Маньякой

Глава 9

- Да чтоб тебя…, – выдохнул старший техник, скинув с плеча сенсорный блок.

Он встал на край кратера – точнее, того, что осталось от основного входа в секцию С.

Раньше здесь был люк, грузовой шахтный лифт и укреплённый коридор.

Теперь — выжженное блюдце. Стены оплавлены, металл скукожен, бетон вспучен, как кожа после ожога.

- Никакой термической бомбы не хватит на такую деформацию. Это было… что-то иное, – пробормотал один из аналитиков, скользя по стене термодрончиком.

- Следов радиации? – спросил координатор.

- Ни альфы, ни беты, ни гаммы. Как будто взрыв не выделил ничего, кроме… света.

- И жара.

- Жара – да. Обугленные останки стали внутри закопчены изнутри. Словно металл пытался вскипеть сам в себе.

Они прошли глубже, спустившись по одному из аварийных тоннелей. Его еле удержали от обрушения. Работал аварийный каркас. Металл звенел, как натянутая пружина. На стенах – остатки маркировки, кое-где ещё читались: “D-12”, “ГРУППА 3, АРХИВ”, “ДАТА-КОНТУР 7”.

Ничего не уцелело. Пластик – расплавлен. Провода – стекли вниз. Даже бетон – был гладкий и тёмный, будто переписан плазмой.

- Вот здесь был центральный сервер. От него осталась…, – оператор ткнул в пол. – Воронка.

Глубиной почти метр. Как будто данные решили уйти в преисподнюю.

- Камеры?

- Все – выведены. Причём одновременно, по одной временной метке. В пределах двух миллисекунд. Это не ЭМИ. Это… отключение пространства какое-то.

- Какой-то скачок в метрике?

- Возможно. Но локальный, направленный. Выглядело как… нож, вырезающий кусок мира. Без шумов. Без следов.

Один из специалистов спустился в нижний ярус. На нём был костюм полной изоляции, визор – с несколькими режимами сканирования. Он молчал до тех пор, пока не достиг центральной зоны.

- Я нашёл… это, – голос его дрожал.

Он вытащил из ниши кусок спекшегося металла. На нём – отпечаток ладони, обведённый легчайшим вкраплением кристаллизованной меди.

- Откуда это?

- Похоже на… знак. Как печать. Сканируем.

Голограмма поднялась в воздух. Трёхмерное изображение – не просто след руки. Внутри – завиток. Неестественный. Геометрия символа начинала повторяться, если смотреть с разных углов.

- Это… фрактал? – удивлённо спросил кто-то.

- Нет. Это подпись.

Секунду они молчали. А потом, на дальнем экране, система дешифровки выдала остатки метки.

MIK…

И тишина.

- Это всё? – спросил координатор.

- Всё, что смогли. Больше… ничего. Никаких биологических следов. Ни крови. Ни кожных остатков. Ни даже фона жизнедеятельности.

- Всё сгорело?

- Нет. Всё отменено. Как будто здесь просто не было жизни.

***

Позже, в поле, уже под открытым небом, машины сгружали остатки: пробитые трубы, пластины, немного обуглённого пластика. Всё, что можно было вынуть из раскалённых недр.

Молча работали грузовые дроны. Полевые аналитики стояли с планшетами. Отсечённые линии связи гудели в пустую.

- Мы даже не знаем, что именно уничтожили, – проговорил кто-то.

- Именно. И кто. Но главное – зачем.

- Ну, про кто, уже кое-что сказать можно однозначно, сверх, не проходящий ни по одной базе данных.

***

Через два часа всё было закрыто. Объект законсервировали. Обозначили как “непригодный для дальнейших исследований”.

Но в памяти системы всё же осталось одно. Статус сигнала на момент последней активности капсулы томографа:

ОБНАРУЖЕН ВНЕШНИЙ СИНХРО-ОТКЛИК

ИСТОЧНИК: НЕ УСТАНОВЛЕН

ВЕКТОР: ВОЗДУШНОЕ ПРОСТРАНСТВО НАД БАЗОЙ

***

- Итак, мистер Треш, спасибо, что прибыли добровольно.

- Не за что. Раз уж вы прислали повестку, вежливо оформленную, с голографической печатью и обещанием кофе… было бы грубо не прийти. Кстати о кофе, его не пью вовсе, только чай, предпочтительно мятный. Это к вопросу уровня досье на меня….

Агент Дженнифер Вэлс слегка кивнула.

Сидела напротив, в синем костюме, с планшетом на коленях. Камеры в углах – активны. На столе – диктофон, работающий на гравикапсуле: чистая запись без помех, без искажений, без права забвения.

- Значит, вы прибыли в зону объекта под Южным хребтом в девять тридцать две по-местному. С доступом. С сопровождением. Всё подтверждено. Верно?

- Верно. Мне нужен был спектральный скан. Древняя структура, крионика, специфическая архитектура. Могло пригодиться в рамках моего проекта восстановления блоков холодного хранения. Чисто инженерная цель.

- Проект, зарегистрированный под брендом “Tresh Tech Lab”, связанный с восстановлением старых медицинских капсул и гальванических интерфейсов?

- Именно. Есть даже открытая лицензия, можете проверить. Ничего засекреченного.

- Хорошо. А теперь – момент, который нам особенно интересен. Примерно в девять пятьдесят семь система наблюдения зафиксировала скачок энергетики. После чего… перестала фиксировать что-либо вообще.

- Да. Электрический импульс. Я в тот момент уже был на выходе. На лестничной клетке. Даже по внутреннему протоколу зарегистрировался, как временно покинувший зону. Могу предоставить копию трека.

- Вы ничего не заметили? Ни света, ни звуков, ни ощущения, что что-то… вышло из-под контроля?

В этот момент сделал вид, что задумываюсь. Хотя о чём? Ну, да ладно. Руки скрещены, голос ровный.

- Местность под землёй. Эхо странное. Посторонние колебания – обычное дело. Тоннели там гуляют, проводка старая. Честно? Подумал, что у них с трансформаторной линией беда. Не моя зона ответственности.

Вэлс чуть откинулась назад.

- И всё же вы не вернулись. Не попытались выяснить, что произошло.

- Сопровождающий не подавал сигнала тревоги. На поверхности – всё тихо. И, если позволите, у меня не было полномочий. Гость на объекте, не оператор. И теперь представьте, сколько бы пришлось объяснять, если бы вмешался…. Вмешательство в оборудование федерального объекта без разрешения – это уже будет ерьёзнам нарушением.

Пауза.

- То есть вы видели дым, слышали взрыв – и просто ушли?

Он усмехнулся.

- Агент, я инженер. Совсем недавно вообще просто часовщиком считался. Когда где-то что-то горит – вовсе не бегу внутрь. А делаю копии, сохраняю данные и выхожу в порядке, предусмотренном протоколом. Хотите — могу зацитировать пункт. И вот это нормально, а не то что вы спрашиваете.

Вэлс не среагировала. Просто листала досье.

- Вы не видели никого? Никакой фигуры? Девочку, женщину, сверхчеловека?

- Видел дюжину пустых коридоров, пару металлических гробов с табличками и очень уставшего техника по имени Йео, который молчал лучше, чем я.

Она снова посмотрела на него. Внимательно.

- Вам знакома фраза "микроэлектрическое разрушение на наноуровне в условиях пониженной атмосферы"?

- Это не фраза. Это извращение. Но звучит, как плохо спроектированный разрядник. Или… не знаю, школьный проект на тему "как взломать термоядерный тостер".

- Забавно. Мы так и подумали.

***

Допрос шёл уже час.

Держался легко. Ни давления, ни раздражения, ни торопливости. Все ответы – в рамках. Вежливые. Немного с иронией, но не вызывающие. Ни за что не цеплялся. И ни к чему не привязывался.

Вэлс щёлкнула планшетом.

- Последний вопрос.

- Вы точно не знаете, кто устроил взрыв?

- Не знаю. Но если узнаю – передам через адвоката. Своего или вашего – по обстоятельствам.

- Вы понимаете, что погибли люди?

На это он замер. И голос изменился.

- Если погибли – мне жаль. Но туда шёл вовсе не убивать. И не быть свидетелем убийства. Я пришёл за звёздами. Не за смертью.

Тишина. Потом Вэлс закрыла планшет.

- На этом всё, мистер Треш. Мы, разумеется, ещё свяжемся.

Встал. Кивнул.

- В любое время. Если опять с кофе – даже не обижусь. Но лучше всё же с чаем… мятным.

***

Когда он вышел, Вэлс бросила взгляд на экран. На паузе – его лицо, на фоне окна. Спокойное. Ровное. Но внутри у неё всё свербило.

- Он знал. Знал, что произойдёт. Просто не дал нам ни слова.

- Потому что он и есть слово, – пробормотал кто-то за её спиной. – И он его ещё не сказал.

- Тогда осталась единственная надежда, что на объекте найдут хоть что-то.

***

Когда они, наконец, отстали, вышел спокойно на улицу. Ощущение, будто вынырнул из закрытой коробки. Солнце било в глаза, воздух был горяч, вязок, и почему-то пах чем-то металлическим, как будто на дороге растаял старый трансформатор. Не стал никуда спешить. Да особо и некуда. Просто сел на ближайшую скамейку у входа в здание, где только что меня допросили, и достал флягу с водой.

Отпив пару глотков, посмотрел на ладони. Они дрожали совсем чуть-чуть, почти незаметно. Может, от чая, может, от того, что снова врал. Скорее всего от последнего. Ну сами представьте дрожь рук от чая. Но врал по делу. Врал, как инженер, которому нужно сохранить важный механизм от рук тех, кто сразу разберёт его на куски и закопает, если не поймёт, как оно работает. А они реально не поймут, хотя конечно для чего та капсула, догадаются. Но ведь дело не только в том, что может капсула, но и в том, кто в ней. Да сейчас даже не это главное, а есть ли она вообще….

И они не поняли. Даже не догадались, что важное было не там, где пламя и сажа, а в том, что осталось невидимым. Под кожей, в памяти, в отпечатке ладони, который остался не на стали, а в пространстве.

Проверил – модуль с записью томографа был при мне. Всё ещё в нагрудном кармане, как и должно быть. Пустой с виду, как кусок пластика, но внутри – мой внутренний космос. То, что видел, то, что чувствовал, – всё, что могло подтвердить, что не сходил с ума. Что для мены, по крайней мере, это реально. Или, наоборот, что схожу, но по правильному маршруту. При этом всё равно никто не поймёт, что там, без моих пояснений.

Отсюда до взлётной площадки было минут пятнадцать пешком. Выбрал маршрут подальше от камер – просто на случай. Пробирался вдоль парковки, потом через ангары и между бетонными коробками технических служб. Меня никто не трогал. Может, не заметили. Может, сделали вид. Всё-таки был в списках как посетитель с разрешением, а значит, пока не за что хватать.

Уже вблизи посадочной площадки увидел, как моя малышка – аккуратный серый квадрокоптер, заказанный в каршеринге, мигнула ходовыми огнями. Аппарат был довольно габаритный, особенно на фоне довольно привычных мне эконом аэротакси. На борту Мику, терпеливо меня дожидающаяся внутри. Моя подстраховка и ещё один буфер между мной и тем, что наружу не должно вылезать.

- Тебя долго не было, – сказала она, не поворачиваясь.

- Лучше поздно, чем на допросе с ночёвкой. Всё готово?

- Готово давно. Я только ждала, пока ты додумаешься сесть. Двигатели на старте, маршрут загружен, опознание пройдено.

Занял место в кресле. Оно встретило меня упругим всплеском биогеля и привычным запахом пластика и сухого воздуха. Квадрокоптер поднялся плавно, без рывков. Город под нами дрожал в тумане.

Смотрел вниз и пытался не думать. Не анализировать. Не включать ту часть мозга, которая уже просчитывала, кто что мог понять, кто что заметил, и кто уже едет по мою душу.

Зато у меня есть куча аксиом: Не был в эпицентре. Не был с ней. Ушёл до начала. Никаких доказательств. И просто техник, исследователь, инженер с ограниченным доступом. Всё.

Повторил это как мантру. Потому что рано или поздно кто-нибудь решит иначе. Или просто решит считать иначе. А пока – у меня было немного форы. Немного форы и одна капсула с невозможной памятью.

Микото не оставила ни следа. Ни данных, ни тела, ни записи. Только изменённую структуру материи в радиусе десятков метров. Только тишину, которую никакие приборы не могли описать. Только жар, который остался в глазах тех, кто на мгновение увидел, как всё меняется – и не может это объяснить.

Выдохнул, откинулся в кресле и закрыл глаза. Квадрокоптер набирал высоту. Дальше – анализ. Дальше – расшифровка. Нужно будет вычленить координаты, построить модель, интерпретировать звёзды и найти путь туда, где, либо жил, либо умер, либо и то, и другое. Если конечно найдутся подтверждения.

Найти путь туда, где меня ждёт либо безумие, либо правда. Всё-таки плата от сферы уж очень неуловима, как и то, что ей было от меня нужно.

Но пока у меня есть хотя бы один шанс, буду идти по этому пути до конца.

***

А всё-таки зачем? – как обычно неожиданно спросила Мику.

- Что именно? – уточнил у неё, не сразу поняв, к чему она ведёт.

- Ну, всё это. Тем более так радикально, – добавила она, не отрывая взгляда от монитора.

- Всё дело в деньгах, – устало ответил ей.

Она ничего не сказала, но выразительно подняла бровь. Почти незаметный жест, но зная её, я понял: она сомневается. Не в самом факте, а в мотивации. Мику вообще редко принимала слова за чистую монету. Её внутреннее ядро привыкло вычленять суть, даже когда её никто не формулировал.

- Ты задумывалась, а зачем сфера мне всё это показала? – задал ей встречный вопрос. – А сейчас, как будто меня для неё и не существует. Могу в руки взять, или даже футбол ей погонять, наверное, но реакции на всё это ноль.

- Видимо, она получила то, что ей было нужно, – произнесла Мику с тем самым интонационным наклоном, который у неё был синонимом догадки.

- Умница. Бинго, – подтвердил это, немного удивлённый, насколько быстро она срезала суть.

- Но что ей было надо? – не остановилась она.

- А вот это сложный вопрос, – задумчиво ответил ей. – Но главное не это. Она получила то, что ей было нужно. Но поскольку это не человек, да даже и не скажешь, живое ли это или чисто техногенное устройство... вот такие пироги с котятами.

- Но причём здесь деньги? – выразила она своё недоумение, слегка склонив голову.

- Вот, в этом и сложность. Пока даже сам не могу точно сказать, где здесь собака порылась. У меня нет никаких доказательств, что всё виденное мной было в этой реальности.

- Если не было, – продолжила за меня Мику, – то ничего и не будет. Ни капсулы, ни воспоминаний, ни денег.

- Именно. А вот если подтверждение мной будет найдено…, – слегка улыбнулся, – то никакие меры предосторожности не окажутся неоправданными. Речь ведь даже не про миллионы, а как минимум про миллиарды кредитов.

Мику замолчала, видимо прокручивая в своей цифровой голове несколько сценариев.

- А там есть вообще про безумные цифры. Вот представь себе, сколько будет стоить компания, у которой минимум пять миллиардов кредитов оборот в день? Ну?

- Дорого, наверное. Триллионы, скорее всего, – прикинув в уме, выдала она свой вердикт.

- С последним пока не парься, – отмахнулся как от всяких выдумок. – Не моя это тема и с моим нынешним уровнем мне её не поднять, даже если всё реально. А вот стать миллиардером….

Остановился на этом. Не вслух. Внутри.

Потому что "миллиардер" в моей ситуации значило не богатство. Это значило – неприкасаемый. Значило – ресурс. Значило – свобода. И возможность послать почти всех туда, где Макар телят не пас. Есть конечно нюансы, но это мелочи, если совсем не борзеть.

А ещё – возможность нанимать тех, кто будет работать за тебя, и параллельно с этим копать глубже. Гораздо глубже, чем позволяли бы любому одинокому мастеру из мастерской с нехилым, но всё же приземлённым складом железок и обломков прошлого.

Открыл модуль. Просто достал из кармана и посмотрел, не включая. Пластик. Голографическая прослойка внутри. Пустота снаружи – и целая галактика внутри. Сейчас он был бесполезен. Никакого интерфейса. Никакого экрана. Только я и моё знание того, что там.

- Думаешь, найдём? – вдруг спросила Мику.

- Не знаю. Иначе уже бы сказал. Но вероятность высокая. Потому что слишком много совпадений. И слишком точно всё выстроилось. Слишком специфическое небо. Угол обзора. Линия горизонта. Все эти детали, которые мозг не способен сгенерировать спонтанно, без первоисточника.

- А если это след внедрённой информации?

Пожал на это плечами:

- Тогда всё ещё хуже. Значит, кто-то меня направляет. А если кто-то направляет – у него есть ресурс. А если есть ресурс – он уже знает, с кем имеет дело.

- Тогда тебе конец?

- Нет. Даже тогда всё только начинается.

Она не ответила. Наверное, просчитывала вероятности. Или просто поняла, что этот разговор лучше остановить до следующего фрагмента информации.

Внизу под нами плыли облака. Солнце клонилось к западу, красноватое, почти масляное. За горизонтом ждали координаты. Новые звёзды. И возможно – старая жизнь.

Но сейчас – мятный чай. И немного молчания. Потому что после каждого витка логики нужно время, чтобы снова дышать.

Достал свою флягу. Сделал глоток. Вкус мяты всё ещё бодрил. Хороший был чай. И на этот раз – без дрожи в руках.

***

Наконец мы прилетели домой. Да, именно домой – потому что мастерская и есть мой дом. Пусть не в бытовом смысле, не в привычной людской теплоте обоев и кофейных кружек, но по сути. Там, где строю, починяю, размышляю, ошибаюсь и пробую снова – всё это значит гораздо больше, чем любой роскошный пентхаус.

Реконструкция, правда, ещё не закончена. Где-то торчат провода, где-то временные плиты прикрывают незаконченные стены, но взлётная площадка над домом – уже функционирует. Она и встретила нас.

Внизу нас уже ждали. Несколько машин – не военные, не государственные, слишком скромные и одновременно личные. Обычные люди, деловые. Или желающие так казаться. Это уже многое говорило: раз не штурмуют, раз не окружают дом, значит, не силовики. Или, по крайней мере, не в официальной роли.

Пока выбрался из кабины, пока прошёл по наружной лестнице вниз, они терпеливо ждали. Стояли плотной группой, переговариваясь вполголоса. Один курил, другой пытался смотреть без эмоций, третий выглядел слишком спокойно. Таких недолюбливаю – те, кто слишком спокоен, обычно что-то скрывает.

Не стал тянуть, не стал держать их на улице. Жара, бетон, пыль – зачем всё это, если у меня внутри прохладно и есть стулья.

- Заходите, – просто сказал.

Они зашли, озираясь, как будто попали в храм. Уж не знаю, чем именно их так зацепила мастерская: запах машинного масла? старые детали на стеллажах? а может, легкий налёт чего-то… опасного?

Первым заговорил не самый главный. Это было видно. Уж слишком он рвался произвести впечатление, которое не требовалось.

- Это что, камень боли? – спросил он, указывая на стеклянный цилиндр, внутри которого, как капля затвердевшего страха, лежал кусок чёрного полированного минерала.

- Более того, скажу – тот самый, – ответил с мягкой улыбкой.

Словно говорил с мальчишкой, искренне не понимающим, о чём спрашивает.

- Что, вот так, просто, под стеклянным колпаком, здесь лежит? А не боитесь, что украдут? – он тут же задал новый, ещё более глупый вопрос.

- Вы, видимо, ничего не знаете про эти камни. Кроме их цены, – покачал головой. – Тогда просто попробуйте взять его в руки. И ваши коллеги весело посмеются на ваших похоронах, вспоминая мучительность вашей смерти.

Он побледнел. Даже шаг назад сделал. Потом, срывающимся голосом, будто хватаясь за последнюю соломинку, выдавил:

- Но ведь это только если у него есть хозяин….

И тут до него дошло. Он поёжился, отвёл взгляд.

- Извините, – пробормотал.

- Вот, дети будут, – пробормотал себе под нос. Не стал объяснять, что, хоть и являюсь владельцем, но ни в какие практики не лезу, камень купил почти случайно – ну, так совпало. Да и вообще – не для силы, а, чтобы проверить возможности своего гримуара. Тема сложная, не для первого визита. Да и вообще не для бубличного обсуждения.

- Так с чем вы пожаловали ко мне, господа? – спросил, уже обращаясь ко всей группе, не выделяя никого.

Один из них, тот самый, что держался всё это время чуть позади, вышел вперёд. Был одет в дорогой, но немаркий костюм. Выглядел суховато, как бухгалтер или эксперт по безопасности, но в глазах – холодный интерес.

- Мистер Треш, – начал он. – У нас к вам есть срочный заказ. Необычный. Возможно, даже нестандартный.

- Бывает, – кивнул ему.

- Мы бы хотели, чтобы вы изготовили для нас вполне функциональный ретроэкзоскелет, – и с этими словами он выложил бумажку. Не электронную панель. Бумажку. С нарисованной на ней цифрой.

Посмотрел на неё, даже не усмехнулся.

- Ну, это несерьёзно, – сказал, и просто взял ручку и пририсовал ещё один нолик в конце.

- Побойтесь бога! Это же просто ретроэкзоскелет! – изумился он.

- Вы забываете очень важные в данном контексте слова, – ответил ему серьёзно, глядя прямо в его глаза. – "Вполне функциональный".

Он выдержал взгляд. Потом опустил его. Видно, быстро прикинул, что означает эта надбавка. Настоящие материалы. Настоящие сервоприводы. Подгонка, калибровка, магическая изоляция, и ещё кое-что, о чём не принято говорить даже между строчек.

- Да, говорили мне, что вы специфический мастер, – наконец сказал он. – И дёшево мне не покажется… но и пусть будет так. Но и спрос будет соответствующий.

- Он и будет, – подтвердил я.

На секунду повисло молчание. А потом я добавил:

– Есть эскизы? Техзадание? Или хотя бы фетиш, с которого будем лепить форму? У вас, насколько понял, не просто желание поностальгировать, а конкретная задача, под определённый образ.

Он достал вторую бумагу. Старый плакат. "Проект "Хищник-09"". Что ж, ретро, так ретро.

Взял его и медленно прошёлся взглядом по строчкам, по старым шрифтам, по расплывчатым линиям сканированной картинки.

Да, будет непросто. Но ведь потому и мастер, чтобы решать непростые задачи. Особенно, если за них платят правильно.

- Ладно, – сказал. – Через три дня будет прототип. Но если вы хотите, чтобы он ещё и двигался, и не развалился на первой лестнице – дайте мне доступ к мехатронике проекта. И без фокусов. Иначе будет просто красиво. Но мёртво.

Он кивнул. Сделка состоялась.

Развернулся к верстаку и ощутил то странное удовольствие, которое приходит каждый раз, когда работаешь не за идею, а за то, что позволит потом пойти дальше. Намного дальше. Ведь предстояли новые расходы, и кто-то должен за них платить и лучше всего, ели это буду не я.