Мертвым – мертвое

Глава 49

В ущелье входили сотни вампиров. Бесшумные и быстрые, они скользили, подобно теням, направляясь к Бальгону. Вейдэль был среди первых, его паладины вели войска, собранные за недолгое время.

Носферату передвигались ночью, а перед рассветом забивались в пещеры и глубокие тёмные ущелья, куда не проникало солнце. Настала пора возмездия. Клан Валерио должен был вернуть Бальгон и влиться в ряды слуг Молоха.

Дозорные были захвачены врасплох и пленены прежде, чем успели подать сигнал. Подобно лавине, носферату подкатились к стенам Бальгона и начали карабкаться по ним вверх, переливаться через крепостные зубцы и взбираться на башни. Их осыпали стрелами, но они не причиняли нападавшим вреда: древки были обычными, ведь никто не ожидал атаки вампиров. Письмо Эла, в котором он предупреждал Мстислава о том, что выбитые из Бальгона кланы снова собираются вместе, так и не дошло по назначению, ибо было перехвачено Вейдэлем.

Город Мёртвых вскоре стал похож на растревоженный муравейник: повсюду шли бои, свистели стрелы, сражая вампиров клана Валерио и их Рабов. Нападавшие быстро теснили защитников города и вскоре захватили центр Бальгона.

Когда пал замок Брандеген, началось паническое бегство клана Валерио. Мятежные носферату пытались скрыться, но Вейдэль заранее расставил вокруг цитадели заградительные отряды и кордоны, встречавшие сородичей мечами и копьями с осиновыми древками.

Повсюду с огромной скоростью разлагались трупы, наполняя воздух запахом гниения. Победители не брали пленных, убивая без колебания и сомнения. Пророк велел карать изменников, и они шли вперёд, пролагая себе путь сквозь ряды вампиров, носивших знаки и гербы клана Валерио. Через некоторое время оставшаяся в живых горстка защитников города сложила оружие и сдалась в плен. Вейдэль остановил своих воинов и велел собрать уцелевших противников во дворе замка Брандеген. Он и сам поспешил туда со своими паладинами.

Несколько сотен носферату ещё долго бродили по городу в поисках спрятавшихся врагов, но никого не нашли. Из Бальгона никто не спасся. Все, так или иначе, остались внутри крепостных стен.

Ближе к рассвету вампиры развели на улицах и площадях костры и сожгли регалии клана Валерио: знамёна, гербы, штандарты и эмблемы. Отсветы пламени плясали на мрачных стенах замков и дворцов, тёмные окна которых походили на пустые глазницы черепов. Над Кадрадскими горами, потонувшими в ночной мгле, висели чёрные тяжёлые тучи, готовые пролиться дождём. В воздухе пахло предгрозовой свежестью, гарью и гнилью.

Вейдэль переоделся после сражения и вышел на балкон. С донжона был виден двор, заполненный обезоруженными носферату. Они жались к центру, бросая ненавидящие взгляды на своих стражей — воинов Вейдэля, охраняющих пленников.

Дарон подошёл к князю Бальгона. На его шлеме виднелись кровавые полосы, доспехи были покрыты пылью. Он не счёл нужным переодеваться.

— Мы победили, ваше величество, — сказал он, глядя в сторону горизонта.

— Это только начало, — отозвался Вейдэль. — Вскоре падёт Малдония, а потом другие страны признают наше могущество. Власть Молоха постепенно распространится повсюду. Люди будут строить храмы Кровавому и отправлять культы, принося в жертву друг друга во славу его.

Вейдэль вспомнил о Мелиссе и прикрыл глаза. Он вдруг понял, что, несмотря на все попытки прогнать горькие воспоминания, ни на секунду не забывал о ней, нося образ любимой глубоко в сердце. Всё, что он делал, было лишь тенью прежней жизни, когда она ещё была с ним. Ни победа, ни месть, ни слава — ничто не могло заменить ему Мелиссы, одним взглядом, улыбкой, прикосновением и словом дарившей ему счастье.

Вейдэль положил руку на каменные перила балкона и взглянул вниз.

— Прикажи им замолчать! — сказал он Дарону. — Будет говорить Пророк.

Паладин зашевелил губами. Он использовал Зов, чтобы говорить с пленными. Через полминуты те подняли головы, и воцарилась тишина.

Вейдэль выпрямился. Ветер трепал его длинные белые волосы, развевал полы тяжёлой пурпурной мантии, открывая сверкавшие на груди золотые цепи и медальоны с символами и эмблемами клана Грингфельда.

Он поднял руку, и в ней сверкнул Жезл Пророка — из чёрного металла, увенчанный огромным голубым камнем с затаившимся в глубине, зловеще мерцающим пламенем. Ему вручил его Молох перед отбытием из Кёлтебруна как символ власти, ниспосланной богом, и как свидетельство того, что устами Вейдэля говорит Кровавый.

Камень вспыхнул по молчаливому приказу князя, голубое сияние разлилось над балконом, и в нём возникли очертания бледного детского лица. Глаза ребёнка горели багровым огнём, из приоткрытого рта вырывалось тёмное пламя.

— Слушайте меня, ибо я — Пророк его! — воскликнул Вейдэль, обводя взглядом благоговейно замершие ряды вампиров. — Великий Кровавый вернулся! Молох призывает своих слуг исполнить то, ради чего они были созданы. Пришла пора отдать долг Служения! Вы видите, мы уже встали под могучую длань его. Настало время и вам забыть раздоры и вспомнить Клятву! Готовы ли вы покориться мне, Пророку, и служить Молоху, отдать жизни, дарованные им, во славу его?! Если да, то на колени!! — последние слова Вейдэль почти прокричал, потрясая Жезлом и расплёскивая вокруг себя голубое пламя.

Во время речи он чувствовал прилив сил, ему казалось, что нет в мире власти и мощи иной, чем та, которой обладал Молох.

Теперь он молча ждал ответ. Почти минуту царили тишина и неподвижность, затем ряды вампиров дрогнули, и пленники начали один за другим падать на колени, признавая власть Вейдэля, подлинность Пророка, и выражая готовность встать на путь Великого Служения.

Вейдэль принял от них присягу и велел отдать им оружие. На всякий случай прощённых вампиров распределили по разным военным частям. Так они реже встречались и подчинялись представителям других кланов. Им позволили носить прежние символы и эмблемы, но не знамёна и штандарты.