширились, казалось, он был удивлен, что кто-то спрашивает о нем. - Я лучше, чем когда-либо. Лилит все для меня изменила. Теперь я вижу все намного яснее. Я наконец-то обрел покой. И сейчас у меня будет самый счастливый день в моей жизни.

- Это потрясающе. Я рада за тебя.

- Я ценю это, - сказал он. Он еще мгновение смотрел на нее. Когда Эми собиралась сказать что-то еще, чтобы прервать молчание, он внезапно прервал зрительный контакт и начал обходить ее. - А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно кое-что сделать.

- О, да, конечно. Извини. Не хотела тебя задерживать.

Калеб сделал несколько шагов вниз по лестнице, а затем повернулся, чтобы снова посмотреть на Эми.

- Но я просто хочу сказать, что надеюсь, что ты и твои родители действительно проникнитесь духом праздника.

- Я уверена, что так и будет. Моя мама ждала этого несколько месяцев. Ты ей очень нравишься.

- Правда?

- Да. Она всегда спрашивает, не было ли от тебя вестей. Прости, что я была не в духе. Взрослая дружба - это трудно, понимаешь? Но мы все очень рады за тебя, Калеб.

Эми не могла сказать, но казалось, что впервые за этот разговор на жестком лице Калеба промелькнула другая эмоция. Это было почти похоже на замешательство.

- А ты хорошо выглядишь, парень, - заикаясь, продолжила Эми. - Я никогда не видела тебя в такой форме.

- Мы с Лилит на стероидах, - сказал Калеб.

Эми рассмеялась. Наконец-то это был тот Калеб, которого она знала и по которому скучала. Тот самый, с быстрым, сухим умом. Всегда язвительный комментарий.

Но по его лицу, казалось, не было видно, что это была шутка. Он просто смотрел на нее с пустым выражением. И тут Эми поняла, что он не шутит. Эти руки, эта грудь, эта шея... Такая огромная, бугристая мышечная масса просто так не появляется.

Калеб повернулся, чтобы снова уйти.

Эми хотела окликнуть его, пригласить в свою комнату выпить, сделать все, что угодно, лишь бы пробиться сквозь эту странную плотскую пустоту перед ней и найти старого друга из ее заветных детских воспоминаний. Она сказала первое, что пришло ей в голову.

- Это тренер Сэнборн там внизу? - спросила она.

Она не знала, как и когда в ее мозгу наконец-то сложились кусочки, но она вдруг вспомнила, откуда она знает лысого мужчину с выпуклыми венами на лбу и в спортивном костюме. Тренер Сэнборн. Их школьный тренер по бегу.

Эми присоединилась к команде по бегу на второй год.

Когда она пришла на первую тренировку, то увидела, что Калеб тоже записался. Так часто бывало в школе - Эми начинала заниматься новым видом деятельности, входила в дверь в первый день, а Калеб уже ждал ее.

К сожалению, тренер Сэнборн считал, что "тренерство" означает "ломать подростков на части, а потом собирать их обратно". Он гонял их до тошноты. По его теории, чем сильнее он их толкал и чем ужаснее были обстоятельства, тем лучшими бегунами они становились.

Кросс-кантри испортил тело Эми. Ее левое колено все еще болело, если она не растягивала его ежедневно.

По правде говоря, тренер Сэнборн даже не был квалифицированным тренером. Он был просто учителем английского языка, который подрабатывал и, похоже, научился большинству своих тренерских приемов, просматривая вдохновляющие спортивные фильмы.

- Да. Это он, - сказал Калеб с улыбкой. - Он сделал из меня человека, которым я являюсь сегодня.

С этими словами Калеб спустился по лестнице.

Эми смотрела ему вслед.

Эми вернулась в свою комнату.

Марико развалилась на кровати и праздно листала журнал.

- У входа была очередь, - сказала Эми. - Мне не досталось дополнительной кровати.

- Крепкое дерьмо, неудачница, - сказала Марико, переместив свое тело в центр матраса, а затем раскинув руки и ноги, чтобы занять как можно больше места.

Эми села на край кровати. Она уставилась вдаль.

- Ты в порядке? - спросила Марико, садясь.

- Все это как-то странно, - сказала Эми.

- Странно?

- Там внизу тренер нашей школы по бегу по пересеченной местности.

- И что?

- Калеб однажды обделался на тренировке.

Марико рассмеялась.

- Подожди, подожди, подожди. Ты имеешь в виду, буквально обделался?

- Как будто какашка вылетела из его задницы, потекла по ноге и впиталась в носок. Да. Буквально.

- Вот дерьмо. Буквально.

- Это не так уж и страшно. Такое часто случается с бегунами.

- Еще одна причина исключить этот полумарафон из моего списка.

- Хороший тренер знает, что диарея у бегунов случается. Хороший тренер, да и вообще хороший человек, не стал бы делать из этого проблему. Но тренер Сэнборн использовал это как мотивацию для всех остальных. Он привел в пример Калеба. Никто не хотел бежать медленнее, чем "Дерьмовая Полоска".

- Хорошее имя для бегуна.

- Это было дерьмово, когда взрослые так поступали с детьми.

- Да.

- Кто приглашает на свадьбу своего школьного тренера-мудака?

- "Дерьмовая Полоска", очевидно.

- Это не только тренер Сэнборн.

- Что ты имеешь в виду?

- Там есть и другие люди, которых я узнаю. Кузен Калеба Рик здесь. Он вырвал плечо Калебу, когда они боролись в детстве. Священник детства Калеба здесь. Он обвинил Калеба в воровстве и рассказал родителям Калеба. А вот и девушки в самолете. Они говорили так, будто были полными стервами для Лилит в колледже.

Марико издала громкий вздох, который, как знала Эми, означал, что она не убеждена.

- Это все мелочные детские штучки, - сказала Марико. - Это случается со всеми. Ты живешь дальше.

- Калеб ненавидел этих людей. Есть только столько мест на свадебном приеме. Столько рейсов самолета можно заказать. Свадьба - это жестокая математика. Есть люди, которые не попадают в число избранных. Друзья, которые просто недостаточно близки, чтобы быть приглашенными.

- Может быть, больше некого было приглашать.

Эми кивнула. Это действительно имело некоторый смысл.

Она была удивлена тем, что Калеб действительно пригласил ее. Они мало общались со школы, а если быть честной, то они не были "друзьями" со средней школы. Но когда она подумала об этом, не было никого другого из их детства, кого бы она ожидала от него пригласить. Калеб нелегко заводил друзей.

- И что же такого ужасного ты и твои родители сделали с бедным Калебом? - спросила Марико.

Эми задумалась.

- Ничего, - наконец сказала она. - Кроме желания, чтобы его гребаная свадьба закончилась.