Мечников. Том 10. Битва умов

Глава 12

В здание моего завода начали вваливаться десятки людей. На этот раз слух меня подвёл. Поначалу я думал, что их там два-три десятка, но как оказалось, я сильно преуменьшил.

Бегло посчитав головы появившихся мужчин, я понял, что Углов привёл за собой чуть больше пятидесяти человек.

И как это понимать? Вооружённый захват завода? Рэкет? Я точно в девятнадцатом веке живу? А то ситуация подозрительно напоминает девяностые из моего мира.

Правда, вошедшие вслед за Андреем Угловым мужчины совсем не похожи на бандитов. Я, конечно, не удивлюсь, если у них под куртками скрывается огнестрельное оружие, выданное моим соперником, но пока что «обратный виток» никак не отреагировал. Как правило, это означает, что опасность мне не угрожает.

— Вы не хотите объясниться, Андрей Всеволодович? — спросил я, пока граф Давыдов испуганно отступал за мою спину. — Кто все эти люди?

— Здравствуйте, господин Давыдов, — улыбнувшись, поприветствовал графа Углов, а затем повернулся ко мне и произнёс: — Я услышал, что Антон Сергеевич решил вложиться в ваш завод. А раз уж такой важный человек, как граф Давыдов переводит свои деньги на счёт вашего завода, значит, это должно приносить хорошую прибыль. Я решил последовать его примеру. Хочу вложиться в ваше предприятие, Алексей Александрович.

Что-то здесь не так… Он ведь врёт. Не может быть такого, чтобы он был заинтересован в развитии моего завода.

— Допустим, — кивнул я. — Но зачем вам для договора о вкладе приводить с собой сюда ещё полсотни мужчин?

— Так вы не поняли? — хмыкнул Углов. — Они — и есть мой вклад. Я предлагаю вам взять к себе на работу пятьдесят восемь рабочих. Зарплату им буду платить я. Взамен буду получать определённый процент. Какой — договоримся.

Почти шесть десятков рабочих рук⁈ Да уж, не стану скрывать, мне бы такая команда очень пригодилась. Особенно если учесть, что оплачивать их труд буду не я.

Но есть одно «но». Я бы, возможно, подумал над этим предложением, если бы это предложение высказал тот же Давыдов, Углов-старший, Разумовский или сам князь Игнатов. Да кто угодно! Но точно не Андрей. С ним я дел иметь не собираюсь.

Готов поклясться, что в данной ситуации его волнуют отнюдь не деньги. Он преследует другие цели. Наверняка хочет опять подгадить мне. Каким образом — вопрос. Но вариантов может быть множество.

К примеру, кто-то из приведённых им людей может быть двойным агентом. Все вряд ли. Но человек пять работников, которым он доверяет, могут передавать ему информацию о моей деятельности. Или даже совершить саботаж. Тот же поджог, как вариант. Или подбросить мне что-нибудь. Какие-нибудь запрещённые зелья или чьи-то документы. План прост. Останется вызвать сюда городовых, убедить их провести обыск, и на меня повесят преступления, которые я не совершал.

Или же… Стоп! Нет, он ведь может провернуть ещё более изящный ход. Как же я сразу не догадался?

— Гигея, ты здесь? — мысленно спросил я.

— Здесь. Телесфора не чувствую. Видимо, мой брат пока что не наблюдает за своим избранником. Потому они меня и не глушат, — ответила она. — Зачем ты вызвал меня, Алексей?

— Наблюдай за его реакцией. Скоро ты поймёшь, как Углов хотел обмануть нас. И тебя, и меня.

Теперь ставки в войне лекарских богов высоки, как никогда. Все мои соперники выбыли из игры. Все, кроме Телесфора.

Сеченов и Подалирий встали на нашу сторону и приняли тот факт, что возвыситься должна именно Гигея. Махаон потерял своё право на пустующий трон из-за глупости своего избранника. Владимир Павлов поставил на кон всё и проиграл мне. Поэтому они с Махаоном тоже вышли из игры. Ещё нескольких лекарских богов прикончили некроманты.

Получается, что единственный, кто отделяет Гигею от становления главной богиней лекарей — это Телесфор и его избранник Андрей Углов.

Думаю, они оба понимают, что эта война почти подошла к концу. А потому будут использовать любые, даже самые грязные трюки.

И ситуация гораздо страшнее, чем можно подумать. Если бы, предположим, в финале остались только мы с Павловым, или же я с Сеченовым, такие ситуации меня бы не напрягали. Ведь Махаон и Подалирий стремятся помочь людям. Если бы ситуация обернулась против меня, чисто теоретически, я бы согласился отдать им победу.

Но Телесфор… Не понимаю, о чём он вообще думает. Я удивляюсь, как этот бог до сих пор не погряз в некротике. Он готов собственноручно создавать пациентов. Другими словами, организовывать ситуации, в которых люди с большей вероятностью пострадают или заболеют.

И всё это для того, чтобы поднять собственный уровень сил. Это как если бы мне не хватало пациентов, и я вышел на улицы резать людей, чтобы потом их вылечить! Или распространил инфекцию, чтобы мне было чем заняться.

Ни в коем случае нельзя передавать ему первенство.

А ведь именно за этим они с Угловым сюда и пришли.

— Андрей Всеволодович, вклады больше не принимаются. Я уже набрал достаточно рабочих. Новые мне не нужны, — ответил я.

Я заметил, как у Андрея дёрнулся глаз. Видимо, он не думал, что мне удастся так оперативно набрать новых сотрудников.

— Вы меня не расслышали? — нахмурился он. — Увольняйте всех, кого наняли. Возьмите моих людей! Вы так сможете сэкономить целое состояние. Я ведь уже объяснил, что сам буду оплачивать их труд. А взамен заплатите мне пять процентов от прибыли. Мне этого хватит.

— Да, дайте нам работу, господин Мечников! — выкрикнул кто-то из толпы. — Нам семьи нужно кормить!

Вслед за этим мужчиной подняли шум и все остальные.

Думаю, вся эта ситуация — часть той «пьесы», которую задумал Углов. Уверен, он специально подговорил нескольких мужчин, чтобы они в случае моего отказа подняли бунт.

— О чём речь? — крикнул я, чтобы все присутствующие могли услышать мой голос. — Дайте отгадаю, господин Углов пообещал, что я уже выделил вам рабочие места? В таком случае бросаться стоит на него, а не на меня. Это он вас обманул. Мы с ним ни о чём не договаривались. Я впервые слышу это предложение. Работы у меня для вас нет, господа. Обижайтесь, сколько влезет. Но пока что новых сотрудников я не принимаю, — я перевёл взгляд на Углова и добавил: — А вы, Андрей Всеволодович, покиньте территорию, которая вам не принадлежит. Иначе я вызову городовых и разгоню всю вашу компанию уже с помощью органов правопорядка. Только в таком случае вы обычным предупреждением не отделаетесь.

Я заметил, как губы Андрея что-то произнесли. Едва слышимо. То ли он выругался, то ли осыпал меня проклятьями, но всё же не стал больше продолжать спор.

— В таком случае, господа, — обратился он к толпе, — идёмте за мной. Если Мечников не хочет давать вам работу, я сдержу своё обещание и устрою вас в другое предприятие.

Куда же? На свой завод? Оружие производить? Печальная картина. Рано или поздно я найду способ вывести его на чистую воду. И тогда все его сотрудники тоже, вероятно, получат реальный срок. Кого-то отправят в Хопёрский район — в Сады. А кого-то и в тюрьму, откуда, в отличие от Садов, выйти на выходные к семье уже не получится.

И всю эту толпу Углов тянет вслед за собой. На дно.

Как только цех моего завода опустел, я вновь мысленно обратился к Гигее:

— Ну что? Поняла, чего хотел добиться этот засранец?

— Понятия не имею. Подослать шпионов? — предположила она.

— В том числе. Но главный его замысел гораздо хуже. Помнишь, как он следует третьему завету клятвы лекаря? — спросил я.

— Вкладывает деньги, которые получает от продажи оружия, в лекарские фонды и госпитали, — произнесла она. — Таким образом, он продвигает лекарское дело и…

Гигея резко замолчала. Похоже, до неё дошло.

— Да-да, — усмехнулся я. — У нас завод, который производит препараты и оборудование для лекарей. Дав нам сотрудников, он сделает свой вклад. Понимаешь, к чему бы это привело?

— Да что б этого урода Тёмный мир сожрал! — выругалась Гигея и тут же материализовалась рядом со мной.

Я оглянулся, чтобы убедиться, нет ли поблизости графа Давыдова. Но, к счастью, Антон Сергеевич удалился в другой цех. Он не мог видеть богиню, даже если бы стоял рядом со мной, но моё взаимодействие с ней всё равно выглядело бы подозрительно со стороны. Будто я веду беседу с воображаемым другом.

— Не знаю, как тебе, а мне он уже надоел, Алексей. Тебе нужно его прикончить! — заявила богиня, пылая от ярости. — Делай что хочешь. Хоть на дуэль его вызови!

— Так, успокойся, — твёрдо сказал я. — Во-первых, перестань командовать. Мы с тобой работаем на равных. Не забывай, что твоя сила зависит от меня. Во-вторых, послушай себя со стороны. Ты буквально можешь это сделать через мои органы чувств. Какое убийство? Какая дуэль? Мы с тобой лекари или некроманты? Я не стану этого делать без острой необходимости.

Вообще, будет здорово наказать этого юриста на его же поле боя. Загнать его в ловушку законов. Тогда это его сломит. Это, пожалуй, будет наказанием похуже смерти.

— Ух… — вздохнула Гигея. — Ты прав. Но всё равно, его поступок… Я ведь правильно поняла, что план Углова заключался в том, чтобы забрать нашу магию?

— Именно. Если бы он вложился в мой завод, то Телесфор начал бы получать силу от всех действий, которые я здесь совершаю. Каждое лекарство, каждый аппарат — всё это полетело бы в их копилку, а не в нашу. Если бы я купился на это предложение, мы бы отдали Телесфору с Угловым победу.

— Я не хотела тебе говорить, Алексей, но вообще-то имеет смысл поторопиться, — сказала Гигея.

— Ты это о чём? — уточнил я.

— Мне нужно взойти на пустующий трон до конца этого лета. Самый крайний срок — середина сентября, — заявила богиня. — У меня есть странное ощущение. Можешь считать, что это обычное божественное чутьё или интуиция… Но факт остаётся фактом — в Тёмном мире что-то происходит. А секта, которая действует в Саратове, этому только способствует. Если не поторопимся, они сделают ещё несколько ходов. И в какой-то момент у нас будет слишком мало сил, чтобы противостоять такому количеству некротики.

— Значит, Углов фактически мешает нам защитить людей от тёмной магии, — подытожил я. — Понял тебя, Гигея. Я буду следить за его действиями. Думаю, в ближайшие пару месяцев мы его точно поймаем. Он от нас не скроется.

Как только богиня исчезла, я подошёл к окну и выглянул на улицу. Вся толпа, которую приводил сюда Андрей Всеволодович, направилась на территорию соседнего завода.

Что ж, выходит, я был прав. Он и вправду решил поручить им разработку оружия. Получается, что он шёл сюда, понимая, что в любом случае останется в плюсе.

Передаст сотрудников мне — и его бог получит поток магии от моего завода.

Не передаст — сможет заставить их трудиться на своём предприятии.

Я вернулся в кабинет, закончил оформление бумаг о сотрудничестве с графом Давыдовым, а после этого сразу же рванул в бордель.

Пока есть свободное время, нужно продолжить работу над загадкой Павла Петровича. Дядя сейчас лежит в госпитале. Моя помощь ему больше не требуется. Остаётся только заскочить к Кате сегодня вечером, проведать их с Серёжей и как-то оправдать отсутствие дяди.

Хотя, учитывая, как я провёл операцию, он выписаться сможет уже через пару дней. Лучше умолчать о его операции. Нет смысла лишний раз беспокоить женщину, которая и так натерпелась бед из-за Олега и врагов нашей семьи.

— А я уж начал думать, что вы не вернётесь, — произнёс Павел Романов, когда я вошёл в комнату, сокрытую внутри публичного дома.

— Я создавал новый аппарат, чтобы исследовать вашу кровь, Павел Петрович, — объяснил я. — Осталось только придумать, как её из вас извлечь.

— Для этого придётся нарушить целостность колбы? — сразу же догадался он.

— Разбивать я её не буду. Но поищу другие отверстия, через которые смогу добраться до вашего искусственного сердца, — объяснил я.

Зараза, я хотел объяснить всё это намного мягче, но не могу ему врать из-за магии Романовых!

— Алексей Александрович, скажу вам прямо, — громко булькнув, вздохнул он. — Я прожил очень длинную жизнь. Причём не самую приятную. Если вдруг вы случайно ошибётесь и прервёте моё существование, знайте — я не буду держать на вас обиду. Но за реакцию своего потомка — Николая — отвечать не могу.

Я мысленно рассмеялся.

Такое себе утешение! Хотя у меня и в мыслях не было рисковать его жизнью. Я буду действовать предельно аккуратно.

На этот раз я прихватил с собой не только камеру Горяева, но ещё и фонендоскоп. Он тоже сыграет свою роль.

— Прошу прощения, Павел Петрович, — переворачивая капсулу, произнёс я. — Но вам придётся немного побыть в горизонтальном положении.

Таким образом я открыл себе доступ ко всей нижней поверхности капсулы, содержащей в себе огромное количество механизмов. Затем надел фонендоскоп, приложил его головку к холодному металлу и начал прислушиваться.

В правых отделах основания колбы была тишина. А вот слева слышался монотонный стук. Но не такой, какой издаёт сердце. Механический!

И я даже обнаружил плотную мембрану, куда можно ввести шприц.

Настал момент истины!

Я ввёл иглу, потянул на себя поршень, и в шприц полилась жидкость. На этот раз клятва лекаря не активировалась. Значит, в этой системе сосудов некротики нет.

Но…

Кровь у господина Романова почему-то бесцветная. Мутная за счёт плавающих в ней веществ, но каким-либо цветом её описать не получится. Теперь понятно, чего он такой бледный! Но непонятно, с какой стати вместо крови в нём циркулирует чёрт знает что.

Раз кровь не красная, значит, в ней нет эритроцитов. А из этого следует, что голова живёт без гемоглобина, переносящего кислород. Интересно… Будто передо мной вообще не человеческая голова. Какие-то инопланетные технологии, честное слово!

Прогнав полученный образец через камеру Горяева, я обнаружил, что эритроцитов в этой жидкости и вправду нет. Однако тромбоциты и лейкоциты в наличии имеются. Значит, система свёртывания крови и иммунитет работают, как надо.

Прекрасно, а откуда голова получает кислород в таком случае?

Что ж, по крайней мере я сделал ещё один шаг вперёд. Теперь знаю, в основании колбы встроено маленькое механическое сердце, которое прокачивает неполноценную кровь.

В следующий раз придётся разобраться с дыхательной системой.

Закончив работу, я написал краткий отчёт императору, а затем передал его одному из гвардейцев. Больше задерживаться я не мог. Уже стемнело, а меня ждали дела.

Сначала я заскочил к Кате и сказал, что дяде доверили лекарское задание в одном из городов Саратовской губернии. Пришлось солгать, что Олегу нужно излечить влиятельного человека, поэтому информацию об этом не распространяют.

Я мог спокойно выдумывать любую историю, потому что был уверен на сто процентов, что дяде уже ничего не грозит, и наша с ним ложь не вскроется.

После этого я вернулся в свою служебную квартиру, где меня встретил Доброхот. Он недовольно окинул меня взглядом исподлобья, после чего заявил:

— Ты опоздал, хозяин. На целый час!

— Спешил со всех ног, дружище, — пытаясь отдышаться, произнёс я. — Где тот домовой, которому я должен помочь?

— Тихоня! — крикнул Доброхот. — Выходи!

Из-за моего «холодильника» появился маленький, едва заметный старичок. Причём едва заметный — это мягко сказано. Он был прозрачным. Будто я не с домовым имею дело, а с призраком.

Странно. Домовые обычно легко переходят в телесную форму.

— Здравствуйте, господин, — сиплым голосом прошептал Тихоня, затем закашлялся, протёр бороду и добавил: — Только вы можете мне помочь. Кажется, я исчезаю. Истончаюсь!

Не успел я задать ему даже первый вопрос, как за моей спиной щёлкнул замок. Кто-то вставил ключ и отпёр мою квартиру снаружи.

Дверь распахнулась, и передо мной появился Евгений Балашов.

— Добрый вечер, Алексей! — улыбнувшись во весь рот, воскликнул Евгений. — Всё, выписали меня!

Точно… А я ведь сам отдал ему ключи от квартиры и сказал, чтобы он приходил ко мне в любой момент.

— Он… Это он! — неожиданно закричал Тихоня, снова закашлялся, затем рухнул на задницу и пополз к стене. Домовой трясущимся пальцем указывал на Евгения. — Это из-за него я болею. Он разрушил мою жизнь!