Место встречи

ГЛАВА 3

Эми вышла из самолета.

Они приземлились в небольшом аэропорту, окруженном заснеженными зубчатыми горами.

Горы были настолько совершенными, настолько красивыми, настолько потрясающими, что она была уверена, что одна из них должна быть Маттерхорном - крутой, остроконечной горой, которую Уолт Дисней воссоздал в своих парках. Конечно, когда Эми огляделась вокруг, оказалось, что здесь было пять или шесть гор, которые могли бы претендовать на это звание.

Она вдохнула воздух, который был настолько хрустящим, что заставил ее вздрогнуть.

- Приятного вам путешествия, - обратилась к ним из самолета стюардесса (которая снова обнаружила свою способность говорить по-английски).

Когда Эми сошла на асфальт, наземная команда переправляла багаж из самолета в большой вертолет представительского класса, который ждал неподалеку. Его вращающиеся роторы дополняли горный бриз.

К этому времени Эми уже перестала задавать вопросы. Она перестала удивляться. Конечно, в этой поездке будет вертолетная часть.

Хотя, на второй взгляд, возможно, это был не вертолет представительского класса. В нем не было окон, кроме кабины пилота. Он больше походил на переоборудованный военный вертолет.

Они прошли по асфальту, наклонив головы вниз, чтобы пыль не попала в глаза. Затем они поднялись по низкой лестнице в брюхо машины. Только мама Эми сделала паузу, чтобы задать вопрос члену экипажа, который стоял рядом и помогал людям подниматься по ступенькам.

- Извините, - крикнула Кэндис, перекрывая рев двигателей. - Могу я сесть впереди? Я бы хотела видеть горы, когда мы будем пролетать над ними.

- Простите, мэм, но это не разрешается, - любезно ответил член экипажа.

- Крысы, - сказала Кэндис, без лишних слов забираясь в вертолет.

Эми на мгновение задержалась на асфальте.

- Впереди веселые времена! - сказал ей член экипажа с широкой ухмылкой.

Она кивнула и поднялась по ступенькам. Бросив последний взгляд за спину, она увидела над головой еще один самолет. Должно быть, прибывают новые гости. Сколько их? - задалась вопросом Эми. - Сколько все это стоило?

Она пригнула голову и вошла внутрь.

- Вот место. Садись рядом со мной, Эми, - сказала Кэндис, жестом приглашая Эми сесть рядом с ней.

Эми опустилась в свободное кресло.

- Твой отец ел рыбу в самолете. Я просила его не делать этого. От нее у него всегда жуткие газы.

- Значит, Марико ждет увлекательное путешествие, - Эми посмотрела на места через проход, где устроились Марико и Роджер.

Двери закрылись.

Роторы ускорились.

Эми почувствовала, как вертолет оторвался от земли и поднялся в небо.

- У тебя есть минутка поболтать, милая? - спросила Кэндис.

Вертолет был намного громче самолета, и его рев заглушал все остальные разговоры. Очевидно, это была та возможность, которую ее мать тихонько предвкушала уже целый день. Черт, возможно, уже несколько недель.

- Я не знаю, почему ты настаиваешь на том, чтобы отталкивать всех, кто приближается к тебе, - сказала Кэндис, не дожидаясь приглашения продолжить.

- Давай не будем этого делать, мама. Мы в отпуске.

- Мне жаль. Ты права. Это твоя жизнь. Не мое дело. Я целиком и полностью уважаю твою способность принимать собственные решения. Я больше не буду вмешиваться.

Кэндис сидела молча в течение пяти секунд. Эми была впечатлена. Это может стать новым рекордом. А потом...

- Но если серьезно, Эми, если ты не можешь заставить себя быть с Марико, значит, с тобой что-то не так. Ты моя дочь, я люблю тебя, я думаю, ты можешь сделать все, что захочешь, но ты никогда не найдешь никого лучше, чем Марико. Никогда. Ни за один миллион лет.

- Спасибо, мама.

- Вот. Я сказала свое слово. С меня хватит. Не стесняйся продолжать разрушать свою жизнь из-за каких-то глубоко укоренившихся проблем с обязательствами. Небеса знают, откуда они у тебя. Но это не мое дело.

- Согласна.

- Но если серьезно, Эми...

- Мама!

- Просто скажи мне, что пошло не так. Вам так хорошо вместе.

- Мы поссорились.

- Поссорились? Ты и Марико? Пожалуйста...

- Разногласия.

- О чем?

Эми вздохнула.

- Однажды я пришла домой с работы. Это была суббота. Я была потная и измотанная. И тут Марико сунула мне в лицо бумаги о донорстве спермы. Она изучала этот вопрос несколько месяцев, делая это как бы за моей спиной.

- Наверное, потому что она знает тебя достаточно хорошо, чтобы догадаться, что ты взбесишься, застрянешь в своей голове и станешь маленьким ребенком из-за всего этого предложения. Но продолжай, милая.

- И тут, в середине спора, она достает кольцо.

- Разве это не мило?

- Я не знаю. Это просто заставило меня вспомнить Калеба. Он был моим лучшим другом, мы все делали вместе. Мы были хорошей парой.

- Ты не была хорошей парой.

- В любом случае, мы поцеловались в средней школе, и все изменилось. Мы больше не разговаривали. Мы потеряли друг друга из виду.

- Ну, ты была лесбиянкой.

- Дело не в сексуальной стороне, мама.

- Хорошо. Потому что я не могу сидеть здесь и представлять, как вы с Калебом Хантом занимаетесь... ну, знаешь... - она скривила лицо и покачала головой при одной только мысли об этом.

- Просто нам с Марико весело. Она моя лучшая подруга. Но брак и доноры спермы... это чувство... это чувство, как поцелуй с Калебом. Все изменилось. И мне это не понравилось. И когда я переехала, мы снова стали друзьями. И мы можем поехать с тобой в этот отпуск и быть абсолютно спокойными.

- Милая, - сказала Кэндис, сделав долгую паузу, казалось, она тщательно подбирала слова. - Я думаю, что у тебя все в порядке.

- Спасибо, мама.

- На этот отрезок времени вы с Марико все еще любите друг друга. И когда она, наконец, уйдет, а ты знаешь, что она уйдет, потому что она не в твоей лиге...

- Ты сегодня просто радость, мама.

- ...тогда тебе будет действительно больно, и это будет твоя вина, потому что ты так и не поняла, что все меняется. Отношения меняются. Люди взрослеют. Ты должна расти вместе с ними или остаться позади. Ты пытаешься удержать свои двадцать лет, как те бедные души, которые держатся за школьные годы или свои мелкие обиды.

Кэндис отвернулась от нее и откинула свое кресло, сигнализируя об окончании лекции.

- Но это твоя жизнь. Поступай так, как считаешь нужным. Любовь - это тяжело. Любовь - это борьба. Отношения питают лучшие и худшие качества людей. Если Марико не пробуждает в тебе более сильного, лучшего человека, то не обращай внимания на эту старую клячу. Что я знаю? Пары либо придают друг другу силу, либо усиливают слабости друг друга. Это всегда риск. Но иногда нужно просто жить с неизвестностью.

Кэндис закрыла глаза и выглядела так, словно вот-вот погрузится в спокойный сон. Эми наблюдала за ней. Внезапно лицо Кэндис сморщилось. Она резко выпрямилась на своем сиденье и помахала рукой перед носом.

- Боже правый, что это за запах?!

Резкий аромат ударил в Эми. Она посмотрела через проход: Марико зарылась носом в воротник рубашки. На сиденье рядом с ней Роджер поднял руку.

- Извините, все. От этой рыбы из самолета у меня лососевые мурашки. Я бы открыл иллюминатор, но... - он обвел взглядом закрытую кабину вертолета.

- Папа! - вскрикнула Эми.

- Боже всемогущий, Роджер, - воскликнула Кэндис. - Я пытаюсь донести до тебя мысль о любви!

- Я сказал, что мне жаль. Ну и дела.

Эми прикрыла нос. Она посмотрела через проход и встретилась глазами с Марико. Нижняя половина рта Марико все еще была зарыта в ее рубашку, но Эми могла видеть, как щеки Марико приподнялись, а глаза заблестели в улыбке. Марико смеялась.

Эми тоже засмеялась.

Вертолет приземлился на небольшой посадочной площадке в горах.

Все устало вышли из вертолета и увидели вереницу лимузинов, ожидавших их. Один из водителей держал табличку с надписью "Семья Холгейт и гости".

Они направились к нему. Другие группы гостей направились к своим лимузинам.

Водитель с табличкой "Холгейт", казалось, почувствовал их усталость. Он широко ухмыльнулся и сделал преувеличенный большой палец вверх.

- Хииии! Большие улыбки! Это свадьба. Веселое время. Счастливые-счастливые!

Они забрались внутрь.

Поездка была долгой и неинтересной. На заднем сиденье было установлено два телевизора и большой выбор фильмов, но никто ничего не хотел смотреть. Марико и Кэндис говорили о телешоу, которое им обeим нравилось. Роджер задремал. Эми просто сидела, погрузившись в сон.

Через час лимузин остановился.

Эми на мгновение задумалась, на какой этап путешествия им теперь предстоит отправиться. Может быть, на лодке? На поезде им еще не приходилось ездить. Несмотря на пятнадцатичасовое сидение на заднице, Эми была измотана. Все, чего ей хотелось, - это принять душ и вздремнуть.

Но когда дверь лимузина открылась и внутрь хлынул мягкий вечерний свет, Эми не услышала ни рева двигателя, ни стрекота лопастей вертолета. Только птицы звали вдалеке. Она слышала, как ветерок колышет скалистые вершины. Ее возбуждение от долгой поездки исчезло, и на нее снизошло спокойствие.

Она вылезла из лимузина и осмотрела здание.

Оно возвышалось над линией горных деревьев, построенное точно на границе между цветущим, живым лесом внизу и суровыми, прекрасными горными вершинами вверху. Камни стен здания, казалось, поглощали солнечный свет, создавая темный, пугающий монолит на фоне окружающей природы.

Почти как попытка смягчить его мощный образ, парадный вход был засажен яркими кустами роз, все плотно подстриженные в идеальные шары цвета.

Это было страшно. Это было сильно.

Но, о, как же это было прекрасно.

Команда посыльных, все в ярко-красных жилетах, собрала багаж из багажника лимузина и рысью понесла сумки и чемоданы вверх по ступенькам. Эми знала, что ее родители, должно быть, потрясены видом, потому что в любое другое время ее отец вступил бы в борьбу с посыльными за право нести свою собственную сумку. Мало что раздражало его больше, чем необходимость давать чаевые за работу, которую он вполне мог сделать сам.

Но Роджер держал губы на замке, а его взгляд блуждал по просторным пейзажам. Эми даже увидела, как он протянул руку и тепло обнял Кэндис. Кэндис прижалась к его плечу. Это было первое публичное проявление привязанности, которое родители Эми продемонстрировали за двадцать лет.

Это зрелище заставило Эми улыбнуться.

В этот момент швейцар, одетый в малиновый жилет, приклонил перед ними шляпу.

- Добро пожаловать в "Место Bстречи", - сказал он.