Мастер сновидений

Глава 20

Уже много лет прошло с тех пор как сейн Каларинг, в последний раз, торопился со службы домой. А куда спешить, если дом пуст и гулок, а по пустым коридорам гуляют сквозняки, и никто тебя не ждет. Полковник облегченно положил последнюю бумажку в стопку прочитанного и подписанного, победно оглядел стол, быстро собрался и чуть ли не галопом поехал к себе в усадьбу.

"Интересно, Анна уже вернулась? А если вернулась, то что делает?"

— Берни, прими Чогори. Асса Анна здесь?

— Да, в саду у фонтана.

— Она давно пришла?

— Не знаю… Она просто час назад вышла из комнат и велела переставить две кушетки в сад к малому фонтану.

— Ужин готов?

— Пойду, узнаю…

Что там с ужином полковника интересовало в последнюю очередь, и он быстрым шагом прошел через дом и вышел в запущенный сад. "Надо будет нанять садовников, а то скоро все окончательно зарастет…"

Возле старого и уже много лет не работавшего фонтана на кушетке с книжкой удобно возлежала девушка. Все вокруг дышало спокойствием и негой, в высокой нескошенной траве трещали цикады, обиженно журчал фонтан, как это не было странно полковнику, работающий фонтан. У ее ног лежал маленький черный демон. Он издалека услышал шаги хозяина усадьбы, поднял голову, насторожил уши, а потом, убедившись, что это свои опять принял расслабленную позу, девушка же так увлеклась книгой, что не замечала ничего вокруг. Полковник вышел на гравийную дорожку, и тут под его ногой предательски хрустнул камешек. Асса отвлеклась от книги и посмотрела в сторону шума. На ее лице появилась радостная улыбка, она кинула последний запоминающий взгляд на номер страницы, и закрыла книгу. Вскакивать с удобной кушетки и бежать к нему навстречу она не стала, только чуть помахала рукой.

— Привет, а форма тебе идет… — И чуть отодвинулась в сторону, приглашая присесть рядом с собой, что полковник тут же и сделал.

— Как прошел день?

— Да так себе… Потом расскажу. У меня предложение! Давай поужинаем здесь, у фонтана, при свечах. Это будет так романтично… — И плутовка хитро и многообещающе улыбнулась, и провела розовым язычком по верхней губе, приглашая к поцелую. Дважды намекать не понадобилось. От долгого и страстно — нежного поцелуя их оторвало деликатное покашливание…

Рядом стоял Берни и делал вид, что его ужасно интересуют растущие рядом деревья и их вершины.

— Ужин когда прикажете подавать?

— Сейчас и сюда. — Тут же скомандовал, вставая с гостеприимной кушетки сейн.

— Сюда?

— Да. А что тебя смущает? Вынесите сюда стол, пару стульев… А я пока схожу переоденусь, надоела мне эта форма… Что стоишь? Действуй… Анн, я скоро буду…

И двое мужчин быстрым шагом направились к дому.

Когда сейн вернулся в сад, возле фонтана уже стоял сервированный стол со стульями, на отдельном столике, громоздилось что-то закрытое крышками, а Берни готовился прислуживать за столом. Анна с задумчивым видом сидела на кромке фонтана и играла с водными струями. Когда они сели за стол и немного утолили первый голод, разговор снова вернулся к прошедшему дню.

— Анна, я чего-то днем не поинтересовался, как у тебя прошла встреча с Великой.

— Конечно, не поинтересовался, у тебя было всего полчаса на обед, и больше всего тебя заботило: что бы выбрать в меню, кто нас в ресторане увидит и что при этом скажет. Хорошо, что там почти никого не было, и сидели мы в уголочке.

— Ну не обижайся. Просто у нас в страже как-то не принято обедать по ресторанам.

— Ты что всегда обедаешь в казарме? — Анна с наигранным ужасом вытаращила глаза.

— Нет, не всегда… просто обычно мы это делаем с коллегами или с … членами семьи, многие ходят обедать домой…

— А тебя смущает, что ты обедал не с членом семьи…

— Да нет, не особенно…

— Тогда какие проблемы?

— Попробуй вот это… Нынешняя кухарка замечательно готовит это блюдо. Его надо непременно запивать вот этим легким кьянто.

— А что это?

— Это грудка горной курочки и соуса возьми побольше… Так как прошел разговор с Великой?

— Даже не знаю, что тебе сказать. Вроде все нормально, но я как вспомню, так самой противно становится.

— Почему?

— Я так отвратительно себя вела…

— А почему ты так решила?

— Я не решила, я это сделала… — Анна чуть помедлила и продолжила свои объяснения. — Понимаешь, я очень боялась этого разговора. Великая занимается подобными переговорами и вообще политикой уже много лет. Ее этому учили, причем хорошие учителя. Не мне с ней тягаться…. И, чтобы уровнять наши шансы, мне надо было что-то предпринять, чтобы меня сразу же не скрутили и не приперли к стенке.

— И что ты придумала?

— Ну, во — первых, я не приехала, как все нормальные люди через ворота, а ввалилась сразу в сад, где она сидела.

— А как ты это сделала, там же охрана и магическая защита?

— Ну, у меня есть способ… — Девушка смутилась, не желая рассказывать о своих секретах, и полковник решил не настаивать.

— А дальше?

— Дальше… дальше я повела себя так отвратительно нагло, что Великая от возмущения долго не могла ничего сказать. — Полковник представил себе Великую Иллари в этот момент, и рассмеялся. — Вот, вот… Чтобы хоть немного уровнять наши весовые категории, мне пришлось все время держать ее в состоянии бешенства или удивления.

— И как получилось?

Анна победно улыбнулась:

— А то…

— Так вы договорились о чем-нибудь?

— Договорились… Я, и мои дети, не претендуем на место в Совете и на земли Рода, а Совет прекращает покушения на меня и моих близких. Я даже согласилась приехать в одну из столиц Домов и подписать соответствующий договор. Предварительный текст договора будет готов через три — четыре дня, мне его пришлют по почте на адрес трактира.

— И ты ей поверила? Да они нарушат этот договор, как только им это станет выгодно.

— Конечно, нарушат. Но я надеюсь, что не сразу, и у меня будет немного времени, чтобы подготовиться. И потом, нарушение договора с их стороны даст мне в дальнейшем некоторый моральный перевес. У меня появится формальный повод…

— Повод для чего?

— Не знаю, пока не знаю… Тут много всего разного… Отомстить, начать войну, в свою очередь нанять легионеров. Богиня справедливости, в данном случае, будет на моей стороне, а это не мало.

— Это еще будет зависеть от того, как составлен договор, а у Совета в поверенных такие крючкотворы, что шансов у тебя мало.

— Ты так думаешь?

— Уверен.

Девушка задумалась… и стала увлеченно копаться вилкой в тарелке с салатом.

— Значит, мне тоже нужен поверенный. Ты знаешь кого-нибудь? Но мне нужен такой, чтобы … гулял во время дождя без плаща и зонтика между струй, и оставался при этом сухим. Есть такой?

Полковник на минуту задумался, а потом разочарованно ответил:

— Нет, к сожалению, в Караваче такого нет.

— В Караваче понятно, что нет, а в Союзе? Причем мне нужен независимый и очень знаменитый. Мне нужен такой, мнение которого, никто не стал бы оспаривать.

Сейн опять задумался, подлил в бокалы вина и долго наблюдал за переливами красного цвета благородного напитка.

— А ты знаешь есть такой… НО… Но он уже много лет отошел отдел, переехал в свой родной город и живет там.

— Кто такой?

— Мэтр Альберт Коди…

Анна очаровательно наморщила носик…

— Это тот Коди, что написал "Самоучитель по составлению прошений и прочих юридических тонкостях"? Это он? Он еще жив?

— Жив, правда, не совсем здоров, но весной был жив.

— Сколько же ему лет?

— Около восьмидесяти… Он уже лет десять как не практикует, живет в своем родном городе Ерте и посылает всех визитеров и врачей куда подальше. А ты что читала его книгу?

— Да, конечно же. Как-то наткнулась, открыла наугад, прочитал пару строк и не смогла оторваться… Очень уж он интересно пишет.

— Да, его книги, их всего-то три, пользуются огромной популярностью.

— А чем он болен?

— Коди?

— Да.

— Не знаю, слышал только, что травы и магия не слишком помогают. У него болят и жутко распухли ноги. Врачи предлагали ему ампутацию, но он послал их к Гаарху. И, просто, перестал выходить из дома и сам никого не принимает.

— Совсем, совсем никого?

— Как я слышал, а по должности мне многое приходится слышать, то совсем.

— Ерт… — Анна задумчиво отпила из бокала вина. — Все дороги ведут в Ерт… Придется мне посетить сей славный город.

— Да какой же он славный? Так, не очень богатый, ничем не примечательный, с сырыми морскими ветрами городок. Между прочем, раньше он входил в число владений твоего Дома.

— Да ты что? А ты там был?

— Да, когда-то в юности побывал и с тех пор люблю ром. — Сейн о чем-то мечтательно задумался… — Давай я еще подолью тебе вина…

— Да, пожалуйста, хороший букет…

— А не слишком ли высокую цену ты заплатишь за этот договор и не долгий мир? Отказ от родовых земель и от возможности, чтобы одна из твоих дочерей стала Великой, не слишком ли это много?

— Нет, не слишком… Лари большая… Южная часть континента сплошное белое пятно, есть еще Вольные земли. Их можно захватить, отвоевать, причем столько, сколько надо… А место в Совете… Да кому оно нужно! Если уж я буду когда-нибудь воевать за власть, то просто места в Совете мне будет мало. Все это нужно одному… Зачем делить власть с кем — то, если можно и нужно, захватить все? Всю Северную равнину….

— Ты это серьезно?

— Нет. Но это так… прожекты, причем совершенно невыполнимые. Если честно, то я только сейчас обо всем этом задумалась… Не хочу я ввязываться во все эти дрязги за власть. Но если придется, то… То мне нужен будет веский повод, а что может быть лучше нарушенного договора?

— Приехать в столицу одного из домов — это, из-за запрета на синюю магию, для тебя очень рискованно. А в какую столицу вы не договорились?

— Нет. по-моему это все равно… Риск везде одинаковый, я думаю, что это будет Фридель.

— Ну почему одинаковый… В Болене у тебя больше шансов.

— Может быть, но не хотелось бы подставлять под удар дружественный Дом. А десерт будет?

— А что ты хочешь на десерт?

— А что ты можешь предложить?

— Ну… если мы пройдем в спальню…, то…

— Непременно пойдем, но сперва десерт от повара. Вон там на столе что-то сладенькое есть… и вон Берни чайник принес.

— Анна, куда в тебя столько влезает? Это просто неприлично — столько есть… Я ем намного меньше тебя. Располнеть не боишься?

— Я сегодня потратила много сил и мне надо пополнить запасы истощенного работой организма.

— Это где ж ты так устала? Я не спросил, далеко ли ты ходила после обеда?

— У меня были дела с мои компаньоном Юмиитом и я так устала, что еле доползла до твоей усадьбы. Кстати хотела у тебя спросить ты случайно не знаешь, сколько будет довезти товар по реке из Каравача куда-нибудь в центральные районы Союза?

— А зачем тебе? Решила вплотную заняться бизнесом?

— Надо…

— Видишь ли, сплав товара на баржах очень рискованное дело…

— Настолько рискованное?

— Пятьдесят на пятьдесят. В разные годы по разному… Этот год спокойный, а иногда почти никто не доплывает, и тогда магические круги порталов работают на износ, а цены в Союзе сильно взлетают.

— Что ж так плохо то? Неужели нельзя расчистить берега реки и обеспечить нормальное прохождение караванов?

— В принципе можно, но … Но Союзу это особо не надо или выгодно, чтобы все оставалось так как есть, у Каравача на это сил нет. И потом мы не можем ни во что кардинально вмешиваться, чтобы не лишиться покровительства богов и не потерять статус нейтральной территории.

— Так сколько?

— Что сколько?

— Сколько будет стоить доставка?

— Точно не знаю… Это зависит от груза… Скажем так, все что продается на ярмарке стоит примерно раза в два — три дешевле, чем в центральных районах.

— Ого!

— Это плата за риск. Многие товары, что продают орки и гномы можно купить только тут, так что риск оправдан.

— А через магические круги что совсем мало возят?

— Пошлины большие и плюс плата за портал, вот и получаются две цены.

— Спасибо… Так что ты там говорил по поводу десерта, что ждет меня в спальне?

Меня разбудил лучик Андао, непрошенным гостем пробравшийся сквозь плотные шторы в спальню. А еще мне приснился кошмар… Не помню что, но что-то очень страшное. Сейн тихо посапывает рядом, положив на меня руку и оплетая своими ногами мои ноги. А мне что-то не спится… Мучают дурные предчувствия, а еще мне страшно. Ужасно боюсь, боюсь даже не за себя, а за тех, кто стал мне дорог в этом мире. Я до колик в животе боюсь визита "халифских мальчиков". Это я перед Великой делала пальцы веером, мне их, дескать, жалко, ага, как же … Да они раскатают меня вместе с Марой и сестрами в тонкий блин, рано мне еще с ними тягаться, и я еще мало чего умею и Мара еще не выросла, да и напасть из-за угла или еще что придумать и подкрасться неожиданно всегда можно. Вот если бы не Одрик и его взрыв, то нас еще возле Крилловой Балки всех поубивали, а ведь только я знаю, насколько мы все были близки от визита Двуликой.

Да, заключить договор о ненападении и отвоевать немного времени, а там глядишь или варг умрет, или халиф, это конечно выход, но временный. Надо срочно вытаскивать из Топей моих подданных и перебираться с ними за Южный Хребет, в Вольные земли. В окружении оборотней я чувствую себя защищенной. Я бы и сама в Топи сбежала, и фиг бы мальчики меня там достали, но остается еще асса Зита. Для нее переезд в сырость топей равна смертному приговору, а без нее нельзя, кто меня учить будет? И потом, я успела привязаться к Зите. Она, конечно, поступила дурно, подставив меня с объявлением своей наследницей, но войти в ее род я сама напросилась.

В комнате тепло, а меня всю трясет. Это называется замедленная реакция на стресс. Меня начинает трясти, и прочие признаки истерики проявляются через большой промежуток времени после события. Как мне когда-то объяснил психотерапевт — это у меня такие странные тормоза. Зато, когда другие бьются в истерике, я действую, а побояться и понервничать можно и потом. Я, кажется, только сейчас осознала, что на меня объявлена охота, а до этого я на чистых инстинктах от нее уворачивалась, или просто плыла по течению и упорно делала вид, что это все ко мне не имеет никакого отношения.

А вот чего я сейчас-то боюсь? Трудный вопрос. Легионеры на меня заказ не взяли, до визита "мальчиков" еще далеко, пока деньги соберут, пока заплатят, пока те меня найдут. Защитные плетения на Одрика понавесила, если на него нападут, то я об этом сразу же узнаю и на помощь кинусь, может и успею, но должен же он учиться защищаться самостоятельно? Пора бы уж…

Сейн взрослый мужчина и вот чего — чего, а за себя постоять он умеет, но защиту Мара на него все равно поставила, такую же, как и на Одрика, пусть будет.

Торкана…. Эта со своей защитой справится самостоятельно, если что, то ей и Дик теперь помочь может, помощь не великая, но на нее собственно никто нападать и не собирается. Кому она нужна, ведьма рыжая?

Зита… пока она сидит в пустыне, достать ее очень сложно. И эльфы ее стерегут… предупредить ее конечно, надо. Вот вернусь в Злые Камни, и мы с ней все вокруг дополнительными защитными плетениями оплетем. А то их что-то у портала маловато…

Так, хватить бояться за других! А чего я сама боюсь? Смерти? Нет, смерти я не боюсь…. Я с ней уже знакома. Боли? Восторга я от нее не испытываю, но потерпеть всегда можно, а если ее очень много, то можно и удовольствие от нее получить. Что еще? Душевная боль… Вот это да… это по настоящему страшно… Совесть она может мучить хуже чем, все остальное вместе взятое. Совесть, она как ночной комар, будет зудеть и зудеть над ухом. И не деться от нее никуда, и не спрятаться. Поэтому нужно жить, по возможности, по совести. Да, это сложно, но возможно… Раньше же получалось? Мир, конечно, вокруг меня сейчас другой, у него другие законы, но совесть-то у меня та же самая.

Да, что-то в ближайшее время должно случиться, что-то очень неприятное… Но что?

Обворовать меня, слава Маре, никто не сможет, мои деньги хранит она, и подходит к делу хранения наличных средств очень ответственно. Даже мне не всегда выдает.

Почему же дурное предчувствие меня так мучает?

Неприятностей на личном фронте, тоже вроде не намечается. Тут мне главное самой не сорваться и не загулять. Хотя, пока у меня такого желания нет. Вон, адъютант у полковника, какой видный парень, только я ему не нравлюсь. А вот, рыжая служанка меня беспокоит, и не смотря на все уверения сейна, что между ними ничего не было и быть не могло, надо бы до моего отъезда ее из усадьбы выжить или замуж выдать… Надо еще раз намекнуть женишку, что негоже менять девушек одну на другую не объяснившись. Пусть даст ей денег на приданое, а жених сам найдется. К тому же в этом мире большой живот у невесты не помеха, а скорее даже достоинство, особенно при наличии денег.

Что же еще мне еще мешает спокойно спать?

Не люблю, когда все идет по ранее утвержденному плану, ой как не люблю… Жизнь, она должна быть полосатой, как зебра, а моя светлая полоса что-то сильно затянулась. Самой большой гадостью, что со мной сейчас может случиться — это беременность, но тут я спокойна. Плетение надежное, я даже два плетения устанавливаю, одно на себя, другое, потихоньку, на сейна. Так оно надежнее. Может еще каких травок купить в аптеке? Не, это уже слишком. Что-то меня паранойя замучила… не к добру это, ой не к добру…

Главное не забывать эти плетения "от деток" периодически обновлять, а я девушка не ленивая, так что тут все в порядке и можно было бы и поспать, или нет? Сейчас разбужу моего мужчину и…, а вот потом можно будет и еще немного поспать. На службу он сегодня решил не ходить, будем бездельничать вместе.

Приехала асса Галенгейра в Ричелит вовсе даже не навестить дочку, зачем она ей нужна, эта сумасшедшая, а на заседание очередное Радужной Ложи. Постоянным членом которой, асса была почти с самого ее основания. На идеалы, которые провозглашала ложа, магине было глубоко наплевать. Больше всего на свете члены тайной организации хотели сбросить Великого магистра, а заодно и перекроить в свою пользу Дома (провинции) и устроить передел власти. Вот идея "передела" нравился ассе Галенгейре больше всего.

Она сумела протолкнуть идею, что во главе должна встать ее дочка, и она сама, как представитель, самой младшей и всеми забытой ветви Первого Великого Дома. В том, что сама асса и ее дщерь являются такими представителями все, не без оснований, сомневались. Но надо же кого-то выдвинуть на роль лидера? И лучше это будет кто — то, кого и бросить на растерзание Великому не жалко, в случае если все пойдет не так. А такой шанс всегда оставался… И как ему не быть? Любая революция — дело рискованное.

Вот поэтому и темно в помещении, где собираются члены Ложи. Вот поэтому они и скрывают свои лица под масками, изменяют голоса, искажают свои ауры амулетами, и пытаются скрыть свои фигуры под широкими балахонами и плащами. Все они знают, что руки у Великого Магистра длинные, а своей злопамятностью он может смело хвастаться.

Назначенный час очередного заседания уже настал, все давно собрались. Нет только председателя собрания, он обычно не опаздывает, и все уже начинают нервничать. Но вот открылась дверь, и в гулкий зал вошел председатель, и тут же направился к своему месту.

— Уважаемые члены Радужной Ложи. Сегодня у нас состоится давно объявленное очередное заседание. Я рад, то сегодня собрались почти все члены Ложи, отложив свои важные дела. Повестка дня перед Вами, но я хотел бы рассмотреть первым вопрос, не внесенный в повестку.

— Это не сильно нас задержит? А то повестка и так насыщенная…

— Нет, вопрос на пять минут….

Больше из зала возражений не последовало, и председатель продолжил.

— От нашего агента из вольного города поступили сведения, что у небезызвестной всем присутствующим здесь Анны аль Зетеринг, в данный момент проживающей в Караваче, появился постоянный любовник.

— А нам до этого какое дело? Со свечкой что ли постоять? — Смешки в зале и обсуждения, что можно было бы при этом увидеть…

— Дело в том, что у девушки оказался хороший вкус, и в качестве постоянного партнера она выбрала себе небезызвестного сейна Калларинга Дьо — Магро.

— Я очень рад за нее и за сейна. Но я не понимаю, а какое нам до этого дело? — Вопрос из зала.

— В принципе никакого, если бы не пропажа нашей надежды, нашего символа, ассы Лианы. Хочу напомнить Ложе, что Род сейна Дьо — Магро, не смотря на всю свою родовитость, не является магическим, и, следовательно, от данной связи, с большой вероятностью можно ожидать детей без магических способностей. Сама асса Анна, наших передовых взглядов не разделяет, ей сама идея борьбы против Великого и его клики не нравится в принципе, а вон ее дети…, дочь без магических способностей, вполне даже сможет претендовать и на место в Совете Великих и на земли Рода, и даже на то чтобы назваться Первым из Великих домов. Особенно, если отцом будет такой родовитый муж, пользующийся безусловной поддержкой вольного города. Как Вы все помните, именно Великий добился отмены ранжирования домов, теперь все равны, но кто-то все равно равнее других.

Председатель остановился, чтобы перевести дух, и его тут же перебили репликой из зала:

— Вы хотите потребовать от девицы немедленно зачать и родить? — Смех в зале. — Срочно родить она все равно не сможет, только через одиннадцать месяцев Мариса, и тут любая магия бессильна. Да она и вряд ли согласится.

— Да. Только говорить ей об этом никто не будет… Пусть родит, если это будет дочь, то ее вполне можно будет использовать в наших интересах, не взирая на возражения матери. В конце концов, девчонку можно будет похитить и воспитать как нам надо…

— Вы их предлагаете цепями к любовному ложу приковать? — Опять смех, уже более громкий. — Ага, и указания сейну давать… И так до получения желаемого результата!

— Господа, вы зря смеетесь. Проблема решаема, причем очень изящно. Я сегодня немного задержался, но смотрите, что я принес.

Председатель, рукой затянутой в перчатку, вытащил из глубокого кармана балахона маленькую коробочку. С трудом открыл крышку и высыпал на стол около десятка портновских булавок.

— И что это за рукоделие? — Реплика из зала. Все с интересом и смешками рассматривают булавки.

— Это не рукоделие! В зале есть артефакторы? Кто-нибудь узнал это "рукоделие"? Господа, ну неужели Вы настолько плохо знаете историю создания артефактов?

К столу подобрался кто-то толстенький и низенький, и дрожащим голоском поинтересовался:

— Неужели это то, о чем я думаю?

— Да.

— О боги! Неужели вы достали их из сокровищницы Совета магов?

— Да, одолжил несколько штук…, там еще довольно много осталось. Беда одна — я не знаю, сколько здесь настоящих "стрел", а сколько простых булавок. Их столько раз подменяли, что… — И председатель картинно развел руками. — А вы сможете определить настоящие?

— Нет, что вы … Они же активируются только в момент… — И член ложи, узнавший артефакт смущенно замолчал.

Нестройное шушуканье в зале. Большинство членов Ложи уже поняли, что слегка погорячились, и всем любопытно, перед чем же так благоговеет один из магов?

— Уважаемый председатель, так что же мы видим? Поясните, пожалуйста… Нам всем О — Очень интересно, что же за момент такой?

— Вот пусть коллега пояснит… — И председатель выталкивает вперед низенького мага, того, что узнал артефакт. Тот смущается, но ему и самому хочется рассказать и блеснуть своими знаниями перед другими членами Ложи, и он начинает рассказ:

— Господа, все мы здесь образованные люди и конечно изучали историю магии. Кто-то помнит ее хорошо, а кто-то сдал и забыл. Поэтому напоминаю…

— А можно немного покороче?

Толстенький маг злится, он рассчитывал прочитать увлекательную лекцию, а его прервали.

— Хорошо. Перед вами знаменитый артефакт "Стрелы Мураны".

— И что они делают?

— Господа, вы определитесь рассказывать мне или нет?

— Рассказывать, рассказывать. — Реплики из зала.

— Вы все слышали о знаменитой ассе Мьёлли аль Скирлауг. Она была в свое время ужасно знаменита, как врач, и специализировалась на гинекологии и прочих женских и мужских проблемах. Под самый конец жизни ей были созданы около сотни интереснейших артефактов. Несколько из них Вы видите перед собой… А интересны они тем, что будучи рядом с парой предающийся любви, лучше всего в постели, они обеспечивают абсолютный результат!

— Достижение пика сладострастия?

Толстенький маг фыркает, в зале еле сдерживаемый смех.

— Нет. Зачатие, гарантированное зачатие! Причем, не важно, есть ли на ком-либо из парочки в этот момент предохраняющее плетение, или нет, пила женщина что-либо из обычных аптечных средств, или нет. Если женщина и мужчина в этот момент, по своему природному состоянию, в принципе, готовы к зачатию, и мужчина э — э — э… кое на что способен, то зачатие гарантированно состоится.

— А эти "стрелы" можно как-то обнаружить?

— В том-то и прелесть, что нет. Один из артефактов активируется в момент …

— Вот мы и дошли до самого интересного! — прилетела колкость из зала. — Может быть, осведомленный асса расскажет нам, на что конкретно должен быть способен мужчина? — Несколько смеющихся голосов поддержали реплику. Толстенький маг оскорблено замолчал.

— Господа! — повысил голос председатель, — я считал, что на собрании присутствуют серьезные уважаемые люди, которые отдают себе отчет в важности нашего общего дела. Я думаю, что должны позволить коллеге довести свою речь до конца. Надеюсь на ваше понимание.

— Итак, — продолжил артефактор, — обращаю ваше внимание, даже если в заданном месте присутствуют несколько "стрел", единовременно срабатывает только одна. Остальные ждут своей очереди, при необходимости. Здесь мы наблюдаем явление группового взаимодействия артефактов, что бывает крайне редко, что говорит о безусловном таланте их создательницы. В каком-то смысле "стрела" действительно совершенна. Она прекрасно закамуфлирована, ее невозможно отличить от простой бытовой булавки. Одна из них активируется в нужный момент…, и обеспечивает необходимый результат.

— Асса, вы назвались специалистом, мы все здесь люди взрослые. У всех супруги, дети, у некоторых даже внуки. Мы все-таки услышим, в какой ИМЕННО момент активируется артефакт?!

Артефактор мялся, вздыхал, но постарался подобрать слова.

— Когда из мужского вулкана страсти извергается поток живительных искр в потаенное лоно женщины, то "стрела" неминуемо доставляет одну из искр в центр ее вожделенной мишени.

Некто в зале захлопал, потом к аплодисментам присоединились и другие собравшиеся.

— Поздравляю, асса! — раздался голос все того же остряка, — Это было великолепно! А вы боялись…. Вам удалось так образно донести смысл, у меня бы так ни за что не получилось, без мата… Продолжайте, просим… просим!

— "Стрела Мураны" даже отодвинет противозачаточные плетения и гарантированно обеспечит попадание…., — артефактор снова замялся.

— Да мы поняли, поняли уже все, — давился от проглатываемого смеха шутник, — Асса, что там дальше было?

— Считаю необходимым заметить, что "стрелу" не обязательно извлекать после активации. Она становится просто бытовым предметом, магия в ней исчезает бесследно. И еще интересно, что она ставит защиту плода в чреве. Поэтому магические или физические действия по избавлению от плода, полученного с помощью "стрелы" провести не получится.

— Во, зверская штука! Этот артефакт конечно же запретили?

— Нет, он не запрещен, просто его не могут повторить… Если кому-то интересно, то есть даже специальная премия, и очень большая, тому, кто сможет повторить или сотворить новый артефакт с похожими свойствами. Поэтому все существующие "стрелы" находятся строго под учетом в сокровищнице. С ними одна проблема… в свое время часть "стрел" были подменены на портновские булавки, на которые "стрелы" похожи, как две капли воды. А отличить их от настоящих, до мгновения их активации, никак нельзя, а после активации уже поздно. Могу поспорить, что господин председатель, тоже отсыпал "стрел" и подменил их булавками, чтобы никто не узнал о пропаже. Поэтому сколько тут перед нами настоящих артефактов, а сколько просто булавок, к сожалению, не знает никто.

— И что теперь делать?

— Надеяться, что у нашего председателя легкая рука, и он вытащил из коробочки с артефактами хоть один настоящий.

Все заворожено смотрят на стол.

— Да, сильна была асса…

— Так, что вы там господин председатель, предлагаете?

Председатель опять вышел ближе к свету единственной свечи…

— Наш агент, который находится в постоянном контакте с девицей аль Зетеринг, воткнет эти "стрелы" в ложе, где парочка предается своим любовным утехам. После чего, нам останется только подождать…

Одобрительный гул в зале…

— Изящное решение! — И одобрительные аплодисменты.

Председатель, чуть поклонился, собрал со стола драгоценные булавки — "Стрелы Мураны" или как они еще назывались "Скрещенные стрелы", в коробочку, и продолжил:

— Если по этому внеочередному пункту повестки дня возражений нет, — Он на несколько секунд замолчал, ожидая возражений, но их не последовало,-то переходим к первому пункту объявленной повестки дня…

— Господин председатель, а как же Лиана? Вы что уже списали мою девочку со счетов?

Председатель всем своим видом, попытался показать, как ему надоел этот вопрос и задавшая его ведьма, но ответить пришлось…

— Что вы, что вы… Просто нельзя класть все яйца в одну корзину. Если Ваша дочь появится, мы тут же продолжим выполнение всех обговоренных с вами и утвержденных на наших заседаниях планов. Но в ее отсутствие мы должны подстраховаться… Вы же понимаете?

Асса Геленгейра обиженно зашипела, и председатель незаметно активировал амулет от дурного глаза и порчи, что впрочем сделали и большинство членов ложи… Уж очень скверная была репутация у мамочки "надежды радужной ложи", и попасть под проклятие никто не хотел. Сама асса Галенгейра большой магической силой не отличалась, пятый уровень, но ее проклятия, особенно сказанные по злобе, уже давно вошли в легенды. Вот так попадешься ненароком на язык злобной ведьме, а потом придется долго лечиться и снимать проклятие, а и то и другое денег стоит.

Поздним утром 28 Щедринца асса Тадиринг открыл дверь в кабинет полковника в здании Тайной стражи, и к своему удивлению увидел за его столом ассу Вордера, сосредоточенно что-то писавшего.

— А где полковник? — Спросил асса Тадиринг удивленно.

— Дома. Сказал, чтобы если что очень и очень срочное, то пусть его ищут там.

— Он что опять заболел?

Асса Вордер как-то странно передернул плечами и состроил столь же непонятную гримасу.

— Не знаю, но с головой у него точно не все в порядке. — И он продолжил написание рапорта.

Любопытство, как известно, один из самых больших пороков, и большинство магов ему очень и очень подвержены. Поэтому асса Тадиринг, тут же выбежал из казармы, взял извозчика и направился за город в район богатых усадеб.

Дверь в дом сейна Калларинга, ему открыл мрачный Берни.

— Добрый день асса, сейн сегодня никого не принимает.

— Совсем никого?

— Совсем. И не советую его отвлекать.

— И чем же он таким занят?

— Он отдыхает.

— Берни, если он отдыхает, то он будет рад меня видеть…

— Извините, асса, но я в этом сомневаюсь.

— И все же на правах старого друга, я настаиваю на том, чтобы повидать сейна.

— Ну, если все последствия вы берете на себя, то проходите, — почему-то немного мстительно сказал адъютант. — Они в саду у фонтана. Дорогу вы знаете…

Берни пропустил мага в дом и махнул рукой в сторону выхода в сад, а сам неспешной походкой удалился по направлению к кухне.

Все эти недомолвки настолько заинтересовало мага, что он быстрым шагом бросился в сад. Раньше, шесть лет назад, сад усадьбы Дьо — Магро, был образцом для всех местных сейнов. За ним смотрели пять садовников, а какие тут росли цветы…. Сейчас сад производил немного мрачное впечатление. На дорожках пробивалась трава, кусты заросли, а от цветников давно уже ничего не осталось.

"Фонтан… Какой фонтан имел в виду Берни? Как мне помнится в саду их два, один большой, я мимо него уже прошел, он не работает. И был еще маленький, а где? Вот старость! Не помню… сейчас налево? Или направо? Нет, все же налево."

Маг обогнул разросшиеся кусты снеи и вышел на очаровательную, укрытую со всех сторон зарослями кустов, площадку. Посредине нее тихо журчал фонтан, большая ее часть была закрыта от жарких лучей Андао кружевной тенью разросшихся деревьев. Вплотную к фонтану стояли две кушетки и столик с напитками и фруктами. На одной из кушеток лежала полуобнаженная девушка, и читала книгу. Как показалось магу, из всей одежды, на ней была только не очень длинная, даже не закрывающая колени, расстегнутая на груди, рубашка. Асса Тадиринг с ужасом узнал в девушке ассу Анну. На соседней кушетке стоящей почти вплотную, лежал… о Пресветлая! Сам сейн. Но, о, ужас, в каком виде! Из всей одежды на нем были только короткие полотняные штаны. Полковник лежал на спине, болтал в воздухе ногой, грыз яблоко и пытался травинкой щекотать голые пятки девушки.

Перед магом словно из воздуха материализовался маленький ушастый демон. Он внимательно посмотрел на оторопевшего от всей этой сцены мага и издал низкий басовитый звук:

— Ав — ававав!

Девушка отвлеклась от книги, а полковник нехорошо посмотрел на нежданного визитера. Маг стоял и впервые за много, много лет не знал, что сказать, и сразу уйти или все же сперва поздороваться.

— Милый, это к тебе… — Асса Анна опять демонстративно уткнулась в книгу. Сейн встал и радостно улыбнулся нежданному гостю:

— Тадир, не поверишь, но я рад тебя видеть… Как дела? Проходи, садись…

Асса Тадиринг оглянулся в поисках места, куда бы сесть. Стоявшие почти вплотную друг к другу кушетки, он забраковал сразу.

— Мара, организуй гостю кресло. — из-за спины донеслось недовольное бурчание и под коленки мага что-то ощутимо толкнуло, он не удержался на ногах и неловко плюхнулся в подставленное сзади кресло.

Сейн ловко наполнил один из бокалов каким-то соком и сунул в руку гостю.

— Извини, ничего алкогольного здесь нет. Пиво Анна не хочет, а все остальное слишком крепкое, чтобы пить до обеда. А вот сигары есть… Курить будешь?

— Да, спасибо. — И маг ухватился за сигару, как утопающий хватается за соломинку. Он привычно прищелкнул пальцами, зажигая огонек, чтобы прикурить. Отпил сока и посмотрел сквозь дым на своего бывшего начальника и друга.

Выглядел сейн замечательно, он словно сбросил десяток лет, и магу даже показалось, что седины в его волосах стало меньше. Он непринужденно полулежал на кушетке, болтая спущенной с кушетки левой ногой, и раскуривал сигару. Судя по его виду, он был совершенно счастлив.

"Так вот ты какой — медовый месяц", — подумалось магу.

— Что привело моего друга в сей чудный уголок? Что подвигло на визит к скромному сейну? — Настроение у полковника было замечательное.

— Да, я тут мимо проходил… — Смутился маг.

— Ну, молодец, что зашел…

Мужчины курили сигары, тихо журчал фонтан, девушка не торопясь листала толстую книгу.

— Асса Анна, позвольте полюбопытствовать, что вы читаете?

— Да, вот нашла у сейна… — Девушка повернула книгу, чтобы маг мог прочесть название.

— "Путеводитель по приморским городам Союза"… Собираетесь к морю?

— Да, нет, просто интересно.

— И о чем вы сейчас так увлеченно читали?

— О городе Ерт…

— А, интересное местечко…

— Сейн тоже так считает. А чем оно интересно?

— Что там заинтересовало сейна я не знаю, но для любого мага Ерт знаменит, прежде всего тем, что к северо — востоку от него есть маленький городок Лайокудль — столица алхимиков. С единственной в своем роде школой.

— А в других местах алхимией, что не занимаются?

— Почему не занимаются? Занимаются, только школ больше нет.

Асса Тадиринг почувствовал в девушке благодарного слушателя, устроился в кресле поудобнее, и решил предаться воспоминаниям по полной программе. Любой человек в возрасте любит вспоминать времена своей молодости, когда и трава была зеленее и пиво крепче… Сейн лежал на кушетке и пускал дымные кольца и тоже внимательно слушал мага.

— Когда я был молодым студентом Академии, то я, надо вам сказать, был большим разгильдяем, но не без способностей… Да… Так вот, как-то зимой, а практику всегда проходят зимой, меня и еще одну мою однокурсницу, очень надо сказать хорошенькую, отправили на практику, как раз в Ерт. Было это… в общем давно было. А надо сказать, что Ерт и тогда и сейчас пользовался у магов дурной славой.

— А почему?

— Да из-за близости с Лайокудлем. В нем находилась и теперь находится единственная в Союзе высшая школа алхимии. Причем она существует, только за счет платы за обучение и на частные пожертвования. Каждый успешный ученик считает своим долгом поддержать учебное заведение, традиция у них такая. Говорят, если алхимик не переводит каждый год свой месячный доход в школу, то заработка у него не будет. Не знаю, сколько тут правды — я не алхимик. Великий магистр, в самом начале своего правления, пытался прикрыть школу, но ничего у него не вышло… А потом, как мне кажется, он или убедился в ее необходимости или просто махнул рукой.

— А почему у Ерта слава дурная?

— А очень там магов не любят. Очень уже эти два городка пострадали во время последней войны. Их чуть ли не стерли с лица земли, несколько магов устроивших там настоящую дуэль, и городам здорово досталось. От Ерта до Зетеринга рукой подать, поэтому потом по городам еще и армии прокатились. Их тогда долго восстанавливали, когда я был в Ерте, там еще нет, нет, да встречались развалины домов за высокими заборами, чтоб с улицы видно не было.

Асса Тадиринг отпил из бокала сока, посмотрел на задумчиво курящего сигару полковника и продолжил:

— В самом-то Лайокудле с развлечениями не очень, городок маленький, не развернуться. Вот и идут тамошние студенты за развлечениями в Ерт, там всего-то полчаса на извозчике. А, где студенты, там соответственно и всякие безобразия. А тут мы, такие все из себя из конкурирующей организации.

— Неужели алхимия может составить серьезную конкуренцию магии?

— Конечно, может, не во всех областях, но что касается прикладного применения, то там магии до алхимии далеко… Алхимия — это и различные красители, и лекарственные препараты, и косметика, и военные разработки, и еще много всего разного… Только я глупый, до той практики этого не знал. Я считал, что я силен и крут, как же, будущий бакалавр! А они кто? Едва ли шестой уровень есть, а в большинстве и вообще способностей нет.

— И что случилось?

Тут приятная беседа с ассой была неожиданно прервана храпом. Сейн заснул и храпел, сигара в его руке готова была вот — вот выскользнуть из пальцев. Девушка быстро вскочила, подхватила сигару, аккуратно положила ее на край столика, нежно поправила свешивающуюся с кушетки ногу сейна, уложила поудобнее руку и закрыла его тонким покрывалом. Потом улеглась обратно на кушетку, раскурила почти погасшую сигару сейна и продолжила ее курить и мастерски пускать дымные кольца.

Все время, что маг наблюдал за манипуляциями ассы вокруг сейна, его не покидало ощущение творящегося колдовства. Он даже перешел на магический диапазон. Вроде ничего интересного, просто асса касалась и поглаживала нитями силы тела спящего друга, а когда одна из нитей коснулась случайно мага, его посетило ощущение тепла и какой-то затаенной ласки, и сразу перестал болеть мозоль на ноге.

— Извините, асса, просто он не выспался…

— Ну, это-то как раз понятно. Асса Анна вы только не перестарайтесь…

— Простите, не поняла…, Вы о чем?

— От чего вы лечите сейна?

— Лечу? Не поняла … Он же здоров… Просто мы спали сегодня мало… — И девушка немного покраснела.

— Асса Анна, я не знал что вы не в курсе…

— Асса Тадиринг, в курсе чего я должна быть? — Девушка уже разозлилась, из кустов вышел демон и встал перед магом широко расставив лапы. Зверь явно чувствовал настроения своей хозяйки и реагировал соответственно моменту.

— Асса Анна, дело в том, что у большинства магов есть некоторые проблемы с семьями и партнерами. Причина проста — во время… э — э — э… секса, мы часто вытягиваем из партнеров жизненную силу, причем это делается непроизвольно, бывают редчайшие случаи, когда наоборот, маги отдают свои силы или скорее добровольно дарят, причем без ущерба для себя. Я рад, что у Вас как раз такой случай, но постарайтесь быть поаккуратнее, не переборщите, а то ему будет очень плохо, когда вы уедете… Поэтому кстати так редки прочные связи между магами, в какой-то момент каждый начинает считать, что партнер его обкрадывает, вытягивая силы. И я бы на вашем месте постарался, чтобы об этой вашей способности никто не узнал…

— Почему?

— Потому, что именно девушки — маги с такими способностями как у вас, пособные дарить свои силы, очень и очень ценятся в Халифате, буквально на вес золота. Думаю, что два веса золота за девушку…

— Почему так дорого?

— Потому, что девушки сохраняют эти способности даже в рабском ошейнике.

— А разве можно одеть подобный ошейник на мага?

— Да, есть специальные, именно для магов, они не только подавляют волю, но и отсекаю мага от магии. В Союзе и Караваче они запрещены, если найдут, то смертная казнь обеспечена.

Девушка молчала и о чем-то напряженно думала…

— Так на чем я остановился?

— У большинства алхимиков почти нет магических способностей… — Как-то отстраненно сказала магиня.

— А, да правильно, но это не сильно им мешает. Большинство из них быстро осваивают амулеты накопители и пользуются ими при необходимости. Это когда они разные свои штучки делают. Но я то этого не знал… Я вообще почти ничего про алхимию не знал, за что и поплатился.

Сейн опять захрапел, и маг решил побыстрее свернуть свой визит и откланяться, кажется, он действительно пришел немного не вовремя.

— И что же произошло?

— Да, ерунда, я стал подкатываться в трактире к хорошенькой студентке, ее друзьям это не понравилось, и они покрасили меня в розовый цвет. А мою сокурсницу, что попыталась за меня вступиться — в голубой.

— Как покрасили?

— А так, меня подловили при выходе, элементарно стукнули по голове чем-то тяжелым, а потом окунули в чан с краской. Они на красителях специализировались… Я потом полгода отмыться не мог, так и ходил с ярко розовой кожей и лысой головой. Волосы и одежда тоже покрасились, но их можно было сбрить, а одежду переодеть, а с кожи краска не смывалась. Я даже смирил гордыню и пришел в Лайокудль, чтобы меня как-то отмыли, но… В общем, оказалось, что студенты, что-то там перепутали при приготовлении состава, и краска не смывается. Преподаватели потом долго пытались повторить рецепт, но так и не смогли, а я так и ходил розовым. А с теми студентами мы потом даже подружились…

— А девушка сокурсница? Она что тоже полгода ходила с голубой кожей?

— Нет, ей повезло больше. По голове ее не били, просто разбили рядом с ней какую-то склянку, она и заснула. И ее тоже в чан окунули, но в соседний, у нее только волосы покрасились, с кожи краска легко смылась. А голубой цвет волос остался у нее навсегда, надо сказать, что он ей очень шел, так что она даже от этого приключения выиграла… Она была магом ветра, поэтому и практику проходила в Ерте. Там это единственные маги, что могут спокойно ходить по улицам. Как в любом морском порту, магов ветра там уважают. Вот так. Пойду я… не буду вам мешать…

И асса Тадиринг отправился дальше по Каравачу, заниматься своим любимым делом — собирать сплетни. И что его поразило, все говорили о чем угодно, но про сейна и ассу никто на ярмарке не сказал ни слова.

До чего быстро летит время, особенно когда предаешься сладкому ничегонеделанию, да еще и в хорошей компании. Вот и вчерашний день окончился, едва успев начаться, и ожидаемо наступило сегодня. А сегодня полковник собрался на службу, ну, что ж…. работа есть работа. Мне тоже по делам надо… и сегодня очередной обед с женишком. Думаете, развлечение, ничего подобного — тяжелая и утомительная обязанность.

Полковник бодр и весел, а мое утро было омрачено пренеприятнейшей сценой. Мы с сейном стояли внизу в холле у лестницы прощались, а мимо нас, вот словно другого времени для этого не нашлось, со стопкой постельного белья куда-то шла эта рыжая служанка. Тут ей становится плохо, и она падает прямо на руки сейна, ну не мог же он, как воспитанный человек, потомственный офицер, ее не подхватить…. Особенно, если девушка падает прямо на тебя. Вот он и подхватил, еще и в комнатушку отнес, и за лекарем кого-то отправил. Я очень надеюсь, что мне удалось сохранить на лице безупречно — отстраненное выражение, а то Берни кинул на меня такой выкорчевывающий взгляд, словно я была виновата в том, что эту рыжую так токсикозит.

Ну, я ей этот обморок еще припомню, за мной не заржавеет…. А сейчас надо нежно попрощаться с сейном и можно пойти в сад, выпить чашечку кофе, подышать свежим воздухом, почитать книжечку до обеда.

Обед у нас с Одриком уже традиционно в Огнях Несайи. Вот кто бы мне объяснил: ну чего на нас пялиться? Что такого интересного в двух людях, которые тихо — мирно обедают вместе? Почему в дни наших с Одриком обедов ресторан переполнен? Вот почему? Ну что такого интересного? Не знаете? Вот и я не знаю… Хотя, пока меня нет, к Одрику "народная тропа" просителей тянется:

— Асса Одиринг, а Вы не могли бы сделать моему мальчику игрушечный мираж? Ну да, который над чайной чашкой, хоть самый маленький? — Да запросто, он у нас все может делать, и маленькие миражи, и маленьких мальчиков, и все за бесплатно, т. е. даром.

— Асса Одиринг, а Вам не трудно зарядить мой амулет? — Конечно же, ему нетрудно, ни капельки, он тебе бы еще не то зарядил. Ты бы хоть амулет с ожерелья сняла! Ох, что ж я несмышленая такая, ты его туда специально повесила, и длину подобрала, чтоб на интересном месте оказался. Вот, мерзавка! Хватит, Я вхожу!

Иду через зал, прилепив к лицу такую лучезарную улыбку, что мне хозяин должен приплатить за освещение заведения, я благотворительность в отличие от моего оглашенного за просто так не расточаю.

— Одрик, душа моя, как твои дела? — И привычно ставлю полог от прослушивания.

— Да так… учусь помаленьку…

— Ты нашел общий язык с учителем?

— Да.

— А что так мрачно?

— Да не получается у меня ничего…

— Что совсем ничего?

— Ну, не совсем ничего…хотелось бы большего.

— Это ничего страшного, это бывает. Может тебе что-нибудь мешает?

— Да Учитель говорит, что я сосредоточиться не могу…

— Да, это иногда бывает сложно… Тут главное привести в порядок мысли и отрешиться от всего вокруг. А если есть какие-то незавершенные дела, а тем более долги, то это сделать сложно.

— Нет у меня никаких незавершенных дел, и я никому ничего не должен.

— Никому — никому?…

Тут нас прервал официант, принесший наш заказ, Одрик не только в вырезы кофточек девицам заглядывал, но и заказ уже сделал. все-таки готовят в этом заведении замечательно. Тройная уха янтарного цвета уже при нас была сдобрена крошечной рюмочкой огневки. Это ничего, от такого наперстка мозгам Одрика не поплохеет, с ними у него и так не все в порядке.

— Так как это так получилось что у тебя совсем нет неоконченных дел? Так не бывает… Жизнь идет, и постоянно идут текущие проекты. И долги вещь преходящая, то тебе должны, то ты должен.

— НЕ ДОЛЖЕН я никому.

— Ты ничего не забыл? И никого? Уверен?

— Уверен.

— Интересно…, а как же Кайте?

— Вот не надо… НЕ НАДО! Да она… да я… — тут Одрик поперхнулся от возбуждения и спрятал физиономию в салфетку, чтобы откашляться. Стоило бы похлопать его спине, но тут такой традиции нет, то бы я вложила в удар всю душу.

— Ты б так не волновался… Подавишься еще… А говорил, что нет никаких незаконченных дел.

Одрик надулся и молчит, делает вид, что рыба занимает его внимание, а меня просто нет.

— Я вот тут кое-что прикинула, кое-что посчитала… И, понимаешь, забавная получается загогулина. Полковник-то вроде нипричем, ребеночек-то не его… — чувствую, ехидство прет у меня из всех щелей.

— Как!? А чей?

— Как!.. Как!.. Ты меня, моя радость, удивляешь. Мне кажется, что кого-то сидящего за этим столом.

— Нет, не может быть…, — и его голос уже дрожит, а голова качается из стороны в сторону как у китайского болванчика. Странно, что я здесь еще не встретила китайцев, с их численностью и пронырливостью должны были и сюда пролезть.

— Как это, "не может быть"!? Что, мне тебе напомнить, как дети делаются?

— Нет, но она же мне ничего не сказала…

— А ты готов был это услышать?

Вскочил, собрался куда-то бежать…, пришлось хватать его за руку и заставлять завершить обед. А то со стороны могло показаться, что мы разругались…

— Мне несколько раз удавалось попасть в ее сон, и ничего…. Кажется, она хотела что сказать, но не могла, что-то ей мешало. Я ощущал какое-то препятствие, совсем близко… как будто ее кто-то прятал от меня. — Вот до чего мужики не…, я даже слов таких не подберу.

— Одрик, ты все же поговори с Кайте. Просто поговори… Я могла и ошибиться…

— Да понял я все, не маленький…

— Ну, да. Если детей делать научился, то уже точно — не маленький.

Ошеломление, растерянность, тревога, потрясение — все сливалось в один водоворот. Более чем прозрачный намек Анны поверг Одрика в шок, словно среди ясного дня налетела гроза с градом и перемешала все на своем пути. Его сумбурные мысли проносились как мутные бурлящие ливневые потоки по улицам Каравача.

Он сразу хотел вскочить и куда-то бежать, но Анна не пустила. Это пошло на пользу, мысли, конечно, не улеглись, но хотя бы стали двигаться в одном направлении. Попрощавшись с Анной, Одрик направился к усадьбе Дьо — Магро. Вообще-то он шел в сторону и своей усадьбы, только в самом конце ему предстояло свернуть не направо, а налево. По дороге он содрогался от ужаса. Как же он так жестоко обманулся, что же он натворил?! Как он был отвратителен самому себе. И выйти из этой ситуации, не причиняя кому-либо боли, уже не получится. Сколько страданий своей безалаберностью он доставил и еще доставит совершенно невинным людям и даже еще не родившемуся ребенку. А как он обошелся с полковником, с человеком, который столько о нем заботился. А если Калларинг знает? Да конечно, он все знает, ведь Тадиринг со своей старческой страстью к сплетням и него днюет и ночует. А уж с его мастерством просматривать людей насквозь, Кайте для него как раскрытая книга. Как же, должно быть, он омерзителен в глазах сейна. На столько, что тот не только в праве не просто выпороть его варжьей плеткой посреди улицы, а и макнуть физиономией в площадную каравачскую лужу.

— О! Пресветлая, что же я наделал! — с этими словами он потянул за хвостик колокольчика. Калитка в воротах отворилась, Одрик пересек границу владений Дьо — Магро. Во дворе его встретил личный адъютант командира Тайной стражи, в котором Одрик не без труда узнал своего ровесника Беренгера. Берни — Кремень, как его звали еще в школьные времена. Он не был в одном с Одриком классе, не был в его компании. Он вообще не был ни в чьей компании, все больше сам по себе, молчалив и скрытен.

— Берни?! Привет. Уже дослужился до черной формы? Тебе идет.

— Здравствуй, Одрик. Ты чего-то хотел? Давай быстрей. Шеф последнее время крайне не пунктуален. Может явиться в любой момент. Я не хочу никаких осложнений, ни для кого.

— Я хотел видеть Кайте.

Вместо ответа последовала многозначительная пауза и твердокаменный взгляд Берни. Вместо того, чтобы впустить Одрика внутрь дома, адъютант полковника оглянулся и тихо прикрыл чуть приоткрытую входную дверь.

— В чем дело? Я попросил чего-то невозможного? — Поинтересовался Одрик.

— Ты уверен, что она захочет с тобой говорить?

— Может быть и нет, но пусть она сама решит.

— Одрик, я всегда считал, что это не мое дело. Но ты сам пришел, поэтому выслушай то, что я тебе скажу, пожалуйста, до конца. Вот все вы, я имею ввиду, такие как ты, аристократы, почему-то считаете, что вам все можно, что вам и законы не писаны, и приличия не для вас. Ты мне всегда казался нормальным. Но что сейчас происходит? Оглашение у тебя с одной, а к себе в гости ты водишь совсем другую, и твоя оглашенная об этом прекрасно знает, я молчу про ее шашни с полковником…. Мало того, ты приходишь сюда и спрашиваешь Кайте. У тебя с ней когда-то что-то было, но сейчас-то она тебе зачем?

— Я хотел поговорить.

— О чем? Какие у вас сейчас могут быть разговоры? Не тревожь ее, она только — только успокоилась. От твоего визита ей опять станет хуже.

— А почему ты за нее решаешь?

— Одрик, ты зачем пришел? С совестью своей помирится? Пусть твоя совесть и дальше спит как младенец, все с Кайте будет нормально. Ей здесь хорошо, о ней заботятся. Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Думаешь, она никому не интересна и о ней никто не побеспокоится? Не сомневайся, нашлись такие.

— Уж не ты ли?

— А хоть бы и я! Я что, хуже тебя?

— Да нет, ты наверно лучше. А я вот… ну так получилось. — Одрик посмотрел Берни в глаза, темно — серые, как каравачские ливневые тучи. Тот ему не верил. — Могу тебя только поздравить. Она замечательная девушка, другой такой нет. Должно быть ты прав, не надо мне здесь даже близко показываться.

Доверие в глазах Берни не появилось, но для тайного стража это почти обязательное профессиональное требование. Берни всегда был таким, одиноким криллом, полная противоположность своей развеселой матери. В молодости хорошенькая хозяйка питейного заведения испытывала любвеобильность, даже любверасточительность к наемникам, и прочим, носившим оружие. И, вне всякого сомнения, Берни уродился в кого-то из них, неудивительно, что с детства обладал безупречным ударом. Он почти всегда был спокоен и немногословен, не любил плоских шуток не только в адрес собственной матери, а и в адрес кого-либо. Его детские комплексы причудливым образом преобразовались в обостренное чувство справедливости, все обиженные и оскорбленные искали защиты именно у Берни, и, как правило, находили ее….

Но все же, прежде чем попрощаться, Берни протянул Одрику руку. Они расстались сухо, но невраждебно.

Одрик пересек дорогу в два прыжка. Может зря он решил досадить полковнику и занять территорию напротив него, но теперь уже дело сделано и это его земля. В усадьбе копошились гномы, над стенами дома, значительно выше прежних, уже возводились перекрытия. Кто-то из недоросликов корчевал молодые деревца, видимо готовил площадку еще подо что — то.

— И чем, интересно знать, черемуха помешала? Ведь кругом полно места.

— Сейн, мое почтение! — оторвался от работы гном. — Не извольте беспокоиться, это бесполезная поросль, ничего ценного, один мусор.

Одрик хватил несчастного гнома за рыжую бороденку.

— Здесь только я решаю, что мусор, а что нет. И сейчас мусором станешь ты. — Если бы молодой хозяин кричал, можно было бы рассчитывать на то, что он скоро остынет. Но это был глухая и медленная речь, и она не оставляла гному надежды.

— Сейн! — Вмешался подоспевший Сигвар — Он все это пересадит в другом месте, я лично прослежу. — И положил руку Одрику на плечо. Одрик разжал пальцы, гном грохнулся на четвереньки.

— Одрик, пойдем, дом посмотришь. Сейчас Лотти с Рором обещали подойти, они обрадуются. У тебя опять какие-то неприятности с полковником?

— НЕТ! С полковником у меня все НОРМАЛЬНО! — здесь Одрик уже сорвался.

— Ну да, конечно нормально, иначе ты бы к нему и не зашел, — тут же переиграл Сигвар.

— Дай воды, а то в горле пересохло.

— Одрик, все там, в шатрах. Их до сих пор не разбирали, летом же в шатре хорошо.

Отправив Одрика, Сигвар поднял гнома.

— Айки, не знаю, говорил я тебе или нет, но ведьмаки неравнодушны к черемухе. Они по ней с ума сходят, а наш особенно. Так что все исправить… завтра с утра. Да, и остальным скажи. — Сигвар перевел конфликт в совершенно другое русло, и довольный собой поспешил за Одриком. Хозяин был явно не в духе.

Халифатские ковры вещь изумительная, смягчают любой гнев, умиротворяют любую ярость. И это не удивительно, учитывая воинственный нрав восточного государства, там они насущная необходимость. Управляющий нашел хозяина в шатре сидящего в позе медитации.

— Одрик, а чего воды — то? Может, недорослика за пивом послать?

— Нет, не надо….

— Ты знаешь, в твоей усадьбе дикая мята растет. Вот водичка настоянная.

— Отлично, — Одрик взял протянутый ему кувшин, — а что еще у меня растет?

— Сури.

— Не понял?

— Одрик, ты как дитё малое. Приплод в твоем хозяйстве намечается. Другой хозяин бы плясал от счастья, а ты — "не понял".

— Плясал, говоришь? Хорошо! Плясать мне некогда, а вот помедитировать… С первой не буду, надоело. С четвертой позиции….

…Одрик остался ночевать здесь в шатре на свежем воздухе. Посреди ночи ему приснилось, что на руку брызнул расплавленный металл. Одрик вскрикнул, выскочил из шатра и стал прикладывать к внутренней стороне руки влажную от росы траву. Шрам на ней пылал огнем.

— Учитель, это ты решил поиздеваться?

— Я?! — Сонно ответил Учитель, — Я в эти твои дела вообще не лезу. Это твоя СОВЕСТЬ, больше некому.

Сегодня утром Великий Магистр проснулся сильно не в духе…. Всю ночь ему снились кошмары. До полнолуния Мариса еще целая неделя, а Зверь внутри Великого уже недвусмысленно напомнил о себе.

Магистру снилась, что жаре в Ричелите должен прийти конец, что с севера идут грозовые тучи, изрыгая гром. Небо потемнело, упали первые тяжелые, как свинец, капли, проблеснула пара молний, но дождь не приносил желанной свежести. Напротив, в воздухе разлился тошнотворный сладковато — соленый запах, а гром не радовал своими раскатами, а хрипел и кашлял как простуженный варг.

Великий раскрыл окно и выставил под дождь руку, надеясь ощутить освежающую влагу, но вместо нее в ладонь упало что-то теплое и липкое. Багровые тучи, стегаемые кромсающими хлыстами молний, истекали темной венозной кровью, все небо кровоточило, в дорожной пыли собирались кровавые лужи. Великий в ужасе захлопнул окно, четко сработали замки, плотно удерживающие раму в закрытом положении, раздались металлические щелчки. И тут же Великий завопил, что есть мочи, он прищемил собственную руку, его окно сработало как капкан. Зверь в нем, что есть силы, рванулся, по традиции хищников освобождаться любой ценой, Великий выдернул руку из тисков, содравшаяся кожа вывернулась как перчатка. Магистр смотрел на свою освежеванную кисть, с нее лилась кровь, его кровь… И она была совершенно черная….

"Да, добром эта жара не кончится", — тяжко вздохнул Великий. — "Надо было бы дождя наколдовать". Но хороший дождь не получится без синих, которых он сам объявил вне закона.

А тут еще закончились яйца лесных курочек, а слуга забыл их купить, и Великий остался без своего традиционного завтрака, омлета из трех яиц. Пришлось отправляться руководить Магической академией с больной головой и голодным, в общем, все одно к одному.

Поэтому, когда Великий вошел в свою академическую приемную и увидел на секретарском месте полковника магической стражи, то он почему-то совершенно не удивился. Если день с утра не задался, то все будет не так.

Великий, едва взглянув на полковника, прошел через приемную в свой кабинет. Сейчас, по раз и навсегда заведенному ритуалу секретарь должен был бы подать Великому заваренный по хитрому рецепту чай и сдобную булочку, но вместо булочки на завтрак в кабинете оказался полковник.

— Доброе утро, Великий…

Магистр проигнорировал приветствие и мрачно поинтересовался:

— А где Дони?

Отсутствие секретаря злило Великого все сильнее. Вот уже много — много лет, Великий уже и не мог припомнить сколько именно, Дони всегда был на своем месте. "Ах, нет. Помню, его как-то не было пару дней. Он тогда ногу сломал…"

Начальник магической стражи асса Дранг молчал.

— Надеюсь он ничего себе опять не сломал?

— Если Вы имеете в виду кости, то пока нет… — отозвался мрачный страж.

— Так, где он?

— У нас в подвале…

— И что он там делает? Я вроде его туда не посылал…. Да ты присаживайся, присаживайся…. Так что там у вас понадобилось моему помощнику?

Начальник стражи явно чувствовал себя не в своей тарелке, но от предложения присесть не отказался. Великий привычно потянулся к звонку, позвать Дони с чаем, но убрал руку и вопросительно посмотрел на полковника. Асса Дранг вздохнул и начал:

— Как Вы, надеюсь, помните… в связи с последними происшествиями, в городе был объявлен план "Поиск". Он включает в себя наблюдение за всеми приезжающими в столицу магами более — менее приличного уровня, а также усиленное наблюдение за ненадежными, согласно утвержденному ранее списку.

— И что? — Нетерпеливо поинтересовался Великий, но начальник стражи невозмутимо продолжил.

— Курировал операцию я сам лично. Поэтому когда мне доложили, что в одном из взятых ранее под наблюдение домов собралось несколько магов из списка неблагонадежных, я решил сам лично узнать, в чем там дело.

— И?

— Но мне сообщили слишком поздно… Когда стража окружила дом и я вошел внутрь, то все участники собрания успели уже разойтись. На месте оставался только один…

— А как вы определили, что он был участником собрания?

— А в холле висело больше десятка странных балахонов с остатками магии для искажения аур, а на последнем участнике собрания, был как раз такой балахон. Плюс амулет для искажения ауры и голоса.

— Прямо маскарад какой — то…

— Да. Но я думаю, что просто участники собрания старались соблюсти анонимность. Так, чтобы никто не мог точно сказать, кто участвует, а кто нет.

— И при чем тут мой секретарь?

— Так вот… Этим последним участником собрания и оказался ваш секретарь…

— Дони?!?!

— Да.

— Да быть того не может… Дони и заговор! Ни за что не поверю! Зачем ему это?

— Если бы на нем не было амулета, и там не было бы так темно, то мы, вероятно, действовали бы по-другому…. А так к нему была применена стандартная процедура задержания агрессивного мага, так что Ваш Дони теперь нам жизнью обязан.

— Как это понимать?

— А он, когда понял, что его хочет задержать магическая стража, то сначала сопротивлялся, а потом хотел с собой покончить. Но мы его обездвижили…

Великий уже не мог усидеть на месте. Он встал и подошел к окну.

— Что-нибудь еще обличающее Дони было найдено?

— Да. Участие вашего секретаря в заговоре против Вас — это уже доказанный факт. Вот тут все, — и начальник стражи выложил на стол пухлую папку, — тут протокол обыска, результаты слежки и предполагаемый состав заговорщиков. Собранные вещественные доказательства я с собой не принес, но Вы можете, при желании, с ними ознакомится.

Великий нехотя оторвался от созерцания парка и бездельничающих в ожидании окончания перерыва в занятиях студентов. Он тяжело вздохнул и вернулся за стол читать нудные протоколы.

Начальник стражи сидел напротив стола Великого и старался полностью слиться с мебелью. В какой-то момент это ему даже почти удалось. Великий читал и читал, и брови на его лице медленно двигались вверх. Особенно его поразил протокол расшифровки кристалла записи последнего собрания Радужной Ложи, как сами заговорщики себя называли.

— Он что, действительно смог похитить из хранилища Совета несколько "стрел Мураны"?

— Да. Судя по расшифровки записи — да. Но при обыске их не нашли. Видимо их уже успели отправить агенту.

— Может он что-то еще прихватил? Надо бы устроить внеплановую инвентаризацию.

— Непременно, как только выйду из Вашего кабинета.

— Ага… А что про все это рассказывает сам Дони?

— Ничего. Он все еще обездвижен.

— Почему?

— Он так сопротивлялся, что ребята немного перестарались при захвате…

— Он, надеюсь, еще жив?

— Да, жив, но в себя придет только к вечеру…

— Здорово вы его…

— Пришлось… — И начальник стражи развел руками. — Он отчаянно сопротивлялся, и если бы мы не застали его врасплох, то… то неизвестно смогли бы мы его взять живым, а если смогли бы, то каковы были бы потери. Он и так троих наших на больничную койку упек. Ребята на него очень злы…

Великий задумчиво потирал подбородок. Он никак не мог понять, что заставило его секретаря и помощника принять участие в заговоре? Ну засиделся он немного в помощниках… Так он вроде был всем доволен… и не просил никогда о ранге магистра. Вот асса Домар, он себе ранг магистра просто потребовал, даже зубами вырвал, а Дони тихо сидел и тихо делал свою работу. Великий даже не мог вспомнить, есть у Дони семья и дети, или нет? Он так привык, что Дони всегда рядом, что замечал только его отсутствие.

— Так какие у Вас предложения? — Спросил он полковника.

— Ну, вариантов может быть несколько…

— Первый какой?

— Взять всех, кто был замечен в контактах с этой Ложей… Допросить и выявить остальных, но это может и не сработать. Они на своих собраниях все и всегда старались маскироваться. Так что полной уверенности, что это именно те, кто участвовал ни у кого не будет. А поскольку все они из оппозиции, то если мы их арестуем, а предъявить будет нечего, то вони в Совете Магов не избежать…

Великий представил себе это и поморщился. "Да, брать всех их сейчас нельзя".

— А второй?

Начальник магической стражи тяжело вздохнул.

— Второй вариант — ломать Дони. Но тут тоже не все будет гладко… У вашего секретаря, как и всех сотрудников магической стражи стоит ментальный блок. В результате можем в конце получить полного идиота. Придется придумывать что-нибудь неординарное из арсенала фиолетовых.

— Вы предлагаете …

— Да, и допросить труп. Это будет проще всего.

— Проще не значит лучше. Где я еще такого секретаря возьму?

— Это не ко мне…

— Понятно, что не к вам…

Тут дверь распахнулась и на пороге кабинета Великого, сверкая ярко — рыжими волосами и расточая сияние улыбок, появилась Великая Иллари аль Фридельвинг.

— О, Великий, в приемной никого не было, поэтому я позволила себе Вас побеспокоить… Вы, надеюсь, не откажетесь уделить мне пару минут своего драгоценного времени?

Великий магистр был бы рад не видеть ее до следующего заседания, но нельзя же ее просто выгнать, все же Великая… Он через силу улыбнулся и даже привстал со своего места, дабы поцеловать ручку даме. Начальник стражи тихо и незаметно переместился в дальний угол кабинета и весьма удачно прикинулся предметом меблировки.

— Что привело Великую Иллари в мою скромную обитель? — Великий через силу старался быть любезным.

— О, Канцлер, не скромничайте… Я приехала доложить, что выполнила поручение Совета.

Великий Магистр скривил рот в попытке улыбнуться и судорожно попытался вспомнить, что же это за поручение такое было. Не смог, но на всякий случай придал лицу выражение вежливой заинтересованности.

— Вот мой отчет о разговоре с претенденткой… — И она весело брякнула на стол одну из папок с бумагами. Великий небрежно развязал тесемочку и стал медленно читать. По мере того, как он читал отчет Великой, ему становилось все более и более интересно.

"Значит эта Зетеринг детей рожать не собиралась, а придется" мстительно подумал Великий. "А как вовремя эта Фридельвинг договорилась о "договоре о намерениях", как вовремя. А она оказывается не такая уж дура, как я думал".

И он весьма одобрительно посмотрел на сидящую напротив него Великую.

— Очень и очень интересно. А что с проектом договора, я вижу Вы его уже подготовили?

— Да, вот он. — И на стол к Великому плюхнулась вторая папка. — Но это только проект. Претендентка сказала, что ее поверенный будет вносить свою правку и согласовывать с моими поверенными.

— Очень хорошо… Очень. Вряд ли у нее найдется кто-нибудь сведущий в подобных вопросах, так что мы легко ее обыграем. Я это пока читать не буду. — И Великий ловко засунул обратно в руки Великой папку с проектом договора. — А вот когда Вы, от лица Совета, его подпишете. — Великая вспыхнула от оказанной ей чести. — Вот тогда, канцелярия его и зарегистрирует.

— О, Великий, для меня большая честь подписать договор от имени всего Совета.

— Но вы же столько трудились… и лишить Вас такой чести было бы нехорошо. У вас есть еще ко мне что-нибудь?

— О, да. Мне нужно разрешение для моего советника для работы в закрытых отделах библиотеки Академии. Вот…, — и Великая протянула магу на подпись, заполненный по всем правилам бланк. Придраться было не к чему и Великий со вздохом подписал. Он не любил пускать кого-либо в закрытые отделы библиотеки, Гаарх знает, что они там хотят откопать и чем это может закончиться, но отказать в этой просьбе Великой, в данный момент было просто невозможно.

— Еще что-нибудь?

— Да, претендентка просила вам передать, — Великая сделала небольшую театральную паузу и выпалила на одном дыхании, — что она восхищается Вашей мудрой политикой, и еще просила передать, что среди всего Совета Вы один с мозгами, и на редкость хорошо со всем справляетесь. — Челюсть Великого магистра невольно упала вниз куда-то под стол, рот слегка приоткрылся. — И еще она просила поинтересоваться у Вас при встрече: а нужен ли вам вообще Совет?

Великая Иллари была в восторге. Она еще никогда не видела Великого Магистра в таком полном обалдении. "Только ради того, чтобы посмотреть на канцлера в таком состоянии стоило съездить в Каравач", — думала Иллари, наслаждаясь моментом и представляя, как будет рассказывать о нем своим подружкам по Совету и ближайшим родственницам.

Из угла кабинета раздался приглушенный булькающий звук из последних сил сдерживаемого смеха. Эти звуки немного привели Великого Магистра в себя. Зверь внутри Великого зашевелился, ему показалось, что над ним смеются. Выражение лица Великого резко поменялось, зверь, воспользовавшись моментом, на мгновение выглянул наружу. Эта звериная ярость моментально согнала мечтательную улыбку с лица Великой Иллари аль Фридельвинг, и ей ужасно захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Что она и сделала, быстро, если не сказать поспешно, попрощавшись.

Пока Великий Магистр медленно приходил в себя и успокаивал вдруг проснувшегося Зверя питием холодной воды из графина, начальник магической стражи опять переместился в кресло напротив.

— Так на чем мы там остановились…

— Великий, мы остановились на выборе, что делать с Дони…

— Да, да… Я помню… надо что-нибудь придумать… Я столько лет потратил, чтобы выдрессировать из деревенского мальчишки безупречного секретаря, а теперь что? Все начинать сначала? Надо что-то придумать, должен быть еще выход.

— А что будем делать с заговором?

— С каким заговором? Да разве это заговор, так … сборище недовольных. Это даже хорошо, что они тут все вместе. Сколько лет они в этой Ложе перетирают мне косточки?

— Судя по записям уже давно… лет двадцать точно.

— И все эти двадцать лет они занимались говорильней и конспирацией. Вот и пусть и дальше этим занимаются, только уже под моим руководством. Надо расширить состав этой Ложи… привлечь туда всех недовольных. Не торопясь собрать доказательную базу, чтоб ни один крючкотвор не мог придраться. А потом, как возникнет необходимость, можно будет покончить со всеми недовольными одним махом.

Начальник магической стражи замер от восторга перед замыслом Великого. "Контролировать и участвовать в заговоре против самого себя! Это — гениально!"

— А что будем делать с вашим секретарем. Может еще денек другой подержать обездвиженным?

— Да, скорее всего так и сделаем… Сломать сознание или допросить труп мы всегда успеем. Чем планируете заниматься сегодня?

— Проверкой состояния охраны хранилища Совета Магов, а то ваш секретарь пользовался им как своим карманом.

— Хранилище…, а это идея! Есть там одна вещица, которая вернет мне моего секретаря, а Вам даст бесценного помощника в борьбе с Ложей со всей остальной оппозицией.

Темно. Темнота вязкая и липкая, она забила глаза и уши, в ней тяжело дышать…

"Кто я?" Мысли в голове ворочаются медленно — медленно. Откуда-то изнутри приходит осознание, я — Рунфродинг ап Альвадан.

"Где я?" Ответа на этот вопрос не последовало… Темнота вязко забилась под веки, и повисла на ресницах длинными сосульками, открыть глаза не получилось. Откуда-то сквозь вязкую темноту стали долетать обрывки разговора.

"Кто это говорит?" Голоса то удалялись, то приближались, но слов разобрать было невозможно. Вдруг стало тихо, и темнота взорвалась болью. Боль пришла огромной волной, она затопила все вокруг, и Дони показалось, что он тонет, тонет в этом океане боли. Тело билось в судорогах и пыталось вырваться из спутывающих его оков, но тщетно…

Прошли века… или мгновения? Боль стала отступать, медленно и нехотя отпуская измученное тело. Вот еще чуть-чуть и она осталась только на щиколотках и запястьях. Но боль принесла не только муку, она унесла с собой темноту, вымыла ее, как текущая бурным потоком вода смывает хлипкую песчаную дамбу. Глаза по-прежнему не открывались, но тишина взорвалась звуками и запахами. Пахло сырым подвалом, крысами и нечистотами.

Рядом с Дони кто-то спокойно разговаривал. Два голоса, два знакомых голоса. Голоса постепенно стали складываться в слова:

— Долго он еще будет без сознания?

— Не знаю, давно должен был придти в себя… Видимо ребята во время захвата здорово перестарались…

— Ничего страшного, подождем… Мне надо узнать результат…, этими штуками тыщу лет не пользовались. А вдруг не сработает? Ты уверен, что у него во рту больше нет яда?

— Да, мы еще сразу после захвата все проверили и от магии он все еще отрезан, так что все нормально…

Говорившие замолчали…. Послышался звук воды, наливаемой в стакан.

— Хорошее вино…

Дони почувствовал, что во рту сухо как в пустыне, захотелось попросить воды, сладкой воды, но он решил, что если не может видеть, то хоть послушает о чем идет речь, может узнает — почему он здесь… Последнее что он помнил, это как отдавал мальчишке посыльному пакет для отправки почтой в Каравач, а потом все — темнота.

— Великий…

— Да?

— Раз уж мы здесь сидим, ждем… Можно мне задать Вам пару вопросов?

— Ну, давай…

— Мне всегда было интересно, откуда берутся подобные артефакты? Кто их сделал?

Последовала небольшая пауза…. Дони с ужасом узнал голос одного из собеседников. Да и как он мог не узнать голос своего непосредственного начальника — Великого Магистра?

— Большинство артефактов, что находятся в хранилище Совета Магов, было сделаны самими магами. Часть, примерно один из десяти — изделия разных гениев от магии или просто были получены совершенно случайно в результате неповторимых опытов. — Великий замолчал…

— А остальные? — Осмелился его спросить собеседник.

— Остальные… Остальные были сделаны Белыми магами…

— Белыми? А разве это не легенда?

— Дранг, тебе по твоей должности давно должно быть известно, что многие легенды и не легенды вовсе.

"Значит второй собеседник это начальник магической стражи…. То-то мне его голос тоже показался знакомым…" подумалось Дони. Ему безумно хотелось пошевелиться потянуться, попросить попить или хотя бы просто открыть глаза, но он лежал, терпел и слушал.

— Так что Белые действительно были?

— Были, были…

— А сейчас есть?

— А сейчас, слава всем богам — нет. И хорошо, что нет.

— А почему их сейчас нет? Ведь раньше были, вон, сколько всего разного понаделали. — Раздалось шуршание бумаги…

— Да, игрушек от них осталось немеряно. Часть еще хранится по сокровищницам Великих Домов и по разным частным коллекциям.

— А не страшно ли держать их в частных руках?

— Да, нет… Когда владельцы коллекций умирают, то коллекции переходят новым владельцам, вызывается поверенный, составляется опись, а копию обязаны предоставить в Совет Магов. Если там появляется что-нибудь опасное или интересное, то эта вещь изымается.

— Да, помню, приказ Совета Магов 267 "Об изъятии опасных магических артефактов".

В разговоре опять наступила пауза.

— А почему сейчас нет Белых магов?

— А за это мы должны благодарить одного из них…. Был среди них один совестливый…. — слышно как опять наливается вино в бокал. — Проснулась как-то у него совесть, и решил он, что Белые маги одним своим присутствием в мире нарушают "мировое равновесие". Это ему мы обязаны созданием Ордена Равновесия… Птфу… Чтоб ему перерождения не увидеть.

— А причем тут Орден Равновесия? Они же вроде почти безвредные, ну ходят везде, проповеди читают… Безобразий никаких не творят, и магов среди них нет. Безвредные…

— Безвредные? Да эти безвредные истребили больше Белых магов, чем их вообще было в истории. И все "ради мирового равновесия"! Да что эти … эти… черви понимают в равновесии и магии!

Великий магистр был в бешенстве и даже не мог говорить от душившей его злобы. Но начальник магической стражи и не такое видел…

— Получается, что этот Орден делает за нас нашу работу?

— Вашу? Нет, я бы так не сказал… Они делают свою работу…. Уничтожают возможных белых магов и так по мелочи…. Тех, что опасными экспериментами балуется…

— А чем так опасны для равновесия Белые маги?

— Да тем, что они есть… Большинство из них, в какой-то момент, сходило с ума, от осознания своей силы и мощи, какая-то часть не могла совладать со своей силой, и тогда были разные катаклизмы и катастрофы, ну а остальные, те да, те созидали… Маяк, туннель не законченный… и прочие сооружения. А потом им все это надоедало и они уходили…

— Куда? Куда уходили?

— А Гаарх их знает….

— А чем так опасны артефакты, созданные белыми магами?

— Тем, что их магия БЕЛАЯ.

— ?

— Дранг, ты же академию закончил…, а это еще в школе объясняют…. Один и тот же узел у магов разных цветов вызывает разное действие. Вот поэтому совершенно непредсказуемо, что получится, если дать некоторые артефакты сделанные белыми в руки простым цветным магам. Белый делал вещь для одного, а использовать можно совершенно для другого, и что самое главное, уже никто не помнит и не знает, для чего же она была изначально создана. Вот браслеты, что мы одели на Дони — живой тому пример. Для чего они были сделаны — никто не знает. Зато известно, что если их одеть на мага и связать с другим более сильным магом, то мы получим в результате послушную воле хозяина куклу, но куклу способную творить, выполнять сложную работу. Рабский ошейник по сравнению с этими "браслетиками" — грубый каменный топор по сравнению с тонким скальпелем хирурга.

Ужас, пронзил Дони с головы до кончиков пальцев ног. Он непроизвольно дернулся и открыл глаза. Над ним низко нависал сводчатый потолок подвалов магической стражи. Он лежал на полу и его руки и ноги были прикованы к полу. Где-то там вдалеке горело несколько свечей, свет от магических фонарей другой. А здесь были свечи, их пламя чуть колебал сквозняк, и тени плясали на мрачных кирпичных стенах.

— А вот он и очнулся… Ну, что Дони? Зачем же ты в заговор влез? Чего тебе не доставало?

Язык во рту помощника Великого опух и шевелиться не желал, и вместо гневных слов из пересохшего рта вырвался только слабый хрип.

— Дранг, дай ему попить… Пусть окончательно придет в себя и продолжим. Для лучшего эффекта подопытный должен быть в хорошей физической форме и в полном сознании.

В пересохший рот Дони щедрой струей полились холодная свежая вода. Дони пил, пил и не мог напиться.

— Умой его, а то у него все лицо в крови…

Начальник стражи зверски улыбнулся, на несколько секунд скрылся из поля зрения Дони, а потом на него вылилось целое ведро холодной воды. Дони честно попытался утопиться, но не успел… Он долго хрипел и кашлял, но здоровый организм умирать не желал.

— Хочешь еще водички? — Мерзким голосом поинтересовался у секретаря страж.

— Аккуратнее, смоешь с пола рисунок! — Одернул его Великий.

— Что… Что вы хотите со мной сделать? — спросил Дони у Великого…

— Да ничего особенного… мне нужен обратно мой идеальный секретарь, Радужной Ложе… — в словах Великого было такое презрение, что если бы рядом было молоко, то оно бы скисло, — нужен председатель, а магической страже нужен свой человек в оппозиции, а тебе, наверняка, нужны все части твоего тела, ну и жизнь тоже не помешает.

Дони приподнял голову и взглянул на себя. Он был наг и прикован к полу, а на руках и ногах были странного вида браслеты, они словно были сделаны из кости. Он узнал этот артефакт из сокровищницы Совета Магов и застонал от безысходности…

"Лучше бы меня убили…"

— Что узнал? Узнал…. Ты всегда интересовался артефактами. Тогда ты знаешь, что тебя ждет и понимаешь, что альтернативы для тебя нет. Я слишком много сил вложил в то, чтобы ты стал тем, кем ты был. Ну, что ж приступим. Дранг, проверь еще раз рисунок на полу и давай сюда чашу. Мне надо крови нацедить…

Дони закрыл глаза. Он старался не думать о том, что сейчас происходит, но тело… Тело продолжало все ощущать и непроизвольно вздрагивало, когда его касалась кисть, и на его коже Великий рисовал своей кровью нужные для ритуала знаки.

— Ну, вот и все. Как красиво получилось. Ты не находишь, Дранг?

— Да, расписали мы тебя, Дони, знатно, тебе бы с твоим "тонким художественным вкусом" тоже бы понравилось.

— Тогда приступим…

— Открой глаза… — прикрикнул на Дони начальник магической стражи.

— Не надо Дранг, это не принципиально. Отойди подальше, я начинаю.

Дони лежал, зажмурив глаза и сжав изо всех сил зубы, чтобы они не выбивали дробь. Некоторое время ничего не происходило… Потом знаки нарисованные на его теле кровью Великого стали гореть огнем. Постепенно боль от жжения стала невыносимой, и Дони невольно застонал. Но эта боль была еще слабым подобием той, что пришла вслед за ней. Рисунки словно раскаленная лава прожигали себе путь вглубь его тела. Оно корчилось в судорогах, и слабый свет померк. Дони ощущал в себе потоки жидкого пламени, рвущегося к нему в сердце. Лава добралась до него, и вытеснила, испарила собственную кровь Дони. Теперь сердце Дони проталкивало по жилам эту лаву. Она сразу захватила легкие, и он уже не мог крикнуть, она пульсировала в каждом пальце рук и ног и вызывала адский столбняк, от которого трещали кости, но чудовищнейшим было то, что она пробиралась в мозг. С каждым ударом сердца магический расплав отхватывал ломоть за ломтем личность и память Дони, захватив, застывал в них в самых причудливых формах. Самая мучительная и позорная казнь через распятие тела. Тело Дони было распято изнутри, но это не идет ни в какое, пусть слабое сравнение с распятием разума….

Дони пришел в себя, когда на него обрушился поток холодной воды. Нет, не в себя, просто его тело было в состоянии функционировать, мозг обеспечивал рефлексы, сохранил его основные навыки и умения.

— Молодец, выдержал. Я в тебе и не сомневался. Одевайся… вон там в углу, есть одежда.

Секретарь Великого безропотно встал и пошел одеваться. Одежда была его, кто-то принес ее ему из дома. "Что, что со мной сделали?" Вдруг прорезалась мысль в его мозгу, навязчиво крутилась в голове и не давала ему покоя. Сознание его словно раздвоилось, одна — большая часть беспрекословно слушалась Великого, механически, но с большим воодушевлением, выполняя команды, а вторая, крохотная, продолжала бунтовать, но ее никто не слушал и не слышал. Тело покорно слушалась большей части сознания, а для меньшей осталось только кричать в пустоту.

— Оделся? — Нетерпеливо спросил Великий.

Дони безвольно кивнул.

— Хорошо, пошли наверх, а то мне надоело тут в подвале. Сыро…

Знакомая лестница, переходы, коридоры и еще лестницы. Вот и главный коридор канцелярии и кабинет Великого. До боли знакомая приемная и его рабочее место, его стол.

— Садись и приступай к своим обязанностям моего секретаря. Сейчас придет начальник магической стражи, ответишь на все его вопросы и выполнишь все поручения, которые он тебе даст, но только чтобы это было не в ущерб твоей основной работе в должности моего секретаря. Все понял? Отвечай…

И Дони опять безропортно кивнул головой, а губы сами собой прошептали:

— Да, как скажете, Великий.

— Вот и хорошо. Приготовь мне моего любимого чая, как позвоню, принесешь…

— Да, Великий. — Все так же безропотно прошептали губы, а руки сами собой потянулись к полочке с травами для заварки и так же автоматически щелкнули пальцы, призывая маленький огонечек, чтобы зажечь огонь на спиртовке под маленьким чайничком. Великий убедился, что все его распоряжения выполняются, и удалился в свой кабинет.

А меньшая и бунтующая часть Дони пыталась остановить свои ловкие, но какие-то чужие руки, привычно заваривающие чай. Вот открылась дверь приемной, и на пороге появился начальник магической стражи.

— О, ты уже опять на своем месте хозяйничаешь. Молодец. Это чай для Великого? Отнеси, а то остынет, как отнесешь, мы с тобой побеседуем.

Дони покорно кивнул головой, а руки так же покорно налили чай в чашку, поставили ее на маленький подносик. Тут раздался мерзкий дребезжащий звонок, руки Дони подхватили поднос с чаем, а ноги сами повели его в кабинет Великого. Он благополучно принес Великому чай, вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, а потом сел на свое место и произнес:

— У вас ко мне какие-то вопросы, асса Дранг?

— Ах, какой молодец… Все бы так рвались закладывать своих товарищей по заговорам, тогда у меня была бы не работа, а сказка. — Начальник магической стражи восхищенно цокнул языком. — А я все сомневался, что получится…

Дони сидел на своем месте в приемной и предельно точно отвечал и развернуто на вопросы. Меньшая его часть пыталась, изо всех сил пыталась этому помешать, но она была мала, у нее ничего не получалось. Чужая воля скрутила его в варжий рог и не позволяла сделать ничего. Вернее она заставляла его быть тем, кем хотел его видеть Великий Магистр — идеальным и абсолютно лояльным к своему хозяину секретарем. Дони внутри себя зарыдал, и… из его глаз покатились слезы. Просто слезы, выражение лица теперь оставалось неизменным — услужливым.

Он сидел, отвечал на вопросы, а слезы все катились и катились…

— Прекрати сырость разводить! — Прикрикнул на него страж.

И слезы тут же высохли. "Ну вот, уже даже и плакать нельзя…"

Нарочный вручил Торкане пакет. Его содержимым были "стрелы Мураны" и подробная инструкция к применению. Торкана свыклась с ролью наблюдателя и в тайне надеялась, что самой совершать действия в отношении ее объекта не придется. Но ее надежды не оправдались. И беда даже не в том, что с Анной подружились за эти месяцы. То, что предлагалось выполнить Торкане было вторжением в волю свободного человека, это насилие. Ей казалось, революция должна приносить людям освобождение от тирании, а на деле получалось наоборот, делать дальнейшие выводы Торкана побоялась. Тем более в таких вопросах, где даже лезть с советами Торкана считала неприличным. Нельзя принуждать становиться матерю, это ломает судьбу. А имеет ли она на это право? И заставлять кого-то родится, это вообще вторжение в область божественного. А принятие на себя божественной роли еще никогда добром не кончалось.

Из тяжелых раздумий Торкану выдернул Дик.

— Надо бороться с тем, что пока тебе не по силам.

— Дик, а ты знаешь, с чем я борюсь?

— Увы… Я не всегда был веревочкой у тебя на запястье.

— Да, ты когда-то был живым человеком, а теперь….

— Кани, детка, поверь, быть шелковым браслетом на твоей ручке далеко не худший жребий судьбы.

— Хм, так меня только Одрик называет.

— Но мы же с тобой друзья, можно мне тебя тоже так называть? Ведь никто не услышит. Можно?

— Ладно, ничего страшного.

— Знаешь, звездочка моя, у меня есть одно предложение. Не надо тебе пока решать неразрешимое, есть вещи, которые все равно произойдут, и от тебя это не зависит. Но есть то, что ты можешь изменить, более того, ты должна это изменить.

— Ты думаешь.

— Хуже, — вздохнул Дик. — Я знаю.

— Хорошо, я соглашусь с тобой сегодня.

— Ну, вот и умница…

Дик убедил, что сегодня Кани должна помочь Одрику, что-то вспомнить, что-то очень важное и обязательно сегодня, потому что завтра может быть поздно. Он же сообщил ей, что Одрика дома нет, и настоял, чтобы она двигалась к площади, и получилось, что просто вышли на встречу друг другу. Действительно это случайно получилось, или Дик подстроил — осталось тайной.

Оказалось, что Одрик не был в своей домушке со вчерашнего утра. И занимался с Учителем он в своей усадьбе, там в ее заросшей диким лесом части, есть прекрасное местечко, где ему точно никто не помешает, и живописный чистый ручей. Конечно, Кани хотелось напроситься в гости туда, в усадьбу, но она не могла себе такого позволить. Но тут Одрик поведал, что он хотел бы соорудить запруду на ручье и устроить там купальню. На все про все уйдет дня три, и тогда ему будет, чем удивить и порадовать Торкану.

— А сейчас пусть порадует тебя мороженым, — нашептывал ей Дик, — Там, где вы были первый раз. Помнишь?

— Конечно, помню. Мороженое не помешает, жарко сегодня. — Она не стала спорить с Диком.

А Одрик и подавно не был против, он, как всегда, ел все. И до "Лесных секретов" рукой подать, и мэтр Зиммер несказанно рад таким гостям. И от полрюмочки в мороженом встрясенным месяц назад мозгам Одрика плохо не будет, а будет очень даже хорошо. И все было привычно, Торкане казалось, что она здесь живет давным — давно, и как это люди могут существовать без илларьего молока, без прекрасного свежего хлеба, без гномьего сыра… Ей самой было удивительно, как она раньше без всего этого обходилась. Ей уже не становилось дико, когда Одрик за нее платил в заведениях, о совместной оплате не могло быть даже и речи. Здесь же не Ричелит, так у каравачских мальчиков заведено, это само собой разумеется.

Но тут Одрик смущаясь и краснея, спросил разрешения задать вопрос.

— Это вообще не принято спрашивать, но… Кани, я до сих пор не знаю, сколько тебе лет.

Торкана перевела дух, она уже ожидала чего-то неприятного. Она была в тех летах, когда возраста еще не приято стеснятся.

— А почти столько же, сколько тебе. Совсем скоро сравняюсь с тобой.

— Как?! Это невероятно!

— Почему? Разве тебе не нравится?

— Нет, мне нравится, я в восторге. Но когда же ты успела и академию закончить и даже в помощниках Великого побывать.

— Я же тебе уже говорила, со мной занимались с младенчества. Бабушка в свое время была преподавателем в академии. И в школу я попала на год раньше минимального возраста. Один из классов я просто перескочила, мне там уже нечего было делать. Я бы и в академии наверно два уровня за один год смогла пройти, но бабушка мне рекомендовала брать больше тем для изучения. А то бы я была не на два года моложе всех в выпуске, а на три. И я действительно была самой молодой помощницей Великого. Была… — Торкана тяжело вздохнула. — Но это так скучно, юным девушкам действительно нечего делать.

— Кани, я преклоняюсь пред тобой! И ты связалась с таким неучем как я….

— Одрик, не надо. Мы же оба знаем, чем ты отличаешься от остальных. Ни один профессор академии не смог бы ничему тебя научить. Ты нечто особенное, ты должен всему учиться сам.

— А мне бы хотелось быть как все.

— Я знаю. Но ты тот, кто ты есть….

И они замолчали, глядя друг другу в глаза.

Эту паузу прервал запах десерта, принесенного официантом, ожидающего пока на него обратят внимание. Это был запах полуночницы. Кроме того, на стол поставили широкую чашу с водой со словами:

— Это чтобы сполоснуть руки, ягода в этом году очень сочная, растекается.

Они посмотрели на воду для рук и почти в один голос вскрикнули, — Аги!

Одрик вскочил и бросился в подсобку, но прачки там не нашел. Тогда он разыскал хозяина заведения и расспросил, где она живет.

— Кани, мы уходим! — крикнул Одрик из кухонной двери. Торкана уже была готова, официант собирал ей сладости с собой, с некоторых пор она становилась бережливой. Они покинули заведение через черный ход, недослушав словословий ресторатора.

Торкане пришлось догонять его бегом.

— Одрик, не лети ты так, мне за тобой не успеть.

— Да, пожалуй, — согласился юноша. — Уже столько времени прошло, несколько минут ничего не решают. Как же я мог забыть, ну что за голова дырявая.

— Но у тебя же была травма, и могли быть проблемы с памятью.

— Возможно, но это меня не оправдывает. Обещал, что значит все — кровь с носу, а должен выполнить.

— Ладно, не казни себя раньше времени. Может быть, именно так все и должно быть, может быть нам надо прийти в к ней именно сегодня?

— Кани, не успокаивай меня, я все равно не успокоюсь, пока ее не увижу.

Узкая улочка, петляя между домиками, вывела их к протоке Несаийи, по берегу которой беспорядочно приткнулись с десяток лачуг. На берегу, на свежей травке возились местные детишки.

— Ребята, не подскажете, где дом смиз Алите?

— Это та, у которой дочка тронутая? — съехидничал один вихрастый пацан. И тут же был схвачен Одриком за шиворот.

— Так! Еще раз, КАКАЯ дочка у смиз Алите? Повтори, а то я что-то не расслышал.

— Она… она… — юный наглец стал заикаться от страха, впервые попав в руки к магу.

— Я не слышу, — произнес Одрик по слогам и опустил глаза на ответчика. Но магический взгляд не вернул пацану дар речи, а только добавил дрожи.

— Асса, не надо его убивать, пожалуйста, — кто из друзей решился подергать Одрика за рукав. Маг выпустил перепуганного заику и направил свой интерес на его разговорчивого приятеля.

— С чего ты взял? Очень мне нужно…

— Мне так показалось.

— Неужели я такой страшный?

— Нет, целиком нет….Глаза страшные, в них белый огонь.

— Тебе показалось, это, наверное, так солнце отсвечивает. Лучше скажи, где искать Аги.

— Она вон там, где под навесом зверобой и цикорий сушатся. Она дома, она уже давно не выходит.

— Ей так плохо?

— Нет. Она просто рассказала, что к ней должен прийти какой-то Белый принц. И все смеялись.

— Вы смеялись?

— А чего мы? Вон все взрослые тоже… — пробубнил по нос малец.

— Эх, вы! — Вздохнул Одрик и вытащил серебряную крону, — Вот возьми, это на всех, леденцов себе купите.

И парочка магов направилась к дому Аги.

— Ах! — Вскрикнула девчушка из разновозрастной компании. — Это же ОН!

Одрик и Торкана через вошли на маленький дворик. В песке у изгороди возились куры, но не серые домашние, а зелено — бурые луговые. На открытой летней печке стоял внушительный чан с бельем и все не закипал, огонь был слаб для такого великана. Одрику не составило труда его раздуть, проходя мимо. Вот и корыто с мыльным раствором, а хозяйка отлучилась. Она повесила выстиранное белье в садике, между двумя яблонями и уже спешила к посетителям, возможно, это новые клиенты принесли вещи в стирку, смиз Алите надо зарабатывать на жизнь.

— Здравствуйте, смиз, мы в гости к Аги. Не помешаем?

— Сейн, это вы! А я не верила… — прачка опустилась на какой-то чурбачок, из глаз у нее потекли слезы.

— Смиз Алите, простите, что не пришел раньше. Так получилось.

— Вы не поняли, я не поверила собственной дочери. Я даже ругалась на нее, чтобы не выдумывала ерунды. Ну, зачем, такому как Вы, такие как мы…

— Не надо, смиз, не говорите так. Ваша Аги чудо природы, она еще прославит Каравач, со всей Северной равнины люди и нелюди будут приходить, чтобы услышать, хотя одно ее слово.

— Аги вас ждет, она там в садике.

Девочка сидела на крошечном островке зеленой травы в компании самодельных игрушек и вела с ними размеренную чайную беседу.

— Привет! А нас не пригласишь?

— Вот видите, они пришли, как я и говорила, — обратилась она к куклам. — Ну — ка все быстро двигайтесь! — Садитесь, пожалуйста.

— Кани, мы, пожалуй, попьем чайку?

— Конечно, разве можно отказаться от чая с пирожными в такой милой компании.

Тут вмешалась мать Аги,

— Сейн, простите, но вам и вашей девушке не на что присесть.

— Смиз, не переживайте, мы немножко побудем ее игрушками, — Одрик и Торкана опустились на траву в традиционной первой позе медитации.

У Торканы было какое-то странное щемящее чувство. Она слишком рано прекратила игры, стала не по годам серьезной и ответственной. А может быть зря, взрослыми и скучными мы побыть всегда успеем, а вот детьми уже нет. Вон Одрик играть не разучился, дети к нему так и липнут.

Между тем, все шло с настоящей игровой тщательностью. Аги поделила пирожные даже между игрушками. И сама красивая чашка общим решением игрушек была вручена Кани, как самой красивой кукле. И Одрику как очень большой игрушке в доме найдена большая чашка с отколотой ручкой, видимо оставшаяся от отца…. В общем, совсем как настоящее чаепитие, даже с соседями — доброжелателями подглядывавшими в щели заборов. А как же без этого, ведь очень интересно, что такого особенного может нашептывать убогая девочка молодому сейну, да еще магу, на ухо…

— … а то завтра у тебя будет очень много дел, и ты не придешь ко мне в гости. Ведь завтра ты сам будешь принимать гостей, они уже на пути к тебе. Но ты не заботься об угощении, они все принесут с собой, ты только постарайся никого не обделить, чтоб всем досталось. И будет их восемь….восемь….Знаешь, их даже будет восемь с половиной. О восьми целых ты не переживай, они сами виноваты, а половинку ты забери. Половинка тебе пригодится, когда-нибудь она всем нам пригодится….

— Ладно, — ответил Одрик, хотя и ничего не понял. — Как скажешь, половинку — так половинку. А теперь, девочки, давайте поиграем. В желания. Вы будете загадывать желания, а я выполнять. Аги первая загадывает.

— А у меня сегодня одно желание исполнилось, вы же пришли. Так что очередь Кани.

— У меня тоже уже исполнилось, и надеюсь, еще исполнится. Аги, снова твоя очередь.

— Одрик, а мне можно за другого загадать?

— Можно, тебе все можно.

— Тогда пусть все, что у мамы в корыте само выстирается, а то, как будто вы и не к ней в гости пришли.

— Вот такое простое, естественное желание…. Кани, ты со мной согласна?

— Я? Да, я согласна.

— У тебя было пятновыводящее плетение, не одолжишь мне его?

— Конечно, но оно слабое, на все не хватит, оно распадется.

— Кани, ну ты нашла, о чем переживать, сделай на нем узел, где я могу подключиться, и его хватит на всю городскую прачечную.

— А! Это я мигом.

— Все готово? Пошли. Аги, командуй!

И Аги уговорила маму присесть отдохнуть в тенечке. И Кани отпустила простое бытовое заклинание, но с подкачкой Одрика оно становилось мощным промышленным. Корыто покрылось высокой шапкой пены, а белье под ней стало белоснежным. Теперь только прополоскать. Смиз Алите стирает и на благородных господ, их тонкие простыни не должны пыхнуть тиной из мутной протоки, они полощутся в холодной колодезной воде. По воде Одрик пока не большой специалист, но не беда, покрутить ворот колодца и наполнить широкую бадью вполне по силам его рукам. А если высушить, то это вы обратились по адресу, нет большего профессионала в организации сквозняков, нежных ночных зефиров, иссушающих самумов, вальсирующих вихрей, и прочая, и прочая, и прочая…. И простыни наполняются ветром, раздуваются как тугие паруса, и Одрик проходит меж них, как капитан корабля, взявшего курс в дальние неведомые страны….

— Одрик, а ты можешь ЭТО куда-нибудь прогнать, — и Аги ткнула пальчиком в шапку мыльной пены.

— А она тебе не нравится? Почему?

— Она злая, от нее у мамы все руки в волдырях.

— Ты ошибаешься, руки у нее в волдырях, потому что она чужую грязь отчищает. А без этой пены это сделать еще труднее. И знайте, на свете нет ничего самого по себе злого и доброго, есть нами же неправильно примененное. Вот мы сейчас применим пену правильно, и увидим, что она очень даже веселая.

Одрик выхватил лохмоток пены и, сложив пальцы, выдул несколько мыльных пузырей. Все, что надо выдувать, у него получалось замечательно, и, конечно же, пузыри. Они чинно проплыли через двор, сверкая на солнце. В их тонкой радужной пленке отражались не только лучи Андао, а и гуляющие по двору куры, и плывущие по небу облака, и сохнущее между яблонями белье

— Девчонки, а давайте, у кого дальше пролетит.

И понятное дело у Аги получалось дальше. Интересно почему? Кани объяснила, что просто у нее ногти острые.

— Действительно, острые как ножи…. — девочка вздохнула и с тревогой посмотрела на красную магиню. — Они тебе скоро пригодятся. Будет страшно, но ты дождись его, он придет… Он добрый. Но он правильно сказал, что все хорошо на своем месте и в меру. Нельзя быть слишком добрым, это опасно для жизни, надо быть иногда и злым.

На смену лопнувшим пузырям Одрик выдувал новые, и Аги играла ими, пока не устала. А разумные уважаемые соседи так и не смогли понять, зачем сейн, по всем признакам богатый, потому как еще и маг, занимается такой чепухой, как мыльные пузыри для чахоточной дочки нищей прачки.

Поздним вечером в одном из трактиров вольного города, расположенного в тихом месте, вдалеке от шума ярмарки, за одним из столов собралась интересная, но тихая компания. Стол стоял в дальнем темном углу и был отгорожен от общего зала ажурной ширмой. Во главе стола сидела женщина неопределенного возраста и крепкого телосложения в кожаной одежде наемницы, властные манеры сразу выдавали в ней главную, в этой компании. Радом с ней, на низенькой табуреточке, сидел крупный, полноватый и какой-то весь нескладный подросток. Внимательный взгляд, брошенный на него трактирщиком, сразу определил его в категорию безобидных дурачков. Про таких говорят: "Сила есть, а умом боги не наделили". Подросток сидел рядом со столом, глазел по сторонам, облизывал леденец и глубокомысленно ковырялся в носу.

Помимо грозной начальницы за столом сидело еще три женщины. Две моложавых крепко сбитых наемницы, и толстая седеющая дама. Одежда наемницы на этой седеющей толстушке смотрелась ужасно, сразу было видно, что она ей непривычна, и она чувствует себя в ней, да и в этой компании, не в своей тарелке. Прочие сидящие за столом были мужчинами, разного возраста, но всю компанию, за исключением толстой нескладной дамы, объединяло огромное количество хорошего оружия и уверенное спокойствие людей, много повидавших и хорошо знающих себе цену.

Когда из разнообразной еды, выставленной трактирщиком на стол, почти ничего не осталось, командир отряда активировала амулет с защитной от прослушивания.

— Ну что приступим?

Вся компания выразила общее согласие с предложением начальницы.

— Так, что у нас по месту? — Спросила она, обращаясь к кому-то из компании наемников.

Один из них сдвинул на край стола остатки еды и пустые пивные кружки и разложил на столе мелкую, но подробную карту Каравача, ярмарки и его ближайших пригородов.

— Значитца так… Нам по всем нашим требованиям подходит три места. Первое вот тут в районе трущоб. Абсолютно идеальное место, из обитателей этих мест никто и никогда в наши дела вмешиваться не будет, стражи даже днем рядом почти нет. Но с этим местом одна проблема…

— Какая? — Поинтересовалась начальница, рассматривая карту.

— Уж очень плохой славой пользуется этот район, и вызов клиента в это место будет смотреться уж очень подозрительно. И даже при его безалаберности и рассеянности у него могут возникнуть подозрения.

— Да, это может все осложнить… А другие места?

— Вот тут на стыке сектора людей и эльфов есть одно местечко… Но мне оно не нравится. Если бы ночью, то все замечательно, а днем там рядом слишком много народу ходит. И нелюди рядом, и стражи на ярмарке днем много… Но места для стрельбы и сектор обстрела просто замечательный. — Говоривший мечтательно закатил глаза.

— Но если мы днем подымем на ярмарке шум, то это может здорово не понравиться нашим коллегам из воровской гильдии. — Высказался кто-то из наемников.

— Да, ярмарка нам точно не подходит. Стражи там и в самом деле многовато, да еще и нелюди… Даже магическое прикрытие не поможет. — При этих словах начальницы толстая нескладная дама скорчила презрительную мину, но промолчала. — А третье место?

— Вот тут… — и наемник ткнул пальцем с грязным ногтем почти в цент вольного города.

— А не слишком ли нагло? Это же почти центр…

— Да, но место такое глухое, что можно днем кричать "Стража!" и никто не услышит. Тут есть пара улиц, по которым почти никто не ходит, там сады, задние ворота и сплошные заборы, а переулки и тупики почти совсем не жилые… Мне понравилось вот это местечко… Называется "переулке Близнецов", вот тут, если идти к центру, то он будет налево от улицы Чистого Потока. Но это не переулок, а тупик, да еще и с поворотами, так что с улицы то, что происходит в тупике, совсем не видно.

— Тут казарма Тайной стражи совсем рядом… — Высказался кто-то из наемников.

— По карте-то она рядом, а чтобы оттуда добежать до этого переулка, надо будет обойти весь вот этот квартал. А если свалить вот тут дерево и перегородить хорошенько дорогу, то им придется идти совсем в обход… Дерево старое, и если при грозе оно упадет, то это никого не удивит. И поскольку это центр, то подозрений у клиента этот адрес вызвать не должен.

— А что там с местами для стрельбы?

— Тут все почти замечательно… С одной стороны сектор немного перекрыт, а с другой все почти идеально. — И наемник выложил на стол поверх карты Каравача, подробный план переулка Близнецов с прилегающими зданиями, заборами и деревьями.

— Значитца так… Вот это здание старого трактира, оно пустое. Раньше, пока переулок не перегородили, был хороший трактир, а потом захирел и сейчас закрыт. Там с чердака хороший сектор обстрела. Но если клиент перейдет вот сюда к стеночке под остатки навеса для варгов, то из этого сектора обстрела он выйдет. Но тогда он будет в секторе обстрела вот с этого дерева. Оно высокое и ветки крепкие, я сам на него залезал и все проверил. Если туда затащить небольшой помост, то можно расположиться с удобствами, но место там только для одного.

Начальница не надолго задумалась и высказала свое решение:

— Хорошо утверждаю это место. Я с Глупышом на чердаке, а Гард на дереве. Болты "с начинкой", что выдала Дама, делим поровну. Пять и пять. Гард еще раз напоминаю: их нельзя брать голыми руками. Вот перчатки. И даже в них не держи долго в руках эту гадость.

Хмурый широкоплечий наемник с непропорционально длинными руками обиженно заворчал. Начальница на его ворчание никакого внимания не обратила и продолжила раздавать задание:

— Первая и третий, будут сидеть в трактире. Ваша задача не пустить клиента внутрь, чтобы он не спрятался внутри от обстрела, и еще ваша задача отогнать его из-под навеса для варгов. Поняли?

Одна из женщин наемниц и наемник, рассказывавший о местах нападения, молча кивнули головами.

— Вторая и остальные прикрываете выход из тупика. Для всех пятерых: ваша задача в бой без моей команды не ввязываться, главное не дать клиенту выйти из сектора обстрела. Все понятно?

— Все. — Ответил за всех один из наемников.

— Дорис, а Глупыша зачем с собой тащишь? Может, оставим его тут, в трактире? — Спросил начальницу мрачный Гард.

— Глупыш — мой заряжающий. Только ты быстрее него взводишь большой арбалет. Я возьму два больших. Это позволит увеличить плотность и силу обстрела.

— Может не стоит так все усложнять? Может просто перо в бок и готово дело?

— Гард, перо не поможет, клиент маг, на нем защита. Это тебе не благородных по темным переулкам резать. Думаешь, за что нам платят по тройному тарифу? Так, а что у нас с магическим прикрытием?

Толстая нескладная тетка заерзала на своем месте, но уверенным голосом отчиталась начальнице:

— Скажите мне: во сколько и где, и я его обеспечу.

— Скажите мне: какое будет прикрытие? А не распинайтесь о своем мастерстве, в котором мы пока не сомневаемся.

Толстуха обиженно засопела:

— Гроза. Я пригоню в город грозу. Хорошую такую грозу. Молний будет столько, что прикрыть можно будет магический поединок магистров.

— Хорошо. А на станции наблюдения точно ничего не заметят.

— Точно, точно… У них тут такое старое оборудование, что они и при простой, а не при усиленной грозе ничего не заметили бы.

— Хорошо. Время сейчас уточним, а место вы уже знаете. Что со временем операции и с наблюдением за клиентом?

Тот же наемник, что рассказывал о местах нападений, вытащил из-под стола блокнот и начал:

— Клиент, по официальным сведениям маг уровня пять, ветродуй. — Все сидящие за столом радостно оживились. — Но, подчеркиваю, НО. Его уровень может быть и намного выше. Ведет себя для сейна очень скромно. Все дни наблюдений соблюдает один и тот же режим дня. Встречается с рыжей огненной ведьмой. Вчера обедал со своей официальной невестой тоже магиней, но синей.

— Это у нынешней молодежи называется скромно? — Фыркнула толстая нескладная магиня.

— Комментарии держите при себе, нам его моральный облик не важен. Слежки за собой он не заметил, ведет себя спокойно и расслабленно. Сейчас в своей усадьбе, один, но, по нашим сведениям, собирается встретиться с рыжей завтра в обед. Вот тут мы его и перехватим…

— Хорошо. План утверждается.

— А что с нашей защитой? — Поинтересовался кто-то из наемников.

— Завтра утром выдам вам всем амулеты защиты, они особенно эффективны для магии ветра, пару ударов магистров выдержат. Я думаю, что ему будет не до вас. Поэтому не высовывайтесь, перекройте ему выход, а остальное сделаем мы с Гардом. Еще будут амулеты связи, но они настроены только на меня. Так что на разговоры по ним между собой не рассчитывайте. Все, все свободны, номера наверху, всем спать.

Наемники зашумели и стали расходиться…

— Гард, задержись… — Наемник нехотя сел на свое место.

— Ну что еще?

— Теперь обсудим нашу тактику…

— Да что тут обсуждать… долбанем с двух арбалетов болтами с начинкой и клиент готов.

— Гард, Дама меня предупредила, что с клиентом далеко не все так хорошо… Клиент сложный, поэтому сперва хорошенько прощупаем его защиту простыми болтами, а потом уже и с начинкой. Дама велела болты с начинкой беречь, дорогие они очень. Мне еще ни разу с такой жуткой начинкой работать не доводилось. Поэтому ими будешь долбать, только по моей команде. Понял?

— Понял.

— А вот простых болтов не жалей, возьми побольше.

— Ладно.

— Не ладно, а возьми побольше.

— Ладно, ладно…

— Все иди, а я еще Глупыша умою, а то весь в леденце…

Гард презрительно скривил губы, но начальница этого уже не видела…