Мастер сновидений

Глава 17

Темная летняя ночь… Спят добропорядочные столичные граждане, а те, которые своей добропорядочностью похвастаться не могут или не хотят, те веселятся, отдыхают или работают. Кто как… Вот асса Прудинг, например, предпочел бы спать, а не ходить по темным улицам. Пока он шел через веселый квартал к нему уже несколько раз привязывались разные темные личности, и если бы не выставленная на всеобщее обозрение огненная защита и нарочито светящееся в темноте кольцо магистра красной магии, то неизвестно, дошел бы он до нужного ему трактира или нет. Маг представил себе, как ему было бы хорошо дома, на кушетке с книгой в руках перед открытым окном в сад, и в очередной раз вздохнул. Как же он ненавидел все эти темные делишки, которыми ему приходилось заниматься, чтобы оправдать свое место в Совете магов.

"А вот если подумать, зачем мне место в Совете? Вот зачем? Вот что я выиграл получив его, а? Да ничего. Почета конечно много. А что я реально получил? Место преподавателя Академии, так оно и так у меня было, только должность была поменьше, и денег соответственно тоже. Ну, еще разные доплаты, как Члену Совета, и… и, все! А сколько проблем!" думал про себя асса, перешагивая через очередную зловонную лужу. "А где власть? Где? Да нет ее, все в липких и загребущих руках Великого. А мне вместо власти — мелкие и грязные поручения. Да и не нужна мне эта власть, мне деньги нужны, ох как нужны. Как же мне надоело это ковыряние в дерьме. Чуть что, так я! А как поделиться деньгами или властью, так это кто-то другой. А кто другой? Да никто! Потому что Великий властью не делится, никогда и ни с кем. Деньгами поделиться может, а властью — никогда. Да и денег тоже мало дает, зачем, говорит тебе столько. А как признаться? Как? Если признаться зачем, так можно последнего уважения лишиться."

От дальнейших рассуждений на тему жизни и власти, ассу отвлекла вывеска трактира. Толстый гваррич на вывеске чуть светился в темноте. Маг набрал побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и твердым шагом вошел в трактир.

Переход от темноты улицы к освещенному помещению на несколько секунд ослепил мага, и он чуть задержался на пороге. Этих секунд хватило, чтобы его узнали, и когда асса смог нормально видеть, перед ним уже стоял маленький сморщенный, как печеное яблочко, мужичок в одежде наемника.

— Асса по делу или развлечься?

— По делу, Печеный, по делу…

— Вы хотите видеть саму?

— Да, проводи меня…

— Прошу. — И он повел мага в глубину трактира, а потом узкой лестнице на второй этаж. На последней ступеньке асса Прудинг, чуть затормозил и активировал, все защитные плетения, что подготовил перед походом в Веселый квартал.

"Если у них нет болтов с магией, то все нормально, а если есть, то даже этого хватит не надолго." Коридор к великому счастью мага быстро закончился и Печеный остановился перед дверью, с несколькими слоями неплохой защиты, и постучал.

— Войдите!

После темного коридора номер был ярко освещен, асса Прудинг, еще в коридоре зажмурился и смотрел на все в магическом диапазоне. Сосчитал до пяти и открыл глаза. Знакомый, богато убранный номер, даже скорее не номер в трактире, а будуар великосветской дамы.

"Птфу, чтоб тебя… Тоже мне знатная дама…" подумал маг, но на лице изобразил самую приветливую улыбку, на какую только был способен.

В углу комнаты, на покрытой парчой кушетке весьма вальяжно, сидела Дама. На лице у нее была полумаска, а черный, блестящий костюм из кожи неизвестного животного явно был очень дорогим и очень, и очень элегантным. Дама явно молодились, и старалась быть до безобразия модной, о чем свидетельствовали выбеленные по последней моде белые пряди волос.

"Прошлый раз она была рыжей, но рыжий цвет волос, видимо, вышел из моды. А сапожки стоят не меньше сотни золотых крон… и это не считая разных золотых цацек, что на ней одеты." Отметил про себя маг.

— Асса Прудинг, добрый вечер, я не скажу, что рада вас видеть, но проходите, присаживайтесь… Что будете пить?

— Здравствуйте, я бы предпочел стакан воды.

— Зря, вино у меня замечательное, южное, с виноградников Детхисара.

Дама одним тягучим движением встала, и подошла к низенькому столику, который украшали хрустальные бокалы, легкое вино в темных, покрытых пылью бутылках и совершенно воздушные закуски. Налила себе вина и вернулась на кушетку.

Асса сглотнул слюну, но остался непреклонен: "Лучше вода, а то подмешают еще чего-нибудь, с них станется". Он подошел поближе к Даме и тяжело сел в стоявшее возле низкого столика кресло.

— Так что привело Члена Совета магов в мою скромную обитель?

— У легиона осталось не выполненным одно обязательство…

— Не может такого быть. Мы ВСЕГДА выполняем свои обязательства.

— Может, может. Вот пятнадцатого Непутеня прошлого года, одним из ваших легионеров был взят заказ на Одиринга аль Бакери из Каравача, этот заказ до сих пор не выполнен. А деньги были уплачены полностью, авансом!

— Да не может такого быть. Подождите минутку, я загляну в свои записи.

Дама опять перетекла в вертикальное положение, медленно и как-то лениво, с грацией хищного сытого животного, подошла к дальнему от мага углу комнаты и выудила откуда-то огромную и тяжелую книгу. С явным усилием дотащила ее до столика, и чуть сдвинув закуски, водрузила книгу на свободное место. Словно из ниоткуда появился Печеный и подставил Даме маленький пуфик, чтобы удобней было сидеть, но потом не ушел, а остался стоять, словно ждал еще распоряжений. Асса решил на него внимания не обращать, сочтя частью меблировки комнаты.

Дама начал интенсивно листать пухлую книгу.

— Вот нашла… Заказ был действительно принят, на стандартных условиях. Клиент исчез с места своего постоянного проживания, легионер ждал его и искал положенные два месяца. После чего заказ был аннулирован — "за отсутствием клиента по месту возможного проживания". Тут еще приписочка, что по Каравачу ходили слухи о смерти клиента.

— В данный момент клиент жив и здоров, и я хотел бы потребовать выполнения обязательств.

Печеный наклонился к уху Дамы и стал что-то шептать.

— Видите ли, асса, согласно кодексу легиона осенний заказ считается выполненным. Но Вы можете оформить новый заказ. — И Дама плотоядно улыбнулась.

Великий предупреждал, что так оно и будет, и асса был готов к такому повороту дела.

— Хорошо, повторите заказ. Цена та же?

Печеный опять что-то зашептал на ушко Дамы.

— Должна вас, асса, разочаровать… Цена будет другой и условия другими.

— Это почему?

— Осенью мы принимали заказ на мелкого лавочника, а сейчас мальчишка стал сейном. Дороже стоит сейн.

— Это понятно. Сейн стоит дороже, да, согласен. Еще что — то?

— Еще придется учесть, что заказываемый вами сейн еще и маг…

— Так магом он был и раньше. — Перебил Даму асса Прудинг.

— Да, магом был, но не был официальным женихом девушки из Великого Дома и мага уровня магистра, причем синей магии.

— Она официально не признана, Великого Дома Зетеринг больше не существует.

— И что это меняет? Есть невеста и она маг.

— И во сколько обойдется мне этот заказ? — Мрачно спросил даму асса.

Дама взяла листочек бумажки и написала на ней какие-то цифры. Асса Прудинг мельком глянул. Цифра была разумной, даже меньше, чем он думал, и он молча кивнул в знак согласия.

— Хорошо, сумма приемлемая.

— Есть еще кое-что… Мы возьмемся за заказ только при выполнении вами некоторых дополнительных условий.

— Ну?

— Во — первых, если результат будет неудачным, и исполнители не вернутся с заказа, то вы выплатите нам неустойку за каждого в размере ста золотых за каждого погибшего. Во — вторых, в случае неудачи, повторения заказа не будет, обращайтесь в Халифат. И, в — третьих, — тут Дама немного помедлила, — для выполнения этого заказа вы выдадите нам специальные арбалетные болты в количестве шестнадцать штук. Вот такие. — И Дама движением фокусника достала откуда-то из-под стола арбалетный болт и направила его на ассу. Маг непроизвольно отшатнулся, от болта тянуло смесью такой убийственной магией, что ему чуть не стало дурно. От выстрела таким болтом его не спасла бы никакая защита.

— Откуда… Откуда я их возьму?

— Да, ВАМ их взять неоткуда… А вот в сокровищнице Совета Магов такие болты есть, и их там даже целых двадцать. Как видите, я прошу даже не все… А могла бы… — и Дама мерзко улыбнулась, вернее состроила на лице какой-то оскал.

— Как я могу обещать вам что-то из сокровищницы Совета Магов?! Для этого нужно единогласное разрешение Совета.

— Ага, а для того, чтобы отдать для выполнения одного задания Сеть для ловли драконов вы тоже брали разрешение Совета?

— Сеть была украдена…

— Ага, вот и болты пусть тоже будут украдены.

— Я пере… подумаю и скажу вам свое решение.

— Когда надумаете, приходите… Вместе с болтами, иначе разговора не будет.

На следующую ночь, как бы магу не нравились поздние прогулки, но ассе Прудингу пришлось опять идти в Веселый квартал. В этот раз его руку оттягивал тяжелый сундучок из специальных материалов, удерживающих в себе магию, и все равно он заметно фонил, и асса постоянно на него поглядывал, не прорвется ли та дрянь, что накручена на болтах наружу.

Печеный встретил его возле трактира и провел мага внутрь не через зал, а с черного входа. "Разумно", — подумал асса, — "от сундука так и несет магией, а среди легионеров много магов."

Дама, как и прошлый раз, возлежала на кушетке и пила вино цвета крови из хрустального бокала. Когда в комнату пошел асса она даже не пошевелилась. Асса молча сдвинул закуски, мстительно свалив половину из них на пол, открыл сундук, и невольно отшатнулся. Дама тоже вздрогнула и перетекла к столу.

— Здесь десять болтов. Составляйте договор.

— Почему десять, а не шестнадцать?

— Потому что или десять, или мы обратимся в Халифат. И внесите в условия договора: после выполнения задания болты что останутся, должны быть использованы только, подчеркиваю, только для моих заказов. Или вам придется их сдать…

— И кто меня заставит их сдать?

— Магическая стража. Эти болты не чета тому, что вы мне тут демонстрировали. У этих фон такой, что найти их — раз плюнуть.

Дама скривилась, но асса был прав. Печеный что-то опять тихо зашептал ей на ухо.

— Боюсь асса, что десяти болтов будет даже мало…

— Мне эти ваши страхи знать ни к чему. Составляйте договор. Легионеры должны приступить к выполнению не раньше, чем закончится визит Великой Иллари аль Фридельвинг в Каравач. Нам только еще политических осложнений для ровного счета не хватает.

Темная летняя ночь… Спят…Спят добропорядочные оборотни Синих Топей, они так устали за целый день, летом в Топях много работы. Не спит молодежь, гуляют, но на то она и молодежь, им положено… А те, двое не оборотней? А двое не спят…. Они не могут оторваться друг от друга. Они не отводят глаз, любуясь друг другом в свете обоих лун.

Что с ними? Что за болезнь охватывает двух людей, почему они соглашаются на добровольное безумие? И кто посылает это сладостное наказание? И будет ли исцеление? Что ты послала им, Пресветлая? Телесное вожделение на одну ночь? Увлечение на пару недель? Влюбленность на полгодика? Или что-то большее? Какой диагноз будет поставлен при вскрытии? А если им суждено исцелиться, то пусть обоим в один день.

Вот и небо на востоке золотится, предвещая восход Андао. Близится рассвет. Двое не выпускают друг друга из объятий, сон не идет к ним. Кани разгорается ярче рассвета. У нее внутри полыхает пламя, в глазах пляшут два костерка. С ней жарко даже в утренней прохладе. Или ты забыл? Она же огненная ведьма, а огонь разгорается на ветру. На твоем ветру — уж кто ты сам, ты наверно помнишь? Какой у вас получился знойный ветер, и тебя мучает жажда, и ты никак не можешь ее утолить. Что же за пьянящий напиток такой, чем больше пьешь, тем больше хочется?

А у тебя опять белые сполохи в глазах. О, нет! Сейчас-то почему?! Смотри — ка, белая лава может быть мирной и даже нежной. Она не вырывается диким ураганом, она спокойно, ласкаясь, стекает с тебя как струи теплого дождя. И эти капли ложатся на все вокруг, ничего не нарушая.

Дыхание… шепот… объятия… прикосновения… ласки… жар ее поцелуев… сплетенье рук, пальцев, нитей…. Никогда у тебя не было такой пылкой девушки. Не было у тебя до сих пор огненной ведьмы. Да и никакой другой не было. Может, действительно в ведьмах что-то ТАКОЕ есть?

…Торкана засыпает у тебя на плече. Тогда осенью, ты впервые увидел ее, ты и мечтать о ней не мог. А сейчас она спит, на твоем плече, прижавшись к тебе. Только твоя рука начинает затекать, но ты не будешь тревожить ее сон. Ты будешь смотреть, как она неслышно дышит и еле заметно улыбается во сне. Кому интересно? Должно быть тебе.

Он смотрел вверх, как гаснут звезды, как играет небо красками рассвета, как плывут облака и летают птицы. И, наверное, забылся. Уже в разгар дня Одрик почувствовал легкие прикосновения на своей щеке. Это Кани щекотала его травинкой. Наконец-то она проснулась и Одрик смог размять онемевшую руку.

Девушки, принесшие завтрак, уже давно сидели на травке напротив выхода и ждали "Великого друга Госпожи". А он сегодня задерживался, и две прелестные оддньюкарки, пользуясь моментом, загорали на солнышке. В дверном проеме, разобрав уже привычную баррикаду из мебели, появился постоялец. Вид у него был странен, из одежды только полотенце завязанное узлом на поясе. Поскольку сами оборотни щеголяли в юбочках, то девушки решили, что он просто переходит на местную моду. Девушки попытались зайти, чтобы заняться уборкой в доме, но Одрик даже на порог их не пустил и не дал поставить завтрак на стол. Забрал из рук поднос, многократно поблагодарил, сказал, что они свободны аж до самого вечера и опять забаррикадировал вход. Когда опустилась входная циновка, Одрик услышал их заливистый смех. Да, наверно веселый народ эти оддньюкары.

И весь этот день и утро следующего у девушек был повод для веселья. А у входа сиротливо стояли его сапоги, принесенные с берега каким-то заботливым оборотнем.

Вчера вечером я была сильно уставшая, и ничего кроме как полежать в горячей воде, покушать и поспать мне не хотелось, поэтому на странности в поведении своей подруги и Одрика я особого внимания не обратила. А вот утром эта стесненность просто бросалась в глаза.

А еще просто не узнала Торкану. Ее как подменили, в ней появился внутренний огонь, и она словно светилась изнутри. Или она совсем вылечилась или … Скорее или, поскольку мой женишок выглядел донельзя смущенным, и старался мне в глаза не смотреть.

Ну, да будет с ними Пресветлая, дело молодое… Мне сейчас не до их шашней, но надо воспользоваться моментом и поговорить с Одриком на тему любви и дружбы, в смысле о свободе отношений, а то мне тоже уже давно хочется заполнить пустоту в постели. И лучше не им, а кем-нибудь постарше…, но не люблю я юнцов, а к Одрику у меня вообще материнские чувства. Я девушка без комплексов, я не прочь разнообразить свою интимную жизнь всяким разным, часто неодобряемым почтенной публикой, но инцест в этот список не входит.

Все мои спутники собрались за завтраком, можно и поговорить:

— Торкана, душечка, ты великолепно выглядишь! А как твой магический потенциал? Он совсем восстановился?

— Я совершенно здорова, и мои способности вернулись. Я сейчас сильнее чем была когда — то! Ты не представляешь, как это здорово! Я так благодарна тебе, что ты взяла меня с собой… Спасибо!

Ей сейчас только прослезиться не хватает… Еще бы, я — и не представляю, я ж не слепая. Детки без моего контроля дорвались — таки друг до друга. То-то гляжу, одна просто вся сияет, а другой таинственно — смущенный. Эх, молодежь! Флаг вам в руки, ребятки, я бы первая крикнула вам "горько", только постарайтесь голову не терять.

— А что это у нас Одрик ничего не ест?

Действительно не ест, сидит как роялем придавленный.

— А? Да я думаю, что мне с этим, — показывает на нитяной браслет, — делать?

— А я как раз сегодня собиралась нанести визит Хозяевам, может, ты ко мне присоединишься? И ты сам их об этом спросишь? Пойдешь?

— А когда?

— Вот позавтракаем и пойдем. Заодно дорогу покажешь…

Одрик думает, это видно по его лицу. Мысли напряженно бегают, кусает губы…

— Да, я тебя, конечно, провожу и поговорю с ними.

— Вот и ладненько, а то завтра домой поедем, пора…

Торкана вздохнула и с тоской посмотрела на Одрика. У — у — у, как тут все запущено. Продолжим делать вид, что ничего не вижу, так удобнее.

— А как прошла твоя поездка, а то ты вчера все отмахивалась, "завтра, завтра". Так оно наступило… Так как поездка? — интересуется женишок.

Морщусь, но ответить надо:

— Средней паршивости. Защиту, как ты мог заметить — я не сняла… Портал на выход отсюда — не работает, правда, у меня есть надежда, что работает на вход, но это в Караваче проверю. А то можно было бы по болоту не тащиться, а через портал, сразу в Каравач.

— Да, жаль… По болоту ходить — радости мало. — Соглашается со мной подруга.

— Да, мало…

Оставила Торкану и Мару собирать вещи, а сами пошли к Хозяевам. Одрик идет уверенно, сразу видно, что не первый раз. Да идти, то собственно не далеко. Я едва успела получить удовольствие от прогулки, как мы уже пришли.

Мостик, половина в паутине, половина чистая. Ну, видом слуг и паутины, меня испугать сложно я это уже видела. Одрик чуть медлит, смотрит на меня, ждет, впечатлюсь я или нет?

С невозмутимым видом иду по мосту, там, где начинается паутина, передо мной выскакивает слуга. Чуть замедляю шаг:

— Мы по приглашению… — и с невозмутимым видом иду дальше. Слуга едва успевает отскочить в сторону, а то бы раздавила, больше никаких репрессий с их стороны. Спокойно идем по единственной дорожке выстланной паутиной.

— Одрик, душа моя, а ты чего волочишься сзади? Иди вперед, дорогу показывай. Я ж здесь в первый раз.

— А такое ощущение, что каждый день ходила… — Бухтит себе под нос, но выходит вперед.

Паутинный коридор извивается, паутина блестит, Андао светит, красиво… Неожиданно для меня выходим в нормальный мир — мир без паутины. Если еще не обращать внимания на края полянки то, как в обычном лесу.

— А дальше то куда? — Спрашиваю своего проводника — женишка.

— Тут стоим, ждем. Сейчас к нам выйдут.

— А это что? — Показываю пальцем на что-то ажурное, висящее между соснами.

— А это гамак. В нем Торкана несколько дней спала, ну и я тоже поспал немного, перед тем, как меня уговорили это одеть. — Трясет рукой с браслетом.

Тут полянку заволакивает запах благовоний, полог паутины откидывается и на поляну выползает ПАУК. Я всего ожидала, но размеры меня все же потрясли. В описаниях дядюшки они явно меньше, хотя оборотни тоже выросли, почему бы и паукам не подрасти?

— Здравствуйте! — Приветствую паука.

— Здравствуйте, здравствуйте… — отвечает мне дуэт мужского и женского голоса.

Ага, так они оба здесь… Так даже лучше…

— Какая у нас вежливая госпожа…

— Вежливая?

— Вежливая, вежливая…

— Этот юноша рядом с ней, сколько раз приходил, и ни разу не поздоровался.

— Ни разу?

— Ни разу, ни разу…

Я удивленно смотрю на Одрика. Он краснеет.

— Здравствуйте! — говорит паукам, почему-то фальцентом.

— И тебе не хворать… — отвечает ему дуэт голосов.

— Госпожа, мы рады приветствовать Вас в ваших владениях.

— Мы рады?

— Мы рады, рады…

— Спасибо, извините, что сразу не нанесла Вам визит.

— Спасибо, но мы хотели сначала вылечить девушку и помочь юноше.

— Мы тебе помогли?

— Помогли?

Одрик, все еще смущенно:

— Помогли, но учитель, он… он не работает.

— Не работает?

— Не работает, не работает …

— А почему ты так решил?

— Почему? Почему?

Юноша еще больше смущается…

— Потому, что мы его с ассой Анной осмотрели, и магии в нем не нашли…

— А поэтому… Так он просто не хочет тебя учить.

— Не хочет?

— Совсем не хочет…

— Да и ты сам учиться не хочешь…

— Не хочет?

— Совсем не хочет…

Одрик бледнеет, злится и кривит губы:

— Почему это я не хочу учиться?

— Не хочешь, не хочешь….

— Если бы хотел, то Учитель бы появился…

— Появится?

— Появится, появится…

— Когда захочешь учиться…

Одрик еще более обозлился, еще немного и начнет брызгать во все стороны магией, вон, уже кулаки сжал, голову наклонил и опять губы кривит.

— Одрик, душа моя, успокойся… Успокойся! Тебя никто обидеть не хотел, ну не хочешь ты учиться, а кто хочет? Но есть такое жуткое слово — НАДО. — Поглаживаю его по плечу, пытаюсь успокоить.

— Вот, а еще ему нужно учиться быть сдержанным.

— Да, сдерживаться необходимо…

— А то магия может разорвать его изнутри.

— Может разорвать?

— Может, может…

Одрик немного успокоился, но все еще на взводе, одно неосторожное слово и опять сорвется. Конечно такого выброса, как тогда в лесу не будет, но мало не покажется. Ах, какой темперамент, какая сила, это бы все да в мирных целях…

— Уважаемые Хозяева, а нельзя ли как-нибудь заинтересовать Учителя и … э — э — э… ученика, чтобы они быстрее нашли общий язык?

— Нашли общий язык?

Поясняю…

— Ну, чтобы один захотел учиться, а другой учить…

— А… Захотели ВМЕСТЕ работать?

— Да.

Паук до этого стоявший неподвижно, начинает переминаться с ноги на ногу, и шевелить волосатыми усами, похожими на еще одну пару ног.

— Мы-то это сделать можем, но юноша не согласится. — Мужской голос. — Уж очень он самостоятелен и недоверчив.

— Очень недоверчив. Очень, и немного трусоват, как все мужчины. — Женский голос, и придушенные смешки. Я тоже невольно улыбаюсь, а Одрик краснеет.

— Ну что Одрик, решишься на стимуляцию?

Опять кривит губы, щурит глаза, чтоб казаться круче и напряженно думает.

— Прежде чем принять решение я должен знать: а что это такое, этот ваш учитель?

— Учитель нужен, чтобы учить… — дуэт голосов…

— Это понятно, я хотел узнать ЧТО ЭТО или КТО ЭТО?

Паук опять переминается с ноги на ногу, даже поднимает и опускает брюшко, у него большие сомнения. А это интересно было бы послушать… Вдруг я ошиблась, и Дик не то о чем я думаю.

— Что? Не хочешь рассказывать? Я так и знал… Анна, пойдем отсюда. — Поворачивается спиной к паукам, хватает меня за руку и действительно собирается уходить.

— Постой, мы согласны. — Дуэт голосов.

Одрик опять поворачивается к паукам, пожимает губы и ждет.

— Как ты, наверное, знаешь из истории, — мужской голос, — на Лари периодически бывают Белые маги.

— Ну, знаю, слышал…. Ты время-то не тяни…

— Я не тяну, а ты не перебивай старших. Так, о чем это я? А…. Эти маги были почти всемогущи, но была у всех них одна большая проблема — контроль. Белая магия очень плохо поддается человеческому контролю, человеческое тело слишком хрупко. Некоторым магам удавалось себя контролировать, и довольно долго. Многие сходили с ума и начинали творить зло и беззакония, в какой-то момент их безумная магия вырывалась на свободу, и они погибали.

— А еще короче? — Паук сделал вид, что он не слышит реплики Одрика и продолжил:

— Мы живем здесь в Синих Топях уже много поколений, а магический источник топей, он нестабилен, если тебе нужны будут подробности, то спроси Анну, она его видела… В источнике бывают выбросы магии фиолетового цвета и со временем мы научились это использовать. Мы можем ловить демонов, ловим мы их в астрале или непосредственно на изнанке.

— А как вы их ловите? — Очень мне это интересно, какие, однако, таланты у моих подданных.

— Забрасываем сеть и смотрим, что в нее попало…, ловим как рыбу. Иногда ничего не бывает, иногда очень интересные … э — э — э… экземпляры попадаются. Вопрос ловли демонов на продажу, мы с Вами асса Анна потом обсудим. Так вот, возвращаясь к твоему вопросу, Одрик. Учитель, которого мы тебе нашли, был когда-то белым магом, и очень даже неплохим, пока не потерял контроль и не погиб, его убила его же магия, и он был наказан соответственно своим деяниям и долгое время был мелким демоном без возможности воплощения[97], вот он то и попался нам в сети. Мы его допросили, воплотили в браслет и положили в хранилище, а когда увидели тебя, то поняли, что ты очень — очень нуждаешься в Учителе. А еще больше тебе нужен тот, кто научит тебя контролировать свои способности и применять их без ущерба для себя и окружающих. Без этого твоя участь и участь тех, кто рядом с тобой — незавидна. Или ты научишься контролю, или тебе надо полностью отказаться от магии, или тебя убьют "для сохранения равновесия", тут выбора для тебя нет.

Не выдерживаю и влезаю со своим вопросом:

— И Дик, он тоже?

— Да, и Дик тоже когда-то давно был магом с мерзким характером. Мы не знали, куда его деть, уж очень он вредный и склочный, и работать совершенно не хотел. Все норовил пакость какую устроить, причем, просто так, не со зла, а в силу мерзости характера. Пришлось лишить его магических способностей и запереть в сундуке.

— Так это их… — Одрик задумчиво.

Как приятно ощущать себя умной и прозорливой. Мы с Зитой еще в пустыне вычислили природу браслета Торканы, и сделали это правильно, какие мы молодцы!

— Да, именно магические способности, не большие, те, что были с ним, когда мы его выловили, мы ему и вернули, как ты помнишь.

Одрик стоит, думает, на лице видна напряженная работа мысли.

— А в чем будет выражаться эта ваша… стимуляция?

— Чтобы вы с Учителем нашли друг друга, тебе надо быть во сне, а пока ты будешь спать, мы внесем изменения в вашу связь, расширим, углубим, наладим. Ты проснешься и почувствуешь Учителя. — Мужской голос.

— А… Значит я могу уйти, вечером лечь спать и Вы ночью все сделаете? — В этом вопросе столько облегчения…

— Не совсем так… Ты должен поспать тут, как девушка — в гамаке. Нам здесь удобнее.

— Я не хочу тут…

— Я же тебе говорила, что он не согласится… — Женский голос.

— Да, дорогая, ты как всегда была права…

— Я всегда права!

Одрику этот диалог не нравится, срабатывает чувство противоречия.

— Я согласен. Что надо сделать? Лечь в гамак и уснуть?

— Вот видишь дорогая, он все же очень самостоятельный и разумный юноша и он согласился. — Мужской голос переходит на интимный шепот. — Ложись в гамак и вытяни сюда руку с Учителем, и ничего не бойся…

— А я и не боюсь… — Хорохорится Одрик.

Стою в стороне и наблюдаю, как мой женишок неохотно и потому медленно лезет в гамак и пытается устроиться там поудобней.

— Лег? Вытяни руку с Учителем. — Одрик также неохотно и кривя губы, высовывает из гамака левую руку с нитяным браслетом.

Паук легко и бесшумно подходит ближе. На его голове в длинной рыжей шерсти что-то шевелится, вот на поверхность вылезает крошечный, по сравнению с Хозяйкой паучок, милого розового цвета. Этот паучок ловко выстреливает путинкой в гамак, а потом быстро и ловко спускается по ней. Раз и он уже сидит на руке моего женишка, что-то ловко перебирает лапками в его нитяном браслете.

— А сейчас будет немножко больно… Потерпишь? Не будешь меня руками хватать?

— Потерплю, что уж там.

Какое-то неуловимое движение паучка, я вижу на руке Одрика капельку крови, а паучок уже вернулся на голову огромной паучихи. Глаза юноши закрываются, и он уже сладко спит. Недовольное лицо разглаживается, еще детские губы смягчаются.

Одрик дрыхнет в гамаке, как младенец.

— И долго он будет спать? — Интересуюсь я у хозяев.

— Пока не примет правильное решение.

— Не примет решение?

— Он его примет, примет…

Ну, что ж, пусть спит…

— Мне хотелось бы уточнить только одно. Он к завтрашнему дню проснется?

— Проснется, проснется. Он проснется даже раньше…

И действительно, Одрик проснулся раньше, у него было такое ощущение, что он проспал минут пять, не больше. На поляне никого и ничего не было. Одрик даже позвал Анну — тишина. Он встал и пошел по дорожке к поселку. Дорожка вроде была знакомой, а вот мостик был почему-то какой-то другой, и пауков, слуг хозяев нигде не было. Неужели он сбился с пути? Не было осушенных островов, кругом была топкая трясина и мрачный неприветливый лес. Одрик не понимал, как же так получилось, где он сбился с пути. Зыбкая кочка под ним закачалась, и он упал в болотную муть.

…Над ним сомкнулась зеленая стоячая вода. Здесь было неожиданно глубоко, сквозь тяжелую, темную, как бутылочное стекло, воду пробивались лучи. Намокшие сапоги стали тяжелыми и тянули вниз, набухшая одежда мешала движениям, Одрик отчаянно греб. Вдруг сверху к нему протянулась рука, никогда еще рукопожатие не было таким крепким. Нежданный друг вытащил его на какой-то крошечный островок. Одрик откашливался, протирал глаза от болотной мути.

— Эк, Вас угораздило, господин хороший, — Одрик по голосу узнал Антонина, — вот задержись я хотя бы на минуту, и поминай, как звали.

— Антонин! Привет! — Одрик стиснул приятеля в объятиях, — Ты здесь откуда?

— Ты забыл, я же квестор. Я должен был разгадать, узнать про тебя все. Помнишь, я тебе тогда обещал?

— Ну как? Получилось?

— К сожалению, получилось, я о тебе слишком много знаю. Слишком!

— И что там, что-то интересное?

— Что-то невероятно важное, и теперь ты должен меня убить, или мне придется убить тебя.

— Что!?

— Должен, чтобы они не узнали…

Что-то просвистело у него над головой так близко, что волосы почувствовали движение воздуха. Одрик от неожиданности пригнулся. Следующее, что он видел перед, собой, был вскочивший Антонин, тут начавший оседать. Он прикрыл собой Одрика от следующего арбалетного выстрела, болт вошел ему в спину.

Одрик подхватил приятеля на руки.

— Вот видишь, как все удачно складывается, — прохрипел Антонин, — они сами убили меня. Теперь они ничего не узнают.

У Антонина горлом пошла кровь, глаза уже смотрели в одну точку.

— Беги Одрик, мальчик мой, беги от них. Оставь меня. Спасайся, чтобы моя смерть не была напрасной. — Прерывисто прохрипел Антонин и больше не дышал. Его погасшие глаза так и остались уставившимися в даль, туда, куда удалялся Одрик.

Морок или отводящие плетения не помогли бы, его преследователи были хорошо экипированы различными амулетами. Болты у них тоже интересные, в них какой-то умелец заложил самонаводящееся плетение. Плетение искало цель по "запаху" крови. Только кто и когда получил его кровь, чтобы натаскивать на него болты как криллаков на добычу? Еще один болт чиркнул по плечу, содрав кожу, от другого удалось увильнуть. Быстро по болоту не побегаешь, да и охотники за ним шли опытные, не отставали. Очередной болт все же перебил ему колено. Одрик не удержался, и разверзшаяся топь накрыла его стоячей, темной как бутылочное стекло водой….

…Его подхватило течение. Откуда течение в болоте? В таком потоке невозможно разобрать, где верх, где низ. В любом случае к свету, нужно к свету! Трудно понять в какой стороне свет, кругом ревущая темнота…. Но что-то вспыхивало, сквозь взбаламученную воду пробивались сполохи. Да, туда, навстречу им! Вместе с глотком воздуха сверху опустился еще и громовой раскат, многократно повторенный скалистыми берегами, а вокруг мечущаяся в страхе вода. Вдруг сверху упало что — то…. Канат! Одрик схватил его. Легче было вырвать у крилла добычу из пасти, чем набухший канат из его рук.

Вверх! Что-то или кто-то тянул его вверх, а гроза крутила из стороны в сторону. Во вспышке молнии перед ним мелькнул ряд досок внахлест. Это был борт корабля. Как же он мог попасть из Топей в судоходную Несайю?! Но думать об этом Одрику было некогда, ему, голубому магу, надо было думать о ветре. Чтобы его не шарахнуло о высокий борт торгового кнорра. Волна подкинула его и….

Одрик очнулся от резкого запаха парфюма. Может быть, он и не был таким уж резким, но Одрик не выносил подобные эльфийские штучки. Ветер стих до полного штиля, небо было затянуто безнадежно — серыми тучами, скупо выжимавшими из себя жалкое подобие дождя.

"Да, это не Каравач", — вздохнул Одрик.

— …Что вы, хозяин! Нет, хозяин… Никого не потеряли, никто не убежал. Даже выловили… — до Одрика долетали обрывки разговора.

— Ну и где ваш улов? Показывайте. Он разве не в трюме? — Судя по тону фраз это и был хозяин. А судя по акценту — это был эльф, даже в приказной речи не удавалось спрятать эльфийского мурлыканья.

Какой-то эльфийский работорговец нанял отряд наемников для охраны и доставки живого товара — обычнейшее в этих местах дело. Вот значит, с каким грузом идет это купеческое судно!

— Только непонятно, откуда он взялся в реке в такую грозу?! А как его к нам забросило, так и буря начала стихать. Барух сказал, что нельзя его со всеми, он какой-то другой. И у него кольцо мага ветра.

— Он уже совсем из ума выжил! На моем судне посреди реки маг ветра и вы даже его не связали!?!?

— Барух просто так ничего не говорит. Он сказал, чтобы его не трогали, а как к берегу пристанем, лучше вообще отпустить.

— А не много ли этот колдун на себя берет! — Эльф перешел на противнейший визг. — Пока еще я здесь хозяин, и будет по-моему! Давайте его сюда!

Двое дюжих наемников вытащили Одрика из-за бочек и, заломив руки за спину, и прижав для верности нож к его горлу, представили перед эльфийские очи. Странно, он стоял на своих ногах, колено было целым! Хозяин был не единственным эльфом на палубе, за ним на полусогнутых следовали еще два душистых прихлебателя. От смрада эльфийского парфюма Одрика замутило, а хозяин как назло уставился на него в упор.

— Это действительно человек? Это лариец с равнины?

— А кто же еще? — атамана наемников уже начали доставать капризы эльфа.

— А разве у людей бывают такие глаза?

— Действительно… — атаман тоже пристально разглядывал Одрика. — Так…. что вам, айре, не нравиться?! Это же редкость, а за редкость дороже дают.

До эльфа, наконец, начало доходить, и его клыкастый рот расплылся в подобии улыбки. Он переглянулся со своими спутниками и заговорил с ними по-эльфийски. Но беда в том, что Одрик немного понимал эльфийский, в школе приходилось учить. Произношение у него было жуткое, более — менее внятно он выговаривал пару фраз, но понимал прилично. Сначала речь зашла о халифатском аукционе, где он шел бы оригинальным лотом. А потом один из прихлебателей напомнил, что у них есть соотечественник, большой любитель редкостей. И не мешало бы сообщить ему, когда тот в хорошем настроении, то платит приличные суммы.

Одрик опять оказался товаром, пусть даже эксклюзивным. В ушах начал громыхать пульс, стало трудно дышать. Нет! Он должен это остановить, не дать этому вырваться…. Здесь, под этой палубой в трюме несколько десятков ни в чем не повинных людей, наверняка и дети есть. Нет!

Один из хозяйских прихвостней куда-то сбегал и возвращался с неким предметом, с ошейником. Для него, для Одрика. И как только ему повесят это украшение, он перестанет быть человеком, а будет живым трупом, зомби с бьющимся сердцем. И ничего его уже не будет волновать, ну, пожалуй, кроме голода. Люди с рабским ошейником становятся безразличны ко всему и спокойны как кастрированные варги. Ни грусти, ни веселья, ни любви, ни ненависти, ни злости, ни сострадания… ничего в них не остается. Детей не душат до конца, дают им вырасти. Детские ошейники оставляют крупицу свободы, но до тех пор, пока хозяин не решит, что ребенку уже пора стать взрослым.

Одрик попытался дернуться, но кто-то крепко заломил ему руку за спину. Звонко клацнул замок ошейника, холод кольцом сдавил шею Ордика. Мир вокруг сразу поблек и стал терять краски, стал превращаться в черно — белый.

— Белый…, — успел прошептать Одрик.

Как же трудно дышать…. Вдох — и раскалившийся добела ошейник разлетается мелкими брызгами, поражая горячими осколками его тюремщиков. Выдох — и белое пламя застилает ему глаза. Последнее что он видел, как старик — маг нырнул в трюм, и за ним закрылась крышка.

"Может быть, я унесу это с собой" — подумал Одрик и шагнул за борт. Но достать до воды ему было уже не суждено. Гигантская воронка разогнала воды нижней Несайи до самого дна, Одрик ступил на твердую, поросшую водорослями землю. Он оказался на песчаной арене громадного цирка с водяными стенами. Где-то там, на краю стены, трепыхалось перевернутое суденышко.

"Всех смыло, если живые и остались, то только в трюме. Так оставлять нельзя, воронка будет заполняться, и они попадут в водоворот".

На раздумья у Одрика оставались считанные мгновения, ведь сюда в центр придет не только откат, но и вода, которая сейчас стоит почти вертикально. Один откат в своей жизни он уже пережил, но под водой никто из людей пока дышать не научился.

"Ветерок, приятель, выручай!" — Одрик призвал ту силу, которую знал и любил больше всего. Водяной цилиндр не стал сливаться по спирали в обратном порядке, Одрик разрезал его ветряным ножом. "Право" и "лево" начали приближаться к центру, а "перед" и "зад" удаляться. Вместо воронки получилось схлопывание, цилиндр сложился. Торговый кнорр был там где "перед", его выплеснуло на отмель пологого берега. Одрика отнесло назад на высокий скалистый, и от души приложило к гранитной плите.

"Хорошо не головой", — успел подумать Одрик.

Его увлекло течение, и накрыла взбаламученная вода Несайи …

Потом его мутное, как вода в Несайе, сознание раздвоилось. Это быт словно бы и не он. Одрик словно наблюдал за собой со стороны, находясь при этом внутри собственного тела, и никак не мог повлиять ни на свое второе Я, ни на действия не подчиняющегося ему тела.

— …Ну, до чего же в Несайе грязная вода! Какая же липкая грязь, да еще и вонючая! А стоит ли это с него смывать? Бросили бы так, чего с ним возиться? Но ей, однако, не все равно, раз она его отмывает. Как же она его до сих пор терпит!? — Вслух размышляло тело Одрика. — Вот и сейчас нашла в сточной протоке у какого-то захудалого трактира. Ни у одного ангела нет столько терпения, сколько у тебя, милая моя Кайте. Ну ладно я, в конце концов, я сам виноват в такой своей жизни. А ты же ни в чем не виновата! Оставила бы ты меня на какой-нибудь хвачиковской помойке и дело с концом! Ах, дети! Да зачем я нужен такой детям? Может, без меня тебе бы нашелся кто-нибудь, может, пожила бы нормально.

— Да, когда-то мы жили нормально, когда-то мы были счастливы. И большой дом, и деньги были, все у нас было…. И дети родились….

— Ко мне ходили друзья, много всяких друзей, ты была гостеприимная хозяйка. Конечно, ты была права, нельзя устраивать попойки в доме, где маленькие дети. Друзья стали звать в трактиры…. А деньги, как оказалось, очень быстро кончаются. И с пьяных глаз не помагичишь. Под хмельком пару раз разнес кое-чего, хорошо еще до смертоубийства дело не дошло, пришлось выплачивать компенсацию пострадавшим. И результат не заставил себя ждать. Если бы ты целыми дням не возилась с огородом, то наши дети давно бы голодали.

— Старшему надо учиться? Я ж не спорю, надо, так надо. Говорят, что с его способностями он может поступить в академию? Кто это говорит? Асса Вордер! Черный ворон еще жив? Ну, так пусть он ему устроит протекцию в Тайной страже, Калларинг по старой памяти должен согласиться. Нет, я просить к нему не пойду, да он меня в таком виде и не узнает. А вот ты можешь, вы же с ним хорошо знакомы. Тебе нечего надеть для такого разговора? Чем же я могу тебе помочь?

— У меня же еще осталась одна интересная вещица из сундука бабушки Эфри! Меня давно просили ее продать. Правда, я до сих пор не выяснил, что это за вещица, и какова ее истинная стоимость. Ну, да ладно, не до этого сейчас….

… В трактире гудела очередная гулянка. Странное дело, стоило у Одрика появиться каким-то деньгам, как сразу встречались друзья. Они почему-то не встречались, когда он был без денег….

Под утро торговец — орк проезжал по Каравачу, он задремал. Вдруг на мосту его варг встал на дыбы. Под его лапами орк увидел бесчувственное тело какого-то забулдыги. Наверное, набрался, так и упал здесь, а на его варга всю вину свалят. Конечно, во всем же орки виноваты! Орк огляделся по сторонам и столкнул бедолагу в мутную протоку Несайи….

…Удивительно, но Одрику неожиданно сделалось тепло, даже жарко. Он открыл глаза и в совершенно прозрачной воде на дне увидел своего же мозаичного красного дракона. Одним мощным рывком он вынырнул на поверхность.

— Асса, а уже и не знал, что делать. Мне показалось, что вы слишком долго находитесь под водой. Скоро начнется прием, — беспокоился вышколенный денщик.

Одрик выбрался на бортик бассейна и завернулся в полотенце.

— Сегодняшнее мероприятие без развлекательной части, — продолжал денщик, — никаких фуршетов и танцев. И никаких расшитых камзолов! Я знаю, Вы не уважаете излишнюю пестроту, особенно для мужчин.

Одрик взял свиток, протянутый ему денщиком, там был изложен церемониал присяги по армейскому полевому уставу. Отдельно прилагался список официальных лиц и приглашенных гостей.

— По армейскому регламенту. И тайные согласились с полевыми? И даже Дьо — Магро не выступал?

— Ни сколько! Ему понравилась идея совместной присяги в резиденции, и с полковником Мак — Хаконом они дружны. Потом ему оказана честь принимать присягу у вашего…

— У моего?! Кого?!

— Простите, больше ни слова. Вы же запретили об этом говорить.

— Но я не могу выбрать ни тайную, ни полевую форму. Ни в черном, ни в зеленом мне нельзя, чтоб никого не обидеть. Какой еще остался?

— Остался основной цвет знамени — красный, точнее его оттенок, кармин.

Красный, яркий, жгучий и будоражащий до судорог его память, поднимая из ее глубин непроходящую боль. Но карминный цвет, совсем другой, это красный в глубине, густой, спокойный и мудрый.

— Да, давай кармин. Уже пора, эти люди не опаздывают. И может быть лучше будет здесь в парке на траве, а не в зале. Как думаешь, командиры согласятся?

— Полевые даже будут довольны. И тайные тоже согласятся.

"Странно, когда это тайные стали считать полевых равными себе?" — подумал Одрик, а вслух добавил:

— Тогда через полчаса, здесь должны стоять все положенные штандарты.

— А ваше кресло выносить?

— Зачем? По регламенту мое место под знаменем, и я буду встречать их стоя.

Газон, представлявший из себя облагороженный вариант каравачского заливного луга, заполнялся людьми в строгих одеяниях, увешанных всеми регалиями. Славно потрудились денщики, начищенный металл сверкал на солнце, слепя глаза. Парк наполнялся не разговорами, а позвякиванием шпор. Особенно звонкими были шпоры у новобранцев.

Армейский горн дал сигнал к построению и процесс пошел.

Третьим к полковнику Тайной стражи направился тот, чьи шпоры сверкали ярче всех, сапоги наверно были самыми высокими, что не удивительно, если ноги такие длинные. С каким достоинством он проходит перед публикой, как гордо держит свою светлую голову с волосами цвета спелой пшеницы. Да, когда-то Одрик мечтал оказаться на его месте.

"Нет, я не хочу, но я не могу не выполнить приказания", — донеслось до Одрика, когда-то он уже слышал этот голос.

"Мне приказывают, я не в силах противиться. Я не могу так больше, освободи меня — подари мне смерть!" — Одрик различил в толпе гостей фигуру в сером плаще с надвинутым на лицо капюшоном.

"Смерть? И не мечтай!" — проскрежетал старушечий голос. — "Это ему ничем не поможет, теперь таких как ты у меня много. И ты сам этому здорово поспособствовал…" Старуха сдавленно рассмеялась.

Большинство из гостей резко сняли с себя морок, это были такие же, скрытые серым плащом фигуры. И множество ледяных пиявок были выпущены на свободу, Одрик знал, для кого они были предназначены, для светловолосого кареглазого парня. Первый залп принял на себя Калларинг, загородивший собой новобранца. Второй залп…. До второго дело не дошло, белый смерч вырвался у Одрика и смел все на своем пути, смешав плоть с травой, а кровь с землей. Он смог разглядеть Калларинга, уже бездыханного, и юношу, которого тот пытался спасти. Но пшеничного цвета его волос уже не было, так обильно они окрасились кровью.

Снизу приближался гул. Вода из подземных источников по покореженным трубам с ревом вырвалась на свет и скрыла под собой развороченный сад и развалины резиденции. Горячая жижа, смешанная с кровью, смыкалась над Одриком. Бороться за жизнь, потерявшую всякий смысл, он не стал….

…Темно — зеленая стоячая вода… Это какая-то заводь куда его занесло? Нет, это не Несайя. Это островок в Топях, они ночевали на нем, когда только входили в топи со стороны хутора. Он всего лишь в Топях! И на нем та же одежда, в которой уходил из Каравача, и ему опять его законные двадцать лет. Значит, это всего лишь бред от укуса мерзкого паука — мутанта. Ничего этого НЕ БЫЛО! Никто НЕ ПОГИБАЛ! Он опять был в своем теле и мог им управлять…

"Эх, зря я его тогда не раздавил!" — досадовал на паука Одрик. "Но кто его знает, может я не просыпался с первого сна. А вдруг это так! И все, что было с Торканой было во сне." — Ужаснулся он своей догадке.

Ругая себя всеми известными ему ругательствами, он потащился из Топей. Только хватило сил добраться до его любимого Каравача. Что у него не было еды, это еще не самое страшное, не было еще и воды. Не пить же эту зеленую муть.

Но к полудню следующего дня он уже был на хуторе Болотный камень. Здесь были оставлены их варги. Хозяева поупирались немного, но одного зверя все же отдали. Теперь, если подгонять животное, ночь он проведет у себя дома. Все! Домой и больше никаких авантюр, тем более со всякими магиями. Паук обмолвился, что от нее можно отказаться. Вот он и откажется, от обеих. Ну что ж, не будет кем-то всесильным, будет жить как все. Жил же он как все, и ничего, нормально получалось и без магии он тоже проживет. А тут, либо тебя убьют, либо ты убьешь — веселая перспектива, нечего сказать.

— Я хочу быть как все! — крикнул он зеленым каравачским лугам.

— Исполнено! — отозвался чей-то голос у самого горизонта.

Ну, вот и ладно, так спокойнее и надежнее и не придется отвечать за судьбы всего человечества, только за свою.

Его рассуждения прервались самым неожиданным образом. На ровной дороге, варг споткнулся, и Одрик полетел в высокую каравачскую траву. Поднявшись на ноги, он обнаружил, что не один на этом лугу. Вокруг него стояли пятеро. Их единообразная, знакомая Одрику, экипировка приводила к невеселым выводам. Эта пятерка легионеров по его душу и он под прицелом пяти арбалетов.

— Хавард, зови Даму. Она так хотела на него взглянуть.

Через пару минут, показавшихся Одрику вечностью, легинер пришел вместе с женщиной средних лет, шатенкой с прической по последней моде. Она держалась чересчур заносчиво, для путешествия по каравачским хуторам, ее костюм безумно дорогим, а лицо прикрывала темная густая вуаль.

— Ну, парень, как тебе повезло. Дама решила тебя повидать лично. Не каждому дано посмотреть на леди Смерть.

Одрик даже через вуаль чувствовал на себе пристальный взгляд. Дама вдруг подняла вуаль и почтила его своим открытым взором, голубых, холодных как лед, глаз. На тонких, причудливо очерченных губах блуждала нервная усмешка. Одрик понял, что дело плохо и попытался призвать себе на помощь магию, но ее не было, он больше не был магом! А драться на мечах или хоть кулаками достойно махать, он так и не научился. Обидно, как же обидно умирать, даже не оказав, хоть какого-нибудь сопротивления!

— Какой славный мальчик! И чем ты так мог насолить "Основному", что пока ты живой, ни пить, ни есть не может? Жалко, такой молоденький. Но в моем деле репутация превыше всего. — Дама тяжело, даже горько вздохнула. — Я не могу отказать постоянному клиенту.

Она взглянула на Одрика еще раз и отвернулась в сторону.

— Прости… Ничего личного, это только работа. — И ее молниеносный удар снес Одрику голову….

Один из легионеров поднял голову за волосы и протянул Даме.

— Этот старый маньяк пожелал получить такой сувенир, — Одрик видел, как тонкие губы Дамы скривились. О, ужас! Его голова видела и слышала! Она даже шевелила челюстью, но не говорила. Но схватить зубами могла, и схватила главу Легиона за руку. Дама вскрикнула, выронила голову…. Она покатилась как капустный кочан и плюхнулась в какую-то заросшую речушку….

…Вода и какие-то причудливые растения касаются лица…. Странно, он слышит, он чувствует…. Но глаза открывать страшно. Да он и не может их открыть, он опять наблюдает со стороны за жизнью своего тела и себя.

— Сейн Одиринг…. Сейн! — кто-то касается его руки.

— А — А! Кто?! Что?!

— Сейн, Вы, верно, заснули, я Вас напугал.

Одрик, командующий телом, приподнялся, сел, решился открыть глаза. Он сидел в мраморной ванне среди зимнего сада с причудливыми растениями и статуями. За высокими окнами с цветными витражами шел снег. У изножья ванны стоял слуга с полотенцем.

— Сейн, я знаю, сейчас не время приемов, но….

— Что "НО"?

— Э — м — м — м…К Вам трое эльфов.

Одрик вышел из ванны, взял у слуги полотенце, обернул его вокруг пояса.

— Ну, так в чем дело? Зови. — Скомандовал он слуге, направляясь с эркерному окну, где стоял маленький круглый мраморный столик на кованной витой ножке и несколько плетеных кресел.

— Сейн…это не ваши эльфы.

— Что — что?

— Это …ДРУГИЕ эльфы. Сам консул с секретарем и … и с племянником.

— Только племянников мне здесь и не хватало! — пришлось облачаться в положенный для приемов камзол, опять эти воротники, манжеты, опять церемонии и расшаркивания.

— Айре Греттиэль!

— Сейн Одиринг! — они обменялись приветствиями и прошли в малую гостиную.

— Сейн, я бы хотел представить Вам Ладариэля, моего …э — э — э…племянника. — Консул так промурлыкал последнее слово, что у Одрика случился приступ тошноты.

— Ладари, — подозвал консул эльфийского юнца, — это и есть знаменитый сейн Одиринг. Я бы сказал, что он великий магистр магии искусств. Искусство по воздействию на мыслящих существ подобно магии, а если на службу ему поставить магию! Я даже не могу представить степень возвышения силы!

— Сейн Одиринг, не будете ли Вы великодушны, и не поучаствуете ли в судьбе Ладариэля?

— Простите, но юноша выглядит вполне благополучным. Зачем ему мое участие?

— Он мечтает попасть в вашу школу искусств. У Вас ведь есть и межрасовые курсы.

— Конечно, Каравач вольный город. У нас никому не запрещено проживать.

— Даже оркам, — скривился Греттиэль.

— Да, даже оркам. Но согласитесь, консул, где кроме Каравача Вы могли бы спокойно встретиться с некоторыми их представителями и уладить кое-какие проблемы.

— Как это верно! Такая политика позволила Каравачу наладить отношения со всеми расами и государствами и мирно сосуществовать не один век.

— Айре Греттиэль, Вы можете мне признаться, зачем молодому человеку обучение магии искусств? Ведь со статусом вашего племянника он может сделать куда более престижную и выгодную карьеру.

— Сейн Одиринг, а Вы не допускаете мысли, что у него могут присутствовать таланты и в этом статусе?

— Вполне допускаю. Но знаете, лучше не заострять внимание на этом его… статусе. Я готов принять его на общих основаниях.

— Безусловно, сейн. Безусловно!

— Я рад, что мы поняли друг друга.

— А теперь, если сейн будет так любезен, то нам бы хотелось посмотреть что-нибудь.

— Всего увидеть невозможно и за целый день. Чего бы вам хотелось в первую очередь?

— Купол! Конечно же купол.

— Прошу…

Эльфы с восторгом взирали его легендарное творение, результат его невероятного упорства и вычурной фантазии — витражный купол, игравший редкостными цветами

…. Зимнюю томную дремоту Каравача прервали залпы катапульт. Гранитный снаряд разбил творческие изыски в пыль…

Мирный город заполнился рокотом, скрежетом, человеческими и нечеловеческими рыданиями. Белый снег обагрился межрасовой кровью.

Одрик стоял посреди площади и как когда-то ощущал свою полную никчемность. На его глазах все, что было ему дорого, погружалось в хаос войны. Полчища наемников терзали вольный город, а он ничем не мог этому помешать.

Одрик не любил военных игрищ, не любил кровавых поединков. Он был уверен, заверений в мире и дружбе достаточно. А сейчас ему нечем защищаться самому и защищать любимый город.

К Одрику подбежал оборотень в боевой трансформации, и, не разглядывая, кто передним, одним махом кривого бронзового меча снес ему голову. Голова по странной траектории полетела через всю площадь…

"Что-то часто голова стала отделяться от тела", — шевельнулась мысль в мозгу, — "Надо будет подумать о съемном варианте…."

"А ведь у меня была возможность. Я наверно смог бы это предотвратить, я бы смог спасти город и людей, а я даже не попытался…"

— Дошло наконец — то! — раздался чей-то простуженный голос. — Возвращаемся.

И голова, не долетев до земли, попала в расставленную кем-то рыболовную сеть. Только плетение у сети было странным, ажурно — кружевным, как у паутинного гамака.

— Хорошо, тогда вернемся к нашим илларям… Можно ли поинтересоваться у многоуважаемых Хозяев, почему Вы изволили называть меня Госпожой? С вашими соседями оборотнями все понятно, они иначе не могут, а Вы?

— Уважаемая госпожа, мы конечно не оборотни, но мы все помним, мы помним, кому мы обязаны нашим существованием. И дело даже не в этом.

— Совсем не в этом?

— Совсем не в этом, совсем…

— Когда ты снимешь защиту, и оборотни отсюда уйдут, Топи останутся без защиты, они станут ничьей землей, мы этого не хотим.

— Не хотим, не хотим.

— Нам нужна будет защита.

— Да, защита нужна.

— А тебя мы уже знаем. Ты нас не боишься и не обидишь.

— Не обидит?

— Не обидит, не обидит…

— Слуг у нас много, но зимой холодно и большинство из них спит, и мы становимся беззащитными. Шелк нужен многим и демоны тоже не помешают, многие захотят захватить пустые топи. А вот если они будут под твоей защитой, то мы сможем зимой спать спокойно.

— Спокойно?

— Совсем спокойно.

— Ваша позиция мне понятна… лучше то зло, которое знаешь. Еще какие проблемы есть?

Паук опять начинает переминаться с ноги на ногу.

— Наши слуги и пленные демоны делают шелк… Шелковое полотно, но слугам скучно делать простое полотно.

— Скучно?

— Очень скучно, очень…

— из-за этого бывают проблемы с качеством…

— Мы бы хотели делать еще что-нибудь, но не знаем что. Нужно что — то, что будет стоить достаточно дорого, и чтобы слугам было интересно это делать. Чтобы они могли творить… Но мы не знаем — что делать?

— Что делать? Что делать…

— Ну, это просто. — Машу ручкой, так, ерунда…

— Просто?

— Да, можно, например, делать… шелковые чулки, они могут быть разной толщины и разных узоров и цветов. Можно делать перчатки для дам, разной длины и с разными узорами. Можно делать шелковые носовые платочки с кружевами. Можно просто делать кружева для воротников, можно делать кружевное шелковое белье. Еще придумать?

— Нет, но хотелось бы сделать образец. С чего начнем?

— Сейчас начнем?

— Сейчас, сейчас…

— Ну, например с чулок. — Вношу конструктивное предложение.

— Мы готовы. Что делать?

— Пусть принесут чего-нибудь, куда мне сесть и куда ногу поставить.

Пока слуги волокут деревянные чурбачки, снимаю сапоги и штаны. Сажусь на чурбачек, а на другой — ставлю голую ножку.

— Начинайте…

— А что делать?

— Ну, зовите мастеров, снимайте мерки и делайте чулки, сразу и примерим. Можно для первого раза прямо по ноге оплетать.

На поляну сбегаются десятки пауков. Они начинают бегать по моей ноге. Я смеюсь, щекотно.

— А носовой платочек, как выглядит? — Спрашивает Хозяйка.

— Такой маленький квадратный кусочек шелка, а по краям, по кругу кружева.

— Какие кружева?

— А какие понравятся… Нужно что-то ажурное, воздушное…

— На каждом платочке кружева разные?

— Я так думаю, что платочки лучше делать по восемь штук одинаковых или по четыре, а чулочки обязательно по два. Вы смотрю с левой ногой закончили? Давайте правой займитесь, а этот дайте мне. Тут еще кое-что надо сделать…

Снимаю тонкий и приятный на ощупь чулочек. Работа великолепная.

— Вы делали замечательный чулочек, но тут надо кое-что поправить. — Паучки мастера замерли передо мной, смотрят. Интересно, понимают что-нибудь или нет? Или им все хозяйка транслирует. Поясняю и Хозяйке и мастерам. — Самый мысочек чулочка и пяточку надо сделать более полотыми — чтобы носились лучше. Еще вот тут сверху тоже надо сделать плотнее — это чтобы к поясу прицеплять было удобнее, и чулочки при этом не рвались. Еще здесь же сверху можно сделать кружева и … Вы можете сделать липкий слой? Так чтобы к коже прилипали? Допустим, смочить и прилипает, сухие не липнут. Очень было бы удобно. Одела, смочила резинку, и чулочек прилип и не сваливается.

Паучиха и мастера заворожено слушают.

— Еще можно сделать чулочки разного цвета и плетения. Этот чулочек белый… Лучше всего было бы их делать телесного цвета. Можно и других цветов. А кружев на платочке хватит. — Останавливаю я мастеров плетущих кружева на платочке. — Ах, как здорово получилось.

— Мы довольны. Новая работа нравится слугам. А будет ли это пользоваться спросом?

— Будет, будет, не волнуйтесь. Можно ли будет сделать мне с собой несколько пар шелковых чулок и несколько платочков? Мои мерки у вас есть. А я в Караваче прикину, сколько за них можно будет выручить. Я думаю, что это будет дорогая, элитная продукция… Рисунки остальных вещей с размерами я вам пришлю через Юммита.

Мы еще долго беседовали с Паучихой про размеры чулок и рисунки кружев. Потом в наш разговор втиснулся Хозяин и спросил, будут ли пользоваться спросом пленные демоны? Сказала честно, что не знаю… надо спросить… И если демоны пленные, то могут ли они работать, и если могут, то где? Какая упаковка для демона нужна?

Вот в таком виде… Без штанов и в одном чулке я и красовалась, когда раздался животный вой и что-то шмякнулось на землю. Судя по шмяку, что-то было размером с Одрика. Так и есть, гамак качается уже пустой, бегу отыскивать Одрика в траве.

— Одрик, сонный ты мой, ты проснулся! Как ты себя чувствуешь?

Вместо ответа вижу расширяющиеся от ужаса вишневые глаза, с леденящим кровь воплем парень пятится от меня и скрывается за деревьями. Я озадаченно оглядываюсь по сторонам, это он меня испугался? Неужели я такая страшная? Через несколько мгновений Одрик, весь всклокоченный выскакивает из зарослей с рогатиной наперевес, которой, похоже, пытается защищаться от меня. Кричит паукам:

— Куда вы дели Анну?! Что за демона мне тут подсунули!

Хозяева хором уверяют, что я и есть Анна.

— Неправда! У Анны нормальные ноги и одинаковые. Таких ног у людей не бывает!

— Одрик, спокойно! Сейчас все будет нормально. Только взрыва не устраивай!

Его бьет крупная дрожь, он растерянно озирается по сторонам, заплетающимся языком, спрашивает:

— Это не сон?

В три голоса заверяем, что он уже проснулся. Он недоверчиво, с опаской косится на мои ноги. Надо же какой эффект!

— Одрик, отважный ты мой, сейчас ты меня признаешь. Ты только отвернись, или просто глаза закрой — я оденусь.

Закрыл он глаза или нет, но одеваться надо. Пока женишок приходил в себя и изучал паутинный чулок, как доказательство реальности всего происходящего, я успела договориться с хозяевами о дальнейшем плодотворном сотрудничестве.

У Одрика после сна вид задумчивый и рассеянный. Он словно все еще спит или не верит, что уже проснулся. Пока идем к резиденции, пытаюсь понять и расспросить его, что же с ним произошло? Отмалчивается и продолжает о чем-то напряженно размышлять.

— Одрик, задумчивый ты мой, а что там с учителем? Ты теперь можешь у него учиться?

— Я его слышу… Когда я его спрашиваю, он отвечает, если считает нужным.

— А как его зовут?

— Не знаю…

— А ты спроси, а если не помнит, то выберите с ним имя, это улучшит ваши отношения.

— Думаешь?

— Знаю.

Остаток дня я отсыпалась и отдыхала в запас. На прощальный ужин нас решили побаловать сладеньким. Кроме всего прочего, оддньюкарка в летах преподнесла пирог с лесной вечерницей. Это была мать Арнори, благодарила за дочку и за внука. Потому что окажись ребенок неполноценным, Арнори могли бы запретить иметь еще детей. А это значит и супруг бы получил право оставить ее. С какой-нибудь другой, у него могло быть полноценное потомство. Тут в Топях тяжелая жизнь, тут не до жалостей и сантиментов. И еще она всем видом показала, что хочет сказать мне пару слов "без протокола". Оставляю "сладкую парочку" наедине с десертом, отхожу с бабушкой в сторонку, вешаю звуконепроницаемый полог.

— Даже не знаю, как сказать.

— Говорите как есть.

— А вот ваш друг, он нормально себя чувствует? Он столько добра сделал для моей дочери, мы очень переживаем….

— А почему он должен чувствовать себя ненормально?

— Понимаете, наши девушки, которые не замужем, они такие шутницы. Правда, как замуж выходят, шутки сразу прекращаются.

— А причем…?

— Они решили подшутить и пока вас, госпожа, не было, подмешивали ему в еду и питье корень "ночной зорьки". У нас тут такая травка растет, ее наши девушки используют как приворотное зелье, когда хотят приманить молодого оддньюкара.

— Так вот оно что!

— Но как это зелье действует на людей, мы не знаем, поэтому переживаем.

— Ничего, не волнуйтесь. Все в порядке. Ничего ему не сделалось, здоров как варг — производитель.

— Ой, ну слава Пресветлой! А то ведь, он же Великий маг, он словом убить может. Тут наш один случайно девушку вашу напугал. Так он ему только одно слово сказал, наш понял, что лучше уйти подальше. — Интересно, что это за слово было, хотя я догадываюсь.

— Словом? Убить? Ну, вообще-то может. И даже молча, ничего не говоря. Так что пусть держаться от него подальше. Он незлой, но если его зацепить…. Я бы тому не позавидовала.

— Значит, все обошлось?

— Да, все обошлось, не переживайте.

Чудные дела творятся. Глянула на парочку, аки голуби, волю дай, друг друга изо рта кормить будут. Повезло ж тебе, подруга. Да и женишок тоже не в накладе….

Поздним вечером прибежали пауки и принесли образцы чулок, несколько пар разных цветов и с разным креплением и плетением и на липучке и для пояса. Правда, пока только одного — моего размера. А еще шестнадцать носовых платочков с кружевами, четыре по четыре. И каждый квартет отличался от другого разными видами кружев. Красота!

Вечером 15–го Щедринца в дверь усадьбы Дьо — Магро кто-то постучался. Кайте заканчивающая уборку первого этажа дома поспешила открыть дверь. На пороге стоял импозантный высокий молодой человек, со светлыми, почти белыми волосами и веселыми зеленовато — карими глазами.

— Мне бы хотелось видеть сейна Калларинга Дьо — Магро.

— Проходите, подождите, как о вас доложить?

— Скажи, что прибыл — Роджер аль Болен с частным визитом.

Кайте приняла у гостя шляпу и побежала докладывать полковнику о визитере. Сейн отдыхал после работы с рюмкой рома в своей любимой каминной комнате. Он очень обрадовался неожиданному визитеру и поспешил вниз.

— Дорогой Роджер, я так рад Вас видеть. Надеюсь с Лаки и внуком ничего не случилось? Они здоровы?

— О, сейн не переживайте, с ними все в порядке. Рикки учится ходить, а Лаки не захотела покидать Болен, я пытался уговорить ее поехать со мной, но она не согласилась. Но она написала вам большое письмо. Вот, держите. — Полковник обрадовано схватил пухлое послание.

— Роджер, как я рад Вас видеть. Вы в Каравач по делу или как?

— А вы этим интересуетесь по работе или как? — Оба мужчины весело засмеялись. Полковник хлопнул зятя по плечу и жестом предложил пройти в гостиную, сесть и выпить рома.

— Когда приехал и где остановился?

— Приехал только что и, если честно, рассчитывал поселиться у вас… Можно?

— Конечно, конечно. Дом большой, комнат много. Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе подготовили одну из гостевых, а где вещи?

— Я их оставил в извозчике, я сейчас за ними схожу…

— Сиди, сиди…, что тут сходить за вещами некому? Берни! Берни!

На пороге гостиной появился адъютант.

— Берни, у меня гости, приехал мой зять, распорядись, чтобы для него приготовили одну из гостевых комнат, и забери у извозчика вещи…

Берни кивнул, и растворился в вечернем сумраке, а зять с тестем расположились в удобных креслах и мило провели пару часов уничтожая запасы отличнейшего рома сейна и беседуя о том, о сем. Роджер не хотел сразу же начинать расспрашивать тестя о так интересующей его ассе, но разговор невольно перешел на интересную ему тему:

— И какие сейчас по ярмарке ходят сплетни? — поинтересовался среди прочего Роджер.

— Тебе все рассказать или на какую-нибудь определенную тему?

— Ну, например… кто новый и интересный в город приехал, может девушки какие красивые есть?

— Роджер, Роджер… — Полковник погрозил зятю пальцем, а Роджер показал тестю кольцо, надетое в храме.

— Да не волнуйтесь вы, сейн, это я так для порядку, меня же об этом, как вернусь, друзья непременно просят, и что мне им отвечать? Не выдумывать же… я и не умею этого.

— Да у нас тут все это есть, причем в одном мешке и в двух экземплярах, и ходят часто парочкой, рыжая и брюнетка…

— А блондинок нет? Блондинок у нас любят больше…

— Блондинок интересных нет. — И полковник нахмурился.

— И кто такие? Эти девушки? И где на них посмотреть? Чтоб было чего рассказать…

— Сейчас их в городе нет, уехали куда-то на север, но скоро должны вернуться, потому, что номера в гостиницах у них до конца месяца проплачены.

— И где живут?

— А вот это совсем интересно, будешь долго смеяться… Одна, брюнетка, живет на ярмарке в трактире орка, отступника Джурга, а вторая, рыжая, поселилась в трактире рядом. Все бы ничего, но этот трактир облюбовали веселые вдовушки.

— О как! — У Роджера не было слов… — Они что из крестьянок?

— Нет, обе аристократки, одна, брюнетка, помощник магистра, той ведьмы, что живет в пустыне, асса Анна аль Зетеринг, а вторая, рыжая, была раньше помощником самого Великого магистра, красный маг, эта из столичной аристократии.

— Да вы что… А как выглядят? Есть на что посмотреть?

— Очень даже хорошо выглядят, рыжая, правда, на мой взгляд, немного худовата, но в столице это говорят сейчас в моде.

— А откуда они тут появились?

— Асса Анна приехала из пустыни вместе со своей родственницей и наставницей ассой Зитой, а рыжая приехала с месяц назад. Они с тех пор не разлей вода…

— Так эта, асса Анна она какой магии?

— Синей.

— Синей? Но ведь, она же запрещена…

— И что? Это она у вас запрещена, а мы пока вольный город. Асса, вернее не она, а ее наставница, купила патент для занятия магией по специальности. Вот она и живет тут, магичит потихоньку.

— Так она еще и по специальности у вас тут работает?

— Работает. Вот заявки города выполнила… еще тут чего-то магичила, когда жара стояла, что-то охлаждающее, даже заработала на этом немного. Бассейн у доджа в саду сделала, правда сама же перед этим этот садик почти и развалила.

— А садик-то ей чем не угодил?

Лицо сейна приняло выражение кислого лимона.

— Да, разозлилась и развалила… А, — махнул рукой, — все равно ты на ярмарке все узнаешь… В общем, я как узнал с кем свела судьба, попытался первым сделать ей предложение, это ж какие перспективы для города. Но видно сделал его немного не в той форме, что она ожидала. Еле жив остался, а садик она потом восстановила и бассейн в нем, за счет города, построила, еще и заработала на этом. Теперь этот бассейн местная достопримечательность.

— Вы делали ей предложение?

— Ага, и получил отказ. Впрочем, она и всем остальным высокородным отказала. Нашла себе мальчишку сказочника, сделали официального оглашение, он теперь за ней везде шатается. — Зло сказал сейн.

"А асса то, чем-то сейна зацепила. Вон сколько времени прошло, а он все еще злится, что ему отказали. Надо будет обо всем этом узнать поподробнее…" подумал про себя Роджер.

— А рыжая?

— А что рыжая? Кому она нужна? У нас тут, в вольном городе, своих рыжих полно. А потом у нее ни владений, ни капитала, зачем она нашим сдалась? Красивая, да, но нашим ведь не красота нужна, красота у нас не особенно ценится.

— А что за сказочник?

— Да есть тут один, сны на заказ делает. Будешь в городе зайди, лавка "Сладкие сны" называется, купи Лаки какой сон, она, я помню, их любила. Да и спать с ними получше будет.

— А, так Лаки его знала?

Лицо сейна приняло каменное выражение, и на нем задвигались жвалки.

— Роджер, что-то мы с тобой засиделись… Мне завтра в стражу, а тебе по делам. Пошли — ка спать. — Сейн решительно поднялся, и, махнув рукой на прощанье, скрылся в глубине дома, а Роджер пошел искать приготовленную для него комнату.

Ранним утром, Андао только — только начал выбираться из-за горизонта, быстро привели себя в порядок, легко перекусили и тронулись в обратный путь. Мара сама приняла облик варга, а оборотни на нее даже нашли нормальное двухместное седло. А меня ждет Аллиг Кром, кроме него нас еще сопровождают три ящера, несут нашу поклажу и припасы в дорогу.

Попрощались со старейшиной и остальными оборотнями, и вперед, назад в вольный город.

Оборотни бежали так ходко, что вечером мы были на острове с приметными переплетеными соснами. Оборотни быстро попрощались с нами, сбросили вещи и припасы и убежали в темноту.

На островке мы нашли запас дров, наши мокроступы, и даже подготовленные спальные места, заботливый Юммит постарался максимально облегчить нам обратный путь.

— Анна, а как мы найдем обратную дорогу, без проводника?

— Мара выведет.

— А она знает дорогу?

— Не, не знает, она ее чует. — На лице Одрика, что волновался об обратном пути, недоумение. — Она, пока шли сюда, меточки ставила, вот по этим меточкам она нас и выведет. Ей тоже по болоту ходить не нравится.

Я оказалась абсолютно права, Мара прекрасно чуяла дорогу. Шли быстро и ночевали в местах, подготовленных для нас Юммитом. Спасибо тебе, мой первый подданный. И поздним вечером 20–го Щедринца мы вышли к хутору Болотный Камень, на хуторе нас не ждали, но переночевать на сеновале за плату охотно разрешили. Варгов, оставленных на хранение, тоже вернули, правда потребовали дополнительную плату, я, не мелочась, заплатила. Буду я с ними ругаться за две серебрушки…

Следующий день тоже провели в дороге. Ехали не торопясь и с удовольствием остановились на привал в нормальных сельских условиях: ручеек, лужок, пейзаж… В высокой траве цвели удивительно красивые цветы.

Пока Торкана ненадолго отлучилась, я накинула на себя с женишком звуконепроницаемый полог и пригласила его поговорить.

— Вот и лето закончилось… — Задумчиво сказал Одрик, он, как и я, рассматривал заросли желтых цветов с приятным медвяным запахом.

— Почему закончилось? Еще полмесяца лета еще есть…

— Когда расцветает желтая медуница — значит, лето скоро закончится, и пойдут дожди…

— Одрик, душа моя, у меня есть к тебе дело.

— Какое?

— Мы скоро возвращаемся в Каравач и… Я бы хотела поговорить о наших дальнейших взаимоотношениях.

— А что с ними?

— Видишь ли, милый мой, я взрослая женщина и мне время от времени требуется мужчина, а поскольку мне скоро уезжать в пустыню, то я собираюсь потешить себя по полной программе.

— В смысле?

— В смысле завести себе любовника, возможно двух, трех… Как получится…

— А я здесь причем?! — Ишь, как глазами захлопал! Нет, скромный ты мой, тебя в эту компанию не зачислю, не волнуйся.

— Ты являешься моим официальным женихом, поэтому я ставлю тебя в известность. Ты кстати тоже можешь не соблюдать … э — э — э… не быть мне верным, впрочем, ты и так не очень-то это придерживался, да мы этого друг другу и не обещали… — Одрик весь напрягается и медленно, но верно заливается краской. Но я о его шашнях с моей подругой молчу, как рыба об лед. — Так что? Согласен?

— А если не согласен, то как? Ты изменишь планы? Ты же не разрешения у меня просишь, а в известность ставишь. Только как быть с репутацией?

— Если мы официально не объявим о расторжении оглашения, и будем время от времени показываться вместе, например, прилюдно обедать пару раз в неделю в каком-нибудь ресторане, то ни твоя, ни моя репутация не пострадает. Кстати, ты чем планируешь заниматься в городе?

— Да, там должны были заказы на сны привезти, еще дом строится, в общем, скучать не должен. А что? Ты еще куда собралась?

— Пока не знаю… Возможно… Если я куда сорвусь, или у меня еще какие мысли возникнут, как себя путешествиями развлечь, то тебя звать? Попутешествуем… развлечемся…

— А у тебя есть какие-то планы?

— Ну, планы есть, только надо подумать, сейчас ими заниматься, или отдохнуть немного?

— Отдохнуть и потом попутешествовать.

У — у — у, Одрик подсел на путешествия и приключения, в Караваче-то ему сидеть теперь скучно будет скучно…

— Тогда дня через два — три пообедаем в Огнях Несайи. Ладушки?

— Договорились.

Сняла полог и обнаружила Торкану, которая настороженно ходила вокруг нас.

— А чего ты полог поставила? Заговор какой плетете?

— Да ты что, Кани, какие заговоры? Ты скажешь… Просто я и мой жених, обсуждали наши дальнейшие планы.

— А что они такие секретные?

— Для кого как… Ну, что можно ехать? А то мы только тебя ждали…

Вечером благополучно въехали в вольный город.

Мы наконец-то вернулись в город, который раз я уже в него возвращаюсь? И каждый раз думаю, что больше никуда не поеду. Ан нет, вру, о том, что придется ехать в Топи, я знала еще в начале приветника, и о поездке на хутора знала, в общем, первые дни в Караваче мне всегда нравится. Но вот пройдет неделя и меня потянет на подвиги. Слава богам, что через пару недель мне останутся эти самые пара недель среди людей, а потом обратно в пустыню, поэтому надеюсь провести их спокойно.

Да и сегодня, вместо того, чтобы полежать и постонать, пока ехали, ко мне пришел Марис, сегодня последний день его визита, так нет, придется бегать по городу. Нужно сшить новее платья из привезенного из Топей шелка, надо еще где-то продемонстрировать чулочки и платочки. Придется достать приглашение на какой-нибудь местный великосветский прием. Еще в дороге договорились с Торканной встретиться в полдень у портного. Одрик, после сна в гамаке, стал каким-то дерганным. У меня такое ощущение, что он никак не может поверить, что уже проснулся. Он решил провести несколько дней за делами, но про обеды со мной, он, надеюсь, не забудет. Ну да я ему напомню…

Отсыпалась, встала поздно и позавтракала совершенно без аппетита. Еще в Топях я твердо решила больше одна не спать. Вредно это… характер у меня от этого портится.

В день Андао мне понравился один наемник, и я поставила на нем меточку и вот сейчас я собираюсь его поискать. Вот сейчас доковыряю кашку и пойду, посмотрю, где моя меточка?

Я расстроилась, меточки наемника в вольном городе нет. Он сейчас где-то очень далеко на западе. Облом. А вот меточки старого мага и его сына вместе у себя дома. Ассу Вордера мне тоже надо будет повидать, узнать, как там мой … э — э — э мое доброе дело поживает и о демонах поговорить, как с профессионалом.

После сиесты навестила Юммита в пристроечке к старому дому Одрика. И самого юношу повидала, он увлеченно возится со списком снов и бутылочками, и выглядит совершенно счастливым, но иногда вздрагивает и оглядывается.

— Юммит, день добрый, у меня к тебе дело.

— Что угодно госпоже?

— Готовь товары для Топей. Большой караван. Я проведу его туда через природный портал. Варгов нагрузим так, чтобы груз только могли поднять и пройти чуть-чуть, сюда они не вернутся. Портал односторонний и я не знаю можно ли это как-нибудь изменить, но провести через него караван, безусловно можно. Да и вот я еще подготовила для хозяев таблицы размеров, они знают, что это такое, правда не знаю, умеют ли они читать, ну да как-нибудь справятся.

— Хорошо, госпожа, я все подготовлю и все передам. Мне понадобится еще два — три дня на закупки.

— Очень хорошо. Еще, чтобы сэкономить — в Топи с грузом отправим диких варгов, а товары до портала довезем наемными. Все равно их там на мясо пустят…

— Слушаюсь.

— И еще, Юммит, мне бы хотелось посмотреть, что ты закупаешь и по каким ценам. Это не от недоверия к тебе, просто … э — э — э… ты слишком честный.

Юммит расстроен, но он это переживет, ругать я его не собираюсь, обмануть своих соплеменников он физически не может, а вот обмануть его очень даже возможно. Долго изучаю учетные книги прошлых лет, в этом году он еще ничего не закупал, есть только поступления средств от продажи шелка. Наконец-то я в своей стихии! Цифры, дебет, кредит, ностальгия…

Составляем список товаров, необходимых в Топях и договариваюсь с Юммитом о встрече завтра на ярмарке. Шифроваться и делать вид, что я с Юммитом не знакома, я не буду. Зачем?

Теперь можно по дороге домой пробежаться по ярмарке и присмотреться к ценам.

Юммит ведет дела более — менее хорошо. Продает шелк по хорошей цене, чуть-чуть дешевле, чем халифский, так он и красится хуже, и закупает он товары тоже по вполне нормальным ценам.

Пока ужинала, просматривала список закупок еще раз… Оборотням нужно много товаров, что производят как люди, так и орки. Юммит всегда покупал, то что произведено людьми, может на этом получится сэкономить? Машу рукой подзывая Джурга:

— Джург, как тут дела в вольном городе? Что новенького? А то давно меня тут не было…

— Да все спокойно… Разве что… К нам собирается нанести часный визит одна из Великих…

— И что ей тут понадобилось?

— Вроде как собирается сходить к гадалке, но никто в это не верит.

— Приедет, узнаем. А ты сам что по этому поводу думаешь?

— А мне то что… Как приедет, так и уедет.

— И то верно… Джург, посмотри на вот этот список товаров, где тут, по твоему мнению, можно сэкономить без потери качества закупаемых вещей?

Джург глубокомысленно смотрит на бумагу, шевелит губами, читает. Это получается у него не очень хорошо, тренировки явно мало. Садится напротив меня за стол, пододвинув свободный табурет от другого стола.

— Асса Анна, вы меня, конечно, извините, а зачем вам столько?

— Джург, мне надо даже намного больше… Так что это не последние закупки, и если мне понравятся цены, то буду там покупать еще и еще. А еще нужны дикие Варги, но немного… чтобы увезти все это…

— Это конечно хорошо, но зачем так много?

— Джург, тебе просто любопытно или тебе для дела?

— Ну, почти для дела…

— Тогда скажем так, у меня есть некий интерес в деле одного купца.

— Тогда понятно… А кто купец?

— Не знаю, знаешь ли ты его — Юммит Кнон.

— А — а — а, протеже пифии, хороший купец, торгует честно… Вот это и это можно заказать непосредственно в стойбищах, — тычет пальцем в список, — тогда будет существенно дешевле. А вот про эти пункты списка я узнаю. Я завтра сведу вас с нужными орками, они все заходят сюда выпить пива.

— А твой интерес тут какой будет?

— Асса Анна, сейчас я просто помогаю Вам. Вы одна из немногих в этом городе кто хорошо относится к нашему народу. Вы живете в моем трактире и платите за все. Вы ввели моду на нашу одежду, все торговцы ей здорово заработали, Вы тренировались с одним из наших воинов, Вы пили вместе со мной и пели песни, Вы относитесь к нам непредвзято. Почему бы мне не помочь вам просто так?

— Джург, спасибо тебе. Первый раз встречаю в Караваче человека, который помогает в денежных делах просто так, без личного интереса.

— Ах, асса Анна, перестаньте, я так думаю, что если у вас возникнет какая идея, в смысле "заработать" и вам понадобится компаньон, то вы не забудете старого орка. — Расплывается в улыбке.

Рабочий день у порядочного главы воровской гильдии заканчивается утром. Вот и у мэтра Олирко рабочий день почти закончился. Андао еще не начал золотить первыми лучами верхушки деревьев, когда в кабинет мэтра на втором этаже трактира вошел его слуга Антонин:

— Мэтр, к вам посетители…

Мэтр Олирко с тоской посмотрел на пустую бутылку кьянто. После памятных событий осени он, с помощью Антонина, жестко ограничил себя в своем любимом напитке и потреблял не более пяти бутылок в день. И вот пятая бутылка уже закончилась, а какие-то дела еще остались.

— И кто там? Может они придут вечером?

— Там пришли мэтры Кард и мэтр Ворнир. Я думаю, что вам надо их принять. Я сейчас принесу еще одну бутылку и бокалы для гостей.

"Да, этих не принять нельзя", — подумал мэтр.

— Зови.

Антонин бесшумно удалился. Не прошло и минуты, как лестница заскрипела, и на пороге появились всеми уважаемые мэтры, главы воровских гильдий. Мэтр Кард занимал почетную должность главы гильдии карманников и был мелок и вертляв, и глава гильдии уличных разбойников или гоп — стопарей мэтр Ворнир, который был моложавым и приятным во всех отношениях высоким мужчиной, если бы не дурацкая привычка всем угрожать ножом по поводу и без.

— Доброе утро, мэтр!

— Доброе, доброе… Что привело ко мне с такой неурочный час таких уважаемых людей? Прошу проходите, присаживайтесь…

Главы гильдий чинно разместились в креслах напротив стола мэтра. Антонин принес внеплановую бутылку кьянто и разлил вино по бокалам гостей, на долю Олирко досталось едва ли пол стакана. Мэтр заглянул в свой бокал и вздохнул.

— Мэтр, — начал разговор карманник Кард, — мы вынуждены обратиться к Вам как к одному из самых уважаемых глав гильдий. Дело в том, что у наших коллег в вольном городе возникли некоторые трения.

— Не трения, а недоразумения. — Перебил его мэтр Ворнир.

— Как это называется — не важно. Важны последствия. Если эти разногласия срочно не решить, то дело может кончиться войной между гильдиями. А война помешает бизнесу, тем более сейчас — во время ярмарки. Скажем прямо, в остальное время в Караваче нашим людям делать нечего.

— А разве в Караваче есть наши гильдии? — Спросил мэтр Олирко.

— В принципе постоянных гильдий нет, но на время ярмарки туда приезжает столько наших коллег, что мы имеем там временных представителей. Гильдия домушников в Караваче представлена слабо и своего представителя не имеет. А с гильдией разбойников мы связываться не хотим, нынешний ее руководитель мэтр Шольн слишком вспыльчив, да и действуют они в основном за городом.

— И чем я могу помочь коллегам?

— Мы хотели бы попросить Вас выступить в качестве судьи, и разрешить наши разногласия, не доводя дело до войны, которая сильно повредит бизнесу.

— Мы знаем Вас, как мудрого руководителя и согласны на любое Ваше решение. И заранее считаем его справедливым. — Добавил мэтр Ворнир.

— И в чем суть проблемы? — Поинтересовался польщенный Олирко.

Мэтры переглянулись, и мэтр Кард начал нехотя пояснять:

— На ярмарке слишком сильно пересекаются сферы интересов, мест и методов работы. Слишком там все специфично… Слишком много людей и нелюдей, и из-за этого все трудности. А еще местная стража хорошо работает…

— Дело в том, что ситуация так быстро меняется, что разрешить все это можно только на месте. — В свою очередь пояснил мэтр Ворнир

— Мы, конечно, можем вам все рассказать, но у нас сведения трехдневной давности, и что там происходит сейчас, мы не знаем. — Продолжил Кард.

— Это что, мне придется ехать в вольный город? — От души возмутился и удивился Олирко.

Мэтры опять переглянулись.

— Для того, чтобы разрешить эту проблему — придется.

— Настаивать на вашей поездке мы конечно не можем…

— И если Вы откажетесь, мы будем обратиться к главе гильдии домушников в каком-либо другом городе Союза.

— Но нам бы этого хотелось избежать, это чревато оглаской.

— Потом трудно найти мэтра со столь безупречной репутацией.

Мэтр Олирко задумался. Гости между тем спокойно попивали кьянто и ждали его решения, они никуда не торопились.

Предложение было очень хлопотным и очень, очень почетным. Если он сможет разрешить эти проблемы, то это прямая дорога к посту главы всей воровской гильдии столицы. К тому же сейчас заказов почти не было, старые воры, что остались после зимнего разгрома летом предпочитали по возможности отдыхать, а молодежь как раз сегодня взяла большой куш и несколько дней за работой не придут. Поэтому, если он на недельку отлучится из столицы, то большой беды случиться не должно.

Мэтр был в Караваче поздней осенью, и ему очень хотелось посмотреть на вольный город во время ярмарки. Он на всякий случай прислушался к своей интуиции, и она подтвердила, что можно съездить.

Мэтр Кард уже допил кьянто и нетерпеливо ерзал в кресле:

— Ваши расходы на дорогу и проживание мы оплатим. — Мэтр Ворнир вздохнул и подтвердил обещание коллеги.

Мэтр Олирко скупостью не страдал, но это заявление подтвердило правильность его решения ехать. Если бы проблема была простой, и не требовала срочного решения, никто дорогу бы ему оплачивать не стал. Предложение быть судьей в споре гильдий было само по себе почетным.

— Хорошо, я согласен.

— А когда вы выезжаете? Дело не терпит отлагательств.

— Да, вот вещи соберу и поеду.

— Вы выезжаете прямо сегодня?

— Да, дело же терпит отлагательств.

— Мэтр, мы вам будем обязаны.

— Вот, мы рискнули подготовить письма к нашим представителям в Караваче. — Мэтр Кард протянул Олирко два свернутых в трубочку письма с висящими на них печатями гильдий.

Олирко вздохнул, взял бумаги и одним глотком допил жалкие капли кьянто, и с тоской посмотрел на пустую внеплановую бутылку. В Караваче с тем сортом кьянто, к которому он привык тоже проблемы, там пьют в основном пиво и гномью огневку, придется терпеть…

Мэтры встали, пожали Олирко руку, и пошли по своим делам, а мэтр позвал Антонина.

— Антонин! — слуга бесшумно появился в кабинете и стал убирать бутылку и бокалы. — Антонин, иди, собирай вещи, мы едем в Каравач.

— Мэтру опять требуется гадалка?

— Нет, мэтр едет в вольный город по делам. Собери вещи, мы уезжаем немедленно. Хорошо бы заказать двойной круг, постарайся организовать, мы торопимся.

— Хорошо, мэтр, я постараюсь, но это будет дорого…

— Ничего, расходы мне возместят.

Антонин быстро удалился, а мэтр еще немного посидел в своем кабинете и пошел в свою комнату, интересную тем, что из нее было три выхода, не считая двери в коридор.

Не прошло и получаса, как прибежал запыхавшийся Антонин.

— Мэтр, поторопитесь, если мы успеем на утренний круг до Фриделя, то дальше поедем с комфортом и через двойные круги.

— А что случилось?

— Да, Иллари аль Фридельвинг решила вдруг посетить Каравач. И если успеем, то как раз попадем в двойные круги.

— Что вместе с Великой?

— Нет, вслед за ней…

— Тогда помоги собрать побыстрее вещи…

— Да не берите с собой столько вещей, если что, то купим на месте, там все намного дешевле, чем здесь, там же сейчас ярмарка. Денег возьмите побольше…

— Я лучше возьму обязательства эльфийского банка, чтоб не искушать коллег.

И мэтр, и его слуга быстрым шагом вышли из трактира и сели в поджидавшего их извозчика. Через день вечером 24–го Щедренца они прибыли в вольный город.

Ранним утром лучик Андао пробившийся через не плотно закрытые шторы разбудил Великого магистра. Он сладко потянулся и попытался вспомнить какое-же сегодня число, что у него сегодня намечено по плану. Ничего не вспомнив, он посетовал на годы… Откинул с кровати одеяло и в ужасе подпрыгнул. Все его тело было перепачкано в крови, а рядом с ним под одеялом лежала чья-то голова, а под ней натекла большая липкая лужа крови. Зверь внутри него захохотал. Шутка явно удалась…

И тут Великий вспомнил: он спускается вниз в подвал, закрывает за собой дверь, раздевается и ложится на лавку. "Спаси меня Пресветлая, Зверь опять гулял на свободе! А куда деть голову? И чья это голова?"

Великий протянул заляпанную кровью руку к голове, все еще лежащей у него на кровати. Взял голову за волосы и всмотрелся в искаженное ужасом лицо. Лицо было Великому знакомо, но это не был его студент, это был один из чиновников магистрата. Магистр попытался вспомнить его имя и не смог, но он хорошо помнил, как громил все в кабинете, после разговора с этим пронырой. Он посмел вымогать из НЕГО, Великого магистра взятку! И он ее получил, потому, как проще было ему эту взятку дать, чем терпеть в новом корпусе Академии вонь канализации.

И вот он теперь сидит в своем доме, в своей кровати и смотрит на голову этого чиновника. А кого еще сожрал Зверь? В то, что Зверь ограничился одним чиновником, маг не верил.

Великий встал с кровати и пошел в ванну, после того, как он отмылся от крови, ребром встал вопрос: а что делать с головой? Магистр несколько минут стоял и смотрел на голову, лежащую на его залитых кровью простынях и корчащую ему рожи. Зверь внутри смеялся, и это раздражало Великого больше всего. Когда ему надоело смотреть на кровать и кровь, он просто сгреб простыни вместе с головой и отнес в свой кабинет и запихнул все вместе в камин. Небольшое магическое усилие и от простыней и мерзкой головы ничего не осталось. Великий пошурудил в камине кочергой, среди золы и углей нашлись зубы, все, что осталось от подарка Зверя.

"Легко отделался", — подумал Великий, не торопясь собрался и отправился в академию.

По дороге он обратил внимание на тихие и какие-то пустынные улицы, а еще по улицам ходили патрули. В патрулях были стражи разных ведомств, из-за чего патруль смотрелся празднично и разноцветно. Вечно нараспашку открытые ворота Академии оказались запертыми, и Великому пришлось долго стучать, пока открылось окошечко в маленькой калиточке. Сквозь решетку показалось бледное лицо, вечно пьяного сторожа. Сегодня сторож был трезв, но от страха едва мог говорить.

— О, Великий, это Вы! Вот теперь будут все очень хорошо!

— Ты калитку-то открой, потом дифирамбы петь будешь.

Весть о том, что Великий, наконец-то появился в Академии, распространился со скоростью степного пожара, и возле дверей его кабинет уже собралась очередь. Первыми в очереди стояли начальник охраны Академии и полковник магической стражи. Настроение у Великого стремительно портилось… Входя в кабинет он махнул рукой приглашая их в кабинет.

— Ну что тут у вас произошло, пока меня не было? На пару дней нельзя Вас одних оставить… Что на этот раз?

Начальник охраны Академии был безмятежно спокоен, что нельзя было сказать про полковника магической стражи, который был бледен и сжимал в руках листочки с рапортом. Начал доклад о состоянии дел начальник охраны Академии:

— В Академии без происшествий.

— Что совсем?

— Пара мелких хулиганств: кто-то расписал неприличными надписями мужской туалет в новом корпусе и драка в общежитии между студентками, парня какого-то не поделили.

— А что в городе?

Полковник магической стражи мрачно посмотрел на Великого.

— Ваш "кровавый препод" в этот раз повеселился в городе.

— А это точно он?

— Абсолютно, описания и способы убийств точно совпадают.

— И кто был съеден?

— Шесть мелких городских чиновников и один заместитель мэра по вопросам строительства. Если бы не страх, горожане отнеслись бы к вкусу "препода" более снисходительно.

— Это почему?

— На всех этих съеденных чиновников у департамента надзора было большое толстое досье, и отставка и расследование их деятельности было делом времени. Вчера в департамент явились пять других чиновников разных ведомств, пришли с повинной и потребовали запереть их в камеры.

— И что?

— Пришлось запереть. Они согласились на одну камеру на всех, при условии, что их будут охранять магическая стража.

— Эти-то живы?

— Да, но горожане все равно испуганы. Пришлось усилить патрули. Родственники убитых требуют компенсации.

— Дайте мне список жертв. — Полковник магической стражи протянул Великому листок.

Великий стал читать список. В нем были имена, фамилии и занимаемые должности. Чем дольше великий смотрел в список, тем больше убеждался, что всех этих чинуш — он знает. Когда в этом году в Академии достраивали новый корпус, то пришлось пройти многие согласования с городскими чиновниками и ВСЕ, что были в списке, под разными предлогами вымогали взятки. И всем пришлось их дать, иначе строительство нового корпуса затянулось бы на годы и обошлось бы намного дороже, чем сейчас, даже с учетом взяток.

— Ваши предложения? — Спросил Великий у начальника магической стражи.

— Надо кого-то поймать и наказать, иначе у нас будут неприятности…

Зверь внутри Великого настороженно заворочался…

— И кого будем наказывать?

— Мага крови, это же он сделал этого "препода", по официальной версии.

— И откуда нам его взять? Этого мага?

— Говорят в Караваче есть — один.

— И что вы предлагаете выкрасть этого мага из Каравача, обвинить в создании "препода" и прилюдно казнить?

— Да, что-то вроде этого. Можно даже чтобы это был не совсем маг и не совсем виновный, главное публично казнить.

— Да не вопрос. Только что мы будем делать, если "препод" опять появится? Устроим еще одну казнь? Пару раз это поможет, а потом?

— Тогда надо найти настоящего виновника и наказать его.

— Ну так ищите… Все, идите, работайте…

Издалека пробился ехидный голос Зверя: "А что ты будешь делать, если этот зануда действительно найдет виновника?"

Прошла неделя с тех пор как Роджер аль Болен приехал в вольный город. Всю неделю, все восемь дней Роджер усиленно собирал сведения об этой странной ассе Анне. Все маги, которых до сего дня знал Роджер, были немного странными, но эта…. Эта асса Анна могла в этих странностях дать им огромную фору.

Начать следовало с выбора ей места жительства. В орочьем секторе ярмарки и днем-то люди старались появляться пореже, а она поселилась в единственном трактире, который содержал орк. Она же ввела в моду оркскую одежду, и теперь, по ее примеру, в ней расхаживали по городу многие смелые горожанки. Она всюду ходила с мечами и маленьким черным, и судя по всему, безвредным демоном.

С мечами она занималась регулярно, но место для занятий опять — таки выбрала странное. Нет, чтобы пойти в красивый зал, где на паркете занимались и оттачивали фехтовальные приемы благородные господа, нет, она тренировалась в простом, даже не зале, а огороженном загоне. Единственное что оправдывает этот ее выбор, это что бойцы там тренировались знатные. Роджер побывал там и сам тоже с удовольствием помахал бы мечом, если бы не побоялся, что случайно убьют, уж больно крутые там собирались бойцы, и все очень уважительно отзывались об ассе и уровне ее подготовки.

Она не сидела на месте, а постоянно куда-то ездила, что-то делала. То на дальние заставы, то на дальние хутора. Эти поездки понятны — задание города в счет платы за патент. А зачем она потащилась на север в топи? Это совсем непонятно…

И даже когда асса просто была в городе, то на месте не сидела. Например, руководила строительством бассейна в резиденции доджа. Роджер не удержался и сходил в резиденцию, посмотрел на пустой бассейн. Так, ничего… Построено добротно, гномами, единственное, что выделяет его из всех подобных сооружений — это мозаичное изображение водного дракона из цветного стекла на дне. Еще ему сказали, что когда в бассейне горячая вода, то этот дракон живет в пару, но воды в бассейне не было, так что проверить эту сплетню не получилось.

Еще, когда в городе была жуткая жара, асса хорошо заработала на установке охлаждающих плетений, но в эльфийский банк не сдала ни одного медного грошика. "Неужели она носит все деньги с собой, и как воров не боится?"

Роджер даже расщедрился и сходил в самый дорогой в городе ресторан "Огни Несайи" чтобы не только поесть, но и посмотреть, как это у нее получилось. "Вроде хорошо умеет магичить", подумал тогда Роджер, в ресторане было прохладно и приятно пахло луговыми травами.

Еще асса часто общалась с молодежью, ее видели на свадьбе сестры жениха и сына мелкого местного сейна. Там девушка была замечена в неумеренном употреблении гномьей огневки, но пьяной ее никто не видел.

У ее жениха и у нее самой были несколько натянутые отношения с полковником, но причину, Роджер выяснить не смог. Ну же не из-за неправильно сделанного предложения, право слово. Не спрашивать же об этом тестя? А с другой стороны асса Анна ездила с полковником на дальние заставы, а это было уже после памятного инцидента в саду у доджа.

Из всего этого вороха сведений, было совершенно непонятно, насколько хорошо она владеет магией? И что из всего этого просто сплетни? Близко она ни с кем из местных не сходилась, романов у нее, кроме ее жениха, замечено не было. Единственная подруга — эта рыжая, бывшая помощница Великого магистра. Вот эта рыжая и настораживала Роджера больше всего.

А не является ли эта асса Анна большой провокацией Великого магистра? И как только Роджер явится к этой синей ассе с каким-нибудь предложением, так ловушка и захлопнется. Но против этого предположения был только один аргумент, причем железный. Это мнение по этому вопросу тестя Роджера — полковника Тайной стражи. Когда Роджер высказал при нем такую версию, то полковник начал смеяться и ржал долго и вдохновенно, от души.

Поэтому когда сегодня Роджеру донесли, что асса Анна наконец-то вернулась в город, то он решил до конца выполнить приказ сестры и встретиться с ней. Проблема оказалась в другом. Как это сделать тайно? В трактир, где она живет тайно прийти нельзя, а где ее еще можно застать одну? Она все время на виду, и на нее везде нацелено много любопытных глаз.

Чтобы оставаться в хорошей форме, асса часто бегала на рассвете по окрестностям, но маршруты были всегда разные. Днем застать ее одну и без свидетелей тоже не представлялось возможным. И как подойти к этому делу Роджер совершенно не представлял.

Он крутил эту проблему целый день и так и этак, но не мог ничего придумать. С одной стороны никто не должен был знать об этой встрече, с другой надо же где-то встретиться. В конце концов, Роджера осенило: сейн Калларинг его родственник и если почти честно сказать ему, зачем нужна эта встреча, то может он чего и посоветует.

Вечером он зашел к отдыхающему после работы тестю и долго и невнятно объяснял ему ситуацию. Что, дескать, сестра просила его встретиться с ассой, и передать ей приглашение к сотрудничеству, но встретиться с ассой нужно непременно тайно, чтобы не пострадала семья. А семья это еще и любимая дочка сейна и его, Роджера жена. Сейн слушал и молчал. Роджер уже подумал, что зря он все это затеял, но тут полковник высказал интересную идею.

— Роджер, я так понял, что тебе надо встретиться с ассой Анной, по поручению твоей сестры Великой Эльзы аль Болен? Причем встретиться тайно?

— Да.

— Я думаю, что я могу тебе помочь. Я завтра напишу ей записку, в которой попрошу ассу посетить Тайную стражу. Я ее уже вызывал в стражу, недели три назад, но тогда она не пришла, так что предлог есть. Вот там вы и встретитесь и поговорите. Доволен?

— Да. А как…

— Это уже мои проблемы. Завтра после обеда приходи в Тайную стражу, особенно не торопись. У входа тебя встретит Берни и проводит в один из кабинетов. Ты же вроде закупил варгов, да? Так тебе надо оформить разрешения на вывоз. Будешь сидеть в кабинете и делать вид, что пишешь бумаги. Между комнатой, где ты будешь сидеть и соседним кабинетом есть дверь, она будет приоткрыта, ты в кабинете будешь один. Ассу проведут в соседний кабинет, лейтенанта, что будет оформлять с ней бумаги я вызову к себе, у тебя будет четверть часа, может чуть больше. Все понял?

— Так точно.

— Вот и хорошо. А сейчас давай выпьем по маленькой. — Настроение у сейна было отличное, и Роджер решил не портить его своим отказом. Если быть честным, то полковничий ром уже давно стоял у него поперек горла.

Роджеру еще предстояло потолкаться в торговых рядах Каравача, что бы придать своей поездке коммерческо — деловую видимость. Он походил по городу, кое-куда заходил, кое о чем разговаривал. И на какой-то улочке для весьма средних мещан, вдруг увидел вывеску "Сладкие сны".

"Интересно, что это за сказочник, которого асса все время за собой таскает?" — подумал Роджер. — " Может, и парочку снов возьму". И толкнул обшарпанную дверь лавки. За длинным столом, склонив светловолосую голову, сидел маг и бережно наполнял стеклянные пузырьки радужным содержимым.

— Приветствую вас, асса.

— Приветствую вас, се… — машинально начал ответ маг, но подняв глаза, внимательно оценил клиента, — Простите…майор.

— Откуда вы знаете?

— Вычислил.

— ? — Роджер выразил на лице крайнее удивление.

— Не беспокойтесь, это не сверхсложно. Небольшая тренировка — и сможет каждый.

— Но, если вас не затруднит, все же поясните.

— С удовольствием! Вы не местный и не торговец — это очевидно.

— Да, согласен.

— И вы равнинный житель, из Союза Великих.

— Бесспорно.

— Вид у вас открытый, уверенный, держитесь с достоинством.

— Очень может быть.

— Мужчины в Союзе не теряют достоинство, если они маги, или военные. К сожалению это так.

— К сожалению.

— Магии в вас не наблюдается, значит….

— Интересно! А звание?

— А звание просто угадал. Дал максимальное из возможного, и попал.

— В точку!

— И скорее всего вы из Болена, но это вообще задачка для первоклассника.

— Опять попадание, но почему для первоклассника?

— Болен ближе всего к Каравачу, а войска у вас многочисленные.

— Убедили, для первоклассника.

— И входя сюда, вы собирались взять парочку сновидений.

— Если еще скажете для кого, то я уверюсь в способностях магов.

— Это элементарно — для жены.

— Я готов взять вас аналитиком в отдел разведки!

— Это же очевидно. Просто так офицер, прибывший в Каравач по делу, или даже на задание в мою лавку не зайдет. Значит, вам кто-то порекомендовал. Сами вы этим вряд ли воспользуетесь, значит для кого — то. Кольцо у вас еще блестит, не поцарапанное, значит, женились недавно. В вашей ауре не только уставы и парады, еще и радуга играет, похоже, молодая любимая жена и совсем маленький ребенок. Маленьким детям я магические сны не рекомендую, а для жены можете выбрать вот в этом альбоме. В Караваче вы скоро вряд ли появитесь, и чтобы не выглядеть перед женой скрягой, решили взять не один а несколько. Вы на ерунду деньги тратить не привыкли, поэтому два будет в самый раз.

— Асса, это просто удивительно.

— Да нет, ничего такого. Просто я мастер сновидений, я занимаюсь этим, как только стал способен плести. Я придумал столько иллюзорных жизней, что уже пробую разгадывать настоящие.

Роджер выбрал два сна из альбома. Подождал, пока мастер сотворил два переливающихся облачка. Потом сам сбегал куда — то, принес коробку полную всяких стекляшек, выбрал флакончики поинтереснее, и поместил в них сновидения. Цена была указана в том же альбоме.

Каких стекляшек только в коробке не было! Жена Роджера не расставалась с желтой каплей с воздушным пузырьком. А тут были еще всех цветов и форм.

— А нет с воздухом внутри? — спросил он мага.

— Я не знаю, это случайно получается, не угадаешь. А вот, вроде есть одна штучка.

Маг достал из россыпи красный окатыш, напоминающий садовую полуденницу, внутри у него был заключен шарик воздуха.

— Вот, вроде один попался. Держите.

— И сколько я за него должен?

— Нисколько, это на память. Будете у нас — заходите. Я еще что-нибудь угадаю.