Мечников. Том 10. Битва умов

Глава 13

У меня было слишком много вопросом ко всем участникам этой сцены. Я уже не удивляюсь тому, что Евгений Балашов совершенно точно видит домового Тихоню. Всё-таки в роли Токса он прожил почти полгода рядом с Доброхотом. Видимо, способность замечать духов у него сохранилась.

Но почему Тихоня так отреагировал на появление Евгения? Каким образом он вообще мог разрушить домовому жизнь?

— Нет! Уходи отсюда! Я не хочу тебя видеть! — продолжил упираться домовой.

— Евгений, закрой дверь, — попросил я.

— С той стороны? — испуганно спросил он.

— Да нет, конечно! С этой. Просто не хочу, чтобы кто-то услышал эти вопли, — произнёс я. — А вы, господа домовые, объясните, что происходит.

— Если честно, я и сам ни черта не понимаю, — пожал плечами Доброхот, затем повернулся к Тихоне и произнёс: — Эй, ты чего это разорался, дурила? Мой старый друг вернулся, а ты его благим матом кроешь!

— Господин Мечников, — проигнорировав слова Доброхота, произнёс Тихоня. — Когда этот человек был клещом, он нанёс непоправимый ущерб квартире, за которую я отвечал. Из-за него всё это случилось.

— Токс… Тьфу! В смысле, Евгений, о чём он говорит? — спросил я. — Разве ты выходил за пределы квартиры, когда был в форме мана-клеща?

— Воспоминания у меня уже успели смазаться, — ответил Балашов. — Но я не помню, чтобы мне приходилось бывать снаружи. Вернее… Один раз меня эта Зеркалица чёртова утащила, но в другие квартиры при этом я не заходил.

— Прошу не оскорблять мою Зеркалицу! — потребовал Доброхот.

— Так, давайте разбираться, — предложил я. — Начнём с начала. Тихоня, каким образом, по-твоему мнению, Евгений навредил жителям твоей квартиры?

— Он постоянно проникал к нам, устраивал бардак, пугал моих хозяев! Из-за этого они начали ссориться, — объяснил Тихоня. — Плохо стало в нашем жилище. Аура ужасная, злая. Хозяин с хозяйкой разругались из-за этого. В итоге хозяйка ушла, а хозяин запил. В доме бардак, никто не убирается, меня не вспоминают! Даже покушать мне не оставляли. И всё из-за этой дряни! — он вновь указал пальцем на Евгения.

— Погоди-ка… — перебил его я. — Что-то в этой истории не клеится.

Я ведь совсем недавно читал книгу о духах, которые могут проживать в домах наравне с домовыми. Пришлось ознакомиться с местной мифологией после того, как у меня в ванной комнате завелась Зеркалица.

— Мана-клещи себя так не ведут, — сказал я Тихоне. — Зато знаю духа, который мог принять его облик.

— Понимаю, что это звучит абсурдно, но… — присоединился к разговору Евгений. — Меня что, даже в облике клеща подставить кто-то пытался?

— Да, — кивнул я. — Мимик. Так зовётся этот дух. Он может маскироваться под предметы, живность вроде кошек, собак, мышей, крыс или насекомых. Питается эта зараза от негативных эмоций.

— Алексей прав, — заключил Доброхот. — Поймали мы недавно одного мимика. Его Лихой уже отсюда выгнал.

— Так что же получается? — прошептал Тихоня, затем неожиданно упал на колени и принялся кланяться то Евгению, то нам с Доброхотом. — Простите меня за клевету. Я же не знал! Клянусь, не знал!

— Всё-всё, утихомирься, — попросил я. — Давай лучше займёмся твоим лечением.

Я усадил Тихоню на стул и принялся осматривать его тело. Такие осмотры давались мне с большим трудом. Будто ребёнка рассматриваешь, у которого организм развился, как у взрослого человека.

С диагностикой проблем практически не возникло. Я уже знал заранее, что происходит с Тихоней. Доброхот много рассказывал мне о том, как живут домовые и что их беспокоит.

И в данном случае ко мне попал дух сразу с несколькими магическими патологиями, каждая из которых возникла по вине хозяев. Не следили за домом, уделяли домовому слишком мало внимания. В итоге он начал истончаться.

Только сейчас до меня дошло, что тело его стало полупрозрачным именно из-за этого. Однако материальную форму он ещё не потерял. И в чём же смысл этой домовиной болезни?

— Доброхот, чем чревато истончение? — спросил я.

— Видеть его больше никто не будет, — ответил тот. — Исчезнуть — не исчезнет. Но ни люди, ни другие духи его уже заметить не смогут. Так и будет бродить по домам, пока барабашкой не станет.

Хоть я и имею дело с магией и мифологией, но всё-таки даже в этой ситуации нужно применять логику.

Почему он становится невидимым? Потому что на покровы его тела свет начинает воздействовать неправильно. Видимо, проблема в коже. Да… Работа предстоит непростая.

Мало кто знает, но самым большим органом в человеческом теле является кожа. И всю её мне сейчас придётся перестроить.

Я воздействовал лекарской магией на клетки и заставил их занять нормальное положение. Сместил слои, которые окутала магическая дымка, и вывел оттуда всё лишнее, чтобы кожа Тихони приобрела прежние функции.

— Кажется… Получается! — обрадовался он, глядя на свои руки.

— Истончение я твоё замедлил, но советую долго не тянуть с поиском нового дома, — посоветовал я. — Судя по тому, что говорит мне магия, у тебя недели две до момента, когда кожа опять начнёт тускнеть. Лучшим лекарством в данном случае станут для тебя хорошие хозяева.

— Но это ещё не всё! — воскликнул Тихоня и громко чихнул. — Я же почти дышать не могу! Воздуха постоянно не хватает.

— Знаю, для этого заболевания понадобится другая тактика, — произнёс я, затем подозвал Тихоню к себе и начал прослушивать его лёгкие фонендоскопом.

О-о… Всё даже хуже, чем я думал. Такое впечатление, что у него в грудной клетке сидит скрипач. Писк, свист — шум невероятный.

— Раньше таких симптомов не было? — уточнил я.

— Нет, господин Мечников! Они тоже появились сразу же после того, как этот мимик проклятый в моей квартире набедокурил, — ответил он.

— Скажи, а ты не замечал, что твоя одышка как-то связана с пылью? Если, к примеру, я сейчас попрошу тебя вернуться в прежнюю квартиру и встряхнуть старыми покрывалами. Что случится? — уточнил я.

— Вы смерти моей хотите? — вскинул брови домовой. — Да я от этой пыли вообще дышать не могу. А она там повсюду!

Что ж, теперь мне всё ясно. И анамнез, и симптомы совпадают с диагнозом, который я уже предположил. Видимо, у домовых из-за захламлённости дома развивается что-то вроде бронхиальной астмы.

У людей это работает несколько иначе. Пыль может служить спусковым крючком для обострения, но к самой бронхиальной астме, как правило, нужно иметь генетическую предрасположенность.

Я достал из своих залежей пару основных препаратов, которые поместил в недавно купленный ингалятор, созданный Владимиром Павловым. Очень полезное изобретение. Астматикам и страдающим от ХОБЛ без ингаляторов никуда.

— А вот теперь слушай внимательно, Тихоня. Я расскажу, что тебе нужно делать, чтобы выжить, — произнёс я. — Смотри, в моей правой руке ампула с жидкостью, которую нужно поместить в ингалятор. А затем вдохнуть полученный аэрозоль. Эту ампулу ты используешь только, если тебе становится тяжело дышать. Это — экстренная помощь. Ту ампулу, что лежит в моей левой руке, используешь каждое утро. До тех пор, пока не окажешься у новых хозяев.

Точно такая же терапия использовалась и на людях в моём мире. Препараты, расширяющие бронхи. Короткого действия и длительного действия. Первые нужно всегда носить с собой, чтобы сразу же вдохнуть вещество, если настигнет приступ. А вторые использовать регулярно, чтобы приступы возникали как можно реже.

Тихоня воспользовался короткодействующим аэрозолем прямо при мне, и уже через пару минут ему стало гораздо лучше.

— Господин Мечников, Доброхот, — снова начал кланяться домовой. — Я перед вами в неоплатном долгу.

— В оплатном, — поправил его Доброхот. — Мы договорились, помнишь? Свой этаж ты перед уходом сдашь мне.

— Само собой, наш договор в силе, — кивнул он. — Но я и господина Мечникова должен отблагодарить. У меня за душой почти ничего не осталось, но… Вот!

Он просунул руку за пазуху и достал оттуда небольшую сияющую сферу.

— Ничего себе! — воскликнул Доброхот. — Ты где духовную эссенцию надыбал?

— Украл из личной заначки Лихого, — объяснил Тихоня.

Тем временем Евгений Балашов озадаченно слушал наш разговор, совершенно не понимая, что здесь вообще творится.

— Что ещё за духовная эссенция? — спросил я, принимая от Тихони его таинственный подарок.

— Для духов — это жизненная энергия. Мы ею питаемся. А для магов — запасной источник силы, который очень просто преобразуется в ману, — объяснил Доброхот.

— Тогда, думаю, тебе лучше оставить её себе, — сказал я Тихоне. — Тебе эта эссенция нужнее.

— Нет-нет, подарки не возвращают, — отказался домовой. — Тем более, я его приберёг на случай, если мне никто не сможет помочь и придётся продлевать жизнь этим. Но вы мне помогли, хозяин Доброхота. Теперь я волен покинуть это место.

Тихоня с Доброхотом одновременно исчезли. Я ещё раз рассмотрел сферу, а затем убрал её в свою сумку. Вещь полезная. Если мана у меня останется на нуле, эта эссенция мне сильно пригодится.

Мы с Евгением остались наедине. Я заварил чай, после чего мы уселись за стол, и Балашов принялся рассказывать о своём самочувствии.

— В целом мне стало гораздо лучше. Если не получать травмы, кровь меня не беспокоит. Правда, недавно господин Разумовский вводил мне шприц с каким-то лекарством и… Ох, я всю палату кровью залил!

— Тебе пока что придётся очень тщательно следить за своим здоровьем. Любое ранение может привести к смерти. Потерпи ещё немного. Думаю, в течение пары месяцев я смогу создать препарат, который будет поддерживать твою кровь в правильном состоянии, — ответил я. — Кстати, а как обстоят дела с твоим Полканом? Больше не появляется?

— Я научился его контролировать, — ответил Евгений. — А что мне ещё оставалось делать? Я почти месяц в госпитале пролежал. От скуки и не такому научишься. Правда, перед комиссией я всё равно переживал. Боялся, что он опять возьмёт моё тело под контроль и меня признают психом.

К счастью, комиссия прошла без происшествий. Но в ней участвовало много знакомых мне лекарей. Я почти всех убедил заранее в том, что Евгений не опасен.

— Что теперь будешь делать? — спросил я. — Вернёшься на родину — в Балашов?

— Да, придётся восстанавливать всё, что разрушил мой покойный братец, — вздохнул он. — Я поэтому и зашёл. Попрощаться хотел, а заодно и ключи от квартиры отдать. Кстати, если захочешь, приезжай ко мне в Балашов. Если вдруг тебе надоест разбираться со всей этой суматохой в Саратове. Сможешь открыть свою амбулаторию или даже госпиталь. Учитывая, чего ты смог добиться в Хопёрске, думаю, тебя и в Балашове уже все знают. Города всё-таки близко друг к другу располагаются, а слухи распространяются очень быстро.

— Заманчивое предложение, но я пока что всё же откажусь, Евгений, — ответил я. — В Саратове у меня ещё неприлично много дел.

Мы посидели ещё пару часов, затем я проводил Евгения до вокзала. Из Саратова в Балашов шёл прямой поезд через Аткарск и Хопёрск. Как раз доберётся до дома рано утром.

Обменявшись крепким рукопожатием, мы разошлись. Не стали озвучивать все те мысли, что витали у нас в головах. А думали мы явно об одном и том же.

Времени мы провели вместе очень много. Токс всегда был рядом со мной. Я встретил его в первую же неделю своего пребывания в Хопёрске. И продлилась наша совместная работа до тех пор, пока я не вернул ему тело в тайном убежище Мансуровых. Получается, что он был со мной практически постоянно. Даже больше, чем Илья Синицын.

Но теперь наши пути расходятся. Ему предстоит восстанавливать свой город, а мне продолжать совершенствовать медицину и попутно бороться с моими саратовскими врагами.

Однако я всё же уверен, что мы с ним ещё обязательно пересечёмся.

На следующее утро я пришёл в госпиталь даже раньше Разумовского. Я был удивлён, когда не обнаружил его на рабочем месте. Мне уже начало казаться, что он живёт у себя в отделении.

В итоге он не появился и через час после начала рабочего дня, и даже через два заведующего не было видно. Я взял всё отделение на себя и лишь к полудню увидел Александра Ивановича, который нёсся со всех ног к своему кабинету.

— Господин Мечников! — запыхавшись, прокричал он. — Пожалуйста, помогите мне пациента дотащить. Он внизу лежит!

Я поспешил на подмогу Разумовскому. Оказалось, что он с утра уже успел съездить на срочный выезд. Скорая работала, как надо, и в нашем отделении появился ещё один дворянин, которому требовалась экстренная помощь.

— Какие симптомы? — спускаясь по лестнице, спросил Разумовского я.

— Отмечу сразу, Алексей Александрович… Наш пациент — маг воздуха. По словам родственников, он оттачивал навыки почти целый день и, судя по всему, перегрузил свои каналы.

— Аероспазм? — предположил я.

Я уже встречал обратную магическую отдачу. От аероспазма чуть не погиб мой знакомый военный — Андрей Бахмутов.

— Нет, что-то другое, — произнёс главный лекарь. — Сейчас сами всё увидите.

Оказавшись на первом этаже, я увидел лежащего на носилках мужчину. И до меня лишь сейчас дошло значения фразы, сказанной Разумовским.

«По словам родственников…»

Ведь сам пациент толком говорить не мог. Он лишь что-то бубнил, но членораздельной речи мешали массивные щёки. В данный момент он чем-то напоминал шар, которым сносят здания. Поначалу я подумал, что у больного ожирение третьей степени.

Но стоило мне его коснуться, и предварительный диагноз тут же развалился. Кожа была напряжена, а при пальпации издавала гулкий звук, будто наш пациент пуст изнутри.

— Будь я проклят… — не удержался я. — Да его же будто воздухом накачали!

— Поняли теперь, о чём я говорил? — спросил Разумовский. — Такой отдачи от магии воздуха я ещё никогда не видел.

Похоже, больного раздуло изнутри. Причём воздух заполнил не только полые органы и дыхательную систему. Он даже под кожей оказался.

Такое состояние называется подкожной эмфиземой. Я сталкивался с такой ситуацией в своём мире. Но чтобы пациента так раздувало… Нет, подобную патологию я вижу впервые.

Мы понесли больного на второй этаж, расположили в одной из палат, а затем отошли в коридор, чтобы обсудить план действий.

— Что будем делать, Алексей Александрович? Может, проткнём его иглой от шприца? — предложил главный лекарь.

— Плохая идея. Учитывая, насколько напряглась кожа, я боюсь, что он может взорваться. Причём буквально, — ответил я.

— Всего час назад он был гораздо меньше, — сказал Разумовский. — Воздух продолжает заполнять его тело. Если не поспешим, он может погибнуть.

Я мысленно прикинул, какими способами можно спасти пациента. И у меня возникла одна идея, как его спасти.

— Александр Иванович, присмотрите за ним, а я сбегаю за инструментами, — произнёс я.

Скорее всего, придётся его оперировать. Медленно выводить воздух из всех участков, где он скопился. В том числе и из внутренних органов. Но и этого будет недостаточно. Когда растянутая кожа спадётся, начнётся сильный воспалительный процесс, а в образовавшиеся раны может попасть инфекция.

Лучше сразу подготовить капельницу и антибактериальные препараты.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за долю секунды. План лечения был готов, но далеко убежать я не успел. Буквально через пару секунд из палаты послышался вопль главного лекаря.

— Господин Мечников!!! Сюда, срочно! — проорал он.

Ох, надеюсь, он не лопнул.

Я подбежал к палате и тут же столкнулся с Разумовским, который пытался выбраться наружу.

— Что случилось? — спросил я и глянул за его спину.

Пациента в палате не было, а по помещению гулял ветер из-за распахнувшегося окна.

— Кажется, у нас пациент улетел, — борясь с паникой, заявил Александр Иванович.