Мастер сновидений

Глава 21

Сегодня Одрик устал от занятий магией, как никогда раньше. Учитель замучил его до состояния полутрупа. А тут еще и Торкана вчера вечером не пришла, сославшись на какие-то дела. Вот он и крутился полночи в шатре без сна, пока Учителю это все не надоело, и он не вырубил Одрика. В результате он не выспался и на занятии не смог сосредоточиться, и, вообще, настроение было отвратительным.

Для улучшения настроения не помог даже намечающийся прогресс в построении зеркальной защиты. Сегодня у Одрика получилось создать если не зеркало, то хотя бы ровную и гладкую поверхность, правда все равно в фривольной рамочке и почему-то с разноцветными стеклянными цветочками. От комментариев Учителя при виде этого творения у юноши до сих пор горели уши.

Кухарка сегодня не приходила, у одного из ее внуков был день рождения, и она взяла выходной, а Одрик и Торкана собирались пообедать в городе и сходить на цирковое представление. На ярмарку приехал очередной цирк и Торкана попросила Одрика посмотреть выступление. Ну, как отказать девушке в такой мелочи? Да и самому развеяться надо…

Одрик едва успел переодеться, когда в лавку вбежал шустрый и неимоверно грязный мальчишка.

— Вы сейн Одиринг? — Выпалил он с порога…

— Я. А тебе чего надо?

— Рыжая ведьма…. Ой, простите, девушка с красными волосами просила передать, что она нашла новый ресторанчик и ждет Вас там. Это в переулке Близнецов, что налево от улицы Чистого Потока, если идти к центру. — И мальчишка схватился за ручку двери, собираясь уходить…

— А ресторан-то как называется? — Успел спросить у него Одрик.

— А он там один, не ошибетесь… — И пацана и след простыл.

"Вот, собирались пообедать в одном месте, а она зовет меня в другое… Какие же все же женщины непоследовательные. И чего она там забыла в этом переулке? Оттуда до ярмарки с цирком еще добраться надо. Улица Чистого Потока — это почти самый центр, но это такая глухомань, там сплошные сады и заборы, а такого переулка я вообще не помню…, однако надо поторопиться, а то она же меня там уже ждет."

И не раздумывая больше, Одрик заспешил на обед со своей девушкой, рассчитывая, что, если поторопится, то вполне успеет до дождя, приближение которого он чувствовал с ночи. А на город медленно, и неотвратимо наползала огромная, черная грозовая туча, порывы ветра гнали по улицам пожухлую листву.

Узкая и извилистая улица, с которой надо было свернуть в нужный переулок, встретила юношу тишиной и запустением. Только налетающие время от времени сильные порывы ветра приносили откуда-то издалека шум улиц и запах грозы. "Вот никогда бы не подумал, что нахожусь почти в центре города", — думал про себя Одрик. Кругом возвышались высокие глухие заборы, изредка прерываемые крепкими воротами или узкими и затхлыми переулками.

Начал накрапывать дождь, за заборами кричали младенцы, пару раз Одрика обогнали извозчики, но ни одного пешего он так и не встретил. "Надо торопиться, не хотелось бы промокнуть. А вот и нужный переулок…"

На углу висели таблички "Переулок Близнецов", и ниже: "Кабачок "Веселый гномик" ждет вас. Самое свежее пиво, самые красные раки, и самый радушный прием."

"Никогда не думал, что Кани любит пиво с раками", — подумал Одрик, рассматривая веселую, но какую-то поблеклую вывеску, и свернул в узкий и извилистый переулок, по которому ветер нес мусор, не прибитый еще к земле первыми каплями дождя. Он прошел два плавных поворота, и впереди показалось какое-то строение похожее на кабачок, или бывшее им много — много лет назад, только почему-то без вывески. Переулок закончился тупиком, Одрик стоял перед странным домом и думал: "Может это все же не тот переулок? И где тут Кани меня ждет?" В небе, почти над его головой сверкнула молния, и раздался удар грома.

Все его дальнейшие сомнения развеялись как дым, когда откуда-то с крыши непонятного строения раздался громкий, не заглушенный шумом ветра, щелчок и вокруг Одрика замерцала красно — синяя паутина защиты. Прямо перед его носом, завязнув в активировавшейся защите, висел арбалетный болт. Следующие щелчки были перекрыты раскатами грома, но в защите завязли еще два болта один на уровне груди, другой где-то сзади. Защита мерцала, но держалась.

— Ну, что ты стоишь? Подпитывай защиту, болван!

— А?!? — Одрик очнулся, подхватил нити угасающего сине — красного защитного плетения и наполнил их силой. Он успел как раз вовремя.

— А теперь, я бы на твоем месте, постарался убежать…

Этот совет показался юноше весьма и весьма разумным, он развернулся к выходу из тупика и даже сделал несколько шагов в сторону улицы. Но тут из-за поворота вышли трое наемников вооруженных мечами, двое мужчин и женщина. Нападать на Одрика они не стали, они просто встали плечо к плечу и перегородили ему проход, и он опять пожалел, что не носит с собой меч.

— Ага, меч тебе, угу, и что бы ты с ним стал делать? Ты им и владеть-то толком не научился. Если не можешь убежать, то прячься.

— А куда?

— Да хоть в трактир, чтоб ему сгореть…

Одрик резко развернулся на месте и кинулся в сторону трактира, но тут его дверь распахнулась, и на пороге появились двое наемников. Женщина сунула в рот пальцы и заливисто свистнула, а мужчина — наемник, стоящий рядом с ней весело захохотал и стал играть двумя мечами, выплетая ими смертельные узоры.

Юноша резко затормозил и опять оказался на том самом месте, где стоял в самом начале, и тут в его защите опять повисли болты. Вреда они ему не причинили, но когда в тебя стреляют, это как-то не очень приятно. А еще Одрик все не мог понять: почему в него стреляют, откуда и за что? Он стоял и растерянно оглядывался по сторонам, а в защите появлялись, а потом падали вниз все новые и новые болты. Со всех сторон налетали порывы ветра, смешанные с мусором и крупными каплями дождя ослепительно сверкали молнии. Вдруг красно — синяя защита замерцала и как-то поблекла, и на грязную мостовую перед магом упал мерцающий остатками смертельного заклинания арбалетный болт. От рассматривания переливающегося всеми оттенками фиолетового цвета и постепенно угасающего болта и крыши, откуда он прилетел, его отвлек крик Учителя:

— А вот теперь тебе конец… Если у них таких штук много, то защита долго не выдержит.

— И что мне делать?

— Ну, тут есть два варианта…

— Какие?

— Первый, можешь сразу снять защиту и дать себя убить, а второй все же поставить зеркалку.

— Но у меня же ни разу не получилось… И я не хочу умирать, вот так сразу…, а защиты? У меня есть защиты…

— Ну, тогда это будет почти первый вариант, но придется немного помучиться, пока они этими болтами пробьют все твои щиты по очереди и достанут до тебя. Если у них этих болтов с сюрпризами достаточно много… — Уточнил Учитель.

Откуда-то из густых крон деревьев напротив злополучного трактира прилетел еще один болт со смертельным плетением. Защита опять замерцала, и если бы не подпитка…. Прилетели еще болты, но уже простые и зависли в ней, не долетев до тела юноши буквально на расстоянии ширины одного — двух пальцев. Они упали вниз в прибитую дождем пыль, что все же прорвался из черной тучи на землю.

Одрик стоял посреди злополучного переулка и сверху на него лились потоки дождя, но на него не попадала ни одни капля, вся вода стекала по защите, и он был словно окутан текущей с неба водой. Возле груди Одрика что-то сверкнуло и от убойной магии содержащейся в болте, защитное красно — синее плетение начало корчиться, истончаться и, хотя Одрик изо всех сил накачивал его энергией, оно в какой-то момент лопнуло. Болт упал на мостовую и жалобно звякнув, рассыпался острыми иглами, "Как стеклянная капелька", — подумал Одрик.

— Болван, активизируй защиту, демона.

— Как? Она должна активироваться сама…

— Тогда хотя бы испугайся, как следует, а то ты все удивляешься и бегаешь. А когда пугаться будешь? И ты бы хоть к стене отошел, чтобы по тебе тот, что с крыши стрелять больше не смог, а то застыл как мишень посреди дороги.

Слово "мишень" взбесило Одрика. Он почему-то представил, себя в виде мишени и ему действительно стало не по себе, заболело колено, и вокруг него тут же закрутилась черная с редкими синими всполохами дымка. А внутри у него заклокотало, к горлу стал подступать жар, в глазах пробежали вспышки, напоминавшие северное сияние.

— Только этого не хватало, призови ее к порядку пока не поздно, пока она не сорвалась с цепи. Конечно, это замечательный способ продать свою шкуру подороже, но, боюсь, после такого замечательного фейерверка не останется ни тебя, ни меня, ни половины этого города…. Ты не слишком ли большая плата за кучку наемников? Готов ли ты пребывать в посмертии с таким грузом? Дыши, давай! Остуди ее пока еще можно. Вот так, глубже вдыхай! И медленно выдыхаешь….

Сегодня сейн был занят весь день, в Тайной страже намечены какие-то мероприятия… Поэтому совместный обед не состоится, сидеть в доме или читать книги в саду мне уже надоело, требовать приготовления обеда для меня одной мне не хочется, а вредная кухарка за завтраком сообщила, что на обед я могу не рассчитывать. Она, дескать, на меня отдельно готовить не будет. Ну, не будет и не надо, мне все равно надо бы наведаться в трактир к Джургу, вещи кое-какие взять. Проверить, не пришло ли что для меня по почте, и потом, мы с сейном сегодня ночуем у меня, а поужинать можно и в городе, или на ярмарке, давно я менестрелей не слушала… А тут, говорят, приехал кто-то знаменитый…

Джург мне обрадовался, и сразу побежал освобождать мой любимый столик. Сегодня у него в меню мое любимое блюдо: илларьи потроха по-орочьи. Это блюдо почему-то считается плебейским и в ресторанах оно не подается, а зря…

Только приступила к еде, съела первый кусочек, попался кусочек печени, как тут из-под стола вылезла Мара с вытаращенными глазами:

— Тревога! На Одрика напали… Активизировалась моя защита.

Я с тоской посмотрела на тарелку… Если я сейчас в очередной раз пойду спасать женишка, то плакал мой обед, потроха по-орочьи надо есть горячими, если блюдо остынет, то потеряет весь свой вкус и покроется пленкой жира.

— Мара, покажи мне Одрика.

— Не могу, он или далеко, или гроза мешает… Но переместить тебя туда я смогу.

— Защита держится?

— Пока держится.

— Ее что-нибудь нарушает?

— Пока нет.

— Тогда я быстро все доем, а ты пока настройся, чтобы перенести меня туда. И не вплотную к женишку, а рядом, чтоб под удар не попасть. И сообщай, о состоянии защиты.

И я приступила к быстрому и методичному уничтожению обеда, хотя аппетит был почти безнадежно испорчен, но если все не съем, то обидится Джург.

— Первое попадание в защиту. Минус четверть. — Комментирует состояние защиты женишка Мара.

— А почему так быстро?

— В него стреляют какой-то сильной гадостью…

Я уже съела половину и быстро запиваю проглоченное мятным взваром. Покосилась на наблюдающего за мной Джурга, и продолжила быстрое, если не сказать поспешное, уничтожение потрошков.

— Второе попадание. Половина. Нет, чуть больше, он сумел подключиться и напитать ее силой. Если так пойдет, то он ее восстановит.

Еще пара ложек и можно будет и исчезнуть…

— Еще два попадания. Защиты больше нет!

Ой, ой, ой…. Обжорство до добра меня не доведет… Вскакиваю из-за стола не доев две ложки, надеюсь, Джург меня простит, хватаю сестер и мы бежим вверх по лестнице в направлении моего номера, нельзя же перемещаться прямо из общего зала. В коридоре, слава всем богам, никого нет.

— Мара скорее переноси меня туда…

Одрик честно попытался уйти с середины переулка, но наемники, что были раньше в трактире, не позволили уйти ему из-под обстрела, нагло отогнав его от стены. А потом в Одрика почти друг за другом прилетело еще четыре болта с магической начинкой. Сначала один, после него защита немного ослабла, но держалась молодцом. Одрик даже успел подпитать ее своими силами, но потом были подряд еще три болта, и черная защита с хрустальным звоном рассыпалась клочьями.

— Ну, вот теперь, если ты быстро не поставишь зеркалку, то ты труп. У тебя есть несколько секунд, пока они перезарядят арбалеты. ДЕЙСТВУЙ!

"А чего я собственно боюсь? Я же все уже знаю… Так зачерпнуть магии внутри себя. Вот так, а теперь сделать зеркало… Зеркало — это не просто гладкая поверхность в рамочке с цветочками. В зеркале главное отражение! Вот! И не обязательно ровная и гладкая… Это может быть пузырь!"

Магия в руках Одрика с готовностью вспенилась и радостно приняла его дыхание, заключив повелителя в свои объятия. Одрик очутился в зеркальной оболочке собственной магии, готовой ради него на все.

— Слушай, дружок, а ты случайно не в рубашке родился?

— Я тот день что-то плохо помню….

Вокруг Одрика в потоке дождя переливалась зеркальная поверхность.

— А теперь прикажи ей отражать тех, кто смотрит на тебя. Вот так… Вот и молодец.

Дзинь и в поверхность висящего вокруг Одрика зеркала что-то вонзилось, и было отражено обратно.

— А — а — а! — раздался откуда-то с крыши перекрывающий раскат грома жуткий визг.

— А теперь прикрой спину или сам повернись, держи удар, вот так…. А вот уже и он… Молодцы! Вы уже друг друга понимаете.

Дзинь… Раздался страшный удар грома и за ним не было слышно, попал ли отраженный болт куда надо или нет.

Передо мной начинает клубиться черный туман, пара шагов и на меня льются потоки дождя. Пытаюсь понять где же я? Какой-то узкий и грязный переулок, высокие заборы… Куда? налево? или направо? Тут из черного тумана проявляется Мара.

— Туда! — И бежит направо по кривому переулку.

Резко тормозит. Перегораживая проход к Одрику, и спиной ко мне, стоят три наемника. Понятно, они перекрыли ему пути отступления…. А кто сказал, что нападать со спины не благородно? Вот сестры с этим категорически не согласны. Они уже у меня в руках и больше нет меня, есть МЫ и мы едины, нас много и я одна. Младшая сестра ловко бьет под левую лопатку того, что стоит слева и пьет его жизнь, а старшая сестра быстрым движением перерезает горло тому наемнику, что стоит посредине переулка. Еще один, нет, одна. Она уже видит, что случилось с ее товарищами и с гневным криком кидается в бой. Пара блоков и мы атакуем… Как же сестры любят убивать, а перед этим хорошо бы еще и поиграть, но на это нет времени… Наемница лежит в луже и льющиеся сверху потоки воды смешиваются с ее кровью.

— Мара! Ты где?

— Да я тут…

— И чего ты делала, позволь тебя спросить?

— Да тут еще два наемника было… так я их это… того… в общем их больше нет.

— А живые еще есть?

— Есть, как не быть…

— Кто?

— Одрик жив, вон он как пугало, посреди переулка стоит, и еще один на чердаке…

— А этот почему еще жив?

— А он не опасный… Он там сидит и плачет… Я его есть не буду… отравлюсь еще…

— Ладно, если не опасный, то шут с ним. Одрик! Одрик! Мокрый ты мой, где ты? Это я не убей меня случайно…

— Анна? А ты тут откуда?

— Как откуда? Вот тебе помогала… пути отхода, так сказать, очистила. Давай — ка спрячемся от дождя и поговорим.

Предложение Анны спрятаться от дождя Одрику не очень понравилось, ему не хотелось уходить из-под бодрящих потоков воды, но Учитель категорически заявил:

— Чего стоишь? Иди в трактир, я и так весь мокрый… Там и поговорите… — И юноша нехотя поплелся внутрь злополучного заведения.

Возле входа лежали трупы наемников, что перекрывали ему путь в трактир. Ран на них не было, они просто упали на землю уже мертвыми. Чтобы войти внутрь Одрику пришлось перешагнуть через ноги мертвой наемницы.

Внутри трактира было на удивление чисто, немного пахло пылью и мышами. Анна стояла посреди зала и к чему-то прислушивалась…

— Одрик, ты ничего не слышишь?

Одрик прислушался: с улицы доносился шум дождя, время от времени грохотал гром.

— Нет, ничего… Дождь…

— Эх, ты…, мужчина. — И Анна уверенно направились по лестнице наверх. Одрик нехотя поплелся за ней. Когда он поднялся на второй этаж, он тоже услышал: ребенок, где-то наверху горько плакал ребенок. Пока Анна настороженно оглядывалась по сторонам, юноша быстро проскочил мимо невесты и взлетел по приставной лестнице на чердак. Ведь именно оттуда доносились горькие рыдания.

Возле распахнутого слухового окна лежал иссохший и какой-то весь скрученный труп женщины в кожаной одежде наемницы, в ее левом глазу торчал хвостик болта. А рядом с ней, держа ее за руку, сидел огромный и весь какой-то нескладный толстый подросток. Тут же валялись два арбалета, один разряженный, а во втором переливался всеми оттенками фиолетового болт с магической начинкой.

— Дорис, Дорис… — На одной высокой ноте тянул подросток, время от времени он прерывался и начинал рыдать и размазывать по лицу слезы пополам с соплями, рядом на пыльном полу лежал наполовину съеденный красный леденец.

Пока Одрик рассматривал подростка и пытался придумать, как его успокоить, Анна чуть отодвинула его в сторону и подошла к окну. Мара шуршала по углам чердака и обнюхивала все, на что натыкался ее короткий нос.

— Это ты ее так?

— Д — да… наверно я…

— Не буду сейчас расспрашивать как ты это сделал… Отойди — ка чуть в сторонку… Я с твоего позволения заберу себе этот "трофей"?

— К — какой т — трофей?

— Вот этот. — И Анна ловко стянула с руки иссохшего трупа перчатку и очень аккуратно взяла ей болт из взведенного арбалета, и стала очень внимательно его рассматривать. При этом она сдвинула не взведенный еще арбалет под ноги ревущему подростку.

— Анна, потом рассмотришь, лучше скажи: что будем делать с ребенком?

— С каким ребенком? С этим дурачком?

— Почему дурачком?

— А кто же он?

— Он — РЕБЕНОК! Он только что лишился, наверное, матери или сестры, и ему плохо.

— А ты лучше подумай, что он тут делал?

И словно отвечая на этот вопрос магини, подросток отпустил иссушенную магией руку наемницы, ловко подхватил не взведенный арбалет и, не переставая завывать, ловко и очень быстро его взвел. Одрик наблюдал за всеми этими его манипуляциями, открыв от удивления рот.

— Вот, — сказала назидательным тоном Анна, — а ты говоришь "ребенок"… — Она уже убрала куда-то трофейный болт и задумчиво рассматривала продолжающего нудно выть дурачка.

— Одрик, шел бы ты вниз, что ли…

Юноша послушно повернулся, чтобы уходить, как вдруг до него дошло, что что-то не так, он резко повернулся назад и увидел, что Анна достает из-за спины кинжал. Он бросился вперед и встал между ней и завывающим дурачком.

— Что ты собираешься делать?

— Убить его. Быстро и безболезненно…

— Ты что! Так же нельзя!

— А как можно? Оставить его здесь? Это по-твоему гуманнее? — Закричала на него магиня. — Не хотела оскорблять твой утонченный аристократический вкус, но я тут торчать не собираюсь. — И кинжал в ее руке взлетел вверх.

— Нет, ты этого не сделаешь.

— Интересно, почему?

— Он же ни в чем не виноват… Я сказал! — И Одрик перехватил запястье Анны.

— Ага, он только арбалеты взводил…

— Из них в меня целились, мне и решать…

— Ладно, твое дело. Но убить я его собиралась по другой причине. Вот представь себе, что с ним будет дальше… Мы с тобой уйдем, а он останется тут… Закончится дождь, трупы найдет стража, а рядом с ними этого дурачка. Что будет дальше?

— Ну… — замялся Одрик, и отпустил руку Анны с ножом. — Они его подержат у себя и отпустят, он же ни в чем не виноват…

— Хорошо, предположим, они его просто отпустят. А дальше? Что он будет делать дальше?

— Дальше?

— Да. Что с ним будет дальше?

Одрик задумался: "А действительно, что будет дальше?"

— Не знаешь, так я тебе расскажу… Дальше он будет жить на улице, хорошо, если ему разрешат нищенствовать, но у нищей братии свои законы, и не любят нищих в вольном городе. Ему очень повезет, если его подберет кто-нибудь из хуторян, но это вряд ли, для тяжелой работы он не годится, слишком глупый. Скорее всего, его подберут циркачи, их сейчас в Караваче много, изуродуют его, и будут показывать за деньги, он же "безвредный". Ты и сам ходил в детстве в цирк на уродцев смотреть, а откуда они берутся, знаешь? Нет, не знаешь… Их вот из таких "безвредных" дурачков делают. И, скорее всего, кто-нибудь из стражи его туда и продаст. Или он просто умрет на улице от голода, или его раздавит телегой извозчик, потому как жить один этот дурачок совершенно не умеет. Так что у него в данный момент два пути: или он быстро и безболезненно встречается с Темным Ликом или ты принимаешь ответственность за его жизнь на себя. И могу тебя заверить, что, если ты это сделаешь, то я не поленюсь, и буду лично отслеживать, что и как происходит с этим дурачком.

— Забрать его с собой?

— Да. Тебе пора научиться брать на себя ответственность, не только за себя, но и за кого-то еще. Ты вроде уже совершеннолетний… Так что? Забираешь? Или уходишь?

И тут опять свое веское слово сказал Учитель:

— Забирай, забирай… Он совершенно открыт, на нем будет хорошо ауру изучать… и для опытов над ней он тоже хорошо сгодится… Если что испортишь, так никто не заметит и не пожалуется, а если получится, то у него появится шанс стать нормальным. Да не переживай ты так… может у тебя получится его вылечить, а не получится, пусть живет у тебя в усадьбе, при кухне. Все равно вы там хвачиков не держите.

При этих словах Учителя Одрика слегка передернуло. "Проводить эксперименты на живых людях!"

— Конечно на живых. — Вмешался в его мысли Учитель. — Кто ж мертвым ауру и мозги исправляет, а у тебя может чего и получится. У меня такие вещи легко получались, но поэкспериментировать придется. А он подходит для этого лучше кого-либо еще, родственников у него, слава богам, больше нет.

— Ну что долго еще будешь думать? — Прервала размышления юноши Анна.

— Я забираю его с собой.

— Вот и ладно… Но смотри, я проверю.

— Проверяй! — огрызнулся Одрик, — Прирезать его я сумею не хуже тебя.

А девушка, не обращая более внимания на подвывающего дурачка и жениха, стала спускаться вниз.

Когда Одрик наконец уговорил подростка спуститься вниз, Анна сидела возле окна и забросив ноги на стол курила трубку. При виде все еще всхлипывающего дурачка она поморщилась, но ничего не сказала.

Дождь лил как из ведра. Анна решила немного переждать, а Одрик вышел из трактира, запрокинул голову, подставил ливню лицо, поднял руки с раскрытыми ладонями….

— Вот блаженный, — хмыкнула Анна.

А спасенный Одриком недоумок сидел на крыльце и наблюдал за грозой с первобытным восторгом в глазах.

— Одрик, сердце мое, так поведай — ка мне, что тебе здесь понадобилось?

— Мы должны были встретиться с Кани…, прибежал мальчишка и сказал, что она меня тут ждет, вот я и пришел…

— Ага, понятно… А откуда, позволь тебя спросить, они узнали, что ты с ней должен встретиться?

— Не знаю… — пожал плечами юноша.

Анна чуть помолчала, затягиваясь душистым дымом.

— Все, что ВЫ скажете, может быть использовано против ВАС, как говорят у меня на родине — запомни это. Одрик, ты заметил, что когда я с кем-либо разговариваю, даже сейчас с тобой, там где казалось бы никого нет, я ВЕЗДЕ ставлю полог от прослушивания?

— Да, заметил…

— Так вот, настоятельно советую и тебе завести такую же привычку. Тогда никто не будет знать, о чем ты договариваешься со своей девушкой. Асса Зита угробила много времени, чтобы вдолбить в меня эту привычку, и я ей за это благодарна.

Анна докурила трубку и приступила к ее чистке. Дурачок сидел на крыльце, пялился на Одрика, облизывал грязный леденец и качался из стороны в сторону.

— Одрик, как ты, как местный житель, думаешь… Трупы прятать надо? Или бросить их где лежат?

Житель вольного города задумался…. Он в своей жизни как-то не сталкивался с проблемой уборки трупов. Осенью, когда он случайно убил напавшего на него убийцу о его трупе позаботился Антонин, а сейчас… Как вести себя в подобной ситуации он не знал.

— Не знаешь… Понятно. Тогда оставим все как есть… Мара, ты глянь, он там, на улице, сильно наследил в магическом плане?

— А чего смотреть, водой все смыло…

— Тогда надо двигать отсюда потихоньку, дождь вроде стал поменьше. Не хотелось бы быть застигнутой на месте преступления… Пошли…

— Анна, ты не заметила, сколько их было?

— Кого? Легионеров?

— Да.

— Тут шесть, нет семь трупов, еще один вон на дереве висит. И должен быть еще маг, что пригнал сюда грозу.

— Восемь… — Одрик посмотрел на дурачка, и добавил. — С половинкой…

Куда пошла Анна, Одрик спрашивать не стал, а сам он потащил упирающегося и отвлекающегося на любое яркое пятно дурачка к себе в усадьбу, а потом побежал на ярмарку, разыскивать Кани.

Торкана была на него страшно зла… Он опоздал на свидание на три часа!

Да, Торкана пылала праведным гневом, как это могут делать только огненные ведьмы, еще чуть-чуть и ее волосы полыхнут пожаром. Как же ему было обидно, просто до слез, хотелось рассказать все, но Одрик не позволил себе пугать девушку. Пришлось врать, сочинять какой-то бред. Вот уж, какой он фантазер, а врать толком не получается. кое-как удалось ее утихомирить, а то в сердцах спалит пару кварталов. На большее Одрика сегодня не хватает. Но Кани как всегда хороша, а в сиянии своего магического пламени прекрасна как восход Андао. Если бы она только знала, что произошло с ее возлюбленным магом, то ей пришлось краснеть за свое поведение, это его тебе надо успокаивать и ублажать, а не наоборот.

И вот она уходит, даже не позволив себя проводить, и Одрик остается один. Одиночество дня него не в новинку, но как же именно сейчас нужен кто — то, с кем можно поговорить, а лучше помолчать. Считавшийся его другом Рор на эту роль не подходил, не было у Одрика задушевного друга. Торкана всегда его слушала, но это другое, есть вещи, о которых только с мужчинами. Именно с мужчинами, а не с резвящимися приятелями и не с фантомными учителями, а с нормальными ВЗРОСЛЫМИ мужиками, которых в его окружении не было с тех пор, как его оставил в горах у гномов Антонин.

Можно, конечно, плюнуть на все и напиться, но в одиночку даже пить не получается… И вокруг как на зло ни одного знакомого лица, вот живешь всю жизнь в городе, кажется, что всех знаешь, а когда нужно и словом перекинуться не с кем…

— Слава веселому Стергу, прекрасное Кьянто в этом году! Хозяин, еще парочку бутылок на мой стол, а лучше троечку! — раздался чей-то хмельной голос на спиной. — Парень, ну чего такой угрюмый? Ну не в настроении сегодня девчонка, не бери в голову, поломается немножко и успокоится. Поверь мне, они все с выкрутасами, тем более, если такая красотуля как твоя. Приманка, а не девушка! Я тебя понимаю, сам бы за такой побежал. Но капризы поощрять не стоит, не балуй ее слишком….

И Одрику на плечо легла широкая, разогретая выпивкой, ладонь. Одрик поднял голову и оказался нос к носу с солидным мужчиной почтенного возраста. Нос, он уже сталкивался с этим носом, еще более солидным, чем его носитель.

— Мэтр…Вы?!

— Сказочник! Вот это встреча! Так, бросай тосковать в одиночестве, перебирайся за мой стол, там кое-кого встретишь. У меня удачное завершение одного дельца, я сегодня гуляю. Очень рад, что встретил тебя…. Официант, прибор для моего юного друга, и живенько.

Мэтр Олирко закончил свои дела в Караваче и перед отъездом решил отметить очередной успех. Его столик для важных персон стоял на террасе, с которой открывался вид на парк, плавно переходящий в лес, на горную цепь с позолоченными закатным солнцем вершинами. Туда мэтр и тащил утомленного Одрика.

— Смотри, Антонин, кого я привел!

— А, господин хороший! Опять повезло.

— Антонин! — Одрик едва не выкрикнул "живой!", но успел вспомнить, что смерть Антонина была во сне, но радовался он живому другу наяву.

Рядом со столом появилось еще одно кресло, от других посетителей их отгородили циновочной ширмой. Но она раздражала вора — виртуоза, он все приглядывался, а точнее принюхивался, не притаился ли за ширмой кто.

— Мэтр, вас что-то тревожит? — спросил Одрик.

— У стен всегда могут быть уши, а при таких щелях еще и глаза.

— Ну… Это можно быстренько исправить, — маг немного подумал, затем его пальцы совершили в воздухе причудливый танец. Он еще раз проверил что — то, одно ему видимое, — Пожалуйста! Беседуйте на здоровье, ни один с… ни одно постороннее лицо вас не услышит.

— Какие интересные штуки ты научился делать. Видать, не просто штаны просиживаешь. Ну, давай — за встречу!

Но Одрик закрыл свой бокал ладонью, чем вызвал удивление Олирко.

— Ты чего, парень? Уж не заболел ли?

— Да тут… просто день тяжелый. Да и нельзя…

— Чего это тебе нельзя?

— Просто не хочется мне пить.

— А чего тут пить?! Да на троих. Это же не огневка и не ром, это же кьянто! Если меньше бутылки, то можно считать компотом. Антонин, разговори его, ты это умеешь.

— Господин хороший, какой-то ты сегодня непроницаемый. Мы столько с тобой не виделись, неужели ты не рад.

— Антонин, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, как мне тебя не хватало…

— Как вообще жизнь?

— Весело, скучать не дают…

— И кто же тебя так развлекает?

— Догадайся!

— Ну, хватит туману напускать, говори как есть.

— Та же компания, от которой ты меня уводил.

— Однако! Кто-то до сих пор не успокоился.

— Да, кто-то ни как не может мне простить моего существования.

— А что полковник говорит?

— А он не знает.

— Почему? Это его прямая обязанность.

— Мы с ним того…слегка повздорили, — и Одрик опустил глаза. — По моей дурости так получилось.

— Вот это зря, это весьма не к месту. А извиниться не думал?

— Просто извинениями тут не обойдется, дело тянет на дуэль.

— Эх, как вас угораздило! У тебя кровь кипучая — это понятно, но, получается, что и Калларинг еще не остыл.

— Во — от…. Шансов в простой дуэли на мечах против него у меня не много, а магию по правилам применять нельзя.

— Ну да, ну да, — покачал головой Антонин. — А это точно был легионер, ты опознал его?

— Точно, они были из Легиона.

— Они? Их было много?

— Восемь.

— О! Видать, ты очень дорого стоишь! Мэтр, вы обратили внимание, как наш юноша вырос в цене, а ведь не прошло и года.

— А? Да — да…, — отозвался уже изрядно набравшийся Олирко. — За это надо выпить!

И бокалы были наполнены уже без возражений.

— Я же сказал, что не буду.

— Одрик, не знаю, что ты там себе надумал, но это действительно хорошее вино. А расслабится после сегодняшнего тебе надо. Ну не упрямься. Давай за твое невероятное везение.

— Верно говоришь, Антонин, упрям как… весь в папашу. Тот тоже такой же был, но точно знал, чего хочет. И если упрется, то ни на гномий мизинчик его не своротишь. Большой души был человек….

— Мэтр Олирко, вы знали моего отца?!

— Да, мой мальчик, я знал… было дело… давно…. очень давно…

— Мэтр! Не спите! Только не сейчас…, — Олирко уже клевал носом, его маленькие глазки закрывались, и голова уверено падала на грудь. Несколько бутылок кьянто все же сморили его. Антонин подал знак бдительному официанту, тот принес подушечку. И предводитель воров заснул, откинувшись на спинку кресла.

— Не расстраивайся, — сказал Антонин огорченному Одрику. — Он все-таки тебе признался, это главное. Значит, он уже готов тебе рассказывать, потерпи немножко.

— Антонин, а ты об этом знал?

— Знал, но это не моя тайна… А пока он нас не слышит, я должен тебе открыть некоторые свои. Послушай меня внимательно. Тот, кто тебя так дорого оценил, он не может знать про тебя что-то такое, что ты сам недавно узнал?

— Вы про что? Я не понимаю.

— Слушай, не прикидывайся дурачком, восемь человек просто так не посылают. Я не просто так интересуюсь, я очень опасаюсь за тебя. Это либо политика, либо то, о чем я спрашиваю.

— Да о чем?

— О твоем ЦВЕТЕ.

Такого Одрик никак не ожидал, если бы спросил не Антонин, а кто-то другой, то он расстался бы с жизнью.

— Откуда т — тебе это известно? — Маг уже был готов ко всему, даже проверил округу, но никого подозрительного там не оказалось.

— А за тобой давно наблюдали, ожидали чего-то интересного. Но, по правде говоря, не такого. Так что мне повезло, никому из наших еще не удавалось быть наставником белого мага.

— Из кого — ваших?

— Из Ордена Равновесия. Ты давно попал к нам на учет, как только в тебе проявились отклонения.

— К вам?!

— Ты не понял до сих пор? Я монах Ордена. — Одрик впервые просканировал ауру близкого человека, как его учил Учитель, хотя и поверхностно. Антонин не врал, впрочем, он никогда не врал, и угрозы от него не исходило.

— Это пока ТАМ неизвестно, но в любом случае они узнают, даже если я отрежу себе язык. Вот уже много веков Орден пресекал появления разного оружия и изобретений, тех которые могли бы дать одной из сторон значительный перевес или просто сильно изменить мир. Орденом был уничтожен изобретатель грозовой пыли, и он сам и вся его работа. За последние лет двадцать мы уничтожили самодвижущуюся повозку, колеса которой крутил пар. Был убит изобретатель, что хотел летать на шаре, наполненном горячим воздухом, Был уничтожен нашедший черную желчь земли, скважина завалена, карты сожжены. Кстати, твой отец чуть не открыл ее заново, иначе…, в общем, не было бы тебя. А теперь над равновесием нависла новая угроза, и это ТЫ!

— Но я же ничего не делал! Я и не собирался занимать ни чью сторону.

— Это пока. И никто не знает, как все обернется. Тебя можно чем-то заинтересовать, увлечь, вынудить, наконец. Ты настолько лакомый кусок при любых разборках, что даже не представляешь. Ты даже можешь ничего не делать, сам факт, что ты на чьей-то стороне уже нарушает равновесие. Мне пока удается, скрыть то, что я знаю. Но рано или поздно этому придет конец, они узнают и придут за тобой. И ни легионерам, ни даже халифским мальчикам не сравниться с группой захвата Ордена. Цель будет достигнута любой ценой, слышишь, ЛЮБОЙ.

— Они ненормальные!

— Да, в большинстве своем они фанатики. Они считают себя хранителями истины и проводниками божественной воли…. Понимаешь? — Одрик покачал головой.

— Антонин, а как же ты?

— Я? А что я? Сначала все выглядит красиво, просто божественно правильно. Но…, в том-то и дело, что тысячу раз "но". Порядок и хаос… Две крайности, наблюдаемые в нашем мире. Четкая, подчиняющаяся определенному порядку смена событий в окружающем нас пространстве и во времени — движение планет, и звезд, смена времен года, восходы и закаты, размеренный стук маятника, ровный строй войск на параде…. И, с другой стороны, непредсказуемость погоды, движение игральной кости, запутанные рукава нашей Несайи, толчея торговцев на ярмарке….

С одной стороны жесткий равновесный порядок, где все подчинено нерушимым законам, где нет места проявлению своеволия, а значит, и нет и свободы.

С другой стороны отсутствие всех законов, отрицание любой системы, абсолютная ничем неограниченная свобода.

Что из этого добро, а что зло? Что есть благо, а что худое?

Порядок, равновесие, устойчивость всегда считались величайшими достоинствами. Было принято опасаться внешнего беспорядка, неопределенности, зыбкости — этих обязательных спутников неравновесности.

Но первое сомнение человека это сомнение в себе самом, и я все чаще стал задумываться, а не ошибаюсь ли я? На самом ли деле Орден равновесия в своем учении несет истину?

Самая главная правда, которую человек должен узнать, это правда о себе самом.

Я очень долго искал, я очень много думал….

Да, конечно, полный безудержный хаос, это вождь хулиганства и разбоя. Но абсолютный порядок это самый жестокий из тиранов. Ведь людям, обыкновенным нормальным людям, чтобы жить, нужно находиться где-то посередине.

— Да! — вдруг подал голос, очнувшийся Олирко, — Даже у разбойников есть свои правила. Продолжай, Антонин, люблю твои сказки слушать. — И тут же уронил голову и опять захрапел. Слуга заботливо уложил его поудобней, и продолжил:

— Ведь на самом деле человеческое живое существо есть неравновесная система, балансирующая между порядком и хаосом. Это трудно, быть живым вообще трудно, очень много сил уходит на такое лавирование. И очень просто перейти в состояние равновесного порядка, для этого просто не просто надо сделаться трупом. Нигде нет такого порядка и покоя, как на кладбище.

Вот и получается, что наш превозносимый порядок это удавка, которая душит все живое, абсолютный порядок это вечный лед, в котором жизнь просто невозможна.

Жизнь невозможна и в полном хаосе, как в перегретом клубящемся паре, который ни мгновения не стоит на месте, сметая все на своем пути.

Я это понял, мое прозрение было ужасным, получается, я посвятил свою жизнь ложной истине. Где же найти выход?

Когда-то очень давно, я работал в библиотеке монастыря, и видел, как один из братьев пытался перевести какую-то странную старую книгу. Я никогда до и после не видел такого странного языка, там ничего невозможно было понять. Даже нашему лучшему переводчику не удавалось найти смысл, привязать те слова к каким либо понятиям. Он не знал ни сна, ни отдыха. Однажды ночью он заснул прямо за столом в библиотеке. Я не смог справиться с любопытством и взял один из исчерканных листов. Единственная связанная фраза, которую я смог там разобрать была:

"Нужно иметь хаос в душе, чтобы родить танцующую звезду"[104]

Я тогда испугался и убежал, даже спрятался. Как к нам могла попасть такая крамольная книга, или переводчик сошел с ума? Оказалось, что боялся я не напрасно, тот переводчик исчез вместе с книгой и своими черновиками, и никто больше про него ничего не слышал.

Прошло столько лет, а я не смог забыть этой строки, сколько раз она звучала в моих снах, и я просыпался с криком в холодном поту. Столько лет меня денно и нощно грызли сомнения. Я уже понял, что цель Ордена не только недостижима, но и ложна по своей сути, что жизнь не может существовать в абсолютном устоявшемся равновесии. Кто-то изначально неверно понял то учение, которое было нам дано. Но разрушить его, не дав ничего взамен, это ввергнуть всех в хаос. Я, резидент Ордена равновесия, не мог на такое пойти. Я был в ужасе, я не спал несколько суток, я был близок к самоубийству.

Абсолютный покой это смерть, безудержное бессмысленное движение тоже….

Сухая жесткая земля безжизненна, вечно штормящая вода тоже. Нужно смешать статическое и движущееся, твердое и текучее. Нужно чтобы движение имело направление, а для этого точки "А" и "В" должны стоять на месте. Иначе как мы поймем, что движемся? Если только из ниоткуда в никуда.

Безногий варг, хоть он и никуда не сбежит, никому не нужен, беснующийся необъезженный варг еще и опасен. Всем интересен взнузданный и обученный. Но дикого можно приручить и объездить, а безногого уже не поднять.

То есть система, чтобы быть жизнеспособной должна регулярно погружаться в хаос, приливы которого будут размывать прежний порядок, чтобы на его месте создать новый. Но прилив должен быть не слишком сильным, чтобы система не разрушалась, а обновлялась.

Это и есть узкий срединный путь между статикой и движением, между постоянством и изменчивостью, по которому мы все идем как канатоходцы, пытаясь удержать собственное РАВНОВЕСИЕ.

Антонин взглянул на сосредоточенно слушающего Одрика. Вот удачное сравнение его с канатоходцем. Но страшно представить, на какой высоте натянут тот канат, а он должен пройти его один. И никто при всем желании не сможет помочь ему в этом.

— Чтобы продолжать жить дальше, миру нужно обновляться, иначе — смерть. Ты никогда не укладывался в систему, ты был нарушением большинства законов. Ты и есть порождение души Лари, ты та танцующая звезда, ты тот дождь, который должен пройти на иссохшую землю, чтобы она пришла в движение и на ней продолжалась жизнь…. Ты прилив, но ты должен приручить того дикого варга в себе, иначе грозишь превратиться в цунами.

Одрик смотрел сквозь темно — красное кьянто на пляшущее пламя светильников и о чем-то напряженно думал.

— Господин хороший, я тебя расстроил?

— Нет, что ты, нет! Я даже заслушался. Тебе бы, Антонин, поэтом стать!

— Может, еще и успею с твоей помощью.

— А у меня есть шансы против такой организации?

— Как ни странно — ЕСТЬ. Я надеюсь, ты начал тренировки?

— Да, конечно.

— Если ты будешь продолжать том же духе, то через год — полтора станешь не по зубам не только Ордену, а вообще никому. Ты это сможешь, я в тебя верю, а сейчас тебе желательно на время затаится.

— Опять! Мне опять прятаться?

— Не прятаться. Все молодые люди уезжают из дома учиться. Это будет твоя академия. Я примерно знаю, что с тобой происходит, у Ордена богатая библиотека. Так вот, поверь мне, для твоих практических занятий лучше находится в безлюдных местах. И как можно дальше от сильных мира сего, чем позже они о тебе узнают, тем для них же будет лучше. А я со своей стороны этому поспособствую, можешь на меня рассчитывать.

Война войной, а дела за меня никто делать не будет, в трактире Джурга меня ждал Юммит. Он уже сформировал партию илларей для отправки в топи и даже пригнал их к порталу. И теперь искал меня по всем возможным адресам, чтобы сегодня их и переправить. А я надеялась спокойно отдохнуть, а тут, то женишка из очередной неприятности вытаскивай, то подданным помогай. И зачем, спрашивается, я повесила на себя еще и ЭТО? Не знаете? И я не знаю… Долг, видите ли, позвал. А вот теперь, вместо того, чтобы спокойно отдохнуть и привести себя в порядок перед свиданием, придется куда-то идти и что-то делать.

Юммит хотел ехать к порталу на варгах, но я решила иначе, и Юммиту пришлось пережить перенос из темного коридора трактира прямо к задней стенке ограды природного портала, из полутьмы сразу на яркий свет Андао. После грозы небо было чистым, а вокруг все было умыто первой в этом сезоне грозой.

Те же самые наемники стерегли стадо с илларями и не спеша, а куда торопиться-то нанимателя-то еще нет, заматывали им морды и глаза тканью и привязывали их друг за другом, чтобы получился длинный мычащий караван. Наше неожиданное появление из-за угла оказалось очень неожиданным и все сразу забегали, проявляя какой-то нездоровый энтузиазм к работе. На Юммита и меня это впечатления не произвело. Мой подданный вмешался и помог наемникам закончить работу. А потом все они столпились у входа в природный портал и стали внимательно наблюдать, как я заматываю лицо шарфом и вслед за демоном скрываюсь в портале, а за мной медленно и как-то слишком покорно идет караван из илларей.

Проводка прошла быстро и без особых проблем. В топях меня уже ждали и опять нагрузили меня двумя огромными мешками. В общем, переход через природный портал постепенно превращается для меня в рутинное мероприятие.

Когда я выползла из портала с мешками вся в пыли и паутине, меня нетерпеливо ждал Юммит, а наемники стояли в стороне и тоже ждали, только не понятно чего.

— Юммит, мне надо отдохнуть… — и я уселась на один из мешков. После грозы все вокруг было пропитано влагой и сидеть на голой земле мне как-то не улыбалось… Вот сейчас отдышусь и …

— Асса Анна, можно с вами поговорить? — Обратился ко мне командир наемников, быстро они усвоили мои уроки.

— Можно.

— Наедине… — Юммит хмыкает и отходит в сторону, наемник-то не знает насколько чуток слух у оборотня. Думаю ставить полог от прослушивания или не ставить? Но привычка вторая натура и пока я думаю, руки уже привычно плетут вязь узелков. Теперь нас никто не услышит…

— Так что Вам надо?

— Асса Анна, я по поводу своего предложения о проводке купеческого каравана из Каравача в Союз…

— А — а — а… — Сижу на мешке и почесываю нос, после пыльного портала очень хочется чихать…, и маленькими глоточками пью воду из фляжки.

Деньги они лишними не бывают, но соваться в природный портал только из-за денег мне бы не хотелось… уж очень там страшно, как вспомню эти шаги за спиной, так сразу писать хочется. Но мне скоро должны прислать договор, и тогда придется идти по порталу в Ерт, а если все равно придется идти, то почему бы на этом еще и не заработать немножко?

— Ерт…

— Простите не понял?

— Я на днях собираюсь в Ерт, через день или два. Если есть желающие, то я проведу караван туда. Цена — половина стоимости груза. Если кто будет без груза, то пять золотых с человека. Наркотики исключаются. Всем иметь при себе шарф, чтобы замотаться как при пыльной буре, и иметь ткань, чтобы замотать головы варгам. Никаких телег и повозок, все грузить только на спины животным. Отправляемся отсюда, а когда — узнать можно будет в трактире у отступника Джурга. Ждать никого не буду, если сказано в полдень, то явиться нужно за час, это значит что в полдень и ни на минуту позже тут уже никого не будет. Понятно?

— Да.

— Особо об этом не трезвонь, если мне покажется что что-то не так, я все отменю. Людей подбирай надежных и не болтливых. Понятно?

— Да. А обратно?

— Что обратно?

— Вы обратно в Каравач же возвращаться будете?

— Буду, но не знаю когда, поэтому на это могут не рассчитывать, я не знаю когда я обратно, может в тот же день, может через три дня…

— Понятно. Можно идти?

— Иди… — да и нам пора, — Юммит, бери мешки, пошли…

Мы заходим за угол и входим в плотный черный туман, пара шагов и мы уже опять в коридоре трактира Джурга. Юммит прощается со мной и уходит, прихватив мешки, а я иду в свой номер, мне надо срочно привести себя в порядок, а то я вся в пыли и паутине.

Вечер с полковником удался на славу… Поужинали, потанцевали, послушали менестреля, местную знаменитость, мне не понравилось, но в общем было мило.

Сегодня полковник Калларинг пришел на службу в прекрасном настроении, он даже не устроил разнос лейтенантам на утреннем совещании, а было за что… Он словно не слышал половины рапортов, и подчиненные ставили, на сколько же времени хватит этого звездного настроения. Хватило ровно до доклада из криминального отдела.

— Почему мне не доложили сразу? Семь трупов… два ссохшихся, два вообще не понятно почему умерли и ни одного поднять нельзя! Вы что не могли вызвать ассу Вордера?!? Почему я узнаю об этот только сегодня? — Кричал полковник на начальника криминального отдела.

— Господин полковник трупы были обнаружены поздним вечером, закончили с составлением протоколов и попытками поднятия только под утро… К ассе Вордеру направили посыльного, но тот его выслушал и сказал, что ничего сделать уже не сможет, поздно. Следов нет, гроза все смыла. А вас не нашли…

— Асса Вордер!

— Да, господин полковник, ничего сделать было нельзя, коллега все сделал правильно. Просто кто-то очень хорошо замел все следы. Я думаю, что и гроза была вызвана именно для этого — для заметания следов.

— Что по трупам? Удалось кого-нибудь опознать?

— Да опознаны пятеро наемников… Занимались разным криминалом — слежкой, охраной, сбором сведений, наводкой, возможно разбоем, в легионе не состояли, но активно сотрудничали… В общем, мелкие пакостники.

— А еще двое?

— Тут сложнее… трупы высохли до состояния… э — э — э… в общем рассыпаются при малейшем прикосновении… Один труп на чердаке — этот нашли сразу. Другой вычислили по положению арбалетных болтов. Он висел за забором на дереве, уже на территории центрального храма всех богов, пришлось побеспокоить жрецов… — лицо докладчика перекосило, — возле обоих трупов обнаружены арбалеты. На чердаке даже два и на обоих следы такой убойной магии, что… асса Вордер. Это вы лучше расскажете…

Маг вздохнул, и пояснил:

— На арбалетах и перчатке трупа с чердака действительно обнаружены следы магии. И, судя по следам, там было применено что-то из арсенала некромантии высочайшего уровня. Мне такой уровень и не снился… Я даже вначале подумал, что это что-то из арсенала сокровищницы совета магов.

— А что это возможно?

— Да как вам сказать… По следам ничего точно сказать нельзя…

— Это в кого же они стреляли? — Задумчиво поинтересовался полковник.

Тут опять взял слово начальник криминального отдела:

— Это неизвестно. Ясно одно, он выжил и прикончил всех наемников и стрелков. Хотя по поводу наемников есть некоторые сомнения, двоих точно прикончили сзади. Так что у жертвы нападения были союзники или же он был не один.

— А меня больше всего волнует, как эту гадость, что была в арбалетах сумели привезти в Каравач? — Задал вопрос асса Вордер. — Как они сумели протащить это через портал?

Полковник грозно посмотрел на лейтенанта ответственного за охрану магического портала.

— Господин полковник… Проверка магических артефактов входит в компетенцию круга магов портала…, а они подчиняются Совету магов и проходят по ведомству Союза.

— Да, я помню… А что вы по этому поводу думаете?

Лейтенант замялся…

— Я думаю, что это было доставлено сюда с ведома, по крайней мере, главы магического круга портала.

— Вы подозреваете, что ему дали взятку?

— Нет, нет… я думаю, что ему приказали это пропустить…

— Это уже хуже… — Задумчиво проговорил полковник, кривя рот.

— А не связано ли это с жалобой эльфийского консула?

— Какой жалобой? — Тут же сделал стойку полковник. — Почему не доложили?

— А чего докладывать-то жалоба у вас на столе еще позавчера лежала…

А позавчера полковника на службе не было…

— И что в ней? — поинтересовался полковник.

— Да, все как всегда… Пропал один из эльфов, вроде как за него требуют выкуп, да разве же в жалобе ушастых что-нибудь поймешь? — Полковник поморщился.

Да с этим были проблемы. Сколько лет он работал в Тайной страже, а жалобы эльфов и их претензии в письменном виде до сих пор разбирал с трудом. Столько в них было цветистых фраз, непонятных сравнений и прочей словесной шелухи, это еще ничего, если не обращать внимания на завитушки в буквах, из-за которых чтение превращалось в расшифровку секретных посланий.

— Так что с эльфом? — Все же уточнил полковник.

— Был эльф и нет его… В лавке, он красками, кистями и прочим торговал, полный порядок. Дома его нет, никто и нигде его уже пару суток не видел… Но эльфы же такой народ, что сутки — это не срок… Он мог и сам куда-нибудь забрести или любовь закрутить… Эльфы… — и начальник отдела розыска развел руками….

— Если сам пропал, то найдется, а если до завтра не появится, то приступайте к полноценному розыску. Видимость, по крайней мере, создайте, чтоб ушастые не жаловались… — Принял решение полковник. — К этим трупам исчезновение эльфа вряд ли имеет какое-нибудь отношение… Раз от трупов никакого толку, то их в храм и погребение за счет города. И раз пострадавших и жалоб нет — дело закрываем.

— Вот и славно… — согласился начальник криминального отдела. — Моим людям и без них есть чем заниматься.

— Вот и займитесь…, а то ворья развелось… — Проворчал полковник.

— Так ведь ярмарка… она скоро закончится и будет спокойно.

На этом утреннее совещание закончилось…

В дверь постучали… Торкана ждала Одрика, вчера они на цирковое представление так и не попали, и решили пойти сегодня. С утра она забежала к портному, ее платье из паутинного полотна было готово. Портной не очень мудрил с фасоном, простая туника прекрасно смотрелась на тонкой фигуре девушки. Все было прекрасно, если бы не одна загвоздка, платье было жемчужно — белым, а Торкане положено иметь хоть что-то красное. Выручила ярмарка, там нашелся ярко — красный бисерный пояс, который чудно смотрелся на ее талии.

Она быстро спрятала коробочку с портновскими булавками, полученную вчера по почте, на самое дно мешка со своими вещами и радостно побежала открывать дверь.

— СТОЙ! — завопил Дик во все свое фантомное горло. Но было поздно, Торкана уже потянула ручку на себя.

…За дверью стоял Хавир.

— Смотри, красавица, что у меня для тебя есть. — Сказал он и мерзко улыбнулся. Торкана за время проживания в этом трактире успела узнать, что это за тип. Она открыла рот, чтобы высказать этому мерзкому существу все, что она про него думает, тут Хавир поднял перед собой руку со сжатым кулаком, и, раскрывая ладонь, неожиданно сдул что-то магине в лицо. Перед Торканой закружился мерцающий всеми цветами радуги клубок тумана, она невольно его вдохнула, и последней связной мыслью, что промелькнула у нее в голове, было:

— Какой красивый туман, Одрику бы понравился… — И она почти потеряла сознание, но глаза ее продолжали что-то видеть, тело стало чужим, и за всем происходящим с ней она наблюдала словно со стороны.

Хавир подхватил безвольное тело на руки и понес вниз по лестнице, а потом в темную глубину трактира. У задней двери его ждал извозчик с закрытым возком. Сутенер бросил безвольное тело девушки на пол, сам сел на сидение, закрыл дверцу, и они куда-то поехали. Сколько потом прошло времени Торкана не поняла, это могло быть, и пять минут, и пять часов. Вот возок остановился, Хавир вытащил Торкану из возка, перекинул через плечо, как скатанный ковер, и потащил бессильную девушку в большой трехэтажный дом. Из всего она запомнила только кованные ворота, большой двор, много охранников, провожающих ее плотоядными взглядами, лестницу и кованные решетки на окнах. Темнота…

Торкане приснился красочный сон: ее куда-то несет и качает морская волна. Она крутит ее, заставляет глубоко нырять и снова несет куда — то. Вокруг постепенно темнеет, только откуда-то пробивается лучик света.

"Помоги мне, Пресветлая! Где я?" Торкана начала постепенно приходить в себя. Она в темной комнате с закрытыми ставнями, прикована цепочкой к кровати, на которой лежит. Она совершенно голая, на ней только рабский ошейник, но не простой, а для магов. Он вытягивает из магини всю магию, она, огненная ведьма, сейчас не сможет даже зажечь свечу. Ее амулеты сняты, или потерялись где-то по дороге, но Дик, тонкий шелковый браслет все еще на ее руке. На него никто не обратил внимания, он с Торканной, но она его не слышит. "Может быть это уже просто шелковые нитки, а Дика там нет", шевельнулась ужасающая мысль. Это так страшно опять оказаться совсем одной! Без магии и без надежды… На ее глаза наворачиваются слезы.

Она, в отчаянии, попыталась разорвать цепочку, удерживающую ее на месте, но она крепкая, а магии нет… "Все напрасно…Я даже не смогу позвать на помощь… меня тут никто не услышит и не найдет…". Отчаяние, как весеннее половодье, затопило все вокруг. Тело непроизвольно приняло самую надежную позу — еще не родившегося младенца, девушка закрыла глаза, разум не выдержал и погрузил ее в тяжелый сон без сновидений.

Торкана очнулась от хлынувшего из окна света. В комнате кто-то был…

Ее схватили за волосы и грубо подняли на ноги.

— Стоять, подстилка шурх — фурга…

Торкана попыталась рассмотреть, что же происходит, но та гадость, что она вдохнула, видимо все еще действовала, или рабский ошейник подавил ее волю, но она покорно стояла и словно наблюдала за происходящим с собой откуда-то с потолка. Она голая стоит у кровати, ярко освещенная лучами Андао. Рядом стоит Хавир, а еще в комнате кто-то есть, он стоит в глубине комнаты и его плохо видно.

— Господин, Вы посмотрите какая экзотика, просто чудо. Какая фигура, почти идеальная, я знаю, что в халифате любят пофигуристей, но если ее покормить получше, то может еще и отъестся. А какие волосы — чистый огонь. Наверняка такой же темперамент. Чистая гладкая кожа… И, взгляните, она светится!.. Настоящая аристократка! В Халифате, на столичных торгах за такую диковину дадут очень и очень приличные деньги… Я думаю, что не меньше тысячи марок… Жаль, что не девственница, но столичные магини не считают это особой добродетелью. Можно, конечно, провести небольшую операцию, и тогда она будет стоить дороже, но если обман раскроется, то нам несдобровать…

Господин подошел к девушке и стал ее рассматривать, как рассматривают перед покупкой скотину на ярмарке. Приподнял пальцем подбородок, заглянул в рот, посмотрел на руки, убедился в тонкости пальцев и гладкости кожи на руках и теле, ощупал грудь. Тело Торканы от этих липких ощупываний, невольно передернуло, а она наблюдала за всем этим со стороны и все пыталась вспомнить: где же она его видела? В ее голове почему-то крутились воспоминания о приеме у Доджа…

— Да, товар хорош… — и он смачно зацокал языком.

— Господин хочет его опробовать? Разве Господину уже не нравятся девочки?

— А почему бы и нет? Обычно я это не делаю, но эти сельские девчушки — простушки с ярмарки мне что-то приелись… Городских отлавливать нельзя, они сразу жаловаться побегут, да родственников у них полно, шум поднимут. — Господин жадно облизнулся. — А эта хороша… Люблю таких тоненьких, жаль, конечно, что она не девственница, жаль… Ну, да тут можно что-нибудь новенькое придумать… К тому же я хочу собственноручно проверить качество своего товара. Я должен знать, что предлагаю, у меня на этом рынке безупречная репутация.

"Оказывается, Господин и есть сам работорговец, Хавир только его "ловчий" ". С ужасом и как-то издалека думается девушке.

Ее грубо кидают на стоящую сзади нее кровать и сильные руки Хавира раздвигают ее ноги. Тело чужое и сопротивляться и даже кричать не получается. Торкана со всевозрастающим ужасом смотрит, как Господин медленно и как-то лениво расстегивает пояс на штанах, он рассматривает ее, облизывается и спускает штаны. Торкана невольно перевела взгляд на то, что было под штанами, нечто так любовно поглаживаемое Господином.

"О боги! А размерчик-то у него, так себе… у такого "красавчика" мог бы быть и побольше." Эта ядовитая усмешка, словно послышалась девушке откуда-то со стороны. "Это не моя мысль, здесь есть кто-то еще", — это ехидное замечание немного привело ее в себя, вдалеке забрезжила крохотная искорка надежды. В этом момент Господин наклонился над ней, и стал не торопясь взгромождаться на нее сверху, протянул левую руку вниз, пытаясь заправить в нее не совсем послушный член.

Торкана пришла в ужас, сейчас ее огненную ведьму попросту изнасилуют, причем неоднократно. "Не бывать этому!" Медленно, словно преодолевая быстрое течение воды, она поднимает вверх руки. Они свободны! Перед ее лицом маячит похотливое лицо Господина. "А вот тебе!" И последним усилием она вонзает изящные наманикюренные ноготки в эту мерзкую рожу, на холеных щеках Господина пропаханы восемь кровавых борозд. "Все… а теперь точно все… теперь убьют", — как-то отстраненно подумалось девушке, — "Пусть… пусть убьют, так даже лучше, побыстрее бы".

Первым в морду получил Хавир:

— Ты что, урод, не мог ее за руки подержать?!?! — С подбородка Господина стала капать кровь. Вторым досталось слуге в рабском ошейнике, который принес чистое полотенце.

— Да она же в ошейнике! Кто же рабынь в ошейниках еще и держит?

— Я тебе покажу "в ошейнике"… Она же маг, к тому же рыжая… думать надо… Всю рожу располосовала… Да я ей… Дрянь… дрянь… — И на Торкану посыпались пощечины, Господин был в бешенстве. Голова Торканы болталась из стороны в сторону, из разбитых губ потекла кровь.

"Жалко, если зубы выбьет… хотя какая разница, они мне уже не пригодятся", — всплывали остатки сознания в голове Торканы.

— Господин, остановитесь, вы попортите товар. — Подвывал из угла Хавир, девушку ему было совсем не жаль, сама заслужила, но если ей изуродовать лицо, то ее стартовая цена как лота на торгах сильно упадет, и его комиссионные будут меньше.

Господин уже и сам это понимает и нехотя останавливается.

— Привяжи эту дрянь к кровати, и рот ей заткни, чтобы не покусала случайно…

— Может лучше дать ей еще "пыли"? Она тогда опять покорной станет… и можно будет не привязывать.

— Да, пожалуй… И лекаря позови.

— Для нее?

— Для меня, дурак, мне надо лицо подправить…

Все ушли… Торкана понимает, что это не надолго… Она пытается разорвать цепь или снять ошейник, но магии нет…, а разве может тоненькая девушка руками разорвать крепкую медную цепочку? Опять приходит Хавир с двумя охранниками.

— Зря стараешься… Еще никому не удавалось снять рабский ошейник голыми руками. Держите ее…

Охранники крепко хватают Торкану за руки, а сутенер запрокинул ей голову и засыпал ей в ноздри какой-то порошок. Торкане сразу хотелось чихнуть, но он крепко зажал ее носик.

— Вот так… Вот теперь ты будешь хорошей девочкой….

Мир перед глазами Торканы вдруг потерял свои краски, тело снова становится чужим, и она опять смотрит на то, что с ней происходит со стороны, как абсолютно чужой и холодно — равнодушный наблюдатель…

Хавир отпустил ее нос, как экономный хозяин, промокнул платочком разбитые в кровь губы, и оглянувшись на дверь быстро и с неожиданно вырвавшейся наружу похотью облапал безвольное тело. Он бы еще что-нибудь с ней сделал, но один из охранников схватил его за руку:

— Ты чего… Сперва Господин, потом, если разрешит, то мы…

— Да ладно, только и пощупал немного… убедился что подействовало… от нее не убудет… О! чуть не забыл!

Хавир полез в карман, вытащил оттуда пузырек с темно — зеленой жидкостью и вылил его содержимое в рот Торкане.

— Пей, ну же! Пей, говорю! — Торкана давится этой горечью и заходится в кашле.

— Зачем? Разве порошка не достаточно?

— Нет, это совсем другое. Это я своим девицам даю, чтоб ничего не было. А то бы давно разорился на последствиях, а они после этих "проб" очень даже могу появиться.

— А твои девки, что сами не об этом не заботятся?

— Самому надежнее. А то каждая забрюхатевшая может искать защиты в храме у Двуликой, и что интересно, ее получить. А гневить богиню я не намерен, себе дороже…

— Она же вроде не для твоего заведения?

— Я работаю за долю от продажи. Если от нее сегодня что-то останется, Господин мне ее даст на месяц, на "откорм", пока караван в халифат соберется, а я умею с рабынями обращаться. Надо чтобы у нее хоть какой-то товарный вид был. А кому нужна беременная шлюха? Ладно, пусть поспит сейчас…. Чтоб наверняка подействовало. Пошли.

И опять никого и блаженная тишина… Перед глазами мелькают красивые цветные картинки, "О Пресветлая, как хорошо…". Ведь все это неправда, все это только сон, кошмарный сон… Я проснусь, и все это исчезнет… Телу уже не больно… легко и даже приятно…. Оно далеко, оно чужое… Все что там происходит — это не со мной. Это просто кошмарный сон.

Кто-то вдалеке кем-то командует:

— Повернись, вот, так … задом работай, работай кому, говорю… Хавир, дай ремень, вот тот широкий, чтобы кожу не попортить… Вот, так… Вот так… А теперь сверху залезай, быстрее, быстрее… Хавир, подстегни ее, чтобы быстрее двигалась… А — а — а… давай еще… Обед принеси… отдохну и продолжим… Вылей на нее воды… и пить дай… эти подстилки всегда после "пыли" пить хотят.

Тишина и темнота. Откуда-то сверху льется холодная вода… Пить, как же хочется пить… Торкана жадно хватает воду пересохшими и кровоточащими губами… Спина и ягодицы горят, и вдруг вновь обретенное тело болит, сильно садит между ног. Перед глазами все плывет и кружится. Где-то там вдалеке стоит стол, за столом кто-то сидит…, но это уже не имеет значения… уже ничто не имеет значения… хочется только умереть…

— Да, все же рыжие от природы темпераментные. Эх, если бы с ней да по ее доброй воле… Да они же все столичные гордые… Что бы еще такое придумать… А то что-то эта дрянь простаивает… О, придумал! Ну — ка Хавир, давай сними пробу с нашего товара, а я посмотрю. Ремешком ее постигаю, чтобы быстрее двигалась… — Господин выпил вина и ему уже весело.

Хавир рассматривает девушку, она под наркотиком, но еще в хорошем товарном виде. Торкана ему нравится, и в принципе, повеселиться с ней он совсем даже и не против, и ремнем он владеет намного лучше, но иметь ее на глазах у Господина и еще трех его охранников, ему как-то не хочется… Советами замучают.

— Господин, у нас с вами деловые отношения, может быть пусть они такими и останутся? Дела должны быть на первом месте…, а Господин еще со мной не расплатился за доставленный товар, хотя уже и опробовал. — Хавир кивает на Торкану…

— Расплачусь, но позже…. Я сейчас хочу со стороны посмотреть, как эту дрянь объезжать будут. — Господин оборачивается назад, там стоят его охранники, он, чуть прищурившись, рассматривает их. — Добровольцы есть?

На это дело добровольцев полно, Господин выбирает одного из своих охранников.

— Надеюсь, ты не озабочен "делами"?

— Никак нет.

— Тогда приступай, а я посмотрю… Ремешком тебе помогу, если двигаться плохо будет.

Два раза предлагать охраннику не надо, быстро приспустив штаны, он взгромождается на девушку и через пять минут уже слезает.

— Что так быстро? Вот не думал, что у меня в охране такие слабаки служат. Следующий…

Красный, как вареный рак охранник, застегивая штаны, уходит. На его место тут же находится следующий претендент. Он подходит к безвольно лежащей на кровати девушке.

— А можно ВСЕ?

— Даже нужно! — Подбадривает его Господин. — А ты Хавир, если девку не хочешь, то может от еды с вином тоже откажешься?

— От вина не откажусь, вино у Господина знатное…

— Тогда садись, комментировать процесс будешь… и так, чтобы мне весело было…. А ты давай, давай залазь на нее, чего медлишь…

Охранник тем временем раздевается и в его руках кинжал.

— Э, ты чего затеял?

— Так вы же сказали "Все"…

— Все-то все, но кожу ей портить нельзя, товарный вид потеряет. У тебя денег таких нет, чтобы за это "все" заплатить. Если очень хочешь, то ремень возьми, но шкуру не попорти, а то вычту из жалованья, до конца жизни задаром работать будешь.

Охранник, пожав плечами, берет в руки широкий ремень и приступает к процессу. То, что он проделывает с девушкой, вызывает у Господина приступ повышенного аппетита, он ест, пьет и смачно комментирует процесс.

— А ты Хавир, что молчишь? — Толкает он в бок сутенера. — Жалко с кинжалом позабавиться нельзя… Товарный вид потеряет… Вот у тебя в заведении с кинжалом баловаться можно?

— Если не до смерти, то за ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ деньги можно…

— И что были желающие?

— Да был тут у меня один клиент… Я как девка какая строптивая попадается всегда ее к нему пристраивал. Он мне и деньги за это платил, и девки потом после него, если живыми оставались, шелковыми были, правда, в шрамах все, так наемникам, что они обслуживают, на шрамы наплевать…

— А потом он куда делся? Этот клиент?

— Да помер осенью.

— Это не купец Оорон?

— Он самый…

— Он у меня тоже в клиентах был… Говорят, сердце не выдержало. Хотя чего там выдерживать в собственной спальне… одному? Видать сон ему об этом деле приснился, а во сне чего только не бывает…. У меня помимо него есть еще пара клиентов, что кинжалами и прочими колюще — режущими предметами забавляться любят, я их тогда к тебе отправлять буду… шлюх строптивых воспитывать. — И Господин весело заржал…

— Эй, ты там… не придуши ее случайно… — Вмешался Хавир в процесс на кровати…

— Не, все в порядке, так придушил немного… Живая, вон шевелится…

Наемник закончил, и стал одеваться, с тоской поглядывая на девушку и кинжал.

— Молодец, развлек… Чего бы еще такого придумать?… А это оказывается интересно, наблюдать за другими… Эй, вы там, приведите вчерашний улов… У меня одна мысль появилась…

— А кто у Вас во вчерашнем улове? Что-нибудь еще более экзотическое?

— Счас увидишь… Давай еще выпьем… Наливай.

К вчерашнему "улову" Хавир никакого отношения не имеет, помимо него у Господина есть и еще ловчие, и ему интересно, что же они там такого поймали?

Охранники вносят в комнату и бросают на ковер у стола эльфа. Эльф избит, ободран и весь в синяках, от его красивого, но совершенно не практичного наряда остались одни лохмотья, на его рубашке, болтаются оторванные и грязные кружева. Хавир смутно вспоминает, что видел этого эльфа в городе или на ярмарке, он вроде торговал красками и сам чего-то там рисовал.

— Вот выкупа ждем… — И Господин пнул валяющегося на полу эльфа ногой. — Этот нелюдь по своим неприличным привычкам очень нравится консулу. Наш эльфийский консул очень большой поклонник живописи этого художника….

— Особенно сзади … — Подхватил Хавир и все дружно заржали.

— Ага, поэтому уже готовит выкуп. Ну, а пока денежек нет, можно и поразвлечься… Ну — ка поставьте этого ушастого на ноги… и подведите поближе…

Господин доволен и весел… Такого зрелища, как эльф и человеческая девка он еще не видел… Хавиру эта идея не нравится, он, по роду своей деятельности, всякого видел, но нелюдей его девушки никогда не обслуживали, да они им это и не предлагали никогда… Но если подумать, то на этом тоже можно заработать… Вот только вопрос, а насколько это вообще возможно? Он о таком никогда не слышал…

— Эй, ты, ушастый! Ты меня слышишь?

Эльф обреченно кивает головой, губы у него разбиты и опухли, и говорить он не может.

— Девку на кровати видишь?

Эльф поворачивается в сторону, куда указывает холеный палец Господина. На кровати, опять свернувшись калачиком и зарывшись лицом в покрывало, лежит рыжая человеческая девушка. Она худенькая и тоненькая, и отсюда, когда не видно ее лица, она даже чем-то похожа на эльфийку. Эльф смутно припоминает, что эту девушку он знает. Она покупала в его лавке набор красок, и она еще потом заходила с каким-то молодым художником — человеком.

— Спускай свои штанишки и займись ею…, а я посмотрю. Если ты меня потешишь, я даже сумму выкупа уменьшу… А то твой дружок консул аж заплакал как сумму выкупа услышал и все клялся, что таких денег у него нет, у него дескать семья бедная. Так я поверил, "бедный эльф", вы когда-нибудь о таком слышали? — Охрана опять заржала, поддерживая юмор своего хозяина.

— Я не могу… — выдавил из себя испуганный эльф.

— Чего? Чего ты сказал?

— Я не буду, я не могу этого сделать. — Твердым, но тихим голосом, в полной тишине сказал эльф. Господин вскочил из-за стола, чуть его не перевернув. В два шага подлетел к непокорному и врезал ему изо всей силы в челюсть. Эльф сделал не большой кульбит в воздухе и приземлился на постель прямо на девушку.

От очередного удара, выбившего из нее весь воздух, Торкана немного пришла в себя. Она все еще в ошейнике, сверху на ней что-то дрожит крупной дрожью, пытается ворочаться и тихо всхлипывает.

"О Пресветлая, за что? За что?"

"Держись, держись девочка, еще немного осталось…"

"Я жить не хочу…"

"А вот это ты зря, жизнь она — хорошая штука."

"Как? Как я аристократка в … не помню каком поколении, смогу жить после этого? У нас в Союзе женщина — это основа всего. Женщины правят миром, и это правильно, потому, что только мы можем приносить в этот мир жизнь, но как же просто у нас ее отнять…."

Одрик сегодня почти не опоздал…. Он быстро взбежал по лестнице на второй этаж. Дверь в номер трактира, где живет Торкана, распахнута, на полу у входа легкий налет белого порошка.

— Кани, Кани, ты где?

На его зов чуть приоткрывается дверь соседнего номера, и тут же захлопывается. Торканы нигде нет… "Может кто из девиц знает где она?" Одрик стал стучать во все двери подряд, в магическом зрении он ясно видел ауры живых людей за дверями, но ему никто не открывал. В конце концов все это ему надоело и он ударом ноги выбил первую попавшуюся дверь. На широкой кровати, свернувшись клубочком и зажмурившись от страха, сидела какая-то девушка.

— Где Кани?

— Я не знаю… я ничего не знаю…

— А кто знает?

— Господин маг, не бейте меня, я ничего не знаю…

Одрик с ужасом понял, что он действительно был готов ее ударить и опустил занесенную для удара руку…

— Кто знает где Кани?

— Господин маг, мы ничего не знаем, Хавир приказал нам сидеть в номерах и не высовываться, а когда он приказывает таким тоном, то мы всегда слушаемся.

— Что он сделал с Кани?

— Я, правда, ничего не знаю…

Одрик отбросил девушку в сторону и пошел обратно в номер, занимаемый раньше магиней. Он сел на ее кровать и стал думать, что теперь делать и где ее искать…

Тут из-за шкафа тихо выплыло приведение. Одрик знал, что в комнате у Торканы живет приведение, но сам никогда ничего подобного не видел. Приведение висело перед ним в воздухе и молча его рассматривало.

"Ты ищешь девушку, что жила в этом номере?" раздался в голове у Одрика приятный женский голос.

— Да.

"Зачем она тебе?"

— Это моя девушка… мы с ней встречаемся… Вот в цирк хотели пойти… — приведение немного помолчало, а потом опять заговорило:

"Ее усыпил наркотиком, а потом куда-то унес местный сутенер. Боюсь, что ты ее больше никогда не увидишь…"

— Куда? Куда он ее унес?

"Не знаю, в здании ее нет, а дальше я ходить не могу. Ее теперь даже демоны не найдут…"

"Демоны… Демоны!"

— Спасибо. — И Одрик бегом кинулся вон. Он почти бегом вбежал в соседний трактир и кинулся к стойке, за которой высился огромный орк.

— Джург, где асса Анна.

— Они утром позавтракали, потом она была в номере…

— Так она наверху? — Перебил трактирщика нетерпеливый юноша.

— Нет, ее там, если бы была, я бы так сразу сказал…

— Так где она?

— Часа два назад она отдала ключ и сказала, что будет в усадьбе Дьо — Магро, там, дескать, прохладнее и фонтан красиво журчит…

Что там еще говорил Джург, Одрик слушать не стал, он бегом выскочил из трактира, вскочил в первого же извозчика, сказав ему:

— К усадьбе Дьо — Магро. Быстро… Если домчишь за пять минут, дам золотой.

Извозчик орк от такой щедрости вытаращил глаза, а потом решил, что за такие деньги можно и загнать старого тощего варга, но варг оказался крепким, но не очень быстрым. И к усадьбе Одрик подъехал если и не через пять минут, то через десять точно. Пока он ехал на извозчике проснулся Учитель:

— И куда ты так спешишь? Я так и не понял… Хочешь опять попросить помощи у ассы Анны? Это правильно, она умнее тебя, но как-то не очень хорошо, просить помощи у своей официальной невесты в поисках пропавшей любовницы…

— Я хочу попросить помощи не у Анны, а у Мары.

— А привлечь к поискам демона — это оригинальное и нестандартное решение. Хвалю.

— Я только не знаю где ее искать, она, наверное, как всегда рядом с Анной.

— Может быть так, а может и нет… Я тебе помогу ее найти…

Повозка остановилась, юноша не стал придираться к времени поездки и заплатил извозчику обещанную сумму. Вбежал в открытую калитку и бегом кинулся к дому.

— Поворачивай к черному ходу. — Скомандовал учитель… — А теперь налево к парадной лестнице. Ну и прислуга в этом доме… Заходи кто хочет, бери что хочешь… Никого нет, хоть ты оборись…

Одрика же поразила другая картина: на нижней ступеньке парадной лестницы, сидели два демона, его старый знакомый домовой демон Вайри и Мара. Они сидели мирно беседовали о чем — то. При виде Одрика Мара насторожила уши, но поднимать тревогу не стала:

— Анна в саду у фонтана. — Сказала она басом и демоны продолжили свой интересный только для них разговор.

— Мара, я собственно к тебе…

— Ко мне? Ой, как интересно… Значит, как что случается, так сразу к Маре, а как она не нужна, так даже сущность какую в подарок просто так не принесешь, и хорошо если пинка не дашь, чтоб под ногами не путалась.

Одрик смутился… Подарков он Маре действительно никогда не делал, но и пинков ей он тоже не давал. Мара смотрит на юношу и улыбается всей своей широкой, круглой мордой.

— Мара, мне очень нужна твоя помощь…

— А сущности где? — Перебила Одрика Мара.

— Одрик, не слушай ты эту шантажистку, я тебе обещал помогать и помогу. Я еще ого — го… я еще в самом соку… — Влез в разговор домовый демон.

— Вайри, спасибо тебе конечно, но, к сожалению, ты мне помочь не сможешь…

— Это почему это я не смогу? Я все же какой — никакой а ДЕМОН!

Мара при этих словах Вайри начала хрюкать упала на спину, и так хрюкая свалилась с лестницы, и продолжала лежать на спине, дергать всеми четырьмя лапами в воздухе, и хрюкать. "Это она так смеется…" донесся до Одрика голос Учителя.

Вайри обиделся, весь как-то поник и стал опять маленьким, старым и облезлым домовым демоном.

— Мара, зачем ты обидела Вайри… — Одрику стало очень жаль старого демона. — Вон смотри как ему плохо.

У Мары видимо проснулась совесть, если она вообще есть у демонов. Она перестала хрюкать, встала, отряхнулась, внимательно посмотрела на присмиревшего домового демона, и примирительно сказала:

— Вайри, ты это… извини меня. В знак примирения, предлагаю всем нам выпить рома из личных запасов сейна. Я счас его принесу….

— Мара стой! — Закричал Одрик. — Мара я к тебе по делу… Кани пропала… Я думаю, что ее украли… Помоги мне найти ее… А я потом с тобой расплачусь, сам лично схожу на ярмарку и куплю тебе сущностей по твоему выбору, сколько съешь…

— Сколько съем? — Мара прикрыла глаза представляя себе сколько же это будет и облизнулась. — Согласна, но смотри, если обманешь, то я … я тебе месяц в сапоги писать буду.

— Пошли, время дорого.

— Э, нет, подожди пару минут, я доложусь хозяйке, что должна уйти…

— Мара, а не могла бы этого не делать… Мне не хотелось бы впутывать в это дело Анну… Ну, ты понимаешь… Это же личное. — Мара чуть наклонив ушастую голову, внимательно посмотрела на Одрика.

— Ладно, я скажу ей, что мне надо отлучиться по личным делам… Она сегодня собиралась отдыхать, так что даже если я ей ничего не скажу, она моего отсутствия не заметит. Хотя может и заметит… я всегда сплю вместе с ней на одной кровати, в отсутствие сейна. Стерегу место, так сказать…

— А давай я тебя заменю и посплю вместо тебя на кровати сейна? — Вайри аж подпрыгивает от желания помочь Маре с Одриком, а заодно поспать на кровати, и не просто на кровати, а на кровати самого сейна. Мара скептически на него смотрит и начинает чесать ногой за ухом…

— Я согласна, Одрик замаскируй его под меня…

— А как? Я этого не умею…

— Да как сны плетешь, так и маскируй. Делай сон со мной, он его съест и какое-то время будет почти совсем как я. Давай быстрее, а то след остынет…

Этот последний аргумент подействовал на Одрика, как удар плетью на ленивого варга, и он быстро справился с задачей. Вайри выпил из рук мага сон и встряхнувшись принял вид Мары, только какой-то пыльной… И вовремя… Откуда-то из глубины дома донесся голос Анны:

— Мара, Мара, где ты шляешься? Спать пошли…

— Ну, иди, спи и храпеть не забудь… Я всегда храплю… А ты, Одрик чего стоишь, пошли что ли… Нам кстати, куда надо — то?

— Кани пропала из своего номера в трактире…

— А понятно, пошли….

В шаге от Одрика появилось облако черного тумана…

— Чего смотришь, заходи… — И Мара, показывая пример, первая вбежала в черный туман, и пропала. Одрик набрал в грудь воздуха, закрыл глаза, сделал несколько шагов вперед и врезался лбом в дверцу шкафа в номере Кани.

— Ты это…, аккуратнее надо… — Сказала за его спиной Мара. — И чего дальше делать будем?

— Кани, ищи Кани…

— Вас поняла, приступаю. — И Мара, как гончий криллак опустила голову к полу и явно взяла след, Одрик кинулся за ней.

Они сбежали по лестнице вниз, и Мара побежала через кухню в сторону черного хода, распугивая по дороге поварят и напугав до полусмерти кухарку, Одрик за ней. В переулке за трактиром Мара чуть замедлилась, она остановилась у сточной канавы и стала что-то лапой доставать оттуда. На дорогу выкатился женский браслет с разными магическими амулетами.

— Это один из браслетов Кани… Она их никогда не снимала…

— Тогда мы на правильном пути. Вперед! — Взбрыкнула Мара и припустила по улице.

Одрик бежал за ней по улицам Каравача и думал: "Вот удивительное дело… Мне приходится пробираться через толпу, а она бежит словно по пустой дороге."

"А ее никто не видит, и она в силу своей сущности просто раздвигает перед собой пространство. А чего вы тут вообще гонки затеяли? Ты что не мог просто попросить ее перенести тебя к Кани? Зачем вся эта беготня?"

Одрик разозлился на себя за свою невнимательность, на свое не знание, и на Мару… И тут демон резко свернул с центральной улицы в один из переулков, пробежал еще немного и остановился у угла.

— Там… Кани там и Дик с ней… Что делать будем?

— А можно как-нибудь связаться с ней?

— С ней нельзя… — Прислушиваясь с чему-то твердо сказала Мара. — А вот с Диком вполне даже можно… Ты этого, который у тебя на руке, попроси…

— Учитель…

— Да, сейчас… Дик, ты здесь?

— Здесь, но лучше бы меня здесь не было…. Но если бы не было… Поторопитесь… а то может быть поздно… Только на рожон не лезьте… Тут охраны полно и магическая защита по всему дому стоит.

— Мара, перенеси меня к Кани. — Твердым голосом потребовал Одрик.

— Не могу, я не могу переносить туда, где я ни разу не была…. В принципе, конечно могу, но не в закрытые помещения… Там же стены, охрана, магия… Вот куда-нибудь в сад или лучше в поле, и не очень далеко, это еще можно.

— Тогда пойдем через ворота.

Одрик выглянул из-за угла. Дом, в котором, по словам Мары и Дика находилась Торкана, был большим и богатым. Перед домом был большой двор с подъездной дорогой, закрытый со стороны широкой параллельной улицы, красивыми кованными воротами. У ворот переминались с ноги на ногу и что-то обсуждали двое вооруженных охранников. Еще несколько бродили по двору и стояли на лестнице у входа.

"Ну что налюбовался? Прикажи Маре снять часовых у входа…" Влез с советом учитель.

"А она справится?" Одрик с сомнение смотрит на маленького ушастого демона.

"Издеваешься? Да она уже сейчас может пол Каравача сожрать и не подавится… Хотя пол — это все же многовато, но четверть — точно."

"Как же я с ней расплачусь?"

"Я тебя за язык не тянул…"

— Мара сними часовых у входа

— А сесть их можно? — Уточняет Мара облизываясь…

— Можно…

Мара продолжает сидеть рядом, только чуть напрягается, напряженно рассматривая часовых. Прошло несколько секунд и тут часовые мягко падают на землю. Одрик удивленно посмотрел на демона.

Мара по-прежнему сидит рядом с ним, только словно пытается что-то достать лапой из пасти, плюется и чихает.

— Что за гадость ты мне подсунул? Никогда такой мерзости не ела. Все остальных есть не буду, так и отравиться можно… Что за люди, сплошные отбросы… Вот поведешься с тобой — будешь есть всякую гадость. Птфу… птфу…

"Ну, теперь спокойно идете к воротам, заходите внутрь, ты быстро и бесшумно убиваешь охрану и вы почти на месте…"

"Чем и как я ее убиваю?"

"Это твои личные трудности. Я тебе всегда говорил: ходи везде с мечом. А ты мне что на это отвечал? Что меч тебе, магу не нужен, ты мирный житель… Вот теперь и расхлебывай свой пацифизм сам."

"Учитель, Вы как всегда правы, но подскажите мне, что делать сейчас…"

— Слушь, ты, паутина бракованная, подскажи юноше, что делать, а то если хозяйка заменит подмену, нам всем мало не покажется. Будете вместе со мной грузовыми варгами работать.

Учитель от такого выступления демона потерял голос, но быстро пришел в себя. А Одрик то был уверен, что их разговоров с Учителем никто не слышит…

"Сделай меч из магии."

"Как? Я такого никогда не делал, и на занятиях мы такого не проходили…"

"Делай. У тебя в ситуациях, когда тебя вот — вот пришибут, всегда все получается. ДЕЛАЙ, и помни, если не получится, то твоей подружке долго не протянуть."

Одрик потянулся к магии, зачерпнул ее побольше и стал представлять себе, как бы выглядел, подаренный Анной меч, если бы был сделан из стекла. Вот удобная рукоятка, вот гарда и сам клинок. Мгновение и он почувствовал привычную тяжесть клинка у себя в руке.

Мара сидела рядом и смотрела на это переливающееся всеми цветами радуги чудо.

— Круто… Никогда такого не видела… Если пойдешь в цирк, то сделаешь карьеру фокусника.

"Молодец, но я бы еще сделал пару кинжалов для метания. Для боя на дальней дистанции…" Этот совет показался Одрику вполне разумным. Кидать кинжалы он не умел, но так то простые… Через минуту за поясом Одрика сверкали два удобных кинжала для метания.

"Ну, теперь вперед. На штурм! Мара ты все же страхуй этого оболтуса…"

— Не учи отца детей делать… — Отозвался демон, и дружная парочка побежала к воротам. По дороге Мара стала увеличиваться в размерах и к воротам подбежала уже размером с мелкого варга или очень крупного илларя, кому как нравится. Черного цвета, но совершенно непонятного вида, что-то хищное и зубастое, и совершенно не похожее на обычный вид демона. За воротами пока было спокойно, и отсутствие охраны с внешний стороны ворот никто пока не заметил.

Одрик потихоньку потянул на себя маленькую калитку рядом с воротами. Она оказалась заперта, так же как и ворота.

— Давай вскрывай, чего стоишь? — Негромко рыкнула на Одрика Мара.

— Как?

— Нежно! А меч у тебя для украшения что ли?

Одрик покрутил в руке магический аналог меча, а потом просунул его в решетку калитки и действительно нежно вырезал замок вместе с куском решетки, распахнул калинку и, скривив страшную рожу, кинулся во двор.

Первыми под удары его меча попали два охранника, скучающие во дворе. Первого он зарубил, или скорее разрубил набегу. Второй успел вытащить свои мечи и попытался принять на них удар радужного меча, но был разрублен вместе с мечами. Мимо мага, куда-то в сторону пробежала Мара, оттуда раздался приглушенный крик и звук падения тела.

Два охранника, что стояли у двери кинулись на помощь, но, увидев судьбу своих товарищей, резко затормозили и кинулись в разные стороны. Один захотел скрыться в доме, и его у самых дверей поймала Мара, и просто откусила ему голову, выплюнула ее и замотала головой, пытаясь стряхнуть изо рта капли крови. Второй бросился куда-то в сторону, рассчитывая обежать Одрика и скрыться через распахнутую калитку. Бегать за ним юноша не стал, перехватил меч в левую руку, нащупал правой рукой один из метательных кинжалов и кинул его в спину убегающего наемника.

"Вот удивительно… Никогда кинжалы кидать не умел, а попал."

"Это потому что это твоя магия и твоя воля…"

Одрик подбежал к двери дома и тут он услышал Дика:

— Поторопись, но боюсь, что тебе не понравится то, что ты здесь увидишь.

— Мне все это уже давно не нравится.

Дика поддержал Учитель:

— Тебе не понравится это настолько, что ты можешь не сдержаться и разнести целый городской квартал. Так что подумай о "громоотводе".

— О "громоотводе" пусть Учитель думает. А мне надо бежать спасать Торкану…

Одрик решил, что ему пора задействовать вторую руку, и один из метательных кинжалов занимает свое место в его левой руке. Он уже распахнул входную дверь, следом за ним в дом вбежала Мара. И пока Одрик разбирался с наемником, перекрывшим путь наверх, туда где он чувствовал присутствие Дика, Мара методично и неторопливо прикончила, тех, кто был в холле и выбежал на шум из других помещений дома.

Вот наемник, отчаянно защищавший лестницу упал, Одрик оглянулся назад, его смутили доносящиеся из угла холла звуки. В углу, скорчившись, стояла Мара и ее рвало… Она с укоризной посмотрела на юношу и продолжила исторгать из себя какие-то дурно пахнущие ошметки.

— Да не жди ты ее… закончит, придет. От обжорства еще никто из демонов не умирал.

— А от отравления? — Поинтересовалась между приступами рвоты Мара.

Одрик не стал слушать перебранку и побежал вверх по лестнице. Вот он уже на втором этаже бежит по коридору и с разбегу распахивает нужную дверь. Он в большой полутемной комнате, к нему поворачиваются два охранника с удивленными лицами. Два взмаха радужного меча и они грудой мяса падают на ковер.

Вдалеке кровать, на ней лежит обнаженная Торкана, а на ней еще кто — то. Перед Одриком богато накрытый стол, за ним сидят двое. Их он знает… Один из них сутенер, что выкрал Торкану из трактира, второй тоже знаком Одрику.

— Сзади!

Крик Учителя заставил Одрика отвлечься от рассматривания сидящих за столом, он резко повернулся, одновременно проводя перед собой мечом. И последний третий охранник, почему-то обнаженный по пояс упал разрубленный пополам.

Этой секунды хватило ушлому сутенеру, чтобы выскочить из-за стола и на четвереньках забежать за кровать. Второй сидящий за столом, даже не удосужился встать:

— Ты что себе позволяешь?!? Маг недоделанный, пшел вон отсюда… Или я прикажу чтобы тебя выкинули… Охрана! Охрана! — Его крик перешел в мерзкий визг, он еще не понял, что еще жив только потому, что Одрику сейчас не до него.

— Заткнись и сиди тихо… — Приказал орущему хозяину дома Одрик и очередной крик замирает. С лица последнего сидящего за столом сползают все краски, а рот беззвучно открывается и закрывается… Одрик и не видит как его нити силы медленно, но неудержимо сжимаются вокруг последнего сидящего за столом, медленно выдавливая из него жизнь…

Взгляд Одрика уже прикован к кровати, где лежит девушка и на ней, или скорее рядом с ней кто-то копошится. Два шага и он уже рядом и за воротник поднимает лежащее на девушке тело. К его огромному удивлению это оказался пребывающий почти без сознания от ужаса эльф. И стоит Одрику выпустить из руки остатки воротника его рубашки, как он безвольным мешком падает вниз, закатывая глаза. На полу рядом с упавшим эльфом лоскуты паутинного шелка, он поднимает один. Он узнал бы этот шелк из множества тысяч, даже такой как сейчас, окровавленный, истоптанный сапогами.

— Не смотри! Не смотри на нее!

Лучше бы Дик этого ему не говорил. Одрик переводит взгляд на сжавшуюся в комочек обнаженную девушку. Ее губы разбиты, на шее рабский ошейник и следы удушения, а к ошейнику тянется цепочка, удерживающая ее на кровати, а ее на спине и ниже следы от бича. У Торканы взгляд затравленного зверька, ничего человеческого не осталось, она и Одрика не узнает, пугается и, принимая его за очередного насильника, пытается спрятаться под покрывалом, разбитые губы искривлены в беззвучном крике, голоса нет, она бы убежала отсюда, если бы могла.

— Нет, нет, не надо… — Шепчут разбитые губы.

Эльф тем временем потихоньку отползает в сторону и встает, опираясь на стеночку.

Одрик одним движением меча перерубает цепочку, удерживающую девушку на кровати. Она в состоянии только еще плотнее сжаться в комочек и закрыть голову руками.

Одрик разворачивается к все еще сидящему за столом Господину, — "А я его знаю, этот красавчик Дьо — Даллен, который младший. Он еще жив… придушен немного, но еще жив… кто бы мог подумать…" Вокруг Одрика начинают закручиваться белые вихри, его снова переклинивает. Учитель причитает:

— Нет, только не это, только не это…. Чему я тебя учил… Контроль и еще раз контроль…

— Какой уж тут контроль, главное, чтобы Каравач сейчас целым остался… — Возражает Дик.

— Одрик, я понимаю, что ты имеешь полное право на месть, но держи себя в руках…

Силовые линии снова начинают извиваться и закручиваться, как щупальца осьминога, радужный меч и метательные кинжалы каплями цветной воды осыпаются на ковер. Маг не делает ни шагу, но нитями силы обхватывает и так уже полуживого сейна за горло и отрывает ему голову, медленно откручивая ее. Тело падает в одну сторону, а голова вылетает в дверной проем, где распахнута широкоэкранная пасть черного демона. Он ловит голову и слышно как трещит на ее зубе этот орешек. "Не будет у него даже посмертия, его сущность схрумкала Мара. Главное чтобы опять не отравилась…" Прокомментировал эту сцену Дик.

Худосочный эльф от увиденного, в очередной раз медленно сползает на пол.

Учитель вопит:

— Глотай, глотай обратно! А что не можешь проглотить — выдыхай! Пока не поздно, выдыхай! Только медленно… Тоненькой струйкой! Контроль… Вспомни чему я тебя дурака учил!

Одрик проглатывает обратно большую часть вырывающейся из его недр белой первородной магии и "выдыхает" из себя, уже закипающую белизну, из окон вылетают стекла, сверкают молнии, дом сотрясается, но не разрушается, только некоторые двери повынесло, ну и по мелочи: посуду побило, занавески посрывало….

Хавир, до этого момента тихо сидящий в уголке за кроватью, в надежде пересидеть самое страшное, не выдерживает. Часть выплеснувшейся магии как раз попадает на него, он выпрыгивает в окно и по-звериному воя, уносится подальше отсюда.

— Догнать? — Спрашивает у Одрика Мара.

— Не надо… у него от ужаса, кажется, съехала крыша. — Отвечает Маре Учитель. — Давайте сматываться отсюда… да побыстрее. После того фейерверка, что ты тут только что устроил, сюда сейчас вся стража сбежится…

Одрик тем временем заворачивает Торкану в покрывало и берет на руки…

— Пошли…

— А ушастого тут оставим? — Спрашивает у Одрика Учитель.

Маг с сомнением смотрит на безвольное тело эльфа.

— Я двоих не унесу…

— Эх, что с тобой сделаешь… — Мара быстро перетекает в уже знакомый Одрику образ компанейского мужика в камуфляже, Марата, с которым он как-то пил пиво. Мужик быстро хватает со стола бутылку, отпивает сам, а остальным поливает эльфа. Тот дергается, фыркает и приходит в себя.

— Вот, я же говорил, что они ушастые крепкие, хотя и выглядят порой как сущие задохлики. Ну, что болезный, идти-то сможешь?

Эльф неуверенно кивает, и пытается встать. Марат со вздохом подставляет ему свое плечо. Эльф едва стоит на ногах, но пытается кланяться, обрывки его кружевной рубашки сползают с него как скорлупа с вареного яйца.

"Да прилично его разукрасили", — комментирует Учитель.

"В неглиже, да еще с такими живописными синяками ему лучше на улице не показываться, люди еще ладно, но ведь орков полно… Засмеют…"

— Да, что-то делать надо… — Марат прислоняет эльфа к стенке и быстренько сдирает с кресла дорогущий, шитый на заказ и весь в вышивке и немного в крови камзол. И не слушая никаких возражений, обряжает эльфа в него. Подхватывает эльфа и помогает ему в передвижении.

— Все пошли, и так уже можем не успеть выбраться…

В коридоре и на лестнице никого нет, дом словно вымер. На улице тоже никого…

Мара — Марат еще раз отряхивает эльфа, почти счищая с камзола вышивку и кровь, и напутствует на дорожку:

— Давай, дуй к своим. Не до тебя сейчас, в лучшие времена мы к тебе заглянем, поспорим о композиции и колористике.

Эльф шатающейся походкой, но довольно быстро направляется куда-то к центру города.

— Одрик, стой, ты куда в таком виде собрался? — Юноша уже успел дойти до угла переулка. — Стой! Ты что в таком виде собрался по городу ходить? Стой тут я счас извозчика найму. — И Марат растаял…

Не прошло и двух минут, как перед входом в переулок, со стороны центральной улицы остановился крытый возок. Открылась дверца, из проема высунулась рука в камуфляже и энергично замахала. Одрик перехватил безвольное тело девушки поудобнее, и почти бегом побежал к возку.

— Клади ее на пол и запрыгивай сам.

— Нет, ее надо положить на сидение. — Возразил демону упрямый юноша.

— Клади, говорю на пол, ей сейчас это все равно, а сидения узкие, упадет, расшибется. Слушайся старших, уматывать надо скорее, потом поругаемся. — И демон, не слушая больше возражений Одрика, схватил его рукой за шкирку и быстро засунул в возок. Торкану Одрик продолжал держать у себя на руках.

— А куда мы едем?

— В трактир…

— Ты что ей туда нельзя…

— Да не к ней, а к нам… В трактир Джурга…

— Так там же Анна…

— Вот и хорошо, значит, вас там никто искать не станет. А хозяйка в усадьбе, скоро проснется…

— Нет, надо ко мне, на улицу Трех Яблонь…

— Вот оставишь ее в номере и иди, куда хочешь…. Тебя там в первую очередь искать будут.

— Кто меня будет искать?

— Ну, ты прям как маленький… честно слово. Тайная стража тебя искать будет.

— А за что?

— Ну, ты блин даешь… А кто на дом честного каравачского подданного напал, кто его магией убил? Кто дом разорил и окна в нем повыбивал? Кто его охрану демоном травил? Ну что, продолжить?

Одрик тяжело вздохнул…

— Да, я понимаю, что ты девушку спасал и был в своем праве, но страже это еще и объяснить надо… А если вас найдут вместе, то и в камерах вы окажетесь в соседних.

— Но я … Но мы же ни в чем не виноваты.

— Ну и что. Страже главное схватить и посадить, а кто виноват будут разбираться позже. Поэтому, ее в трактир Джурга, а ты иди, куда ты там собирался…

— Я ее не оставлю…

— Да кто тебя спрашивать будет… — Проворчал про себя мужик — демон, высунулся из окна и закричал на извозчика. — К варгятнице, давай правь, к варгятнице…

— Вот уже и приехали. — Радостно сообщил он Одрику. — Ты тут тихонечко посиди, а я дорогу разведаю…

Не прошло и минуты, как демон вернулся.

— Пошли… Всем кому можно я глаза отведу, жалко Джург все увидит, ну да ничего он молчать будет… Не отставай… Заноси, клади на кровать… А я пойду воду в ванну пущу, ты ее подогреть сможешь?

— А зачем вода?

— Вот чудак человек… Девушке прежде всего помыться надо…

— Прежде всего с нее надо снять ошейник.

"Я бы тебе этого делать категорически не советовал", — возразил ему Дик.

— Почему?

"Потому что проросшую магию она употребит в суицидальных целях".

— Нет, она не такая… Она сильная…

"Вот этого я и боюсь".

Но Одрик не слушая больше возражений Дика ловко пережег одной из своих силовых нитей медный ошейник. Ошейника на девушке уже нет, но она все равно продолжает лежать на кровати, свернувшись комочком.

— Кани, Кани… Это я! Открой глаза, не бойся.

— Где я?

— Мы у Джурга. Никто не знает, что мы здесь. Мара, ведь не знают?

— Где ОНИ?!?!

— Нет их, успокойся.

— Они же вернуться!

— Они там, откуда не возвращаются… — глухо ответил Одрик.

— Отвернись, не смотри на меня…

"Вот я же тебе говорил…"

— Кани, я с тобой, теперь все будет хорошо…

— Уже не будет… Я жить не хочу…

"Это все последствия отсечения от магии и употребления наркотика… Ей бы сейчас врача вызвать надо… Травок каких попить" высказал свое мнение Учитель.

Одрик попытался обнять Кани, прижать к себе, пожалеть, поцеловать… Но к его удивлению она начала вырываться и кричать:

— Пусти, пусти меня… Вы все одинаковые… Вам всем только одно нужно…

— Ну — ка, пододвинься… — За спиной Одрика стояла наемница, что еще вчера не давала ему возможности спрятаться от выстрелов в трактире. Он непроизвольно вздрогнул… Девушка держала в руках стаканчик… Она села на кровать рядом с Торканой и стала голосом Мары настойчиво и ласково уговаривать ее выпить немножко, чисто в медицинских целях, а когда девушка начала пить, ловко влила весь стакан ей в рот. Торкана закашлялась и по комнате распространился запах крепкого гоблинского рома.

— Вот, так … Вот теперь все будет хорошо… Давая я тебе губки промокну, вот так… Ничего, что щиплет, зато все быстренько заживет… Одрик не стой столбом, там вода уже налилась, иди подогрей… Давай вставай… Да не смотрит на тебя никто… Ну давай завернемся в покрывало… Вот так держись за меня… Пойдем в ванну и смоем всю грязь… Там есть мыло, много душистого мыла и много — много горячей воды.

И она повела закутанную в покрывало как куколка бабочки, девушку в ванну… и через минуту вышла. Одрик дернулся за Кани, но наемница плавно перетекла в облик Марата, и он пресек этот порыв юноши на корню.

— Стой. Ей сейчас рядом с мужчинами даже рядом находиться страшно… Шел бы ты домой, что ли…

— Нет, я ее не оставлю…

— Ну, сиди тут, только тихо, а в ванне за ней Дик присмотрит, а я сейчас… — И Марат привычно растаял в воздухе темным облачком. Одрик еще не решил куда ему деться, единственный в комнате стул был весь занят вещами Анны, а больше сесть было некуда, если только на кровать… Пока он решал эту проблему посреди комнаты опять появился демон весь нагруженный вещами.

— Что стоишь? Держи…

— И куда это?

— Не знаю. Это вещи Торканы… все за раз принести не смог, счас принесу остальные. — И Марат опять растворился темным облачком.

Пока Одрик складывал в углу вещи, уже принесенные демоном, он опять материализовался посреди комнаты опять нагруженный вещами, что-то он даже держал во рту.

— Птфу… Сколько же у женщин разных вещей. Я вот все своей говорю: зачем тебе это? А она: хочется… Стоит ей денег дать, как она все потратит. Так ты тут найди Кани что-нибудь на себя одеть…

— А что найти?

— Так, все с тобой ясно… Найди хоть что-нибудь, только вечерние платья не трогай, а то потом крику будет… А еще нам нужен врач…. Лотти сейчас где?

— Должна быть в усадьбе. А Лотти-то тебе зачем?

— Ну не ты же будешь Кани одевать? Она же еще у тебя еще и травница знатная. И, думаю, ты ей доверяешь, и не разболтает она никому. Я по-быстрому смотаюсь за Лотти, а ты сиди тут тихо и не высовывайся. Только бы хозяйка еще полчасочка поспала, а то быть мне грузовым варгом во веки веков. — И Марат в очередной раз растаял.

Одрик искренне попытался найти среди вещей Торканы, что предложить ей одеть после ванны. Но вещей было много и они все были в страшном беспорядке, он только — только успел найти в этом бардаке рубашку, как посреди комнаты появились демон и Лотти. Сестренка была немного напугана и судорожно сжимала в руках свою шкатулку с лекарствами.

— Вот. Получите и распишитесь… Пациентка отмокает в ванной, Одрик готов бежать в аптеку, а мне, увы, пора… — И Марат опять растаял…, а Лотти стояла посреди номера, и удивленно оглядываясь по сторонам.

— Одрик, а где Марат?

— Домой пошел…

— Одрик, а что случилось? Я была в усадьбе собирала цветы снеи, сейчас от них самое лучшее действие в настойке. А тут из кустов выскочил, этот Марат… Сказал, что у тебя большие проблемы и тебе нужна моя помощь, и что очень хорошо, что шкатулка с лекарствами у меня с собой. Одрик ты ранен? — Она подошла к брату и стала крутить его, осматривая, на предмет обнаружения ран.

— Нет, со мной все в порядке. Твоя помощь требуется моей… э — э — э… девушке.

— Ассе Анне?

— Нет, Торкане, она была на вашей свадьбе.

— Да помню, рыженькая такая… — Лотти пристально посмотрела на братика, но решила не задавать лишних вопросов. — Так что с ней случилось… и где она?

— Она в ванной… — И Одрик замялся, не зная, что сказать дальше…

— Так что с ней? — Лотти спросила это уже профессиональным тоном. Она уже поставила свою шкатулку на подоконник и открыла ее. "Что молчишь… Говори как есть. Врачам и поверенным врать нельзя", — вмешался Учитель.

— Она подверглась насилию… — Чуть слышно выдавил из себя Одрик…

— Что? Вы сообщили об этом в стражу?

— Нет. Пока не сообщили…

— Надо сообщить… У меня настойки вагавы[105] мало… Сходи в аптеку и возьми большой пузырек. Что ты тут теребишь?

— Да вот искал, что ей одеть… — И Одрик сконфуженно протянул сестренке рубашку найденную им в вещах девушки.

— И это все что ты тут нашел? О, Пресветлая, Одрик… — сестренка укоризненно покачала головой. — Где ее вещи?

— Вон там в углу…

— Иди в аптеку, а с одеждой я сама разберусь. Иди…

На всех пультах наблюдателей за магическим фоном сработали маячки, некоторые даже перегорели, приборы на всех стациях слежения зафиксировали выброс магической энергии в пределах городской черты Каравача. На стации ассы Томаса прибор заскрипел, затрясся и развалился, выпустив тонкую струйку дыма.

— Ну, наконец — то! — облегченно вздохнул наблюдатель, — Теперь уже мое дело не будут ставить в очередь, теперь-то оно будет внеочередным. — И записал показания погибшего на боевом посту прибора. Мертвая стрелка однозначно указывала: Массовое магическое вторжение, уровень… здесь наблюдатель даже протер глаза, он ни за что бы не поверил, если ему рассказали, но… бесстрастный неподкупный датчик показывал уровень НОЛЬ! Насколько мог определить асса Томас на своей допотопной технике, вторжение произошло в черте города, даже примерно улицу…

На пульте дежурного Тайной стражи сработал тревожный маячок.

— Что там? — спросил дежурный маг.

— В городе зафиксировано магическое возмущение… Кто-то нехилую баталию устроил.

— Уровень?

— Уровень на максимуме! — С ужасом в голосе сообщил дежурный.

— Значит, записываем: первый.

— Вообще-то максимальный нулевой, но он встречается только теоретически, больше первого не бывает.

— Нашел время теории разводить. Тревогу объявляй! Что застыл? Адрес давай… Где возмущение? Цвет? Цвет какой?

— Самое начало улицы Цветов, а цвет магии не определен… Тут какая-то каша… Такое ощущение, что там полный круг[106] магистров подрался…

— Спаси нас Пресветлая. Тревога! Всем одеть амулеты полной защиты! Послать за полковником Калларингом и ассой Вордером. Собрать подкрепление с постов у города. Где инструкция для действий при магическом нападении? А вот она… Усилить патруль у магического портала! — А потом добавил уже от себя. — Всех подозрительных в кутузку! ВСЕХ! И всех встречных магов тоже туда, потом разберемся — кто в чем виноват. Перед не виновными извинимся, чай не в первый раз, а если задержим виноватых или причастных, то и хорошо.

И Тайная стража обвешанная амулетами, как зимнее дерево подношениями Лари, быстро, но без суеты двинулась по адресу. Не далеко от казарм патрулем был задержан подозрительный эльф в кафтане испачканном в крови и явно снятом с чужого плеча. Эльфа вежливо подхватили под руки и отправили в камеру, предварительно зафиксировав в протоколе все повреждения на теле нелюдя, а то потом ушастые могут обвинить стражу в избиении "представителя дружественного народа".

А на одной из набережных, с помощью граждан, был задержан хорошо известный страже сутенер. Задержали его при попытке обратно залезть на дерево. Сутенер вел себя странно: таращил глаза, пускал ртом пузыри, подвывал и все норовил залезть повыше. Он уже дважды падал с довольно высоких деревьев, на самой верхушке под ним ломались ветки, но как это не странно отделывался при этом только синяками и ссадинами, в довершение всего он еще и обделался. Сутенера связали и отправили в холодную "до выяснения".

На улице Цветов было всего три дома, скорее даже не дома, а особняка. В начале улицы располагался особняк, одного из самых уважаемых в городе семейств Дьо — Даленов. Когда стража обнаружила перед их домом два трупа, и вырезанный, точнее выплавленный, замок в калитке, то входить сразу не рискнули, стали ждать начальство. Но потом решили не тянуть и войти, и составить протокол по всем правилам, и допросить оставшихся в доме слуг. Их оказалось довольно много, большинство из них ничего не знали и занимались только своими прямыми обязанностями, но от слуг в доме мало, что можно скрыть.

Асса Вордер задумчиво ходил по залитой кровью гостевой спальне, и сосредоточенно рассматривал мелкие лужицы и капли странной магии, разлитой по всей комнате поверх запекшейся крови. Что-то это все ему напоминало… Магия была непонятного, какого-то переливчатого цвета, так словно на лужицу воды капнуть сверху каплю масла и подождать пока оно расплывется по воде красивой радужной пленкой.

— А знаете, что это мне напоминает… — Раздался из дверей молодой голос. Асса Вордер обернулся, на пороге стоял молодой маг. — Я тут недавно ездил с патрулем стражи на происшествие у хутора Криллова Балка, так там тоже в первый день были две — три лужицы точно такой же магии. А потом они быстро иссохли, мы даже не успели взять образец. Только описали все, но нам не поверили, велели больше протоколы по-пьяни не писать.

Тут появился дежурный лейтенант:

— Асса Водрер, составлен словесный портрет возможного преступника. Он опознан, как асса Одиринг аль Бакери, по возможным местам его проживания уже высланы патрули.

— Это точно он?

— Да внешность характерная… Длинный, худой, лет двадцати, волосы цвета спелой пшеницы и темные глаза. Другого гражданина с такой внешностью в Караваче точно нет.

— Вот и там он тоже был…

— Кто и где был?

— У Крилловой Балки… Этот … аль Бакери.

— Значит, допросим его и по этому происшествию. — Сделал вывод лейтенант, тут из угла комнаты раздался удивленный возглас одного из стражей, проводившего обыск. Из сундука, стоящего в углу комнаты, были извлечены рабские ошейники.

— О, лейтенант, смотрите… не зарегистрированные! А вот эти так вообще для магов…

— Да, тут на смертный приговор потянет…

— Лейтенант, мы тут такое нашли… — Из коридора в комнату заглядывали еще стражи, обыскивавшие другие комнаты на этаже. — Вот…

Они дружно протянули лейтенанту и сразу открыли большую красивую шкатулку. Она были полна сверкающей в лучах Андао алмазной пряности.

— Ого, никогда столько не видел… Это еще на один приговор…. Ну и развлекается нынешняя золотая молодежь… А отец — такой порядочный человек. — И лейтенант смачно сплюнул на дорогой ковер. — Пойду, повторно допрошу прислугу. из-за чего все это сегодня закрутилось?

— Лейтенант, тут двух охранников задержали, с гербами Дьо — Даленов. Что с ними делать?

— И этих тоже допрошу…

— Они это… того… не совсем в себе… — Лейтенант в очередной раз сплюнул на ковер.

— Асса, ведите себя прилично! — буркнул Вордер, — Мы еще не все вещественные доказательства собрали.

В результате выяснилась очень интересная картина. Как оказалось младший отпрыск известного рода, и троюродный брат самого полковника Дьо — Марго был замешан в темных делах торговли наркотиком, работорговли и сутенерства, тут же вспомнили про невменяемого сутенера, но допросить его не получилось… Выяснились и еще кое-какие "странные" пристрастия наследника Дьо — Даленов, его ненормальное увлечение молоденькими, если не сказать маленькими девочками, по слухам, не брезговал наследничек и мальчиками. Но кроме слухов никаких показаний добыть не удавалось, мальчики упорно молчали, а их родственники с пеной у рта возмущались гнусным поклепом на честь их семьи. На наследника было еще несколько жалоб горожан, которые были успешно замяты с помощью денег и связей.

А сегодня в обед в дом кто-то привез в бессознательном состоянии рыжеволосую девушку, вроде как мага. Потом в дом вломился неизвестный маг с характерной внешностью, и еще с ним был огромный черный демон страшной ни на что не похожей наружности. Демона никто толком описать не смог, уж больно страшен… запомнили только цвет. Маг и демон перебили почти всю охрану, всех кто не спрятался, забрали девушку и ушли.

На вопрос: а кто же убил сейна Дьо — Далена? Ответа ни у кого не было, тело хозяина дома было опознано по одежде, голова отсутствовала. Свидетелей нет. Как определил маг из патруля стражи, и потом подтвердил спешно прибывший на место асса Вордер, многие охранники были убиты демоном, остальные были убиты каким-то "не известным магическим артефактом огромной силы". Этим же магически артефактом и была отделена от тела голова младшего Дьо — Далена, а вот причину столь сильного магического возмущения, что повыбивала окна и двери, установить не удалось, но его центр находился в гостевой спальне, где и было найдено тело сына хозяина дома.

Хотели послать и за постоянно проживающим за городом Дьо — Даленом старшим, но потом решили дождаться полковника. Вот пусть приедет и сам разбирается со своими родственниками.

Чуть позже патрулем стражи был опознан и задержан выходящий из аптеки асса Одиринг. Юноша сопротивления страже не оказал, был сдержан и на редкость корректен, и без проблем определен в камеру.