Мама, папа, я и Перестройка

12.1

Вскоре в Румынии начались какие-то беспорядки, и Чаушеску ввёл там чрезвычайное положение, а я вернулся в дом родителей и снова пошёл в садик.

Там меня ждал огромный сюрприз.

Илиада исчезла!

Я спросил у нескольких ребят, куда она делась, и почему теперь вместо неё какая-то новая воспиталка по имени Татьяна Сергеевна, но большинство из них лишь равнодушно пожали плечами, а мальчик Рома сказал, что она улетела на Альфа-Центавру. До середины дня я ломал голову над тем, что произошло, перебирая в голове варианты разной степени кровожадности и приятности. Нарисовал вместе со всеми зимний пейзаж, используя для изображения снега зубную пасту. Поиграл с надувным дисковым телефоном. На задание назвать зверя на букву «Д» сказал «дятел»: очередь дошла до меня одним из последних, и повторяться после того, как Алёна уже сказала «дельфин», Костя — «динозавр», а Ирка — «депутат», мне не хотелось. И всё это время я думал: неужели моя жалоба подействовала? Неужели Илиаду отстранили?

Да, Ирка, кстати, снова появилась. Мне хотелось знать, как она себя чувствует. И вообще, я, к удивлению своему, по ней соскучился. На прогулке немного побегал с парнями, в снежки поиграл, а потом пошёл к ней.

Ирка играла Изаурой, кубиком из набора и красной пластмассовой лошадью. Медведь размещался за кубиком как за трибуной, а лошадь, поставленная на задницу и до половины вкопанная в снег, составляла вроде как президиум.

— Выступает депутат Топтыгин, подготовиться Конягину, — сказала Ирка. — О, Андрюша! Хочешь тоже поиграть?

— Ну, в общем, можно…

— Тогда выступает депутат Топтыгин, а подготовиться Голосову! — Поправилась девочка.

После этого она начала жамкать с боков дырку в морде у медведя, чтобы выглядело так, словно его губы шевелятся, и он что-то говорит. Потом Ирка смачно зевнула.

— Не выспалась, что ли?

— Ага. Все не выспались. Вчера же депутаты заседали сто часов, так что «Спокойной ночи» отложили аж до полуночи!

— А без Хрюши и Степаши ты не спишь?

— Конечно, нет!

— Понятно… А не знаешь, куда делась Илиада Михайловна? — Спросил я.

— Говорят, она уволилась, — ответила Ирина. — Жалко, правда?

— Жалко?! Шутишь?! Она же тебя обижала! В прошлый раз, когда я был, она вообще жутко обидела тебя!

— Не помню этого.

— Как не помнишь? Ну это… когда ты описалась!

— Я не писаюсь никогда! — Обиженно ответила Ирка. — И вообще! Слушай речь депутата! Прекрати перебивать!

Я замолчал. Депутат Топтыгин предложил сделать так, чтобы в магазинах всегда была колбаса, красная лошадь поставила этот вопрос на голосование, Ирка пригласила поднять мандаты, а я воздержался. Потом предложил:

— А мож, в другое поиграем?

— Можно в очередь, — с готовностью ответила подруга.

— Нет, в очередь я не хочу. Может, слепим снеговика?

Она оказалась не против. Мы стали катать снежные шары и делали это так неистово, что добрались аж до слоя земли, отчего снеговик вышел несколько черноватым, а наши варежки быстро намокли, а следом заледенели.

— В магазинах шаром покати, — выдала Ирка фразу, видимо, услышанную от кого-то из взрослых и всплывшую в её голове по ассоциации.

— Ну их, эти магазины, — сказал я, боясь, что мне опять предложат играть в очередь. — Давай лучше этого снеговика как-нибудь назовём.

— Давай назовём его Депутат Алкснис, — с готовностью отозвалась девочка.

— Это, что ли, твой любимый депутат?

— Нет, не мой. У тёти Маши он любимый. А наш с бабушкой любимый — это Ельцин!

— Почему? — Мне правда было интересно.

— Потому что он когда в Свердловске жил, то в магазины заходил, строго смотрел на продавцов — и они всё сразу из-под прилавков доставали и народу продавали. И там не было дефицита! — Ответила Ирка нравоучительно. — Кстати, хочешь, поиграем в дефицит?