Мастер сновидений

Глава 19

Возле входа с центральной площади на улицу Золотой Осени прислонившись спиной к чахлому деревцу стоит полковник. Он все еще в цивильном и рядом с ним привязан варг. Я весело машу ему рукой… Он видит меня и улыбается… Я подхожу к полковнику и легонько целую его в губы, он хотел бы продлить поцелуй, но вокруг слишком много наблюдающих за нами глаз.

— Добрый вечер, дорогой! А где мой варг?

— Я отправил его в трактир Джурга, на нем все равно было грузовое седло. Где будем ужинать?

— Все равно…

— Тогда пошли вот в этот ресторан, чтоб далеко не ходить, а варг тут постоит.

— Хорошо, пошли.

В ресторане на нас откровенно косились, но поскольку сказать сейну и магу, что они одеты не соответственно месту, никто не рискнул, то мы мило поужинали и даже потанцевали, а потом полковник подхватил меня на варга позади себя и мы направились к нему в усадьбу. Сбылась его давняя мечта, чтобы я ехала позади него.

Усадьба Дьо — Магро расположена как раз напротив перестраивающейся или скорее строящейся заново усадьбы Одрика. Дом большой, старый, увитый плющом.

— Тебе сегодня дом показать? — Спрашивает меня сейн, внося на руках внутрь дома.

— Нет, весь дом покажешь завтра, а сегодня я хочу видеть только спальню и ванну.

— Ну, тогда пошли… Я еще днем прислал сюда Берни, чтобы нам подготовили общую спальню. Скажу тебе по секрету, после смерти жены, я переехал в другое крыло.

— Мне надо быть польщенной?

— Нет, просто я предлагаю еще раз подумать о моем предложении.

— Хорошо, я подумаю, но потом.

Торкана сидела в уголке трактира дядюшки Вардуса. Ей надоело сидеть в комнатке в компании молчаливого привидения, а здесь все-таки болтовня, суета, запахи, веселье… какая-то жизнь.

Торкане очень не хотелось думать о том, о чем сейчас бились и стонали в голове тяжелые как гири мысли. Она всегда считала, что общественный долг превыше всего, ее так воспитывали. Она не ожидала, что личное вступит в такой мучительный поединок с общественным. Так должна она или не должна?! Должна ли она сообщать Радужной ложе про Одрика, и кем он на самом деле может оказаться? Если сообщить, то это настолько весомый политический аргумент, что ложа сиюминутно пересмотрела бы свою стратегию, и приложила бы все усилия, чтобы наложить на Одрика свою длань. Но это означает, что Торкана предаст его, и что ложа из свободного творения Вселенной сделает из Одрика орудие завоевания власти. И тогда она лишится ЕГО, лишится окончательно и навсегда. Он ей этого не простит, не простит НИКОГДА. Тогда зачем все это, и какое дело ей того, кто будет править Союзом, да хоть всей Лари, если ЕГО уже с ней не будет?! Но она из Рода Эльдингов, а Эльдинги так не поступают! Они ВСЕГДА приносили личное в жертву общественному. Тогда почему все ее существо содрогается от одной мысли, что она его больше не увидит?! О, Пресветлая! Что же с ней случилось? Ведь предложи ей сейчас выбирать между Одриком и всем остальным миром, ни мгновения не колеблясь, она бы выбрала Одрика.

Торкане к чаю подали пирожное, на котором красовались две полуночницы на веточке. Девушка заворожено вглядывалась в их сладостно — бархатистый сумрак, пока в ее глазах не запылали костерки. Она решительно встала и отправилась по адресу, который сама продиктовала эльфу в художественной лавке, по маршруту, который не забыла с осени.

Идти оказалось совсем недалеко, похоже, к Каравачу Торкана уже привыкла. Вот и вывеска, вот дверь за которой все и началось. В лавке никого не было. Все было, так же как и почти год назад, только многообразие стекляшек заметно возросло.

За боковой дверью послышались шаги, она открылась, пустив в лавку кухарку со свитой съедобных запахов.

— А хозяина нет. Но если леди за своим заказом, то….

— Нет — нет, я хотела бы его видеть. Раз так… я пойду.

— А может хозяину что-то передать? — Девушка покачала головой.

— Но я же должна сказать хотя бы, что кто-то приходил!

— Он догадается, поймет…. — Ответила удаляющаяся Торкана.

— Постойте! — Кинулась ей наперерез кухарка. — Извините меня, но может быть, Вы его подождете?

Торкана немного подумала и вошла в дом, окутанная щебетаниями кухарки про вкусовые пристрастия хозяина и про массу его несомненных достоинств. Основное озвучивалось так:

— Да я такого покладистого сейна в жизни не встречала. Что ни приготовлю — съедает и еще попросит.

А сегодня кухарка решила побаловать хозяина пирогами из новой муки, урожая этого года. "Новый хлеб" сегодня пекли в большинстве домов Каравача, для нее это был большой праздник, поэтому начинки были представлены во всем разнообразии. Кухарка не уставала их нахваливать, как и хозяина дома.

— Смиз, а вы случайно не знаете, куда он пошел? — Наконец-то решилась спросить Торкана.

— Куда не знаю, вот зачем знаю. Ему прислали что-то с оказией из этой… из акамедии.

— Какой еще комедии?

— Девушка, я же ясно говорю: из А — КА — МЕ — ДИИ.

И Торкана долго еще бы терялась в догадках, если бы в дверь не вошел сам Одрик, уткнувшись в раскрытую книгу большого формата. Не поднимая головы, он сел на диванчик в намерении стянуть сапоги.

— Сейн, к вам пришли.

— Угу…. — Что-то его увлекло в чтении, что он забыл про сапоги и подобрал ноги в позу для медитации прямо на диване.

— Сейн, вас ждут.

— Хорошо, хорошо, как скажете, смиз Бетине.

Торкана и кухарка переглянулись. Девушка взяла пирожок посытнее. Одрик потянулся на теплый запах, его рука обхватила горячий мясной расстегайчик вместе с ее пальцами. Тут ему пришлось поднимать взгляд от страниц туда, где встретились их пальцы и далее к укоряющему взгляду гостьи.

— Кани….

— Неужели такое захватывающее чтение?

— Угу, ты себе не представляешь!

— И кто автор?

— Сейчас посмотрим, — Одрик раскрыл титульный лист, — какой-то Альваринн, ассистент кафедры химии. Фамилия что-то знакомая, но я даже близко там никогда не был.

— Что?! — Торкана подняла книгу, на обложке стоял герб А — КА — ДЕ — МИИ Канесиля. Название гласило "Кристаллы: возникновение и рост. Лабораторный практикум". — Тебе делать нечего? Это же для старших курсов химиков и алхимиков!

— Да, нечего, вот буду сидеть и разбираться. Я уже давно пытаюсь этим заниматься, даже соорудил одно устройство. Он хорошо пишет, ты только послушай:

"Выращивание кристалла, сродни сотворению чего-либо живого — долгая и требующая терпения процедура. Научиться растить кристаллы — задача первая, вторая задача — научиться сохранять результат своих знаний и умений."

— Все бы тебе в игрушки играть. Когда серьезным делом займешься?

— Уже занялся… на свою голову, — доложил Одрик, уплетая расстегайчик.

— Действительно? Это же здорово! И как, получается?

— Что-то получается, что-то нет.

— А ты как хотел, не все сразу.

— У тебя спросить можно?

— Конечно можно!

— Как у тебя эти… всякие позы для медитации, быстро получились?

— У меня…. У меня практически сразу, но со мной бабушка занималась с младенчества, так что мой пример для тебя не показатель. Ты же не удивляешься, что остальные не плетут иллюзии как ты. — Одрик тягостно вздохнул и закрыл глаза.

— Но ведь ты бы мне показал, как ты это делаешь?

— Конечно.

— И давай я тебе что-то покажу. Может, вместе получится?

— Учитель велел упражняться в медитации час… перед сном. Ты останешься?

— Ну — у…, если ты очень — очень попросишь, может быть останусь. Только, чур, меня слушаться!

— Я очень — очень — ОЧЕНЬ попрошу, — И Одрик сложил руки в умоляющем жесте.

— Сейн, вы не желаете отужинать? — Наконец вмешалась в их разговор кухарка. — И девушку угостите. У меня сладкий пирог удался, вы только взгляните.

— А чего на него глядеть, надо быстрее пробовать. По какому поводу сегодня такая красотища?

— Так сегодня "Новый хлеб", все соседи пекут, чем мы хуже?

— Вот, уже и лето кончается, раз на ярмарку свежую муку привезли.

— Сейн, если у вас на сегодня никаких больше пожеланий нет, то я могу быть свободна?

— Конечно, можете, — ответил хозяин.

— Ой, я же чай еще не поставила! Я сейчас все доделаю.

— Смиз, да идите, что вы со мной как с ребенком! Что я, чай никогда не заваривал? Мы справимся…. Идите уже, вас дома внуки заждались. И заберите половину, вы же напекли, как целую свадьбу! Нам и этого хватит. Забирайте, забирайте!

— Вот спасибо, сейн, вот спасибо! — Рассыпалась в благодарностях кухарка. — Правду мне Шооре сказала, что добрее белого илларя….

Кухарка со своими хвалебными причитаниями, наконец, удалилась.

— Смотри, разбалуешь ты прислугу.

— А кого по твоему мнению я должен баловать? Себя нельзя, Учитель не велит.

— Тогда никого.

— Совсем — совсем никого? Или кого-то немножко можно?

— Ну, если немножко, то я согласна побыть кем — то.

— Не надо кем — то, будь собой. — И Одрик обняв Торкану за талию, прижал ее к себе.

— А кто обещал слушаться? — Кани со вздохом освободилась от его рук. — Сначала медитация.

— Так до сна еще далеко.

— Вот и прекрасно, мы можем не спеша поужинать. Ты же мне обещал показывать все каравачские традиции, а "Нового хлеба" в столице нет.

— Все у вас в столице не как у людей, — засмеялся Одрик и пошел ставить чай.

И Торкане действительно казалось, что раньше в ее жизни в Ричелите кроме бабушки и людей не было. Не было там жизни, одни чопорные церемонии, одни разговоры на заранее объявленные темы, а просто так никто и не улыбнется. Не было, да и не могло там быть непринужденного ярмарочного изобилия, не было, и не могло быть такого Одрика с его дружеской расточительностью. Он заранее соглашался с Кани во всем и был готов выполнять все ее желания с такой ретивостью, что ей самой приходилось их сдерживать.

И поэтому за столом разговоры велись на невинные нейтральные темы, поэтому она сама предложила полистать академическую книгу, хотя там была не ее тема, поэтому она согласилась посмотреть на его сооружение в мастерской, хотя ничего в этом не понимала. И Одрик так самозабвенно рассказывал про свою мечту о выращенном кристалле, что ей подумалось: "У него получится, обязательно получится. А как же иначе!"

Раскаленное дневное светило закатилось за Трехзубую скалу, из раскрытого окна пахнуло хоть каким-то подобием вечерней прохлады. И Торкана решила, что пора приступать к занятиям. Они поднялись наверх, там воздух был свежее, на полу лежал изрядно потертый коврик.

— Давай сначала с первой позы. Я послежу, что с тобой не так.

Одрик обещал слушаться, и повторил все, что получилось с Учителем. Кани подошла сзади положила руки на плечи, провела по позвоночнику.

— Ты весь зажат как сахарный тростник под прессом. Так конечно ничего не получится. Тебе надо расслабиться и не думать, а чувствовать. Да расстегни ты рубашку, это же не ворот, а удавка! Ты кого стесняешься? Меня? Не стоит….

Одрик послушно освободился от рубашки.

— И ремень ослабь, а то он натянут как струна, так и дышать невозможно. Не понимаю, зачем так затягиваться, тебе же корсет необязателен. Ты освободись от всего лишнего, ненужного. Никого и чего сейчас нет, только ты… ну и я рядом. Забудь про все и повторяй за мной. Представь, что ты в реке, нет, в том озере, где растут болотные фонарики, сейчас тебе спокойно и тепло. Над тобой светят звезды, а вокруг фонарики. А теперь давай вместе со мной, но не с первой позиции, а с третьей!

Одрик был послушен, как и обещал, и третье упражнение у него получилось само собой, без особых усилий. И четвертое уже не показалось сверхсложным, даже в чем-то приятным, или голос Торканы его успокаивал, почти убаюкивал. И удивительно дело, он согласился и на пятую позицию, о чем даже не мечтал. Он будто бы был в воде, и вода сама несла его. Весь мир вокруг, включая собственное тело, казался мягким, спокойным и податливым, как мягкая гончарная глина, или как тесто в умелых руках пекаря. И вдруг…

— Руки! — Воскликнула Торкана, и плавный флер улетучился. Одрик вывалился в свою рутинную обстановку.

— Что, руки?

— Одрик, у нас пока всего лишь медитация. УЧЕБНАЯ!

Одрик покорно убрал руки оттуда, где они оказались, потому, что это была явно не учеба. Но как же ему удержаться, когда Торкана была так близко!

— Я тебе велела про все лишнее забыть….

— Разве ты лишняя? — Прозвучал вопрос ученика, обиженного строгостью преподавательницы. Одрик поднялся и вышел из комнаты.

Торкана нашла его по шуму льющейся в ванну воды. Рассуждала она недолго и тоже влезла в прохладу ванной, застав Одрика врасплох.

— А я в качестве поощрения за выполнение упражнений и хорошее поведение думала показать тебе еще одну очень интересную позицию?

— Но ведь у меня не получилось.

— Не получилось у тебя совсем чуть-чуть. За это даже бал не стоит снижать, так, разве небольшой минус. Но вот поведение идеальным назвать никак нельзя.

— Идеальное — это на "отлично". Неужели мне "хорошо" по поведению поставить нельзя?

— Ты прав, "хорошо", пожалуй, можно. И в таком случае я могу провести еще и факультативное занятие, сверх учебной программы. Ты согласен?

— А это зачтется в итоговую оценку?

— В зависимости от результата.

— Я постараюсь.

— Ты только не торопись и слушайся меня. И ВСЕ получится.

И у них ВСЕ получилось….

Если учитывать еще и факультативные занятия, то медитации перед сном было уделено гораздо больше часа. А за старательность, с которой это было выполнено, можно было ожидать похвалы от придирчивого Учителя. Но он бесстрастно молчал, рисунок на браслете, оставался всего лишь рисунком.

Двоим не тесно даже на такой узкой кровати, они спят, прижавшись друг другу…. Занавеска неслышно колышется под дыханием звездной ночи спелого лета. Густая тьма беззвучна, нет сейчас ни птичьих трелей, ни лягушачьих хоров. Не приблизились еще к Каравачу вестники осени — грозовые тучи с громами и молниями, молчалива ночь. До рассвета в городе правит тишина. И разговор двух бестелесных сущностей не в силах нарушить ее.

— Доброй ночи коллега, наконец-то мы одни, — ответом было привычное тягостное молчание.

— ……………………….

— Коллега, ну нельзя же быть таким букой, мы в каком-то смысле соседи, а в некотором возможно и сожители.

— Позвольте, асса, вы на что намекаете?

— На то, что мы с вами попали в один переплет и желательно как-то вместе сосуществовать.

— С чего вы взяли, что я жажду совместного существования?

— Разве в сундуке лучше? — спросил некто голосом Дика

— Там хотя бы всякие не донимают.

— И вам не было не скучно?

— Да мне всего ничего осталось, как раз для того, чтобы подумать о бренном.

— Хм, подумать! Думать-то мы все мастера, а вот сделать что-нибудь.

— Как вам там?! Я не намерен выслушивать нотации от неизвестной и подозрительной сущности!

— От такого же слышу! Хотя вы мне не так уж неизвестны. — Ехидно продолжил некто голосом Дика.

— Вы тоже не инкогнито, и на это вы намекаете? Уж не собирались ли вы меня шантажировать?!

— Помилуй Пресветлая! С чего вы измыслили такую чушь? У меня и желания такого не было! Я надеялся, что уж раз мы оба попали в кукловоды, то вдвоем будем заботиться о наших "детках".

— Это с чего вы так решили? Не вижу резона в ваших словах.

— А разве это не очевидно?

— Для меня — нисколько. Если вы про сегодняшнюю ночь, то ничего особенного, сегодня одна, завтра другая. Удивляюсь, что для такого ловеласа, каким были вы при жизни это не ясно.

— Именно потому, что я кое-что понимаю в женщинах, я смею утверждать обратное.

— Вот поэтому вы и попали к девочке. Я бы на вашем месте и дня не вытерпел, вернулся бы в сундук. Лучше там лишнюю сотню лет провести, чем связываться с бабой. — Заметил некто голосом Учителя.

— Вот в вас и заговорил женоненавистник, коим вы были при жизни. Да моя девочка десятка представителей сильного пола стоит. Я ее ни на кого не променяю. Ничему вас ни смерть, ни пребывание в сундуке не научило. А я сейчас на не шутку обеспокоен за этого мальчика.

— Не ваша забота. Он под моим руководством!

— Да уж! И в кого он превратиться, под вашим руководством? В такого же зануду? Вы потому все и умишком двигались, что становились придатком к своей умопомрачительной магии, а все человеческое из себя выдавливали. Кто же так долго протянет, это хуже тюрьмы!

— Вы что, не понимаете КТО он?! Он должен…

— Он должен оставаться человеком в любой ситуации. А сейчас ему нужно элементарно выжить, за ним охота открыта. Это, как вы изволили выразиться, даже баб волнует, а вам — плевать. Вы бы не с вдалбливания теории ему в голову начали, а научили простому, но жизненно необходимому. Защиту ставить, например. А то ему два дня осталось под лучами Андао гулять. Хотя, если вам все равно…. Но мне он больше нравится живой, и ЕЙ тоже. А я для своей девочки сделаю все, что смогу.

— Слушай ты! Уж не влюбился ли по старой привычке? Не поздновато ли тебе, старой сволочи?

— Я, конечно, сволочь, и сволочь, безусловно, старая. А ты, можно подумать, сволочь молодая? У меня к ней как ни странно, отеческие чувства. Запомни, я тебе над парнем глумиться не дам. Я знаю, тебе все равно, ты можешь и в сундуке поваляться. Но учти, в случае чего, я тебя заложу по полной, и перерождения ты не дождешься до скончания времен.

Некто с голосом Учителя обиженно замолчал и как ни старался Дик, больше не отвечал.

Одрик совершенно без сил лежал на траве и в очередной раз за утро проклинал тот день и час, когда он согласился одеть на руку браслет с Учителем, и ту минуту, когда решил съездить на прогулку в Топи.

— Хватит притворяться, ты не так уж и устал. — Раздался у него в голове голос Учителя. — Можешь радоваться, на сегодня упражнения закончены. Приступим к магии.

Одрик удивленно поднял голову и посмотрел на висящий в утреннем воздухе фантом.

— Я тут подумал и пришел к выводу, что той защиты, что установила на тебя асса Анна, может оказаться недостаточно. Да и потом тебе должно быть стыдно, что о твоей защите приходится заботиться девушкам. С сегодняшнего дня будешь учиться ставить зеркальную защиту. Она универсальна, и сможет защитить тебя и от физических и от магических воздействий. Приступим? Садись, как я тебя учил…, но вот только не надо, не надо опять вздыхать…. Понимаю, ноги длинные, но сам такие отрастил, никто их тебе не вытягивал. Пройдет еще пара месяцев и тебе будет в этой позе удобно. Сел? У тебя что, вопросы?

— Ага.

— Ну, задавай, что-то я сегодня добрый… К дождю должно быть.

— А что могут Белые маги, сделать такого, что недоступно другим?

— Ну, вот например зеркальную защиту простые маги сделать не смогут. Эта защита не просто поглотит или отклонит летящие в тебя предметы и чары, она точно перенаправит все, что в тебя кинули в пославшего.

— А еще?

— Ты помнишь что такое аура? Не отвечай…. я тебе приведу другое определение, на мой взгляд, более точное. Аура — это отражение в магическом пространстве души — суть есть личности человека. Я тебя заставляю смотреть на мир в магическом зрении, зачем? Затем, чтобы потом ты постоянно видел ауры всех людей, ну и магию тоже, не переходя на магический диапазон. Многие маги чувствуют, когда коллеги начинают рассматривать их в магическом зрении и умеют хорошо маскироваться или искажать свою ауру. А когда ты немножко подучишься, ты будешь читать ауры — суть души людей, как открытую книгу. Причем тебе будет не важно: есть у него амулет для искажения, маскируется он или просто искусно лжет. Это должно помочь тебе выжить, а то ты через чур доверчив.

— Я что, смогу понять о чем думает человек?

— Нет, не "понять", ты будешь ЗНАТЬ. И не только! Ты сможешь исправлять ауры людей, лечить их, калечить, при желании. Вкладывать им в головы нужные мысли и воспоминания, и убирать не нужные, знать их мысли, их помыслы и тайны. Это я скажу тебе тяжелая ноша, всегда знать, что движет людьми тебя окружающими, но тебе это необходимо. А то ты слишком доверяешь людям… и нелюдям тоже. Кстати, ауры нелюдей тоже сможешь читать, не сразу, но научишься, там ничего сложного, то же самое что и у людей, только, немного специфично.

— А с людьми что, все совершенно просто?

— С людьми, пожалуй, сложнее. По моему опыту, ты главное не лезь слишком глубоко в душу тем, кого близко знаешь и любишь.

— А почему?

— А ты сам еще не догадался? Я… — Учитель подумал несколько мгновений, вздохнул. — Я потом расскажу, если сам не догадаешься.

— Это все, или мне еще сюрпризов ожидать?

— Еще… Ты про трансмутацию слышал?

— Это когда алхимики пытаются из свинца золото делать? Слышал, но я в такие штучки не верю.

— А вот это ты зря, это ты тоже сможешь. Вот не таращи на меня глаза. Когда я был жив, то сделать из свинца золото мне было — как комара прибить. А какие я делал алмазы из сажи и угля! — Учитель, мечтательно прикрыв глаза, вздохнул. — И ты тоже так сможешь, тут только надо не переборщить, а то цены на золото и камни могут упасть, порушишь всю ларийскую экономику. Ну, я еще иногда еду делал из разной дряни, типа навоза или прелой листвы, но у меня это не очень хорошо получалось. Может быть потому, что никогда особой надобности не было?

— А еще?

— А тебе что мало? — Учитель чуть помедлил и продолжил. — Ну, сможешь менять свою внешность, по своему желанию. Сможешь стать хоть женщиной, хоть криллом, хоть гварричем, но масса все равно останется прежней.

— А еще?

— А вот когда ты соберешь свой собственный магический круг из магов всех цветов, то, в зависимости от силы круга, сможешь почти все. Двигать горы, поворачивать реки, изменять климат, осушать болота…. Только надо помнить, что большинство белых магов как раз и слетали с катушек после таких экспериментов. И еще тут сложно учесть все последствия. Скажем, осушишь болото в одном месте, а целая область потом вымрет от засухи, потому что болото питает реку, а из нее пьют люди и звери.

— А почему маги сходили с ума?

— Да от вседозволенности и осознания собственного могущества. Белый маг с кругом — почти равен богам, да что там, он сильнее богов. ОН МОЖЕТ ВСЕ!

— Что?! Совершенно ВСЁ? — Глаза Одрика сверкнули звездным блеском.

— Да! Только…, — Учитель замялся, его глаза сузились, угол рта нервно дернулся, — вот только жизнь вернуть не сможешь. Отнять — это ДА…. сколько угодно и множеством способов. Представляешь, какая несправедливость!

— А вы?

— Что я?

— Что случилось с Вами?

— Со мной все было еще проще… я зачерпнул слишком много силы не смог завершить начатое, взялся за то, что оказалось мне не по плечу, и меня просто разорвало. При этом погибли люди… много людей.

Учитель замолчал, вспоминая минувшее… Одрик не стал прерывать его воспоминания, но Учитель быстро очнулся.

— Так все, закончили лекцию и приступаем к практике. Как я понял из твоих воспоминаний, выплеснуть из себя магию ты можешь. Давай тренироваться делать это не из злости, а просто по желанию и по чуть-чуть — дозировано. Зачерпнуть силу я тебе на первый раз помогу, а потом будешь сам. Поскольку подключаться к внешним источникам ты пока не умеешь, а учить тебя этому долго, то будешь черпать магию у себя изнутри. Закрой глаза и загляни внутрь себя. Заглядывай, опускайся в свой колодец. Да куда ты смотришь? Эх, давай вместе… Смотри мне в глаза… Смотри…. — Одрик уже привычно провалился в голубые колодцы глаз Учителя. Его вырвало из тела, только на это раз не было путешествия к звездам. В этот раз он опять увидел себя со стороны сидящего на траве.

— Смотри себе в глаза… — Одрик посмотрел в глаза самого себя, и его словно унес внутрь черный водоворот. — Не торопись…, но и не тормози. Тебе нужно в самую глубину, в твои магические закрома. Запоминай дорогу! Заодно и посмотрим, много ли там у тебя…

Водоворот все нес Одрика, кружил и бил о стены, вот стены туннеля стали светлеть, и появился уклон вниз и Одрик стал скользить…. — хотя какой "НИЗ" может быть внутри себя? А стены стали все круче и круче. Вскоре Одрик понял, что он просто падает, он хотел вырваться и закричать, но тут Учитель резко замедлил падение Одрика.

— Не дергайся, мы уже на месте. Смотри… вот твоя МАГИЯ!

Одрик посмотрел вниз. Внизу в ослепительном сиянии раскинулось огромное озеро.

— Ого! Ничего себе водоемчик, аж завидно. Мое и в лучшие времена было намного мельче. — Не смог скрыть восхищения Учитель. — Даже берегов не видно.

Поверхность озера казалась плотной и упругой, но под ней будто шевелилось что — то, ворочалось, вздрагивало. Стоило Одрику протянуть руку и словно по невидимой бесконечной указке, по мановению его руки магическая субстанция возмущалась, волновалась, по поверхности бежала рябь. От неожиданности Одрик спрятал руку.

— Откуда робость? — Воскликнул Учитель. — Это же все твое, и ничье больше. Она ждет твоих приказаний, никому больше она не починится. Вам нужно научиться общаться. Такая силища не может долго бездействовать, ей нужно давать выход. И, похоже, она в тебе еще нарастает, что же это будет — то?

Одрик виновато смотрел на Учителя, он уже не ожидал от себя ничего хорошего, чувствовал себя нашкодившим ребенком, который по баловству и глупости поджег занавеси в спальне родителей.

— Чего ты стушевался? Плясать от радости надо! Мне бы такое изобилие, ух! Я б разгулялся. Порадуй бестелесного призрака, помани ее, я хочу посмотреть, как она играет.

Призови ее к себе, только не дергаясь, а спокойно и уверено. Смотри, она следит за любым твоим движением, взглядом. Вы должны научиться понимать друг друга.

— Как ее позвать?

— Обыкновенно. Варга когда-нибудь подзывал? Вытяни вперед руку и скажи: "Ко мне!"

Одрик поднял руки, набрал побольше воздуха но от волнения голос его подвел, и он смог произнести хриплым шепотом:

— Иди…Ко мне…

Плотная пленка на поверхности вздрогнула, напряглась как тетива лука. В точке, куда только что был обращен его взгляд, заиграли радужные круги, возникла дрожь. Через мгновение Одрик понял, что эта дрожь повторяет его пульс. С каждым ударом по поверхности разбегалось радужное кольцо, и бугорок в центре этих колец поднимался, рос…. Как будто кто-то колоссальный вдыхал и вдыхал воздух. На очередном вздохе поверхность не выдержала, и перед Одриком разверзлась радужная бездна. Из жерла пульсирующего вулкана, клокоча и бушуя, стремительными потоками вырывалась многоцветная лава и заполняла все пространство. Она бурлила, кипела, покрывалась лопающимися пузырями, выбрасывающими вверх мириады радужных брызг.

Зрелище восхищало, оно завораживало безумной игрой цвета, оно притягивало, оно внушало восторг. Потом из этих клубящихся радугой туч пошел дождь, но не вниз, а вверх. Капельки на длинных нитях поднимались, тянулись к Одрику. По пути многие сливались вместе и останавливались около него в невообразимом разнообразии форм и размеров. Там были величиной и с ячменное зерно, и с лесной орех, и с яйцо болотной красавки, и с зимнее яблоко с истока Несайи, и с гариамский арбуз, и даже с голову варга. Они кружили вокруг него, переливаясь цветами и вздрагивая о его дыхания. От этого радужного мельтешения у Одрика закружилась голова….

— Она готова, готова служить тебе по первому зову. Такая роскошь и все одному тебе, парень. За какие такие заслуги? Ладно, хватит заниматься самолюбованием. Всем этим надо еще научиться пользоваться. Чего смотришь? Забирай и пошли.

— Что забирать?

— Что в руки поместиться.

Одрик заключил в ладони каплю размером с яблоко.

— Живописно у тебя получилось…. Потешил ты меня, — ученик впервые видел Учителя удовлетворенным. — А теперь обратно, только не расплескай по дороге… — И фантом потащил ученика обратно и быстро, но нежно засунул его на место в собственное тело.

Одрик инстинктивно открыл глаза. В его сложенных пригоршней ладонях переливалась всеми цветами радуги его магия.

— Мне каждый раз такие фейерверки устраивать?

— И в этот раз не обязательно было, можно было подойти и скромненько зачерпнуть у бережка. Но мне так хотелось посмотреть на нее ВСЮ!

— И все время вот так в ладонях? А если вдруг много понадобится?

— Того, что ты принес уже очень много. А когда научитесь понимать друг друга, будешь призывать ее мысленно. В принципе все и сейчас происходило мысленно, ведь ты на самом деле не пошевелил ни одним пальцем. Так, хватит трескотни, нам надо делом заниматься.

Учитель продолжил урок.

— А теперь представь себе, что это не магия, а стекло. Сделай из него зеркало.

— Как?

— А как ты со стеклом работаешь? Вот так и делай.

Одрик попробовал, большая часть магии рассыпалась мелким каплями, а остальная вылилась и осталась на траве красивой радужной лужицей. Одрик потянулся к ней, чтобы поднять, но получил по рукам от Учителя.

— Куда руки тянешь, то, что пролилось, то уже не твое. С этим по-другому работать надо. Пошел еще черпать. Не переживай, там у тебя еще много, а тренировка нужна. Пошел! — И Учитель пинком выдернул Одрика из тела и буквально кинул его вглубь самого себя. В этот раз Учитель остался снаружи, и путь до собственной магии ученику пришлось преодолевать самому. Вызывать извержение магии уже не пришлось, береговой прибой мирно и послушно сам наполнил его ладони.

Вторая горсть магии тоже вылилась на траву, и третья и десятая. Одрик уже устал считать, сколько раз он погружался внутрь себя. У него это получалось все лучше и лучше, все быстрее и быстрее, а путь до магии становился все короче. В какой-то момент, для того чтобы зачерпнуть горсть, ему даже не понадобилось настраиваться и погружаться, оказалось, что достаточно мысленно протянуть руку. А вот представить зеркало по прежнему не получалось… вместо него получались разные шарики, кубики, пузыри, бабочки, лягушки и прочее, прочее… Один раз получилась красивая рамка, а вот гладкая зеркальная поверхность все не давалась.

— Все хватит, — наконец сжалился Учитель. — Продолжим завтра. Хоть магию черпать научился, и то хорошо. Жарко уже, давай купайся и бегом домой, обедать пора. Это я могу без воды и пищи, а тебе нужно быть в форме. Я за твое здоровье отвечаю перед Хозяевами, и кто знает, перед кем еще….

Проснулась на рассвете от жуткой жажды деятельности, потихоньку выбралась из огромной кровати и побежала на пробежку. Сделала пару кругов вокруг усадьбы, по краю владений, у Одрика участок земли значительно меньше.

Когда я запыхавшаяся прибежала обратно, мой мужчина уже встал и в беспокойстве бегал по дому, и искал меня.

— Анна, ну нельзя же так, я проснулся, а тебя нет. Только твоя жилетка валяется. Ты где была?

— Твои владения осматривала… У меня есть предложение перед завтраком размяться с мечами. У тебя место для тренировок есть?

— Конечно, пойдем, покажу…

Зал для тренировок мне понравился… Большой, светлый, гладкий паркет, куча разного оружия по стенам, а в углу стоят тренировочные деревянные мечи. Полковник подходит к ним.

— Выбирай…

— Нет, дорогой, я деревяшками с тобой махать не буду. Давай устроим тренировочный поединок на интерес…

— Какой? — Сейн смотрит на меня подозрительно.

— Ну, например… Кто проиграет, тот сегодня вечером будет выполнять все сексуальные желания другого. — Я смотрю на своего мужчину, улыбаюсь и плотоядно облизываюсь…. Ему этот приз нравится еще больше…

— Согласен. Берни! — На пороге немедленно появляется адъютант. — Берни, принеси мне мой меч, он кажется в кабинете.

Пока Берни ходит туда, сюда, мы с полковником не сговариваясь начинам разминаться. Упражнения в разминке у нас очень похожие и делаем мы их почти синхронно. Берни приносит полковнику его меч и застывает на пороге, открыв рот.

— Берни, будешь судьей. Ну, что дорогая, приступим?

— Как скажешь дорогой. Я уже придумала, что от тебя вечером потребовать…

— Я тоже…

— Тогда еще одну минутку, я накину на нас защиту, чтобы мы не покалечились случайно.

Устанавливаю защиту и беру сестер в руки. Мы вместе, мы Едины, больше нет меня, есть только мы и противник.

— Начали.

Полковник не зря прожил все эти годы, он тренировался почти каждый день и в реальных схватках тоже участвовал, и учился владеть мечом не только в зале на паркете. Я поняла это через пару минут, когда он не особенно стесняясь, стал применять разные хитрые и весьма подлые приемы. Первый раз это был удар кулаком по спине, я здорово сбила дыхание и чуть не пропустила следующий удар. Потом был подлый толчок под правую коленку, пришлось уйти перекатом. На третьей подлянке я сдалась, а как не сдаться, если тебя хватают и целуют. Сестры были в восторге, еще бы мы же не еще разъединилась, и целовал он по сути нас троих. Интересно, что он при этом ощущал?

Берни хмыкнул и ушел, и вовремя, и не видел, как и мне и полковнику стало плохо, и мы почти одновременно хлопнулись на пол. Но сейн оказался снизу! Сестры выпали из моих рук, и мы, наконец, сумели разъединиться, хотя они не хотели, им понравилось. Через пару минут я и сейн немного пришли в себя.

— И кто из нас победил? — Спрашиваю я.

— Я согласен быть проигравшим.

— Ну, смотри, я тебя за язык не тянула. Пошли, покажешь, где здесь что, и напомни прислуге про завтрак.

Проходя по коридорам, в сторону ванны посмотрела на себя в зеркало… Рубашка грязная, волосы растрепались. Волосы — ерунда, а вот рубашка…

— Мара, мне на прием к Великой идти, сгоняй в трактир, принеси мне синюю шелковую рубашку. И на кровать положи…

Когда мы зашли в нашу спальню, на кровати лежала моя любимая синяя шелковая рубашка. Только она была мятая.

— Дорогой, я воспользуюсь твоей прислугой?

— Конечно, вон колокольчик.

Звоню. Дверь почти сразу распахивается и на пороге появляется довольно симпатичная рыжеволосая девушка, только она очень бледная и под глазами темные круги. Что это с ней? А, все понятно, это та самая Кайте, по которой сох мой женишок и из-за которой я ревновала полковника. Полковник за мной наблюдает…

— Дорогуша, будь добра, погладь мне рубашку. Положи ее потом на кровать. И я еще, я оставлю тут ту, что на мне сейчас, к вечеру постирать и погладить. — Мило улыбаюсь… — Держи.

Девушка берет рубашку и уходит. К тому времени, когда мы с сейном вылезли из ванны, рубашка была поглажена, и вполне даже прилично. В присутствии сейна я придираться не стала, но не все же время он тут будет…

Завтракали на широком балконе с видом на усадьбу Одрика. Лицо моего мужчины, при взгляде на эту усадьбу и вообще при упоминании Одрика больше не перекашивалось, успокоился.

— Анна, а на сегодня у тебя какие планы?

— Скоро визит к Великой, потом хочу заехать в трактир переодеться и пообедать. Пообедать могу с тобой…

— Очень хорошо, я хотел сводить тебя в один маленький ресторанчик. В нем потрясающе готовят грибы. Ты грибы ешь?

— Я все ем, а кроме грибов там еще что-нибудь подают?

— Конечно.

— Хорошо, говори, что за заведение, где находится, и во сколько встречаемся.

— Улица Туманов, ресторан "Приют туманов", через час после полудня.

— Замечательно, вот там и встретимся. А ты сейчас на службу?

— Да, вот мундир одел, а то меня вчера никто в страже не узнавал. Ужинаем опять вместе в городе?

— А вот с ужином в городе я боюсь, не получится. Давай я сразу приеду сюда, а поужинаем в саду. Вкусное варенье, из чего его варили?

— А это местный сорт яблок, они очень — очень мелкие, и совсем без сердцевинки.

— Очень вкусно.

Полковник отправился на службу, а адъютанта оставил мне. У меня есть еще час до встречи с Великой, можно походить по дому, подумать, хорошо бы еще покурить, где-то тут у полковника должны быть вкусные сигары.

По дороге в курительную комнату встретила Кайте, девушка вытирала пыль в одной из комнат. Пока она меня не видит, решила присмотреться поближе и убедиться на счет своих подозрений.

"Ну и где ты там, звезда каравачских новостей? О тебе только догадываться можно, а страсти вокруг кипят нешуточные, Шекспира на тебя нет, чтобы их описать. Дай хоть на тебя взгляну, что ты за чудо такое! О, пацаненок, ногодрыжистый и рукамашистый. И я, кажется, знаю, в кого ты такой! Познакомимся, что ли, малыш?

Уй! Вот паршивец! Отрыжка шур — фурга!"

Знаю, знаю… Нельзя на детей ругаться. Но, то ж на детей, а этот бесенок какой — то! Все, никаких подарков на Зимний поворот тебе не будет!

Зря я надеялась на легкую магическую разминку, расслабилась. И вот, получила… от мелкого пакостника. У — у — у, еще не родился, а уже закрылся от сканирования и мамочку свою закрыл и мне по носу дал, вон даже кровь пошла. Ну, точно, весь в папочку, просто Одрик номер ДВА, такой же упертый… Обрадовать мне женишка или нет? Нет, говорить прямо не буду, никаких доказательств у меня нет, кроме моего компетентного мнения. Но намекнуть стоит, пусть сходит и помирится с девушкой, а там пусть она сама ему все расскажет, или не расскажет, это должно быть ее решение. И вообще, пусть сами разбираются, я тут не причем.

Села в кресло в курительной комнате, надо кровь из носа унять и решить, как добираться до усадьбы, что сняла Великая, причем вовремя и с шиком.

— Мара, нам с тобой скоро на аудиенцию. Как до места добираться будем?

— А какие варианты?

— Первый, взять варга у полковника, но не хотелось бы, его потом надо будет возвращать и вообще не хотелось бы, это банально. Вариант два, оседлать тебя, это не понравится тебе.

— Да, не люблю я быть под седлом.

— Вариант три… ты переместишь меня, как вчера девушку. И прямо к Великой… Вот будет здорово… Сразу всю игру ей поломаем. Перемещаться так… не очень опасно?

— Да нет, я выросла и уже потренировалась на девушке. А куда перемещаться будем?

— Не знаю посмотреть надо. Ну — ка покажи мне усадьбу, третью отсюда в сторону города. Вроде она… теперь пошукай по комнатам, ищи рыжеволосую женщину средних лет. Не мельтеши так… помедленней.

— Ее в комнатах нет, она в саду сидит.

— Показывай. Ага… — перед глазами ухоженный сад. Что-то типа беседки, обвитое вьющимися растениями, маленький столик с фруктами и какими-то напитками… два кресла, в одном Великая, второе свободно. Сидит, книжечку читает.

— Марусь, вот на дорожку к этой беседке ты меня и переместишь… Только не сейчас, а в назначенное время, а я пока в посижу, покурю.

Подошла к камину посмотреть на коробки с сигарами, а тут дверь отворяется и входит рыжая горничная. Нос сразу заболел опять.

— Что же вы милочка плохо убираетесь… Пыль везде… Вы когда в этой комнате последний раз убирались? Вот смотрите, — и провожу пальчиком по каминной доске, на пальчике пыль и, — Ужас! Сажа! Вы милочка пренебрегаете своими обязанностями. Будьте добры тут все убрать, чтобы, когда я приду сюда вечером, то не боялась бы испачкаться. — На лицо выползает выражение брезгливости и высокомерия…

Тихо в саду, только гудят в траве мелкие насекомые, и иногда шуршит листвой теплый летний ветерок. "А это что за звуки?" Кто-то тихой семенящей походкой шел по шуршащему гравию дорожки. Великая Иллари аль Фридельвинг нехотя открыла глаза и чуть оглянулась. За ее спиной стояла ее советник и троюродная сестра ассса Игша.

— Ну, что?

— Время. Она передала: "за три часа до полудня". Осталось пара минут, не больше, скоро должна быть.

Иллари неохотно повернула голову, чтобы посмотреть на своего советника. Она не любила свою советницу, но терпела. Асса Игша тоже была аль Фридельвинг, и досталась Иллари по наследству, потому как была советницей, еще матери Великой.

Род в свое время полностью оплатил обучение талантливой девочки, а когда она закончила обучение, оплатил патент бакалавра. Асса Игша давно переросла свой патент, но количество помощников у магистров ограничено. Помощники должны жить в столице, а у ассы все еще были обязательства перед Родом.

Сейчас советник выглядела довольной жизнью, жилье ей предоставили бесплатно, как советнику, начисляли вполне приличное жалованье, но фактически выдавали копейки. Все остальное шло в оплату за оплаченный Родом патент и обучение. Но жила асса припеваючи, у нее была обширная практика, она увлеченно занималась наукой, и у нее было двое детей от разных случайных мужчин. Выглядела асса Игша тоже очень даже хорошо для ее возраста, но маги стареют долго и сейчас асса выглядела даже моложе самой Великой.

Иллари недовольно поджала губы. Как она завидовала магиням, что могли больше сотни лет, а то и дольше, выглядеть как девушки.

— Ты все подготовила?

— Да, как только девица зайдет в зал включатся все возможные плетения для сканирования. На всякий случай у меня все есть и тут с собой в еще одном экземпляре.

— Охрана?

— У ворот — предупреждена. Я думаю, что она опоздает…

— Почему?

— Что бы придать себе значительности, и заставить нас …

Что там еще собиралась сказать советник Великая так и не узнала. Воздух над дорожкой сада сгустился, заклубился и потемнел, и из него, как из двери, прямо перед Иллари вышла девушка в одежде наемницы и с двумя мечами за спиной. Возле ее ноги тут же материализовался, втянув в себя весь дым, маленький, черный с ушами как у эльфов демон.

Великая Иллари с ужасом узнала в этой неожиданной визитерше приглашенную на беседу ассу Анну аль Зетеринг. Весь хорошо продуманный план беседы с претенденткой летел к … в общем, далеко.

Асса сделала по инерции пару шагов к Великой, чуть улыбнулась, как равной. Небрежно кивнула Великой головой, и нагло осведомилась:

— Я не опоздала? Не люблю опаздывать. Вы хотели побеседовать со мной о чем — то. Так я тут и вся внимание….

Наглая выскочка подошла к столу и, не спрашивая разрешения, уселась в соседнее кресло. У Великой от такой наглости пропал голос. Советница поняла, что Иллари сейчас ничего говорить не может, и стала тянуть время и предлагать прибывшей разные напитки и фрукты, а Великая получила не большую передышку, чтобы собраться с силами для беседы с самоуверенной магиней.

И Великая Иллари не была бы Великой, если бы не воспользовалась этими минутами в полной мере. В первоначальный план беседы входило по мариновать претендентку некоторое время в ожидании аудиенции, разоружить под предлогом "с оружием нельзя", если придет с мечами, а по докладам наблюдателей она везде ходила вооруженной. Демона, тоже естественно, попросили бы оставить в приемной, а потом, когда приглашенная почувствовала бы всю торжественность момента, вот тогда состоялся бы торжественный выход Великой. А сейчас всю хорошо продуманную беседу придется перекраивать и подготовки никакой. Сейчас все преимущества у девки, сейчас у Иллари нет ничего, даже охраны. Вся охрана стоит вокруг сада и у ворот, внутри нет никого, только она, советница и вооруженная мечами претендентка, а тут еще и ее демон нагло разлегся на травке, издает какие-то непонятные звуки и вроде как даже собрался спать.

Великая рассматривала визитершу и потихоньку закипала. Вчера на приеме она хорошо рассмотрела ассу, но сегодня при свете Андао она казалась совсем другой. Костюм наемницы узкие брюки и жилетка из дорогой кожи выгодно подчеркивал длину ног и тонкость талии. Синий цвет шелковой рубашки был явно данью обязательствам по декларированию цвета своей магии. Мечи за спиной девки смотрелись очень органично. Волосы, уложенные вчера в замысловатую прическу, сегодня были стянуты в тугую косу и открывали лоб. Это отступление от традиций, все магини подчеркивая свой высокий статус ходили с распущенными волосами, почему-то успокоило Великую. Ей всегда казалось странным это хождение всегда и везде с распущенными волосами.

В общем, перед Великой сидела воплощенная самоуверенность и наглость. Девка улыбалась и в свою очередь разглядывала Иллари. Этого Великая вынести уже не могла, она порывисто вскочила с удобного кресла. Магиня посмотрела на нее чуть задумчиво, мгновение помедлила и тоже встала.

— Желаете пройтись по этому милому уголку? Давайте, пройдемся и побеседуем. Так о чем вы там хотели со мной поговорить? — Заявила, нагло улыбаясь, претендентка.

У Великой опять пропал голос, сил хватило только показать рукой вглубь сада. И две женщины неторопливо направились бродить по его ухоженным дорожкам.

Собственно Иллари этот разговор был совершенно не нужен, ей был необходим только сам факт поездки и разговора, а результат его, раньше не интересовал ни ее, ни Совет Великих. Но это было раньше, до того как наглая девица вломилась в место отходновения Великой. Сейчас Иллари хотелось размазать обнаглевшую претендентку на место в Совете, по стенке, и если это невозможно сделать физически, про мечи за спиной ассы Иллари не забыла, то, по крайней мере, это вполне даже можно сделать морально. "Вот и приступим…"

— Я, любезная асса Анна, пригласила Вас для того, чтобы расспросить о планах на будущее. И узнать, может быть мы сможем с Вами договориться?

— Договориться о чем?

— Ну, это зависит от ваших планов…

— Уважаемая Иллари, — девица хищно улыбнулась, оскалив белые крепкие зубы. — Я, наверное, не ошибусь, если предположу, что Вас и весь Совет интересует — буду ли я или мои дети претендовать на место в Совете. Не так ли?

Великая кивнула.

— А еще больше их интересует вопрос, стану ли я или, опять таки, мои дети претендовать на земли, принадлежащие ранее роду Зетеринг?

Иллари ничего не оставалось, как ответить утвердительно и на этот вопрос — утверждение.

— Так вот, уважаемая Иллари, ни земли Рода Зетерингов, ни место в Вашем Совете мне не нужно. Совершенно не нужно. И власть, и прочие прелести… мне интересны как прошлогодний каравачский снег.

— Это может не интересовать Вас, поскольку вы на место в Совете претендовать и не можете… Разве что на земли… А ваши дети, когда появятся на свет и вырастут, могут быть по этому вопросу совершенно другого мнения.

— В ближайшие годы у меня в планах нет места детям.

— Ну, в этом вопросе мы все же во многом зависим не от наших желаний, а от воли богов.

— А вот в этом вопросе я с Вами не согласна. Я все же маг, к тому же синей магии, поэтому я считаю, что полностью контролирую подобные вероятности. И к богам это не имеет никакого отношения, просто вопрос контрацепции. И, кстати, я бы хотела попросить Вас повлиять на Совет, чтобы прекратить покушения на меня, а тем паче на моих женихов. Пока я тут была, ко мне посватались почти все сейны Каравача, вы что, собираетесь убрать их всех?

— Но вы ведь всем отказали? И у вас сейчас есть официальный жених, тоже сейн.

— Есть и я его выбрала сама, но ничто не мешает мне в любой момент разорвать эту помолвку и принять любое из предыдущих предложений, выбор-то огромен!

— Я постараюсь что-нибудь сделать, но обещать не могу.

— Да, я понимаю, что вы в Совете не одна. — Девица мило улыбнулась. — А мальчиков из Халифата мне заранее жаль… такие молоденькие и погибнут во цвете лет.

— А откуда вы… — Великая замолчала, но было уже поздно.

— Дорогая, — от этого обращения Великую аж перекосило, но лицо сохранило вежливо — доброжелательную маску — это же элементарно, если заказ на меня легионеры больше не берут, двух неудач им с ушами хватило, те люди что не состоят в легионе — это не серьезно, значит, вам придется обратиться в Халифат или к нелюдям. Но с нелюдями проблема…. Эльфы за заказ не возьмутся, их кланы воинов обязались в свое время защищать ассу Зиту и ее наследников. А гномы и орки за деньги никого и никогда не убивали, одни не умеют, а другие побрезгуют взять деньги у людей за их же смерть. Остается только Халифат.

Великая остановилась у цветущего куста снеи[99] и сделала вид, что рассматривает крупный и оригинальной расцветки, сиреневато — желтый цветок.

— Асса Анна, а вы так и не рассказали мне о своих планах.

— Дорогая, у меня один план — жить и, по возможности, радоваться жизни. А это значит, держаться от власти и всей грязи, что с ней связана, как можно дальше.

— И отвлечь вас от Ваших планов ничто не может? — Обрадовалась Великая.

— Ну почему же ничто? Такого не бывает. Мы предполагаем одно, а боги распоряжаются по-другому. НО… Но если это будет зависеть только от меня, то я буду держаться от Совета и от всего Союза как можно дальше. Разве что навещу с часным визитом некоторых знакомых…

Великая искренне обрадовалась, но виду не показала, ее миссия прошла более чем удачно. Претендентка не желала ничего, и слышать ни о каком месте в Совете и детьми обзаводиться, тоже не спешила. А чего ей торопиться с ними, век у магов долог, хотя детьми большинство их них все же обзаводятся в достаточно юном возрасте. Можно будет преподнести этот разговор Совету как собственную победу. Асса Анна и Великая Иллари не торопясь прогуливались по дорожкам сада и со стороны были похожи на двух подруг, мирно обсуждающих разные сплетни и домашние склоки.

Но у ассы было свое мнение, о чем разговаривать с Великой, и она продолжила:

— А что касается Вашего предложения "договориться", то давайте договоримся. Ваш Совет больше не устраивает покушений на меня и моих близких, а я и мои дети, когда таковые появятся, ни на что не претендуем и тихо — мирно живем где-нибудь подальше от Союза. Уже оплаченное покушение на моего жениха легионеров я вам, так и быть прощаю. Но в дальнейшем… — И асса многозначительно замолчала.

"А вот это уже победа! Теперь мне есть, что преподнести Совету. Такую бяку они еще долго не забудут. Главное суметь отговорить этих упертых от дальнейших покушений. Хорошо бы еще все это оформить на бумаге…"

— Асса Анна, а вы согласитесь подписать подобный договор?

— Да, конечно, почему бы нет. Потому как если вы его нарушите, то я камня на камне не оставлю от этого вашего Союза и Великих Домов, и буду иметь для этого вполне законные основания.

Великая Иллари невольно вздрогнула и поверила, да действительно эта … эта сможет. Никому мало не покажется…

Великая еще немного подумала, заключать письменный договор с претенденткой или достаточно ее слова? Но от размышлений ее отвлек демон, который уселся гадить прямо посредине клумбы с цветами. Его сосредоточенный вид так поразил Иллари, что она остановилась, открыв рот.

— Так когда подпишем договор? — поинтересовалась претендентка

— Вы согласитесь прибыть в столицу… в столицу одного из Великих Домов, — быстро поправилась Великая, — для заключения письменного договора?

— Да, конечно. Только сообщите мне об этом заранее… И не очень далеко, и я непременно прибуду. Вы естественно гарантируете мне безопасность… И еще… Мне хотелось бы почитать проект договора и обсудить его со своим поверенным. Это можно устроить?

Иллари чуть задумалась… "Договор — это сложно. Тут можно такого написать, что наглая девица в любом случае окажется виноватой. Пусть читает, все равно ничего не поймет, и пусть советуется хоть с сотней поверенных, это ей вряд ли поможет."

Демон на клумбе наконец-то закончил процесс и принялся закапывать результат загребая землю вместе с цветами задними и передними лапами. Цветы на клумбе были жестоко помяты и летели из-под лап демона во все стороны.

— Через неделю проект договора будет готов. Куда вам его прислать?

— Да, сюда в Каравач, адрес Вы знаете…. Ну, а потом мой поверенный договорится обо всех изменениях в договоре с вашими и тогда можно будет и подписать…

— А вы ничего не хотите передать Совету? — поинтересовалась напоследок Иллари.

— Нет, зачем? В договоре, надеюсь, все будет. А вот Великому Магистру передайте мое искреннее восхищение его мудрой политикой. Передайте, что я считаю его умнейшим и самым великим интриганом. Он у Вас просто уникум!

Иллари не поверила своим ушам. Она с удивлением посмотрела на ассу и поймала себя на том, что стоит с открытым ртом, к ее несказанному удивлению девица действительно говорила то, что думала.

— Асса, вы это серьезно?

— Абсолютно. Передайте ему мое искреннее восхищение, он среди всего этого вашего Совета один с мозгами. И на редкость хорошо со всем справляется. Вы спросите его при случае: а зачем ему этот ваш "Совет" вообще нужен? Мне кажется, что без него ему было бы намного лучше и проще управляться со страной, и порядка было бы больше. Единственное, он, на мой взгляд, с синей магией слегка переборщил, а в остальном он действует просто великолепно! Так ему и передайте.

Великая только сейчас поняла, что на протяжении всей этой хвалебной речи опять стояла с открытым ртом.

Слезы… Они обжигают глаза, бегут по щекам, попадают на губы, и их соль разъедает тоненькую трещинку пересекшую верхнюю губу ровно пополам. И ей хочется спрятаться туда, где никто ее не увидит, не найдет, не потревожит. Кайте стремительно бежит по коридору, вот полукруглые лестницы. На правую, почему-то она всегда выбирает правую. Но ее ноги уже не такие шустрые, их все тяжелее переставлять по ступенькам, какая же она становится неповоротливая. Слезы застилают свет, все плывет, лестница уходит из-под ног. Чьи-то руки…, чьи-то крепкие руки держат ее. Нет, она не упала, ее осторожно опустили на пол, подстелив что-то под голову. Что-то мокрое прикасается к ее лбу, к щекам, слышаться чьи-то торопливые шаги, чьи-то голоса.

— Вот беда — то, ну что за напасть…, — запричитала смиз Тайре, новая кухарка в доме Дьо — Магро.

Кайте медленно открыла глаза. Берни, стоя на коленях, склонился на ней, и тщательно вытирал мокрым полотенцем слезы с ее лица. За его спиной маячила голова кухарки в поварском чепце.

— Кайте, деточка, ты меня слышишь? Что приключилось? — Кайте еле пошевелила пересохшими губами.

— Птичка моя, неподходящее ты место выбрала, чтобы слезу лить, вдруг увидит кто? Разговоров потом не оберешься. Ни к чему это.

— Да, да, конечно, — прошептала Кайте и попыталась подняться.

— Берни, чего смотришь! Помоги ей встать.

Крепкие руки сержанта Беренгера подхватили горничную девушку. В какой-то момент она была полностью в его объятиях, даже ее ножки висели в воздухе. Берни бережно опустил ее на пол и еще какое-то время не отпускал, опасаясь ее пошатывания.

— Ну что встали на проходе, пойдем быстрее! — И смиз Тайре устремилась в свои владения.

Вот и спасительная дверь кухни, тут можно будет спокойно отсидеться и успокоиться. Берни довел Кайте до стола, придерживая за плечи. Здесь уже кухарка крепко ухватила ее пухлой и сильной рукой и потащила ее в уголок. И, усадив на стул, разразилась вопросами, как грозовая туча молниями.

— Ты откуда это такая зареванная? Кто тебя обидел? Ну — ка признавайся…. Да я его! Я его кормить не буду, вот! Это кто-то из новых слуг? Нет? Тогда кто? Ну — ка рассказывай!

От этих вопросов Кайте опять разрыдалась.

— Ну вот, опять. Да что ж такое?! Я сейчас заварю успокоительный сбор, мне он тоже не помешает. Уж такой сегодня день. — Заохала Тайре.

— Сейн приказал приготовить хороший ужин на двоих, а я не знаю что приготовить. В кладовке ничего толком нет, придется срочно идти на базар, а времени уже много, там уже, поди, все раскупили. Нет, чтобы мне об этом вчера сказать, вечно у этих господ все в последнюю минуту. Вот, возьми полотенце, вытри глазки. А ты, Берни, что тут встал как на параде, до обеда еще далеко, вот и иди отсюда, нам с девушкой надо о своем, о женском поговорить. Верно, Кайте?

— Это почему это я должен уходить? Если Кайте кто обидел, то мне первому надо об этом знать.

— Это еще зачем?

— Чтобы самому разобраться с этой проблемой, и не расстраивать разными мелкими неприятностями САМОГО. Ему сейчас не до наших проблем.

— Ой, да когда господа разбирались с НАШИМИ проблемами. Вот взвар готов пей маленькими глоточками. Вот, так… вот и молодец…. Ну и что, что горький, пей… А плакать не надо, слезы расстроят маленького, он все чувствует. Берни, что ты собираешься плеснуть в чашку. Ты что с ума сошел! Это же РОМ!

— Да, я чуть-чуть, что я не понимаю что ли ничего, это чисто в медицинских целях. Ром сладкий, а все эти сборы, они же … да их пить невозможно, сплошная горечь. Это настоящий ром из запасов самого сейна.

— Ну, если из запасов САМОГО, то ложечку и, правда, можно. Вот лей сюда. Хватит. Кайте, попробуй как вкус стал лучше? Что головой машешь? Так стал или нет? Берни, ты и мне в чашку плесни, я сама попробую. О — О — О! Хороший, я вам доложу, у сейна ром. Надо будет запомнить… Берни, ты мне потом расскажешь, где стоит эта бутылка?

Кайте слушала эту болтовню кухарки и постепенно успокаивалась, слезы больше не текли так стремительно, и жизнь уже не казалась такой мрачной.

— Кайте, так расскажи нам, что случилось?

— Да, долго рассказывать, — Кайте махнула рукой, стараясь показать, что проблема уже не проблема, а так, сущая ерунда.

— Нет, мы так просто от тебя не отстанем. Рассказывай. Ты и эта неряха, новенькая, должны были сегодня убираться в комнатах наверху, так что случилось?

Кайте поняла, что просто так от нее не отстанут, да и Берни смотрел на нее так сочувственно, и решила коротко рассказать о своих бедах.

— Я убралась уже во всех комнатах, только курительную я оставила напоследок. Там всегда пахнет дымом и табаком. Смиз Тайре, вы же знаете, что меня от этих запахов мутит…. Я сама виновата, я давно не убиралась в этой комнате, я как туда зайду, так мне потом долго нехорошо. Вот я вхожу в нее, а там эта магиня, что сейн вчера привез. Она так на меня посмотрела, а потом говорит, что в комнате грязно, везде сажа, и пальчиком в этой самой саже мне в лицо тычет. Велела все убрать, чтобы она вечером тут не испачкалась.

— Глупенькая, и ты из-за этого плакала? Ты сама там, в курительной, больше не убирайся, пусть там новенькая убирается. Не переживай… господа они все такие…

— Я не из-за этого плакала, тут я была сама виновата, я действительно давно в той комнате не убиралась.

— Тогда из-за чего было это море слез?

— Я потом, когда убралась в курительной, пошла полотенца в комнатах сейна поменять. Он же сейчас переехал в большие покои, мы в них вчера весь день порядок наводили. Я же думала, что там никого нет, я ее не видела. Правда не видела…

— Да кого ты не видела? — У Берни кончилось терпение…. Кайте сидела ни жива, ни мертва, теребила завязки своего передника и смотрела в пол.

— Ну, этой магини… которую сейн привез. Я вошла и сразу направилась в ванну, а она у зеркала стояла, косу переплетала. Я ее и не видела… А она из угла на меня как зашипит. Что это я позволяю себе без стука по господским покоям шастать. И как глянет на меня своими холодными глазищами… я думала сейчас замерзну. А она шипит на меня как змея… Я хотела сказать, что я за полотенцами, а она тут как закричит на меня: пошла вон, когда надо будет, она меня позовет. И чтобы я о сейне больше и мечтала, и еще что-то про добычу… Я даже не поняла что. Мне стало так обидно…. Тогда в комнате, я была сама виновата, а тут за что? — И Кайте опять зарыдала, слезы покатились из ее глаз сами собой…

— Ну, ведьма, она и есть ведьма. Ты, девонька, не переживай, она говорят скоро уедет. И что сейн в ней нашел? Чернявая, носатая, и глаза как льдышки. Птфу, прости меня Пресветлая…. Все хватит плакать, вот выпей еще взвара. Ну — ка Берни, капни сюда еще из своей фляжечки. Вот выпей, успокойся. И постарайся, пока эта ведьма здесь, на глаза ей поменьше показываться. Хочешь, я попрошу, чтобы тебя перевели ко мне в помощницы, а то мне одной тяжело на стольких человек готовить, и все прибывают и прибывают. А новых горничных, в доме убираться найти не проблема. Так, Берни?

— Так, так, смиз, все так…. Только Кайте лучше в горничных остаться. Ей же тяжести поднимать нельзя, а у вас, то котлы, то корзинки, то еще что. Да и запахи тут, и дымно еще…

— Да, да, спасибо смиз, но я лучше в горничных… — поспешно сказала, Кайте вспомнив про дым.

— Ну, смотри сама, но от ведьмы держись подальше… — кухарка ничуть не обиделась. — Берни, ты САМОМУ об этом происшествии расскажешь?

Берни чуть подумал, и расстроено покачал головой.

— Извини, Кайте, но наверно нет. Я понимаю, ты расстроена, но тут нечего рассказывать. По сути асса была в своем праве, аристократы, что с них взять. И я не знаю, как эту жалобу может отреагировать сейн, мало ли что она ему может напеть, а расстроится он в любом случае, и лучше от этого не станет никому.

Берни участливо смотрел на Кайте. У нее внутри шевельнулась надежда, что кому-то она небезразлична. Не смотря на молодость и недолгий срок службы, многие замечали в этом парне из простых каравачских горожан сообразительность, наблюдательность, врожденное внутреннее достоинство, и столь редко встречающуюся сейчас отзывчивость.

— Кайте, я …, — Он позволил себе незаметно прикоснуться к ее косе. — Я постараюсь что-то сделать, я еще подумаю, но…. Ты ведь понимаешь…

Кайте все понимала, она опустила глаза вниз. Если уж это говорит Берни, то, очевидно, так будет лучше. "Значит, буду молчать" Вот, что — что, а молчать и тихо сносить все тычки и оскорбления, это Кайте умела, к этому она привыкла с детства. Первый раз в жизни она решилась кому-то пожаловаться, и оказалось, что это бесполезно. Выслушать выслушали, и посоветовали то же самое — МОЛЧАТЬ.

Наглая девица, развернулась на месте, и даже не попрощавшись, пошла от Великой по дорожке, демон, который бегал по кустам обнюхивая все подряд, побежал за ней. Вот он ее обогнал и растворился, превратившись в черный туман. Девица, не снижая скорости, вошла в него и растаяла, туман по-клубился еще чуть-чуть и втянулся куда-то внутрь, в одну точку, и исчез.

Иллари облегченно вздохнула. Все теперь можно вечером действительно съездить к гадалке и завтра домой. Великая поискала глазами своего советника.

— Игша, ты где?

— Я тут Великая. — Асса не торопясь вышла из-за соседнего куста.

— Ну, что скажешь?

— Никогда такого не видела.

— Поконкретней пожалуйста, что не видела? Да, наблюдать подобную наглость мне тоже давно не доводилось.

— Ну, про демонов — охранников вы слышали?

Великая нетерпеливо кивнула:

— А этот чем отличается от других?

— А видели их когда-нибудь?

Иллари покопалась в памяти. Когда-то давно, когда она еще только выбирала себе первого мужчину, в их загородную резиденцию приезжал один маг, член Совета Магов. Он был толст и лыс, и вид его был юной Иллари противен, но, как наследнице Великого Дома познакомиться ей с ним пришлось. Правда, все время, что она присутствовала в зале приемов, она смотрела не на мага, что она толстых и лысых не видела, а на страшное чудовище, что он держал на поводке. Животное было еще более противным, чем толстый маг, и жутко страшным. Огромная, совершенно не пропорциональная голова чудовища была закована в золотую, сверкающую в лучах Андао маску. Из нее торчал только кончик челюстей и время от времени появлялся раздвоенный, как у змей язык, с его кривых зубов постоянно капала вязкая слюна, зеленая складчатая кожа была покрыта бородавками, а хвост был голым, длинным и с кисточкой перьев на конце. На шее мерзкой твари был широкий и крепкий медный ошейник. Маг ни на секунду не выпускал из рук поводок, словно боялся, что стоит ему его отпустить, как чудовище вырвется и убежит. Иллари все время приема стояла рядом с креслом матери и мучилась тошнотой, глядя на противного мага и его еще более противного демона — охранника.

— Да, видела, только давно…

— И как он вам, понравился?

Иллари даже от воспоминаний о том демоне перекосило от омерзения.

— Жутко мерзкая тварь. В главном зале до сих пор остались на паркете пятна, от его слюны.

— А демон ассы как он Вам?

— Если бы не знала, что это демон, то… приняла бы его за какое-то экзотическое домашнее животное. Да он и вел себя так, как ведут себя избалованные домашние животные. Вон, нагадил на клумбе…

— А еще он ходит без ошейника подчинения и без поводка. И при этом беспрекословно слушается ассу.

— Да я это тоже заметила…

— А вы обратили внимание как она здесь появилась?

— Еще бы… Я так и не поняла, как она это сделала. Это был временный портал?

— Нет, это ее сюда демон перенес.

— А разве это возможно?

— Великая, если ли бы я не видела это собственными глазами, ни за что бы не поверила рассказчику.

— Но с демонами охранниками можно ходить по природным порталам…

— Да можно, но где вы тут в саду видите природный портал. Да и временного я здесь тоже не заметила. — Магиня была сильно возбуждена, глаза ее горели, и она горячо размахивала руками, помогая себе жестами. — Я маг ветра и демонология не моя специальность, но я ни в одной книге не читала о том, чтобы демоны служили магам без принуждения или оплаты.

— Может быть девица что-нибудь пообещала демону? Заключила договор?

— Может, но вряд ли… Я вообще не пойму, что это за демон… — Глаза ассы остекленели, она уставилась в одну точку, потом словно очнувшись, замахала руками. — Вернее не могу поверить своим глазам. Но этого не может быть!

— Чего не может быть?

— У ассы Анны демон — "пожиратель пространства" или их еще называют "открывающими миры".

У Иллари на этот счет не было даже смутных воспоминаний, теория магии никогда не относилась к ее любимым предметам. Зачем этот предмет наследнице Великого Дома, без проблеска магических способностей? Да и вообще, учиться она не любила. Зачем? Если есть советники и подданные, которые при необходимости все расскажут, объяснят и в рот положат. А ты только решения принимай и делай вид, что все знаешь и контролируешь.

— Поясни.

— "Пожиратели пространства" — это слуги высших демонов, но тут демонологи не однозначны, некоторые относят их самих к высшим. Они вроде как служат высшим демонам, переносят их между мирами и еще что-то делают, не помню, но и к слугам их тоже отнести нельзя… Потому как ничего кроме как переносить высших из одного мира в другой "пожиратели" ничего не делают или не умеют. И вроде как, высшие демоны им за это еще и платят. Мне надо будет съездить в Ричелит, почитать книги в библиотеке Академии. Но в любом случае, как он попал к этой ассе, и человек ли она?

Великая некоторое время рассуждала про себя выгодно ли ей представить в Совете беседу с претенденткой как беседу с демоном или нет. Но получалось, что не выгодно — засмеют.

— Ладно, в Академию съезди. А что еще интересного ты можешь мне про эту девицу рассказать?

Этот вопрос привел задумавшуюся советницу Великой в чувство.

— А — а — а … Мечи у нее интересные. Даже не знаю что интереснее мечи или демон?

— Ну, а с мечами-то что не так?

— Не, знаю точно, тут надо тоже посоветоваться со знающими людьми, но асса Анна может достать их из ножен, не касаясь руками рукоятей и не протягивая рук. Этим, правда, никого не удивишь, все маги, что не брезгуют работать не только магией, но и мечами, так умеют. Этому и меня в академии учили…

— Да? Так что там не так с мечами?

— От мечей ассы явно фонит магией, причем не человеческой, и эта же магия присутствует и в самой ассе. На приеме, она была без мечей, и этого следа чужой магии в ней не было.

— А что тут удивительного, многие маги укрепляют свои мечи магией и навешивают на них разные магические штучки. И у меня в оружейной есть что-то подобное…

— Но в этих мечах магия не человеческая!

— Да? Мечи, судя по форме похожи на эльфийские, я в этом не очень хорошо разбираюсь…

— Эльфийская… — Советница покатала это слово на зыке, словно пробуя на вкус, — Нет, цвет другой.

— Неужели оркская?

— Нет, точно нет. Я не знаю… я не специалист в магии нелюдей. Я же говорю надо со всеми этими непонятками ехать советоваться в академию.

— Поедешь, поедешь, но только советоваться будешь так, чтобы никто ничего не узнал. Поняла? Потом все мне расскажешь.

— Конечно Великая, конечно.

— Ладно, пошли в дом обедать пора. Надо еще сразу, пока впечатления не остыли написать отчет для Совета и для Великого Магистра. Какие она ему дифирамбы пела… Ты слышала?

— Да.

— Неужели она это серьезно? Может они с Великом знакомы? А это надо бы проверить… Тогда получается, что все это обсуждение в Совете было спровоцировано чтобы с нас лишние налоги вытрясти. Вот хитрецы! Что бы по этому поводу думаешь?

— Не думаю, чтобы Великий был с ней знаком. Он на дух не переносит синюю магию и магов, так что лично они вряд ли знакомы…

— А почему, Игша он синюю магию не переносит? Ты не знаешь?

— Нет, как-то не задумывалась об этом. Все это знают, но вопрос интересный… надо бы и в этой теме тоже покопаться…

— Покопайся, может пригодиться…

Сижу на камне, выпавшем из ограды природного портала, потираю, второй раз за день ушибленное колено и матерюсь, сквозь зубы. Шуметь не хочу, тут рядом должны быть наемники, стерегущие имущество, предназначенное для отправки в Топи, а я хотела проверить, как они его сторожат.

— У — у — у, сука, я ж тебе говорила — будь аккуратнее, и переноси меня только на ровную поверхность. Не дрова же везешь! Сейчас чуть ноги не поломала, а утром я из-за тебя чуть не покалечилась. Надо было на тебе верхом ехать…

Когда я уходила из сада, после беседы с Великой, то Мара не мудрствуя лукаво, перенесла меня прямо в мой номер — люкс. Я сделала по инерции шаг и, споткнувшись, плюхнулась лицом на кровать. Жутко перепугалась, после солнечного сада в комнате, с закрытыми ставнями, было почти темно. А тут еще падение, и коленкой о край кровати приложилась… Но больше всего Маре досталось, когда я поняла, что я в комнате, дверь закрыта, а ключ внизу у Джурга.

— Мара, ты бы меня лучше в коридор переправила, а то сейчас получается, что я внутри, а номер заперт снаружи.

— Да, не подумала… И что теперь?

— Перенеси меня в коридор.

— А может просто дверь вскрыть?

— Вот сама и вскрывай, и постарайся замок не сломать, а то любезный хозяин с нас за него вычтет, как за сейф в эльфийском банке. И я не хочу опоздать на обед с полковником.

И пока Мара долго возилась с замком, ворчала от усердия и похрюкивала, вылизывала его, вдохновенно ковырялась когтем в замочной скважине, я успела переодеться и даже постирушку устроить.

Тру дважды ни за что пострадавшее колено… Придется делать мое любимое плетение от синяков и ссадин, а не хотелось бы… Оно долго висит, пока все не впитается. Мне почему-то кажется, что чем меньше магии на человеке, который входит в природный портал, тем лучше. Прошлый раз мне казалось, что я всеми подвешенными плетениями за стены цепляюсь. Магические предметы и амулеты в данном случае не в счет, но это тоже стоило бы проверить, но потом…

Пнула ногой, для снятия стресса, собственный мешок с вещами. Кажется, я опять перестаралась и накупила на ярмарке слишком много всего, ну да ладно, а то когда бы еще выпросила у Мары столько денег на разные полезные и не очень мелочи. Вон он мой кошелек на ножках сидит и смотрит на меня умильными черными глазками. А попроси у нее монетку, так сразу устроит допрос с пристрастием: "А зачем тебе это? У тебя это уже ЕСТЬ? Не транжирь… Будь скромнее… Да откуда я тебе столько возьму… Да зачем тебе десять марок? Восемь марок большие деньги… Это и пяти марок не стоит… Куда тебе три золотых марки? Вот держи одну серебрянную и не трать все сразу…" В общем, приходится собственные деньги у этой скупердяйки выпрашивать. Зато ничего лишнего не покупаю — экономлю, и за обед в ресторанчике заплатил, естественно полковник. Все многочисленные посетители ресторана привычно пялились на нас, как на цирковое представление. Полковник был очаровательно предупредителен и делал вид, что это просто деловой обед, я не возражала.

— Мара, ты меня чуть не убила…

— Да ладно тебе… Хорошо же получилось, а так пришлось бы тебе сюда на варге верхом трястись. И не убила же…

— Еще одно такое "удачное перемещение" и будешь вечным варгом.

— Не, не получится…

— Этто почему?

— А ты представь себе если я в виде варга к тебе, по привычке, на кровать залезу?

Представила, ужаснулась, посмеялась, и, подхватив мешок с запасной, купленной на ярмарке, одежкой, отправилась искать людей. Не могу я долго на эту черную морду злиться.

Вышла из-под прикрытия кустов, огляделась по сторонам, вроде никто мое перемещение не видел. И пошла туда, где слышались звуки лагеря и людские голоса, заодно проверю, как наемники службу несут.

Все природные порталы огорожены высокими, выше человеческого роста, стенами, чтобы домашние животные туда случайно не забредали и люди знали и, если у них с головой все в порядке, обходили стороной. И еще, вроде как, эти стены должны защищать местных жителей от разных диких животных, что случайно попадают в природные порталы, находящихся на не заселенных землях. Но денег вечно не хватает и стены вокруг порталов находятся в плачевном виде. Этот портал и стена вокруг него не исключение, она давно и безуспешно требовала ремонта.

Возле Каравача располагается штук пять или шесть природных порталов. Когда мы с ассой Зитой перемещались сюда из пустыни, то пользовались самым дальним. От него до города нужно было еще два часа на варгах с хорошей скоростью пилить. А тот, что мы с Юммитом выбрали для переноса товаров в Топи почти самый ближний, есть и еще ближе, но этот расположен лучше. Он вроде и рядом, а с другой стороны прикрыт от города протокой Несайи и небольшим лесочком. Место тут глухое, дороги далеко.

Поворачиваю за угол ограды и нос к носу сталкиваюсь с наемником, мужиком огромного роста и зверского вида.

— А что красавице тут надобно? — Скалит морду, пытаясь изобразить улыбку, а глаза холодные и рукой потихоньку тянется к ножу.

— Юммит Кнон уже на месте? — Наемник чуть расслабляется и убирает руку от ножа.

— Да.

— Проводи.

— Ну, пошли.

Наемник пропускает меня вперед, сам топает сзади. Мара, крадущаяся по кустам, чуть в стороне, тревоги у него не вызывает.

Еще один поворот, и мы вышли на площадку перед хлипкой калиткой, закрывающей вход в ограду портала. У дальних деревьев привязаны расседланные варги, посреди площадки громоздятся кучи мешков и ящиков. Тут же толкутся несколько наемников, создавая перекладыванием мешков и ящиков видимость бурной деятельности. Над всеми возвышается Юммит и, видимо, в очередной раз пересчитывает, что уже привезли, а что еще нет.

Твердым шагом направляюсь к моему подданному:

— Юммит, все уже прибыло?

— Асса Анна, — Юммит привычно кланяется, наемник убедившись, что я нахожусь тут на законном основании тихо испарился, — еще должны подвезти мешки с хлопковыми тканями, остальное все здесь.

— Хорошо. Где мне можно оставить свои вещи?

— Не волнуйтесь, я их возьму, подержу у себя. Когда будем грузить варгов?

Протягиваю Юммиту свой мешок:

— Я сейчас зайду с Марой в портал и проверю путь. Вернусь, и можно будет грузить. — Юммит напрягся, он то, наивный, думал, что я уже все проверила. А когда мне было это проверять? И вообще проблемы нужно решать по мере их возникновения.

Распахиваю калитку, передо мной почти ровная площадка, огороженная стенами и покрытая зеленой травой с редкими поздними цветами. Посредине трава словно выстрижена и образует неровное, как клякса, пятно, вот это собственно и есть портал. Одеваю на Мару ошейник и пристегиваю поводок. Это чтобы мне там внутри не потеряться, и плотно заматываю лицо и всю голову длинным шелковым шарфом. Мара присаживается рядом со входом и ставит свою собачью метку — писает.

— Ну что Марусь, пошли?

— Пошли…

Шаг вперед и мы с яркого света словно провалились в пыльный и запущенный чердак. Чуть ощутимый ветер задувает пыль в глаза, еще шаг вперед и клубы пыли заслонили от меня Мару, стены, пол и потолок. Делаю первые шаги. По сторонам длинного коридора иногда угадываются окна или двери, в этих местах свет чуть пробивается через пыльное облако. Если бы не поводок, то я бы не знала куда идти. Еще шаг и стены словно сдвинулись. Я иду… и стены коридора начинают двигаться относительно меня, причем в разные стороны левая вперед, а правая назад. Вот началось сопротивление движению… иду, словно продираясь сквозь вязкий кисель или против сильного ветра. Движение стен замедляется… Мара ощутимо тянет меня направо, там темно, вытягиваю перед собой руку. Вовремя, еще бы шаг и я бы разбила себе лоб об угол. Ощупываю рукой стену перед собой. Шаг влево и можно свернуть в темный коридор. Еще несколько шагов на ощупь… Мара поводок больше не тянет, стоит на месте и похрюкивает. Подхожу к ней вплотную перебирая руками поводок, и ощупываю, что тут впереди?

Ответвление коридора, в которое меня завела Мара, закончилось тупиком.

— Мара, ты куда меня провела?

— Это выход в Топи.

— Ты в этом уверена?

— Да, я чую свою метку с той стороны. Что стоишь? Открывай дверь…

— Это дверь?

— А что еще это может быть?

Действительно — что? Привязываю поводок к поясу и начинаю ощупывать "дверь". А действительно похоже на дверь я даже ручку нащупала. Потянула…

— Не туда, — поправляет меня Мара. — Наружу дави, если бы она внутрь открывалась, то можно было бы из Топей выйти, продавив силой.

Начинаю судорожно давить на открывающуюся наружу дверь, она чуть-чуть поддается. Между косяком и дверью показывается ослепительная полоска света, но стоит мне ослабить напор, тут же захлопывается обратно. Удваиваю усилия, наваливаюсь на дверь всем телом, упираюсь и буксую ногами по оказавшемуся вдруг скользкому полу. Давлю изо всех сил, щель становится чуть больше, но чтобы открыть сил у меня явно не хватит. Засовываю в получившуюся щель ногу, это я зря… ногу сильно сдавливает.

— Ну — ка подвинься… — Мара приняла вид наблюдателя из пустыни, встала рядом со мной, уперлась и с огромной силой надавила на дверь. Щель стала ощутимо больше, если постараюсь, то я в нее пролезу, а вот варг не пройдет… Начинаю злиться… Бешенство заставляет удвоить усилия, упираюсь спиной в дверь и ногой отталкиваюсь от стены. Мышцы от чрезмерных усилий готовы разорваться, сухожилия подрагивают, а суставы скрипят, словно в них попала пыль из портала. Дверь резко открывается, и я падаю, больно приложившись копчиком о порог, на глаза наворачиваются слезы, начинаю долго и с чувством материться.

Мара трясет меня за плечо и показывает куда-то пальцем. Возле портала в топях стоят оборотни и смотрят на меня, вытаращив глаза. Вот они немного пришли в себя и собираются подойти ко мне.

— Стойте на месте! — Оборотни дисциплинированно останавливаются. — Готовьтесь принять караван. Я сейчас опять приду. — Один из оборотней, ловко закидывает в портал большой объемный мешок с заказанными мной чулочками — платочками. А Мара утягивает меня обратно поглубже в коридор портала. Ей не нравится, что я сижу на пороге, наполовину там, наполовину тут. Вешаю мешок на плечи, тяжелый, донести бы…

Вот Мара, в уже привычном мне виде, цокает по каменному полу коготками.

— Мара, пока мы будем ходить туда — сюда "дверь" не закроется?

— Закроется, конечно, но открыть ее будет проще.

Опять движение по туннелю забитому пылью. Обратный путь получился намного длиннее, постоянные повороты и клубы песка и пыли, а туда шли по прямой… Долго иду, взявшись за поводок, неимоверными усилиями продираясь через вязкий, как праздничное желе, воздух. Сопротивление постепенно нарастает, пыль пополам с песком лезет в рот и глаза, мешок давит на плечи.

Вдруг в тишине портала позади меня раздаются четкие и оглушительно звонкие шаги, кто-то исполинских размеров, властно и стремительно идет сзади меня по коридору и насвистывает себе под нос навязчивый, но плохо запоминающийся мотивчик. Звук шагов отражается от стен многократным эхом, своды усиливают его и уже кажется, что сейчас из пыльной мглы появятся марширующие колонны потусторонней армии. Мотивчик неумолимо приближается, он уже рядом, он почти внутри меня. Он гремит, он оглушает и звучит, как многоголосый оркестр. Я чувствую чье-то раскаленное дыхание, словно сзади меня раскрылось кузнечное горнило. Но насвистывание обрывается, шаги тоже смолкли, только обжигающее дыхание.

ЧТО это?!

КТО здесь?!?!

Мара втиснулась в пыль и прижала уши, ее почти невидно и она изо всех сил распластавшись скребет когтями по полу и тянет меня вперед, подальше от этого страшного НЕЧТО. Я чувствую, как у меня перехватывает горло, деревенеют руки, ноги уже давно оцепенели. Кто-то усмехается над моим ухом, заносчиво, даже надменно, но без злобы. И опять шаги, теперь уже гулкие, кто-то свернул в сторону, хотя там стена. И оттуда из-за стены раздается заливистый хохот, умножаемый эхом, а меня до костей пробирает мороз…

Прилагаю невероятные усилия, чтобы продолжить движение, помощи Мары мне уже не хватает, и в какой-то момент приходится позвать сестер и попросить поддержки у них. Вперед, подальше от этого преследующего леденящего эха. Переставляю ноги, из последних сил преодолевая все нарастающее сопротивление вязкого киселя вокруг, и Мара последним усилием вытягивает меня из этого пыльного орудия пыток наружу. Стою возле калитки и пытаюсь отплеваться и отряхнуться.

Рот, нос и глаза забиты пылью. Долго и чувством чихаю… Глаза опухли, из них ручьями текут слезы, и я почти ничего не вижу. Сбрасываю с плеч, ставший вдруг совершенно неподъемным мешок и разматываю шарф.

— Мара, что это было? — Спрашиваю трясущуюся как осиновый лист, клацающую зубами собачку.

— Я не знаю…Я не могу… — жалобно скулит она. Так не знает или не может? И чего не может?

— Асса Анна с вами все в порядке? — Глупый вопрос…

— Нет. Пить дайте. — Голос совершенно не похож на мой, говорю, или скорее хриплю басом, язык как наждачная бумага, во рту все пересохло, а на зубах скрипит песок. В мою руку кто-то сует кружку с водой. Выпила, налили еще, и эту тоже выпила.

— Полейте на руки. — И подставляю ладони, какая-то добрая душа льет мне в ладони воду. Промыла водой глаза и умыла лицо. Попыталась отряхнуться от пыли, бесполезно.

Оглядываюсь по сторонам, наемники и Юммит смотрят на меня со смесью ужаса и восхищения. Ужас понятен, выгляжу я сейчас просто ужасно…. Пыль, после умывания, наверняка размазалась по лицу, она впиталась в одежду и волосы. Лучше даже не думать насколько ужасно я сейчас выгляжу, самой страшно.

— Юммит, все товары привезли?

— Все.

— Тогда чего стоим, кого ждем? Грузите варгов, да так, чтобы еле идти могли и морду им замотайте, чем-нибудь, чтобы не видели ничего.

— А чем?

— Ну, распакуй один из мешков с тканями и замотай им морды. Что я тебя учу? Сам все знаешь.

Пока народ вокруг работает, можно отдохнуть, спокойно посидеть, не… лучше полежать, на животе. Вот так, чтобы не давить на больной копчик, верхом без лечения магией я еще долго ездить не смогу. Скрепя сердце устанавливаю на себя очередное плетение от синяков и ссадин.

Успела не только отдохнуть, но и подремать.

— Госпожа, караван готов, варги нервничают. — Надо мной стоит Юммит. Нехотя встаю, лениво потягиваюсь, разминаюсь. Прицепляю Мару на поводок и подхожу к первому в караване варгу. Его крепко держит за узду тот медведеподобный наемник, что встретил меня у портала. Он опять гримасничает в попытке улыбнуться, корчу в ответ такую же рожу, привычно заматываю голову шарфом и отбираю у него повод.

Пытаюсь сдвинуть варга с места. Не идет, упирается всеми шестью ногами, еще бы он же почти дикий, а идти и ничего не видеть перед собой он не хочет, он же дурной.

— Мара помоги!

— Вот чуть что так "Мара помоги", а чуть что не так — "всю жизнь варгом ходить будешь"! Ты уж определись…

— Вот не надо, не надо на меня давить! Если сейчас не поможешь, то точно варга сделаю и в аренду сдам, чтобы на тебе все дни грузы возили. — Обиженно сопение… — Ладно Марусь, не обижайся… Помоги с варгами… А?!?! Ну я ж тебя люблю.

— Ладно, уговорила.

Не знаю, что она там сделала, но варг пошел за мной как ручной, остальные немного по упирались, но потом также смирно пошли следом.

Идем по пыльному коридору, в одной руке поводок, в другой повод. Варг время от времени пытается упереться. Но я прилагаю неимоверные усилия, и он нехотя идет за мной. Остальные варги привязаны к нему сзади цепочкой.

Путь туда оказался даже короче чем прошлый раз. Сопротивления почти не было и стены стояли на месте. Резкий поворот в темноту тупика. Нащупываю ручку на двери и привязываю к ней варга.

— Мара, ты давай сразу помогай, мне одной дверь не открыть.

— Да, конечно, о чем речь. Ты только помни… за дверь выходить нельзя… она может в любой момент захлопнуться, останешься в топях, пойдешь в Каравач пешком.

— Помню, помню. Раз, два, три… Навались…

Дверь под нашими дружными усилиями поддается и открывается. Да, сейчас ее открыть проще. Вот она уже распахнулась, быстрым ударом младшей сестры перерубаю привязанный к ручке повод. Варг стоит как вкопанный, протискиваюсь между его боком и стеной и легонько подталкиваю его в круп младшей сестрой. Варгу больно он бешено орет, но проход узкий, не развернуться и он бросается бежать вперед и тянет за собой остальных. Я едва успеваю вжаться в стену. Стена оказывается неожиданно мягкой, и я словно утопаю в ней, как в мягкой перине, а мимо с ревом проносятся груженые полудикие варги. Ужас!

Вот проскрежетал когтями по полу последний. С огромным трудом выбираюсь из вязкой стены и подхожу к все еще открытой нараспашку двери портала, и выглядываю наружу. Оборотни ловят варгов, и даже вроде успешно… Я машу им рукой, и они машут мне в ответ. Один из них помня о запрете подходить близко, ловко кидает мне мешок с чулочками — платочками. А потом замахивается и кидает еще один, и радостно машет руками — все. Дверь портала закрывается, и я с ужасом смотрю на мешки. Два мне не донести, я конечно девушка крепкая, но не настолько.

— Мара второй мешок придется нести тебе.

— Не хочу, мне и так работы много, дорогу тут в пылище искать…

— Тогда придется сюда еще раз прийти.

Мара не надолго задумывается… Ходить еще раз туда сюда она не хочет, тот хохот сильно напугал ее.

— Ладно, уговорила, так и быть понесу, но только один.

Собачка сильно увеличивается в размерах, и я креплю один из мешков у нее на спине, а второй со вздохом вешаю себе на спину.

Коридор перехода встретил меня пылью в лицо и сквозняком. В этот раз обратная дорога оказалась даже короче пути сюда, двадцать шагов и мы выходим из полумрака и клубов пыли на яркий свет. Знала бы, что в этот раз дорога будет такой короткой, может быть дотащила бы и оба мешка. Но предсказать какой будет дорога в портале от входа до выхода совершенно невозможно, всегда получается по-разному. То можно за десять шагов дойти, то приходится несколько часов блуждать по пыльному лабиринту.

Возле калитки нас встречает радостный Юммит, он сильно волновался.

Наемники тесной группой стоят чуть в стороне, держат в поводу своих варгов. Свою работу они выполнили, весь доверенный им на хранение товар уже отправлен, а сейчас им интересно: выйдет ли из природного портала сумасшедшая магиня или нет? Один раз я вышла, но это еще ничего не доказывает, я ж могла и просто так там немного скраю постоять и вернуться. А второй раз я ушла в портал вместе с караваном и они стоят, ждут, а не вернутся ли варги вслед за мной? Каравана не видно… а я еще, и как в прошлый раз какой-то мешок притащила, даже два мешка. Их содержание очень интересует наемников, только они стараются этого не показать и делают вид, что просто собираются, но немного задержались.

Сгружаю с себя мешок и вытаскиваю из-под другого мешка Мару. Юммит мне активно помогает.

— Юмми, грузи мешки и сразу вези их в лавку, там все чу… товары уже закончилось. — Мой подданный бодро кивает. — Когда будет готово стадо илларей?

— Дня через два — три.

— Когда все будет готово, найдешь меня или в трактире или в усадьбе Дьо — Магро.

— Хорошо. Вас подвезти куда-нибудь?

— Нет, не надо… Я отдохну немного и мы сами доберемся… Оставь мне мой мешок с вещами.

Юммит закончил грузить мешки, прибывшие на моем горбу из Топей, и поехал в сторону города, наемники нестройной толпой двинулись за ним. А я, чуть пошатываясь от усталости, пошла вокруг ограды, там за углом было несколько камешков, на которых можно хорошо посидеть, отдохнуть. Вроде и путь по коридору был быстрым, а все равно чувствую себя, словно из меня кто все соки выпил.

Сижу, закрыв воспаленные глаза и прислонившись спиной к ограде портала. Надо бы сделать пяток упражнений для медитации, зачерпнуть немного силы из текущей рядом протоки, и можно возвращаться в усадьбу сейна. Там есть огромная мраморная ванна (жалко, что не джакузи, но это исправимо), можно не торопясь привести себя в порядок, смыть пыль и подождать возвращения со службы моего избранника.

"За нами наблюдают", — Сообщает мне Мара.

"Кто?"

"Тот наемник, что встретил нас у ограды", — Мара показывает мне картинку с хорошо замаскировавшимся наемником. И как он такой большой умудрился так хорошо спрятаться?

"А что ему надо?"

"А я откуда знаю? Лежит в кустах и наблюдает за нами…"

Вот еще одна проблема… И чего ему интересно надо? Что-то мне все это напоминает… Потихоньку тянусь к воде, тяну из нее силу, вытягиваю вперед силовые нити и потихоньку оплетаю ими незадачливого шпиона. Открываю глаза, и смотрю прямо на то место, где сидит наемник.

— Эй, ты там, в кустах, сам выйдешь или тебя оттуда вытянуть?

Молчит, весь напрягся и явно собирается уползти потихоньку подальше.

— Если собрался уходить, то делай это сейчас, пока я не передумала. Больно мне надо с тобой возиться.

Наемник замер, и делает вид, что он просто мирно лежащее в кустах бревно.

— Не хочешь уползать, выходи. Ничего тебе не сделаю, а то мне напрягаться лень.

"Не, не выйдет, упрямый", — комментирует его поведение Мара.

— Считаю до трех. Раз… Два… Три… Ну сам напросился…

Сжимаю вокруг наемника силовые нити и тяну его к себе. Наемник спеленан моими синими нитями, как муха в паутине, но все равно дергается и пытается вырваться. Подтягиваю его сюда, тащу прямо через колючие кусты. Когда он встал передо мной, от его одежды остались одни лохмотья, лицо и руки расцарапаны и залиты кровью. Приходится еще немного напрячься и немного залечить его царапины, кровь остановлена, теперь можно и поговорить:

— Ну, что, поцарапанный мой, и зачем ты тут в кустиках сидел? Вот только не ври мне, что просто дела свои интимные делал, все равно не поверю.

Молчит. Ну ладно, что бы такого придумать? Чтобы ему стало страшно, а мне не сильно напрягаться? Устала я что-то сегодня…

— Так, у тебя есть выбор между тем, чтобы рассказать, зачем ты за мной наблюдал? Откровенность приветствуется. Или… Или, я могу скормить тебя демону, и тогда об этом мне расскажет он. Но боюсь, что она может отравиться, а ее мне жалко. Могу закинуть тебя в портал, и тогда не знаю, где ты выйдешь? Если вообще выйдешь… И тогда мне будет наплевать, зачем ты за мной следил, поскольку я тебя больше никогда не увижу. Можно, просто порезать тебя на ремешки, но это банально и напрягаться не хочется, потом еще кровь отмывать… Можно… — И меняю задумчивый тон на радостно предвкушенный и весело потираю руки. — Можно провести на тебе ряд магических опытов, а то у меня давно руки чешутся проверить пару теорий, но все подходящего материала не было, а тут, ты такой красивый. Да, пожалуй, я так и поступлю… — Я уже встала и хожу вокруг наемника, и начинаю рассматривать его примерно так, как на рынке при покупке рассматривают скотину. Подняла у него верхнюю губу, посмотрела на крепкие зубы, пощупала мышцы и вообще осмотрела и ощупала.

— Хороший, надо сказать, мне экземпляр попался. Ты, милок, не сопротивляйся, а то больно будет. Я лишнюю боль причинять не люблю. Да, на роль "водяного" ты мне вполне годишься. — Снимаю с пояса наемника флягу с водой. Выпиваю из нее водичку, пить все еще хочется.

— Будешь жить вот тут, в твоей собственной фляжке, тесновато конечно, ну да ничего привыкнешь… — Демонстративно разминаю руки и делаю вид, что начинаю что-то плести.

— Главное чтобы опыт удался, ну а если не удастся, то … не обессудь… — развожу руками и вздыхаю. — Я это плетение еще ни на ком не пробовала, так что, что получится — не знаю. Но ты, надеюсь, не обидишься….

Тут наемник не выдержал, если бы я его била, он бы терпел, смерти он тоже не сильно боится, а вот стать жертвой магических опытов с непонятным результатом — это уже слишком. Что такое "водяной" — он не знает, но жить во фляжке с водой он натурально не хочет. А кто бы захотел?

— Меня послал командир отряда, проследить, где вы живете.

— И все?

— Да.

— А зачем ему это?

— Не знаю…

— А если подумать? Ну, давай напряги мозговую мышцу…

Наемник честно пытается это сделать, но тренировки явно не хватает:

— Мы часто охраняем водные караваны, что сплавляются вниз по Несайе. Прор, наш командир, он знает многих купцов, которые бы наверняка согласились переправить караван с товаром не по реке, а через портал, и заплатили бы вам хорошие деньги.

— А где тут ваш интерес?

— Так мы бы за некоторую сумму подсказали им, как это можно сделать и к кому обращаться. Ну, и товар бы постерегли….

— А зачем такие сложности, просто подойти и спросить, что трудно?

— Так ведь Вы маг…

— И что?

— А маги они все … малость того, ненормальные… — Сказал и испугался, даже язык прикусил и глаза вытаращит. Только бы не обделался…

— Так, передай своему командиру, что я живу на ярмарке в трактире у Джурга, если ему надо, то меня можно найти там, или передать, что нужно… Зовут меня асса Анна. Запомнил?

Наемник пытается кивать головой, но я его крепко спеленала. Ослабляю, а потом и убираю опутывающие его силовые нити, и он мешком падает на землю, но тут же встает и отходит на пару шагов в сторону. Подальше от меня, удивительно, что сразу деру не дал. Смелый… Или глупый…

— Давай, давай топай отсюда. А на будущее, если что от меня надо, подойди и вежливо спроси.

Стоит, отряхивается, пытается привести в порядок остатки одежды и удивленно меня рассматривает.

— Простите, асса Анна, а вы на полном серьезе хотели меня во фляжку запихнуть?

— Ты что сдурел? Сравни себя с фляжкой, ты ж туда не поместишься. Мара, пошли, я уже отдохнула.

Оставила незадачливого шпиона приходить в себя, подхватила свои вещи и трофейную фляжку, завернула за угол стены. Мара воспарила антрацитовым туманным облачком, шаг вперед и я уже иду по коридору дома Дьо — Магро. А вот и дверь в спальню, а там уже и до ванны рукой подать…

Жаркое сухое лето иссушило траву и деревья, давно на Великой равнине не было такой засухи. Даже маги не справляются с погодой, все дожди нужны на полях, а городам достается все остальное. Вечереет и столица Союза Великих постепенно оживает после сиесты. На улицах становится не так жарко и наступает время, когда добропорядочные горожане садятся за маленькие столики в собственных парках или маленьких садиках и приступают к вечернему чаепитию. А у кого нет садика или тем более парка довольствуются балконами, а у кого и балконов нет, те идут в многочисленные чайные или кофейни в общественных парках.

Вот уже более трехсот лет Ричелит только столица Союза[100], и нет уже Великого Дома Ричел, а традиция пить чай после сиесты на свежем воздухе осталась. И все столичные граждане, следуя древней незыблемой традиции, каждый летний день, а иногда в хорошую погоду и в другие времена года пьют чай на свежем воздухе.

Чая в виде чайных кустов на Лари нет, но есть много разных трав и деревьев, смеси листьев и плодов которых заваривают в чайниках, настаивают и просто варят. И почти у каждой хозяйки, не говоря уже о разных чайных и кофеен, есть свой неповторимый рецепт. Но пить простой или очень сложный и вкусный отвар не интересно, и поэтому к чаю подают разную выпечку, печенья, варенья и прочие сласти. Поэтому к концу сиесты вся столица наполняется запахами выпечки, разных взваров трав и сластей.

А какие воздушные пирожные делают в одной из кондитерских не далеко от главной площади… Каждый день с полудня возле нее выстраивается длинная очередь из слуг, которых сладкоежки хозяева отправили за воздушными булочками и маленькими, чтобы сразу целиком в рот положить, пирожными с воздушным, неповторимым кремом. Можно конечно слуг не посылать, а тоже отстоять очередь и прийти в кофейню самим, но кто из аристократов будет пить вечерний чай сидя на улице, а не в собственном парке или садике? А сколько исков и обвинений выслушал хозяин заведения, пожалуй, даже больше чем похвал…. В чем его только не обвиняли: и в незаконном применении магии и алхимии, и в утаивании рецептов, и в применении незаконных, неизвестных технологий. А все из-за чего? Потому что его крема самые нежные и вкусные, а булочки самые пышные. И сколько не доказывал старый кондитер, что все дело в самых качественных продуктах и строгом соблюдении технологии и рецептуры, ему все равно не верит. А чем старше он становится, тем длиннее очередь за его изделиями.

Над одной из столичных улиц, не так уж далеко от центра, туда как раз доносится аромат из знаменитой кондитерской, стоит большой, но несколько несуразный трехэтажный дом. Садика, а там более парка у дома нет, да и район считается так себе, но на втором этаже дома над улицей нависает большой балкон. Над ним натянут тент, чтобы прикрыть от палящих лучей Андао сидящих на нем за вечерним чаем дам.

Дам двое, они примерно одного возраста чем-то похожи друг на друга. У обоих длинные темные распущенные волосы, они явно одеваются в одного и того же портного, и еще дамочек объединяет надменно — холодное выражение холеных лиц. Сразу видно собрались две ведьмы и обсуждают свои тяжелые проблемы, пьют чай и отдают должное изделиям великого кондитера.

В одной из дамочек Одрик без труда узнал бы свою тетушку Хелли, а другая вызвала бы приступ страха у его официальной невесты — ассы Анны, поскольку была мамочкой ее тела и носила имя ассы Галенгейры. Она была как всегда бледна, лихорадочно румяна, и теребила тонкими трепетными пальчиками, лежащую на столе салфетку.

Тетушка Хеллана с удовольствием разглядывала свою давнюю подругу. "А Гели то сдала, вон кожа да кости остались, и глазки так и бегают. И седина появилась… А от щек прикуривать можно." Мамочка тела Анны тоже в долгу не осталась: "Хелли располнела. Вон, щеки-то так и лоснятся. Седина уже и через краску пробивается, а по платьям сразу видно, что дела-то у нее идут совсем не так, как ей хотелось бы, фасон то прошлогодний и подол уже пообтрепался. Вон и большая часть дома в наем сдана, себе всего пол этажа оставила."

— Милая Хелли, я слышала, что ты успешно сбыла с рук свою младшую дочурку? "И как только умудрилась пристроить свою малахольную?"

Обе женщины мило улыбнулись друг другу…

— Ах, Гели, я хотела втюхать свою младшенькую племяннику, они два сапога пара. Он такой же двинутый.

— И как ты это собиралась сделать? Близкородственные браки не приветствуются.

— Ну, ты забываешь про мои связи, дорогая подруга. У меня все везде схвачено. Ах, если бы ты знала, кто бывал у меня в клиентах.

— Да, многие у тебя побывали… И не сосчитать!

— Но видишь, на любой товар найдется свой купец. Она подобрала себе какого-то мелкого сейна. Я наводила справки, говорят он страшный бабник и балабол, у бедненькой Лотти всегда был плохой вкус.

— Да, да…бедная Лотти. "Хотя хуже твоего вкуса и представить нельзя".

— Но ты знаешь, мне потом письмо пришло. Племяш, оказывается, свадьбу ей устроил, все чин по чину, как полагается. И даже усадьбу прикупил, где сейчас дом по ее планам обустраивается.

— На чье имя он все записал? Не совсем же он тронутый!

— А вот этого я не знаю. Только там все делается по ее желаниям, Одрик там почти не появляется.

— Странно как — то. А еще говорят, что в Качаваче у населения высок дух прагматизма.

— Да….

— Я так поняла, что твоя младшенькая каравачское подданство приняла.

— Причем сразу, на следующий день! И некоторый полковник тому поспособствовал.

— И это означает, что Лотти сейчас прямая наследница своего кузена. Ты никогда об этом не думала, Хелли? Это, конечно, пока он сам либо не женится, либо просто так дитё не приживет…

— Гели, я как-то не смотрела на вопрос с этой стороны.

— А ты посмотри, посмотри…. Но не очень долго, у них сейчас такой возраст, что в момент…

— Ты права, я подумаю….Тебе еще подлить чая?

— Да, конечно, чай у тебя просто великолепный. "И как можно его заварить так, что пить просто невозможно…"

— А я слышала, Гели, что твоя дочка пропала? Неужели это правда? Я так тебе сочувствую… — "Я ж говорила тебе, чтоб не возилась с этим пророчеством, а просто нарожала себе дочерей, но тебе все власти хотелось, вон теперь и сиди одна." Хеллана сочувственно покачала головой и пожала тонкие пальчики подруги.

— Гадалка сказала, что с ней все в порядке… — "Вот тебе, чтобы не злорадствовала." — А я слышала, что твоя старшенькая решила принять в ваш род кого-то юношу? — "Интересно и кого это твоя сколопендра себе нашла?"

— Да, у моей старшенькой всегда был хороший вкус, она выбрала себе юношу из Великого Дома, — Галенгейра недоверчиво подняла одну бровь. — Правда из его младшей ветви… — Поправилась Хеллана.

"Да, как же кому твоя дочурка нужна, то же мне из Великого дома… да это наверняка какой-нибудь младший сын какой-нибудь из троюродных сестер. Все остальные то, давно просватаны…" асса Галенгейра мило улыбнулась подруге.

— А что привело в столицу мою любимую подругу? — "Чтоб ты пирожным подавилась, столько денег пришлось на сласти потратить." Поинтересовалась хозяйка дома асса Хеллана.

— Мне опять нужно твое приворотное средство… — скромно потупившись сказала Галенгейра.

— Ах, милочка, неужели ты поставила крест на своей пропавшей младшей дочурке и решилась опять забеременеть? Решила продолжить свои эксперименты? Это будет уже пятый ребенок? А сколько попыток ты предпринимала? Я уже и сосчитать не могу…

Асса Галенгейра поморщилась, словно откусила кусок лимона.

— Какая тебе разница, Хелли? Я всегда тебе платила и за приворот и за сведения о молодых, глупых магах, желающих получить могущество.

— Приворот не проблема, а вот найти юношу со скрытым талантом к синей магии, да еще и такого, чтобы добровольно согласился на ритуал…. будет проблема.

— Глупости. Все всегда соглашались… Главное найти. У тебя еще остались связи в Академии?

— А куда они денутся? Остались… Проблема в том, что скрытых или переделанных синих почти не осталось, разбежались куда подальше. У нас тут последний месяц такое творится …

— Слышала, слышала… Ищут заговор синих магов, и что нашли кого-нибудь?

— Нет, но в Академии взяли на учет всех потенциальных синих. Их постоянно проверяют и пересчитывают. Так что если кто из них пропадет, то в этот раз быстро хватятся… И в магических кругах их перемещение наверняка отслеживать будут. — "Вот тебе… Попробуй — ка выкрутись…" Хеллана сочувственно улыбнулась подруге.

— Спасибо, что предупредила… — Галенгейра улыбнулась подруге в ответ. — Так во сколько обойдется мне приворот и … остальное?

Хеллана чуть помедлила, подсчитывая что-то в уме.

— Тысяча пятьсот золотых крон!

Подруга чуть не подавилась пирожным.

— Хелли! Откуда у меня такие деньги? Прошлый раз это было сто!

— Прошлый раз это было двадцать пять лет назад. С тех пор много воды утекло. Инфляция, плата за риск и вообще… мне деньги нужны.

Две подруги смотрели друг на друга как две кошки, которые вот — вот вцепятся друг другу в загривок.

— Мне на твои проблемы наплевать. Двести, не больше. — Твердым голосом сказала Геленгейра.

— Тысяча четыреста. Ты пойми, какой риск! Сейчас же всю столицу шерстят, а как подорожали ингредиенты! А какой риск, зелье-то тоже запретное… А за сведения мне тоже заплатить придется.

— Триста, это моя последняя цена. Не хочешь, найду в другом месте.

— Тысяча двести… Твоя контрабанда алмазной пряности приносит тебе огромный доход…

— Ты мои деньги не считай… Потом с контрабандой сейчас проблемы… В Караваче Тайная стража опять начала хорошо работать, из пяти караванов доходит только один. Придется опять что-то предпринимать. Четыреста…

— Тысяча, и это только потому, что ты моя подруга. И половину вперед, мне ингредиенты закупить надо. А ты же вроде устранила этого черного полковника… Правда, когда я осенью привозила в Каравач Лотти, он был жив и вполне даже здоров и весел.

Галенгейра поморщилась, словно ей наступили на любимый мозоль…

— У меня получилось ненадолго вывести его из игры, но сейчас он опять на месте и я лишилась почти всех своих людей, которых успела пристроить на нужных местах, пока его не было. Пятьсот.

— А просто устранить его нельзя? Он же обыкновенный человек… Девятьсот.

— Устранить можно, но это не решит проблем, а наоборот, создаст новые. Лет пятьдесят назад мой главный конкурент пошел на устранение полковника Тайной стражи… — Галенгейра отвлеклась на пирожные.

— И что?

— Ничего… его больше нет. Тайная стража выследила не только исполнителей, но и заказчиков и уничтожила их всех, и всех членов их семей и по друзьям прошлась, тем что знали, но молчали… С тех пор полковник Тайной стражи — фигура неприкосновенная. Да и за смерть своих они здорово мстят. Шестьсот. — Асса Галенгейра передернула худенькими плечиками и в утешение решила съесть еще одно пирожное.

— А почему ты не хочешь, как в прошлый раз, привлечь к устранению проблем нашего "живчика"? Он легко может устранить и полковника и половину Тайной стражи.

— Не могу, гадалка сказала, что следующая его поездка в Каравач будет последней. А другого такого у нас нет. А между прочем по твоей вине!

— Это почему?

— А я тебе говорила: "Давай совсем умыкнем артефакт у твоей тетки". А не ты ли мне талдычила: "Воровать нельзя, узнают. Честь семьи…" И вот сиди теперь со своей честью. А артефакт пропал, а без него наделать еще таких же мальчиков мы не сможем. Столько экспериментов и вот получили единственный хороший экземпляр, а тут артефакт пропал. И ты даже спросить, куда делся не удосужилась. "Вот помрет, ей не долго осталось, все мне достанется, тогда и найдем." Может она его продала?

— Не продавала, я точно знаю. Спрятать могла.

— А куда вся ее коллекция после смерти делась? Ты в ней искала?

— Нет. Не могла, там был поверенный, и я только наблюдала, как всю коллекцию упаковывали для отправки наследнику. Моему племянничку, чтоб ему пусто было! Я так рассчитывала на наследство Эфрины, а она все оставила каравачскому выродку. Чтоб ему с лестницы упасть! Ладно бы только деньги и происхождение подтвердила, так она еще и оставила ему свою коллекцию! А этот лопух, наверняка, даже и не знает, какое сокровище к нему попало! Это собрание магических вещей начала собирать еще бабка Эфины и, соответственно, бабка его бабки Ветеллы, и все ему досталось. Чтоб ему лопнуть…

— Вот я и говорю, пока артефакт не найдется я нашего "живчика" в Каравач не пошлю.

— Ты настолько доверяешь гадалкам?

— Нет, не настолько, но рисковать не хочу. В данном случае риск не оправдан. Ты уверена, что в коллекции артефакта нет?

— Почти уверена. В описи его нет.

— Может она его в доме спрятала?

— Я дом перед продажей только по кирпичику не разобрала. Он как в воду канул…

— Говорила, тебе не возвращай на место, оставь, он нам нужен. Чего ему на полке стоять пылиться…

— Ой, не начинай опять стонать, этот вопрос мы с тобой уже скоро будет — тридцать лет обсуждаем…

Дамы дружно вздохнули и взяли еще по пирожному…. Асса Галенгейра продолжила:

— Так что в моем бизнесе дела идут не очень здорово, думаю даже переквалифицироваться на торговлю рабами. Доходы хорошие, а риска меньше. Только конкуренция со стороны ушастых большая…

— А что с моей идеей о демоне — охраннике? Для перемещения пряности через природные порталы? Восемьсот.

Личико ассы Галенгейры перекосило.

— Вот из-за этой твоей идеи я, кажется, и потеряла свою доченьку. Нет, идея сама по себе — просто великолепна. Проводить караваны с контрабандой через природные порталы, минуя магические круги, засады орков и таможни. Лиана направилась в пус… в путь на ловлю демона и пропала. Согласна на восемьсот, но чтобы все было на высшем уровне и мага надо подобрать как можно более сильного, а лучше двух, как прошлый раз.

— По рукам… Сегодня же все закуплю и начну делать. А что ты все зациклилась на синей магии? Может, ну ее? У меня тут есть на примете маг земли, силищи необыкновенной.

— Нет, только водник.

— Ну почему? Все надеешься, что новая доченька покорит сердце старой ведьмы и та научит ее магии крови… Зря надеешься, у пустынной ведьмы уже есть наследница.

— Я знаю, но сегодня она есть, а завтра ее нет. Поживем, увидим.

Дамы не сговариваясь, пригубили чай и съели по еще одному пирожному.

— Хелли, а чем твоя старшенькая занимается? Я слышала, она магическую лавку открыла?

Теперь пришла очередь тетушки Хелли морщить носик.

— И как у нее идут дела? — Не унималась Галенгейра…

— Да, так себе.

— А что это она вдруг решила бизнесом заняться?

И тут Хеллану понесло…

— Это все из-за него… из-за моего племянничка, чтоб ему подавиться! У него же лавка в Караваче.

— Да, я слышала.

— Вот моя и решила, что если у Одрика лавка, она ему еще от моей сестры досталась, то и она должна непременно лавку открыть. Если, дескать, у этого неуча все получилось, то уж у нее-то все вообще будет замечательно.

— И как получилось?

— Еле концы с концами сводит, вытянула из меня все сбережения, вон даже часть дома пришлось сдать.

И асса Хеллана засунула в рот сразу два пирожных. Ее подруга взяла из вазы только одно, но из центра, самое украшенное, но Хелли было не до нее. Дамы некоторое время молчали, пережевывая сладкие произведения искусства знаменитого кондитера.

— А что это ты, Гели, приехала в столицу, неужели только меня повидать.

Асса Галенгейра поморщилась…. Она не хотела посвящать подругу в свои дела.

— Да вот решила проведать свою старшую…

— А она все еще в доме скорби?

— Да.

— Проще было бы отвести ее к Темному лику, глядишь, богиня сжалится и заберет ее за грань…

— Водила, каждый раз, как приезжаю ее навестить, так и вожу. Не нужна она Темному лику, вот и приходится счета оплачивать. — Асса Галенгейра опять поморщилась… — Когда зелье будет готово?

— Недели через две…

— Поздновато, надо бы пораньше… Мне нужно, чтобы к осеннему Танису все было готово, и зелье и мага подобрать, да его еще и охмурить надо. А лучше бы и двух, как прошлый раз. — И Галенгейра мечтательно зажмурилась…

— Постараюсь, но тут как получится. Вот все хотела у тебя спросить, зачем тебе все это проделывать именно в ночь Таниса? Остальные дни для этого что не подходят?

— Не подходят.

— А почему?

Асса Галенгейра уже хотела послать подругу куда подальше, но потом вспомнила, что когда-то она тоже ее послала с подобными вопросами, и после этого родилась дочка, что сейчас живет в доме скорби. "Да, лучше эту ведьму не посылать, но и не ответить нельзя, не отстанет."

— В пророчестве сказано "кто дважды благословлен Танисом". Орки говорят "благословлен Танисом" о человеке или орке, родившемся в ночь Темной планеты. Моя бабка сказала, что дважды благословлен — это, скорее всего, что человек был еще и зачат в ночь Таниса.

— А почему?

— Потому что нельзя родиться дважды.

— Да, действительно нельзя… А может, имеется в виду, что-то типа минутной смерти[101]? Тебе и твоей бабке это никогда не приходило в голову?

— Приходило, но это было бы слишком просто. Вот чек, на половину обговоренной суммы. К первому Урожайника все должно быть готово, тогда и рассчитаемся. Мне еще мага охмурять придется, а нынешние юноши такие недоверчивые. А твои зелья с каждым разом становятся все слабее и слабее.

— Не волнуйся, подруга, я все сделаю. "Это не мои зелья становятся слабее, это ты подруга стареешь. Да на твои мощи без слез глядеть невозможно."

Солнце упрямо катилось к закату, утомленные каравачские улицы провожали умаявшихся за день жителей и постояльцев к заслуженному ужину и отдыху.

А маленький человек неприметной наружности даже не предвкушает ужин, не надеется на отдых, у него еще одно важное дело. Человек внимательно вглядывается в каравачские переулки, не ошибиться бы, сколько похожих один на другой. Кажется ему сюда, и он уверенно сворачивает с улицы. А вот и мрачный дом с двумя бронзовыми гварричами у входа. Антонин постучал в дверь молоточком, к его удивлению дверь открылась, она была не заперта. Да него донеслись многочисленные запахи: сбежавшего молока, хлеба, жареной картошки, стираного белья — обыкновенные житейские запахи. Антонин постучал еще раз, потом крикнул:

— Хозяин! Вы дома?

— Да, я дома. Кто там? Проходите!

Это был голос Вордера, вернее человека очень похожего на Вордера. Антонину не верилось до последнего момента, пока он проходил через темную гостиную на кухню и не застал там самого Черного ворона за странным занятием. Асса Вордер собственной персоной штопал, вернее, пытался заштопать мальчишечьи штаны. На кухне царил обыкновенный вечерний ажиотаж: закопченная плита, остатки ужина на столе, куча немытой посуды….

— Асса Вордер!

— Мэтр Антонин! Давненько не виделись. — В голосе мага к удивлению постоянного резидента просквозила искренняя радость, — Вы простите, что в такой обстановке вас встречаю, вот приходится…. Вы присядьте пожалуйста. Я постараюсь побыстрее закончить.

— Асса, чем это вы заняты? — Недоумевал Антонин.

— Да вот, дырки зашиваю.

— Но это же штаны на ребенка, точнее на отрока.

— Да, конечно. Еще не хватало, что бы я в моем возрасте и положении лазил по деревьям!

— Асса, позвольте мне. Поверьте, у меня это неплохо получается, — предложил помощь Антонин.

— Что ж, — пожал плечами Вордер, — в этом вопросе я действительно дилетант. Может быть, чаю, мэтр? Если не побрезгуете, можете отужинать у нас.

— Непременно, асса. Но хочу спросить, у "вас" — это в каком составе? Полагаю, что кроме вас еще подразумевается владелец этих штанов.

— Ну да, я же вас не представил. Вообще-то он был отправлен спать, но мне не надо переходить на магическое зрение, чтобы догадаться, что он стоит сейчас под дверью и подслушивает. Малой, выйди — ка к нам!

На свет показывается мальчишка с темно — русыми волнистыми волосами, широкими скулами, крупными чертами лица и дерзким, даже наглым, взглядом серых глаз.

— Вот, познакомься. Это мэтр Антонин, мой старинный приятель и очень интересный собеседник. — Антонин многозначительно кивнул головой.

— А это, уважаемый мэтр Антонин, получается младший Рафнсварт[102].

— О! Вас обоих можно поздравить.

— Можно. Только одна беда, до сих пор нет собственного имени.

— Разве в Караваче кончились имена?

— Да имен полно, но ему ничего не нравится из того, что я предлагал. А ведь надо бы записаться в ратуше, граждане Каравача его возраста должны посещать школу. А он уперся…. Марш спать, и до утра на глаза мне не показывайся!

— Асса Вордер, ведь мальчик не без способностей. Не думали куда-то отправлять на учебу? В Караваче у нас только школа общих знаний, магическая школа вольному городу не положена.

— Пока нет. Я пока его могу обучать сам, а дальше видно будет.

— Да, вашей библиотеке может позавидовать иная магическая школа, да и опыта вам не занимать. Мальчик, надеюсь, скоро поймет, как ему повезло.

— Он неглупый, он уже понимает. Но характер — Гаарха за Магатор[103] загонит. А с другим характером он бы на улице вряд ли выжил. — Они оба тяжело вздохнули.

Антонин к удивлению мага справился с починкой штанов вполне профессионально. Хозяин, тем временем, заварил травяного чая. Поставил перед гостем, все, что оставалось от ужина: холодную курятину, салат, хлеб из муки нового урожая, медовое печенье к чаю.

— Асса, раньше в этом доме не было сладостей.

— Раньше в этом доме не было детей.

Они сидели как старые добрые приятели, один ждал вопроса, а другой все не мог подобрать слова.

— Вордер! А как вам ваше новое место службы?

— Как ни странно, я даже доволен. Сам от себя не ожидал.

— И вы в курсе почти всех событий?

— Если они магического плана, то всех. Быть в курсе — моя прямая обязанность.

— Тогда вы в курсе недавних событий в районе хутора "Криллова балка"?

— Разумеется.

— И тогда вы можете сказать, какое отношение к ним имеет один немного странный молодой человек, кстати, читатель вашей библиотеки?

— Вас что больше интересует, мнение беглого некроманта или мнение мага Тайной стражи.

— А это два настолько разных человека?

— Еще как! Даже не можете представить насколько разных.

— Мне более важен Вордер, которого знал я. Что он думает?

— А меня спрашивает все тот же Антонин, которого его соратники упрекают в излишней рассудочности и неоправданной снисходительности?

— Да, он и никто другой.

— В таком случае, опальный Вордер думает, даже уверен, что мы дождались. Пришел тот, кого мы уже слишком долго не было. Вселенная выбрала себе Белого принца. И надеюсь, что на этот раз получится. Я так же приложу все усилия, чтобы правящие структуры оставались в неведении как можно дольше. Властвующие круги в силу своей узколобости не состоянии понять истинного масштаба события. Они мыслят своими меркантильными категориями, которые в данном случае только навредят.

Антонин сосредоточенно смотрел на Вордера, на его ожившую линию бровей, на оттаявшие глаза. Сколько раз он рисковал своей карьерой и репутацией в Ордене, прикрывая непокорного мага. И он не ошибся….

— Асса, я всегда высоко ценил ваше мнение, но не рассчитывал, что оно на столько совпадет с моим. — Антонин протянул руку, первое в их жизни рукопожатие свершилось. — Асса, а мы можем ему чем-то помочь?

— Помочь мы ему можем только одним образом — НЕ МЕШАТЬ. И постараться максимально оградить от вмешательства других. Сейчас его мир меняется, он расширяется за пределы нашего понимания, мы можем представить, что там происходит только приблизительно.

— Подумать только, полгода назад он был на волосок от смерти. Значит, все это было не случайно, все это было не зря…

— Антонин, вы меня удивляете, в жизни вообще ничего просто так не бывает.

— Да, уж мне-то пора было догадаться. Но, мне кажется, что с ним надо бы побеседовать, очень осторожно, аккуратно, постараться поддержать, придать уверенности. Может быть, научить чему… Что вы на это скажете?

— Мэтр, я же теперь еще и маг Тайной стражи, я должен выполнять должностную инструкцию. Это надо помнить.

— Надо, но при этом не забывать, кто есть Я.

Вордер застонал и обхватил руками свою черную, как воронье крыло, шевелюру, как же его угораздило так распуститься, упустить из виду, что к нему в гости пожаловал сам постоянный резидент Ордена равновесия в столице Союза Великих, и блюститель большей части Северной равнины.