Место встречи

ГЛАВА 18

Эми взглянула на часы на стене спортзала.

Одиннадцать вечера.

Один час до полуночи. Один час до того момента, когда им придется найти кого-нибудь, чтобы убить, или сидеть и ждать, пока кто-нибудь убьет их.

Некоторое время в зале было тихо, лишь изредка раздавались резкие хлопки взрывов, за которыми следовала либо тишина, либо воющие крики. За все это время, похоже, никому не удалось снять свои проклятые браслеты.

Ее родители, казалось, смирились с мыслью, что их руки в конце концов взорвутся от их тел. Кэндис, которая много лет проработала школьной медсестрой, наложила всем им жгуты в районе локтей. Она сняла с себя (и с них) трусики, а затем разрезала их пополам, чтобы у каждого была полоска широкой, тянущейся ткани.

Кэндис сказала, что ключ к хорошему жгуту - это "конус давления", то есть жгут должен достаточно сильно сдавливать все кровеносные сосуды и мышцы в этой области. Он должен быть широким и тугим. Проволока или веревка для этого не годились.

В течение нескольких минут они вчетвером тренировались натягивать жгуты. Нужно было держать один конец нейлона зубами, а свободной рукой тянуть за другой конец нейлона. Затем они должны были взять один из колышков, которые Кэндис вытащила из тренажеров, и вставить маленький стержень в узел, закрутив и затянув его.

Легко и просто.

...если только человек не корчился на земле от шока, не ослаб от потери крови и не был полностью дезориентирован тем, что его рука только что взорвалась.

Но Кэндис заверила их, что если все сделать правильно, то хороший жгут может спасти им жизнь.

- Дамы и господа, пожалуйста, обратите внимание на северную часть бального зала для презентации свадебного торта, - объявил ди-джей, его голос разнесся по залу и коридорам.

Эми подпрыгнула от этого звука. Ее уши постоянно находились в напряжении, тревожно прислушиваясь к приближающимся шагам.

Должно быть, под потолком есть динамики, - подумала Эми.

И, возможно, камеры.

- Это торт из красного бархата со сливочным сыром и цианистой глазурью, - продолжал ди-джей.

Она правильно расслышала? Цианистая глазурь?

- Итак, если кто-то из вас хочет расслабиться и отдохнуть до конца вечера, приходите в бальный зал и насладитесь кусочком торта, - сказал он.

- Что за черт? - прошептала Марико.

- Цианид убивает быстро, - сказал Роджер. - Это то, что использовали нацистские генералы перед тем, как попасть в плен.

- Это торт для самоубийц, - сказала Эми.

- Но зачем? Зачем давать нам такую возможность? - спросила Марико.

Эми пожала плечами, но она считала, что знает ответ.

Ди-джей продолжил:

- Работники кухни сказали мне, что торт содержит орехи. Так что, если у кого-то есть аллергия, просто ешьте цианистую глазурь.

Эми посмотрела в сторону своей мамы. Лицо Кэндис, которое было таким напряженным от стресса, казалось, слегка расслабилось. Эми знала, что ее мама никогда не сможет причинить боль, не говоря уже об убийстве, другому человеку. Она была обречена быть слабой антилопой в стаде. Истинные психопаты нацелились бы на нее. Кэндис стала бы чьим-то билетом на свободу.

Это было именно то, чего Калеб и Лилит, вероятно, хотели избежать - легких убийств для других людей. Пусть "мягкие", как мама Эми, выведут себя из уравнения, чтобы те, кто остался, могли устроить настоящую схватку насмерть. Если бы ей дали шанс, Эми поспорила, что ее мама съест торт.

Диджей продолжил:

- А теперь обратите внимание на главную сцену, где Калеб и Лилит исполнят свой первый танец в качестве супружеской пары.

Через динамик зазвучала знакомая песня - "Сладкая Каролина".

Эми любила эту песню. Она напоминала ей о дорожных поездках с родителями. Из всех старых песен и классического рока, которые они слушали в машине, это была их песня. Когда бы она ни звучала, все разговоры прекращались. Все сны заканчивались. Они втроем откидывались на сиденьях и вместе повторяли слова песни. Как одна семья.

Она почувствовала, как ее сердце заколотилось, а мышцы сжались. Калеб и Лилит - эти чертовы психопаты - кружились на сцене, глядя друг другу в глаза, делая паузы только для того, чтобы прокричать припев к песне семьи Эми. Наверное, именно она в свое время научила Калеба этой песне.

К хуям Калеба.

К хуям Лилит.

К хуям эту свадьбу.

- Они на сцене, - сказала Эми, ее голос стал ровным и сердитым. - Они отвлеклись.

Все посмотрели на нее. К чему она клонит?

- Мы поторопим их.

Кэндис отреагировала первой.

- Что?!

Но Эми уже начала маршировать к двери, крепко сжимая в руке нож для стейка - их единственное оружие, не связанное со спортзалом.

- Я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока моя рука взорвется. Я собираюсь схватить их. Я буду держать их. И я заставлю их заставить это место отпустить нас.

Она повернулась, чтобы посмотреть на реакцию своей семьи.

Марико кивнула в знак согласия. Крепко сжимая гриф штанги, она последовала за Эми.

Кэндис и Роджер тоже пошли следом.

Эми повернулась к двери.

С новой силой она шагнула в коридор.

В тот момент, когда она это сделала, ее уши наполнились криком.

Она отпрыгнула в сторону как раз в тот момент, когда женщина - ее платье было залито кровью - выскочила из-за дверной рамы и с диким криком обрушила на Эми топор, лезвие которого пронеслось в нескольких дюймах от ee груди, как раз в том месте, где она стояла всего мгновение назад.

Женщина громко вскрикнула, это был постоянный вопль, который, казалось, копился и копился глубоко внутри нее в течение предыдущих часов. Должно быть, все это время она стояла здесь и ждала, чтобы напасть на кого-то, на кого угодно. Возможно, именно поэтому так мало людей пытались укрыться в спортзале - они заходили за угол и наверняка видели эту женщину, замершую в ожидании.

Лезвие топора вонзилось в пол.

Не теряя времени, женщина подняла его и снова замахнулась, на этот раз в сторону Роджера. Oна, похоже, не знала, как размахивать топором; возможно, она никогда в жизни не делала этого. Ее движения были просто дикими, хаотичными взмахами тяжелым предметом.

Марико оттолкнула Роджера с дороги.

Лезвие топора ударилось о деревянную дверную раму спортзала и крепко засело в ней.

Женщина отпустила рукоятку топора и достала откуда-то из-под платья нож для стейка. С очередным криком она бросилась к Кэндис, нанося удары ножом.

К этому времени Эми опомнилась. Она развернулась и схватила женщину за волосы, оттаскивая ее назад.

Женщина метнула нож в сторону Эми. Ta крепко сжимала ее волосы, женщина извивалась и визжала, как пойманное животное. Эми уклонялась от ударов достаточно долго, чтобы устоять на ногах, а затем ударила женщину головой в зеркальную стену.

От удара зеркало покрылось паутиной трещин. Женщина сползла на пол. С ее губ сорвался глубокий стон.

Но когда Эми стояла над ней, она видела, как поднимается и опускается ee грудь.

Женщина была еще жива.

Эми наклонилась и выхватила нож из ee слабой руки. Она протянула его матери.

- Сделай это, мама.

- Что сделай?

- Убей ее.

- Эми!

Она посмотрела на маму.

- Просто сделай это. Она прямо здесь. Если ты этого не сделаешь, это сделает кто-то другой.

- Это не мы, Эми.

- Она бы убила нас, мама!

Кэндис стояла на своем и качала головой.

Эми повернулась к отцу. Она протянула ему нож, но он поднял руки и отмахнулся от нее.

- Я не собираюсь ввязываться в это.

- Ради всего святого, люди! - сказала Эми.

Затем она посмотрела на Марико. Но Марико тоже отошла в сторону.

- Пойдем, Эймс. Пойдем в бальный зал.

- Кто-нибудь, убейте эту суку! - сказала Эми. - Возьмите пропуск. Убирайтесь. Идите домой.

- Мы все в одной команде, Эми, - сказала Кэндис.

- Мы заперты с психопатами, мама.

- Мы не обязаны становиться ими.

- Нет, обязаны.

- Эми Холгейт, ты слушаешь меня, и ты слушаешь меня сейчас, - сказала ее мама этим своим голосом. - У меня нет зла ни к кому из этих людей. Это Калеб и его невеста поместили нас сюда, и я хотела бы выяснить, почему. Они единственные, кого я хочу увидеть, как они за это заплатят.

- Мам, правила...

- К черту их правила. К черту их игру. Мы не те, за кого они нас принимают.

С этими словами Кэндис прошла мимо Эми и поспешила по коридору. Ее отец последовал за ней. Даже Марико бросила последний взгляд на Эми, прежде чем тихонько убежать.

Эми колебалась. Она посмотрела вниз на женщину у своих ног.

Эми крепко сжала свой нож.

Женщина развалилась в сидячем положении, прислонившись спиной к зеркальным стенам. Ее голова откинулась в сторону так, что щека лежала на плече.

Это оставляло ее шею открытой.

Уязвимой.

Эми оглядела зал. В стенах наверняка были камеры, возможно, даже в светильниках.

Кто-то должен был наблюдать за ней.

Кто-то мог видеть, как она вонзает нож в горло женщины.

Если верить правилам, кто-то откроет дверь и позволит ей переждать ночь с бабушкой Лилит.

Это было бы быстро. Быстрый щелчок запястьем.

Эми посмотрела вниз на женщину и ее открытую шею. Она попыталась определить личность женщины. Была ли она со стороны невесты или со стороны жениха? Семья, подруга или коллега? Она смутно вспомнила, что видела эту женщину во время приема. За каким-то другим столом с какими-то другими людьми, с которыми Эми вообще не общалась.

Кровь забрызгала платье и лицо женщины. Много крови. На женщине не было никаких следов порезов или травм. Должно быть, вся эта кровь досталась от кого-то другого.

В голове Эми мелькнула картинка: женщина сидит за столом с невысоким бородатым мужчиной, который приветливо улыбается. Они казались мужем и женой. Эми вспомнила, как этот мужчина бросился на Лилит и получил удар ножом в грудь.

Руки женщины были темно-бордового цвета, вероятно, она пыталась остановить истекающего кровью мужа.

Эми выругалась под нос, пытаясь вытеснить из головы образ сочувствия, но он крепко засел в ней. Она не могла от него избавиться.

Вздохнув, Эми встала.

Она повернулась и побежала за своей семьей.