Мечников. Том 10. Битва умов

Глава 19

Такой просьбы от Павла Петровича ожидать было невозможно. Ведь сам император велел держать голову в этой комнате. Организовал специальную защиту. И до этого момента я полагал, что Павел Романов поддерживает эту идею. Так с чего же вдруг он решил поменять свои планы?

— Это какая-то проверка? — нахмурился я. — Вы хотите узнать, насколько я верен вам с императором?

— Глупости, — хмыкнул мужчина. — Свою верность вы уже давно доказали. В противном случае, Алексей Александрович, вас бы вообще не допустили ко мне.

— Логично, но я всё ещё не понимаю, почему вы вдруг решили выбраться за пределы этой комнаты. Вы же осознаёте, насколько это опасно? — спросил я.

— Как думаете, господин Мечников, если бы вы прожили в колбе почти две сотни лет, не видя при этом окружающий мир, вам было бы дело до собственной безопасности? — ответил вопросом на мой вопрос Павел Петрович.

Ах, вот оно что… Он уже давно смирился со своей участью. Просто из-за долга перед империей и своим родом не решался попросить лекарей отключить систему жизнеобеспечения.

Спорная ситуация, но в целом я могу его понять. Десятилетиями находиться в этой колбе. Не иметь возможности почувствовать то, что чувствует полноценный человек. Ни вкуса еды, ни запахов, ни прикосновений любимой женщины. Только приглушённые голоса людей, продирающиеся сквозь бурление слизи и мутные образы окружающего мира.

— Так вы не верите, что я смогу перенастроить вашу колбу? — спросил я. — Смирились с тем, что вашу жизнь продлить не получится?

— Вот теперь-то вы меня понимаете, — улыбнулся Павел Романов. — Да, Алексей Александрович. Вы правы. Я не верю, что вам получится повторить успех почившей династии лекарей. Но лично меня это почти не беспокоит. Мне уже давно пора отправиться на покой.

— Я так не считаю, — помотал головой я. — Если я всё правильно понял, именно благодаря вам Российская Империя достигла своего могущества. Без вас будущим императорам придётся несладко.

— И, пожалуй, это единственное, что удерживает меня в этом мире, — произнёс он. — Но я не стану отказываться от своих слов. Если есть риск, что в течение следующих двух недель моя жизнь прервётся, я бы всё же хотел снова взглянуть на мир не через отчёты и описания Николая, а собственными глазами.

И в этот момент меня осенило.

Ну конечно же! Я ведь и вправду могу ускорить процесс его излечения. Есть способ изучить его капсулу более подробно, не прибегая к рискованному разбору этого механизма на компоненты.

И для этого действительно нужно выбраться вместе с ним на волю. Потому что этот аппарат доставить в бордель не получится ни при каких обстоятельствах.

Ведь речь идёт о рентгене. Поначалу мне казалось, что основание колбы сделано из металла, но вскоре я определил, что весь контур механизма изготовили из другого материала. Не металлического. Такое ощущение, что я имею дело с камнем или уплотнённым углеродом.

И скорее всего, это именно углерод. Главный атом, который лежит в основе абсолютно всех органических соединений. Именно за счёт него появилась жизнь на нашей планете. Но сделать из него полимер, который послужит заменителем для металла… Нет, разумеется, в моём мире это использовалось постоянно, но каким образом лекари прошлого смогли создать такой материал?

Похоже, семья императорских лекарей обладала очень большим запасом информации. Невольно начинаю задумываться о том, что среди них тоже был человек из другого мира. Уж больно хорошо они осведомлены о создании сложнейших механизмов. Только выяснить это теперь не выйдет, ведь никого из этой династии в живых уже не осталось.

— Что ж, Павел Петрович, вы меня убедили, — кивнул я. — Вы покинете эту комнату. Но мы не будем тратить время попусту. Снаружи мы проведём дополнительные исследования. Я понимаю ваше настроение, но разделять его не стану. Моя цель остаётся прежней — исполнить свой долг перед империей и найти способ поддерживать в вас жизнь. Однако от своих слов отказываться не собираюсь. Я всё ещё рассчитываю, что взамен вы поможете мне продумать способ борьбы с одним из опаснейших людей в государстве. С Андреем Угловым.

— А вот это — уже совсем другой разговор, — улыбнулся Романов. — Пожал бы вам руку, господин Мечников, если бы она у меня была. Когда вы будете готовы приступить к реализации своего плана?

— Сейчас же, — заявил я. — Нет смысла тянуть.

Ключи от мастерской Светланы Бронниковой у меня всегда при себе. Хорошо, что аппарат до сих пор не успели транспортировать в губернский госпиталь. Там бы мне не удалось незаметно осмотреть Павла Петровича.

Возвращаться домой мне тоже сейчас нет необходимости. Апраксин пока что отходит от наркоза, за ним следит Сеченов. Нужно только пересечься с Ксанфием и предупредить, что ему стоит разобраться со своими бывшими сотрудниками. Я их сильно припугнул, но всё равно есть риск, что они попытаются кому-то подгадить. Учитывая, что у них есть выход на чёрный рынок с огнестрельным оружием, оставлять таких людей без внимания не стоит.

— У вас уже есть план, как мы пройдём через гвардейцев? — поинтересовался Павел Романов.

Ха! Хитрый же всё-таки этот советник императора. Я ведь уже давно понял, что его головной мозг работает гораздо быстрее, чем у любого человека. Значит, и план он уже должен был придумать. Но, скорее всего, ему просто интересно, смогу ли я справиться с этой задачей самостоятельно.

Без проблем.

— Гвардейцы заходить в эту комнату не имеют права, — сказал я. — Значит, никто из них не сможет проверить, находитесь ли вы на месте. А вынести вас отсюда труда не составит. Придётся немного потрястись в моей сумке.

— Не самая приятная перспектива, но иного выхода у нас нет, — заключил Романов.

Я погрузил колбу в свою сумку. Несколько раз перепроверил магические печати, опасаясь, что они могут активироваться как сигнализация. Однако их настроили таким образом, чтобы они не реагировали на двух человек. На меня и на императора Российской Империи.

Поэтому я могу беспрепятственно заходить и выходить, когда захочу.

Как только я покинул скрытую комнату и запер дверь, ко мне обратился один из гвардейцев:

— Алексей Александрович! Можно вас на одну минуту?

Проклятье! Как же он не вовремя! А ведь до этого момента солдаты меня просто игнорировали. С чего это вдруг он решил со мной заговорить?

— В чём дело? — закинув сумку за спину, спросил я.

— А вы сегодня не собираетесь отправить письмо императору? — поинтересовался он. — Я думал, что вы захотите перед ним отчитаться о своей работе.

Раньше он даже не пытался мне напоминать. Видимо, Николай Первый начал беспокоиться, что у нас до сих пор нет результатов, поэтому дал указания гвардейцам меня подгонять.

Не самый лучший ход. Как говорилось в моём мире: «Никогда не торопите врача». Многим медикам приходится действовать быстро, но если их ещё и торопят, ждать хороший результат не стоит. План лечения всегда должен строиться с холодным расчётом. Суета в медицине ещё никого не спасала.

— Отчёт я отправлю императору позже, — ответил я. — Если государь требует отчёты и от вас, можете сообщить, что я перехожу к финальным стадиям. Моя работа будет закончена уже на этой неделе.

И это — чистая правда. Создание спектрофотометра и рентгенологическое обследование позволит мне получить последние недостающие части пазла. Рентген я сделаю уже этой ночью, а создание спектрофотометра целиком и полностью зависит от того, сможем ли мы с Сеченовым создать аппарат, на века превосходящий текущий уровень технологического прогресса.

Однако ранее нам это всегда удавалось. Вдвоём мы справимся с этой задачей гораздо быстрее, чем планировалось изначально.

Когда я вышел на улицу, из сумки послышался голос Павла Романова.

— Господин Мечников, откройте меня. Дайте посмотреть, — прошептал он.

Проклятье, ну как ребёнок маленький! Даже странно как-то. Неужели никто из императоров ни разу не позволял ему увидеть внешний мир?

— Знаю, о чём вы сейчас думаете, Алексей Александрович, — произнёс Павел Петрович, когда мы оказались на безлюдной площади, и я позволил ему выглянуть наружу. — Нет. Это — первый раз за сотню лет, когда мне позволили хотя бы взглянуть на небо.

Романов явно не лгал. Я чувствовал по его интонации. Впервые за долгое время он показался мне не расчётливым биологическим роботом, а по-настоящему живым существом, который уже давно забыл, что значит быть человеком.

Я не стал спешить, позволил своему пациенту ещё час понаблюдать за ночным городом. Благо в Саратове было на что посмотреть. Прелесть девятнадцатого века в том, что города Российской Империи ещё не превратились в бетонные джунгли. Хватит и одного часа, чтобы рассмотреть не только архитектуру, но и природные достопримечательности. Волгу, окружающие город холмы.

Когда мы пробрались в мастерскую, Павел Петрович был полностью удовлетворён нашим путешествием. Да и я, если честно, хорошо отдохнул. Да, снова пришлось пожертвовать сном, зато в кои-то веки я выбрался в город не из-за каких-то срочных дел, а чисто для того, чтобы прогуляться.

— И всё же я совершенно не понимаю, Алексей Александрович, почему они так медлят⁈ — восклицал Романов, пока я менял энергетический кристалл в рентгеновском аппарате. — Почему прогресс стоит на месте? До сих пор никто даже не пытался создать какую-либо технику. Такую же, как у вас, но направленную на развитие других областей. Я был уверен, что через сотни лет люди смогут летать не только с помощью магии. У меня даже был знакомый инженер, который изображал схему летающей кареты. Сколько раз я пытался донести до императоров о своих идеях. Но никого из них мои фантазии не интересуют. Им только подавай новые законы да стратегию ведения грядущих войн!

Вот это его прорвало! Долго же он сдерживался. Всё же я неправильно понял роль Павла Романова. Никакой он не теневой правитель Российской Империи. Не серый кардинал. Он — инструмент. Органический компьютер, с помощью которого императоры решают свои задачи.

Хотя, если вдуматься, с чего бы ему вообще быть правителем? Он никогда не был императором. Скорее всего, та династия почивших лекарей с самого начала собиралась сделать из него нечто подобное.

— Готово, Павел Петрович, — запустив рентгеновский аппарат, произнёс я. — Мы можем начать обследование.

Я затащил в аппарат стойку, а затем поставил на неё колбу с Романовым, чтобы лучи попали туда, куда мне надо.

Для моего пациента это абсолютно безопасно. Многие люди даже в моём мире по ошибке полагали, что рентгенологическое обследование несёт большую опасность, особенно если человек забудет снять с себя все металлические украшения.

Но на самом деле люди часто путают рентген и МРТ. Да, пациентов действительно просят снять с себя всё лишнее перед обследованием. Однако это делается для того, чтобы на снимке не было видно металл, так как он будет мешать разглядеть органические структуры.

Другое дело — магнитно-резонансный томограф. Он работает по совершенно другому принципу. И в него помещать человека с украшениями, кардиостимуляторами, стоматологическими протезами или металлическими осколками, к примеру, оставшимися после войны ни в коем случае нельзя.

В лучшем случае аппарат просто сломается. В худшем произойдёт смещение металла или его нагрев, который приведёт к серьёзным повреждениям организма.

Я сделал несколько снимков в разных проекциях, затем извлёк Романова из аппарата и потащил его в комнату с проявителем. Оставлять его одного слишком опасно. К тому же у него будет хорошая возможность взглянуть на мою работу.

Павел с интересом наблюдал за тем, как я проявляю снимки. На улице постепенно начало светать. Спустя полчаса мы вернулись в главный зал мастерской, я поместил снимки на панель со световыми кристаллами и принялся рассматривать «внутренности» механизма, за счёт которого работает колба.

— Грифон меня подери, — шёпотом выругался я. — А интуиция меня не подвела.

Информации я получил очень много. Контур и вправду оказался неметаллическим. Он легко смог пропустить лучи и показать, что находится внутри.

И всё сразу же встало на свои места. Трубки, которые проходили через основание к главным системам Романова, были сделаны из металла. Сначала я увидел механическое сердце, от которого отходила сеть сосудов. Оно же сообщалось с другим устройством. Разглядеть его было невозможно, но даже по снимку было понятно, что внутри него циркулирует воздух.

Это — искусственное лёгкое. В нём же находится нечто напоминающее гортань, собранное из нескольких нитей, заменяющих голосовые связки. Я ещё раз осмотрел колбу и в проекции этого механизма нашёл сеть мельчайших пор. Теперь понятно, как происходит процесс дыхания.

Искусственное лёгкое обогащает «кровь» кислородом, а механическое сердце прокачивает эту жидкость в мозг. Всё остальное выводится из головы в окружающую среду — слизь, которую нужно постоянно чистить от некротики и замещать сменной жидкостью. Насчёт природы этой жидкости мне ещё предстоит разобраться, когда появится биохимический анализ.

Однако всё ещё остаётся один вопрос. Я понимал, что здесь не хватает лишь одного компонента. Связующего звена, которое позволило бы всей этой системе работать.

И я его нашёл.

На снимке проявилось странное свечение в самом центре основания колбы. Такого я ещё никогда в жизни не видел. Будто внутри сокрыт огромный источник силы. Сомнений нет — это магический кристалл. Но какой? Электрический?

Я приложил руку к основанию и нащупал небольшое отверстие, куда мог протиснуться указательный палец. Рискованное занятие, если учесть, что кристалл может шарахнуть меня током, но я всё же не стал останавливаться. И как только моя фаланга оказалась внутри, я почувствовал мощнейшие магические колебания в своём теле.

Нет… Это — не электричество.

— Вы что-то обнаружили, Алексей Александрович? — поинтересовался Романов.

— Вы даже не представляете, — покачал головой я. — Внутри вашей колбы находится магический кристалл. И напитан он лекарской магией.

С этим явлением я столкнулся впервые. В этом мире существует огромное количество кристаллов, но ни один из них не способен содержать в себе лекарскую силу. Об этом говорится в любом научно-магическом труде. От современных учебников до древних трактатов.

— Это он связывает все механические органы с вашей головой, — объяснил я. — Только его нужно заряжать лекарской магией.

— И что нам это даёт? — поинтересовался Павел.

— Теперь я знаю практически всё о том, как нужно обслуживать вашу капсулу. Заряжать кристалл, чистить внешнюю часть дыхательной системы от пыли, подкручивать ту часть, в которой находится сердце, чтобы оно не разрушило капсулу изнутри. И самое главное — осуществлять замену жидкости. Как только определим её состав, вы можете вернуться назад — в столицу. Скоро моя работа подойдёт к концу.

— Жаль будет с вами расставаться. Я за этот день увидел больше, чем за всю свою жизнь, — грустно усмехнулся Павел. — Но не будем об этом. И у вас, и у меня есть долг. Я свой собираюсь исполнить прямо сейчас.

— Это вы о чём? — поинтересовался я.

— Вы же не думаете, что я всю эту ночь просто отдыхал? — хмыкнул он. — Вы просили придумать способ, как одолеть вашего врага — Андрея Углова. И я могу вам кое-что посоветовать.

И всё же я был прав. За счёт обновлённой системы кровообращения его мозг работает гораздо быстрее, чем у любого человека. Чем-то Павел Романов напоминает мне нейросети, которые появились в другом мире незадолго до моей смерти. Дал задачу — и он практически моментально её выполняет.

— Правда, помощи от меня будет не так уж и много. Я только расскажу вам свой план. В исполнении он невероятно сложный. Но я гарантирую — если вы сможете сделать всё, что я скажу, вероятность поимки Углова будет стремиться к ста процентам. Только учтите, в случае неудачи вы можете попасть в тюрьму или погибнуть. Ну что, готовы узнать, что я придумал?