Мечников. Том 10. Битва умов

Глава 24

Павел Петрович не подаёт признаков жизни. И это — не единственная проблема. Колба, в которой он находится, не пропускает мою лекарскую магию. И из этого следует сразу два очень больших неудобства.

Первое — я не смогу напрямую воздействовать на него своей силой, чтобы восстановить работу его головного мозга.

Второе — клятва лекаря не улавливает, в каком состоянии находится Павел. А поэтому сходу определить тяжесть заболевания невозможно. Обычно, когда человек неподалёку от меня находится в крайне тяжёлом состоянии, моя клятва лекаря тут же активируется, чтобы сообщить мне о том, что кому-то требуется помощь.

Но в данном случае магией проблему не решить. Придётся использовать механизмы в основании колбы. Я уже понял, как работает эта система. Возможно, ещё успею восстановить Романова.

Я мигом перевернул колбу, открыл несколько металлических створок, за которыми находились механизмы, заменяющие сердечно-сосудистую и дыхательную системы. Странно, фильтры, отвечающие за поток кислорода, исправны. И мотор, заменяющий сердечную мышцу, тоже работает.

Другими словами, в данный момент Павел Петрович дышит, его кровообращение не остановилось, но он всё равно выглядит так, будто жизнь в нём угасла.

Почему так? Работа лёгких и сердца уже опровергает факт даже клинической смерти. Или же…

Чёрт, а ведь я подошёл к проблеме не с той стороны! Если предположить, что он действительно умер, механизм всё равно не отрубится. Мозг может быть мёртв, а искусственное сердце продолжает работать.

Но в чём может быть причина произошедшего? Я уверен, что он должен был продержаться ещё неделю, как минимум. Возможно, я что-то упустил.

И тут меня осенило.

Ну конечно же! Главным источником питания всей этой колбы является лекарский кристалл. Я видел его на снимке. Судя по тому, как он сиял, заряд в нём ещё оставался. Но ведь это вовсе не означает, что такого количества заряда Павлу достаточно. Есть риск, что для поддержания жизнедеятельности ему требуется больше мощности.

Я просунул руку между механическими системами кровоснабжения и нащупал небольшое отверстие, которое, судя по всему, вело в камеру с лекарским кристаллом. Туда запросто мог пролезть мой указательный палец. И этого будет достаточно, чтобы создать контакт между моими магическими каналами и сердцевиной колбы.

Что ж, остаётся надеяться, что я не ошибаюсь, и мне не отрубит указательный палец какой-нибудь лопастью вентилятора из системы терморегуляции.

Однако интуиция меня не подвела. Как только дистальная фаланга оказалась в центральной камере, кончик моего пальца коснулся холодной поверхности лекарского кристалла.

Я закрыл глаза, сосредоточился, чтобы наладить с ним связь. По телу пробежали мурашки. Мне впервые довелось столкнуться со столь могущественным минералом. Я сравнил объём энергии, которую может вместить в себя этот кристалл, со своим запасом маны. И ужаснулся.

Эх и крупно же мне повезло! Сейчас я превосхожу этот камень по силе. Но если бы мне пришлось столкнуться с ним два-три месяца назад…

Ошибки быть не может — он бы меня поглотил. Моя магия вылилась бы в кристалл по градиенту концентрации. Выжгла бы все мои каналы. Но в итоге ситуация сложилась иначе. Редчайший или даже уникальный лекарский кристалл принял мою силу и связался со мной прямым магическим мостом.

Я испытал прилив эйфории. Будто стал частью чего-то великого.

— Алексей! — послышался голос Гигеи в моей голове. — Будь осторожен. Кажется, ты столкнулся с Панацеей.

— С Панацеей? — переспросил я. — Но так ведь звали твою погибшую сестру. Другую лекарскую богиню. О чём ты говоришь?

— Она всегда была самовлюблённой дамой, — хмыкнула Гигея. — Даже своё творение назвала в честь себя. Лекарский кристалл. Панацея. Таких в мире существует не больше десятка. Странно, как он мог оказаться внутри этой колбы?

Стоило Гигее задать этот вопрос, как связь между нами перерубило. Моё сознание отдалилось от богини и устремилось куда-то внутрь кристалла. Пока я вливал в него свою ману, он что-то пытался мне показать. Действовал как живое существо. Или как магический интеллект, обладающий своей волей.

Перед моими глазами промчались картинки. Словно слайд-шоу из едва различимых фотографий. Я видел библиотеку. Все стены помещения были уставлены полками с сотнями книг. За одной из полок скрывался проход, ведущий в подвал. Магия вела мой взор туда. Будто какая-то невидимая сила держала меня за руку и пыталась показать то, что сокрыто от других глаз.

А как только я оказался в подвале, передо мной появился свет. Холодное сияние нескольких кристаллов, спрятанных среди других артефактов.

Стоило мне осознать, что передо мной ещё несколько лекарских кристаллов, как магический мост разорвался и меня выбросило из этого видения.

В этот момент механизм, который питал голову Павла Петровича, начал правильно функционировать. В колбе рядом с носом мужчины появились пузырьки воздуха.

Он ещё не пришёл в себя, но я был уверен, что мой план удался. Теперь он действительно спит. Я смогу завести колбу ещё раз. Осталось только разобраться, почему кристалл так быстро разрядился.

— Что это за воспоминания в твоей голове? — спросила Гигея. — Что ты сейчас видел, Алексей?

— Не припомню, чтобы разрешал тебе лишний раз читать мои мысли, — ответил я.

— Прости, я помню наш уговор, — извинилась богиня. — Но на этот раз меня затянуло в них насильно. Мы с тобой только что увидели ещё несколько панацей! Ты понимаешь, что это значит?

— Что все те лекарские кристаллы, созданные твоей сестрой, сейчас находятся где-то в одном месте, — произнёс я. — И, кажется, я уже догадываюсь, где конкретно они хранятся.

— Эм… — протянула Гигея. — Если честно, я поняла только то, что Панацея оставила после себя послание, которое можно счесть завещанием. Я думаю, она хотела, чтобы мы с тобой заполучили эти кристаллы. Погоди, ты сказал, что понял, где они находятся. Ты узнал это место?

— Не узнал. Я там никогда не был, — ответил я. — Однако всё сходится, если сопоставить всё, что произошло за последние месяцы. Смотри, всю колбу с Павлом Романовым питает лекарский кристалл «панацея». Из этого следует, что, скорее всего, создатели этой колбы общались с твоей покойной сестрой напрямую. То, что мы обнаружили в этом видении — это их подвал. Место, где хранится ещё несколько таких же кристаллов.

— Думаешь, что вымерший род императорских лекарей…

Она оборвалась на полуслове, словно боялась этого осознания.

— Да, — ответил я. — Они были избранниками твоей сестры. И какое же совпадение! Совсем недавно сектанты убили Панацею вместе с её избранником. И как раз в этот момент в Саратове появился император. И сообщил о том, что весь род его лекарей уничтожен. А после этого на него попытались совершить покушение.

— Ничего себе… И вправду, всё сходится! А Мечников умнее, чем я думала! — Гигея осеклась. — Ой… Я сейчас это вслух произнесла?

— Ага, — усмехнулся я. — Спасибо, кстати, за комплимент! Но, возвращаясь к предыдущей теме, мне лично теперь уже очевидно, что цели сектантов гораздо сложнее, чем мы думали. Они не только лекарей хотят истребить, но ещё и метят на престол императора. Не знаю, как они собираются это совместить, но если у них это удастся — ничего хорошего Российской Империи это не сулит.

— Алексей Александрович… — послышался тихий голос Павла Петровича.

Гигея тут же исчезла из моего разума, а я подскочил к колбе и всмотрелся в лицо Романова. Очнулся! Кожа немного порозовела, зрачки правильной формы и даже на свет реагируют.

— Вы спасли мне жизнь… — прошептал он. Судя по голосу, ему очень хотелось откашляться, но императорские лекари такую функцию не создали.

— Ещё не спас, — помотал головой я. — У вас разрядился кристалл. Сейчас он полностью заряжен. А мы переходим к главному этапу. Сегодня я собираюсь провести полную чистку вашей колбы. Скорее всего, это последний день, когда вы находитесь под моим присмотром.

— Это одновременно и хорошая, и плохая новость, — заключил Романов. — Мне нравилась ваша компания. Но я буду рад узнать, что мне ещё суждено какое-то время просуществовать во благо Российской Империи.

Я подошёл к биохимическому анализатору. Пока возился с Павлом Петровичем, результаты уже были готовы. И они меня удивили. Всё оказалось гораздо проще, чем я думал.

Я две недели строил теории о том, из чего может состоять среда, в которой плавает голова. Исписал более двух десятков драгоценных листов бумаги. Они, стоит отметить, в девятнадцатом веке совсем недешёвые.

Но, как говорится, всё гениальное просто.

Слизь, очищенная от некротики, представляла из себя обычную смесь полисахаридов с сорбентами. Полисахариды — это длинные цепочки глюкозы и прочих похожих на неё углеводов. Типичным полисахаридом можно назвать крахмал, клетчатку растений или гликоген, который запасает печень большинства млекопитающих.

Сорбенты — это вещества, которые поглощают токсины. В моём мире каждый человек знал о существовании такого средства. Самый простейший сорбент, который люди часто употребляют при отравлении — это активированный уголь. Правда, в прошлой жизни я встречался с огромным количеством более продвинутых сорбентов, которые превосходят активированный уголь во всём.

Я обязательно займусь разработкой таких препаратов, но сейчас срочности в этом нет. Активированный уголь у меня уже имеется. Я занимался его производством в Хопёрске. Значит, чтобы воссоздать питательную среду для Павла Петровича, мне достаточно сделать раствор из полисахаридов, хлорида натрия и активированного угля. Подробно расписать этот рецепт и велеть людям императора готовить его каждые две недели.

Лучше не затягивать и менять слизь почаще. Возможно, мой раствор окажется не таким совершенным, как тот, что создали императорские лекари.

Я покинул публичный дом, чтобы закупить все необходимые материалы, затем приготовил раствор, охладил его до нужной температуры, вернулся и приготовился к кульминации.

Пора выполнить просьбу императора. Больше тянуть нельзя. Придётся спустить всю слизь, очистить её от некротики, а затем загрузить внутрь новую — ту, которую я сам только что синтезировал.

Процесс опасный, поскольку я мог упустить какой-нибудь компонент, входящий в слизь. Но я в себе уверен. Теперь у меня есть целостная картина его полумеханического организма. Просчётов быть не должно.

— Алексей Александрович, прежде чем вы приступите, — произнёс Романов. — Скажите, как продвинулось ваше дело? Мои советы сработали? Хочу узнать, удалось ли мне помочь вам, пока ещё не стало слишком поздно. Я ведь понимаю, что шансы на моё полное восстановление невелики.

— Бросьте. Насчёт своего здоровья не беспокойтесь. Я долго готовился к этому дню. Всё должно получиться, — уверил его я. — А касаемо вашего плана, он сработал даже лучше, чем мы планировали. Мы ещё не приступили к завершающему этапу, но я нашёл себе интересного союзника.

— Рад это слышать, — улыбнулся Романов. — Тогда приступим! Я готов, Алексей Александрович.

Как только вся жидкость была спущена из колбы, Павел Петрович тут же заснул. Пока что всё совпадает. Романов говорил, что ему не удавалось увидеть всего процесса обновления колбы из-за того, что лекари вводили его в сон.

Но, думаю, они делали это не специально. Просто он теряет сознание, когда расстаётся с привычной средой.

Через полчаса процесс обновления колбы подошёл к концу. Я вновь запустил все механизмы. И…

— Ух! — Павел Петрович резко открыл глаза и вдохнул жидкость, которая тут же попала в фильтрационные механизмы. — Чувствую себя так, будто заново родился! Морской бог меня потопи! У вас получилось, Алексей Александрович. По ощущениям даже лучше, чем у Боткиных.

— Боткиных? — переспросил я.

Романов тут же прикусил нижнюю губу.

— Я не должен был называть эту фамилию. Но… С другой стороны, какой смысл теперь скрывать? Боткины — это фамилия тех лекарей, что служили императорской семье много веков. Именно их успех вы только что повторили, — поделился со мной Павел.

Значит, в видениях передо мной предстали помещения Боткиных. Интересно, где они находятся? В их бывшем имении? В тайной лаборатории? Хотел бы я там побывать. Эта семья владела знаниями, которые не снились даже врачам из моей современности.

— Похоже, настало время прощаться, — произнёс я. — Мы здорово друг другу помогли, Павел Петрович. Я выполнил свою часть сделки и сейчас же отправлю письмо императору. Думаю, в ближайшие дни вас перевезут назад — в столицу.

— Мы ещё увидимся, — неожиданно заявил Романов.

— С чего вы это взяли? Мне казалось, что император не собирается больше выпускать вас за пределы своего дворца, — подметил я.

— Так и есть, — ответил Павел Петрович. — Но не забывайте, что я очень хорошо умею анализировать любую информацию и предсказывать события будущего. Не с помощью магии, но своим умом. Поэтому поверьте мне на слово — мы встретимся. Возможно, уже в этом году.

Слова Павла заставили меня задуматься. Он не стал объяснять, какой смысл кроется в этих словах. А я не стал его допытывать. Поживём — увидим.

Попрощавшись с Романовым, я покинул секретную комнату и попросил гвардейцев, чтобы те отправили письмо Николаю Первому.

— Скажите ему, что я свою миссию выполнил. А также приложите это сообщение, — я протянул солдату несколько листков с подробным описанием работы колбы и рецепт слизи, которую предстоит менять минимум два раза в месяц.

Вот и всё! Задача, данная императором, выполнена. Но борьба умов только началась. Теперь пора сосредоточиться на плане, придуманном Павлом Петровичем.

Скоро оружейная империя Андрея Углова падёт, а мы с Гигеей останемся единственными лекарями. Ещё немного, и богиня, с которой я работаю, займёт пустующий престол.

Утром следующего дня я отправил Сеченова дорабатывать дополнительные примочки к нашему анализатору. На то было две причины. Мне хотелось получить возможность проводить исследование коагулограммы, отражающей способность крови к свёртыванию. И было бы неплохо организовать расширенный биохимический анализ. Пока что я не могу исследовать С-реактивный белок, показывающий острый воспалительный процесс, и многие другие вещества. К примеру, те же тропонины, отражающие повреждение миокарда.

Плюс ко всему, я хотел чем-нибудь занять Сеченова, пока идёт разборка с Угловым. Вовлекать Ивана в эти хитросплетения — плохая идея. Да, он хороший союзник, но рисковать им у меня нет желания. У городовых могут появиться вопросы на тему того, почему этот человек участвует вместе со мной в тайной операции.

Уже по пути к чёрному рынку я получил сообщение от некроманта Святослава Березина.

«Начинаем. Сегодня в восемь вечера».

Начинаем? Как это — начинаем⁈

Проклятье! А некромант оказался куда более полезным союзником, чем я полагал. Похоже, ему уже удалось связаться с Угловым. Выходит, сделка состоится через шесть часов? Грифон меня подери, тогда нужно срочно обсудить с ним план действий и при этом не забыть предупредить городовых. Тимофеев и его полицейские тоже должны успеть подготовиться к предстоящему событию.

— Святослав! — крикнул я, вбежав в личные покои некроманта. — Что значит это письмо? Получилось? Вы связались с Угловым?

Березин сидел в кресле, закинув ноги на стол, и листал справочник по ядам. Видимо, выбирал себе новую «настойку», которая сможет хотя бы ненадолго подавить зов мертвецов.

— И вам добрый день, господин Мечников! — улыбнулся он и с грохотом захлопнул книгу. — Нет. Я не связывался с Угловым. Он сам связался со мной. Вернее, я предполагаю, что это был он. Его лицо было скрыто под маской. Шифруется он неплохо.

— Он сам вышел на связь? — удивился я. — Что ж, а ведь это к лучшему. Теперь у него точно не возникнет подозрений. Углов никак не объяснил, зачем ему контракт с вашей ячейкой?

— Объяснил. И предложил за сотрудничество такую сумму, которая мне в самых сладких снах не снилась, — заявил Березин. — Ему нужен доступ к Волге, чтобы было проще транспортировать оружие к другим городам. Казань, Нижний Новгород, Самарский городок, Царицын. И это — лишь часть списка.

Хороший же список составил себе этот ублюдок! Хочет получить доступ к половине Российской Империи за счёт одной лишь Волги.

А ведь здесь и вправду удобное место! Коллектор, который ведёт к рынку Березина, практически не видно. Эта часть берега пустует. Никто не заметит, если изредка сюда будут прибывать суда и забирать товар Углова.

— Вы сказали, что он пообещал вам крупную сумму, — произнёс я. — Так почему же вы решили в итоге сотрудничать со мной, а не с ним?

— Алексей, скажу вам прямо, — потирая почерневшие нижние веки, произнёс Березин. — Вы можете сомневаться во мне и в моих обещаниях сколько угодно. Но правда в том, что я готов заплатить за своё излечение от некромантии даже миллионы рублей. Если прямо сейчас сюда зайдёт сам Николай Первый и скажет, что собирается передать мне свой титул, я всё равно приму решение в вашу пользу. Мне уже осточертели эти голоса! И чем скорее вы меня от них освободите, тем лучше!

Значит, я всё-таки в нём не ошибся. Чувствую, что он уже давно находится на грани. Некромантия может свести его с ума… Но пока что ещё есть время.

— Как только сделка пройдёт и Углов окажется у нас в руках, я сдержу своё слово, — произнёс я. — На следующий же день проведём ритуал. Идёт?

— Добро, — наигранно улыбнулся Святослав Березин. — Сделка пройдёт у заброшенного судна в двух сотнях метров отсюда. Если пройдёте по берегу, сразу увидите этот теплоход. Его пару месяцев назад потопили какие-то дворянские болваны. Перебрали со спиртным и сожгли большую часть судна. На сделку должен прийти только я. Так что вам с городовыми лучше действовать аккуратно. Постарайтесь, чтобы Углов вас не заметил.

Это и так очевидно. Вот только я сомневаюсь, что Андрей Всеволодович и в самом деле прибудет один. Скорее всего, вместе с ним будет вооружённая охрана.

Покинув чёрный рынок, я добежал до полицейского участка и обсудил план предстоящей операции с главным городовым Тимофеевым. Ему я, естественно, имя торговца оружием не назвал. Меня сочтут сумасшедшим, если я начну обвинять сына главы ордена лекарей, не имея при этом никаких доказательств. Лучше подождём до вечера. Городовые сами всё увидят.

Без двадцати восемь все уже были на месте. Отряд из пяти городовых расположился вдоль береговой линии на небольшом утёсе, откуда нас было не видно, зато место сделки было как на ладони.

Когда человек в маске и Святослав Березин встретились, я сразу же выдвинулся к судну. Я должен лично проследить за тем, чтобы Андрей не сбежал.

Однако, как только я оказался около судна, ситуация начала накаляться.

— Проклятье! Почему ты не предупредил меня! — схватился за голову Углов.

А затем резко выхватил из сумки пистолет и выстрелил в Березина.

В этот момент обе стороны начали действовать. Городовые побежали к берегу, готовясь захватить человека в маске. Но в ту же секунду из-за судна появился целый отряд вооружённых людей Углова.

К счастью, этот вариант развития событий мы с Березиным тоже обсуждали. Поднимаясь на судно, я взглянул на лежащего Святослава. Он на долю секунды открыл один глаз, а затем сразу же его закрыл. Этим Березин показал мне, что всё идёт по плану.

Я знал, что у Андрея Углова сработает клятва лекаря, как только он столкнётся с некромантом. Атаковать Святослава лекарской магией он не мог. Единственный вариант — выстрелить.

Поэтому я убедил некроманта нацепить под одежду несколько листов железа. Мы сделали импровизированный бронежилет.

— Всё кончено, — заслонив собой лежащего на гнилых досках Березина, произнёс я. — Больше ты не сможешь творить всё, что вздумается. Сегодня тебе не уйти от правосудия, Углов.

Человек в маске вздрогнул. До этого дня Андрей полагал, что я ни о чём не догадываюсь. Но он раскрыл себя очень давно. Я лишь ждал удобного момента, чтобы сцапать этого паразита.

— На этот раз ты даже меня удивил, Мечников, — хмыкнул Углов. — Но ты ничего не сможешь доказать. Эта маска запечатана магическим замком. Он даже после моей смерти не снимется. Однако я не дамся тебе — ни живым, ни мёртвым.

Неудобное стечение обстоятельств. Главное доказательство — это лицо Углова. Он придумал хорошую систему защиты.

— Жаль тебя расстраивать, Андрей, — усмехнулся я. — Но твой план не удастся. Маску ты снимешь сам.