Маньякой

Глава 16

Сейчас просто остановился на краю газона, где тонкие корни пробивались сквозь асфальтовую крошку – жизнь вообще имеет дурную привычку вылезать туда, где её вроде бы не должно быть.

Лайя обернулась, приподняв бровь:

- Что-то не так?

- Всё так, – медленно ответил, но сам не был уверен.

Главное в этот момент: не дать себе поверить, что уже в безопасности. Что раз всё идёт по плану, значит, план сработает. Не сработает. Слишком много людей, слишком много интересов, слишком жирный кусок на горизонте. Если я это понял – значит, кто-то понял тоже. Возможно, раньше. Возможно, у него ресурсов больше.

Бросил взгляд в небо. Чистое. Не слишком. Один белёсый след от высотника, скорее всего, разведчика с диплазменным двигателем – они не оставляют таких устойчивых конденсационных шлейфов, если не отслеживают что-то внизу.

Или кого-то.

- Лайя, – начал, не оборачиваясь. – У тебя бывали случаи сопровождения… тех, кого могут выкрасть?

- Не задавай вопросов, на которые знаешь ответ, – спокойно сказала она, не моргнув. – Конечно.

- Что первично в защите?

- Понимание, что ты в зоне риска. Это есть у тебя. Второе – создание внешнего слоя ложной уверенности. И это у тебя, кажется, тоже уже есть.

- А третий?

- Распределение уязвимости. Чтобы нельзя было одним выстрелом обрушить всё.

- Вот с этим хуже, – хмыкнул скептически. – Компания пока практически ну нейм. По сути – я и есть главный актив. Всё держится на моей башке. И если её разнесёт снайперской пулей… не будет ни второго этапа, ни вундервафли.

- Значит, нужно, чтобы компания была ценностью сама по себе. До того, как ты представишь результаты, – спокойно закончила она мою мысль.

Кивнул соглашаясь.

Главная для меня проблема была не в том, что рассказал Лайе. И даже не в том, что сам до конца не понимаю, во что вляпался. А в том, что не один такой умный, как уже сказал.

Контракт с косвенными обязательствами и грифом почти-критической важности – это всегда знак. Знак того, что кто-то обязательно будет пытаться вмешаться. Конкуренты, спецслужбы, просто охотники за удачей. Учитывая суммы и интерес к теме – вполне возможно и вполне незаконными способами. Могут попробовать надавить, подкупить, заманить в ловушку, а могут действовать куда грубее – вплоть до похищения или прямой ликвидации.

Пока компания – ноунейм, я сам – актив. И вот в этом настоящая жуть. Потому что, если ты актив, тебя можно устранить, продать, заменить. Без шума. Без бумажек. Без последствий. Могут не сразу, могут и сейчас. А к моменту первых результатов – точно. Неизбежно.

К тому времени имя у компании должно быть уже не просто формальным, а осязаемым. Устойчивым. Желательно с несколькими слоями репутации, от нанятых спецов до оформленных сделок. Я должен перестать быть ценным как индивидуум и стать всего лишь частью структуры, которую нельзя тронуть без последствий.

Вот здесь и поднимается старая история. Точнее, возможность.

Потому что, говоря по правде, не знаю, существует ли она на самом деле. Капсула. Та самая, оттуда. Из той жизни или той смерти, как угодно. Профессор, с которым мы тогда контактировали – да, тот странный, – выдал координаты. Даже не координаты точно, а целую область. Не устройства. Не объекта. А звёздного неба. Соотношение светил, углы, мелкие отклонения в прецессии. Всё то, что можно считать навигационным отпечатком.

И вот координаты указывают… на Луну. Нашу. Здесь и сейчас. Если доверять его расчётам – на участок в южном полушарии, а именно Море нектара. Не место крушения. Не точка аварии. А просто область. Как если бы кто-то стоял там ночью и смотрел вверх. Или наоборот – как если бы камера с неких объектов смотрела оттуда на звёзды. Не объяснять же всем, что раздолбаный Советской эскадрой инопланетный торговец просто был в неуправляемом дрейфе, в конце концов окончившимся крушением.

И это всё, что у меня есть.

Область, которая может быть просто совпадением. Возможно, это был совсем другой мир. Другая версия Луны. Другая звёздная сфера. Мы же понятия не имеем, насколько универсальна сама Вселенная. Может, это и не наша Солнечная система была вообще. Но факт в другом: расчёты дали область. И если в той области окажется хоть что-то – хоть трещина в породе, хоть фрагмент экзотического сплава – докажу себе, что не схожу с ума.

А если окажется больше?

Рабочая криокамера. Или не рабочая, работы не боюсь, чинить умею… или даже фрагменты той технологии. Это будет не просто находка. Это будет переворот. Если кто-то мог путешествовать – а я уверен, мог – в состоянии искусственной спячки даже между лунами или орбитами, с защитой от радиации, то это изменит всё. Не гипер-тоннели. Не варп-двигатели. А логика сна и времени. Заснул на орбите, проснулся на Титане. Без потерь. Без чудес. Хотя, конечно, если бы и они там нашлись…, то не уверен, что стал бы их восстанавливать. Что-то мне в большую галактику вовсе не хочется, учитывая, что принцесса про неё рассказывала.

Такая штука в руках нонейма вроде меня сделает компанию значимой. Даже если завтра исчезну, она останется. Как носитель доступа, как поле интересов, как витрина прорыва. А значит, к этому моменту должен иметь эту находку.

До первых результатов. До первой проверки. До того, как все начнут давить всерьёз.

Так что должен возобновить поиск. Тихо. Без шума. Без официальных протоколов. Возможно – руками третьих лиц. Возможно – в рамках "математического моделирования реголита". Легенду придумаем. Сканирующие зонды с поверхности. Визуализация ландшафта. В крайнем случае – микродрон под видом эксперимента в сотрудничестве с кем-то из астрофизиков.

Найти. Или не найти. Но проверить. И, если вдруг окажется, что не один такой умный и за той же точкой охотятся другие… тогда надо торопиться. Очень. Потому что у меня есть только одна попытка. И всё зависит от того, окажется ли под лунной пылью что-то, кроме пыли.

Главное даже не сама капсула. Главное – технология. Не теоретическая, а воплощённая. Рабочая криотехнология дальнего класса. Даже если только в пределах системы – революция. Мгновенная. В военных перевозках, в логистике. В расширении базы экспансии. Миграции элит. И конечно – в элитарной медицине. Старость можно заморозить. Кто ж откажется?

Поэтому и нужно успеть. Найти, задокументировать, воспроизвести. До того, как представим первые наработки по спутниковому проекту. Чтобы компания уже стала фактором. Чтобы даже мысль о давлении на меня стала политическим кризисом. Чтобы у нас была точка, за которой откат невозможен.

Снова посмотрел на неё. В её взгляде было… спокойствие. Но не безразличие. Скорее – признание сложности. Она не соглашалась. Но и не спорила.

- Вот и я о том, – наконец прореагировал на её слова не только в мыслях, но и словах.

- Это будет сложно, – тихо сказала она. – Возможно, смертельно. Возможно, очень быстро смертельно.

- Знаю.

- Ты пойдёшь один?

Не ответил сразу. Слишком прямой вопрос. Слишком хрупкий.

- Да, не хочу рисковать чужими жизнями….

Она кивнула. Медленно. Почти невидимо. Как кивнули бы не в ответ на просьбу, а в знак принятия возможности.

Мы встали почти одновременно. Тени вокруг стали гуще. Мир всё так же шептал зелёной листвой и далёкими электрическими птичками, встроенными в экосистему парка.

Всегда говорил себе: если начнётся – ты это поймёшь не по звуку. По тишине. По той самой капле тишины, что появляется между первым хлопком и осознанием.

И вот – она появилась.

А потом раздалась автоматная очередь. Не истеричная, как у дилетантов, не рывками, а точно, со сбросами пуль по три-четыре. Работа группы, не одиночки. Звук был глухой, будто кто-то заворачивал смерть в одеяло. Профессионалы. Целились, не пугали. Били, чтобы убить.

И нет, не прыгнул на Лайю. Не закрыл её собой. Потому что не успел бы. Потому что мы оба знали – если стреляют в тебя, это уже не кино и тебе уже поздно. Всё, что смог – на последних остатках концентрации вызвать Лию.

Мой малый аркан. Не просто копия. Не иллюзия. Сущность. Боец.

Она появилась в один миг – как разворот лезвия, как вспышка мысли. Из ниоткуда, но точно в точку. Белая форма, свободные волосы, холодные глаза. В руке – длинный нож, не меч, но будто бы готовый к любому превращению. Аура вокруг неё колебалась, как вода над горелкой.

Пули? Нет, пули не шли в неё. Не потому, что она уворачивалась. Потому что они её слушались.

Пули перестали быть оружием. Стали её союзниками.

Вражеский огонь заклинился – физически. Прямо видел, как металл застревал в воздухе, как капли ртути, теряя скорость. Затем – разворот. Обратный путь. Пули, уже бывшие во мне, начали шевелиться. Сейчас почувствовал это, как судорогу. Как жар внутри, как скрежет рвущейся плоти.

И они пошли обратно. С треском, с кровью. Но всё ещё был жив. И знал: она пришла.

Регенерация включилась позже. Вторая волна. Холодная, по костям, как застывшая ртуть, разлилась от сердца. Каждая клетка затрепетала. Боль – настоящая. Без скидок. Без наркоза. Как будто снова родился. Прямо тут, на газоне.

Естественно закашлялся. На губах – железо. Во рту – песок.

Лайя уже была рядом. Настоящая. Та, что из плоти, не аркан. Скользнула на колени, прижав что-то к шее, что-то проверяя.

- Держись, – сказала она. – Сейчас. Всё сейчас.

В её голосе не было паники. Была ярость. Та самая, что видишь у медиков на фронте. У тех, кто знал, что живых осталось меньше, чем шансов.

- Да нормально я… – прохрипел. – Видишь?

Она посмотрела на раны. Те уже начали закрываться. Кожа стягивалась, как синтетика под феном. Мышцы пульсировали, как рыба, выброшенная на берег.

- Ты… – начала она.

- Да. Только не говори никому. Ты не первая, кто удивлён.

- У тебя не было этого в досье.

- Ну так это не совсем досье. Это картотека для идиотов. Моя третья рука там, телекинез. А это…

- Это уже нечто иное.

Пока она говорила, Лия двигалась. Стремительно. Не как человек. Как сценарий мести. Раз, два – и один из стрелков упал. Не от пули. От собственных же. Его грудь расцвела, как мрачный цветок. Другой пытался отступить, но пули, которых он не выпускал, уже были против него. Они вернулись — кривыми дугами, словно пьяные, но точные. Как кобры, нашедшие цель.

Через минуту всё было кончено.

Слишком быстро. Слишком тихо. Как будто кадры вырезали из реальности и вставили заново, но без лишнего.

Попытался подняться. Не сразу. Не геройски. Просто встал, потому что организм решил, что уже можно.

Лайя подставила плечо, хотя, по сути, уже не надо было.

- Кто это был? – спросила она.

- Слишком профессионально для случайных хулиганов. Слишком аккуратно для спецслужб. Возможно, частная инициатива. Или предупреждение.

- По тебе?

- А по кому ещё? Кто сейчас актив с ценником? И если исчезну – проще купить обломки, чем воевать за оригинал.

- Ты ведь знал, что это возможно.

- Да. Просто надеялся, что позже. А не когда даже первую фазу не начали.

Она покачала головой, доставая из пояса сканер. Проверка окружения. Оставшиеся угрозы. Следы магии. Тепловые искажения.

- Не засветилось, – сказала она. – Либо глушилки, либо пассивные технологии.

В тот момент смотрел на Лию, что стояла теперь рядом. Она не исчезала. Пока не отпущу. Её глаза – безжалостные. Как у машины. Но внутри была печаль. Всегда есть.

- Спасибо, — сказал ей.

- Я – часть тебя, – ответила она. – Не забывай. Когда больно – зови. Когда страшно – зови. Когда просто хочешь выжить – зови.

Она исчезла. Без вспышек. Без клише. Просто больше её не было. Ну да, а чего ей делать, в объяснениях с полицией. Или кто там вместо них приедет.

Вот и остался с Лайей. Настоящей. И мир, который был тёплым, зелёным и мирным – уже стал другим. Теперь он знал, что я жив. И пытался это исправить.

Но, увы, тоже кое-что знал. Что теперь – у меня началась еже не игра. Где ставки выше, а правила уже не мои.

***

Когда приехала полиция, я всё ещё сидел на краю тротуара, чуть склонившись вперёд, будто размышлял, а на деле просто старался не отключиться от постепенно утихающей боли и не дать лицу перекоситься в гримасе, которую потом сто раз растиражируют в каком-нибудь докладе. Рядом стояла Лайя, всё такая же спокойная, как будто мы только что прогулялись, а не попали под автоматную очередь. Она успела перевязать моё плечо, подложить под спину что-то мягкое из своей аптечки и объясниться с первыми на месте парамедиками, прежде чем из кустов, опираясь на бронемашину, начали вылезать полицейские. Короче, делал всё чтобы показать, что пострадал больше чем в реальности.

- Кто пострадавший? – хмуро спросил лейтенант в бронежилете с отметками городской полиции Остина.

- Он, – кивнула Лайя на меня.

- Уровень угрозы? – тут же, уже на автомате.

- Нейтрализован. Остаточные риски – ноль. Я с ним, – и Лайя ткнула большим пальцем себе за спину, где едва заметно в траве лежал искорёженный дрон с выжженным корпусом. На нём всё ещё тлел символ частной охранной фирмы – но я точно знал, что это не они.

Пока лейтенант отдавал распоряжения по рации, спокойно вдохнул – и тут же закашлялся. В лёгких всё ещё стояла пыль, дым и что-то, от чего тело всё ещё пыталось отгородиться рефлекторно. Врачи что-то сказали, поднесли маску – кислород. Приятно. Почти как мятный чай с утра, только без вкуса.

- Вы можете объяснить, что произошло? – спросил, наконец, лейтенант, опускаясь рядом на корточки.

- Нападение, – ответил хрипло. – Двое или трое стрелков, работали быстро, слаженно. Под прикрытием автономного дрона. Использовали автоматы – судя по звуку, калибр 5.56, не ниже.

Он кивнул, делает пометки. Потом, уже спустя пару минут, перешёл к тому, что действительно его интересовало:

- Кто вы?

- Костас Треш, – представился. – Руководитель исследовательской группы. Частная структура. Контракт с федеральным агентством. Грифовая работа. Документы можно проверить через ваш центр – код доступности передам.

Он не моргнул. Такие привыкли к вранью. Поэтому, когда достал плотно запечатанный идентификационный модуль – тот самый, что выдают при работе с особо важными проектами, – он слегка кивнул, осмотрелся и отступил на шаг, говоря кому-то в ухо. Через минуту кивнул:

- Подтверждено. Извините за недоверие. Просто…

- Понимаю, – перебил его. – Но уверен, вы и сами понимаете, насколько это серьёзно. Вопрос не в моей безопасности. А в попытке давления на определённые разработки. И если это начало, то следующая атака может быть куда масштабнее. Или точнее.

Он снова кивнул. Потом посмотрел на Лайю:

- Вы сопровождающий?

- Часть его группы. Автономный агент. Допуск у меня выше, чем у него, – сказала Лайя, и этот раз её тон был жёстким. Она знала, как говорить с силовиками.

- Понял. Что ж, господин Треш, – лейтенант выпрямился. – Сейчас мы оформим всё как попытку нападения на гражданское лицо, причём со стороны неизвестных. Но вам стоит… переехать, быть под охраной. И желательно не в отеле.

- У меня есть база. Центр. Уровень защиты выше среднего. Протоколы на случай угрозы – активированы. Сторонняя охрана уже в пути.

- Хорошо, – согласился он. – Но будьте осторожны. И если что – напрямую через этот канал, – и он передал мне короткий шифромодуль связи. Полиция тоже бывает гибкой, если ставки высоки.

Когда уехала первая машина, а вторая занималась сбором улик, Лайя села рядом, уставившись в сторону, где начиналась серая полоса асфальта.

- Думаешь, на пока это всё? – спросил её.

- Думаю, это только начало, – тихо ответила она.

И при этом мы оба были правы. Снова посмотрел на своё плечо. Боль давно ушла. Кожа ещё пульсировала, но внутри уже работала регенерация. И это пугало меня даже больше, чем атака. Ведь теперь, если кто-то увидит записи…

- Надо будет передать всё Керну. Пусть зачистит следы. Пусть официальная версия будет скучной. Вроде того, что кто-то обозлился на меня за отказ в тендере. Или просто случайный псих.

- Мы оба понимаем, что это не так, – сказала она.

- Понимаем. Но лучше, чтобы так выглядело. Потому что, если объявится реальный заказчик атаки – у нас уже не будет второго шанса.

В слух -то сказал это, а вот про себя думал иное. Малые арканы….

Она кивнула. Потом помогла встать. Сделал шаг – и мир снова закрутился. Не от боли. От осознания. Это уже не проект. Это уже не бизнес. Это – поле битвы.

И я – в центре. Даже если не хотел. Может потому мне и повезло его выиграть… ха-ха-ха.

***

Керн ждал меня в конференц-зале, который, несмотря на свою строгость, сейчас казался чем-то вроде бомбоубежища. Естественно прошёл внутрь, оставляя после себя лёгкий запах дезинфицирующего геля, и только когда дверь замкнулась за спиной, позволил себе выдохнуть. На душе было тяжело. Болело всё – от регенерации, что только-только закончила вытягивать из плоти остатки боли, до чисто морального переутомления.

Он сидел, сложив руки на столе, напротив – Лайя, всё ещё в полевом костюме, с поджатой губой и напряжённым взглядом. Она явно держала себя, но внутренняя тревога просачивалась наружу. Статус парамедика не отменяет того, что она едва не стала свидетелем моей смерти.

- Ну? – первым начал Керн. — Объясни мне, что, чёрт возьми, это было.

- Попытка. Очевидно, не последняя, – хрипло ответил, опускаясь в кресло. – Кто-то вложился в прямую ликвидацию. Или в тест. Не знаю, что хуже.

– Они стреляли из автоматического короткоствольного, – уточнила Лайя, не отрывая взгляда. – И работали как профи. Не террористы. Не дилетанты. Цель – ты. Без отвлекающих манёвров. Без предупреждений.

- Знаю. Потому и активировал Лию, – кивнул. – Без неё бы, скорее всего, не дожил до вашего прибытия. Если хорошенько разбрызгать мою голову по окружающему асфальту,

- С какого времени? – резко спросил он.

- С того момента, как начал наблюдать за эффектом ментальных скачков при сильной боли. Сначала думал – психосоматика. Потом – адаптация. Потом понял, что тело просто... фиксирует повреждения. Быстро. Это не абсолют, не как у тех, кто может пережить ядерный удар, но – достаточно, чтобы выжить под автоматной очередью.

Надеюсь врал не хуже, чем дышал.

Тишина повисла на мгновение. Лайя приподняла брови.

- Ты серьёзно это скрывал? От всех?

- А ты бы кому рассказала? – парировал уверенно. – Это делает меня ещё более ценным. А значит – ещё более уязвимым. Пока это не всплыло – лучше было держать в тени.

Керн отодвинулся от стены, где до этого стоял, глядя в свой тактический планшет. Он медленно поднял глаза и посмотрел на меня – с той самой хмурой прямотой, которой обычно предшествовали серьёзные разговоры.

- Значит, быстрая клеточная регенерация? – спросил он почти буднично.

Согласно кивнул. Врать уже не имело смысла. Кровь успела отмыться, дыры на одежде всё ещё были, но под ними не было ни одного шрама. И даже Лайя, профессионал с полевым опытом, смотрела на меня с выражением, в котором перемешались подозрение и восхищение.

- Серьёзно, Треш, – проговорила она чуть тише. – Ты же проходил сканеры. У тебя в досье только телекинез. Ну, условный. Ничего о самовосстановлении.

Развёл руками. Типа, ну так получилось.

- Это… новая история. Не уверен, как это работает. Но, видимо, в комплекте. Сюрприз, – стал убедительно врать.

Объяснять, как это на самом деле у меня появилось не было никакого желания.

Керн сдвинул брови. Он не выглядел удивлённым. Он выглядел так, будто теперь в его голове надо перестроить десяток сценариев и моделей поведения. И я не мог его винить. Когда выясняется, что сотрудник, которого ты прикрываешь, вдруг оказывается в разы устойчивей, чем предполагалось – это одновременно и повод для облегчения, и причина для паранойи.

- Ты понимаешь, что это меняет? – тихо спросил он.

- Да. Именно поэтому и решил сказать. Чтобы ты знал. Чтобы ты мог оперировать полной картиной. Учитывай, если пойдут слухи. Но пока держи это под грифом, ладно?

Он кивнул. Медленно. Подтверждая. Потом посмотрел в сторону Лайи.

- А она? – спросил он, не называя имени.

- Она видела. Но ничего не скажет. – Я посмотрел на неё в упор.

Зои Космодемьянской от неё не ожидал. Будем честны перед собой, своему начальству или кто они там у неё она обязательно доложит. Но это мелочи, они об этом и так узнают, хотя бы с камер наблюдения.

Лайя скрестила руки и чуть наклонила голову:

- Ну, если уж совсем честно, после увиденного на аллее и пуль, которые буквально вылезли из тебя… Мне уже всё равно, что у тебя в досье. Ты явно не просто так выбран.

В этот момент позволил себе слабую усмешку.

- Ну, раз уж на то пошло... Есть ещё кое-что, о чём вы должны знать.

Потом подошёл к свободному участку комнаты, выдохнул, сосредоточился. Сначала – мягкий накат тепла, словно внутреннее давление, потом знакомый рывок. Пространство вокруг вспыхнуло, и меня на долю секунды не стало.

Через миг стоял у противоположной стены. Без звука. Без всполохов. Без дыма. Просто – там.

Керн рефлекторно дёрнулся.

Лайя застыла с расширенными глазами:

- Телепортер?! Ты… ты телепортер?!

- Я – телепортер. Не тот, кто пользуется платформой. А тот, кто сам. Без оборудования. Без привязки. Это… нелегко. Иногда больно. Но это есть. – Не регистрированный. Самый что ни на есть. Никогда не афишировал. Сам научился. Тяжело контролировать, но… если совсем жарко – ухожу сразу по-английски, так сказать. В любую сторону. Куда хочу. Сразу. Без гаджетов и точек доступа.

Керн уставился на меня так, будто впервые видел.

- А ты ещё что-нибудь хочешь сообщить? Может, ты вообще бессмертный?

- Нет, – усмехнулся. – Но могу эвакуироваться, если начнётся ад. Это важно. Чтобы вы оба знали. Чтобы знали, что, если потребуется, не буду обузой.

Керн медленно провёл рукой по лицу.

- Ну охренеть теперь. То есть ты не просто важный актив. Ты ходячая точка риска, которую нельзя ни остановить, ни отследить в случае чего.

- Именно. Поэтому и говорю тебе это сейчас. Чтобы ты знал. Потому что никуда не исчезаю просто так. Но если пойму, что ситуация вышла за пределы управляемого – уйду. Сам. И да, – добавил спокойно, – если надо будет, подтяну и прикрытие. Настоящее. Полного профиля.

Керн вскинул бровь:

- У тебя есть своё прикрытие?

Ничего не ответил. Просто посмотрел в ответ. Он понял.

- Ты всё просчитал, – выдохнул он. – Ладно. Это даже хорошо. Пусть знают, что ты не одинок.

После минуты молчания Лайя медленно подошла ко мне ближе. В её глазах не было страха, только внимательность:

- Слушай… А та девушка… Она, случайно, не всегда с тобой?

Сделал паузу. Не слишком долгую. Но достаточно, чтобы у неё возникли сомнения, которые не стал развеивать.

- Иногда, – потом добавил. – Не всё время. Но когда надо – она рядом. Быстрее, чем выстрел. И да, она реальна.

Лайя чуть кивнула, отступила на шаг. Не потому что боялась. А потому что пересчитывала теперь всё, что знала обо мне. Становилось очевидно, что прежние модели не работают. А значит, нужно формировать новые.

Керн откашлялся:

- Окей. Тогда просто скажу: если ты уже часть этого, то теперь – официально. Не по бумажкам, не по контрактам. А по сути. И ты обязан выжить. Не ради себя. Ради проекта. Ради нас всех.

Кивнул с усмешкой. Медленно. Всё ещё ощущая, как дрожат ноги – не от усталости, а от внутреннего напряжения, которое теперь не спадёт долго. Слишком много открыл. Слишком многое поставил на кон.

Но это было нужно. Они должны были знать, что за мной не только дар. Не только проекты. Но и защита. И намерение. Настоящее. Потому что времени на подготовку почти не осталось.

- Всё, что дальше – под протокол? – спросила Лайя.

- Нет, – ответил Керн. – Всё, что дальше – под жизнь. Так что будьте осторожны. Втроём теперь.

Мы молча кивнули. И вышли. В коридоре не было ни одного лишнего человека. И это, пожалуй, больше всего и радовало.